14.10.2008. День двенадцатый. Вторник ;;; ;;;;;.
Собор - 5-нефный 5-апсидный 13-главн
Собор - 5-нефный 5-апсидный 13-главн
Вынесли в коридор чемоданы, где их собрал и погрузил на тележку хиленький маль - чик, позавтракали и вышли к нашему автобусу, шофёр которого прибыл точно в назначенное время.
Всё продолжает работать как часы, только нужно было помочь спустить тележку с чемоданами. Тележка тащила за собой нашего носильщика по спуску – сказывался дефект массы и он, пытаясь затормозить, беспомощно скользил за ней.
Несмотря на возражения (забираем его работу), помогли.
Первый визит сегодня – центр гигантских панд, которых сегодня в дикой природе осталось 1600 особей. Рассеяны они в 11-и местах и 80% сосредоточены в Ченгду, часть в заповеднике Волонг в 150 км. от него. Панды – исчезающий вид. Хотя в Ченгду только в 2006 г. народилось 12 новых пандят. А в Волонге - 17. Но в 2005 г. в Циньлине умерла единственная в мире бело-коричневая панда.
За пределами Китая живет всего лишь порядка 20 панд в 11 зоопарках мира. Когда-то панды водились чуть ли не во всем Китае. Сейчас они остались лишь в нескольких горных районах Сычуаня, в горах Циньлинь провинции Шэньси, а также на самом юге провинции Ганьсу.
Китай является главным ареалом естественного обитания симпатичных бамбуковых медведей, и о них заботятся настолько, что даже вставляют им искусственные зубы.
Kра;сная па;нда (лат. Ailurus fulgens — «кошка, окрашенная как огонь», также
Мы у входа в заповедник панд, где всё, даже пластиковые конусы, которыми перегораживают дорогу, напоминают о том, где мы находимся.
Элис купила билеты, и мы вошли в густую бамбуковую рощу, в которой, между многочисленными естественными вольерами проложены асфальтированные дорожки.
И вот они - панды, которые неспеша передвигаются по земле, или переползают от одной кучи бамбука к другой.
Взрослые ленивы и неподвижны настолько, что даже не совокупляются и персонал проводит искусственное оплодотворение, а малыши – игривы, потому что не нуждаются в куче бамбука – их поят высококалорийным молоком, которое восполняет потерянную энергию.
Вот они – панды.
Есть в заповеднике родильное отделение, где за стеклом можно видеть маленьких панд. Фотографировать не разрешают и просят соблюдать максимальную тишину - панды очень чувствительны и нежны.
Маленький панденок, заботливо накрытый одеялом.
Бледнолицые толпятся у больших окон – витрин и не очень обращают внимание на грозные предупреждения смотрителей в форме.
Так выглядит новорожденный, которого немедленно забирают у матери, потому что материнский инстинкт у неё ещё присутствует, а умение выкормить детёныша она потеряла. У мамаши он, либо умрёт от голода, либо она его раздавит.
Об этом мы узнали уже в конце маршрута, где в кинозале показывают фильм и мы несмотря на то, что в «детском отделении» было лишь три человека, увидели большой персонал, обслуживающий малышей. По дороге к просмотровому залу, почти на свободе (они не переходили дорожки, где ходят люди), быстро передвигались красные панды - еноты. Они тоже любители бамбука, поэтому их считали, некоторое время, тоже пандами.
Красная панда.
Мы знали о возможности с ними сфотографироваться, и дети попросили об этом. Взял их туда Нарик, а мы зашли в магазинчик, чтобы купить куклы-сувениры.
Фотографироваться можно одев пластиковые перчатки и халаты, чтобы избежать прямого контакта. Волнуются за панд – редкость они, а не люди.
Чтоб зверята сидели тихо во время фотографирования им дают кусочек яблочка.
Теперь у Гали, Инона и Шир есть память об этом.
Ну, а теперь нужно осмотреть хотя бы что-нибудь в самом городе Ченгду.
Кроме ибискуса, город, как нам рассказала Элис, был родиной бумаги и зелёного чая. Здесь же и зародилась традиция чаепития.
Из-за ограничения во времени нам удалось посмотреть лишь даоистский храм.
Он бедней и менее ухожен по сравнению с буддистскими – государство предпочитает беспрекословное подчинение, к чему призывает буддизм, предлагающий человеку принять всё как есть и смириться со своей судьбой.
Даже служки здесь пожилые, одеты бедно, но стараются поддерживать чистоту порядок и соблюдение надлежащих воскурений. Свечей намного меньше по сравнению с буддистскими храмами – посещают, видимо, немногие.
Пороги здесь тоже высокие – деревянные брусы до полуметра высотой, центральная часть которых может сдвигаться.
Символика в даоистских храмах иная. И даосизм, как мне показалось из отношения Элис, пользуется симпатией, но не открытой поддержкой – опасно.
Есть, в длинной цепи храмов и закрытые, а в открытых слащавых Будд нет.
