КАК ИВАН КОРМИЛЕЦ ВЫРУЧИЛ ИЗ БЕДЫ СЕСТРУ МАРЬЮШКУ
(По мотивам русских народных сказок)
В закудыкином царстве, в закудыкином государстве жил-поживал, горе горевал Змей Горыныч по прозвищу Горюныч. За характер смурной, за жадность великую не любили его: ни звери, ни птицы, ни народ честной. Каждый день смотрел он с самой высокой башни своего каменного замка единственным глазом на все четыре стороны, да не простым глазом, а испепеляющим. Недругов высматривал, гостей непрошенных. Жил один-одинёшенек; ни жены, ни друзей, ни слуг не имел. Потому что никому не доверял. Богат был, но несчастен. И все его занятия сводились к одному – камни самоцветные из ладони в ладонь пересыпать. И всё горевал, горевал – от скуки да от страха за жизнь свою. На роду ему было написано, что смерть его в зеркале спрятана. Боялся он любого отражения. Все озера да болота высушил. Стал лес засыхать. Птицы на голых ветвях гнёзд не вьют. Утки дикие не крякают. Ни цветов, ни ягод – мёртво всё.
Обиделась на него ведьма лесная – Баба Яга Деревянная Нога, что в избушке жила недалеко от мест змеиных. Бывало раньше – люди в лес ходили: по грибы, по ягоды, поохотиться. Всё ей пожива. Кто- нибудь да заблудится. Вот тебе и еда, и одежда. А теперь? Никакого житья-бытья. Думала она, думала, как ей положение исправить да всё само собой разрешилось.
В Долине Радости, где люди богатства не имели, а счастье трудом добывали, жили-были – Иван Кормилец да его сестра Марьюшка: щечки – яблочки, губки - вишенки, зубки – сахарные. И всё её богатство – коса, девичья краса. Встанет Марья рано по утру, дождевой водичкой головку вымоет, росой щечки румяные протрёт, и сила ей, и здоровье на целый день. Только успевай по дому
вертеться, делами управляться, пока брат Иван Кормилец с поля не вернётся. А тут беда приключилась – засуха. За всё лета не одного дождя. Суховеи разгулялись. Пыль кругом. В поле посевы погибают. А в доме у Ивана Кормильца его сестрица болеть начала. Негде взять водицы да травяной росицы. И решил Иван в путь -дорогу собираться. Тучку-Злючку искать. А жила она за Кудыкиными горами в ущелье, и до Змея Горюныча могущественнее её никого не было. Все её боялись, но и благодарили за благодатную влагу, за то, что ветрам укорот давала.
Как только начнут ветры шалить: деревья гнуть иль пыль в воронку поднимать – она тут как тут. Выползет из-за горы: черно-синяя, набрякшая, брюхатая, крыльями своими солнце закроет да ка-ак жахнет кнутом огненным, трескучим, да выльется водой падучей. Всё притихнет вокруг, замрёт от страха, а ей весело. Погрохочет, погрохочет над полями да лесами, над деревнями да сёлами и уйдёт посветлевшая, довольная за Кудыкины горы.
Ну и вот…
Попрощался Иван Кормилец с сестрою любимою и отправился в путь-дорожку дальнюю. Шел полями просторными, лесами дремучими, а Кудыкины горы всё не приближаются, а наоборот ему кажется, что назад от него пятятся. Долго шёл Иван и наконец, на срубленную избёнку вышел. Обрадовался, в дверь постучался.
– Кто-нибудь есть тут? – крикнул он.
– Есть, есть, заходи! – откликнулся двойной голос.
Входит Иван в домик, а в нём пусто. Удивился он. Осторожно по половицам ступает, по сторонам оглядывается. Слышит: « Хи, хи, хи…» – то за печкой, то в другом углу, а людей нет.
Вдруг кочерга сама по себе из-за печи выскочила и прямо на Ивана Кормильца набросилась. Ударить норовит. А с полки тарелки по одной соскакивают и друг за другом летят, гостя атакуют.
Уворачивается Иван, заслоняется руками да ругается на чем свет стоит.
– Что за чертовщина? Кто со мной шутить вздумал?
А в ответ: «Хи, хи, хи… Это мы, сестрички – Близняшки-Кочевряжки. Давно в наши края никто не захаживал. Вот мы на радостях и решили пошалить. Хи, хи, хи… А как ты испугался!.. Вот умора… Хи, хи, хи…» - раздавался смех по всей избушке.
– Да где ж вы, наконец? Пошутили, и хватит, а то сейчас, как рассержусь, не обрадуетесь! – пригрозил невидимкам Иван. – Негоже так гостей встречать, не по-людски это!
