Заметки о Войне за независимость Израиля
Владимир Янкелевич
Заметки о Войне за независимость
Оглавление
Глава 1. Игра в шахматы при определенной самостоятельности фигур 3
Состав участников ближневосточной шахматной партии: 3
Игровое поле или арабское сотрудничество 3
Когда в товарищах согласья нет… 4
Что представляли собой армии Египта и Сирии? 5
Экскурс в историю 5
Английская партия (в Месопотамии) 6
Американская партия (В Саудовской Аравии) 7
Плодотворная английская дебютная идея «Великая Сирия» 9
Бригадный генерал Клейтон тоже любил и умел играть… 10
Ирак 12
Сирия 13
Ливан 15
Игра французской разведки или "схватка бульдогов под ковром" 15
Арабская партия – хвост, виляющий собакой. 20
Глава 2. О количестве, так и не перешедшем в качество 24
Хвост вильнул собакой 24
Две составные части «Войны за независимость» 24
Панарабизм, как и было сказано 25
Проблемы единственной демократии 25
Первый этап арабо-израильской войны 27
Британские дезертиры 27
Еще игрок – «Арабская освободительная армия» (Arab Liberation Army – ALA) 29
Муфтий Иерусалима 29
И грянул бой первого этапа Войны за независимость 30
Бои за Мишмар а-Эмек 31
Бои за Хайфу 32
Эттли – фельдмаршалам: спасайте! 33
Горькая судьба Шишакли 33
Второй этап Войны за независимость 35
Глава третья. О военных действиях монархов, искренне, от всего сердца ненавидевших друг друга 36
14 мая 1948 года 36
Заседание «Народного правления» 12 мая 1948 г 36
Я Вам пишу, как Генеральный секретарь Генеральному секретарю… 39
Начало боевых действий 40
Моше Руснак и Абдулла Телль 42
О войне и мире, о кредитах и политике, о королях и капусте… 48
Египет 52
Глава четвертая. К чему приводят перемирия 55
О благих пожеланиях Бернадота, или как использовать перемирие правильно 55
Бирманская дорога 59
«Десять дней боёв» (8—18 июля 1948 года) 62
«Второе перемирие» (18 июля 1948 года) 66
«Палестинский король». Иерихонская конференция 1 декабря 1948 года 71
Операция Увда 74
Глава пятая. Невозможная победа 76
Перемирие – не мир 76
О некоторых особенностях Войны 76
Арабский Легион 78
Южный фронт 79
P.S. 83
Глава 1. Игра в шахматы при определенной самостоятельности фигур
Есть те, кто нажимает на спусковой крючок, и те, кто дергают за ниточки
Рене Невиль .
Состав участников ближневосточной шахматной партии:
• Великобритания, играющая привычную партию управления колониями;
• Франция, не надеющаяся выиграть, но твердо рассчитывающая испортить игру Велико-британии;
• США, основная игра которых называлась «Выборы Президента США», ближневосточная шахматная партия рассматривалась как дополнительный фактор той, основной игры;
• Ирак, Сирия, Ливан, Трансиордания, Египет и Палестина, назначенные пешками в игре.
• Многочисленные шпионы и авантюристы, часто путающие на какую страну они работа-ют, подталкивающие «пешки» с клетки на клетку.
Призовой фонд – привилегированное положение в нефтеносном районе.
И в центре этой политического игры – борьба евреев за свой национальный дом в Палестине.
Игровое поле или арабское сотрудничество
В израильской истории Война за независимость занимает особое место. К сожалению, войны не заканчивается, пока не решены проблемы. Потому и эта война до сих пор не закончилась, она меняет формы и методы, какие-то участники выбывают, и тут же появляются новые. Об этой войне написано много исследований, сказано много слов, но вопросов без ответов осталось еще немало.
В 1947 году ишув атаковали нерегулярные арабские военные формирования, а сразу после про-возглашения независимости 14 мая 1948 года в войну вступили регулярные армии одновременно пяти государств – Египта, Трансиордании, Сирии, Ливана и Ирака. В войне так же участвовали, Саудовская Аравия, Судан и Йемен.
Для любой совместной акции обязательно нужен единый руководящий орган, координирующий военные действия. Что это за орган – не ясно. На это место есть всего два кандидата – Арабская лига и Великобритания. Есть и еще вариант – Великобритания, действующая через «Лигу»
В июне 1946 года в сирийском Блудане, горном курорте в 60 км к северо-востоку от Дамаска, в импозантном «Гранд-отеле» проходила четвертая сессия «Лиги». Эта сессия должна была опре-делить отношение арабских государств к западным державам, подход к палестинской проблеме и решить, какая помощь может быть оказана палестинцам.
Речей было много. Говорили о том, что необходимо сделать бойкот Израиля частью «символа веры арабских народов», о том, что «бойкот сионистских товаров и продукции» должен охватить все арабские страны, о том, что необходимо принять законодательство, которое сделало бы продажу земли сионистам преступлением, о создании Высшей арабской исполнительной власти Палестины для объединения различных палестинских группировок против сионистов…
Все это требует денег, а платить не хотелось никому. Бо;льшее понимание находили малобюд-жетные идеи, в частности идея о том, что арабские страны как-бы не смогут помешать арабским добровольцам, желающим поддержать арабов Палестины деньгами, оружием и личным участи-ем в вооруженной борьбе. Но решения о создании какого-то общего штаба или какого-либо ко-ординирующего органа – его не было.
Когда в товарищах согласья нет…
Король Трансиордании Абдалла никакого доверия у соседей арабов не вызывал, никто не хотел отдавать свои войска под команду чужого, вполне возможно нелояльного штаба… А король Сау-довской Аравии Абдаллу просто ненавидел. Угоден он был только Великобритании.
Опасения арабов были обоснованными. У Абдаллы, в отличие от региональных арабских сосе-дей, имелся хорошо подготовленный «Арабский легион». Руководили им британские офицеры, благодаря английскому финансированию, он был неплохо вооружен. В его состав входили свы-ше 6000 солдат (4 бригады и 7 отдельных полков), да еще пограничная служба, насчитывающая около 3000 солдат. С 1939 года Арабский легион возглавлял генерал Джон Баггот Глабб, арабы его звали Глабб-паша. Он смог превратить «Легион» в лучшую арабскую армию на тот момент.
Англичане не зря тратили на него деньги, управление «Легионом» только английскими офице-рами служили надежной гарантией лояльности короля Абдаллы, но не только – этот «Легион» в 1941 г. оперативно подавил антианглийское восстание Рашида Али в Ираке. Тогда восставшим арабским националистами настало время «считать раны, товарищей считать». Недосчитались очень многих – генерал Глабб не был сентиментален.
Последствия быстрого подавления беспорядков были стандартными. Сразу после падения Ра-шида Али и его «Национального правительства обороны» необходимо было найти виновного в поражении восстания. Его нашли легко, назначили евреев «пятой колонной», помогавшей ан-гличанам. Начался еврейский погром, сегодня известный как «Farhud ». Еврейский квартал был разгромлен, около 180 евреев было убито и около 1000 получили ранения, разрушено 900 ев-рейских домов. После этого иракские власти решили, что евреям преподали достаточный урок, и быстро навели порядок. Боевые патроны бывают очень убедительны. К наведению порядка Джон Глабб отношения не имел, погром интересам Великобритании не угрожал.
После разгрома Рашида Али арабы еще больше уверились, что у них есть достаточные основа-ния опасаться короля Абдаллы.
Как бы то ни было, скоординированное нападение на Израиль состоялось. В таком случае нали-чие какого-то кукловода становится вполне обоснованным.
;
Король Иордании Абдалла с Джоном Бэгот Глаббом (Глабб-паша) за день до убийства короля.
;
Что представляли собой армии Египта и Сирии?
Это были вооруженные люди, одетые в форму и в общем-то готовые защищать режим, подавляя всякое неизбежное на Востоке желание любого активного политика устроить государственный переворот. Если нужно, генералы и полковники это и сами сделают. Египет разве что отличался большими человеческими ресурсами, погибших на войне можно было достаточно долго заме-нять следующим пушечным мясом.
Для полицейских функций эти военные подходили хорошо, а вот воевать на каком-то удалении от своего государства – не очень, у них не было опыта. Кроме того, в случае поражения вернув-шиеся домой военные обвинят в нем своих королей, но только не себя, и быстренько устроят военный переворот, что, собственно, и было сделано.
– Понимали ли это арабские руководители?
– Вполне.
– Готовы они были рисковать своими тронами и самой жизнью ради палестинских арабов?
– Вряд ли.
А раз так, то должна быть достаточно серьезная и скрытая причина причины участия их армий в Войне за независимость. В чем она?
Экскурс в историю
Причины, как всегда, в днях прошедших. Первая мировая война показала, что нефть в ближай-шем будущем станет одним из важнейших ресурсов в военных действиях. Танки, самолеты, флот, все они бесполезны без нефти. Ну и, само собой, без транспортных средств, так же по-требляющих горючее, не перебросишь войска, не обеспечишь армии необходимое снабжение. Углем было не обойтись. Нужна была ближневосточная нефть.
Английская партия (в Месопотамии)
Незадолго до войны Англо-персидская нефтяная компания , сегодня она называется British Petroleum, в 1908 году в горах северо-западной Персии в Масджид-и-Сулейман нашла нефтяное месторождение.
Первая мировая война длилась и длилась, никак не закачивалась, потому нехватка нефти все бо-лее пугала английских штабных планировщиков. Сэр Морис Хэнки, секретарь британского воен-ного кабинета, написал министру иностранных дел сэру Артуру Бальфуру о том, что нефть при-обрела жизненно важное значение для Великобритании, и что запасы нефти в Месопотамии бу-дет иметь решающее значение в будущем:
«Контроль этих поставок нефти становится главной целью войны».
В августе 1918 года лорд Бальфур развил эту максиму и заявил премьер-министрам британских доминионов, что Британия должна быть патроном Месопотамии, чтобы обеспечить ключевой ресурс, которого не хватает Британской империи:
«Меня не волнует, как мы будем контролировать нефть, но мне совершенно ясно, что это все важно для нас, нефть должна быть доступна».
Между Антантой и Турцией на тот момент действовало «Мудросское перемирие». Оно было подписано в греческом порту Мудросс на борту линкора «Агамемнон». Со стороны Антанты его подписал британский адмирал Сомерсет Гоф-Кальторпом. Согласовывать это перемирие с остальными членами Антанты он позабыл, да и зачем баловать Францию?
Но нефть, это святое!
И потому британские войска тут же, всего через несколько дней после подписания перемирия, нарушили его и форсированным броском на север захватили ключевой город нефтеносного района – Мосул. Так Великобритания переиграла французов, поставив их перед свершившимся фактом своего военного контроля в нефтеносной зоне Северной Месопотамии.
Французы были в ярости. Во время Версальской мирной конференции, премьер-министр Вели-кобритании Дэвид Ллойд Джордж и его французский коллега Жорж Клемансо едва не подрались из-за этого. Президент США Вудро Вильсон вмешался и с трудом разнял их.
В некоторой степени страсти утихли, когда в соглашении Сан-Ремо 1920 года, в обмен на призна-ние британского контроля над Ираком, Франция получила долю в турецкой нефтяной компании, ранее принадлежавшей Германии.
Но это урегулирование не учитывало интересы еще одного серьезного игрока – США. Амери-канские нефтяные компании были в ярости, англо-французское соглашение ничего не оставило для них!
Конечно, в США и своих разведанных месторождений нефти было достаточно, но таких, практи-чески безналоговых зон, не было. А это делало легко извлекаемую ближневосточную нефть очень желанной добычей.
И тогда, с конца 1920-х годов, в американской прессе начали призывать денонсировать англо-французское соглашение, как проявление «старомодного империализма», а молодой юрискон-сульт Госдепа Аллен Даллес составил меморандум, настаивая на том, что концессионное согла-шение с расчлененной Османской империей юридически недействительно и не будет призна-ваться Соединенными Штатами.
В октябре 1927 года британская нефтеразведка вблизи Киркука на севере Ирака нашла новое ме-сторождение со значительными запасами нефти. Для спокойной эксплуатации пришлось дого-вариваться. В июле 1928 года было достигнуто соглашение, известное как "Соглашение Red Line ".
Американцы и французы получили несколько менее четверти акций каждый и соглашение о совместной разработке месторождений во многих других странах Ближнего Востока, входящих в регион, отмеченный на карте переговорщиков красной линией. Британия же получила практи-чески все месторождения Ирака.
;
Территория Соглашения Red Line 1928 года
;
Американская партия (В Саудовской Аравии)
Великая Депрессия добралась и до Ближнего Востока. Закончилось благословенное время, ко-гда основным источником дохода для правителей Хиджаза были сборы, уплачиваемые палом-никами на их пути в Мекку и Медину. Депрессия снизила количество поломников со 100 000 до 40 000 и ниже. Срочно потребовались альтернативные источники дохода. Это заставило Абдул-Азиза Аль Сауда, будущего короля Саудовской Аравии серьезно отнестись к поиску нефти.
В 1922 году к нему обратился горный инженер из Новой Зеландии. Он представился, как майор Фрэнк Холмс. Звание майора он получил в Первой мировой войне, участвовал, к примеру, в Гал-липолийской операции. Как горный инженер, он был уверен, что Саудовская Аравия – перспек-тивный нефтеносный регион.
Британским чиновникам, чтобы как-то объяснить свою активность в регионе, он рассказывал, что является страстным энтомологом и ищет очень редкую бабочку – «Черный Адмирал». Он увле-ченно говорил о ее особенностях, о размахе крыльев, доходящих до 6 сантиметров, но это мало помогало. Его слушали, кивали и не верили. Британский верховный комиссар, сэр Перси Кокс, убеждал Аль Сауда не подписывать Холмсу никаких бумаг, но в 1923 году Британия прекратила финансовую поддержку Аль Сауда, и тот счел себя свободным от британского контроля. В итоге, в 1923 году, король подписал секретное концессионное соглашение с Холмсом, позволяющее ему искать нефть в восточной части Саудовской Аравии. Впоследствии арабы назовут Холмса «Abu Naft» (отец нефти).
Холмсу нужна была нефтяная компания, заинтересованная в его проекте и обладающая доста-точными ресурсами. Он нашел её в США. Это была калифорнийская компания Standard Oil (SoCal). Сегодня она называется Chevron Corporation.
И вот тут на сцене появляется первый в этой шахматной партии «рыцарь плаща и кинжала».
Гарри Сент-Джон Бриджер Филби, также известный как Джек Филби или Шейх Абдулла, был британским арабистом, консультантом, исследователем, писателем и офицером разведки Ми-нистерства колоний Великобритании. Он принял ислам в 1930 году, стал советником Аль Сауда, призывая его стать королем всей Аравии, то есть выгнать из Хиджза проанглийского короля Аб-даллу, а когда нефть была обнаружена, помогал ему вести переговоры с Великобританией и Со-единенными Штатами. То есть, будучи офицером английской разведки, он работал против ан-гличан на американцев.
Его наставником в тончайшим искусстве шпионажа была уникальная женщина Гертруда Белл. Она свободно говорила на арабском, персидском, французском и немецком языках, неплохо знала итальянский и турецкий. Как офицер британской разведки, она была единственной жен-щиной, оказывавшей значительное влияние на формирование британской политики на Ближ-нем Востоке. Кроме того, она имела доступ к женам лидеров арабских племен, что давало ей совершенно исключительные разведывательные перспективы. Арабские мужчины просто не замечают женщин, воспринимая их, как деталь интерьера, а между тем те умеют слышать и жаждут почесать языки о своих суровых мужчинах.
Джек Филби был ее способным учеником, но считать его удачей госпожи Белл нельзя. И един-ственный сын Джека, Ким Филби, в начале июня 1934 года был завербован советским разведчи-ком-нелегалом Арнольдом Дейчем. Затем Ким начал службу в разведке Великобритании (МИ-6). Только за время Великой Отечественной войны передал в Москву 914 документов. Похоже, склонность работать против своей страны у Филби передавалась по наследству. Но это будет позже, а пока Джек Филби продолжил активно действовать против британских интересов.
Он стал главным советником Аль Сауда в борьбе с Британской империей, хотя, как английский резидент, вроде должен был поддерживать проанглийских хашимитов.
В конечном счете, деятельность Джека Филби подорвала британское влияние в Саудовской Ара-вии и привела к заключению политического союза между США и династии Аль Сауда.
О том, что в 1932 году в Джидде Холмс вел секретные переговоры о новой нефтяной концессии с участием SoCal и IPC (Independent Petroleum Company), советник Аль Сауда, Джек Филби узнал сразу. Он пытался сорвать переговоры, объявил Холмсу, что тот является персоной нон-грата в Джидде… Но Холмс не испугался, он был упорным парнем. Концессия аль-Хаса досталась компа-нии SoCal, та объединила свои силы с Texas Oil Company и в марте 1938 г. начала добычу нефти в районе города Даммам. Потом пошли дальше и создали в 1944 году Aramco (Arabian American Oil Company).
В 1933 году SoCal приняла Филби в качестве платного консультанта. Он приложил все силы и по-мог им заключить 60-летний контракт с Саудовской Аравией, получить эксклюзивную концессию на разведку и добычу нефти в аль-Хаса у побережья Персидского залива.
И потекли нефтедоллары.
Филби работал профессионально. Его истинная роль, скорее всего, для английской разведки бы-ла не ясна. Так, например, когда в 1937 году началась гражданская война в Испании, Филби орга-низовал для своего сына, Кима Филби командировку в качестве военного корреспондента The Times в Испанию, что в случае подозрений в нелояльности было бы невозможно.
«Американскую партию» Госдепартамент США выиграл и назвал свои контракты по саудовской нефти
«Одной из самых больших материальных премий в мировой истории»
;
Гарри Сент-Джон Бриджер Филби (1885-1960) в арабских одеждах.
;
Плодотворная английская дебютная идея «Великая Сирия»
Боевые действия на линии соприкосновения войск – только часть «Большой Войны». Дипломаты и разведки воюют не меньше, в том числе и очень далеко от линии фронта. Особенно напря-женно такая война велась на Ближнем Востоке.
Весной 1941 года у Англии были трудные времена. «Лис пустыни» Эдвин Роммель рвался к Егип-ту, его Африканский корпус захватил ряд важных в стратегическом отношении городов, а затем устремился к Нилу. Англичане отступали с такой скоростью, что немецкие передовые моторизо-ванные подразделения не успевали их преследовать, речь об организованном сопротивлении даже не шла.
И именно тогда, 1 апреля Рашид Али аль-Гайлани совершил государственный переворот в Ира-ке. Вместе с четырьмя высшими офицерами Ирака, известными, как «Золотой квадрат », захва-тил власть и провозгласил себя начальником «национального правительства обороны» и не-медленно приступил к аресту многих пробританских граждан и политических деятелей.
Это было совсем некстати. Ирак был одним из основных поставщиков нефти, и, кроме того, представлял из себя важнейший коридор между британскими силами в Египте и Индии. Генерал Глабб разобрался с «Золотым квадратом» и арабскими националистами быстро и радикально, но не мог же он своими силами контролировать всех радикалов Ближнего Востока. Требовалось иное решение.
Была нужна достаточно сильная приманка для арабов, способная обеспечить их сотрудничество с Великобританией. Такой приманкой министр иностранных дел Энтони Иден считал «Арабскую лигу». «Лиге» что-то нужно было дать, заманчивое и притягательное. Таким объектом решили считать проект «Великая Сирия». Британские агенты влияния стали подталкивать арабские стра-ны к активизации «Лиги» под знаменем «Панарабизма», рассчитывая поставить ее под свой кон-троль. Это удалось, но лишь частично. Пробританскую политику в регионе поддерживали Ирак и Трансиордания, а Египет и Саудовская Аравия поддерживали США.
Бригадный генерал Клейтон тоже любил и умел играть…
Деятельность агентов влияния не любит рекламы, но постепенно туман рассеивается и многое становится явным. Важнейшим агентом влияния на Ближнем Востоке был бригадный генерал Клейтон. За время его почти тридцатилетней службы он близко познакомился со всеми араб-скими лидерами. Во время и после войны, он пил кофе на своем привычном месте – террасе отеля Шеферд в Каире, где встречался с потоком местных и иностранных высокопоставленных лиц, прибывающих в город. Мимо него было сложно проскочить незамеченным, он знал прак-тически всех, кто того стоил.
