Старики сказывают, когда-то давным-давно мир наш совсем иным был. Не было в нём ни горя, ни потерь безвозвратных. А всё почему? Потому, что время текло иначе, не так, как ныне. А сказать вернее – не текло оно вовсе. Нынче время подобно щепке в бурном ручье. Или точке на линии. Одним мигом живём. Будущего ещё нет, прошлого уже нет, а настоящее – что тень на воде. Миг – и оно уж прошлое, и нет его, и одно только воспоминанье о нём. Чтоб что-то новое родилось в мире, что-то прежнее умереть должно. Всё умирает, на что ни глянь. Человек стареет, дерево иссыхает, дом ветшает и рушится. Да что там дом! Даже моря пересыхают, даже горы в прах рассыпаются. Ничего нет вечного в мире. Что ни полюбишь, к чему ни прикипишь душою – всё потеряешь навсегда. Потому во всякой радости – горечь, во всяком минутном счастье – вечная скорбь и страдание, во всякой любви – боль потери. Всё, что совершается, совершается безвозвратно и необратимо. И нет пути назад. И не прикоснуться, не ощутить, не увидеть даже глазом того, что вчера ещё было рядом и чего уже больше нет. И никогда, никогда уже не будет. Не возвратить, не воротить назад, не исправить ошибки. Всё, что ни совершишь, что ни создашь в этой жизни – наперёд знай – всё исчезнет. И память о нём развеется, и всякий след той памяти сотрётся. Всё обратится во прах. Не только ты сам, но и всякий помысел твой, всякое дело твоё, сколь бы велико оно ни было. Потому, время так устроено. В одну сторону только бежит, по одной только дорожке. В том вся боль и скорбь мира.
Так вот, мудрые люди говорят, что не всегда так было. А раньше-то само время было иное. Не щепке в ручье подобное, а бескрайней широкой степи или ровному морю. Во все стороны было оно открыто – хоть вперёд, хоть назад, хоть вправо, хоть влево. Прошлое, настоящее и будущее – всё сразу было, одновременно. Да и не в том одном дело, что одновременно, а в том, что и будущее было не одно, а бесчисленное их множество, и прошлое так же. Вот, к примеру, нашёл ты камень-самоцвет и сделал из него шкатулку. Что же, погиб ли тот камень, каким ты его в горе нашёл? Теперь-то оно так, а тогда ничуть не бывало. Всегда во времени назад вернуться было можно. Всё, что хоть раз, хоть однажды в мире было – всё навсегда и есть, и никогда никуда не пропадёт. Вернись только назад – и вот он твой камень, к которому ещё не прикасалась рука человека. И вот взял ты его опять – и вырезал не шкатулку, а зверя диковинного. Пропала ли теперь шкатулка, не сбылась ли? Опять нет. В одном будущем – шкатулка, в другом – фигурка звериная. И дорога между ними открыта – иди куда хочешь. Да что там камень! Вот стал ты сам, к примеру, мореходом. Много стран повидал, достойную жизнь прожил. Но вот подходит твоя жизнь к концу – и видишь ты, что иных талантов, что Бог тебе дал, не раскрыл. Что ж – вернись назад к началу, проживи жизнь, к примеру, художником. И обе жизни твои, одна другую не зачёркивает. И вот приходит время умереть – и дальше иное будущее без тебя уже, но время, в котором ты жил – вот оно, здесь же. И в нём – ты живой и здоровый, и ничего тебе не сталось.
Так вот жили. Потерь не знали. Всякую беду поправить могли, всякую ошибку – исправить. Ни с кем и ни с чем навек не прощались. Ничего из того, что сердцу дорого, потерять не могли. Потому и не дорожили особенно ничем, что боль утраты не знали. Ни человеком любимым, ни жизни своей мгновением, ни вещью дорогой, ни местом родным. Что значит дорожить, коли потерять нельзя? Всякое решение своё поиначить всегда могли, всякий поступок – исправить – стало быть, добра ото зла не различали. Горя и утрат не знали – оттого и радости тоже. В спокойствии жили, в умиротворении и бесстрастии.