Кочерга на место встала, тарелки на полку улеглись и проявились две старушки – Близняшки-Кочевряжки. Смешные: нос кверху, рот до ушей хоть завязочки пришей и косички – пружиночки. А лица, добротой так и светятся.
– Ой, какие Вы хорошенькие, бабушки! – поклонился им Иван в пояс.
Близняшки – Кочевряжки засмущались, лицами порозовели.
– Мил человек, спасибо тебе! Мы уж таких слов лет триста не слыхали. Шутишь, небось?
– Какие шутки, бабуси! Правду говорю. Очень вы даже симпатичные!
– Вот порадовал, так порадовал. Но и мы в долгу не останемся. Проходи Иван, садись за стол. Потчевать тебя будем.
И достают из сундука – скатерть-самобранку.
– Проси Ваня, чего пожелаешь! Вина, пива, а может водочки?
– Да, что вы ей Богу, бабуси!? Не пью я спиртное. Силу да разум берегу. Кваску давайте ядрёного да хлеба ситного, а ещё картошечки румяной с огурчиком малосольным!
Всё, что пожелал, тут на скатерти и появилось.
Удивился Иван: « Вот так скатерть-самобранка! Мне бы такую!»
Переглянулись старушки, головками кивнули, косичками попружинили да ещё одну скатерть-самобранку из сундука вынули.
– Дарим тебе Иван на память эту скатерть, за слово доброе, ласковое!
– Да что вы бабушки, я ведь от чистого сердца!
– Вот и мы, от чистого! Бери не стесняйся. А нам и одной скатерти хватит!
Отужинал Иван Кормилец, да и рассказал бабушкам Близняшкам-Кочевряжкам, зачем он в их края пожаловал.
– Иду Тучку-Злючку искать. Сестру Марьюшку от погибели спасать.
– Путь твой не близок, Иван. Через царство Горюнычево пройти незамеченным тебе вряд ли удастся. Живёт Змей-Горюныч высоко и видит далеко. А уж, коль заметит, то глазом своим тут же и испепелит.
Пригорюнился Иван Кормилец, опечалился.
– Что ж мне теперь – назад возвращаться? Не могу я вернуться домой, не выручить сестру. Была, не была! Может, повезёт пройти незамеченным.
Переглянулись опять Близняшки-Кочевряжки, головками кивнули, косичками попружинили, да и вынули из сундука плащ.
–Накось, голубчик, примерь! – сказали они.
Накинул Иван Кормилец плащ, смотрит в зеркало, а своё отражение не видит.
– Вот так дела, плащ-то волшебный! – удивился он. – Век вам буду благодарен!
– Да чего уж там… Для доброго человека ничего не жалко! А теперь Ваня, отдохнуть тебе надо. Выспаться перед дорогой.
Проспал Иван ночь, а утром в путь-дорогу отправился. Идёт день, идёт ночь. Чуть передохнёт и опять идёт. И пришёл к высохшему болоту. У болота избушка стоит на курьих ножках. На крыльце сидит Баба Яга и плачет.
– Ты чего ж, старая плачешь? Обидел кто?
– Обидел Ваня, обидел. Вот давно я не пила, не ела.
– Это мы сейчас исправим! – сказал Иван и вытащил из котомки скатерть-самобранку. – Проси чего хочешь!
А Баба Яга так хитро отвечает: «Мяса я давно не ела, жареного…»
Скатерть-самобранка тут же жаровню с мясом и выставила.
Удивилась Баба Яга, огромным носом дух мясной вдыхает и от удовольствия млеет.
Отведали они самобранкиного угощения, Баба Яга и говорит:
– Эх, Ваня, плохие времена настали. От проклятого Горюныча житья нет. Высушил все болота да озёра. Пни да коряги остались. В лес никто не ходит. Поживиться некем.
– Да ты что ж Баба Яга, разбойничаешь что ли? Людей изводишь?
– А что ж мне остаётся делать, если меня никто не любит…
– А за что тебя любить, коль от тебя зло одно? – упрекнул её Иван Кормилец. – Сделанное зло злом и оборачивается. Вот вижу нога у тебя деревянная. Почему?
– Эх, Ваня, Ваня, правду говоришь. Ведь это я в капкан попала, который сама и поставила… – упавшим голосом проговорила Баба Яга.
Посочувствовал Иван Бабе Яге.
– Ну ладно, не печалься. Я сейчас тебе удобный протез сделаю, лёгонький.
Взял он высушенную Липу, выстругал из неё протез, мягким войлоком обил, чтоб удобнее ступать ей было. Одела протез Баба Яга и диву даётся.
– Ишь ты, какой молодец! Теперь мне и ходить полегче станет! Куда ты путь держишь, может, помочь чем?
– Да чем ты мне поможешь, старая?