Британские чиновники на Ближнем Востоке прекрасно понимали, что связи имеют важнейшее значение для проведения эффективной политики в арабском мире, и Клейтон умело осуществ-лял «личную политику», основанную близких отношениях с арабскими лидерами. Как разведчик с большим опытом тайных операций и дипломат с глубоким знанием межарабских политиче-ских реалий, он стремился формировать ход игры в английской ближневосточной политике.
Лучшего специалиста британцам было не найти, «Лигу арабских государств» (далее ЛАГ) можно с полным основанием назвать его детищем. Клейтон поддерживал тесные дружеские связи с Абд аль-Рахман аль-Аззамом, генеральным секретарем ЛАГ, что позволяло ему влиять на дея-тельность ЛАГ, в том числе в Палестинском вопросе.
Многие арабские интеллектуалы считали, что англичане на самом деле не хотят создания ре-альной Лиги, как пути к арабскому единству, и планируют использовать ЛАГ, исключительно для своих целей. Каких?
Великобритания рассчитывала, что, поддержав идею Лиги арабских государств, можно заполу-чить арабов, как союзников в войне против Германии. Но мало, мало, нужно им что-то еще!
И тогда появляется проект «Великая Сирия». Англичане пообещали помочь арабам создать еди-ное арабское королевство под управлением лояльной им Хашимитской династии в составе ази-атской части арабского мира. Не всей, конечно. В состав «Великой Сирии» предполагалось вклю-чить Ирак, Сирию, Ливан, Палестину и Иорданию.
Красивый проект, вот только мелочи мешают.
Эти мелочи назывались: Франция, имевшая мандат на управление Ливаном и Сирией и рассчи-тывающая после войны восстановить свои позиции в Леванте, и США, которых вряд ли устроило бы резкое усиление Англии в ущерб интересам США в таком нефтеинтересном регионе.
Ишув вообще не предполагалось брать в расчет. Евреи на британский взгляд слишком серьезно воспринимали «Декларацию Бальфура» и категорически не соглашались на роль национального меньшинства под управлением арабов.
Англичане мыслили стандартно – усилим войсковую группировку в Палестине Шестой воздуш-но-десантной дивизией, а ВМФ перехватит евреев, стремящихся в Палестину. Но они не учли того, что хорошо работающее в Индии для евреев не подходило.
С «мелочами» – государствами-пешками – предполагалось сыграть втемную, а потом поставить их перед фактом, так сказать, на местности.
А пешки считали себя фигурами и думали, нужна ли им была эта проанглийская хашимитская ди-настия с потерей только что полученной независимости?
Англичане имели огромный опыт управления колониями и упорно считали, что такие вопросы решали раньше, решат и сейчас. То, что не решается силой, решится большей силой.
В октябре-ноябре 1942 года в сражении при Эль-Аламейне британские войска разгромили севе-роафриканскую итало-немецкую группировку Роммеля, опасность немецкого вторжения для Ближнего Востока отпала. Для чего эта игра в «Великую Сирию»?
– Это никому не известно и никого не касается, – ответил он.
– Ну да, неизвестно, — послышался все тот же дрянной голос из кабинета, — подумаешь, бином Ньютона!
М. Булгаков. «Мастер и Маргарита»
Действительно, не бином Ньютона. Война заканчивается, но ведь значение нефти только возрас-тает. А еще нужна нефтяная труба через Сирию в Средиземное море.
А ее еще и охранять нужно. Значит, нужна власть, лояльная Англии, да и вообще, много чего нужно…
;
Проект «Великая Сирия»
;
Из Второй мировой войны Англия вышла обескровленной, ей многое стало не по карману. Но в Палестине продолжает находиться мощная группировка английских войск. Туда же была допол-нительно переброшена 6-я воздушно-десантная дивизия. Черчилль, уже не имевший реальной власти, в парламентских дебатах 31 января 1947 говорил, об этом:
… происходящее в Палестине – огромный вред во всех отношениях. Там, на огромной скорости расходуются с трудом заработанные деньги при тяжелейшем весе налого-обложения здесь. В Палестине находятся, по меньшей мере, 100 000 человек, которые должны были бы работать для подъема нашей промышленности. Что они там дела-ют? 100 000 британских войск! Сколько это стоит? Около ;30 – ;40млн в год. Сколько еще они остаться там? И для чего? Правительство утверждает, что мы должны оставаться там, потому что эвакуировались из Египта, и нам необходимо стратеги-ческий плацдарм для охраны канала, но тогда давайте оставаться в зоне канала и не будем заниматься стратегическими аспектами Палестины. Тогда нам сообщают дру-гую версию, что мы там из-за возможной страшной ссоры между евреями и арабами за землю. Я думаю, что это для нас слишком тяжелое бремя стоимостью ;30 млн. в год и нахождения 100 000 человек вдали от своих домов.
На самом ли деле Черчилль не знал ответа на вопросы, или наоборот, очень хорошо знал, ска-зать сложно. «Тонкую игру» в Палестине вел глава МИДа Великобритании Эрнест Бевин. О нем говорили, что трудно было представить его на любой работе в МИДе, за исключением, возмож-но, старого и свирепого лифтера. И он думал, что у него все получится в роли Премьер-министра?
Ирак
Ирак был почти колонией, его можно было его считать свободной страной только формально. Важнейшим проанглийским игроком в Ираке был Нури аль-Саид. В его верности британским ин-тересам Бевин не сомневался. Англичане высоко ценили его лояльность, его благоразумное по-ведения и стратегическое мышление. В частности, в 1930 году во время своего первого срока премьер-министром (всего он занимал эту должность восемь раз), он подписал англо-иракский договор, который предоставил Британии неограниченное право размещать в Ираке свои воору-женные силы, транзит воинских частей через Ирак, а также оформил законность британского контроля нефтяной промышленности страны. Договор предоставлял определенную номиналь-ную независимость Ираку, но только при условии, что он не конфликтует с британскими эконо-мическими и военными интересами.
После разгрома военного переворота аль-Гайлани и его «Золотого квадрата », с 1941 по 1944 гг. Нури аль-Саид возглавлял правительство под фактической британской оккупацией и видел свои связи с Великобританией, как лучшую гарантию его собственной позиции в стране.
В общем, он был фронтменом, подставным лицом, человеком-вывеской для многих английских задач, таких, как противостояние влиянию Аль Сауда в Сирии, как вытеснение Франции из Сирии и Ливана, продвижение проекта «Великой Сирии» и арабского единства. Он лоббировал англий-ские интересы в формировании Лиги арабских государств, но особенно был активен в усилиях по предотвращению создания отдельного еврейского государства. Это и понятно, еврейским госу-дарством английский проект «Великой Сирии» разваливался, как карточный домик.
У Нури аль-Саида были, конечно, и свои собственные цели, но, когда они вступали в противоре-чие с целями Британии, он отступал. Он был преданным человеком, находился под английским покровительством, и потому его убили вместе с сыном только в 1958 году.
Но это еще впереди, а пока Бевин мог считать, что Ирак у него в кармане.
Сирия
В Сирии главным действующим лицом был президент Шукри Аль-Куатли (Quwatli). С ним было намного сложнее, с августа 1944 по май 1945 года, он был основным препятствием для планов Великобритании. Куатли хорошо понимал, что план «Великой Сирии» фактически является для реальной Сирии потерей независимости, и потому на саммитах ЛАГ он был на стороне египет-ско-саудовского лагеря и против Хашимитской династии. «Великая Сирия» под властью Хашими-тов ему была совершенно не нужна.
Ну, так нужно было напугать его возвращением Франции в Сирию.
8 мая 1945 года в городе Сетиф в Алжире начались беспорядки, связанные с требованиями неза-висимости от Франции. Выступление было подавлено. Сирийская толпа, как бы реагируя на дей-ствия французской армии в Алжире, начала громить французские учреждения, но уже в Сирии. С этим де Голль мог легко справиться. В конце мая 1945 года у французов лопнуло терпение, и французские войска атаковали сирийцев.
Этот шаг де Голля сильно напугал сирийского президента. Куатли тут же сдался англичанам, под-писал секретное соглашение с британским послом и согласился подчинить свою страну британ-ской гегемонии в обмен на защиту от французов. Он пообещал ликвидировать независимость Сирии и согласился дать Хашимитской династии возможность править в Сирии, как части «Вели-кой Сирии».
Секретное соглашение сегодня доступно во французских архивах :
Секретное соглашение между президентом Куатли и Эрнестом Шоне, британским по-слом в Сирии и Ливане
Секретно
Обмен письмами № 1
Я, нижеподписавшийся, Шукри Аль-Куатли, президент Республики Сирия, гарантируя сво-ей честью, от своего имени, и во имя сирийского народа, оказавшего мне честь, сделав ме-ня своим президентом для приложения максимальных усилий в целях обеспечения един-ства Сирии в ее естественных границах, то есть от гор Тавра до пустыни, до Египта и до Средиземного моря.
Я обещаю сделать все возможное, чтобы реализовать единство Бар аль-Шам и быть бойцом в борьбе за абсолютное единство Сирии, как естественному шагу на пути к пол-ному арабскому единству.
Это наше соглашение, и Бог наш свидетель.
Дамаск, 29 мая 1945
п/п Шукри Аль-Куатли
п/п Джамиль Мардам Bey (министр иностранных дел, экономики, обороны и замести-тель премьер – министра Фариса аль-Хури)
Утверждено Президентом Республики
Англичане тут же пришли на помощь Куатли.
30 мая генерал Бернард Пейджет, командующий британскими силами на Ближнем Востоке, предъявил ультиматум французам. Он потребовал немедленно прекратить огонь и вернуться в свои казармы, в противном случае им придется столкнуться со значительно превосходящими британскими силами. У Де Голля и правительства Франции не было иного выбора, кроме как подчиниться.
В последующие недели, с молчаливого согласия англичан, десятки французских граждан были убиты сирийцами, разграблены и уничтожены офисы французских компаний и культурных, об-разовательных и религиозных учреждений. Французскому правлению в Сирии настал конец.
В июне 1945 года в дебатах во французской Консультативной ассамблее по сирийскому кризису министр иностранных дел Бидо предупредил англичан: «Hodie mihi, cras tibi» Действительно, в последующие годы французская разведка делала все возможное, чтобы подтвердить на практи-ке это высказывание.
Ливан
С Ливаном было проще. Государство маленькое, многоконфессиональное, слабое. Армии прак-тически нет. После получения страной независимости первым премьер-министром Ливана с 25 сентября 1943 по 10 января 1945 был Рияд аль-Сульх (Riad Al Solh). Опекал его, чтоб не слишком увлекался самостоятельностью, генерал Эдвард Спирс, английский консул в Сирии и Ливане. О том, насколько он контролировал Сульха говорит хотя бы такой факт: 5 августа 1944 года Спирс вызвал его в Дамаск, а цель приезда Сульх узнал только по прибытии на встречу со Спирсом.
Сульху была было поручено передать сирийскому премьер-министру Садаллу аль-Джабири предложение от правительства Его Величества, а сам он нужен был, как ширма, чтобы прикрыть британскую активность.
Британское предложение включало, помимо других пунктов, объединение Сирии с Трансиор-данией и Палестиной для создания "Великой Сирии". Сирия также должна предоставлять льгот-ный статус Британии в военных, экономических и культурных вопросах, и не подписывать какие-либо соглашения с другими странами без предварительных консультаций с Лондоном. Для того, чтобы убедить сирийских лидеров согласиться с этими условиями, Великобритания была готова взять на себя обязательство защищать сирийскую независимость перед лицом внешней агрессии (Франции), продолжать политику Белой книги в Палестине и полностью пресечь «еврейские ам-биции».
Такое предложение нужно передавать поаккуратнее, да и сделать все возможное, чтобы при-дать ему убедительность.
Проект «Великая Сирия» подавался как план премьер-министра Ирака Нури аль-Саида. Сама Си-рия в существующих границах должна была прекратить свое существование радостно слиться с Трансиорданией, Палестиной, Ливаном и Ираком.
– А как с христианами в Ливане и евреями в Палестине?
– Все просто, они будут пользоваться автономией.
– За такие идеи, связанные с ликвидацией государства, могут убить?
– Безусловно.
У арабов Ближнего Востока это просто такой местный национальный обычай, как, например, со-жжение вдов в Индии. Вот, например, есть такая «Сирийская социальная националистическая партия». Ее основатель – Антун Саада. В 1949 году власти решили его казнить. Он бежал в Сирию под гарантии покровительства ее президента Хусни Аз-Заима, который его арестовал и выдал ливанцам для казни. Сам Хусни пережил Антуна на 5 недель и был расстрелян в сирийской тюрьме. Но обычай есть обычай и Сульха убили несколько позже, в 1951 году, через несколько месяцев после ухода с должности. Он был расстрелян 17 июля 1951 года в аэропорту в Аммане пока живыми членами Сирийской социальной националистической партии.
Игра французской разведки или "схватка бульдогов под ковром"
Черчилль писал о советской политике, что это борьба бульдогов под ковром, когда сначала про-исходит небольшое шевеление, а потом наружу выбрасывается труп побежденного. Но он из скромности умолчал, что им охарактеризовано более общее явление. Советская политика в этом не оригинальна.
Франция мало что могла противопоставить английской активности в регионе, а вот французская разведка очень даже могла и имела в регионе давние связи. Летом 1944 года французы завербо-вали агента, имевшего доступ к сверхсекретной переписке между сирийскими лидерами. По-явилась возможность читать переписку президента Шукри Аль-Куатли и министра иностранных дел Джамиля Мардам Бея с лидерами соседних государств. Доступными оказались так же сооб-щения сирийских дипломатов в Лондоне, Вашингтоне, Москве, Париже и ряде арабских стран сирийскому правительству. Информация от этого агента немедленно переводилась на француз-ский и на специальном самолете доставлялась в Париж.
Де Голль был в ярости, в том числе и из-за того, что против Франции в Ливане действовал чело-век, которого он считал своим личным другом. Это был генерал Эдвард Спирс, который в по-следнюю минуту перед нацистским завоеванием Франции вывез де Голля в Лондон. Уже в Бри-тании де Голль дал Спирсу свою фотографию с надписью «Генералу Спирсу, свидетель, союзник, друг».
Друг или не друг, но работал Спирс не на Францию, их интересы в регионе противоречили друг другу.
;
Генерал Спирс и генерал де Голль в Лондоне 17 июня 1940 г.
Но были и те, чьи интересы совпадали с интересами Франции. Французские агенты пытались наладить связи с различными антианглийскими движениями, группами и значимыми фигурами на Ближнем Востоке. Наиболее эффективными оказались оперативники «ШАЙ», службы без-опасности, созданной ишувом в Палестине во время Британского мандата, прообразом знамени-того «Моссада».
Генерал Поль Бейни (Paul Beynet), руководитель французской миссии в Сирии и Ливане, встре-тился с Бен-Гурионом в Бейруте 15 октября 1944 г. Он уже тогда знал совершенно точно, основы-ваясь на британских документах, представленных французским агентом, что Великобритания намерена продолжать политику «Белой книги» чтобы не допустить создания независимого ев-рейского государства. Британия – «ничего личного» – просто продвигала свои интересы на Ближнем Востоке. Это сделало совпадение интересов Франции и ишува свершившимся фактом. Игра продолжилась «под ковром».
В конце июня 1945 года Бейни писал де Голлю:
Мой Генерал, в недавнем кризисе (в Сирии) общественное мнение на Ближнем Востоке было против нас. Только евреи Палестины являются исключением. <...> Похоже, что, по крайней мере, на начальном этапе, работа вместе, может быть нам полезна.
Бейни, собственно, и играл ключевую роль в сотрудничестве разведок Франции и ишува, благо-даря ему в период 1945-1948, поддержка сионистского движения была самым эффективным французским оружием против Великобритании на Ближнем Востоке.
12 апреля 1945 года президентом США стал Гарри Трумэн, а в августе генерал де Голль нанес официальный визит в США. В течение 22-24 августа лидеры двух стран провели три встречи. Ско-рее всего, вся информация, которой обладал де Голль по английским планам в Палестине, стала известна и Гарри Трумэну, что могло повлиять на его решение написать знамение письмо от 31 августа 1945 года британскому премьер-министру Эттли. В письме Трумэн настаивал, на необхо-димости согласия Великобритании на иммиграцию 100 000 еврейских беженцев из европейских лагерей перемещенных лиц в Палестину.
Генерал Стивен Поль Эмиль Мари Бейни (в центре).
Эффект от своего визита де Голль вскорости узнал из донесений разведки. К нему на стол легло секретное сообщение сирийского посла в Вашингтоне Назима аль-Кудси. Тот докладывал в Да-масск, что 24-го августа он был срочно вызван в Государственный департамент США, где его по-просили представить ответ своего правительства на вопрос о том, было ли согласовано Сирией объединение с Ираком, и состоит ли сирийское правительство с этой целью в сговоре с британ-ским правительством.
Де Голль был услышан.
Но Эрнеста Бевина не так-то легко было сбить с цели. Уж если он чего решил… Только вперед, отступать некуда!
Но разведка все читала и опять донесла, что Великобритания пыталась использовать поддержку Трумэном еврейской иммиграции в Палестину в качестве пугала для короля Саудовской Аравии. Английские эмиссары убеждали его отозвать нефтяные концессии, предоставленные американ-ским компаниям в его стране (а альтернативой были английские). Убеждали секретно, есте-ственно, но секреты, как известно, утекали к де Голлю, Трумэну и Бен-Гуриону.
В октябре 1945 года британские чиновники попросили президента Сирии Куатли пообщаться с Аль Саудом по еврейскому вопросу. Позже в том же месяце Куатли передал ответ короля в письме британскому послу в Дамаске:
Я не согласен на еврейскую иммиграцию в Палестину, которая является страной свя-щенной для арабов. Россия заверила меня, что будет поддерживать нас, если мы зай-мем бескомпромиссную позицию в этом вопросе. Что касается американцев, я готов угрожать им отменой уступок, которые я им дал.
Американцы, узнали об этом из своих собственных источников и, видимо, из французских и смогли вовремя принять меры.
Французские заявления о поддержке сионистского движения не заставили себя ждать. Марку Жарблюму, руководителю сионистской организации во Франции, на встрече 6 октября 1945 года, де Голль заявил, что «евреи в Палестине являются единственными, кто может выдворить англи-чан из Ближнего Востока». Вслед за этим, 10 ноября, во время визита в Париж Давида Бен-Гуриона, министр иностранных дел Бидо уверил его, что Франция поддерживает сионистские устремления в Палестине.
Тогда же Бен-Гуриону дали возможность в определенной степени ознакомиться с секретными англо-сирийскими соглашениями. Стало понятно, что Англия уже сформулировала ближнево-сточную политику, основанную на иракско-сирийском альянсе и «Великой Сирии». В этот проект никак не вписывалось создание независимого еврейского государства в любой части Палестины.
Тогда 1 октября Бен-Гурион послал из Парижа директиву Моше Сне, главе Хаганы. Он распоря-дился немедленно прекратить политику «сдержанности» (авлага), развернуть совместно с си-лами ЭЦЕЛя и Лехи вооруженное сопротивление британцам.
В Палестине распоряжение Бен-Гуриона о совместных действиях всех сил сопротивления было принято не всеми и не сразу. Совсем недавно в операции «Сезон» руководство ишува преследо-вало бойцов «Эцель» («Иргун») и «ЛЕХИ», и вдруг такое указание. Но Бен-Гурион не был чело-веком «приятным во всех отношениях», он знал, как добиваться выполнения своих указаний. На протяжении почти всего 1946 и в начала 1947 года он остался в Париже, направляя борьбу против англичан из своей временной штаб-квартиры в отеле Royal Monceau на Avenue Hoche. Это место было привлекательно близостью к секретным документам, добываемым французской развед-кой.
Распоряжение Бен-Гуриона нужно было выполнять. Было создано объединенное «Движение еврейского сопротивления» (Тну‘ат ха-мери ха-‘иври), объединившее все три военные органи-зации ишува – Хагану, Эцель и ЛЕХИ. И тогда под ногами у англичан начала гореть земля.
Операции ишува планировались основательно, делая упор на одновременные атаки по всей Па-лестине. Они так и назывались — «Ночь аэропортов», «Ночь мостов», диверсионная операция против британских железных дорог — «Ночь поездов»… Англичане перехватили судно с эми-грантами «Берл Кацнельсон». В ответ бойцы Пальмаха подорвали 2 полицейских участка, выве-ли из строя радар на горе Кармель, взорвали здание полиции в Гиват-Ольге, а затем в порту Хай-фы потопили 3 патрульных судна, устроили взрыв Хайфского нефтеперегонного завода, органи-зовали налёт на британский военный лагерь и вывезли оттуда достаточно много необходимого им оружия.
