В каждом городе раньше был проспект Ленина, улица Строителей или Новаторов. Аська жила на улице Сердобольской, на которой был всего один дом, саму старую улицу вытеснили когда-то новостройки. Двухэтажный каменный дом на одну парадную с крошечным балконом у среднего из трёх окон на втором этаже. В одной из квартир дома жила моя одноклассница, чудо природы, Аська. Дом этот странный стоял в нашем дворе, мы росли в одной песочнице, в школу отправились вместе.
Училка посадила нас за одну парту. Аська всегда кого-то жалела, бездомных котят с улицы подбирала, а потом искала им хозяев, с малышами возилась во дворе, одноклассникам давала списывать домашние задания. В третьем классе был случай: однажды она целый урок с помощью иголки от октябрятской "звёздочки" с кудрявым Володей Ульяновым вытаскивала у меня из пальца занозу.
После школы - армия, туда Аська писала мне письма. Никому из ребят не писали девушки так часто, как мне. Но то девушки, а то Аська.
После армии сразу женился. В жены выбрал красавицу-фею. Очень скоро начали с феей ругаться по идейным соображениям. Верный товарищ Аська мирила нас с юной супругой, как дошколят. Помирила. А я к тому времени уже встречался с другой девушкой.
Женился на Елене Прекрасной из ювелирного отдела соседнего универмага, первое время называл "моя золотая" за её пристрастия к дорогим побрякушкам. Ленка почему-то не взлюбила подругу моего детства. Смешная. Это же Аська, мы с ней в одном дворе выросли.
На стройке, где я работал, случилось ЧП. Я упал с высоты и повредил спину. Почти год меня выхаживали мама и Аська. Ленка при этом куда-то испарилась. На ноги поднялся, вернулся к жизни.
Женился в третий раз. Теперь женой была Белоснежка, блондинка с прозрачными, как льдинки, голубыми глазами. Почти к сорока годам у нас с женой-ровесницей не было детей. И опять хлопотала Аська, таскала мою жену по врачам. Родился отпрыск. Визг, писк, пелёнки, жена вечно не выспавшаяся, разными делами озабоченная, в халате и шлёпанцах.
От всех этих радостей загулял. Дружки, пиво, домино за дощатым столом во дворе. В сорок пять уже в лоб смотрит, если не старость, то зрелость. Виски поседели, лысина наметилась, брюшко стало расти.
Аська наконец собралась замуж. Мужа выбрала старше себя, слепого от рождения.
Тащусь как-то в пятницу домой. Выпили с мужиками после работы. Навстречу Аська с аваськами. Дождь, ветрище, а она в стареньком лёгком плаще чуть не институтских времён. Остановились поговорить. Домой идти не хотелось, там моя любимая регулярно мозг выносила за то, что поздно прихожу, за пиво, в общем, было за что.
- Посидим на лавочке, давно не общались, - предложил Аське. Сам думаю: "А мы с подругой детства общались когда-то без того, чтобы у меня беда приключилась?
Дрожит от холода, авоськи на скамейку поставила, а на ладонях багровые рубцы от них, видно, тяжело нести было. По-дружески взял в руки её ладонь, на рубец подул, стал растирать пальцами, чтобы он скорей рассосался.
- Спасибо, - говорит, и глаза в сторону отводит, не привыкла, чтобы о ней заботились.
- Как дела? - спрашиваю Аську, а сам смотрю, до чего ж она себя заездила. Впервые подумалось о том, что беды могут быть не только у других людей, но и у Аськи.
- Всё хорошо, - говорит, а глаза усталые, грустные.
- Давай с тобой как-нибудь в кино сходим, - говорю Аське.
- Раньше надо было в кино приглашать, когда молодые и свободные были.
- Я и сейчас свободный, - смотрю на неё весело, а у неё по щеке слезинка сползла.
- Слепец тебя обижает?
- Не обижает, - отвечает, а по щеке новая слезинка ползёт. Взял Аську за острые плечи, лицом к себе повернул:
- Признавайся, почему ревёшь?
- Ничего серьёзного, - снова отворачивается она, - подумала о том, что ты меня в кино никогда не приглашал.