Жил в ту пору дракон по имени Трантрамот. И запала в его драконью голову думка: какой бы это был мир, кабы не по извечным законам был бы он устроен, а по иным? Как дорожили бы люди каждым мгновением, если бы уходило оно безвозвратно, и повторить его было бы уже нельзя. Как дорожили бы любимыми, если бы в каждый миг могли их потерять и расставались бы навсегда. Сколь многого бы добились в жизни, зная, что она у них одна, и набело её не переписать. Сколь взвешивали бы каждый свой поступок, если нельзя было бы его исправить. Сколь более яркой, насыщенной, полной смысла и значения была бы тогда жизнь. Сколь прекрасны и добродетельны стали бы люди, научившиеся различать добро и зло. Какой непокой, какая буря страстей открылись бы им, как обострились бы чувства, каким подвигом стала бы жизнь, если бы человек каждый миг совершал дела, зная наперёд, что смысл лишь в них самих, и что всякие их плоды развеются прахом. Так думал дракон Трантрамот, измыслив себе иной мир, которого не было. И захотелось ему мечту свою открыть людям.
И вот, сначала придумал он театр, чтобы показать, что такое трагедия и драма. Но люди, не знавшие в жизни трагедий, не поняли его и сказали: зачем эти артисты кричат и гримасничают? Что с того, что кто-то погиб, а кто-то совершил преступление? Если они не хотят себе такого конца – пусть проживут жизнь заново и не повторяют ошибок.
И тогда дракон Трантрамот сделал иначе. «Смотрите, – сказал он, – Сегодня я покажу вам драконий танец. Священный танец, какого вы никогда не видели и не увидите больше. Он будет лишь единожды и никогда не повторится. Потому что я вложу в него самого себя и принесу в жертву, и растрачу без остатка. И в конце его я умру, но не так, как умираете вы. Я умру навсегда, безвозвратно, и нельзя уже будет вернуться назад. Я отдам свою жизнь, и потому танец мой будет иметь силу и изменит мир.
Люди не поняли, о чём говорит дракон, но им захотелось увидеть его танец, и они пришли.
И вот начал дракон Трантрамот свой танец, и танец его был прекрасен. Он так завораживал своими движениями, что люди забыли о прошлом и будущем. Осталось одно только настоящее. Только здесь и сейчас. Только один-единственный миг, наполненный колдовскими изгибами драконьего тела, блеском его чешуи и его неземным пением. Один-единственный миг, одно-единственное ощущение полёта, в которое сжалась вся жизнь. Всё быстрее движения, всё чётче ритм. Не прерывая танца, дракон начал взлетать в небо. И вот танец достиг кульминации, полностью приковав к себе всё внимание и все чувства зрителей. И в этот миг, казалось, весь мир исчез, сжался в одну точку, в одно мгновение. И тогда дракон устремился ввысь и, всей силой ударившись о небесную твердь, разбился на множество осколков, рухнувших вниз подобно метеорам и рассыпавшихся по всей земле.
И люди, зачарованные драконьим танцем, почувствовали, что то, что произошло – произошло навсегда. И ничего уже не повторить, и назад не вернуться. Этот танец был, и не было ничего прекраснее на свете, и его больше нет. И нет больше дракона Трантрамота, вложившего в краткий миг этого танца всю свою бессмертную жизнь, а есть лишь осколки его тела по всей земле. И поняли они, что прежнего не будет, и мир изменился.
Так пришло новое время, а мир стал таким, каким мы его знаем. Так рассказывают старики. А посвящённые жрецы которую уже тысячу лет ищут по всей земле осколки разбившегося в танце дракона. Они верят, что если найти и собрать их все вместе, даже самые-самые мелкие, собрать дракона вновь и сказать им одним ведомое тайное слово – то дракон оживёт, колдовство его утратит силу, а мир станет прежним. И тогда всё утраченное вернётся, и каждый вновь обретёт то, что ему дорого.
Говорят ещё, что монахи, живущие и ныне в потаённом граде Китеже, что сокрыт на дне священного Светлояр-озера, не поверили дракону и не соблазнились его танцем. Потому и теперь не ведают они ни смерти, ни утрат, ни страстей, ни горя, ни радости. Лишь мир и покой, лишь безмятежность и вечность, в которой прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно и непреложно. И смотрят они из глубины озера на наш преходящий мир, полный страстей и утрат, как на морок перед глазами не знающих истины.
