Понедельник ;;; ;;;.
Центральное здание. Зал конференций.
Проснулись в удовольствие, привели себя в порядок, прошлись, чтобы немного осмотреться, увидели зал конференций и, на завтрак.
В такой гостинице и еда должна быть необычной, и люди тоже.
Есть два зала – для китайцев и европейцев и, не разобравшись, мы начали набирать еду в китайском зале. Затем, с полупустыми тарелками перешли в зал для европейцев.
Поев, решили проверить какая еда есть для китайцев. Оказалось, что в китайском зале были ещё какие-то дополнительные блюда (какие-то белые шарики размером с яич -ный желток, какая-то зелень...). Посмотрев, как с этим справляются, попробовали тоже – съедобно и даже вкусно!
Завтрак закончили в 7:30!
Ну, а после этого загрузились в минибус и, понимая что сюда мы уже не вернёмся, с сожалением в 7:50 оставили эту гостиницу.
Всё работает как часы!
Мы едем смотреть горы Эмейшан и храмы о которых я читал у других. Повезло бы с погодой!
Карта перед подъёмом на Эмейшан.
Район вокруг горы покрыт лавовыми породами, сформировавшимися в результате вулканических извержений пермского периода.
Ехали на перекладных: нашим автобусом минут 40, лишь до остановки других автобусов, где мы, в один из них, пересели и понеслись серпантином вверх.
Понятно почему пересели – местные шофера знакомы с дорогой и несутся, почти не снижая скорости лишь сигналя на поворотах, на которых стоят панорамные зеркала чтобы по обе стороны был виден приближающийся транспорт. Но и им нужен перерыв.
Мы останавливаемся возле магазинчика – туалет, покупки, чтобы залить воду в радиатор и перекурить.
Понравились яблоки – у них приятный вид и ароматный запах. Пусть лежат в объёмных карманах куртки.
Воду для радиатора заливают почему-то через выхлопную трубу. На остановке есть шланг, идущий от водопровода, который шофёр заталкивает глубоко в эту трубу и включает кран.
Пока заливается вода – он выкуривает сигарету.
Мы всё ещё не видели «страшных» туалетов, которые были описаны более ранними туристами, но они, конечно, непривычны нам по архитектуре и исполнению: из жести и наклонны. То, что не смыто водой из шланга, находящегося тут же, остаётся на обозрении.
Это туристический маршрут.
Шофёр подождал, пока вода из радиатора не начала выливаться сзади, выключил кран, что-то закрыл внизу и дал знак садиться.
Через 2 часа гонки вверх мы останавливаемся, выходим из автобуса и оказываемся возле ступенек, ведущих куда-то вверх.
Прохладно и мы одеваем куртки.
Ах курение!
Нарик с Лилей и детьми активно начали подыматься, а мы с Нелей, через несколько ступеней почувствовали себя «неуютно»!
Неля побледнела и говорит, что я тоже!
Элис смотрит на нашу реакцию – ей ситуация знакома, это её шестой подъём на Эмэйшань, а кроме того, она гид – на ней ответственность и проблем ей не нужно!
У ступенек сидят носильщики с довольно удобными носилками, на которых можно сидеть и есть куда поставить ноги. Они предлагают воспользоваться их услугами.
Затребовали - 100 юаней. Потом я прочту, что этой услугой пользуются богатые китайцы и что это стоит 60-80 юаней.
Нелю подняли двое, а меня четверо.
Увидев, что мы не остались у ступенек, Элис поспешила вдогонку за молодыми.
Неудобно пользоваться людьми как лошадьми, но я вспоминаю, что здесь это их единственный заработок и 25 юаней могут накормить, так как едят китайцы, несколько человек. На стройке и шахте в Союзе, когда я был «лошадью», такой возможности заработать не было.
Уже приехав в Израиль, Лиля призналась, что только из-за детей она не использова -ла эту услугу носильщиков – молодая мама!
Хорошо сидеть в паланкине!
Осматриваюсь!
Вокруг лес, где-то должны быть наглые обезьяны, но их нет, я вынимаю фотоаппа -рат и щёлкаю.
Мои носильщики пыхтят, но умудряются переговариваться. Нелю унесли уже далеко, и я её вижу лишь время от времени, когда подъём идёт по прямой.
Неля задумалась. За моими носильщиками видны другие.
