36.
Воспоминания о событиях предыдущих дней нахлынули внезапно. Девочка на какое-то время задумалась, замолчала и выпала, так сказать, из беседы-общения со своей Старшей. Очнулась она от того, что Элли тронула ее за руку.
- Лиза! – голос молодой женщины звучал тревогой. – Что с тобой? Тебе нехорошо, да?
Крайняя фраза прозвучала с некой особой интонацией, в которой ясно слышалась ее надежда на то, что девочка сейчас задумалась в контексте интересов самой миссис Эллоны Мэйбл. В смысле, насчет того, как бы избежать предстоящего «поощрительного общения» и оставить некую мистическую сущность без того, что эта самая девочка ей так неосмотрительно пообещала.
Однако Лиза, прекрасно понимая все ее намеки, отрицательно покачала головой.
- У меня все нормально, не волнуйся, - сказала она.
- Нет, если у тебя что-то болит… Если кружится голова, или… Да если даже тебе сейчас просто страшно и неловко, ты можешь воспользоваться теми оговорками, которые есть в этом вашем… Пакте! – слово это молодая женщина произнесла с явной неприязнью. – Слава Богу, ты догадалась их сделать, иначе…
Она замолчала и нервно мотнула головой, явно отгоняя какую-то мысль – весьма неприятную. Лиза в ответ взяла ее за руку.
- Иначе бы ты ничего не подписала, - сказала она. – Я же знаю, ты бы сопротивлялась до последнего, если бы в самом тексте не увидела лазейку, которая может спасти меня... от этого. Но я не хочу спасаться. Я обещала Флоранс. И я исполню то, что ей обещала.
Элли притянула ее к себе за руку, отодвинулась от стола вместе со стулом и усадила девочку к себе на колени. И обняла, обхватила, как будто пыталась защитить ее от всего на свете сразу.
- Господи… Ну почему я не могу… просто схватить тебя в охапку, отнести в твою комнату и запереть под замок? – горестно вопрошала она. – Посадить тебя под домашний арест, без возможности заходить… туда. Чтобы она до тебя никак уж не добралась…
- Глупости это все, - отозвалась тихим голосом девочка. – Ты же знаешь, Флоранс может проявиться… Да вот прямо здесь и сейчас! Если очень этого захочет. И если она действительно такая жестокая, как ты о ней думаешь, - добавила Лиза, - она сумеет добиться своего, пользуясь теми самыми оговорками, о защите не только моих, но и ее прав. Так что…
Девочка замолчала и только лицом обозначила недосказанное - в тональности «Извини...»
- И я опять… Я снова виновата перед тобой, моя девочка… - вздохнула Элли. – Прости… Прости… Прости меня!
Она прижала ее к себе чуточку сильнее – на секунду, но чувствительно. Нет, не больно, скорее уж приятно. Поэтому девочка сдержалась, не ойкнула и даже улыбнулась.
- Элли… ты знаешь, что ты самая лучшая на свете? – тихо шепнула она.
- Нет… - раздраженно, почти зло произнесла ее Старшая. – Была бы я хорошей – ничего такого бы не случилось.
- Элли, не вини себя, - попросила Лиза. – Я же сама решила, что помогу Флоранс. Это я виновата во всем, а вовсе не ты!
- Господи… Да что это за «помощь» такая! – в сердцах воскликнула молодая женщина, отстранив от себя девочку.
Наверное, она поступила правильно – поскольку возглас получился слишком громким. Но действие и слово ее, в совокупности своей, вызвали у девочки не самое приятное впечатление.
- Элли, что с тобой? – Лиза едва удержалась у нее на коленях. Сказать, что резкость собеседницы ее удивила, это не сказать ничего.
Элли это сразу же поняла и притянула ее обратно к себе. Коротко поцеловала в щечку и прижалась щекой своей к расцелованному месту, как-то мягко и с нежностью.
- Не сердись, - негромко сказала она. – Я просто боюсь… Боюсь отпускать тебя к ней!
- Это же совсем ненадолго, - откликнулась на ее слова девочка. – Всего-то, на один час. А потом, когда она уйдет, ты сразу же окажешься рядом со мною! И ты сможешь меня обнять… Вот точно так же!
Вздох-всхлип со стороны Старшей был ей ответом.
- Элли… - растерянно произнесла Лиза. – Зачем ты… так?
Молодая женщина отозвалась на ее слова странной мелкой дрожью. При этом она как бы терлась щекой своей о щечку своей подопечной. Кожа по коже. И это было очень приятно – с одной стороны. А с другой стороны, Лиза ощутила - всем телом своим, и даже изнутри себя! – сильнейшее нервное напряжение своей Старшей. Лиза в ответ тоже обозначила на ней свои объятия – чтобы поддержать ее и хоть как-то ее успокоить.
Вышло с точностью до наоборот. Элли опять стиснула-прижала ее к себе и обозначила свое к ней отношение несколькими поцелуями.
