Больничные заморочки. На конкурс Анатолия Комаристова
Фото из архива автора: я в областной больнице г.Ростова-на-Дону, 1978г.
Кровать, мать её!
Подъезжая на каталке из реанимации к палате с удивлением увидел, что попал в ту же палату номер четыре тысячи пять, в которой лежал в прошлом году с предыдущей операцией.
- Мистика, - подумал я, - не хватает ещё попасть на ту же самую кровать справа от окна, с отломанной ножкой.
Год назад при проведении генеральной уборки мою кровать передвигали, и у неё отломилась ножка. Чтобы не упасть, я схватился за штангу, идущую вдоль кровати и, повис на ней как обезьяна! Под ножку подставили табуретку и что вы думаете?
Место справа от окна опять оказалось свободным, и вся та же табуретка подпирала колченогую кровать!
Увидев эту картину, я приподнялся на каталке и беззвучно закатился в хохоте, показывая пальцем на табуретку. Все вокруг, наверное, подумали, что у меня поехала крыша. Но когда я, наконец, объяснил, захохотала вся палата.
Ванька встанька
Городская больница № 2 построена при царе. Высокие потолки, широкая центральная лестница и узкие проходы. С приёмного покоя меня тащили на каталке в рентген-кабинет на втором этаже. Сам передвигаться не мог от боли. Рядом со страхом на лицах меня сопровождали жена и дочь. Мы лихо проехали коридор, поднялись лифтом и застряли в дверях. Дородная санитарка надавила пузом на каталку – та с треском выехала из лифта и под визг второй сестры и крики моих родных опрокинулась набок. Я кубарем выкатился, вскочил на ноги, помог поставить каталку на колёса и залез на неё вполне самостоятельно. Хохотали все, и только лифтёрша разинула рот и застыла у дверей памятником.
Муха
История сия произошла в Ростовском госпитале, где я лежал в хирургическом отделении. Палата располагалась на первом этаже. Под широкими окнами были высажены кустами шиповника, над которыми постоянно жужжали пчёлы. В палате лежали шесть человек. У окна стояла кровать, в которой на животе горой возлежал здоровенный армянин Ашот.
Жена занесла ему инфекцию с уколами, которые сама делала на дому. Его прооперировали, и он кверху задом лежал и читал детективы. Жена принесла ему мёд в литровой банке, который привлекал мух со всего отделения.
Накануне к нам поступил ещё один армянин Карен, но он был не в пример Ашоту тощ и высок. Что у него там могло болеть? Одни кожа да кости! Пока его готовили к операции, он решил бороться с мухами. Нашёл во дворе больницы выброшенный тапок, срезал подошву и прикрутил её бинтом на палку.
Выслеживал мух и бил их достаточно успешно. Кульминация настала, когда муха нахально уселась Ашоту на тампон, приклеенный лейкопластырями к интимному месту операции.
Раздался свист мухобойки и рёв вскочившего с кровати Ашота. Дальнейшее произошло в считанные секунды: Ашот схватил тощего Карена за грудки и выкинул его в распахнутое окно прямо в куст шиповника! В палате повисла зловещая тишина… Но когда за окном благим матом заорал выброшенный Карен, раздался гомерический хохот. Прибежал дежурант (дело было в воскресенье) и палатная сестра. Они быстро включились в общее веселье, но вскоре принялись за работу. У меня и ещё одного бедолаги от смеха разошлись швы!