Здесь они стоят по трое: по одну сторону от Будды – Правителя - Будда – Мыслитель, а по другую Будда - Воин с лицом суровым, воинственным, устрашающим и с оружием. Сфотографировать их неудобно – стоят за стеклом. Нет, видимо рук (это в Китае), чтобы ухаживать за статуями, да и сами статуи дряхлые – не реставрируются.
Подношения – теми же пахучими яблоками, которые я покупал по дороге в Эмейшан.
Они стоят горкой в подносах и меняются, видимо, служками.
Конечно же, есть всякие поверия. Элис предложила последовать её примеру и их ис -полнить вместе с ней: приложить руки к надписи на воротах закрытого храма и подумать о чём-то хорошем, либо пройти быстрым шагом возле надписи на стене, произнося какие-то китайские слова.
Руки к надписи все мы приложили, а компанию Элис для прохождения возле стены, пока она говорила какую-то китайскую мантру, составили Гали и Инон. Но по дороге Инон, отказавшись от преимуществ произносимой мантры, остановился посмотреть, что это там вырисовывает кисточкой художница.
Храм древний, и именно здесь, как рассказала нам наша гид, начало развиваться учение о Инь и Ян, символизирующих взаимодействие крайних противоположностей: света и тьмы, дня и ночи, солнца и луны, неба и земли, жары и холода, положительного и отрицательного и т. д., которые вместе составляют полную картину окружающего мира.
Чистая субстанция Ян претворяется в небе; мутная субстанция Инь претворяется в земле… Небо — это субстанция Ян, а земля — это субстанция Инь. Солнце — это субстанция Ян, а Луна — это субстанция Инь… Субстанция Инь — это покой, а субстанция Ян — это подвижность. Субстанция Ян рождает, а субстанция Инь взращивает. Субстанция Ян трансформирует дыхание - ци, а субстанция Инь формирует телесную форму.
А вот и самое древнее, оберегаемое изображение монады и неподалёку от него, монада с животными китайского гороскопа. Её, видимо, реставрируют.
Мы пресытились даосизмом, с которым познакомились лишь во время подготовки
к поездке и Элис повела нас обедать.
Усадив за стол, она заказала для нас то, что мы, с её помощью, выбрали по картинкам и, вместе с шофёром, ушли обедать отдельно от нас – им, действительно, неудобно. Едят они, по сравнению с нами скромно, Нарик китайских правил поведения за столом не соблюдает (хватает первым, выбирает лучшие куски, набирает много), кроме того, едят они палочками, поднеся пиалу ко рту, а мы наклоняемся к ней, стоящей на столе, как к тарелке…
В общем, разность культур!
Сидим, ждём обслуживания. Подъезжают китайские группы, занимают возле нас столики и им подносят еду, а нам нет
Их сопровождающие бегают вокруг, хлопочут, а мы сидим чинно и ждём.
Вот подъехал большой автобус с европейского вида людьми, которых завели в крыло ресторана, находящееся напротив – мы ждём.
Подошла Элис, которая уже поела и, увидев наш, всё ещё пустой стол, принялась сама приносить еду, извинившись за занятость официанток.
Облапошили нашу молоденькую, неопытную и интеллигентную гидшу свои же китайцы. Не ругалась она, не заставляла и не стращала их – вот они и её и поимели. Так, мимоходом, за здорово живёшь, без выгоды, заради смеху!
«Загрузка» китайского стола.
Увидев, что мы не возмущаемся и что подставили они сами себя, официантки забегали вокруг нас, засуетились, отрабатывая положенное.
В этот раз в супе были крошечные – с ноготок ребёнка пельмени. Кому попадается один такой в тарелку – счастье и богатство ему.
Чем кормили европейцев – не знаю, но они окончили и уже уехали, а мы, видимо, выбились из графика, но ничего не потеряли, потому что Элис откликнулась на просьбу женской части и повела нас к народным умельцам на базаре Ченгду.
Базар, на первый взгляд, как базар, но обстановка лёгкая какая-то, непринуждённая, доброжелательная. Покупателей просто нет и продавцы уселись за столик – поиграть в какую-то игру.
Лица спокойные, увлечены уж точно не торговлей – здесь они просто живут, время от времени отвлекаясь к надоевшим им покупателям!
Увидев продающиеся дудки «ху», - такую я купил Инону в Лишане, Шир, вдруг подумала, что не мешало бы сделать подарок её учителю кларнета – Григорию, но цена была в четыре раза больше и покупку решили отложить.
Инон пострелял из воздушного ружья, но не хватило ему попаданий для получения приза. Тогда Гали решила доказать что стреляет лучше, но результат был тот же. Инон попросил ещё одну попытку, и я предложил ему стрелять из того же самого ружья что и в первый раз. В этот раз удача сопутствовала Инону и он рассматривает подарок.
Потом у умельцев девочки набирали из округлённых кубиков с иероглифами свои имена, чтобы, одев их на тонкую верёвочку, повесить на свои пелефоны.