Французы ничего не имели против. Через французского связного поступила важная информация. Благодаря ей, 15 декабря 1947 года, бойцами Хаганы был захвачен британский грузовик. В нем находились секретные документы, отправленные из британской дипломатической миссии в Бейруте в порт Хайфы, откуда их должны были морем отправить в Англию. Всего было захваче-но около полтонны документов, упакованные в восемь запечатанных стальных контейнеров и 12 мешков с дипломатической почтой.
Попали они не в Англию, а на стол Бен-Гуриону, и были переданы французскому консулу в Иеру-салиме для отправки в Париж.
«Тонкая игра» у Бевина получалась плохо. Тогда он решил, что дальнейшую судьбу Палестины пусть решает ООН. Вероятно, он предполагал, что охотников лезть в этот серпентарий не найдется.
Но решение было принято. 29 ноября 1947 года резолюцией № 181 Генеральной Ассамблеи ООН (33 голоса «за», 13 «против», 10 воздержались) британский мандат в Палестине с 1 августа 1948 года прекращал свое действие, а на территории Палестины было рекомендовано создание двух неназванных государств: еврейского и арабского. Иерусалим и Вифлеем, согласно решению ООН, должны были стать территорией под международным контролем.
План ООН по разделу Палестины выглядел так:
Территория каждого из государств должна была состоять из трех территорий, соединенных между собой «точками поцелуя». Такой, нежизнеспособный план разработала созданная в мае 1947 года Особая комиссия ООН UNSCOP (United Nations Special Committee on Palestine). В ее со-став входили: Австралия, Гватемала, Индия, Иран, Югославия, Канада, Нидерланды, Перу, Шве-ция, Чехословакия и Уругвай.
Генерал сэр Алан Гордон Каннингем (Cunningham) был высокопрофессиональным офицером британской армии, известный своими победами над итальянскими силами во время Второй ми-ровой войны. Но его служба в качестве седьмого и последнего Верховного комиссара Палестины оказалась не такой успешной – ему досталась вся ответственность за проигранную войну с Хага-ной, Эцелем и ЛЕХИ.
Генерал сэр Алан Гордон Каннингем:
Мне кажется, что политика HMG (His Majesty's Government –Правительство Его величества) сейчас заключается в том, чтобы как можно скорее покинуть Палестину, невзирая на послед-ствия для Палестины .
В его военной компетенции у английского правительства сомнений не было. В декабре 1947 года сэр Каннингем представил в министерство по делам колоний прогноз, согласно которому терри-тория, выделенная под создание арабского государства, будет в результате предполагаемой войны разделена между Сирией (Восточная Галилея), Трансиорданией (Самария и Иудея) и Египтом (южная часть). Какие шансы у территории, выделенной для еврейского государства, Правительство Его величества домыслило самостоятельно.
;
Генерал сэр Алан Гордон Каннингем
;
Арабская партия – хвост, виляющий собакой.
Лиге арабских государств нужно было как-то реагировать на английское запугивание еврейской экспансией, но интересы у всех были разные. Абдалла хотел стать главой мощного государства, включающего Иерусалим, Куатли (Сирия), Аль Сауд с королем Фаруком I, этого совершенно не хотели, но антиеврейская риторика и сочувствие арабам Палестины было той общей точкой, ко-торая позволяла собираться вместе.
Конечно риторика – это еще не война. Арабские лидеры все надеялись избежать войны, которая обещала мало преимуществ и много опасностей. Куатли и сирийское руководство в целом пре-красно знало недостатки сирийской армии, ну а уверенности о возможности скоординированных действий арабских государств вообще не было.
Египет и Саудовская Аравия стремились к войне еще меньше. Премьер-министр Египта, Нукра-ши-паша, признавал превосходство иорданской армии как над египетскими, так и сирийскими войсками. Поэтому он и предложил ЛАГ в октябре 1947 года платить иорданской армии, и пусть воевала бы в Палестине именно она. Египет это устраивало, но для Куатли такое решение было бы кошмаром. Он был уверен, что следующей целью стала бы его страна. Поэтому так оказа-лось, что из всех арабских государств, Сирия была самым непреклонным сторонником общей войны с Израилем.
Президент Шукри аль-Куатли стремился воевать не ради панарабских представлений об араб-ском единстве или братстве, а для того, чтобы блокировать стремление короля Абдаллы от про-ведения в жизнь идеи Великой Сирии. Корпус генерала Глаба создавал достаточно оснований для беспокойства.
Куатли был уверен, что король Абдалла по-прежнему стремится к «Великой Сирии» и может попытаться воплотить ее в жизнь. Для начала он расширит свою территорию за счет арабской части Палестины, заработает политический капитал у арабских националистов, которых хватало в любой арабской стране, а затем ударом на север, непосредственно на Дамаск, захватит и Си-рию. Противопоставить ему будет нечего. Да и Абдалла своих стремлений, поддерживаемых Англией, особо и не скрывал. А вот в случае общеарабской войны, такой сценарий можно было предотвратить.
Когда Великобритания объявила, что в палестинском вопросе она доверится авторитету ООН, то арабские надежды на английское правительство, которое «никогда не согласится потерять Па-лестину», рухнули. ЛАГ резко осудила решение о разделе Палестины.
В арабских странах всерьез началась «Война слов» – любимое восточное развлечение; каждая из стран утверждала, что именно она является истинным представителем арабизма и лучшие дру-гих может защитить интересы палестинцев в то время, как другие руководствуются гнусными интригами и мелкой корыстью.
Вся эта риторика очень напоминает тюбик с зубной пастой, выдавить легко, а вот запихнуть об-ратно…
Арабские газеты стали полны требованиями к своим правительствам срочно спасать палестин-ских арабов. Как отметил сирийский депутат Хусни аль-Барази, «желание общественности к войне является непреодолимым».
И Куатли нашел выход.
Он предложил создать армию арабских добровольцев – Освободительную арабскую армию (Arab Liberation Army – ALA). Руководителем ALA был назначен Фавзи аль-Каукджи, он в течение первой половины ХХ века участвовали почти в каждом крупном арабском восстании. Каукджи не был простым бандитом, как-никак он закончил французскую военную академию Сен-Сир.
Причин создания «освободительной армии» было несколько. Куатли знал, что сирийская армия – ненадежный инструмент войны, и намного безопаснее для Сирии влиять на ситуацию в Пале-стине созданием силы, которая должна быть оплачена и вооружена всеми членами ЛАГ.
Посылая эту силу в бой, Куатли сберегал бы свои войска. А если ALA понесет потери и потерпит поражение, то это будет проблема всей «Лиги» в целом и палестинцев в частности, а не одной Сирии. Он так же рассчитывал и на дополнительную опцию – уменьшение количества опасных радикальных элементов в его стране.
Кроме того, нерегулярную армию можно послать в Палестину задолго до того, как англичане покинут страну, то есть до 15 мая 1948 г. Ни одна из арабских стран не была готова открыто кон-фликтовать с англичанами. Таким образом, Сирия не будет официально открывать военные дей-ствия против британских войск, это будут формально независимые партизаны.
Так Сирия сохранит рычаги влияния в Палестине, сможет показать сирийскому обществу, что сделано больше других арабских стран в деле помощи палестинцам. А самое главное, ALA должна своими действиями в зародыше пресечь план Абдаллы по «Великой Сирии».
Премьер-министр Сирии (с 5 октября 1947 г.) Джамиль Мардам-Бей достаточно честно это объ-яснил :
Если арабские армии, не в последнюю очередь сирийская армия, потерпят поражение при внезапном нападения еврейской Хаганы, то это приведет к такой потере репутации, которую арабские правительства будут не в состоянии восстановить.
Лучше всего оставить работу палестинцам и снабжать их с помощью арабских прави-тельств. Обеспечение эффективного руководства в Палестине имеет первостепенное значение и должно быть сделано с величайшей поспешностью. Если произойдет провал, не дай Бог, тогда это будет провал народа Палестины, который терпит неудачу, а не арабских правительств и их армий. <…> это единственная разумная политика.
Освободительная армия была сформирована. Ее спешно готовили на военной базе в Катана, на юго-западе Сирии в 20 км от Дамаска. Правда офицеры предпочитали использовать черкесские и курдские отряды в качестве ударных войск вместо арабов из-за их «личной храбрости». Их лич-ную храбрость мы видим и сегодня.
Фавзи аль-Каукджи установил свою штаб-квартиру в 20 км от Нетании в деревне Нур аль-Шамс, восточном пригороде Туль-Карма. Как только он более-менее разместился, его навестил Джо-шуа Пальмон один из способнейших офицеров разведки Хаганы, свободно владеющий арабским языком. Его встреча с Каукджи состоялась по приказу Давида Бен-Гуриона, и Пальмон должен был убедить Каукджи держаться в стороне от борьбы между Хаганой и местными арабскими си-лами муфтия Аль-Хусейни.
Пальмон доказывал, что муфтий был единственной причиной того, что мирное решение арабо-еврейского конфликта не было найдено, что было бы лучше для всех вести переговоры после ухода британцев и избегать открытых боевых действий. Пальмон предъявил Каукджи ряд важ-ных документов немецкой разведки, которые «сыпали соль на раны старой вражды» между Ка-укджи и муфтием. Вражда эта была крепкой, устойчивой, выдержанной, как, не для мусульман будь сказано, хорошее вино. Она тянулась со времен палестинского восстания 1936 года.
Каукджи согласились, что боевые действия ишува против муфтия – не его проблема, но заявил, что ему в политических целях нужна всего одна военная победа. Пальмон не мог ему это пода-рить. Он сказал, что если нападение произойдет, то сопротивление будет очень серьезным. В общем, они не договорились, но Пальмон был удовлетворен тем, что ALA не придет на помощь муфтию.
Что было дальше – известно достаточно хорошо. И муфтий, и Каукджи, были разбиты. А вот умыть руки и сказать «это провал народа Палестины, а не арабских правительств и их ар-мий» не удалось. Хвост начал вилять собакой, арабским армиям пришлось вступить в Арабо-израильскую войну, которая принесла им и палестинским арабом множество проблем, смертей, военных переворотов, но не принесла ничего палестинским арабам. Но такой цели вроде бы и не было?
Англия, как политический игрок, свое влияние в регионе вскоре потеряла, Бевин ушел в небы-тие… «Игра в шахматы» народами и государствами возможна при готовности к ничем не ограни-ченному насилию, но эти времена прошли, правда многие политики не успевают это заметить.
При написании статьи использовались материалы из книги: The Secret Anglo-French War in the Middle East. Intelligence and Decolonization, 1940-1948. Meir Zamir. 2015 by Routledge 2 Park Square, Milton Park, Abingdon, Oxon OX14 4RN
;
Глава 2. О количестве, так и не перешедшем в качество
Почему мятутся народы и племена замышляют тщетное?
Теилим (2:1).
Хвост вильнул собакой
Хвост вильнул собакой, и началась война. В Израиле она называется «Война за независимость», а в арабских странах и среди палестинцев ее называют катастрофой.
А как ее арабам еще назвать? Они ведь ожидали легкой прогулки.
Британский дипломат Алек Киркбрайд писал в своих воспоминаниях о разговоре с генераль-ным секретарем Лиги арабских государств Аззам-пашой за неделю до начала войны: «...когда я спросил его об оценке еврейских сил, [он] замахал руками и сказал: «…Не имеет значения, сколько их. Мы сметем их в море!» Хотя возможно он просто перефразировал слова Руфия из пьесы Б. Шоу «Цезарь и Клеопатра»: «А воины у тебя – римляне? Если нет, то не важно, сколько их у тебя, лишь бы не превышало пятьсот на десять». Все-таки Аззам-паша был культурным че-ловеком, да и действие пьесы происходило в Египте.
Египетские генералы высказывались в том же духе, но попроще. Они заверяли свое правитель-ство и ЛАГ, что вторжение будет просто «парадом без каких-либо рисков», а Тель-Авив будет взят «через две недели». Некоторым основанием для таких заявлений послужило то, что Египет, Ирак и Сирия имели свои ВВС, у Египта и Сирии были танки, и все они имели некоторую совре-менную артиллерию. Да и человеческие ресурсы у них были несопоставимо больше, чем у ишу-ва.
Только вот воины у них были «не римляне». Количество не перешло в качество.
Две составные части «Войны за независимость»
Войну за независимость Израиля можно разделить на две следующие друг за другом, но различ-ные кампании. В них пришлось бороться с различными врагами при различных обстоятельствах.
Первый этап арабо-израильской войны принято определять с 30 ноября 1947 года, то есть с мо-мента принятия Генассамблеей ООН решения о разделе Палестины, до 14 мая 1948 года, когда в здании музея на бульваре Ротшильда в Тель-Авиве за один день до окончания британского ман-дата было провозглашено Еврейское государство.
Последний Верховный комиссар Палестины сэр Алан Гордон Каннингем спустил «Юнион Джек» в порту Хайфы. Командующий британскими войсками в Палестине генерал-лейтенант сэр Гор-дон Холмс Макмиллан со своим штабом отдали честь флагу, смахнули они слезу при этом или нет – неизвестно, но это и не важно, период английского мандата в Палестине бесславно завер-шился.
Второй этап войны начался 15 мая 1948 года с вторжения в Палестину регулярных арабских ар-мий и продолжались с перерывами до заключения отдельных соглашений о перемирии между Израилем и четырьмя арабскими странами в первой половине 1949 г.
Генерал-лейтенант Макмиллан и его сотрудники отдают честь во время последнего спуска бри-танского флага в Хайфе. Washington, National Archives.
Панарабизм, как и было сказано
Панарабизм всегда был излюбленной темой арабских интеллектуалов. Это свойственно не толь-ко арабам, болезнь заразная, собственным величием переболели многие, потом величия стано-вилось меньше, и больной понемногу выздоравливал. Панарабизм оказался затяжной хрониче-ской болезнью.
Джина из бутылки выпустили англичане. Им казалось, что, подталкивая арабские страны к со-зданию Лиги арабских государств, они обеспечат управляемую структуру и обезопасят свой тыл. Так же надеялись на богатый опыт в таких играх, но игровое поле стало другое, да и игроки не те.
ЛАГ просто не могла не развивать тему панарабизма, ничего другое государства, входящие в «Лигу», не объединяло. Панарабизм стал ее основным стержнем. А раз так, то решение судьбы палестинских арабов просто не могло не стать «идеей фикс». Но государства, входящие в ЛАГ, все они боялись и ненавидели друг друга гораздо сильнее, чем только создающееся еврейское государство.
Так получилось, что на незначительном пятне на карте мира – Палестине – скрестились интере-сы многих больших и малых стран. Они были у США и Англии; против Франции действовали не только сирийцы, но и англичане. Хашимитские короли Иордании и Ирака были готовы к объеди-нению, что вполне обосновано пугало в первую очередь Сирию и Ливан, ну а во вторую – Сау-довскую Аравию. Королю Иордании совсем не нужно было палестинское государство, он видел эти территории в составе своего королевства. В беседе с Голдой Меир он поначалу говорил, что территории, выделенные евреям для него неприкосновенны, но потом побоялся опоздать к де-лежу пирога и аппетиты расширил…
В связи с этим имеет смысл рассматривать войну 1948 года не только, как арабо-израильскую, но и часть межарабской борьбы. Рассмотрение мотивов действий арабских стран в этой войне поз-воляет понять причины так и не произошедшего перехода количества в качество.
Проблемы единственной демократии
Сирия среди главных арабских участников войны занимала особое положение – она была един-ственной реальной демократией в окружении свежеиспеченных королевств. Правые и левые партии организовали частые демонстрации с требованием войны, организованные ими отряды добровольцев рвались идти воевать в Палестину. Общественное давление на президента Куатли и его правительство, требующее вмешательства и военного противодействия решению ООН по разделу Палестины, было чрезвычайно сильным, и Куатли не мог его игнорировать. Демокра-тия-с!
Но волновали Президента не палестинские арабы:
«Если Абдалла со своим «Арабским легионом» захватит в Палестине территории, выде-ленные арабам, то это станет началом реализации проекта «Великая Сирия». Затем он объединится с Ираком и легко захватит Сирию, тем более, что внутри собственно Си-рии, сторонников у него хватает».
Так что основания опасаться Хашимитов у Куатли были.
Он прекрасно помнил поход Фейсала брата Абдаллы, на Дамаск с армией арабских моджахедов. Дамаск Фейсал захватил, стал королем Сирии, но ненадолго, откуда его вскоре выставили фран-цузы. В качестве компенсации англичане сделали Фейсала королем Ирака, но сегодня французы уже Сирии помочь не смогут, а англичане наверняка встанут на сторону Абдаллы. Премьер-министру Джамилю Мардам Бею Куатли говорил, что Абдалла – «овца, но его пастух в вопросах высокой политики – Британия» . С английской политической и военной поддержкой, корпусом генерала Глабба, Абдалла вполне может преуспеть в повторном походе на Дамаск.
При таких перспективах у Куатли не нашел иного выхода, кроме активного участия в войне. Так можно блокировать активность Абдаллы, да и не делать же его единственным бенефициаром!
Куатли опасался не только Хашимитов. Сама сирийская армия была источником опасности, и вполне могла решиться на военный переворот. Просто на Востоке обычай такой.
Все эти опасения с сентября 1947 года и диктовали Сирии дипломатическую и военную страте-гию, и Куатли решил проявить инициативу и стать главной фигурой в защите палестинских ара-бов. Он считал, что так он похоронит надежды короля Абдаллы стать королем «Великой Сирии», а армия в такой период будет занята общеарабским делом, ей будет не до переворотов.
;
Президент Сирии Шукри ал-Куатли с экс премьер-министром Сирии Насухи Салим аль-Бухари в 1943 году. Музей сирийской истории.
Абдель-Азиз аль-Сауд, король Саудовской Аравии, был согласен с Куатли. Свое мнение он пояс-нил так:
«Британия мстит за египетский отказ подписать новый англо-египетский договор, расширяющий британские базовые права и другие привилегии в Египте».
Различие в том, что он называл Британию не пастухом, а кукловодом.
«Каждый раз, когда Египет отказывался сотрудничать с Британией, – отметил аль-Сауд, – Абдалла начинает продвигать проект «Великой Сирии» с удвоенной энергией».
В итоге в ЛАГ сформировались два блока – хашимитский и египетский.
Хашимитский блок состоял из Ирака и Иордании, в египетский блок входили остальные страны, опасавшиеся хашимитских амбиций и искавшие египетскую помощь или защиту. Для них «Лига» была убежищем. Устав «Лиги» декларировал неприкосновенность арабской государственной системы и неизменность границ без согласия всех государств, членов «Лиги». Однако самой большой проблемой «Лиги» было то, что у нее не было зубов.
Зубы нужно было создавать.
Был создан «Технический комитет военных экспертов» во главе с генералом Исмаилом Сафва-том, бывшим иракским начальником штаба. Главным его достижением стал план создания ар-мии арабских добровольцев, принятый 29 ноября на встрече арабских премьеров в Каире.
Во время встречи произошел такой курьез. Хасана Аль-Банна египетский основатель «Братьев-мусульман», вдохновленный решением о создании армии арабских добровольцев, прислал на имя Куатли телеграмму. В ней Аль-Банна утверждал, что он может мобилизовать 10 000 египет-ских боевиков и передать их в распоряжение ЛАГ для святого дела. Радость арабских лидеров омрачил король Египта Фарук. Он вел жесткую борьбу с «Братьями», она была в самом разгаре, а тут появляются эти террористы и пытаются затмить его своим националистическим рвением! Фарук был в ярости и даже покинул встречу в знак протеста.
Однако и у него не было иного выбора, кроме как двигаться вперед вместе с Сирией. В конце концов он побушевал и вернулся.
Первый этап арабо-израильской войны
Армию арабских добровольцев, названную «Арабская освободительная армия» (Arab Liberation Army – ALA), нужно было собирать, вооружать, и превратить их не в толпу головорезов, а в ре-альную боевую единицу. Этот процесс возглавил иракский генерал Таха аль-Хашими. Куатли считал его подходящей фигурой не из-за большого опыта командования, а, и это самое главное, из-за его конфликта с Хашимитской династией.