- Не хочу… Не хочу… Не хочу тебя отпускать! – шептали ее губы, в промежутках между тем, как они касались ее, Лизы, кожи. – Не хочу отдавать тебя… ей!
- Элли, не надо! - шепнула девочка ей в ответ. – Ты же сейчас... просто ревнуешь!
- А хотя бы и так!
Элли чуть отстранила девочку от себя, придержав ее на своих коленях, и заглянула ей в глаза с короткой дистанции. Так, чтобы искренность и честность сказанного не вызывала у Лизы никаких сомнений.
- Да, я ревную тебя! – согласилась она. – А что? Я имею право за тебя волноваться, беспокоиться… и ревновать тоже! Чем я хуже ее?
- Ничем, - ответила Лиза. – Я люблю тебя. И я хочу, чтобы тебе было хорошо!
- Хочет она…
Элли нахмурилась, покачала головой и снова прижала к себе свою воспитанницу. Погладила несколько раз ее плечико в особой манере – сжимая пальцами в конце каждого такого своего движения.
- Лиза, милая! – произнесла она чуть погодя. – А если я скажу, что мне будет хорошо… вот без всего того, что ты тогда наобещала Флоранс? Если ты откажешь ей – сама, добровольно! Если ты искренне отвергнешь ее притязания на право мучить тебя?
- Ну… так-то уж и мучить! – улыбнулась Лиза ей в ответ. – Не преувеличивай! Она хорошая!
- Лиза… Лиза… Лиза… - вздохнула ее Старшая. – Неужели ты действительно не понимаешь, что она с тобой… сделает?
- Похлещет, наверное… слегка! Ну, примерно так же, как это делаешь ты!
Девочка постаралась произнести эти слова как можно более оптимистичным тоном голоса. Но, кажется, сравнивать женщину - которая сейчас ее, Лизу, держала у себя на коленях - с непостижимой мистической сущностью-личностью - что обитала где-то там, в чертогах чистого разума той же самой женщины! - оказалось не лучшей идеей. Элли снова вздрогнула и сжала пальцы, обозначив ясное и явное нежелание отпускать свою воспитанницу. Лиза в ответ повернула голову, уткнулась лицом в рубашку на ее груди и трижды коснулась ее губами.
- Прости… - шепнула она. – Я тебя сильно обидела, да?
- Если бы ты «обижала» меня так с утра до вечера, но избавилась от таких… обязательств перед Флоранс, я была бы счастлива, - услышала она в ответ. - А так…
- Элли, пожалуйста, не сердись! – Лиза выдохнула эту фразу в том же направлении.
Адресат ее слов, кажется, теперь почувствовала сказанное как-то иначе – наверное, кожей, пускай и сквозь одежду. И девочка снова услышала вздох-ответ, полный огорчения.
Это было невыносимо тяжело. Кто-то должен был поставить точку в столь затянувшейся сцене приготовлений к обещанному.
Тогда Лиза взяла эту тягостную обязанность на себя. Она еще раз коснулась губами груди своей Старшей – сквозь рубашку, но это ничего! А потом, коротким движением плеч и рук обозначила свое желание освободиться из ее объятий. Не грубо, нет, но… принципиально.
Элли, естественно, позволила ей отстраниться, но при этом на лице ее появилось странное выражение. Недоуменное, разочарованное, огорченное. Все это одновременно - и еще дополненное обидой. Его, это самое выражение – очень условно! – можно было выразить словами: «Уже все?»
Девочка просто кивнула, в ответ на безмолвный вопрос, заданный одной только мимикой ее, Лизы, Старшей. А после, соскользнула с колен молодой женщины.
Оказавшись на полу, на собственных ногах, Лиза шагнула в сторону и, развернувшись к ней лицом, чуть поклонилась, выразив искреннее уважение к той, кто за нее беспокоилась.
Далее, девочка повернулась к столу и взялась за графин с лимонадом. Лиза разлила остатки напитка по стаканам, но когда Элли потянулась за своей порцией, отрицательно покачала головой.
- Это на потом, - сказала она. – Когда вернемся – допьем вместе, а сейчас…
Она протянула руку своей Старшей и произнесла главное слово:
- Пойдем!
Когда они спустились по вниз, на первый этаж дома, Элли потянула свою воспитанницу к тем самым дверям, что находилась под лестницей. Как припоминают Уважаемые Читатели, именно там располагался вход в то самое место, которое языком строителей обозначается как «санузел». В смысле, дверь в небольшое пространство с раковиной умывальника, посередине, и зеркалом над нею. А уж по сторонам от этого… зрительно-умывального приспособления располагались другие двери – в пресловутое «отхожее место», типа «ватерклозет», и в ванную, где на стене располагался душ.
- Ты первая, - сказала молодая женщина, и девочка кивнула головой в знак согласия. И сразу же, шагнула в указанном ей направлении.