– Ну, уж не скажи, соколик, я ещё тебе пригожусь!
– Иду Тучку-Злючку искать. Сестру свою, Марьюшку из беды выручать. Не переносит она засуху.
– Эх, Ваня… Это тебе долго еще идти. Через царство Горюныча, через горы Кудыкины, где Тучка-Злючка в ущелье томится. А через царство Горюныча будет тру-дно незамеченным пройти.
– Есть у меня вещица одна, сестрички Близняшки-Кочевряжки подарили. Плащ Невидимка. Вот им и воспользуюсь!– сказал Иван.
– А у меня есть Ступолёт! На нём через горы Кудыкины и перелетишь!
Обрадовался Иван Кормилец:
– Где он, показывай!
– Да вон у сарая, под хворостом!
Раскидал Иван хворост, видит ступу с пропеллером. Забрался в неё. Тут Баба Яга подскочила, винт раскрутила и крикнула: « Лети ступа, без остановки, неси Ивана за Кудыкины горы!»
Взлетела ступа, едва успел Иван крикнуть: «Спасибо-о, Ягуся!..» – и скрылся из виду.
Вот летит он над царством Горюныча, а тот в подзорную трубу глядит и видит неопознанный летающий объект. Настроил свой глаз испепеляющий в сторону ступы летящей, а Иван тем временем Плащ Невидимку на себя накинул и – фьють! – из поля зрения Змеинова!
Забеспокоился Горюныч: «Что за дела? Догляделся в трубу, что уж и мерещиться стало».
А Иван Кормилец тем временем в ущелье приземлился и стал Тучку-Злючку звать.
– Тучка, где ты? С просьбой я к тебе! Совсем плохи дела, высохла земля, посевы погибают, сестра моя Марья недужит.
Тут из расщелины серенькое облачко вылезает.
– Эх, Иван, силы я все потеряла. Ведь чтоб водой излиться, надо воды напиться, а где она, вода-то? Змей Горюныч всю воду иссушил, меня голодом изморил. И откуда он только взялся на нашу голову? Вот если бы мне до моря добраться… Напилась бы я из него и на землю вылилась… Но нет у меня сил.
Иван подумал, подумал да как вскрикнет от радости.
– Я тебе помогу! Цепляйся за Ступолёт, он нас к морю и доставит!
Вцепилась Тучка за край ступы. Иван скомандовал: «Лети, Ступолёт, к морю синему!»
Долго летели или коротко Иван с Тучкой, но благополучно перелетели через Пустыню Сыпучую и приземлились к берегу моря. Припала Тучка к воде и стала жадно пить. Пила, пила и на глазах у Ивана, из серенького, безобидного облачка, превратилась в могучую, тёмную. У Ивана аж живот свело от страха.
Напилась Тучка-Злючка воды и поползла в обратный путь: через Пустыню Сыпучую, через горы Кудыкины, а Иван Кормилец на Ступолёте вперёд её полетел. Добрался до избушки на курьих ножках и спрятал Ступолёт у сарая под хворостом. А Баба Яга на крылечке его дожидается и радуется, что он невредимым вернулся.
– Ну, рассказывай, соколик, не томи!
– Всё нормально Ягуся! Нашёл я Тучку-Злючку. Скоро тут будет… Торопиться мне надо!
– Эх, Иван, Иван… Полюбился ты мне… Жалко тебя отпускать.
– Не горюй Баба Яга! Вот дарю тебе скатерть-самобранку. Она тебе жизнь облегчит.
– А ты, как же без самобранки?
– Я молодой, сильный, своим трудом себя прокормить смогу.
– Ты уж, Вань, заходи в другой раз, дорогим гостем будешь.
– И ты к нам! – поклонился Иван Бабе Яге и быстро зашагал к дому.
По дороге зашел к старушкам Близняшкам-Кочевряжкам, плащ вернул. А Тучка-Злючка уж сзади гремит, дождём изливается. И на том месте, где водой земли коснётся, там всё зацветает. Озёра наполняются, реки. Всем хорошо. Одному Змею Горюнычу плохо.
Думает он, кто мог Тучку-Злючку из ущелья вызволить. Решил послушать, о чем лесные птицы щебечут. А те от радости не замолкают и друг другу Ивана Кормильца нахваливают. Понял Змей Горюныч, кто ему навредил и полетел в Долину Радости. Нашел избу Иванову, прильнул к окну и видит, сидит девушка, своею красотой всё вокруг затмевает, но только бледная очень, как молоко. Слёзы роняет, от жары изнемогает. И слышит он, как зовёт она кого-то, да так жалобно, что у него сердце дрогнуло.
– Где ты, мой брат родной?.. Неужели в руки к злодею Змею Горюнычу попал?