Общими усилиями ALA сформировали. План набрать 10 000 солдат не удался, но все же к сере-дине марта 1948 года число добровольцев составило приблизительно 6 000. Это была достаточно разношерстная публика. Она включала сирийцев, ливанцев, несколько сотен друзов и черкесов, а также жителей Ирака и Трансиордании, «Братьев-Мусульман» из Египта, обещанных Аль-Банна, и, естественно, палестинских арабов. Было также несколько югославов, немцев, турок и британских дезертиров.
Британские дезертиры
На британских дезертирах нужно остановиться отдельно.
23 февраля заместитель государственного секретаря по делам колоний Дэвид Рис-Вильямс (Rees-Williams) сообщал в британском парламенте :
«Ответственность [за теракт на улице Бен-Иегуда] до сих пор не установлена, но я могу сразу сказать, что [британские] власти ничего не нашли, что подтвердило бы утверждения распространенные в Палестине, что члены британских сил без-опасности были вовлечены [в это преступление] и [утверждения] сионистских вла-стей были поставлены под сомнение <…> это невероятно».
Невероятно? «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось…» Рис-Вильямсу.
1 февраля 1948 года у здания редакции газеты «Palestine Post», рядом отелем, в котором были расквартированы солдаты «Пальмаха», остановился грузовик. Смешанная англо-арабская группа действовала в английской военной форме на автомобилях английской армии. Все это им очень помогало, как-никак было время английского мандата. Солдаты уехали, а грузовик со взрывчат-кой сразу же был взорван. Один человек погиб и 20 получили ранения. В акции приняли участие два дезертира из британской армии Эди Браун и Питер Мэдисон и один араб – Халиль Джанхо. Всем троим удалось скрыться.
Брауну и Мэдисону успешный теракт понравился. Следующим – стал взрыв на улице Бен-Йехуда.
Тут все было масштабнее.
Квартал Ромема, первый построенный в Иерусалиме во времена мандата, не так хорошо изве-стен, как другие районы столицы. Именно там 9 декабря 1917 года британские солдаты и встре-тились с мусульманским главой Иерусалима (его звали Хусейн аль-Хусейни), который передал им пакт о капитуляции и ключи от города и рассказал, что прошлой ночью турки бежали из Иеру-салима. Эту процедуру потом пришлось повторить – два дня спустя там же провели торжествен-ную церемонию, которую почтил своим присутствием сам генерал Эдмонд Алленби.
Рано утром 22 февраля 1948 года к еврейскому блокпосту в квартале Ромема подъехал конвой из трёх грузовиков в сопровождении полицейского броневика. Люди в британской военной форме, находившиеся в машинах, не позволили персоналу блокпоста проверить груз и проследовали дальше. На углу улиц Бен-Йехуда и Бен-Хиллель, возле гостиниц «Атлантик» и «Амдурски», они остановили машины, пересели в броневик и уехали. В этих гостиницах были расквартированы солдаты «Пальмаха». Перед отъездом они застрелили заподозрившего их охранника.
В 6:30 утра прогремел мощный взрыв, были разрушены четыре здания, находившиеся в них лю-ди погибли или были погребены под руинами. По разным источникам погибших было от 46 до 58 человек, раненых около 130. Цель террористов – солдаты «Пальмаха» – находились на задании и не пострадали.
Сначала утверждения властей ишува о причастности британских солдат к теракту расценивались, как беспочвенные, но потом удалось установить, что среди исполнителей были как минимум двое дезертиров из британских вооружённых сил, уже известные по взрыву у редакции «Palestine Post» – капитан Эдди Браун и капрал Питер Мэдисон.
Они пытались как-то обосновать свои действия, вроде «мстили за погибшего брата…», но то, что им была обещана тысяча фунтов стерлингов от имени иерусалимского муфтия Хаджа Амина аль-Хусейни, делало их рассказы совершенно бессмысленными.
Израильский историк Бенни Морис в книге «1948: a history of the first Arab-Israeli war» утвержда-ет, что все шесть исполнителей теракта были британскими дезертирами. Версия вполне убеди-тельная, исторические исследования – его специальность.
Еще игрок – «Арабская освободительная армия» (Arab Liberation Army – ALA)
Боевики ALA обучались в Сирии, получали элементарную подготовку на военной базе в Катана в 20 км на юго-запад от Дамаска. Командовали ими офицеры сирийской армии, но в операциях в качестве ударных войск офицеры ALA все же предпочитали использовать вместо арабов черкес-ские и курдские отряды за их «личную храбрость».
Непосредственно командовать боевиками ALA был назначен Фавзи аль-Кавукджи. Выражение «кому война, а кому мать родная» его характеризует абсолютно точно. В первой половине ХХ века он участвовал почти в каждой заметной арабской потасовке. В Первой мировой он воевал на стороне турок против англичан в Палестине и Ираке. Затем дезертировал и перешел на служ-бу к Фейсалу в бытность того королем Сирии (с 11 марта — 25 июля 1920), при этом он воевал против французов в 1920-м и пользовался поддержкой англичан. Затем в 1925-м воевал уже про-тив сирийского правительства. Некоторое время жил в Саудовской Аравии, откуда его аль-Сауд выставил. В 1936 он служит в иракской армии и ведет безуспешные партизанские действия про-тив британских войск и еврейской самообороны. Затем в 1941 году в Багдаде участвует в восста-нии аль-Килани против англичан, где яростно воевал с войсками генерала Глабба.
Теперь с генералом ему предстояло быть союзником в войне против Израиля.
Муфтий Иерусалима
В этой войне был еще один, радикальный и очень неудобный деятель – Мухаммад Амин аль-Хусейни, муфтий Иерусалима. Он был достаточно популярен среди палестинских арабов, но ни-как не устраивал Сирию. Для муфтия было все равно, кто раздавит (если на то воля Аллаха) ишув, Куатли или Абдалла, лишь бы сбросили евреев в море. Проект «Великая Сирия» его не волновал совершенно.
Муфтий отказался от сотрудничества с Каукджи, утверждая, что Палестина не нуждается в ALA, и что все деньги должны быть даны непосредственно ему. Его вполне можно понять, деньги – вещь притягательная.
Амин аль-Хусейни заявил Куатли, что никогда не будет сотрудничать с Каукджи и ALA, что 12 000 человек состоят под его командованием, что конечно было ложью, и представил президенту Сирии список своих расходов на заработную плату боевикам и военные нужды. Муфтий надеял-ся, что Сирия и Лига арабских государств в целом обеспечат его необходимыми средствами. Бо-лее того, он потребовал, чтобы все военные операции в Палестине были бы подчинены ему.
Аль-Хусейни не был заинтересован в участии общеарабских сил в Палестине. Он был достаточно опытным человеком, чтобы понимать – армии приходят, чтобы захватить власть, а вот делиться властью они не умеют. Такого умения не было и у муфтия, да он и не собирался делиться с кем бы то ни было своей будущей властью в Палестине. Армии Ирака, Трансиордании и Египта могли полностью смешать его планы. Муфтий стремился создать свою собственную армию, которая могла бы разбить евреев используя извне только финансовую помощь.
Ему всего-то и оставалось решить, казалось, вполне реальные задачи: получить контроль над всеми деньгами и добровольцами, обещанными Лигой, поставить войска под свое командова-ние. Для подкрепления своих претензий, муфтий послал в Палестину в качестве главнокоман-дующего «Армии Священной войны», набираемой в Египте, своего племянника Абд аль-Кадира аль-Хусейни.
Муфтий был решительным человеком, но у арабских лидеров были свои собственные взгляды на будущее Палестины.
Президент Сирии Куатли охарактеризовал претензии муфтия достаточно точно:
«Конечно, это будет означать, что палестинцы будут разбиты, – пояснил прези-дент, – за двадцать лет действия муфтия в Палестине ни разу не были успешными, они вели от одного поражения к другому»
В это же время король Абдалла утверждал, что может спасти Палестину самостоятельно. «По-чему бы арабским странам не направить свои войска непосредственно мне?», – спрашивал он.
Египетский король Фарук, в свою очередь, не хотел иметь ничего общего ни с одним из них: «Арабы должны избавиться от всех трех: Муфтия, Абдуллы и Каукджи», правда, сам возглавить военную кампанию как-то не рвался. Цену своей армии, что бы ни утверждали его генералы, он знал.
Но все эти арабские склоки не останавливали войну, у войны своя логика.
И грянул бой первого этапа Войны за независимость
Подразделения ALA начали боевые действия в Палестине, взяли под контроль области вокруг некоторых прибрежных городов на севере, укрепили свое присутствие в Галилее и Самарии, в том числе и в областях, которые Абдалла уже считал своими.
Из Египта в войну вступила «Армия Священной войны» под командованием Абд аль-Кадира аль-Хусейни. Громким названием «армия» было названо примерно полторы сотни боевиков, все, что он смог собрать в Египте. Но помог дядя-муфтий уже в Палестине. Пополнив отряд несколь-кими тысячами добровольцев из палестинских арабов, аль-Хусейни смог организовать блокаду Иерусалима. Угроза нависла над 100 000 еврейским населением.
Надо сказать, что Аль-Хусейни поначалу действовал достаточно успешно. К марту 1948 года его тактика вполне окупились. В операциях по разблокированию Иерусалима было уничтожено значительное количество бронетехники Хаганы, сотни бойцов погибли, пытаясь прорвать бло-каду и доставить продовольствие в осажденные еврейские районы Иерусалима.
Не менее тяжелой была ситуация в еврейских поселениях в Негеве и к северу от Кинерета.
* * *
Американский биограф Моше Даяна рассказывает такую историю:
«В мае 1948 года к Бен-Гуриону явилась делегация киббуцников из Галилеи с просьбой послать им подкрепления для борьбы с вторгшейся сирийской армией. Премьер отказал, ссылаясь на нехватку солдат и оружия, и послал их к исполняющему обязанности начальника Генерального штаба генералу Игалю Ядину. Тот повторил им слова Бен Гуриона – у него нет для них ни солдат, ни оружия. "Но – добавил Ядин, – я посылаю вам на помощь Моше Даяна". И киббуцники ушли, совершенно успокоенные.
История, как и прочие мифы, достаточно красивая. Просто дело в том, что она не соответствует действительности. Время было героическое, будущие прославленные генералы тогда еще только командовали ротами, батальонами, отдельными операциями. История подобного рода тогда более подошла бы Игалю Ядину. Но о нем таких историй не рассказывали, внешний блеск и словесная мишура – это не про него. В Войне за независимость он исполнял обязанности начальника Генерального штаба, возглавлял созданный им оперативный отдел. Там, под его ру-ководством, рождались планы наступательных операций, которые затем в поле, на местности, и создавали Израиль. Все понимали, что государства создаются не решениями ООН, твоим являет-ся только то, что ты можешь защитить. Это было верно в течение всей историю человечества, не менее верно это было и в Войне за независимость.
В начале апреля 1948 г Хагана перешла к активным наступательным действиям, переломившим сложившуюся ситуацию в Войне. Положение было тяжелым везде, но прорвать блокаду Иеру-салима требовалось немедленно, и 3 апреля 1948 года Хагана начала операцию «Нахшон» .
Уже 5 апреля Абд аль-Кадир аль-Хусейни запросил помощи у Сирии. Но помогать племяннику муфтия подарить дяде Иерусалим в Дамаске не захотели. Пришлось обходиться собственными силами. Казалось, что их хватало, да и мотивация у палестинских арабов была вполне достаточ-ной.
;
Игаль Ядин и Давид Бен-Гурион, 1950 г.
Муфтий помогал, как мог. Он надеялся убедить египетское командование двинуть армию на Иерусалим. Ему было понятно, что единственный шанс вернуться в город, где он номинально числился великим муфтием, был только в случае, если «Армия священной войны» удержит бло-каду Иерусалима. Помощь Абдаллы его не устраивала. Если Святой город будет захвачен коро-лем Абдаллой, то его шансы снова водвориться в мечети Аль-Акса будут так же ничтожны, как и в том случае, если Иерусалим окажется в руках евреев.
Со стороны ишува в операции принимала основное участие сводная бригада из трёх батальонов бригад Александрони, Голани и Гивати общей численностью 1440 человек. Командование было возложено на Шимона Авидана, командира бригады Гивати.
То, что деревня Кастель является ключом к контролю над всем Иерусалимским шоссе, стало по-нятно практически сразу. В результате за эту деревню и несколько позиций вокруг и внутри неё завязались тяжёлые бои, деревня несколько раз переходила из рук в руки.
8 апреля выдался хороший день. С утра пораньше Абд эль-Кадер эль-Хусейни в сопровождении двух своих солдат личной охраны вошёл в деревню. На этом его боевой путь завершился, он был застрелен около еврейского опорного пункта.
Его смерть стала серьезным ударом по «Армии священной войны», эль-Хусейни был не только удачливым военным командиром, но и членом клана, олицетворявшего единство арабских во-енных формирований и духовных властей, надеждой муфтия. Надежда оказалось убитой.
Да и вообще апрель стал месяцем крушения арабских надежд. Очень они оказывались хрупки-ми.
Бои за Мишмар а-Эмек
4 апреля ALA (Арабская освободительная армия) проводила крупномасштабную наступательную операцию. Аль-Каукджи начал атаку на кибуц Мишмар а-Эмек.
Кибуц был расположен так, что позволял контролировать дорогу Дженин-Хайфа. В нем прожи-вало 550 человек, оборону кибуца обеспечивали 170 из них. Вооружены они были одним пуле-метом, несколькими самодельными миномётами «Давидка» и стрелковым оружием, которого не хватало на всех.
Каукджи провел артподготовку из семи артиллерийских орудий, предоставленных сирийской армией, это был первый случай использования артиллерия в этой войне, а затем двинул в атаку около тысячи моджахедов ALA. Кибуц оборону держал.
7 апреля британцы добились перемирия и призвали защитников кибуца сдать свое оружие и сдаться. 24 часовое перемирие пришлось очень кстати – кибуц смог эвакуировать своих женщин и детей. Предложение сдаться, естественно, отклонили – Бен-Гурион и Генеральный штаб Хага-ны решил начать контратаку, очистить от ALA территорию и окончательно устранить угрозу ки-буцу.
Каукджи ввел в бой почти все свои силы, но за время перемирия к месту боёв подошёл батальон «Пальмаха». Контратаковать они не стали, обошли силы Каукджи с фланга, заняли несколько арабских деревень у него в тылу и перерезали коммуникации. Каукджи вынужден был прекра-тить атаки на Мишмар а-Эмек и попытаться устранить угрозу с тыла. Бои продолжались до 12 ап-реля, когда Каукджи понял бессмысленность дальнейших боев и вынужден был покинуть Гали-лею.
Итоги этой операции ALA наиболее образно охарактеризовал Джон Глабб:
«Это было фиаско, после которого ALA потеряла моральный дух, энтузиазм угас, освободительная армия стала в основном заинтересована в мародерстве, а не в ре-шении проблем палестинских арабов».
Но был и еще один результат поражения ALA у Мишмар а-Эмек. Друзы решили, что им с араба-ми не по пути и дезертировали.
Бои за Хайфу
Генерал-майор X. Стокуэлл, командир 6-й воздушно-десантной дивизии, был ответственным за эвакуацию британских войск из Палестины. К 21 апреля он отвел войска из города, оставив под охраной только сам порт. Для Хаганы это стало сигналом к действию.
Бой за Хайфу длился 48 часов. Арабским сопротивлением в городе руководил ливанский друз, капитан Амин Бей Иззатдин, который срочно сбежал в Бейрут «за подкреплением». ЛАГ отпра-вила арабским частям в Хайфе 11 конвоев с оружием и боеприпасами, но девять из этих конвоев пополнили арсеналы Хаганы.
Понемногу бой спускался к арабским кварталам. Арабов охватила паника, они толпами хлынули из города, бросая в домах имущество. Кто-то бежал к докам порта, умоляя посадить их на суда, кто-то стремился попасть в Ливан. В принципе – они действовали в рамках своей логики. Совсем недавно, в декабре 1947 года, арабские боевики убили в Хайфе 41 еврейского рабочего нефте-очистительного завода. Значит евреи будут мстить!
Генералу Стокуэллу было ясно, чем скорее евреи возьмут Хайфу, том спокойнее он проведет порученную ему эвакуацию. Пришлось организовывать мирные переговоры.
Предложенное перемирие арабы отвергли.
Стокуэлл сказал арабским лидерам:
«Вы приняли глупое решение ... Подумайте, как вы будете сожалеть об этом позже. Необходимо принять условия евреев, они достаточно справедливы. Не позволяйте жиз-ни разрушиться бессмысленно. В конце концов, это вы начали боевые действия, и евреи выиграли».
Но арабские отцы города бросили клич арабам уходить из города. Бегство стало повальным. Мэр еврейской части города Шабтай Леви и представитель центра Абба Хуши лично уговаривали арабов не уходить, отпечатали листовки, призывающие арабское население остаться, успоко-иться, продолжать работать. Ничего не помогало, десятки тысяч людей добровольно уходили в изгнание. Кому не хватило места на судах, плывущих в Ливан, отправились пешком в Назарет.
Эттли – фельдмаршалам: спасайте!
Когда бои в Хайфе были в самом разгаре премьер-министр Эттли срочно вызвал на Даунинг-стрит 10 начальника британского генштаба фельдмаршала Монтгомери. Помимо Эттли его там уже ждали министр иностранных дел Бевин и министр обороны фельдмаршал Александер.
Бевин сказал фельдмаршалам, что необходимо срочно что-то сделать, чтобы «...вернуть арабам веру в добрую волю Великобритании...»
– А вы читали, что в Хайфе убито 23 тысячи арабов? — спросил Бевин, — ситуация катастрофическая, вы что-то собираетесь предпринять?
Фельдмаршалы сказали министру, что войска повинуются правительству и действуют в тех поли-тических рамках, которое оно обозначило. И поскольку правительство приняло план ООН о раз-деле Палестины, и в соответствии с этим планом выводит оттуда вооруженные силы Великобри-тании, то фельдмаршалы следуют директивам правительства. А если нужны другие действия, то они могут порекомендовать правительству только одно: поменять директивы.
В итоге английские войска в палестинскую гражданскую войну так серьезно и не вмешались.
Горькая судьба Шишакли
В конце апреля Хагана начала наступление на севере. За защиту Галилеи отвечал полковник Адиб аш-Шишакли. Реального сопротивления он оказать не смог, но отметился обстрелом друз-ских деревень, ему не нравилось, что друзы стали придерживаться нейтралитета. Шишакли про-сил помощи от всех подряд, но с одинаковым результатом – вернее безрезультатно.
Генерал Сафват ответил ему: «Что я могу сделать? Глаз видит, но рука коротка ».
Король Абдалла ответил интереснее: «что будет, то и будет, и для всего есть время ». После чего потребовал назначить себя главнокомандующим всех арабских сил. Но время для этого так и не наступило.
Апрель стал решающим месяцем в боевых действиях между арабскими боевиками и Хаганой. Были освобождены Тверия, Цфат, Яффо. Из Акко арабские моджахеды были выбиты несколько позже. Начиная с операции «Нахшон» и заканчивая падением Хайфы 22 апреля арабское сопро-тивление стало разрушаться и нарастать паника.
Надежды большинство палестинских арабов на короля Абдаллу и его Арабский легион так и остались надеждами. Абдалла не собирался создать государство для палестинских арабов, его интересовала лишь аннексия этой территории. Он одновременно поддерживал контакты с ев-рейскими властями и Лигой, вел двойную игру. Что поделаешь, Восток – дело тонкое!
;
Адиб аш-Шишакли в 1953 году
Фавзи аль-Каукджи, пожизненный мятежник, ушел в тень. Он умер в Бейрут в декабре 1976 года, полностью забытым. В своих мемуарах он пытался доказать, что он вообще-то герой, но межа-рабское соперничество сделало его задачу невыполнимой.
Адиб аш-Шишакли в войне уцелел. Его убьют позже, уже в Бразилии в сентябре 1964 года. Это друзы отомстят ему за обстрел своих деревень.
Великий иерусалимский муфтий Амин эль-Хусейни прожил остаток жизни под Бейрутом. До конца своих дней он ненавидел евреев и англичан, верил, что Аллах вернет ему утраченную власть в Иерусалиме. Он умер в Бейруте 4 июля 1974 года в возрасте 77 лет. Имя муфтия не уве-ковечено в названиях палестинских организаций. Больше того, в память о нем не установлено специальной траурной даты...
Так закончился первый этап Войны за независимость Израиля.