Вернувшись, Лиза кивнула своей Старшей – дескать, все в порядке! Элли кивнула ей в ответ и направилась туда же. Пробыла она там совсем недолго и, возвратившись, смущенно улыбнулась, мол, прости, я тоже немного… нервничаю! Девочка ответила ей такой же молчаливой улыбкой. А после, первая сделала шаг в сторону комнаты, которой теперь так опасалась хозяйка дома сего…
Когда Элли открыла дверь, Лиза первая шагнула через порог. Остановилась там, подождала, пока ее Старшая войдет и нажмет клавишу выключателя. Как только свет зажегся, она быстро прошла вперед, к той самой скамейке. Остановилась и... развернулась в сторону двери.
Элли так и осталась стоять – там, у входа. Она развернулась - в смысле, повернулась к своей девочке спиной! - и заперла дверь изнутри - как будто кто-то в этом доме действительно мог им помешать! Убрав ключ обратно в карман, молодая женщина на секунду замерла, застыла в нерешительности, как бы опасаясь повернуться к адресату своего... общения.
Лиза все поняла и снова взяла инициативу в свои руки.
- Флоранс, я знаю, ты уже здесь! - сказала она. - Не надо стесняться!
- Как скажешь, моя дорогая! - прозвучало в ответ. - Ты знаешь, в твоей решительности я никогда не сомневалась!
Голос был ей знаком. И это был голос вовсе не ее Старшей!
Молодая женщина сделала эффектную паузу. Вдохнула-выдохнула - как будто успокаивала, выравнивала свое дыхание после трудного спортивного упражнения. Потом повернулась к девочке - медленно, наверное, привыкая к внезапно обретенному телу - и отвесила ей поясной поклон. Выпрямилась и произнесла ту самую фразу, которая означала проявление в теле миссис Эллоны Мэйбл некой мистической сущности:
- Лиза! Флоранс с тобою! Здравствуй!
- Здравствуй, Флоранс! – ответила Лиза. При этом она обозначила ответный поклон в адрес явившейся. Не такой низкий, как получила от нее, но все же явный и понятный знак уважения.
- Фло, - заявила-предложила ее мистическая собеседница. – Для тебя – просто Фло! Я так хочу! Так ты становишься для меня чуточку ближе! Пожалуйста, Лиза! Называй меня так… почаще!
- Хорошо, - улыбнулась девочка. – Я попробую.
Флоранс подошла к ней вплотную и взяла ее за руку. Особым образом – левая рука снизу, правая – сверху. Погладила пальцами по тыльной стороне ее, Лизы, ладони. С нежностью и… пытаясь то ли запомнить, то ли припомнить ощущения от такого прикосновения.
- Ты – живая! – пояснила Флоранс. – И я сейчас как… живая!
Она на секунду зажмурилась, помотала головой… А когда снова открыла глаза – они уже были у нее «на мокром месте».
- Господи… - произнесла она. – Какая же она все-таки… идиотка! Иметь такое чудо, как ты… Иметь возможность гладить твою руку… вот так… И не делать этого так часто, как хочется… Стыдиться обнимать тебя, ласкать и целовать… Дура она! Редкостная дура!
- Элли… просто считает, что слишком часто ласкать меня, это не очень прилично! – девочка немедленно вступилась за свою Старшую. – И я, между прочим, сама попросила ее быть со мною… построже! Вот!
Флоранс потянула ее руку к своему лицу – нынешнему, недавно обретенному! - коснулась тыльной стороны ладони девочки губами и прижала расцелованное место к щеке.
Лиза покраснела от смущения, но сопротивляться не стала.
- Я знаю, ты любишь ее иначе, - сказала Флоранс. – В твоей любви телесное чувственное начало только еще созревает. Но я-то совсем другая! Я познала радости чувственных наслаждений телесного плана в прежних моих воплощениях и… сумела, постаралась сохранить о них память! И я…
Она замолчала, как будто бы опасалась проговориться о чем-то по-настоящему значимом и воистину сокровенном. Но Лиза не стала мучиться какими-то сомнениями, по поводу ее недоговорок.
- Ты… жадная до телесных ощущений, получила опыт существования, при котором естественная чувственная составляющая жизни, личная и настоящая, оказалась недоступна для тебя.
Произнеся это, девочка вопросительно посмотрела на воплощенную перед нею мистическую собеседницу, недвусмысленно предлагая той высказать свое согласие с нею или же неприятие ее слов.
Ответом ей прозвучал... для начала, неопределенный вздох. Словесное разъяснение последовало несколько позже - и снова не вполне точное и однозначное. Однако, вполне достаточное для обозначения и понимания сути.
- Не совсем так, - ответила Флоранс, собравшись с мыслями, после короткой паузы. – Я имела возможность испытывать чужие ощущения, черпая их из сокровищницы памяти той, кто меня приютила. Или даже воспринимая то, что происходило... одновременно с нею. Но знаешь...
На этом месте своей речи, она как-то горько усмехнулась и продолжила в тональности явной и недвусмысленной иронии.