Зашевелилось, что-то в душе Горюныча, проснулось ранее ему неведомое. И взгляд от девушки оторвать он не может.Того гляди испепелит глазом своим. Как жил он до сих пор без неё? Удивляется!
Забылся Горюныч, что в окно подглядывает и заговорил:
– Не плач Краса Необыкновенная! Не видел я Ивана Кормильца. А значит, жив брат твой!
Подняла Марья ресницы пушистые, глаза озёрные уставила на Змея Горюныча и в ужас пришла от вида его страшного.
– Чего надо тебе, враг ты этакий, зломучитель, образина ужасная! Погибели моей захотел? Мало тебе земли высушенной…
Опечалился Змей Горюныч, сник. Он и думать не думал, что он зломучитель и не знал даже, что лицом некрасив. Брякнулся на землю, на стерню колючую и засокрушался от того, что Марья Маревна Красавица Необыкновенная такого никогда не полюбит.
Пролежал он на земле до тех пор, пока гром не услышал. Поднял голову и видит – Тучка-Злючка над ним нависла и огненным кнутом ударить хочет.
– Убей меня, убей! Жить не хочу! Устал одно зло в себе держать, горе горевать!
Жалко стало Марье Маревне Змея Горюныча. Подошла к нему и слово молвит: «Прости меня за грубую прямоту мою. Испугалась я тебя. Все в округе только и говорят, какой ты злодей! А душа-то у тебя, видать, не такая уж пропащая! Сам же говоришь, что устал от того, что живёшь одним только злом… Верю я – добро в тебе проснулось. Да и не страшный ты вовсе! На, погляди!» – достала она из кармана зеркальце круглое.
– А… была, не была! Что будет, то и будет! Всё равно это не жизнь – от людей прятаться.
Заглянул он с опаской в зеркальце глазом испепеляющим. Вспыхнуло отражение жаром неимоверным, и загорелась шкура змеиная. Заорал Змей Горюныч громовым голосом. Сбежались люди со всей округи пожар тушить да нечем. Не осталось воды в водоёмах.
Испугалась Марья Маревна. От бессилия на колени упала, руки к небу вскинула.
– Прости ты меня, Змей Горюныч!.. Не желала я беды такой!..
Вдруг откуда ни возьмись, подул шквалистый ветер. Почернело небо. Это Тучка-Злючка за дело принялась.
Расхохоталась она над зрелищем огненным. Скрутилась в спираль, да и выжала из себя всю воду, какую в море набрала. Хлынул дождь ливневый, ничего за ним не видать. Как наполнила все реки, пруды да озёра, только тогда ушла обратно к морю.
Засияло солнце, зазеленела трава, расцвели луговые цветы. Опомнились люди, видят на земле, где Змей Горюныч с жизнью расстался, лежит добрый молодец: кудри русые, косая сажень в плечах. Столпились они вокруг него, ничего не понимают – откуда взялся? Смотрят, а рядом с ним обугленная змеиная кожа лежит.
– Ба-а… Молодец-то заколдован был… – кто-то прошептал в толпе.
Подошла Марья к юноше, дотронулась до кудрей русых, очнулся добрый молодец и говорит:
– Спасла ты меня от заклятия злой колдуньи – ЖадИны, мачехи моей. И теперь, коль я тебе люб, женюсь на тебе! Знай – я наследник царя могучей страны. Обладаю богатством несметным. Но богатство свое желаю на счастье людское обратить, на устранение зла вселенского – войн, раздоров между народами, на
защиту справедливости, совести и доброты людской, на процветание страны своей родимой. Потому и невесту выбрать должен был ту, которая пожалеет меня в любом обличии, поможет мне в будущем в моих праведных делах. Ты моё счастье!.. Краса необыкновенная!
Ничего не говорит ему Марьюшка, только смотрит на него завороженно, поверить в чудо не может. Да и можно ли в это поверить? Да и без совета брата своего – Ивана Кормильца она ни за что замуж не пойдёт.
К вечерней зорьке и брат вернулся, а дома его новости поджидают, да такие, что голова кругом. Смотрит он на влюблённую пару и думу думает, сомневается в доброте молодца. Ведь сколько лет тот был в обличии змеином. Душа уж зачерстветь
должна. А царевич в ноги Ивану Кормильцу кланяется, спину свою царственную ломает перед простолюдином, клянётся, что любить будет сестру его и никогда её в обиду никому не даст.
Поверил Иван искренним речам молодца, да и пожелал им – совет да любовь!
Обрадовалась Марья Маревна – красотой, как царевна. Молодец-то уж больно пригож был, да и планы у него самые добрые. А богатство? В нём ли счастье?
Тут и сказке конец!
2007- 2015