Второй этап Войны за независимость
Арабские государства во время первого этапа войны очень увлеклись панарабской истерией. Чем громче крик, тем менее заметно, что их главным образом занимают собственные пробле-мы, взаимное недоверие и неприязнь, палестинские проблемы – они где-то на периферии со-знания. Но раскручивать истерию на Востоке опасно, вот вроде ты процессом управляешь и сам не заметишь, как процесс начнет управлять тобой.
Собственно, это и произошло с участниками второго этапа Войны. Решение воевать-не воевать уже от королей и президентов не зависело. Только воевать! Только сбросить евреев в море!
Зачем? Не ищите логику, господа. Панарабизм!
Второй этап Войны мог и не начаться. Ради чего воевать? Ради создания государства палестин-ских арабов? А кому оно нужно? Если палестинским арабам, так пусть они и воюют, но они войну проиграли. Примитивная логика европейцев говорит, что нужно договариваться, как жить даль-ше в сложившейся реальности.
Но вот хвост… Он упрямо виляет собакой.
;
Глава третья. О военных действиях монархов, искренне, от всего сердца ненавидевших друг друга
Свобода никогда не была неотъемлемым правом, ее регулярно прихо-дится покупать ценой крови патриотов, или же она исчезает. Из всех так называемых прав человека свобода — самая дорогая, и цена на нее не упадет никогда. И уж даром она вообще не дается
Роберт Энсон Хайнлайн. «Звездный десант»
14 мая 1948 года
14 мая 1948 года до окончания британского мандата на Палестину оставался один день, целый один день!
Около полусотни солдат Саффолкского пехотного полка под командованием английского майо-ра подошли к дому главного раввина еврейского квартала Иерусалима Мордехая Вайнгартена.
Майор сказал: «Начиная с года 70-го года ключ к воротам Иерусалима никогда не находился в еврейских руках. Я имею честь вручить его Вам — в первый раз за 19 веков». И офицер передал раввину старинный ключ.
«Благословен Ты, Царь Вселенной, давший нам жизнь, поддерживавший ее в нас и давший нам дожить до времени этого », – произнес благословение раввин, затем он поблагодарил майора и сказал: «Я принимаю этот ключ от имени своего народа. Благодарю Вас».
Вручение ключа, конечно, волнующий акт, символический. Но к символам необходимы факты на местности, к ключу в придачу не помешали бы несколько пушек и пулеметов с боеприпаса-ми, но и символы помогают воевать…
Ровно в 16 часов на бульваре Ротшильда в здании тель-авивского музея изобразительных искус-ств – бывшем доме Меира Дизенгофа – была провозглашена «Декларация Независимости». Возродилось Еврейское государство. Зал, где это происходила церемония, его так и называют – «Зал Независимости», – позже стал музеем.
На этот день пришлась и другая церемония. Академия Генштаба Королевской армии Египта про-извела досрочный выпуск офицеров. Они требовались действующей армии практически немед-ленно. Диплом об окончании Академии и присвоении звания капитана получил и 30-летний Га-маль Абдель Насер. В срочном порядке он отправился на Синай в 6-й пехотный батальон испол-нять обязанности начальника штаба.
Это было время, когда египтяне еще верили в победный марш на Тель-Авив.
Блажен, кто верует!
Заседание «Народного правления» 12 мая 1948 г
Двумя днями раньше состоялось заседание «Народного правления», так назывался временный орган управления ишувом.
Основных вопросов было два. Во-первых, необходимо было принять решение в связи с требо-ванием госсекретаря США Джорджа Маршалла. Он требовал ни много ни мало, всего то – отло-жить провозглашение государства.
Необходимо было так же обсудить итоги переговоров с королем Трансиордании Абдаллой. В будущей войне с арабскими государствами сомнений не было, нейтралитет восточного соседа, располагавшего самыми подготовленными в арабском мире солдатами – Арабским Легионом, был крайне важен.
Глава Госдепа Джон Маршалл считал, что надо отложить практическое осуществление решения ООН, передать власть Комитету по наблюдению за прекращением огня. Его сформирует Совет Безопасности ООН, и Комитет что-то урегулирует. Скорее всего… Или не урегулирует… Отло-жить на время, а может и навсегда…
Маршалл был совсем не против евреев, он был против еврейского государства.
Почему? Генерал блестяще проявил себя на своем посту командующего вооруженными силами США во время 2-й мировой войны.
«Когда генерал Маршалл свидетельствует о чем-либо, мы забываем, демократы мы или республиканцы. Мы твердо уверены в том, что пред нами человек, который знает о чем говорит»
Конгрессмен Сэм Рэйберн.
Маршалл и в палестинском вопросе хорошо знал, о чем говорил. Он учел военные возможности ишува и его мобилизационную способность, непримиримость арабов, не готовых принять ев-рейское государство в любых границах, их способность провести мобилизацию и вооружить ар-мии. Война была неизбежной, не менее неизбежным виделся пятизвездному генералу и раз-гром ишува.
Америка только что вышла из войны, в стране нарастали изоляционистские настроения. Воевать ради спасения ишува Маршалл не хотел абсолютно, и потому, после учета всех факторов, за свою военную карьеру он прекрасно научился это делать, вполне логичным стало заявление, что если Народное правление примет решение объявить о создании государства, то «пусть они не обращаются к Соединённым Штатам в случае арабского вторжения».
Нет, он не был против евреев. Его главной мыслью было:
«Цена войны у меня всегда перед глазами. Это необозримое здание, которое подпирают надгробные камни. Всей душой я хотел бы найти средство избежать опасности новой войны».
Только вот стремление избежать войны любой ценой чревато бо;льшей кровью.
Позицию Джорджа Маршалла полностью поддерживал и министр обороны Джеймс Форрестол, правда, он приводил несколько иные резоны.
Он заявил президенту:
«Вы просто не осознаете, что существует 40 млн арабов и 400 тыс. евреев. Миллионы ара-бов одержат верх над тысячами евреев. Нефть — вот та сторона, на которой мы должны находиться ».
Госдеп вместе с главой МО утверждали, что явная поддержка еврейского государства подтолк-нет СССР выступить в качестве союзника арабских стран и получить широкий доступ в регион, что, в общем-то, в последствии подтвердилось.
Трумэн выслушал Мршалла и Форестола, но сообщил, что придерживался иного мнения, созда-ние еврейского государства он поддержит:
«Прошу простить меня, джентльмены, но мне надо принимать в расчет сотни тысяч тех, кто стоит за успех сионизма. Среди моих избирателей нет сотен тысяч арабов »
Конфликт набирал обороты, но Президент настоял на своём решении.
Что стало той соломинкой, что помогла перевесить мнение могущественных министров, точно мог сказать лишь сам Гарри Трумэн. Возможно, его смог убедить Хаим Вейцман, к которому Трумэн относился с большим уважением. Как религиозный человек, баптист, Трумэн вроде пи-тал некоторую религиозную симпатию к евреям.
Скорее всего, на самом деле «питал», но более вероятная версия говорит о том, что ему пред-стояли выборы на пост Президента США, а еврейская община как в США в целом, так и особенно в Нью-Йорке была очень влиятельной. Приходилось с ней считаться, голосами в преддверии президентских выборов не разбрасываются. К этому времени сионистское движение стало влия-тельной политической силой в Америке, игнорировать которую ни президент, ни другие поли-тики не могли.
Какими бы резонами ни руководствовался Трумэн, это не важно. Решение «Народного правле-ния» было принято – требование Маршалла было решено отклонить.
США стали первой страной, признавшей государство Израиль сразу же после окончания срока действия британского мандата, через 11 минут после оглашения Бен-Гурионом Декларации о Независимости. Через три дня Израиль признал также Советский Союз, а затем и многие другие страны, но вопрос об еврейском государстве уже решался не дипломатами, а военными на поле боя.
Генерал Маршалл в своих решениях ошибался редко, палестинский вопрос оказался одним из тех редких случаев. Казалось, что он учел все, но воюют не пушки и самолеты, а люди с помо-щью оружия. Необходимость обеспечения войск современной техникой и вооружением понят-на всем. А вот потребность войск в надежном духовном оружии всерьез, видимо, не осознается. Да и как это оценить количественно? Генералу оказалось сложно при оценке боевого потенциа-ла сторон в палестинском противостоянии учесть, что армия должна верить в дело своей страны, и оценить значимость этого фактора, способного серьезно изменять соотношение сил. Но воен-ный дилетант Бен-Гурион понять это смог.
Тогда же, на заседании 12 мая Голда Меир сообщила о провале переговоров с Абдаллой. Снача-ла переговоры шли хорошо, Абдалла уверял, что вообще арабы и евреи должны жить в мире, и что на территорию еврейского государства он не претендует, но потом все изменилось. ЛАГ твердо решила воевать, и сдержанность Абдаллы на этом фоне стала для него выглядеть непро-стительной глупостью. Так можно лишь уничтожить любимый проект «Великая Сирия» и смот-реть со стороны, как будут делить территорию ишува. И это имея самую сильную армию в реги-оне! Абдалла прервал приятные разговоры с Голдой Меир, и открыл свою территорию для про-хода иракских войск для предстоящей войны, благо в Ираке правил родственник – Фейсал II.
За несколько минут до полуночи 15 мая Абдалла прибыл к восточной части моста Алленби. Ров-но в полночь он выстрелил в воздух из пистолета и дал своим войскам команду пересечь реку Иордан и заняться делом – расширением границ его королевства. Четыре полка «Арабского ле-гиона» перешли мост, их главной задачей был захват Иерусалима.
Рано утром, 15 мая, Бен-Гурион прибыл на радиостанцию Хаганы в северном Тель-Авиве, чтобы выступить перед американскими евреями. Именно в это время три самолета «спитфайр» еги-петских ВВС сбросили бомбы на тель-авивский аэродром и электростанцию «Ридинг». Взрывная волна сильно тряхнула здание, но на Бен-Гуриона это особого впечатления не произвело.
Арабские армии начали одновременное наступление на всех фронтах, войска Египта вторглись с юга, иорданские и иракские силы – с востока, а сирийские войска вторглись с севера.
К Египту и Трансиордании присоединились воинские подразделения из Ирака и Сирии. В разби-тую армию ALA влились новые добровольцы из Сирии, Ирака и Ливана, на юге действовали доб-ровольцы из Саудовской Аравии и Йемена.
Первая арабо-израильская война или второй этап Войны за независимость Израиля началась.
Я Вам пишу, как Генеральный секретарь Генеральному секретарю…
16 мая Генеральный секретарь ЛАГ Абдул Аззам Паша направил Генеральному секретарю ООН Трюгве Ли длинное послание, в котором все объяснил.
А объяснил он ни много ни мало, что арабские государства вмешались в палестинские дела ис-ключительно для восстановления правопорядка и предотвращения нарушений. Мягко напом-нив об усилиях арабов в завоевании победы Коалицией во 2-й Мировой войне, Азам Паша пе-решел к арабскому стремлению найти справедливое решение проблемы Палестины на основе демократических принципов (а каких же еще?) в соответствии с положения Договора Лиги Наций и Устава ООН. Решение, по версии Азам Паши, должно будет обеспечить прочный мир и безопасность, вести Палестину к процветанию, но мешают сионисты, особенно теперь, когда мандат на управление Палестиной завершился. Особенно беспокоит арабов то, что этот произ-вол (lawlessness), творящийся в Палестине, может распространиться на соседние арабские госу-дарства, которые этим очень обеспокоены…
Азам Паша объявил так же, что в силу своей ответственности в качестве членов Лиги арабских государств, учитывая, что безопасность Палестины является священным долгом для них, араб-ские правительства вынуждены вмешаться с единственной целью восстановления мира и без-опасности и установления правопорядка в Палестине.
Господин Ли очень хотел мирной жизни, для обеспечения этого его, собственно, и выбрали. Го-ворил он правильные слова, впрочем, иногда их путал. В своё он время поддержал Октябрьскую революцию и лично беседовал с Лениным, но так ничего и не понял, затем выступал за предо-ставление Льву Троцкому политического убежища в Норвегии в 1935.
Но год Войны за независимость Израиля был не 35-й. Уже прозвучала Фултонская речь Черчилля, уже был разложен по папкам и доведен до соответствующих лиц план операции «Немысли-мое» (Operation Unthinkable) — кодовое название наступательного и оборонительного плана на случай военного конфликта между Великобританией и США c одной стороны и СССР с другой. План был разработан Объединённым штабом планирования военного кабинета Великобрита-нии в глубочайшем секрете даже от других штабов.
Политическая погода резко портилась, а тут еще арабы придумали войну.
Трюгве Ли вынуждено сдвигался на обочину политической арены, на которой разминались тя-желовесы Мировой политики. Что он мог сделать? Остановить агрессию? Так для этого нужна военная сила.
Непривычно оперативно, уже 16 мая, он обратился к государствам, членам Совета Безопасности с письмом о ситуации в Палестине.
В письме он, в частности писал:
«Вторжение в Палестину арабских государств – первая вооруженная агрессия, кото-рую увидел мир с конца [2-й Мировой] войны. ООН не может допустить такой агрессии и в то же время остаться влиятельной силой для мирного урегулирования, коллектив-ной безопасности и конструктивного международного права».
И далее:
«Я считаю своим долгом подчеркнуть, что это происходит впервые с момента при-нятия Устава, когда государства-члены ООН открыто заявили о том, что они участ-вуют в вооруженном вмешательстве за пределами своей территории. <…> Военные действия уже начались. Существует серьезная опасность того, что они будут воз-растать по интенсивности, и есть вероятность того, что другие стороны будут во-влечены в угрозы миру на Ближнем Востоке. <…> Неспособность Совета Безопасности действовать в этих условиях может привести не только к самой серьезной потере престижа ООН, но и к крушению надежд на ее будущую эффективность в поддержа-нии мира в других регионах. <…> …должно принять во внимание чрезвычайную серьез-ность ситуации, с которыми сталкивается сегодня Организация Объединенных Наций и о необходимость быстрых действий в этот решающий момент».
Действия ООН в решающий момент всегда неэффективны, но ждать эффективности от бюрокра-тической структуры – серьезная ошибка.
Начало боевых действий
Пока Трюгве Ли изучал послание Азам Паши, Сирия, Трансиордания и Египет, подразделения Ли-вана и Ирака уже приступили к «устанавливанию мира и безопасности». Их поддержали подраз-деления Арабской освободительной армии Фавзи аль-Кауджи и Армии Священной войны под командованием Эмиля Гури.
В ночь на 15 мая южнее озера Кинерет сирийские подразделения перешли в наступление сила-ми Первой пехотной бригады, батальона бронеавтомобилей, артиллерийского дивизиона и тан-ковой роты.
К 18 мая сирийцы пробились к Дгании. С устарелым, примитивным оружием жители кибуцев остановили нападающих. После того, как «коктейлями Молотова» было подбито три танка, си-рийцы отступили и заняли позиции на холмах к востоку от Дгании. А когда отряд подрывников Хаганы взорвал их склад боеприпасов, настало время задуматься.
В боях у села Самэк (Samakh) и кибуцев Дгания А и Б сирийские части были сильно потрепаны, потеряли более трехсот солдат, их наступление было приостановлено.
Сирийская пресса отреагировала на это поражение немедленно, правда указать пальцем на правительство и его неспособность адекватно руководить военной кампанией никто не решал-ся. Оно, конечно, демократия, но всему есть предел, господа!
В итоге президент Куатли уволил министра обороны Ахмеда Шарабати, начальник штаба сирий-ской армии генерала Джафара Атфаха, его заместителя Абд аль-Ваххаба аль-Хакима, и всех офи-церов Первой бригады. Они были побеждены, им не место в Сирийской армии!
Министром обороны был назначен Джамиль Мардам Бей, премьер-министр Сирии. Как один из основателей арабского националистического движения он проявил себя очень хорошо, дважды был приговорен к смертной казни – один раз турками, другой – французами, но всякий раз ему удавалось сбежать. Вряд ли Куатли считал, что это достаточные качества для военачальника, главным стало то, что Мардам был его единомышленником, сторонником немедленного усиле-ния сирийской группировки и разворачивания активных боевых операций в Палестине. Как и Ку-атли, он рассчитывал, что если Сирия сразу же займет в войне главенствующую позицию, то это послужит хорошим противовесом устремлениям иракцев и иорданцев.
Практика Востока показала, что военные знания и боевой опыт все же нужны, но политическая лояльность по-прежнему важнее.
6 июня объединенные силы сирийцев, ливанцев и реорганизованной ALA (Арабской армии освобождения) пробились в Центральную Галилею, где преобладало арабское население, и за-крепились в этом районе, к 10 июня им удалось захватить плацдарм на израильском берегу Иор-дана.
Ливан смог выделить для войны 1000 добровольцев, они действовали совместно с сирийцами и, в общем, ничем особым себя не проявили.
Король Ирака Фейсал II направил в Палестину около 3000 человек в составе четырех пехотных бригад, одного танкового батальона и вспомогательного персонала под командованием генера-ла Нур ад-Дина Махмуда, про которого Алек Киркбрайд, посол Великобритании в Аммане, ска-зал, что это «невежественный идиот, не способный командовать даже взводом».
Иракцы прибыли в Иорданию в апреле 1948 года и должны были действовать под иорданским руководством. Но иракская армия разочаровала всех. Особенно ею был недоволен генерал Глабб, для этого у него были все основания.
Так, в течение семи дней, начиная с 15 мая 1948 года, иракцы силами двух пехотных бригад с поддержкой танков, бронеавтомобилей и авиации атаковали кибуц Гешер. Малочисленные за-щитники смогли отразить эту «грозную военную силу». Единственное, чего добились иракцы, было разрушение кибуца. Глабб представлял военные достижения иначе.
Затем, 25 мая иракские подразделения попытались двинуться на Натанию. Замысел был поня-тен, они хотели рассечь надвое израильскую территорию, но оказалось, что хотения мало, нуж-но еще и умение. Они были остановлены. В итоге они заняли оборонительные позиции в тре-угольнике городов Дженин, Наблус и Тулькарм, на этом их участие в войне фактически закончи-лось.
Ливанцы, после нескольких демонстративных жестов 14 и 15 мая, отступили к своим границам. Сирийцы еще пытались что-то сделать, но потерпели ряд поражений и сникли.
* * *
Серьезную опасность представляли Арабский легион генерала Глабба и египетский экспедици-онный корпус.
Легион действовал на иерусалимском направлении и добился значительных успехов.
14 мая после ухода британских войск легионеры заняли Латрунский монастырь и полицейский участок (форт Тигарта), что позволило им блокировать самую важную дорогу Палестины – шоссе из Тель-Авива в Иерусалим, а затем и перекрыть водопровод, доставляющий воду в город.
Дорога в Иерусалим пересекала один из многочисленных горных хребтов Палестины по уще-лью, по-арабски называемого Баб-эль-Уэд, что значит — «Ворота Долины». Ущелье – прекрас-ное место для засад и нападений. Во-первых, обрывистые склоны, густо поросшие кустарником по обеим сторонам дороги, в них могли скрываться целые отряды арабских боевиков. А во-вторых, важным фактором являлись многочисленные арабские деревни по окрестным склонам на доминирующих высотах. Еврейских поселений в этой зоне не было совсем, и опереться было не на кого.
Осада города становилась все более жестокой, Иерусалим был лишен всех источников снабже-ния, вода и съестные припасы выдавались в самом ограниченном количестве. Появилась опас-ность, что еврейское население города не выдержит голода и жажды.
Форт Тигарта (бывшее здание полиции) в Латруне. В настоящее время часть корпуса музея израильских броне-танковой войск.
Моше Руснак и Абдулла Телль
Иерусалим будет принадлежать не всему миру, а только тому, у кого хватит сил удержать его.
Ларри Коллинз. Американский писатель
Командующим вооружёнными силами Израиля в районе Иерусалима был Давид Шалтиель, а обороной еврейского квартала в Старом городе с марта 1948 года командовал Моше Руснак. К моменту, когда на него свалилась эта ответственность, ему исполнилось 24 года. Но в этом воз-расте он уже не был «зеленым новичком», с 17 лет участвовал в боевых операциях Иргуна и Ле-хи, с 1945 года он стал офицером Хаганы.
Его положение было сложным. Дело было не только в том, что не хватало бойцов, тяжелого оружия, боеприпасов… Большинство жителей Еврейского квартала составляли старики, женщи-ны и дети. Помощь от командования все не приходила. Кучка еврейских бойцов делала, что могла, держалась за каждый дом.