- Иногда это казалось издевательством, - поведала она своей юной собеседнице. - Особенно, с того самого дня, когда наша Элли объявила меня демоницей и вовсе перестала со мною общаться!
- Я знаю, - кивнула девочка. - Я поэтому и захотела… загладить ее вину перед тобою.
- Ты решила пожертвовать собою. – усмехнулась ее странная собеседница. И добавила, выказав осведомленность об их разговорах на религиозные темы:
- За подруги своя!
- Да, - Лиза не стала ни отрицать, ни обижаться на нее за такие намеки.
- Ты решила поступить благородно, - заметила Флоранс. И сразу же разъяснила, расставила все точки над «i»:
- К сожалению, я далека сейчас от таких высоких материй. И не смогу отплатить тебе той же монетой.
- Я… понимаю, - вздохнула Лиза.
Флоранс снова коснулась губами тыльной стороны ее ладони, чуть нагнувшись. Потом, все еще не отпуская руку девочки, погладила расцелованное место пальцами.
- Я принимаю твою жертву, - произнесла она торжественным тоном. А после перешла к делу и уточнила нечто значимое для нее, лично и персонально:
– Я знаю, вы с Элли так и не купили песочные часы… Ты хотела… как это у вас сейчас… Сделать тайминг на телефоне. Я жду.
- Да, прости меня! – смутилась девочка. – Я хотела поставить будильник на час вперед! Я быстро!
Она вынула из кармана джинсов свой телефон и настроила сигнал. Поискала глазами, куда бы его, этот самый аппарат, пристроить и положила его, в итоге, на одну из полок.
- Теперь он прозвонит, когда настанет время, - пояснила Лиза. – Через час!
Она смутилась, потупила очи долу. Наконец, решилась и подняла свой взгляд навстречу пришедшей.
- Флоранс, я готова! - произнесла она. – Ты можешь начинать!
Благодарное, едва ли не восторженное выражение серых глаз мистической собеседницы было ей ответом. На какое-то мгновение, девочка увидела нечто странное. Как будто сквозь лицо ее, Лизы, Старшей проступили черты самой Флоранс. И ей даже показалось, будто глаза у молодой женщины стали сейчас вовсе иного, неестественно яркого оттенка серого цвета.
Девочка подумала, что причиной тому, наверное, была ее же, Лизы, собственная разыгравшаяся фантазия. Впрочем, адресат внимания девочки сделала все, чтобы та отвлеклась от своих мимолетных мыслей – по ее поводу. Молодая женщина просто взяла ее за руку и потянула за собой. Уселась на ту самую скамейку и усадила девочку рядом с собою. Взяла ее за руки – не так, как миссис Эллона Мэйбл это делала обычно, несколько в другой манере – держа так, чтобы большие пальцы прижимали тыльную сторону ладони юной собеседницы. Сама Элли предпочитала брать ее за пальцы, переплетать их со своими… В общем, так, что не спутаешь, сейчас это точно совсем другая личность - там, у нее под кожей!
Впрочем, Лиза по-прежнему не испытывала перед нею никакого страха. И это, кажется, пришедшую весьма обрадовало!
- Лиза, у нас… у меня, - тут же поправилась взрослая собеседница, - не так уж много времени. Но мне придется объяснить тебе предстоящее. Я просто обязана это сделать, потому что… люблю тебя!
- Спасибо! – улыбнулась Лиза. – Это очень мило, с твоей стороны!
- Не радуйся! – серьезным голосом произнесла та, кто была с нею рядом - хотя и в чужом теле! – Это ни секунды не весело! Хотя бы потому, что моя любовь к тебе включает в число своих проявлений нечто странное, непривычное для обычного нормального человека. Вернее, то, что в принципе для него неприемлемо!
- Забавно! – Лиза все равно улыбнулась ей в ответ, невзирая на предупреждение. – Ты знаешь, мы на днях рассуждали, вместе с Элли, насчет обывателей и норм поведения, которые для них приемлемы… Как это все выглядит забавно и смешно, если посмотреть на них с нашей стороны! Мы тогда решили, что будем просто играть в такую… видимость, имитацию соответствия их ожиданиям – но никак не более того!
- Мне тоже, в общем-то, плевать на мнения сторонних обывателей, - согласно кивнула ее собеседница. – Но, к сожалению, ситуация… Она касается лично тебя. А это, согласись, совсем другое дело!
- Что ты имеешь в виду? – поинтересовалась Лиза.
Флоранс в ответ снова погладила ее руки – в своей узнаваемой манере. Видно было, что она собирается с духом, перед тем, как сообщить девочке некие известия – наверняка, весьма неприятные для нее! Наконец, после некоторой паузы, она все же решилась.
