Давным-давно, в самом деле очень давно, когда курьи ножки Буша еще не осуществили рейдерский захват нашего продуктового рынка, когда Чумак заряжал газеты, воду и аккумуляторы, а Кашпировский давал всем установку на энурез, у меня появилась двойня.
Ну как - появилась. Не с дерева на меня упала наливным яблочком и не в посылке прибыла, я, в принципе, тоже в этом поучаствовала.
Бойтесь своих желаний! - сказал кто-то мудрый. - Они имеют обыкновение сбываться.
Бойтесь своих мечт! - добавлю я от себя. - Они тоже имеют обыкновение сбываться, причем не тогда и не в том формате, о котором мечталось.
Я мечтала о доченьке. Таком, знаете ли, кротком, белокуром и синеглазом ангеле с кудряшками, чтобы бантики, платьишки, белые гольфики, а кругом кружева и воланы и чтобы туфельки с цветочками и камешками.
Моя мама тоже мечтала. И даже купила по случаю для будущей внучки невероятной красоты платье с вышитыми цветами китайского бренда “Дружба”.
То ли мой персональный аист проходил стажировку на Али-Экспресс (привет, “Дружба”), то ли Мироздание, которому наскучили мои мечты, отвлекшись от важных мирозданьих дел, с раздражением запустило руку в первый попавшийся горшок и высыпало на меня горсть чего попало, но вместо одной дочери я получила двух сыновей. Мечта сбылась, но как-то криво.
Первыми жертвами моей криво сбывшейся мечты стали врачи и акушерки, которым я устроила блистательную истерику с требованием все переиграть, забрать у меня мальчиков и выдать мне мою заслуженную девочку. Я предлагала им отличную сделку - два к одному, но врачи не соблазнились выгодным обменным курсом, засандалили мне успокоительный укол и отправили на каталке в палату спать.
А когда я проснулась утром, то коварство Мироздания отступило на второй план перед голодом.
А когда меня накормили, я уже успокоилась и нашла в себе силы примириться с данностью.
А когда принесли показать детей, то я с изумлением обнаружила, что двойня не идентичная: и по размеру - один намного больше второго, и по масти - один черноглазый брюнет, второй голубоглазый блондин.
Что бы ни было у Мироздания в том горшке, сработало оно на все сто.
Чем характерна двойня: сначала они синхонизированы в действиях, но разобщены во времени (спят и едят вахтовым методом, один заснул, второй проснулся), а потом временная синхронизация совмещается с пространственным разобщением (ползут одновременно, но в разные стороны).
Самое интересное начинается, когда они встают на ноги и начинают ходить.
Много было этапов боевого пути.
Инсталляция из 15 сырых яиц, живописно расположенная на ковре в гостиной.
Электрический чайник, в который деревянной ложкой был переправлен килограмм муки. В чайнике была вода. Чайник не выжил. Хлебопечки из него не получилось.
Связка ключей от квартиры. Ключи обыкновенно висели на гвоздике рядом со входной дверью и таинственно исчезли. Я сидела с детьми под домашним арестом, пока муж не вернулся с работы. Еще три дня мы искали ключи повсюду и обнаружили в пакете со стиральным порошком.
Обломок ручки от метлы, засунутый в выхлопную трубу соседских Жигулей. Пришлось спешно ретироваться домой и оттуда слушать громкий виртуозный мат соседа. Ручка от метлы идеально совпала по диаметру, до миллиметра, и сосед провозился не меньше двух часов, пока извлек затычку из трубы.
И так далее, и так далее, и так далее.
Но что кровью сердца записано в моей памяти, это история с антигистаминным сиропом. Было им полтора года.
Кошмар наяву для любой молодой матери - диатез.
Вроде ничем некошерным детей не кормили, вроде вечером они были в полном порядке, а наутро щеки расцвели багровыми пятнами, зашелушились, зачесались. Аппетита нет, капризы, рев, педиатр на дом (слава богу, еще можно было вызвать). Рецепт на лекарство. Чтобы пациенты не распознали подвох, медикамент растворен в сладком сиропе. Доза - половина чайной ложки два раза в день.
Но моим двойняшкам сладкий сироп понравился.
Старший брюнет, облизав ложку, требовал продолжения банкета, да и младший блондин смотрел с надеждой. Потому лекарство было спрятано в подвесном кухонном шкафчике, на третьей полке, - я сама доставала его, привстав на цыпочки.