Артиллерийский обстрел еврейского района шел непрерывно. Зрелище разлетающихся на кус-ки еврейских домов и мысль о своем неоспоримом численном превосходстве воодушевляли атакующих. В руках арабов оказалась колокольня церкви Сент-Жак, затем евреев отогнали от сионских ворот, через которые проходила единственная возможная связь с Новым городом. Оказавшись под перекрестным обстрелом, оборонявшиеся были вынуждены очистить все окрестности так называемой «Улицы Евреев». Только за один день 15 мая «Хагана» потеряла сразу четверть территории Еврейского квартала.
И если солдаты еще держались, то жителей уже охватила паника. Они заявили впрямую и от-крыто: «У нас веками были прекрасные отношения с арабами. Почему мы должны умирать? Солдаты, сдавайтесь! Поднимайте белые флаги, и мы все останемся живы!»
Защитникам еврейского квартала нужно было помогать и помогать срочно.
Весь день понедельник 17 мая шла подготовка. Главный удар планировался через Яффские во-рота, ударный отряд должен был взорвать железную решетку в основании стены и по подзем-ному ходу, пользуясь фактором внезапности, ворваться в крепость.
Операция началась успешно. Арабское население охватила паника, подхватив детей, многие уходили к воротам Сент-Этьен на восточной стороне, чтобы успеть спастись. Они были уверены – резня неминуема.
Ночью в арабском штабе, он размещался в комиссариате полиции, зазвонил телефон. Иордан-скому майору Абдулле Теллю, командовавшими силами Легиона на иерусалимском участке бо-евых действий, позвонил сам король Трансиордании Абдалла. Такая честь!!!
Он сообщил, что решение им принято — его армия не должна теперь просто угрожать Иеруса-лиму, она должна его захватить, и что он, прямой потомок Пророка, не может оставаться без-различным к судьбе «святого города».
Звонок был очень странным – король не сообщил свое решение командующему Легионом ге-нералу Глаббу, а отдал приказ через голову своего главнокомандующего напрямую иорданско-му майору: «Мой сын! Я встретился с палестинскими вождями, которых ты направил ко мне. Мы не можем ждать больше... Иди, спасай Эль-Кудс!»
Следующий час определил все, из Аммана пришло сообщение: «Легион уже на марше». По-сыльные тут же побежали вдоль стен, выкрикивая: «Держаться любой ценой. Помощь близка».
Ожидание не затянулось. Ровно в 3.40 утра, во вторник 18 мая, зеленая ракета сообщила майору Абдулле Теллю, что Легион уже находится в городе.
Причина, по которой король Абдалла действовал через голову генерала Глабба, была достаточ-но прозрачна. Генерал Глабб, Глабб-Паша, был на службе у короля, но прислушивался и к указа-ниям из Лондона.
Тремя месяцами ранее, 22 февраля 1948 года, премьер-министра Трансиордании Тауфика Абу Худа и генерала Глабба принимал министр иностранных дел Великобритании Эрнст Бевин. «Следует всеми силами блокировать стремление муфтия вернуться в Иерусалим, это не в инте-ресах Великобритании и Трансиордании», – убеждал Абу Худа главу МИДа. «Стабильная монар-хия в Трансиордании, связанная узами крови с иракской и усилившаяся за счет палестинских зе-мель, была бы твердым оплотом для Его Величества на Арабском Востоке».
Бевин был согласен. «Вряд ли можно предложить что-то лучшее, только не трогайте зон, выде-ленных евреям...» – ему не нужны были новые проблемы в ООН и, учитывая позицию Трумэна, с США.
Вот генерал Глабб и следовал этой инструкции.
Эта способность одновременно быть опорой иорданского трона и внимать инструкциям из Лон-дона в конце концов привела к тому, что через восемь лет, когда зависимость иорданского ре-жима от Лондона уменьшилась, Глабб-паша был неожиданно уволен со службы королём Хусей-ном. Ему дали аж 16 часов на сборы и в добровольно-принудительном порядке отвезли на ма-шине в Бейрут, откуда он вернулся в Англию. Двойная лояльность имеет свою цену, ничего не поделаешь.
А пока Джон Глабб был третьим по значимости человеком в королевстве и выполнял свои обя-занности в высшей степени профессионально. Но по вопросу палестинской войны он имел свое, отличное королевского окружения, мнение. Легион в первую очередь был подготовлен для действий в пустыне, его особенностью была мобильность, обеспечивающаяся тяжелыми броне-виками модели «Мармон Харрингтон», каждый из которых был вооружен 37-мм пушкой и спа-ренным пулеметом с возимым боезапасом в 60 снарядов и 1500 патронов.
Броневик «Мармон Харрингтон» в музее израильских танковых войск.
Схватка с решительным противником в лабиринтах городских кварталов практически лишала Легион этого преимущества, делала броневики достаточно легкими мишенями для «базук» и могла привести к серьёзному истощению сил.
Но король решил иначе. Иерусалим был символом, его необходимо было захватить. На симво-лический ключ король не претендовал.
Бен-Гурион в оценке значимости Иерусалима был с ним полностью согласен. Он говорил: «Сей-час мы имеем три жизненно важных еврейских центра — Тель-Авив, Хайфу и Иерусалим. Мы сможем выжить, если даже потеряем один из них, при условии, что это будет не Иерусалим... Арабы просчитали все точно. Взятие или уничтожение еврейского Иерусалима нанесет фаталь-ный удар по устремлениям и надеждам нашего народа...»
Легион начал выполнять приказ короля непрерывным обстрелом районов, контролируемых еврейскими силами. Артиллерийские и минометные снаряды разрушали строения еврейского квартала Старого города, активно работали снайперы. Бои шли от дома к дому.
Операциями по захвату Старого города в Иерусалиме руководил Абдулла Телль, майор иордан-ской армии, тот самый, которого король назвал «Мой сын…». На Востоке подобные обращения опасны, майор может в это поверить всерьез.
Половина территории Еврейского квартала была уже в руках арабов. Солдаты Абдуллы Телля захватывали одну позицию за другой. Электричество не работало. Запасы воды истощились. В больнице кончилась кровь для переливания, не было обезболивающих средств, и операции производились без анестезии, при свете карманных фонариков.
И все же Моше Руснак не сдавался. Он убеждал раввинов, что должно прийти подкрепление. Оно не может не прийти. Но помощи не было, на тот момент ее негде было взять.
Абдулла Телль решил перевести орудия с Масличной горы в Старый город. Это было непросто. Узкие улицы восточного города не предназначены для перемещения военной техники. Но Телль смог. По Виа Долороза, по которой прежде передвигались только ослы да козы, он смог прове-сти два броневика.
У Руснака не было ни одного противотанкового орудия, броневикам Телля противопоставить было нечего. Теперь, 27 мая, их могло спасти только чудо. Из 200 человек, которые были в под-чинении у Моше Руснака на начало месяца, в строю осталось только 35, остальные или погибли или были ранены, боезапас был практически исчерпан.
Руснак пытался перейти в контратаку, Еврейский квартал держался еще два часа.
Затем ему пришлось выдержать еще одно, последнее сражение — на этот раз с раввинами Ре-увеном Хазаном и Зеевом Минцбергом, которые настаивали на капитуляции. Положение дей-ствительно было совершенно безнадежным: воевать было нечем, да и арабы находились бук-вально в нескольких метрах. В конце концов, Руснак послал раввинов к Теллю с просьбой о пре-кращении огня для выноса мертвых и раненых.
Телль сразу понял, что Руснак просто тянет время в расчете на помощь и потребовал прислать на переговоры рабби Вейнгартена и представителя Хаганы. Руснак медлил, но, в конце концов, со-гласился. Вместе с раввином Вейнгартеном и его дочерью Егудит, она переводила отцу, он по-слал к Теллю Шауля Тавила — офицера Хаганы, так же говорящего по-арабски. Русснак опасался резни и потому пригласил присутствовать при переговорах с Теллем представителя Красного Креста Отто Ленера и представителя ООН Пабло де Азкарате.
Мордехай Вайнгартен со своей дочерью Егудит и офицером Хаганы Шаулем Тевилем во время переговоров о сдаче с солдатами Арабского легиона. В центре майор Абдулла Телль. 28 мая 1948 года.
Наступило некоторое затишье. Воспользовавшись этим, многие вернулись в свои дома упако-вать вещи, больше бороться сил не было.
Но произошло еще и вот что. В свои дома вернулись и некоторые арабы. От боев устали все. Началось что-то вроде братания, ведь они много лет были соседями…
Руснак понял, что капитуляция неизбежна и остается лишь официально подписать ее. Все, кроме представителя Эцеля, высказались за капитуляцию. Получив согласие большинства, Руснак при-цепил к поясу парабеллум и пошел на встречу с Теллем. У него осталась только одна задача – постараться договориться о сдаче на наиболее выгодных условиях и тем самым предотвратить бойню, спасти гражданское население.
28 мая 1948 года он подписал договор о капитуляции.
Моше Руснак подписывает соглашение о капитуляции. 28 мая 1948 года.
В документе о капитуляции было указано, что в плен будут взяты только бойцы, все гражданские лица из Старого города будут эвакуированы в Новый город.
Когда Абдулла Телль видел, сколько бойцов держало оборону, он не мог в это поверить. Как эта горстка людей смогла держаться так долго и причинить ему так много неприятностей? Столько потерь! Нужно было как-то сохранить лицо. Тогда он включил в состав военнопленных всех, кого смог, довел их число до 300. Теперь он мог провести в иорданской столице впечатляющий парад заключенных.
Руснаку он сказал: «Если бы я знал, что вас так мало, мы пришли бы с палками, а не с пушками »
На закате печальная процессия покидающих Старый город евреев двинулась к Сионским воро-там. Резни не было, этому воспрепятствовали солдаты Легиона.
Среди тех, кто двигался сейчас к Сионским воротам, были такие, которые впервые в жизни вы-ходили за стены Старого города. Проходя мимо своих домов, они останавливались и в последний раз целовали мезузу на двери.
Сразу же начался привычный процесс – грабеж еврейских квартир. Джон Рой Карлсон смог за-снять этот увлекательный процесс. За фотографирование его задержала полиция, фотографиру-ет – значит еврейский шпион! По пути в полицию возбужденная толпа сопровождала его криком «еврей!» Тогда Карлсон обернулся и крикнул – "Я американец". В ответ он услышал: «Тогда ты хуже, чем еврей». Оказывается, бывает и так.
Мародерство в еврейском квартале май-июнь 1948 г. Автор Джон Рой Карлсон.
У себя в штабе Абдулла Телль дожидался финального аккорда этого дня. Король Абдалла позво-нил из Аммана и теплым отеческим тоном поздравил его с победой и с очередным званием. Аб-дулла Телль стал подполковником.
О войне и мире, о кредитах и политике, о королях и капусте…
Захватив Старый город, Абдалла Телль чувствовал себя Салах ад-Дином, победителем кресто-носцев. Он изгнал евреев из Старого города, осталось совсем немного – изгнать их из Иерусали-ма полностью, и Эль-Кудс будет помнить его вечно.
Он решил доконать евреев с помощью артиллерии, и ежедневно обрушивал на Новый город град снарядов. Этого было достаточно, чтобы жизнь иерусалимцев превратилась в сущий ад.
Против пушек Телля не было защиты, боеприпасов было катастрофически мало, артиллеристы обязаны были отчитываться за каждый выпущенный снаряд, пулеметчики не имели права от-крывать огонь без особого разрешения штаба, запрещалось стрелять по объектам, находящимся на расстоянии более тридцати метров.
Не хватало продовольствия и воды, хлеб выдавался по карточкам в скудных количествах. Боль-ницы были переполнены ранеными. Запасы воды истощались.
Попытки разблокировать Иерусалим закончились неудачей, в двух битвах за Латрун израильская армия потерпела поражение. Еврейский квартал в Старом городе был сдан.
Египтянам до Тель-Авива оставалось около 40 км. Иракцы пока вели себя в Дженине тихо, но что от них ждать? Вдруг проснутся. Правда, на севере был захвачен город Акра, ливанцев отогнали к их границе, а сирийцев прогнали из Галилеи.
Как в такой обстановке помочь Иерусалиму?
Самым реальным способом спасения Иерусалима стало перемирие, его проект разработал по-средник ООН граф Фолке Бернадот. 7 июня он представил в Лигу арабских государств и Тель-Авив очередной вариант проекта перемирия. У Бен-Гуриона особого выбора не было, он его принял.
Абдулла Телль надеялся на твердость ЛАГ. «Мы побеждаем, перемирие нужно только евреям!»
Лига собралась обсудить проект Бернадота в Аммане. Положение арабских войск вроде опасе-ний не вызывало. В арабских столицах СМИ прославляли своих героических воинов, но собрав-шиеся в Аммане цену этому славословию знали.
Да, армия Египта стояла в 40 км от Тель-Авива, она оккупировала значительные участки, но все больше поля и пустыри. У нее в тылу оказались множество кибуцев, упорно державших оборо-ну. Их, конечно, можно захватить, но это потребует значительных потерь, евреи цепляются за каждый метр земли. Были большие проблемы в снабжении египетской армии, не хватало всего — медикаментов, бинтов, воды, бензина, боеприпасов. Оружие перегревалось на солнце, заби-валось песком и заклинивало. Горячего питания не было. Офицеры совсем не горели желанием погибнуть в чужой земле.
Сюрпризом стало то, что израильтяне оказались гораздо жестче в обороне и наступлении, а ара-бы гораздо менее воинственны во всех своих действиях, если, конечно, не считать слова за дей-ствия.
Вполне предсказуемо в Аммане те страны, которые меньше всего проявили себя на поле боя — то есть Ливан, Сирия и Ирак — более всего настаивали на отклонении перемирия и более жест-ких действиях по отношению к Израилю. Естественно, к ним присоединился и Муфтий.
Король Абдалла считал, что перемирие должно стать постоянным и бессрочным, то есть нужно искать какое-то другое — предпочтительно политическое — решение.
Премьер-министр Египта заявил: «...мы ввязались в войну, которая нам не нужна. Перемирие должно быть подписано, затем продлено, а с евреями надо, так или иначе, договариваться...»
Такие речи опасны. Через полгода, 28 декабря, премьер-министр Египта Нукраши-Паша был за-стрелен боевиками «братьев-мусульман».
В итоге решили: перемирие сроком на 4 недели объявить, к 9 июля, дню завершения переми-рия, готовиться к победным боям.
Всего этого Абдулла Телль не знал, он предвкушал личный триумф. Но когда счастье Абдуллы Телля было так близко, так возможно, произошли странные события.
Премьер-министр Трансиордании пребывал в растерянности. Он с печальным видом протянул генералу Глаббу депешу из британского военного министерства. War Office сообщал, что прави-тельство Его величества чрезвычайно обеспокоено происходящим в Палестине и считает неже-лательным, чтобы кто-нибудь из подданных британской короны оказался в плену. Посему всех офицеров Арабского легиона, являющихся подданными Великобритании, надлежит немедлен-но перевести на восточный берег Иордана.
Это был удар. Подданными Великобритании было как минимум две трети офицеров Легиона, что, собственно, и делало его эффективным военным инструментом.
Дальше сюрпризы посыпались, как из рога изобилия.
Через несколько часов пришло еще одно известие – Великобритания наложила эмбарго на по-ставку оружия на Ближний Восток. И, что вообще не укладывалось в голове Премьера, сообща-лось, что денежное субсидирование Арабского легиона станет невозможным, если Трансиорда-ния своими действиями и в дальнейшем будет бросать вызов Организации Объединенных Наций.
«Но ведь мы соблюдали все обязательства, все договоренности с англичанами, разве так посту-пают союзники?», – с горечью думал Премьер-министр. – «Что произошло?»
А произошел конец Второй мировой войны, из которой Великобритания вышла банкротом. Джон Кейнс, гуру мировой макроэкономики, отправился на североамериканский континент за деньгами. Была такая утопическая идея, что США решат, раз англичане воевали с 1939 по 1941 год в одиночестве, то Западный мир им задолжал. Западный мир согласился с этим, но вместо гранта или подарка Великобритании американцы предложили кредит, правда на достаточно вы-годных условиях. США выделили US$ 3.75 млрд. и Канада выделила еще US$ 1,19 млрд. по ставке 2% годовых. По тем временам это была колоссальная сумма.
Англия получила немало, более чем на треть больше, чем по плану Маршалла было выделено Западной Германии – $2,7 млрд против $1,7 млрд. Проблема была в том, что послевоенное лей-бористское правительство вместо индустриальной модернизации, занялось социальной благо-творительностью.
Оставим лейбористов английскому электорату, это другая, хоть и интересная тема. Важным для войны в далекой Палестине было то, что в сложившихся условиях Великобритании никак не могла игнорировать мнение США. А США стояли на пороге выборов, до президентских выборов 1948 года оставалось всего полгода, а тут война на краю света грозит спутать карты.
Вот так стал возможен столь крутой поворот в ближневосточной британской политике. Он ока-зался результатом американского давления. Соединенные Штаты даже мягко намекнули на прекращение экономической помощи Великобритании, если она не изменит своих позиций.
Тауфик-паша Абу-Хода, премьер-министр Трансиордании, видимо забыл, что «У Британии нет вечных союзников и постоянных врагов — вечны и постоянны ее интересы ».
Телль получил приказ о перемирии.
– Как я остановлю своих людей?!
– Ты солдат, сын мой, выполняй!
Пришлось выполнять. На 19 лет Иерусалим стал разделенным городом. Но Телль начал менять-ся, он считал, что у него отняли победу. Это уже был не тот молодой офицер, что трепетал во время разговора с королем. Он стал опасен, опасен для короля.
Комендантом еврейской части Иерусалима стал полковник Моше Даян, Телль – комендантом арабской части. Они хорошо ладили и даже по предложению Даяна согласились установить прямой телефон.
10 декабря 1948 года Даян передал Теллю запечатанное письмо для короля Абдаллы. Перед до-ставкой письма Телль позаботился сделать его копию. Видимо к этому времени Телль считал себя фигурой, не меньше короля. Да и что такое король? Сила, она выскакивает из ружейных стволов ! Сколько всевозможных королей промелькнуло на Востоке.
Моше Даян и Абдулла Телль. Соглашение о прекращении огня. Иерусалим. 30 ноября 1948
В этом скопированном письме видный чиновник МИДа Израиля Элияху Сассон предлагал коро-лю Абдалле возобновить переговоры. Девять лет спустя Телль писал о своей реакции на первую встречу Элияху Сассона и королем в январе 1949 года:
"Я ожидал, что Его Величество будет умным и осторожным, принимая, но не давая, тер-роризируя без зависти. Я почти умер от стыда, когда Его Величество начал раскрывать свои карты пугающим способом и говорить в рабской и глупой манере».
Перед Теллем были открыты возможность карьерного роста, но что ему карьера, у него уже сформировался свой взгляд на ближневосточные реалии. В июне 1949, по его словам, из-за со-трудничества короля с англичанами и евреями, он вышел в отставку и переехал в Сирию, где участвовал в военном перевороте Хусни аз-Заима. Когда того казнили – бежал в Каир. Там он представил египетским журналистам копии писем короля Абдаллы, доказывающих, по его мне-нию, что Абдалла был предателем, виновным в потере Палестины.
После убийства короля Абдаллы 20 июля 1951 в Иерусалиме Телль был признан виновным и приговорен к смертной казни заочно. Простил его уже король Хусейн в 1967 году.
Моше Руснак вернулся из Иорданского плена. При встрече Давид Шалтиэль сказал ему: «Вы не поняли вашу историческую миссию!»
Что он имел ввиду? Возможно то, что Старый город должен был стать неким современным ана-логом Масаде? Давид Шалтиэль нам этого уже не расскажет.
До конца жизни (умер в 2006 г., похоронен на Масличной горе, возле братской могилы защитни-ков Еврейского квартала) заслуги Моше Руснака не были признаны. Только в 2005 году ему при-своили звание почетного гражданина города.
Сегодня, в Старом городе, возле улицы Кардо и синагоги Хурва, стоит новая мемориальная сте-ла.
Надпись гласит: «Площадь Моше Руснака, командующего силами обороны еврейского квартала в Войне за независимость в 1948 году и удостоенный звания «Почетный гражданин Иерусалима». Город Иерусалим и его товарищи по оружию сделали это в память своего командира Моше Рус-нака, мудростью, верой, мужеством и образцовым руководством спасшего жизни 1800 жителей еврейского квартала и его защитников. Он похоронен на Масличной горе возле могил защитни-ков еврейского квартала. Пусть будет память благословенна».
