Вспомнилось вместо страниц книги об Игоре Талко ве

КОГДА Я ЕЩЁ ВЛЮБЛЯЛСЯ И ПИСАЛ СТИХИ…
Странные свойства имеет наша память. Нужно срочно вспомнить какую-то встречу, чью-то фамилию, а они вылетели из памяти и неделями ждёшь, когда вновь появятся. А вот то, что тебе сегодня абсолютно не нужно, лезет в голову и не даёт тебе покоя месяцами. Я 12 декабря наконец-то закончил книгу «Голгофа игоря Талькова». Завёл её в гугл-облако, чтобы заьем празместить в Фейсбуке в своей группе «Земля и Воля и на своём аккаунте, чтобы библиотеки, числящиеся в друзьях, могли открыть ссылку и скачать книгу себе. Но только закончилась загрузка и я начал нажимать кнопку Энтер, как одновременно с нажатием выбило в доме  свет. На следующий день я ни в Фейсбук зайти не мог, ни найти книгу на рабочем столе и в гугл-облаке не мог. Не мог даже папку «Игорь Тальков» с собранными материалами найти. Всё стёрлось при  скачке напряжения, из-за которого и выбило в доме свет. Надо восстанавливать по памяти, а как восстановишь. Ели память упорно вместо страничек книги о Талькове подсовывает это воспоминание о стихе, написанном в аспирантские, золотые годы.
Написал я его в нашей  институтской читалке, когда вместо материалов по диссертации выписывал для Литерклуба, руководством которым нагрузил меня тогда  институтский комсорг Петя Лазур, стихи Рождетвенсого. Вдруг за мой столик, напротив меня угнездилась какая-то, похожая на птичку, девчушка с ящиком каталога, иногда зыкая на меня огромными глазищами, в которых я мгновенно утонул. Только я успел открыть рот, чтобы произнести что угодно, лишь бы познакомиться, как она удовлетворенно что-то хмыкнув, поднялась и улетела с тем  яшиком каталога к столику выдачи. Я посидел с открытым ртом несколько минут, под ехидные улыбкаи девчёнок, наблюдающих за мной с соседних столиков, Затем вместо переписывания  стиха «Золотого Пера» .Партии Роберта Рождественского, о Станции Первой Любви, написал это:
У тебя глаза - хрустальный зал,
Затерялось Детство в волосах,
И темней ночей разлёт бровей,
Розовеют губы, как рассвет.
Ты идешь – шаги едва слышны
Средь ошеломлённой тишины
И листвы шуршанием в ушах
Твой летящий, твой взлетевший шаг!
Ты откуда, кто ты, чья же ты
Из какой ты сказки, чьей мечты,
Я не верю даже, что такие есть,
Ты с каких Созвездий, как ты здеь?
Длинными ресницами взмахнув
Улетела птицей в Тишину.
Упорхнула, так и не ответила-
Видно
Перепутала
Столетия.
1975. Читальный зал библиотеки главного корпуса ЛТЭ
Вместо «Есть такая Станция, Первая Любовь, Пусто там и холодно, сам проверял» Рождественского, я прочёл на Литерклубе в тот же вечер этот стих. Рассказал, что написал его утром в читалке, там была эта птичка в синем платье в полоску. Что упустил возможность познакомиться и пригласить к нам на литературный вечер.
Нас тогда в Литерклубе ещё было очень мало. Он только создавался. Куратор Клуба, вузовский комсорг Петя Лазур прислал  активистку-комсомолистку Раиску Булатову, похожую на «Гаечку» из мультка  Диснея  о бурундучках Чипе и Дейле. Она притащила с собою для завлечения парей грудастенькую подругу. Соседка аспирантка Людочка Яблонская впихнула упирающуюся Олюню Шарварскую, зая вив, что та теперь будет нашим худолжником. Аспирант Володя Озеран привёл студента Юрочку Дайновского, сына своего зав.кафедры, заявив, что тот пишет отличные стихи. Комсорг филфака университета им.И.Франко Ирка Фарион прислала двух худых очкастых поэтесс, которые не так за стихами следили, как за тем, чтобы мы не дай бог не употребили какое-нибудь украинское слова.( Это теперь, Ирина Фарион идеолог «Свободы» и русофобка, а тогда была кандидатом в члены хам.партии  и рьяно боролась с украинофилами) .А вот ведьмочка-Зеленоглазка Танечка Жарская, растоптавшая половину мужских сердец общежития по Тернопольской 8, явилась сама после объявления о Литерклубе ди-джея общежитийского радиоузла Игоря Малицкого. Пока Юрочка Дайновский восхищённо мурлыкал, пожирая взлядомаппетитные Танечкины аппетитные ножки, она завопила: « а я её знаю, это моя подружка и если вы двое- указав на меня и облизывающегося Юрочку, будете вести себя, как положено, приведу её на вечер Литерклуба !». Видимо, у нас с Юрочкой и у Ведьмочки было  разное понимание этого « вести себя, как положено», но она ту Незнакомку так к нам и не привела. В читалке и в институте  я тоже её больше никогла не встречал. А вот сейчас вспомнилась…
Сейчас мои любимые поэты Фейсбука Альберт Мурадян и Виталий Сармат под своими стихами помещают картины, а симпатяшка Аннушка Дмиттрук свои фото. Я тоже прикрепляю фото из своего аспирантского альбома. Так как из-за ведьмочки Танечки я так и не встретил  ту Незнакомку, то прикрепляю Танино фото, а может не её, а её дочурки.
Я был с 1974 по 1979  аспирантом стационара ЛТЭИ, заочно КЭТИ и соискателем МКИ и везде был мой Литерклуб и мы все вместе были одной семьёй. Ведь мы родились в Державе, где все были одной нации – советской! Да, я тогда не чтил Советскую Власть. Ведь она уничтожила моих близких. Она была для меня мачухой. Но в семье и мачуха кажется родной. Сейчас у нас вместо той власти –родной мачухи, власть – змея подколодная, убивающая нас и нашу Украину..Пора понять, что  оба Майдана, Помаранчевый и Майдан Чести были только предохранительными клапанами, спасающими от кровавой революции и уничтожения Державы.. Третьего Майдана уже не будет…Мой родной прадед, столбовой дворянин Российской Империи, 18 летний Николай Андреевич Вербицкий Антиох, первым переведший на Украинский «Еще Польська не згинела» и первые строчки «Ще не вмерла Украина», а для меня, его правнука Гимном являюся не его строчки, а то, что поёт тарас Петриненко: Пуусть слова написаны на чистейшем украинском, но так, что их понимают и русские, и Белорусы, и Болгары и все славяне. Потому что написаны СЕРДЦЕМ!
 «Боже, Украину збережи, Господи, помилуй нас»!