А непосвящённые – простые смертные – живут так, как будто каждый их миг – единственный и последний. Любят, зная, что потеряют навсегда. Творят наперекор неизбежности, что обратит их труды прахом. И горькое, терпкое земное счастье их сродни боли.
И кто на самом деле мудрее – Бог весть.
Тампере, февраль 2012
Впервые опубликовано:
Строев С.А. Сказка про дракона и время. // Молодежная Галактика № 12, 2015 год. / Гл. ред. А.А. Козлов. СПб., ЭлекСис: 2015. – 230 с. ISBN 978-5-9907566-4-9. С. 225-227.
----------------------------------
Эта сказка и сама имеет свою историю, притом на мой вкус довольно занятную. Всё началось летом 1996 года во время нашей студенческой практики в заповеднике «Лес на Ворскле», когда я то ли подобрал, то ли сбил со ствола дерева крупное плодовое тело гриба-трутовика весьма затейливой формы, напоминающее голову какого-то фантастического существа. Случилось это, когда мы всей толпой шли на очередную экскурсию – то ли энтомологическую, то ли геоботаническую. Голова диковинного существа сразу же привлекла внимание всей нашей студенческой шайки, и мы тотчас принялись придумывать про неё всяческие истории. Сперва мы сошлись на том, что существо это – очевидно дракон. Потом я предположил, что у этого дракона есть имя, и зовут его Трантрамот. Имя возражений не вызвало и было принято. Но вот дальше сюжет истории у каждого родился свой, и мы так и не пришли к согласию. Не поручусь, что моя версия истории, родившаяся в конце июня или в июле 1996 года под пологом ворсклинского леса, в точности соответствует той, что вы только что прочитали, но могу сказать определённо, что речь уже тогда шла о драконе, который разбился (кажется, о небесную твердь) на множество кусочков и, если собрать их все, то вновь оживёт. В версии же Александра Сергеевича (Кукалева – моего однокурсника) – точно это помню – обнаруженный артефакт был не головой дракона, а целым полноценным драконом, ну и вообще сюжет был совершенно другим. По окончании практики Трантрамот был благополучно привезён в Питер, и во времена нашего третьего курса оставался, как бы это теперь сказали, популярным мемом, поминаемым к месту и не к месту и обросшим множеством всяческих историй и сюжетов, как это водится в устном народном творчестве далеко не всегда стыкующихся друг с другом. Одним словом, вокруг этого персонажа выросла целая своя мифология, пусть и локальная. Со временем, конечно, его популярность стала постепенно убывать, но насовсем он забыт не был, хотя бы потому, что стоял у меня в комнате на видном месте.
Прошло много лет. И вот однажды, после того, как как-то вдруг сама собой сочинилась и написалась первая моя сказка (та, что про глупого повара), пробило меня писать сказки. Вот тогда мне и вспомнилась история про дракона Трантрамота. Вспомнилась уже, конечно, несколько смутно, не во всех деталях и подробностях: всё-таки прошло уже на тот момент пятнадцать с половиной лет. Так что, как уже было сказано, я не готов дать голову на отсечение, что записанная сказка образца 2012 года в точности соответствует истории, родившейся в 1996 и существовавшей исключительно в форме устного народного творчества. Но, тем не менее, уж как вспомнил, так вспомнил, и по мере сил художественно обработал.
Но и это ещё не всё. Прошло ещё четыре с половиной года, и в конце 2015 эту сказку приняли в печать, а потом и опубликовали в журнале «Молодёжная Галактика». А, поскольку журнал этот имеет статус научного и индексируется в РИНЦе, то вы, буде у вас возникнет такое желание, можете смело ссылаться на неё, как на научную статью в любой своей научной публикации, и поднимать мне, тем самым, цитируемость, индекс Хирша и прочие показатели эффективности и результативности моей научной деятельности. Думаете, шучу? А вот и нет. Вот вам, к примеру, моя сказка (правда, другая, но напечатанная в той же самой «Молодёжной Галактике») в Российском индексе научного цитирования: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=29232916. А эта чем хуже?
П.С. А вот сокурсники мои, как выяснилось, всё историю про Трантрамота ухитрились за двадцать один год забыть настолько, что, когда в 2017 зашла о нём речь, едва только имя вспомнили, да и то не сразу. Так что все альтернативные сюжеты про него, можно сказать, не прошли естественный отбор и вымерли, как динозавры.