Египет
Египетский король Фарук вступил в войну крайне неохотно. Он готовился к национализации Су-эцкого канала, хорошо понимал, что в этом случае ему предстоит противостояние с Великобри-танией. Хотелось сберечь армию. Его убеждали, доказывали, что нельзя позволить королю Аб-дулле захватить Эль-Кудс. Особенно горячим сторонником этого тезиса был король Саудовской Аравии. У него были личные счеты с Абдаллой, правда армии у него не было. В общем, Аль Сауд предлагал деньги на войну и добровольцев.
Наконец-то было объявлено: Египет собирается воевать. Основной замысел египтян был прост. Иудея и Самария достанутся Абдалле, Галилея – Сирии, так почему бы им не присоединить к Египту, как минимум, весь юг Палестины?
Когда египетский премьер Нукраши вызвал к себе главнокомандующего Хайдар-Пашу, то задал ему всего один вопрос: «Готова ли армия к битве?» Тот на секунду задумался. Ответить «нет» было очень глупо. Но Хайдар-Паша был человеком умным. И поэтому он ответил «да!», добавив для собственного успокоения: «...войны ведь все равно не будет. Будет наш парад на Тель-Авив, который мы возьмем через две недели».
Нукраши-Паша удовлетворенно кивнул головой, ведь приблизительно такого ответа он и ожи-дал.
В Палестину был отправлен экспедиционный корпус в составе 10 000 человек под командовани-ем генерал-майора Ахмеда Али аль-Мвави. Корпус состоял из пяти батальонов пехоты, одного бронетанкового батальона, одного батальона из шестнадцати 25-фунтовых орудий, батальон из восьми 6-фунтовых пушек и одного среднего пулеметного батальона с подразделениями обес-печения. Египетские ВВС имели более тридцати Спитфайров и четыре истребителя Хоукер Хар-рикейн. Кроме того, египетские механики переоборудовали в бомбардировщики двадцать транспортных C47.
Аль-Мвави решил действовать двумя колонами. Одна, более мощная – на север, вдоль моря, на Тель-Авив, а вторая, в основном ополченцы, – через Беэр-Шеву и Хеврон на Иерусалим для вос-соединения с Арабским Легионом Глабба. Нельзя же дать ему одному захватить такой важный город…
Восточная колонна под командованием подполковника Абд аль-Азиза не встретила реального израильского сопротивления и продвигалась довольно быстро. Вскоре они, уже совместно с иорданцами, начали безуспешные атаки на кибуц Рамат Рахель к югу от Иерусалима, но оказа-лись не в состоянии захватить его. В итоге они окапались в южной части города, что стало для них самым высшим достижением.
Путь первой колоны был более наполнен событиями. Сначала египтяне атаковали кибуцы Нирим и Кфар Даром. Несмотря на использование артиллерии, броневиков, танков и авиации сломить ожесточенное сопротивление немногочисленных и легко вооруженных защитников обоих кибуцев так и не удалось.
Аль-Мвави решил оставить эти кибуцы в тылу, просто обойти их и двигаться дальше.
А дальше, 16 мая, египтяне подошли к кибуцу Яд Мордехай. Его назвали в честь Мордехая Ани-левича, одного из руководителей восстания в варшавском гетто. Некоторые кибуцники знали его лично, и когда было предложено назвать кибуц его именем, вся община стала проверять, заслу-жили ли они это право. В том, что имя Мордехая Анилевича кибуц носил вполне заслуженно, Аль-Мвави убедился очень скоро.
Члены кибуца имели некоторую военную подготовку. Все без исключения, мужчины и женщи-ны, были обучены обращению с оружием, пятнадцать мужчин прошли дополнительную подго-товку на нелегальных курсах Хаганы. Девять человек ранее служили в британской армии. Кроме того, в кибуце и среди новоприбывших было несколько человек, ветеранов Второй мировой войны.
Мвави решил, что оставить в тылу кибуц, контролирующий важную дорогу из Газы в Исдуд и Эль-Мадждаль (сегодня – Ашкелон и Ашдод), и далее на Тель-Авив, он не может. После двухднев-ной подготовки египтяне перешли в наступление. В бою было задействовано 2500 солдат – два батальона пехоты, бронеавтомобили и артиллерийский дивизион. Действовали они против 100 израильтян, вооруженных винтовками, пулеметом и британским ручным противотанковым гра-натомётом PIAT.
Атака была отбита так же, как и еще четыре атаки на следующий день. Сказались отсутствие у египтян навыков в координации совместных действий авиации, артиллерии, танков и пехоты. Мвави был вынужден остановиться и в течение нескольких дней отрабатывать взаимодействие своих сил. Нужно сказать, чему-то он их научить смог, египтяне стали действовать более профес-сионально.
23 мая боевые действия возобновились. У защитников кибуца закончились боеприпасы, и они ночью смогли покинуть позиции и отступить.
Эта «победа» дорого стоила египтянам – пять дней сопротивления решили судьбу египетского наступления. За это время израильское командование усилило свои позиции в окрестностях Тель-Авива, послало подкрепления на юг, в том числе часть только что полученного артилле-рийского вооружения и несколько истребителей.
Они-то и сыграли важную роль 29 мая.
В этот день наблюдательный пост в кибуце Ницаним обнаружил египетскую колонну с танками, 500 броневыми машинами и артиллерией, движущуюся на север по прибережной дороге.
На востоке у Ашдода египтяне остановились – мост через реку Лахиш был взорван. Египетские инженерные подразделения начали готовиться навести «мост Бейли ». Чему-то они все же научились у англичан. Мост из небольших, легких конструкций, собирался вручную без специ-ального оборудования, и был достаточно мощным для переправки танков.
Но их ждал сюрприз. 28 мая 1948 г. стал днем рождения ВВС Израиля – чешские техники закон-чили сборку четырёх самолётов «Авиа С-199» (вариант самолёта Messerschmitt Bf.109) из Чехо-словакии. Конечно, это были Мессершмитты, но не те, на которых немцы воевали во Второй мировой войне.
Производились они чешской компанией Avia Ashok Leyland Motors, где после окончания войны скопилось много запасных частей, но не было главного — двигателей. Они были уничтожены взрывами находившихся поблизости складов боеприпасов. Там хранились практически все имевшиеся в Чехословакии моторы Daimler-Benz DB605. В итоге решили оснастить самолёт дви-гателем «Юмо 211», которых в Чехословакии осталось довольно много. Но он не очень подхо-дил для истребителей, они были менее мощные и более тяжёлые, чем «родные» моторы. Кро-ме того, на них не предусматривалась и установка синхронизаторов — размещенные под капо-том двигателя пулеметы не всегда синхронизировались с винтом, что приводило к катастрофам. Чехословацкий самолёт по всем статьям проигрывал немецкому. Максимальная скорость S-199 упала с 630 км/ч до 540, потолок — с 11 000 м до 9 000. Но что хуже всего — изменилась центров-ка самолёта, а это значительно усложнило пилотирование, особенно — на взлёте и посадке. Но особого выбора не было.
Египтяне твердо знали, что авиации у Израиля нет и ничего не опасались, их автомобили и дру-гая техника стояли у моста впритык друг к другу. В 18:00 четыре израильских истребителя выле-тели из базы ВВС «Экрон». База ранее называлась RAF Aqir и была главной базой Королевских военно-воздушных сил Британии в подмандатной Палестине.
На каждом самолете было по две 70 кг бомбы, два 13 мм пулемета и две 20 мм пушки. Пилоти-ровали самолеты пилоты Лу Ленарт, доброволец из США, Мордехай Алон, Эзер Вейцман, буду-щий командующий ВВС и седьмой президент Израиля и Эдди Коэн, доброволец их Южной Аф-рики. Это был первый вылет израильских истребителей. В этом бою Эдди Коэн погиб. Он стал первым пилотом ВВС, погибшим в войнах Израиля.
Надо сказать, что ущерб от этой атаки был незначительным, но ее полная неожиданность оказа-ла глубокое психологическое воздействие на египтян. Арабские армии до этого дня имели пол-ное превосходство в воздухе и действовали соответственно. Вскоре была перехвачена паниче-ская радиограмма в штаб в Каире: «мы подверглись мощной атаке вражеской авиации, наши войска рассеяны (dispersing)».
Израильские истребители убедили Мвави остановиться. Он понимал, что его позиции сильно растянуты, создаются угрозы флангам, да и мало ли какие еще сюрпризы есть у израильтян, и приказал окапываться.
В начале войны египетская авиация могла атаковать Израиль практически безнаказанно, но си-туация изменилась, египтяне стали нести значительные потери. Кроме того, они 22 мая по ошибке атаковали английскую базу Рамат Давид. Было уничтожено несколько английских само-летов и погибло четверо английских летчиков. Англичане тогда сбили пять египетских Спитфай-ров.
В ночь с 31 мая на 1 июня три израильских самолета сбросили несколько десятков 55 и 110-фунтовых бомб в Аммане. Под удар попал королевский дворец и близлежащий к нему британ-ский аэродром. Около 12 человек были убиты и 30 ранены. Кроме того, Израиль бомбил Эль-Ариш, сектор Газы, Дамаск и Каир.
3 июня Израиль одержала свою первую победу в воздушном бою. Моди Алон сбил два египет-ских DC-3, которые только что отбомбились по Тель-Авиву. 8 июня израильский истребитель, пилотируемый Гидеоном Лихтманом, сбил египетский Спитфайр. К осени 1948 года израильская авиация добилась превосходства в воздухе, имела превосходящую огневую мощь и более опыт-ных пилотов, ветеранов Второй мировой войны.
Триумфальное шествие египтянам уже не виделось даже во сне, правда Каир вряд ли знал ре-альную обстановку, не в традиции Востока докладывать ситуацию слишком точно.
Мвави решил, что раз он пока не идет на Тель-Авив, то пора устранить угрозу своему тылу и все-таки захватить кибуц Ницаним. Против роты израильтян он задействовал пехотный батальон (около 750 человек), взвод танков, бронеавтомобили и весь батальон 25-фунтовых орудий. Эс-кадрилья Спитфайров обеспечивала поддержку с воздуха. В течение нескольких дней египтяне учились, отрабатывалось взаимодействие разнородных сил. 7 июня началась шестичасовая арт-подготовка, затем – атака, но защитники кибуца ее отбили. Мвави усилил воздушную поддерж-ку, авиация бомбила непрерывно. И только тогда египетские танки прорвали израильскую обо-рону и, в конце концов, заставили защитников сдаться.
Следующей целью египтян стал кибуц Негба. План был такой же, как и при атаке на Ницаним. Захватить кибуц Негба не удалось, наступило «первое перемирие».
В итоге, взорванный мост у Ашдода оказался самой северной точкой египетского наступления и позже был назван Aд Халом (букв «до сюда»; иврит: ;;; ;;;;;;), однако поселения Негева оказались отрезанными от центра Израиля.
Глава четвертая. К чему приводят перемирия
…талантливые люди, не желавшие «…подчиняться сложив-шимся обстоятельствам…» Они предпочитали формировать обстоятельства сами.
Б. Тененбаум
О благих пожеланиях Бернадота, или как использовать перемирие пра-вильно
Первое перемирие Войны за независимость Израиля началась 11 июня и продолжалась 28 дней. Оно должно было проходить под контролем Фольке Бернадота и группы наблюдателей ООН. Бернадот стремился к тому, чтобы ни одна из сторон не могла получить какие-либо выгоды от перемирия, и добился объявления эмбарго на поставки оружия в регион. Ему виделось, что пре-кратившие активные боевые действия противники сядут за стол переговоров и займутся «мир-ной корректировкой будущей ситуации в Палестине», а он пока что обеспечит безопасность свя-тых мест и позаботится о защите благосостояния населения.
Британский офицер, о нем пишет Бенни Морис , лучше понимал обстановку. Он достаточно точно предсказал, что четырехнедельное перемирие несомненно будет использовано евреями для военной подготовки и реорганизации, а арабы потратят его на взаимную вражду и дележ предстоящих военных приобретений. Этот офицер не был представителем ООН, вероятно по-этому видел и понимал ситуацию точнее.
Перемирие, как и предсказал этот британский офицер, активно использовали обе воюющие сто-роны, но совсем не так, как мечталось Бернадоту. Обе стороны в той или иной степени нашли способы обойти ограничения, улучшить свои позиции, доукомплектовать вооруженные силы.
В 1948 году военные специалисты считали, что государство мало индустриализованное может мобилизовать около 12% населения, а высоко индустриализованное – 20%. Это определялось тем, что для обеспечения военных действий мало индустриализованному государству нужно больше людей для работы в тылу.
К началу Войны еврейское население ишува составляло примерно 716 700 чел., а численность бойцов срочной службы – 21 000. С 30 марта призыв на военную службу в ишуве был распростра-нен на мужчин и одиноких женщин в возрасте от 26 до 35 лет. Пять дней спустя, общий порядок мобилизации был введен для всех мужчин в возрасте до 40 лет. Это несколько увеличило чис-ленность солдат, но главным было не это.
К концу марта в Израиле было мобилизовано чуть меньше 3% населения. Почему так мало? Мо-билизованных нужно вооружить, но даже легкого стрелкового оружия не хватало на первона-чальные 21 000 человек, а тяжелого оружия не было вообще.
На успешное решение этой проблемы ишувом повлияли, как ни странно, англичане своей «Бе-лой книгой» Макдональда и активными антифранцузскими действиями.
«Белая книга» вынудила ишув создать сеть контрабандной доставки репатриантов и оружия в Палестину, обзавестись для этого необходимыми навыками оперативной работы и обширными связями. А действия англичан против Франции, стремившихся превратить Ближний Восток в свой задний дворик, сделали ее активным союзником еврейского государства.
Так Франция предотвратила реализацию большого контракта, заключенного при посредниче-стве МИДа Великобритании, по продаже оружия швейцарской компанией в Эфиопии, предна-значенного для Египта и Иордании. В конце апреля Франция ответила отказом на британский запрос о разрешении посадки эскадрильи британских самолетов на их пути к Трансиорданию. Затем, несмотря на подписанные контракты, приостановила продажу оружия в Сирию, оказала дипломатическое давление на Бельгию, чтобы приостановить продажи оружия арабским стра-нам. Кроме того, в мае дала разрешение Air France для перевозки военных грузов в Тель–Авив, разрешила транзит авиации через Францию в Израиль для поставок оружия из Чехословакии. Франция так же организовала поставки оружия в Никарагуа, которые на самом деле предназна-чались для Израиля. В Западной Европе агенты Хаганы закупили пятьдесят французских 65 мм горных орудий, двенадцать 120 мм минометов, десять легких танков H-35. Ну и важное значение имела французская дипломатическая поддержка Израиля в ООН .
В мае 1945 года британский генерал Бернард Пейджет во время сирийского кризиса легко загнал французов в казармы. Французы были вынуждены подчиниться, и сирийцы под английским «зонтиком» занялись погромами французских учреждений. Реакция заставила себя ждать три года, она последовала позже, во время Войны за независимость. Слова главы МИДа Франции Бидо, сказанные англичанам – «Hodie mihi, cras tibi» – стали сбываться.
Гораздо больше Франции стремился подорвать позиции Великобритании в регионе Сталин. За-подозрить его в большой любви к евреям оснований нет, но «Фултонскую речь» Черчилля он, безусловно, хорошо знал, а распространить свое влияние на Ближней Восток и подпортить игру англичанам – «это ли не цель желанная! »
Благодаря поддержке Сталина, ишув получил оружие через Чехословакию. Первый контракт на поставку оружия из Чехословакии, заключенный в январе 1948 года, предусматривал поставку 4500 винтовок, 20 пулемётов и 5 миллионов патронов.
На октябрь 1948 года только через Чехословакию в Израиль было направлено оружия на 12 мил-лионов долларов по воздуху и морем, через югославский порт Сплит.
В том числе:
• 25 истребителей-бомбардировщиков Avia S-199
• 61 истребителей Supermarine Spitfire
• 34 500 винтовок P-18
• 5 515 пулемётов MG 34 с патронами
• 900 пулемётов vz.37 – (чехословацкий станковый пулемёт. Он устанавливался на некото-рые образцы бронетехники чехословацкого производства)
• 91 500 000 патронов 7.92;57mm Mauser
• 15 000 000 патронов 9mm Parabellum
• ~1,000,000 других патронов
Голда Меир писала:
Как бы радикально ни изменилось советское отношение к нам за последующие два-дцать пять лет, я не могу забыть картину, которая представлялась мне тогда. Кто знает, устояли ли бы мы, если бы не оружие и боеприпасы, которые мы смогли заку-пить в Чехословакии и транспортировать через Югославию и другие балканские страны в те черные дни начала войны, пока положение не переменилось в июне 1948 года? <…> Нельзя зачеркивать прошлое оттого, что настоящее на него не похоже… .
Поставки оружия из Чехословакии проходили под кодовым названием «Операция Балак», кото-рые курировал глава МИДа Чехословакии Владимир Климентис. То, что он несомненно действо-вал с ведома и одобрения Сталина, ему не помогло. В 1950 году его арестовали в рамках «дела Сланского», обвинили в «троцкистско-сионистско-титовском заговоре» и в том, что «правитель-ство Израиля добивалось выгодных для себя и грабительских для Чехословакии торговых согла-шений», а сам он организовал «тайный, противоречащий национальным интересам вывоз из страны оружия для израильской армии», и т. д.
Расстреляли его в день оглашения приговора.
Непосредственно поставки из Чехословакии осуществлял бывший подполковник Королевских ВВС Великобритании Гордон Леветт. С несколькими британскими лётчиками-евреями, вступив-шим в добровольческий отряд «Махаль», с военного аэродрома Жатец в 75 км к западу от Праги на аэродром Экрон близ Реховота они осуществили более 100 боевых вылетов в течение трех месяцев.
Махаль (ивр. ;;"; от ивр. ;;;;;; ;;; ;;;; — иностранные волонтеры в Израиле) — офи-циальное название, данное добровольцам со всего мира, воевавшим в израильской ар-мии во время Войны за независимость. Добровольцами «Махал» были в основном вете-раны Второй мировой войны, служившие в американских и британских вооруженных си-лах. Наибольшая количество добровольцев «Махал» было в ВВС Израиля, их численность составляла почти четверть летного состава ВВС.
США тогда присоединились к эмбарго на поставки оружия. Конечно, выбор у Трумэна был, голос США в ООН весил очень много, да и возможностей у него было никак не меньше, чем у Сталина, но к тому времени непрерывное давление аппарата на Президента начинало сказываться. Так или иначе, но Трумэн решил выполнять решение ООН. Тем не менее, в США агенты ишува при-обрели три бомбардировщика B-17, один из которых бомбил Каир в июле 1948 года, и транс-портные самолеты C-46.
Французская горная 65-мм пушка, прозванная в Израиле «Наполеончик». Разработана полков-ником Жозеф-Альберт Депором в 1920 году. Ее особенностью было то, что она весила всего 328 кг и могла перевозиться тремя вьюками на трех лошадях.
В это же время в порты Хайфа и Яффо было доставлено первое тяжелое вооружение, закуплен-ное в Европе. 15 июня первый пароход выгрузил 10 пушек калибра 75 мм, 12 легких танков «Ходжкисс», 19 французских горных пушек калибра 65 мм, 4 орудия ПВО и 45 000 снарядов. Сле-дующий доставил 500 пулеметов, несколько тысяч винтовок, 17 тысяч снарядов и 7 миллионов патронов. Еще один корабль доставил из Италии 30 танков «Шерман». Для разгрузки 35-тонных танков в Италии был срочно закуплен и пригнан 40-тонный кран.
29 июня 1948 года из оружейного депо в районе порта Хайфа два британских солдата угнали два средних универсальных танка «Кромвель». Не мудрствуя лукаво, солдаты танками снесли не-охраняемые ворота и перегнали их на базу ЦАХАЛа. Эти два танка очень пригодились при фор-мировании израильского танкового корпуса.
Все это дало возможность за время перемирия увеличить численный состав ЦАХАЛа более чем вдвое – до 65 000 чел., а к концу 1948 года в ЦАХАЛе было уже 108 300 военнослужащих.
* * *
Арабы тоже не жили «по Бернадоту». Они укрепляли свои войска свежими подразделениями, в том числе и ранее не участвовавшими в войне. В арабские подразделения влились шесть рот суданской армии, саудовский батальон, подразделения из Йемена и Марокко.