Наборы пытались делать со смыслом, но не всегда можно было это сделать, поэтому у Шир, например, написано Ши –ар – весёлая девочка (Ши – девочка, ар – весёлая), а имя Гали означает пожелание удачи.
А затем мы внимательно наблюдали как тонкой кисточкой на шарике внутри шарика писались имена детей. Каждому, из наших пяти внуков, по шарику и тоже оформлен как висюлька, но уже на шею.
Следующим посещением должна была быть местная чайхана.
По дороге к ней мы разговорились о жизни. То, что в Китае в 1979 году было введено ограничение на деторождение, очень сильно сказывается на жизни сегодняш -ней молодёжи. Семьи, привыкшие к многочисленной родне чувствуют себя ущербны -ми. И, самое главное – это древняя китайская традиция – выросшие дети обязаны заботиться о состарившихся родителях.
И получается парадоксальная ситуация, когда молодая пара обязана заботиться о родителях мужа, и родителях жены, и часто у каждого из этих родителей есть свои родители (бабушки и дедушки со стороны мужа, а также со стороны жены).
Таким образом одна молодая пара обязана заботиться, как минимум, при сегодняшнем долголетии, о 12 человеках.
А это ни физически, ни финансово невозможно!
Поэтому происходят отклонения от принятого закона, на которые государство закрывает глаза.
Во-первых там, где нет жёсткого контроля за деторождаемостью детей всё-таки рожа -ют – в семьях земледельцев необходимы рабочие руки. Работа тяжёлая, люди не вечны, и кто-то должен обрабатывать в аграрном, всё ещё Китае, землю. Детей просто не регистри -руют и они вроде бы не существуют: в школы не ходят, медицинским обслуживанием не охвачены и т.д. Во-вторых, во многих племенах добились официального права на второго ребёнка, иначе будет убывать население племён. И в третьих, уже подумывают о том, чтобы изменить закон о деторождаемости.
В чайхане нас ожидала ещё одна чайная церемония, от которой мы отбрыкались – одного раза хватило, а вот чай, блуждая в этом районе старого города, купили.
Чай чаю рознь! Есть зелёный чай, пачка которого стоит 108 юаней, а есть такая же по размеру пачка за 24 юаня. Я не мог оставить родину чая без местного сувенира, но убеждаемый Нелей и Лилей в том что в Пекине куплено достаточно чая, раскошелился на дешёвый.
Прошёл год, и до него я ещё не добрался – чая было куплено достаточно!
Ну, а затем аэропорт!
Была небольшая проблема с билетом Нели – букву переставили, но здесь наша гид сработала без промаху и всё быстро устроила!
Гали, Инон и Элис очень подружились за эти дни и при прощании трогательно обни -мались и целовались. Свою фотографию на горе в Эмейшане она получила ещё вчера вечером через интернет.
Отзыв о её профессионализме был, с нашей стороны, самым высоким – есть специаль -ный бланк, который нужно заполнять и мы, вручив ей тип (шофёр получил от Нарика ещё в машине), распрощались!
Вручение типов Нарик потребовал для себя, но расставание с деньгами тяжко и нужно проверять его!
В ожидании полёта пошли чего-то перехватить.
Ого!
Цены в аэропорту - будь здоров: кофе и пирожное на двоих стоят как обед в городе на семерых, но перехватили, потому что иди знай что будет на новом месте!
Летим в Лицзян!
Лёту 1 час 10 минут!
В Лицзян мы прилетели вовремя, в 21:30, пока получили багаж (довольно быстро, но всё же занимает время), затем проверка на выходе – свои ли чемоданы взяли пассажиры.
Выход почти сразу на улицу, откуда нам махал рукой с плакатиком плотный, круглолицый парень – мы в самолёте единственные не китайцы, отличить легко!
Довольно высокий – около 170 см., весёлый, сказал кого он представляет, забрал одну тележку с чемоданами и подвёл к машине. Это автобус на 19 человек, но с маленьким багажником, поэтому всё загрузили на задние сидения совершенно не ущемляя пассажиров.
Наш гид назвался Брусом – чтоб легче было запомнить и мы поехали в нашу гостиницу, которая находится в центре старого города.
По дороге Брус рассказал нам, что находимся мы в районе, где живёт племя наси, религия которых не буддизм, а дунба и что завтра мы побываем в их храме.
Наш минибус довольно быстро остановился у въезда в старый Лицзян – до гостиницы нужно идти пешком, потому что машины по старому городе не ездят.
Брус «слетал» в гостиницу и привёл с собой носильщика с тележкой, на которой поместились лишь 4 сумки. Чтобы не ждать, мы чемоданы покатили сами. Дорога - брусчатка.
Лишь бы колёса выдержали!
Гостиница необычная, но удобная.
Мы оказались на разных этажах, но было всё равно – выкупаться бы и спать.
Что хорошо – вода здесь мягкая, приятная и кондишинер не нужен.