В один не самый прекрасный день, выдав порцию сиропа и снабдив детей игрушками, я отлучилась в ванную - постирать. Памперсов у нас тогда не было, а были матерые подгузники многоразового использования. Стирки хватало.
Минут пять, наверное, я закладывала стирку в машинку, засыпала порошок и выставляла программу.
Это были мои последние спокойные пять минут.
Дальше события начали ускоряться не хуже позитронов в андронном коллайдере.
В ванную примчался чрезвычайно возбужденный младший, схватил меня за руку и с охами и ахами потянул за собой.
Все ясно: включен режим ЧС и ЧП.
Где у нас случилось?
Мелкий тянет в кухню.
В кухне картина маслом, пастелью, акварелью, плакатной гуашью: кухонный стол придвинут под шкафчик, где недобрая мама прячет сокровище от добрых детей, дверца шкафчика распахнута, все содержимое третьей полки смахнуто на пол. На столе сидит чрезвычайно довольный старший с поварешкой в одной руке и бутылкой лекарства в другой. Когда эволюция научила наших далеких предков пользоваться орудиями труда, она не учла последствий.
Один взгляд и у меня темнеет в глазах - ребенок выпил не меньше двух третей бутылки.
“Он отравился!!! Скорую, немедленно Скорую!”
Общедоступные таксофоны были тогда вместо мобильных и домашних персональных. Ближайший таксофон на соседней улице.
Поэтому я натягиваю на обоих комбинезоны, хватаю ключи, детей, 2 копейки на всякий случай и лечу вниз по лестнице, захлопнув дверь.
У обезьян породы гиббон обыкновенно рождаются двойняшки. Самец обезьяны породы гиббон носит двойняшек, усадив их себе на бока под обе руки.
Я марафоню по улице, усадив моих притихших пацанов на манер папы-гиббона, под свист осеннего ветра.
Таксофон, слава всем богам всех пантеонов, работает. Я первым делом вызываю Скорую, объясняя через клацание зубов, что произошло.
Скорая сухо сообщает: Десять минут.
У меня есть еще немного времени и две копейки и мне очень, просто необходимо, немного сочувствия и утешения.
Я набрала рабочий мужа. Он молча выслушал страшную историю.
Мой тогдашний супруг к своему потомству относился не то, чтобы совсем равнодушно, скорее философски “Если этих не отмоем, то других сделаем”. Поэтому он сказал: “Вызови Скорую” - и отключился.
Врач Скорой был молодой и очень уверенный в себе.
“Надо вызвать рвоту,” - сказал врач.
Он приказал подать воды и попытался напоить засыпающего пациента. Пациент хотел спать и не хотел пить.
Врач сунул пациенту в рот большой палец, пациент на мгновение проснулся, распахнул удивленные глаза и захлопнул челюсти.
Врач пискнул и попытался вырваться. Куда там.
“Лож-ку,” - сдавленно сказал врач. Я мухой метнулась на кухню.
Ложкой осторожно разжали зубы и освободили врача.
“У вашего ребенка, мамочка, нет рвотного рефлекса, - облизывая укушенный палец, объявил врач, - одевайтесь, поедем”.
Мы сидели с младшим в коридоре, он, утомленный беготней, уснул на руках, я смотрела на движущиеся тени за матовой дверью со страшным словом “Реанимация”. За дверью раздавался приглушенный, но такой знакомый басовитый рев, значит, все в порядке, орет, стало быть, живой.
Потом рев затих.
Вышла сестра, покивала мне с улыбкой.
“Все хорошо, - сказала она, - желудок промыли, антидот дали, теперь он спит”.
“Забрать можно?”
Сестра посмотрела сурово:
“Что вы, мамочка? Он же только из реанимации. Вот завтра придет доктор, посмотрит его, тогда и будем решать. Идите домой. Вот вам телефон, можете позвонить и спросить”.
Три часа спустя, когда накормленный брат пострадавшего уснул, приехал муж с работы.
“Как он?” - “В больнице, сказали, завтра будут решать.” - “Ладно, схожу позвоню, потом поужинаю”.
Муж вернулся подозрительно быстро и, усмехаясь, спросил ключи от машины.
“Я только успел назвать имя, они начали упрашивать меня приехать и забрать его. Сказали, что ваш ребенок проснулся и уже два прибора в реанимации раскрутил. Я говорю, а как же доктор, как же завтра? Они сказали, что с ним все в порядке, а до утра он им полбольницы разнесет”.
Где-то отчетливо захихикало Мироздание.
А китайское платьице с вышитыми цветами надели на большую куклу, там оно по сей день и находится.