- Теперь приглашаю.
- Поздно, Толик. Какое теперь кино? Мне за мужем надо ухаживать.
- Лучше бы ребёнка родила. Чего ты за старого слепого крота пошла? Лучше найти не могла?
- Мне всё равно было, за кого, а Дмитрий у нас в отделении с астмой лежал, беспомощный такой, совсем ничего не видит.
- Из жалости вышла замуж?
- Из жалости, - подтвердила Аська. - Его мать незадолго до этого умерла, я подумала: "Кто теперь за ним ухаживать будет?"
- Себя бы пожалела, - разозлила она меня таким признанием. Вспомнились из детства бездомные котята и щенки, которых она домой волокла, её белая с красным крестом повязка санинструктора в школе, вечно всем йодом царапины мазала, пальцы бинтовала. Потому, наверное, и поступила в медицинский институт, что привыкла всех лечить с малолетства.
- Всё равно было, за кого замуж выходить, - повторила Аська.
- Как всё равно? - не понял я. - Замуж по любви выходят.
- Ты по любви каждый раз женился? - посмотрела на меня как-то по-особенному, и я заметил, что глаза у Аськи большие, тёмно-серые, и ресницы пушистые.
"Конечно, по любви женился, а как иначе?", - хотел ей ответить, но смолчал. Я не только по любви женился, у меня этих любовей столько в жизни перебывало. Будто мои слова услышала, смотрит серьёзными глазами и молчит.
- Неужели ни разу в жизни не любила? Любовь, знаешь, такое чувство, крылья от неё за спиной вырастают.
- Любила, - говорит, - да он меня не любил. Оттого и крыльев не было.
Из меня остаток хмеля вышел, а может, обратно зашёл. Представилась хрупкая фигурка Аськи с белыми крыльями за плечами. Как Царевна-лебедь из книжки со сказками Пушкина. Мы эту картинку рисовали в школе на уроке ИЗО. У меня тогда царевна получилась страшная, как Баба-Яга: носатая, с большим ртом и злым насмешливым лицом. А крылья, пока белой акварелью на фоне синего моря мазюкал, вышли грязно-серые с сизым отливом, как у голубя.
- Пора мне, Толик, - сказала, и со скамейки поднялась. А я её ладошку в руках держу, не отпускаю. Думаю, придёт она сейчас домой, и сразу в кухню. Начнёт еду готовить, потом слепому книжку почитает, баиньки его уложит. И так вся жизнь пройдёт. Красивая же девчонка была, только, похоже, сама об этом не догадывалась, и вечно была занята спасением утопающих, которые о спасении не просили. Другие девушки на танцы бегали, на свидания, а она за больными родственниками ухаживала, за родителями, за чужими детьми присматривала.
- Принц тот прекрасный, которого ты любила, наверное, эталоном был во всём? Не пил, не курил, не гулял, красавец писаный?
Улыбнулась Аська, и я впервые заметил у неё на щеках небольшие симпатичные ямочки.
- Да, он такой...
- Передай ему от меня привет, - разозлился я. - И скажи, что он козёл. Я бы на его месте...
- Что бы ты сделал на его месте? - спросила Аська.
Не нашёл тогда, что ответить, а потом жалел об этом. Потому, что к весне, в самую распутицу, когда мокрый снег под дождём перемешивался с землёй, хоронили мы Аську. Быстро сгорела от пневмонии, застудившись где-то.
Я после кладбища, на котором в стылой земле осталась подруга всех дней моих суровых, надрался, как свинья. Жутко было думать о том, что Аськи больше нет. Сколько себя помню, всегда была рядом, только позови, вмиг примчится и спросит: "Что случилось?". Теперь не спросит. Ни Аська, ни кто-то другой.
Неделю тогда пил, не просыхая. Благоверная, как всегда в таких случаях, смылась с сыночком к своей матушке, чтобы ребёнок плохого пьяного папку не видел. К концу недели, когда пустые бутылки под ногами перекатывались, а другие покупать уже было не на что, позвонил бывшей. Она в нашем дворе жила, уходя к своей третьей, оставил Елене Прекрасной "двушку", что от родителей, уже не живых тогда, осталась, и машину в придачу. Поэтому без зазрения совести обращался к ней за деньгами, и она выручала меня, правда, ворчала при этом.