В одном из мест мы встречаем Нарика, который решил подождать, отдохнуть и сфотографировать нас.
По дороге есть духанчики тоже. Возле одного из них мои носильщики решили передохнуть и опустили носилки на землю.
Все знакомы между собой, продавцы, сочувственно переговариваются с носильщи -ками, которые предлагают мне купить всё те же ароматные яблоки. Я, в ответ, вынимаю из куртки те, которые купил раньше и угощаю их.
Поев, они предлагают мне сесть. Одному из них, поднять его сторону помогает молодая женщина, у которой отсутствует кисть левой руки. Просто культя!
Работа носильщиков оканчивается у канатной дороги, которая круто подымает нас ещё на пару сотен метров.
Выходим перед ступеньками на площадку, бодро начинаем подъём, но прокуренные лёгкие отчаянно хлопают, не добираясь до кислорода.
Выходим на площадку и оглядываемся.
Мы наверху, но есть ещё ступеньки.
Нам повезло – Элис говорит, что и ей тоже. Она здесь уже шестой раз и впервые видит такую красоту. Вчерашний дождь убрал облака и небо чистое, видимость прекрасная, а это здесь – большая редкость.
С площадки, за густыми лесом, проглядывает золотая голова статуи Будды, но туда ведут ступеньки. Немного – 20 – 25, но вверх.
Ещё одно усилие и перед нами открывается великолепное зрелище – над храмом Золотой Будда о десяти головах. Высота его 48 метров, вокруг множество маленьких слоников из белого мрамора и пустотелых (какой-то мальчишка колотит по ним палкой) китайских львов, на которые, глядя на китайских детей, залезают и наши.
Этот комплекс построен лет 10 назад.
Подымаемся ещё выше, а затем ещё.
А мы несмотря на то, что к нему ведут ещё ступени, подымаемся ко всем трём храмам, находящимся всё выше, один за другим.
Как объяснила нам Элис, самый верхний храм (Цзиньдинсы) – это самый старый, который полностью реставрирован после пожара во времена Культурной революции.
Находится он на высоте 3077 метров (вот она – отдышка, здесь на 25–30% меньше кислорода). Внутри скромно – не сравнить со столичными храмами. Сидит на стуле у стола монах-охранник, который, увидев, что кто-то окончил молитву, ударяет деревянным молотком в небольшой подвешенный колокол, похожий на перевёрнутый горшок.
Паломников сегодня немного и монах молится, в основном, сам. Звук колокола разносится далеко.
Самая высокая обзорная точка - ограждённая площадка над крышей храма. Узенький, шириной 30 - 40 сантиметров, карниз за оградой подметает, один, на котором альпинистские ремни, а другой, изнутри страхует его верёвкой, прикреплённой к ремням карабином. Оба старательны и сосредоточены. Внизу – пропасть!
Бывают дни, когда двумя пешими тропами идёт непрерывный поток туристов и
паломников. Пеший подъём занимает 2-3 дня и монахи, реставрируемых храмов сдают комнаты на ночлег.
...
Элис – наш гид. Неля и Шир на лестнице молодожёнов.
Элис сказала, что фотографий с Эмэйшана у неё нет. Теперь есть!
Погода начинает портиться, небо быстро затягивается тучами – пора вниз!
Спускаемся по лестнице, на перилах которых, по всей длине висят закрытые замки – это работа молодожёнов, которые подымаются сюда на рассвете, вешают замок в знак вечной любви, а ключ выбрасывают. Внизу, перед ступеньками, «баушка» продаёт замки для забывчивых, хотя уже далеко не рассвет, да и молодожёнов, как говорят, сюда доставляют автобусом.
По дороге считаем ступеньки, Неля, пропустив одну, падает на колено и разбивает его. Помогли встать, проверили серьёзность повреждения – можно продолжать.
Ступенек, по всеобщему соглашению, оказалось 1050. Внизу магазин для проката дождевиков и тёплых курток.
Несясь местным минибусом, вниз ищем намёки на обезьян, о которых говорили и писали многие. То одному из нас, то другому, мерещится, что только что на дереве, на склоне горы, или ещё где-то увидели одну из них. И, в конце концов да – увидели!
О, это совсем не мартышка – это как большая собака. С такой не поспоришь!
Пересели в свой минибус и едем в Лишань – смотреть самого большого в мире Будду!