- Тебя наказывали трижды, - сказала Флоранс. – Я имела в виду, телесные наказания, - сразу же уточнила она, и девочка кивнула головой в знак понимания. - В первый раз это было там… в приюте. Тебе пришлось нелегко – тогда и там. И не столько из-за того, что в тот раз тебя стегали достаточно сильно, нет! Просто... ты ненавидела тех, кто причинял тебе боль! И это была самая правильная реакция, на происходившее там, с тобою!
Она опять сделала паузу и Лиза снова кивнула ей в знак полного своего согласия с вышесказанным.
- Потом... тебя наказывала та, кого ты признала своей Старшей. И ты уже ощущала наказания вовсе иначе, - продолжила Флоранс. – Наша Элли обставила все это очень красиво… Она это умеет, с этим не поспоришь, да! Ты приняла все это, как должное – и даже желательное для тебя! Ну, а то, что она сама того желала… и получила от этого удовольствие…
Флоранс многозначительно замолчала. Лиза, естественно, обозначила мимикой своего лица отрицание сказанного ее собеседницей - в крайней ее фразе. Взрослая – весьма, оказывается, взрослая! – собеседница вопросительно приподняла брови.
- Ты не согласна со мной? – спросила она. – Но разве я сейчас тебе солгала? Прости, я в курсе не только всех ваших покаянных разговоров по душам, но и подлинных ее мыслей и ощущений, по поводу того, что она с тобой делала! Я все знаю о ней. Не забывай, я живу в ней, в ее разуме и памяти, несколько лет!
- Тогда ты знаешь, что она безумно стыдится того, что со мною сделала, - ответила ей девочка. – Элли всегда со мною честна и откровенна! Обо всех дурных движениях ее души я знаю от нее самой! И я… вовсе не собираюсь ее осуждать!
- Я тоже. Тем более что часть той боли, которую она тебе причинила, это и мой грех!
Лицо взрослой собеседницы сделалось серьезным.
- Если ты помнишь, я тоже кое в чем тебе призналась, - продолжила Флоранс. – В том, что это я воздействовала на твою Старшую, когда она тебя наказывала в первый раз. Да, - подчеркнула она, - это я подтолкнула ее действовать несколько жестче, чем она собиралась. Нет-нет! – поспешно добавила она. – Я не принуждала, не заставляла ее этого делать! Я просто… ослабила те барьеры-запреты, которые она сама себе установила – там, изнутри себя! По сути, я просто дозволила ей действовать так, как она сама хотела. Не сдерживая себя.
- Ты понимаешь, что это было дурно и неправильно? – Лиза тоже обозначила лицом своим некую серьезность ситуации. – Понимаешь, что я могу обидеться на тебя… за нее? Нет, - добавила она тут же, - вовсе не на то, что мне было больно от ее руки… по твоей вине, между прочим! Но за то, что ты манипулировала той, кого я люблю! За то, что ты заставила ее потом стыдиться того, что она совершила!
- Прекрасно понимаю! – кивнула Флоранс.
- Тогда почему?
Лиза смотрела на нее внимательно и серьезно. И ее собеседница точно знала, что девочка сейчас находится буквально в одном шаге от принятия правоты своей Старшей – насчет уклонения от общения - и даже на грани разрыва пресловутого Пакта.
Флоранс побледнела лицом своим. Вернее, лицом персоны, которая владела этим телом по праву рождения.
- Ты хочешь знать, почему я напоминаю тебе об этом именно сейчас, обличая себя?
Вопрос был задан с целью получить какое-то время - хотя бы мгновение! - для того, чтобы собраться с мыслями и дать юной собеседнице более подробный ответ голосом, не слишком жалкого звучания. Лиза поняла это и сделала паузу, прежде чем кивком головы обозначить необходимость упомянутых разъяснений.
- Я люблю тебя, - произнесла Флоранс. - Я не знаю, какого оттенка эта моя любовь - возвышенная она или же грешная, темная или светлая, голубая, розовая или какого-то иного цвета. Наверное, для тебя это все-таки важно. А для меня – нет! Когда Элли общалась со мною, я старалась быть честной. Я хочу быть честной и с тобою! Не хочу приукрашивать себя! Хочу, чтобы ты меня любила такой, какая я есть! Настоящую Флоранс, а не мое ретушированное подобие! Хочу, чтобы ты знала обо мне все - и хорошее, и дурное. Без утайки и без стеснения!
- А если мне не понравится то, что я узнаю?
Вопрос прозвучал жестоко, и его адресат снова замедлила с ответом. Но спустя несколько мгновений молчания – для нее воистину мучительного! – она все-таки продолжила. Проглотив очередной комок в горле и почти твердым голосом.
- Я не отступлюсь, - ответила Флоранс. – Я продолжу доказывать тебе, что я достойна твоей любви. И я знаю, когда-нибудь ты это признаешь.
Лиза вздохнула. Кажется, ей попалась в высшей степени странная собеседница. Между прочим, Флоранс говорила сейчас чистую правду! И была при этом абсолютно уверена в собственной своей правоте!