Пришла с брезгливым выражением лица, посмотрела, как на урода конченного, спросила:
- Опять неделю квасил?
- Аську схоронили, - опустив небритую, опухшую от пьянки рожу, сказал я.
- Тебе только повод дай, а ты и рад стараться.
- Что ты понимаешь? - вставая с кухонной табуретки и отталкивая ногой в сторону подкатившуюся пустую бутылку, сказал Ленке. - Аська, она такая была... Всем помогала, а когда сама заболела, некому даже в аптеку было за лекарствами сходить.
- Вот и сходил бы для неё в аптеку, - насмешливо сказала Ленка.
- Не знал, что она болеет. Никто не знал. А супруг её, крот слепой, говорят, сидел рядом с её кроватью и плакал о том, что она умирает, и ухаживать за ним будет некому.
Ленке надоел разговор. Спросила, сколько денег надо, и вышла из кухни, в которой я в основном провёл эту неделю, в переднюю, где оставила свою сумку под вешалкой. Потащился вслед за ней. Тупо смотрел, как она в задумчивости деньги из своего шикарного портмоне вынимает. Положила под зеркало две сотни, подумала немного, и прибавила к ним третью.
- С получки отдашь? - поинтересовалась.
- Было, что не отдал?
Открыла дверь на лестницу, собираясь уходить.
- Лен, а почему ты Аську не любила? Не разрешала ей к нам приходить, когда она хотела меня от ангины компрессами лечить. Чем она тебе так насолила?
- Ничем не насолила, - спокойно ответила Ленка, - молодая тогда была, глупая, ревновала тебя к Аське.
- Ревновала? К Аське? - изумился я, - Мы ведь с ней в одной песочнице... В школу вместе ходили... Она мне, как братишка, была...
- Братишка? - усмехнулась Ленка, стоя на лестничной площадке и закуривая тонкую, лилового цвета, сигарету. - Может, она и была тебе, как братишка, только смотрела на тебя так, будто ты принц на белом коне. Уставится на тебя, и глаз не отводит. Вот я и думала тогда: уведёт она тебя однажды.
- Что ты сказала? - держась за дверной косяк и немного пошатываясь, вышел вслед за Ленкой на лестничную площадку, - Как на принца, смотрела? Я ведь её мизинца не стоил.
- Это точно, - Ленка начала спускаться по лестнице, элегантная в дорогой лоснящейся шубе, на высоченных каблуках. - Ты бы и Аське, как всем нам, жизнь поломал. Не можешь жить нормально. То тебе надо водку пить, то по бабам шляться. С тобой Аська быстрей бы умерла. Не с её тонкой натурой такие заморочки терпеть.
Хлопнула за Ленкой дверь парадной, а я всё стоял на пороге квартиры, и повторял:
- Аська? Как на принца? Не может быть.
Вспомнилась последняя встреча, ладошки с багровыми рубцами от тяжёлых сумок. Если бы с Аськой был, может, у нас обоих сложилось всё иначе...
Взяв в ближайшем магазине три пластиковых "полторашки" пива, остановился у скамейки, где мы с Аськой сидели в последний раз, когда сказала, что любила одного человека, а он её не любил.
Про меня сказала? Ну какой я принц?
Перед глазами стояло её лицо, как на школьной фотографии: смешная глазастая девчонка с двумя косицами, торчащими в разные стороны. Она уже тогда меня принцем себе придумала? От этих мыслей стало совсем тошно, и я поплёлся домой. Зря, что ли, за пивом ходил?
Ночью приснилась Аська с белыми упругими крыльями за спиной. А я, как царь Салтан из наших школьных рисунков, стоял на берегу моря в костюме тех лет, в красных сафьяновых сапогах, с золотыми кудрям до плеч, и целился из лука то ли в девушку-птицу, то ли в коршуна, парящего над ней...
09.12.2020