Смотреть будем с реки – и обзор лучше, и удобней, и времени займёт немного!
Выходим у причала на котором рядом друг с другом стоят 4-е двухпалубных катера. По другую сторону причала - ещё 4-е. и таких причалов 8 или 10. Катера отходят постоянно, соблюдая очередь и порядок.
У причала старичок продаёт дудочки необычной формы. Их у него целая плетённая корзина, которую он носит за спиной.
Инон просит у Нарика купить ему дудку, но у того очередной приступ жадности и он отказывает сыну. Покупаю я, и Инон сразу же начинает осваивать инструмент, который, по расположению отверстий для пальцев, очень похож на наши свирели, на которых учились играть все дети.
Но мы подымаемся на палубу катера и нужно, перед отплытием, одеть спасательные пробковые жилеты. Жилеты одеты и Инон подбирает знакомые ему мелодии, а это мелодии израильские.
Вдруг слышу, что один китаец возле нас мурлычет негромко на иврите. Поёт он с ошибками и я его поправляю. Вместе с ним – высокая, крепкая китаянка и ещё один, который всё время снимает его видеокамерой.
Пока катер плывёт к Будде – мы, поднявшись на верхнюю палубу, уже поём дуэтом.
Вначале израильские песни, а затем он пытается обучить меня китайским.
Элис, смотря на этот дуэт, смеётся. Мы фотографируемся в обнимку и, сквозь то-ненькую его рубашку чувствую тело – кожа да кости. Интересно то, что нас он обнимает за плечи.
Инон осваивает дудку «Ху». Гонконгский «консул бедноты».
Китаец рассказывает нам, что он из Гонконга, где у него есть центр, в котором он обучает молодёжь уметь принимать других людей такими как они есть.
Даёт визитную карточку, где, как перевела нам Элис, написано, что он – «консул бедноты» в Гонконге. Особого восторга по поводу этой встречи Элис не выказала – чужих что ли не воспринимает, или запрещены им с ними близкие контакты.
Знаменитый Будда Лишаня.
Все катера, не мешая один другому, выходят на удобные для фотографирования позиции.
Инон, а вместе с ним и Гали, и Шир не теряя времени освоили инструмент и ублажа- ют наш катер игрой настолько слаженной, что, сойдя на берег, китайцы раскупают у продавца все дудки. Инон просит у него карту расположения отверстий и получает её вместе с нотами напротив каждого из отверстий. Китаец-продавец оказывается учителем музыки.
Шир вспомнила, что хотела бы сделать подарок своему учителю кларнета, но Нарик на месте, да и время поджимает – нам нужно ещё успеть на заказанный обед, который, похоже, уже станет ужином.
Китайцы, как я уже писал, разрушили с нами весь свой распорядок дня, которым они так дорожат, с едой!
...
Обедали мы в маленьком ресторане в семейной обстановке. Одна из стен ресторана была заполнена надписями на многих языках, среди которых был и иврит.
Но каково же было наше удивление, когда была обнаружена надпись, сделанная за неделю до нас – написала Шмира, которая была воспитательницей в саду у детей.
Как нет, и они решили, найдя пустую «полянку» на этой стене, оставить свою долю на ней. Ну, может быть не оставить, то, хотя бы сфотографироваться на память возле неё!
Насытившись, по пути в гостиницу мы, воодушевлённые музыкальными упражне- ниями детей, которым Элис перевела и надписала выданный продавцом нотный лист-карту, начали петь. Вначале была «Эсмеральда» - дуэт двух влюблённых в неё, которую дети выучили до отъезда, затем перешли к песням «Битлз» - Лиля приготовила с детьми большой репертуар, затем перешли к песням на иврите, а затем и Элис начала нас обучать китайской песне.
Гостиница оказалась в оживлённом месте Ченгду и мы, выяснив у нашей гидши где находится ближайший торговый центр, разместились и пошли искать персонажи для игры Инона «Лабиринты и драконы».
Конечно же ничего не нашли, но разбредясь по этажам магазина, потеряли друг друга. Я, как всегда, стоял на «точке сбора» и магазина не видел.
Нарик увёл Инона в одну сторону, женская наша часть ушла в другую.
Когда пришло время собираться, пришлось побегать по этажам, мы собрались о отправились в нашу гостиницу.
Завтра панды!