- Я хочу как-то устроить отношения между вами - между тобой и Элли, - сказала Лиза. – Хочу, чтобы ты не мешала ей, и чтобы она не имела к тебе претензий. Для начала, - многозначительно добавила она.
– Это разумно и правильно, - Флоранс кивнула ей в знак согласия с высказанным. – Конечно же, я хочу большего! Но согласна и на такое сближение. Для начала.
«Отзеркалив» фразу своей юной собеседницы – главенствующей по раскладу! – Флоранс явно выразила желание помогать ей в достижении заявленного. Однако, теперь в повестке дня стоял вопрос о поощрении столь благовидного ее поведения. Естественно, силами – а главное, терпением! - самой девочки. И никак иначе!
- Я позволю тебе властвовать надо мною сегодня, - заявила Лиза. – Но у меня будет одно условие.
- Говори!
Флоранс отреагировала на ее слова коротко и нервно.
- Ты имеешь возможность проявляться в теле моей Старшей, - Лиза обозначила законную владелицу тела, в котором сейчас находилась Флоранс именно статусным понятием. Нынешняя ее собеседница сразу же кивнула в знак согласия и девочка продолжила:
- Я не могу тебе этого запретить. Но я желаю, чтобы ты поклялась мне в том, что ты больше никогда не будешь действовать исподтишка, у нее изнутри - внушая ей желаемое, ну или воздействуя на ее чувства, волю и память как-то иначе!
Флоранс выпрямилась. Она отпустила руки девочки и подняла ладонь в клятвенном жесте.
- Клянусь! – произнесла она с самым серьезным выражением на лице.
Потом Флоранс опустила руку и коротко обозначила поклон в адрес юной собеседницы. Снова выпрямилась и посмотрела на девочку вопросительно.
- Это все, - тихо произнесла Лиза. – Других требований к тебе у меня нет.
Флоранс нервно прикусила губу и качнула головой, обозначив на лице своем некую смесь вопрошания и напряженного ожидания. Весьма нетерпеливого. Лиза все поняла и кивнула ей в ответ.
- Флоранс, я отдаю себя в твою власть, - сказала она. – На один час, - последовало немедленное дополнение с ее стороны.
Флоранс снова качнула головой – в отрицании сказанного.
- Ты сама решаешь, когда закончится этот час, - напомнила она. – Ты вправе произнести слова «Твое время истекло!» и я немедленно оставлю тебя. Клянусь!
Она снова подняла ладонь в клятвенном жесте. И снова поклонилась адресату своей клятвы.
- Скажи, а что сейчас происходит… с Элли? – тихо спросила Лиза. – Она слышит нас сейчас? Видит? Она будет… присутствовать?
- Нет! – жестко ответила ее мистическая собеседница. – Она сейчас… избавлена от необходимости присутствовать. Сейчас она находится в коконе, своего рода… Блокирующем все возможности взаимодействия с миром.
- Ей сейчас… больно? – голос девочки дрогнул.
- Не бойся, - ответила Флоранс. – Она не страдает, ни морально, ни физически. Для нее… время остановилось в то самое мгновение, когда она вошла сюда. Запирала дверь уже я.
- То есть, Элли не узнает… ни о наших с тобою разговорах, ни о том, что мы сейчас с тобою будем делать?
В голосе Лизы звучало некоторое сомнение.
- Это наши с тобою секреты, - ответила Флоранс. – Ты вправе поведать ей о том, что я с тобою делала… И, в разговоре с нею, ты вправе придать моим действиям любую окраску. Да-да! – заявила она. – Ты вправе сокрыть, от своей Старшей, что именно происходило между нами. Или рассказать ей о том, что я сделала с тобой, в подробностях, возможно, даже чрезмерных… Ну, а потом… Ты можешь оправдать мои действия. А можешь, напротив, пожаловаться на меня, обвинить меня в жестокости… Все в твоей власти!
- Так уж и все! – усмехнулась Лиза.
- В принципе, да, - отозвалась особа, претендующая на властные полномочия. – Ты можешь выставить мне любые условия. А если я на них не соглашусь… Тебе достаточно произнести всего три слова… И я окажусь не у дел, до следующей твоей милости.
- Чего же ты хочешь? – поинтересовалась девочка.
В ответ, Флоранс снова взяла ее за руки.
- Давай решим с тобою вместе, - сказала она. – Я властвую над тобою без серьезных ограничений… Но только до тех пор, пока ты не произнесешь слова, которыми ты прикажешь мне удалиться. Если тебе будет нестерпимо больно, а я не пойму этого и не сумею вовремя остановиться… прогони меня! Если я поведу себя неправильно… да если я просто стану тебе неприятна, по любой причине… Не надо никаких просьб о пощаде и прочих лишних слов. Они меня не образумят и не остановят – если я войду в состояние, когда перестану себя контролировать. Если у тебя возникнет малейшее подозрение на мою бессмысленную жестокость и неадекватность, изгони меня обратно, без жалости. Твое здоровье и самочувствие дороже.
- Хочешь сказать, что Элли обо всем догадалась? – спросила Лиза. – Она предупреждала меня о том, что ты не сможешь совладать… со своими жестокими желаниями, и меня ждет мучительное истязание от твоих рук. Нестерпимая боль и прочее. Она что, была права?
- И да, и нет, - каким-то почти ироничным тоном ответила Флоранс. – Если объективно – я, на ее месте, тоже умоляла бы тебя одуматься и послать меня куда подальше, со всеми моими глюками, бзиками, заморочками и претензиями!
- А сама ты… Что ты сама мне посоветуешь?
Вопрос девочки прозвучал весьма логично. И ответ на него предполагался, по возможности, точным. И в этом была определенная сложность, для той, кто не могла уклониться от такого вопроса.
- Мне… - вздохнула Флоранс. – Мне остается только молить тебя о милосердии твоем. К одной… заблудшей душе, - собственные слова Лизы, которыми она когда-то обозначила свою собеседницу, были произнесены уже с откровенной иронией, грустной и честной.
Лиза пожала плечами.
- Ты хочешь, чтобы я поступила воистину глупо, - сказала она. - И вытерпела то, что даже тебе кажется жестоким из… милосердия к тебе. И где здесь присутствует хотя бы какая-то логика?
- В милосердии нет, и не может быть никакой логики, - возразила ей Флоранс. – Оно свободно от нее. Милосердие вне всяких рамок! Оно уничтожает любые запреты и… оно дает проблеск надежды даже самому недостойному!
- Например, тебе, - Лиза кивнула ей с пониманием. И сразу же уточнила:
- Так зачем же ты тратишь столько слов и… своего времени на то, чтобы все это мне рассказать?
- Тебе будет больно, - сказала ей Флоранс. – Я… высеку тебя розгами. И это будет… очень сурово, понимаешь?
- Элли уже секла меня, - ответила Лиза. – Я знаю, что это больно.
- Ничего ты не знаешь! – возразила ее собеседница. – Сечение от моей руки будет гораздо больнее, чем то, что делала с тобою наша Элли! Понимаешь?
- А зачем тебе все это делать... именно так? – поинтересовалась Лиза.
Странно, но девочка все еще никак не могла устрашиться того, что было ей обещано - точно и однозначно, без намеков на какие-то послабления и прочих… иллюзий. При этом никаких сомнений в честности и откровенности собеседницы у нее не было. Флоранс, в свою очередь, смутилась и опустила глаза.
- Можно, я не буду объяснять тебе всего… вот прямо сейчас?
- Фло… - Лиза впервые назвала ее такой формой имени. – Я хочу знать. Пожалуйста.
Фло несколько секунд колебалась. Однако новое обращение, кажется, сработало на откровенность. И она решилась.
- Я понимаю, что правильно и логично было бы приучить тебя к такому постепенно. Понемногу наращивая интенсивность твоих болевых ощущений. И в итоге, когда-нибудь, через месяц или два такой… подготовки, взять тебя «на слабо», заставить тебя вытерпеть то, что мне хочется. Но я желаю получить от тебя то, что мне нужно… сразу! Ты та, кого я люблю, и от кого я хочу получить именно это! Я собираюсь делать это жестче, чем это делала с тобою Элли! Больно, безжалостно… Я не признаю тех управляющих слов, которые вы, со своей Старшей, придумали, для того, чтобы дать тебе возможность смягчить твою боль по ходу сечения. Бессмысленно просить у меня прощения – мне не за что тебя прощать! И просить пощады тоже бесполезно – от меня ты ее не дождешься! Тебя ждет порция розог, в моем исполнении. Это будет жестко, больно и безжалостно. Но не так уж и долго. И я хочу, чтобы ты это вытерпела… для моего удовольствия! Без скидок на твои мифические провинности и без отговорок – насчет необходимости тебя улучшать! Ты и без того, лучшая девочка, которую я могла бы себе выдумать! Именно по этой самой причине я хочу получить это удовольствие от тебя!
- Кое-что ты недоговорила, - сказала Лиза. – Флоранс, прости меня, но я знаю… Ты загадала, что если я сумею выдержать то, что ты задумала - это значит, дальше у нас с тобою все будет хорошо. Сейчас ты ставишь все на одну карту – как отчаянный игрок! И эта карта – мое терпение!
- Да, - согласилась Фло, - ты абсолютно права. Я хочу рискнуть… Моя единственная надежда на твое милосердие и… да, конечно же, на твое терпение! Мечта, греза о том, что ты примешь мои деяния без обиды!
- Я не знаю, - честно сказала Лиза, - смогу ли я принять все это. Но я попытаюсь.
- Дай мне шанс! – Флоранс смотрела на нее почти умоляюще. – Пожалуйста!
- Я разрешаю тебе делать то, что ты захочешь, - ответила Лиза. Однако сразу же оговорилась:
- В разумных пределах, конечно же!
- Тогда… Я сразу же оговорюсь… в части того, что обещаю тебе лично я.
Произнеся эти слова, Флоранс сделала секундную паузу, а потом объявила торжественным тоном нечто странное и, откровенно говоря, постыдное по смыслу использованных слов.
- Я не буду пенетрировать тебя… В смысле, проникать к тебе туда… внутрь. Не стану играть твоим… «бутончиком». Не стану действовать руками – в смысле, пальцами! - там, у тебя в промежности. И еще там, у тебя сзади… между «половинками»… - смущенно добавила она. И пояснила:
- Это то, что правила приличия однозначно относят к непристойным прикосновениям. Против таких деяний наша добродетельная Элли, кстати, тоже будет категорически возражать.
- А мои возражения… они считаются? – смущенно уточнила Лиза. – И… разве девочкам моего возраста такое, в принципе, можно? Хоть где-нибудь в мире?
- Ну… законы штата Мэн оберегают тебя от подобных злоупотреблений, - ответила Флоранс. – Но ты не просто какая-то девочка! Ты… Игрок! Твой опыт жизни во множестве миров… ужель он не подсказывает тебе, что такое далеко не всегда и не везде считалось аморальным и противозаконным?
- Все дело в том, что ты…
Лиза на секунду застыла – ощутив внутри себя некий поток образов или даже вихрь! Она вслушивалась в отголоски мыслей и воспоминаний своей мистической собеседницы и пыталась превратить ощущения в слова. Наконец, девочка справилась с этой непростой трансформацией - сенситивного в литеральное, с трансляцией методом аудирования! - и позволила себе завершить мысль вопросом – жестоким, но необходимым.
- Ты когда-то прошла через подобное обращение - грубое, постыдное и безжалостное… там, в России?
Голос ее прозвучал скорее утвердительно.
Флоранс опять смутилась, но продолжила.
- Да, - тихо произнесла она, - именно там… много лет назад, я узнала такое… Но ты знаешь, Лиза… не все мои воспоминания из тех самых времен, так ужасны, как ты сейчас подумала. Там были и достаточно… приятные моменты!
- На фоне мерзости и жестокостей, окружавших тебя – там и тогда! – добавила девочка. И Флоранс кивнула головой в знак согласия.
- Странно, - задумчиво произнесла Лиза. – Элли рассказывала мне о русских вовсе иначе. Она встречала их – там, на войне, в Афганистане!
- Я знаю, - ответила ей Флоранс. – Я хорошо запомнила тот визит… гвардион-майора Воронцовой и ее коллег – наверняка, действовавших под прикрытием! Нет, моя девочка! Это были… существа совершенно иного уровня! Не такие, как те, кто меня…
Флоранс осеклась, замолчала, не закончив фразу. Лиза снова взяла на себя смелость произнести недосказанное.
- Растлили, - сказала девочка. – Они тебя растлили, Фло. И потрясение от их тогдашних деяний… мучает тебя до сих пор.
- Хочешь сказать, что я одержима таким странным желанием к тебе из-за них, да? – как-то серьезно произнесла Флоранс. – Ты хочешь, чтобы я боролась… В смысле, не поддавалась ему?
- Это будет не так-то просто, - ответила Лиза. – И если я сейчас не помогу тебе, твои мучения только усилятся.
- Ты готова пострадать, чтобы дать мне такое… небольшое облегчение, - Флоранс констатировала факт, а после сделала очень странный вывод:
- И я не знаю, как мне тебя отблагодарить.
- Не спеши, - ответила девочка. – Я ведь дала тебе согласие только на сегодня. И потом, ты сама разрешила мне тебя прогнать!
- Ты даешь мне шанс! – откликнулась Флоранс. – И я постараюсь им воспользоваться так, чтобы это пошло на пользу нам обеим!
Мистическая сущность, проявившаяся в теле миссис Эллоны Мэйбл, поднялась со скамейки и, поклонившись девочке, протянула ей руку. Помогла подняться адресату своего жеста и снова поклонилась. Наконец, она выпрямилась и замерла в ожидании.
- Мне… перевести будильник? – тихо спросила Лиза. И, покраснев, пояснила:
- Ты так долго говорила со мной…
- Звонок будильника это только ориентир, - напомнила ей Флоранс. – Для тебя! – добавила она и сразу же уточнила сказанное.
- Я не собираюсь уходить от тебя «по звонку», он мне не указ! – заявила она. – Я уйду только тогда, когда ты мне прикажешь удалиться! Раньше или же позже… Это решаешь только ты!
- Тогда… ты можешь начинать!
Лиза попыталась улыбнуться ей. Улыбка вышла так себе - не очень-то веселая. Однако мистическая собеседница осталась ею вполне довольна.
- Спасибо! – услышала девочка, в ответ на свое дозволение. А дальше…
Флоранс взяла ее за руку. Отвесила девочке еще один короткий поклон, а потом притянула ее к себе и обняла. Молча и благодарно.