Египет удвоил численность своих подразделений. К 18 июля египетская группировка включала в себя тринадцать батальонов общей численностью 20 000 человек, 135 танков и 90 артиллерий-ских орудий. Иракцы увеличили численность своих подразделений с 3000 до примерно 10 000 солдат. На завершающем этапе иракские экспедиционные силы насчитывала около 18 000 чело-век .
Это было значительным увеличением численности, но, как в дальнейшем оказалось, недоста-точным.
Бирманская дорога
Важнейшим событием времени первого перемирия стала «Бирманская дорога». Попытки ЦАХАЛа занять Латрун и разблокировать Иерусалим сопровождались большими потерями, но потерпели неудачу. Нужно было найти обходные пути для доставки грузов в Иерусалим. «Бир-манская дорога» оказалась спасением для осажденного города.
Термин «Бирманская дорога» появился в годы Второй мировой войны. Так назвали дорогу из Индии через территорию Бирмы до Китая. Она пролегала через абсолютно непроходимые гор-ные районы Бирмы, через дикие джунгли, и японцы считали, что «белый человек» никогда не сможет их преодолеть. Но они ошиблись. Бирманская дорога стала основным источником аме-риканской помощи блокированному Китаю. По аналогии новая грунтовая дорога, по которой в обход Латруна в осажденный Иерусалим переправлялась еда, вода и оружие, так же получила название «Бирманской».
Идея создания этого обходного пути принадлежит Игалю Алону, а практическое воплощение Дэвиду Даниэлю (Микки) Маркусу.
Давид (Микки) Маркус в 1948 году во время Войны за независимость Израиля
Дэвид Маркус окончил Военную академию Вест-Пойнт. В годы Второй мировой служил в пехотной дивизии, затем в Пентагоне. В качестве юрисконсульта сопровождал президен-та Рузвельта во время конференции в Тегеране в 1943 году, а затем в 1945 году в Ялтин-ской конференции. Он был непосредственным участником высадки американских войск в Нормандии в июне 1944 года.
Впервые встреча с Катастрофой у него произошла в мае 1945 года, когда он посетил толь-ко что освобожденный лагерь смерти Дахау. Маркус был настолько потрясен увиден-ным, что два года спустя, когда специальный посланник Бен-Гуриона майор Шломо Шо-хар передал ему предложение Бен-Гуриона перейти на службу в израильскую армию, он немедленно согласился.
На вопрос Шохара, что подвигло его оставить дом и семью и отправиться в Израиль, Мар-кус ответил вопросом на вопрос: «Ты когда-нибудь был в Дахау, майор? Ты когда-нибудь видел и слышал группу еврейских скелетов, распевающих «Атикву»? Ты когда-нибудь стоял и плакал, как плакал тогда я и плачу сейчас, проливая слезы, которые были и есть слезы гнева, гордости и радости?!»
Маркус уже был в отставке, и ничто не мешало ему принять приглашение израильского руко-водства. После создания Армии обороны Израиля 28 мая 1948 г. он был назначен командующим иерусалимским фронтом, ему первому в Израиле было присвоено звание генерала.
8 июня к строительству «Бирманской дороги» подключилась компания «Солель Боне» с её тех-никой, работы пошли быстрее. Параллельно дороге были проложены трубы для доставки в Иерусалим воды и топлива.
Работа шла день и ночь. Необходимо было завершить строительство дороги к 10 июня, до окон-чания срока перемирия. Это определялось тем, что по соглашению о перемирии движение то-варов и оружия должны были контролироваться инспекторами ООН, для чего в Соглашение и был включен пункт о запрещении строительства новых дорог. Нужно было успеть перевезти в Иерусалим максимальное количество продовольствия и оружия.
11 июня, в первый день перемирия, дорога впервые была пройдена с использованием полно-стью моторизованного транспорта, а 14 июня инспекторы ООН объявили о признании дороги.
Само собой, этот же маршрут использовался для поставок оружия в обход инспекций ООН.
Но Микки Маркус не дожил до этого дня. Он нелепо погиб всего за несколько часов до прекра-щения огня и за неделю до признания Бирманской дороги инспекторами ООН. На оклик часового он ответил по-английски, и часовой, не поняв его, открыл огонь на поражение…
По «Бирманской дороге» вооружение начало перебрасываться в Иерусалим. В первую неделю в иерусалимские арсеналы «Хаганы» поступило 40 тонн боеприпасов, сотни английских автоматов «Стэн» и пулеметов «Брен», ящики ручных гранат, связки американских «базук». Были достав-лены несколько десятков 2-х, 3-х и — самое главное — 6-дюймовых минометов. Теперь уже об-стрел артиллерией Абдуллы Телля не оставался безнаказанным.
* * *
В сутках есть такой момент, когда еще царствует ночь, зари не видно, но что-то неуловимо из-менилось. Ночь еще сильна, но день уже победил. Просто он не пришел еще, но его приход чув-ствуется во всем. Вот уже оживились птицы, вот появились машины и их становится все больше и больше, но дня пока нет, но он уже совсем близко, и все мы очень скоро его увидим.
Точно так первая арабо-израильская война шла к концу, израильская армия изменилась каче-ственно, конец войны был предопределен, но вот что интересно – обе воюющие стороны об этом пока не знали. Что израильский Геншаб знал точно, так это то, что нужно наметить очеред-ную боевую задачу, определить необходимые силы и средства обеспечения, и приступить к ее реализации. А со стороны арабов все ярче высвечивался отрыв целей кампании от реальных возможностей. И еще израильский Генштаб знал, как командиры ЦАХАЛа стремились приме-нить поступившее вооружение и опасались лишь одного – а вдруг арабы выступят с инициативой продлить перемирие, да еще и бессрочно. А ведь совсем недавно к перемирию стремились…
Но опасаться не стоило. В конце июня Бернадотт, в соответствии с условиями перемирия, пред-ставил обеим сторонам так называемый «мирный план». Он оказался неприемлемым и для тех, и для других, но арабы были первыми, кто официально отверг его. 7 июля, чувствуя, что ситуация вот-вот взорвется (а до утра 9 июля оставались всего лишь сутки) Бернадотт предложил простое продление перемирия.
Бен-Гуриону выступить против перемирия было сложно, но арабы выручили его. На совещании глав государств большинством голосов они проголосовали за возобновление боевых действий.
Боев впереди будет еще много, еще будут жертвы, но «ветер удачи» обманул арабов, он дул уже в другие паруса.
«Десять дней боёв» (8—18 июля 1948 года)
8 июля, за день до истечения срока перемирия, египетские войска под командованием Мухам-меда Нагиба возобновили боевые действия новыми атаками на кибуц Негба. Нагиб взялся за де-ло жестко. Артиллерийские и танковые обстрелы, бомбовые атаки авиации шли практически непрерывно. Египетское наступление отражали около 140 кибуцников и солдат бригады Гивати. Система бункеров, ходов сообщения была сделана разумно. Она позволяла не только противо-стоять египтянам, но даже выпускать ежедневную газету-листовку "Голос Негбы" с новостями и военными сводками. Позже эти листовки были изданы книжкой «Голос Негбы».
Вот эта книжка. Она была издана в 1979 году и передана мне дочерью защитника кибуца Авраама Шнайдера, подбившего египетский танк «коктейлем Молотова».
12 июля египтяне начали штурм кибуца. После пятичасовой бомбежки и артиллерийского об-стрела в бой пошли три батальона пехоты, батальон бронемашин и артиллерийский полк. К за-кату, египтяне отступили, оставив позади четырех бронемашины «Брен», поврежденный танк и около 300 погибших. Среди защитников кибуца погибло 5 человек, 16 были ранены .
После неудачной попытки взять Негбу, египтяне попытались взять более отдаленные и на их взгляд менее защищенные кибуцы. 14 июля началась атака на кибуц Галь Он. Кибуц был готов к нападению, он был хорошо защищен минными полями. Египтяне встретили жесткий отпор, бы-ли отогнаны на эти минные поля и отступили.
* * *
Израильские бомбардировки арабских позиций в Иерусалиме начались самого утра 9 июля.
Абдулла Телль сразу понял, что за куски рваного металла положил ему на стол адъютант, это были осколки от шестидюймовых минометных снарядов. Теперь уже мусульманам пришлось вкусить тот ужас, который испытывали евреи в течение 26 дней первого раунда боев. Израиль-тяне решили не церемониться. Снаряды сыпались весь день и всю ночь. После первых двадцати четырех часов арабские жители поняли то, о чем Телль догадался уже в первые минуты — «жребий перевернулся ».
Израильских атаки начались и на других фронтах войны. На севере в операции «Декель» от войск противника был очищен весь пояс Нижней Галилеи от Хайфской бухты до озера Киннерет. 16 июля был взят Назарет. Бригада Кармели ликвидировала сирийский выступ в районе Миш-мар-а-Ярден.
На центральном фронте ЦАХАЛа действовал против Арабского легиона. В этих боях впервые участвовала недавно сформированная 8 – я бронетанковая бригада под командованием Ицхака Садэ. Бронетанковой бригада была достаточно условно, в состав бригады входил только один танк. В общем, бригада была названа «бронированный», как объяснял Ицхака Садэ, главным об-разом по причинам особого морального духа. В составе бригады были два батальона, одним из них, 89-м батальоном коммандос, командовал Моше Даян.
11-го июля 1948 года 89-й батальон совершил внезапный бросок на Лод, ворвался в город, пре-одолев арабские позиции, обстрелял вражеские объекты и повторил тот же маневр к исходным позициям. Не дав легиону возможность оправиться, бригада Ифтах (командир — Шмуэль Коэн) перешла в наступление. Так был взят город Лод и крупнейший на Ближнем Востоке аэропорт. Затем, 12 июля одна из частей бригады Кирьяти (командир — Моше Бен-Галь) овладела городом Рамла. Его гарнизон капитулировал после непродолжительного боя. Другая часть бригады заня-ла деревню Рас ал-Эйн (Рош-а-Айн), захваченную в июне иракскими войсками.
Единственный международный аэропорт Палестины, построенный англичанами, спустя всего сутки уже принимал тяжелые самолеты с поставками для армии Израиля.
С военно-теоретической точки зрения рейд на Лод был чистым сумасшествием. Весь состав 89-го батальона был всего-то 400 человек. Под рукой, однако, было не больше 150 бойцов на джипах и грузовиках. Батальон пролетел насквозь через Лод, стреляя во все стороны, и остановился толь-ко у железнодорожной станции следующего населенного пункта – Рамле. Трансиорданский Ле-гион, как оказалось, к таким атакам не привык и вынужден был отступить.
С 9 по 18 июля ЦАХАЛ проводил операции An-Far (Анти-Фарук) и «Смерть захватчику» (Operation Death to the Invader). Целью было прорвать египетские коммуникации, прийти на выручку бло-кированным кибуцам Негева. Полностью цели операции достигнуты не были, но два населен-ных пункта Хатта и Каратия (Karatiya), контролирующие крайне важную для египтян дорогу Ма-дждал (Ашкелон) – Хеврон , были заняты ЦАХАЛом. Коммуникации между арабскими силами в районе Газы и в Иудее оказались разорванными, и ЦАХАЛ смог установить прямую сухопутную связь с Негевом.
На карте: синие стрелки – атаки ЦАХАЛа, синий пунктир – неудачная атака. Зеленая стрелка – египетская контратака.
Египтяне попытались разблокировать дорогу и отбить деревню Каратия. Ее защищали бойцы то-го самого 89-го батальона под командованием Моше Даяна, отличившегося при взятии Лода. Бойцов было всего 50 человек без тяжелого вооружения.
В египетской атаке действовали четыре танка и 15 бронемашин, за ними шла пехота. Сержант Рон Феллер прополз навстречу танкам и уничтожил один прямым попаданием «коктейля Моло-това» в топливный бак. Остальные танки отступили, египетское наступление захлебнулось. Умирать в далекой земле они не захотели. Феллер стал первым в ЦАХАЛе, награжденным выс-шей военной наградой – "Медалью Доблести ".
Рон Феллер – Герой Израиля.
Собственно то, что один подбитый танк вынудил египтян прервать атаку и отступить, говорит, что египтяне уже устали от этой войны и в значительной степени утратили свой боевой дух и наступательный порыв.
К вечеру 18 июля, когда вступило в силу новое соглашение о прекращении огня, египетские коммуникации, пролегающие с востока на запад, так и остались перерезанными…
Но Мвави нужны были хоть какие-нибудь победы, терпение короля Фарука не безгранично. Слабым звеном был назначен кибуц Беэрот-Ицхак. Атака началась в 5:30 утр. Египетские Спит-файры пробили проход в северной части кибуца, затем в дело пошла артиллерия. Один баталь-он с поддержкой около 70 танков и бронемашин атаковал с севера, два других атаковали с юга и запада. Примерно к 11 часам защитники отступили к внутренней линии обороны.
Наступил перерыв. Египтянам потребовалось время, чтобы перегруппироваться, а защитники чинили минометы и противотанковые «PIATы». Когда в 14:00 египтяне контратаковали, то были встречены шквальным огнем. В это время разведчик бригады Негев Дэвид Нив перехватил еги-петское радиосообщение, где египтяне утверждали, что уже взяли село.
К 17:00 подошло подкрепление – 9-й батальон бригады «Негев» с пушками «Наполеончик», 9-ю джипами и 6-ю гусеничными машинами. Так получилось, в Израиле это бывает, что один из пер-вых снарядов прямым попаданием уничтожил египетскую бронемашину в северной части кибу-ца, а другой, возможно случайно, ударил по входящим египетским подкреплениям, после чего те повернули обратно.
Египтяне отступили, потеряв около 200 человек. Израильские потери были 17 человек погибши-ми и 15 ранеными.
Этот бой за кибуц Беэрот-Ицхак стал последним наступательным действием Египта во время войны.
«Второе перемирие» (18 июля 1948 года)
Второе соглашение о перемирии вошло в силу 18 июля, но нарушение его началось сразу же по-сле его подписания. В течение июля — октября еврейская часть Иерусалима почти каждую ночь подвергалась обстрелу иорданцами. На севере Каукджи – Арабская армия освобождения – про-должал время от времени совершать атаки на еврейские позиции.
* * *
С наступлением второго (июльского) перемирия карта Палестины еще больше отошла от планов ООН. Израильские позиции стали более прочными и надежными, но в ООН и Нью-Йорке все громче звучали голоса о необходимости стабилизировать обстановку. Граф Бернадот был наде-лен новыми чрезвычайными полномочиями и стал готовить очередной мирный план. По этому плану весь Негев нужно было отдать Египту, иначе, так считал Бернадот, египтян не успокоить. Хороший план, вполне устраивающий египтян и британцев, которые надеялись, что король Фа-рук оценит их усилия и не будет покушаться на Суэцкий канал. Беда в том, что этот план совсем не устраивал израильтян. Они сочли, что он является отступлением от резолюции 29.11.1947. Бернадот планировал и экономические санкции против стороны, которая нарушит его план, и инициировал международное давление на правительство Израиля. Иначе он не рассчитывал добиться от израильского правительства принятия своего плана. По его плану Израилю отводи-лась полоса вдоль Средиземного моря и Галилея, но с условием возврата на эту территорию арабских беженцев. Вопросами репатриации евреев не должно было ведать правительство Из-раиля, Бернадот предлагал передать это в ООН. Порт Хайфы, аэропорт в Лоде и Иерусалим по его плану переходили под международный контроль. Остальные области получала Трансиор-дания, разделив Негев с Египтом.
Фолке Бернадот незадолго до гибели
Украина и СССР охарактеризовали план Бернадота, как «имеющий намерение уничтожить госу-дарство Израиль». Бернадот вполне мог эту цель реализовать, он был в состоянии добиться принятия этих планов в ООН. Это не значит, что он хотел уничтожить Израиль, просто он решал сиюминутные задачи, а что там будет потом, потом и решим…
Около пяти вечера 17 сентября 1948 года кортеж ООН из трех автомобилей «ДеСото» остановил-ся в иерусалимском районе Старый Катамон перед очередным временным блокпостом. Из во-енного джипа вышли трое вооруженных людей в фуражках и шортах защитного цвета. Пока они проверяли документы у ехавших в первом автомобиле, ко второй машине бросился человек. Он расстрелял пассажиров из немецкого пистолета-пулемета МП-40 и скрылся. Проверявшие первую машину прострелили шины остальных машин и так же скрылись.
Убивать специальных посредников ООН нехорошо. Но составляющий планы уничтожения Изра-иля должен это предвидеть.
* * *
Ситуация, сложившаяся к этому, времени требует пояснения.
Зоны, выделенные голубым, находятся под контролем Израиля. Зона на юге, ограниченная красной линией, находится под контролем египетских войск. Красной линией на севере отмече-на зона, находящаяся под контролем арабской освободительной армии (АОА) под командова-нием Фавзи аль-Каукджи и сирийского батальона.
Египетские силы в Палестине были сосредоточены вдоль двух дорог Газа – Мадждаль (Ашкелон) – Исдуд (Ашдод). Теперь это шоссе №4. Второй дорогой была Эль Ауджа (сегодня на этом месте расположен Нитцаней Синай) – Беер Шева – Иерусалим. Теперь это дорога 211, затем 40 до Бер-Шевы и далее 60 до Иерусалима. Связь между этими двумя группировками обеспечивалась по поперечной (запад-восток) дороге Мадждаль – Хеврон (теперь шоссе 35). К югу от 35 дороги остались отрезанными группа еврейских поселений в Негеве.
Эту важнейшую дорогу позволял египтянам удерживать форт Ирак Сувэйдан. Кроме того, форт мог обстреливать кибуц Негба в двух километрах к северу. ЦАХАЛ неоднократно пытался взять форт, но безуспешно. Имя "чудовище на холме" форт получил не зря.
Форт Ирак-Сувейдан после капитуляции
Было время перемирия. В соответствии с соглашением о перемирии Израиль демонстративно направил осажденным кибуцам конвой с продовольствием, а египтяне вполне предсказуемо на глазах международных наблюдателей этот конвой обстреляли.
В ответ была начата операция «Иоав» (известна также как операция «Десять казней»). Командо-вал операцией Игаль Алон.
Операцию осуществляли три пехотные бригады — Негев, Гивати, Ивтах и Одед — вместе с бро-нетанковым батальоном седьмой бронетанковой бригады. На ударный батальон «Хайот ха-Негев» («Звери Негева») была возложена задача атаковать участок Газа-Рафиах и уничтожить там военные объекты противника. В боях участвовала группа «французских командос».
15 октября ЦАХАЛ при поддержке авиации перешел в наступление. Израильские ВВС вели не-прерывную бомбёжку египетских объектов. Ночью действовали транспортные самолёты «С-46», днём — бомбардировщики «В-17» и истребители. Бомбёжка египтян продолжалась 4 дня под-ряд. После ряда авиаударов по аэродромам египтян, ВВС Израиля захватили господство в возду-хе.
Тогда же израильский военно-морской флот одержал первую крупную победу, вблизи побере-жья Газы был потоплен флагманский корабль египтян «Эмир Фарук».
«Французские коммандос» — так называли бойцов под руководством Тедди Эйтана: команди-рами отделений и взводов были бывшие офицеры французской армии. Большинство солдат также было из Франции, в том числе несколько неевреев, остальные были выходцами из стран Северной Африки.
Освобождение Бер-Шевы стало финальным аккордом операции «Иоав». «Французские ком-мандос» в составе около 60-ти человек сыграли в этом бою центральную роль. С момента про-рыва до капитуляции египетского гарнизона прошло около пяти часов, около двух с половиной из них в городе сражалось только «французские коммандос», потерявшие 4 человека убитыми и 13 ранеными.
Операция продлилась семь дней, дорога на Негев была открыта. В итоге операции египетские войска около 4000 человек (4-я египетская бригада) были заперты в «котле Фалуджа» возле ны-нешнего Кирьят-Гата на срок с октября 1948 по февраль 1949 г.
Король Фарук предпринял срочные меры. 20 октября он отстранил Мвави от командования. Вместо него был назначен генерал-майор Садик. Нельзя сказать, что он был много компетент-нее Мвави, оба они были достаточно профессиональны, но время египетской армии в Войне за независимость закончилось. Садик решил выполнить то, на что тщетно Мвави запрашивал согла-сования у Каира, то есть сократить свои линии, отступая к Газе на западе и к Бир Аслудже (Bir Asluj – сегодня Бер Машабим) на востоке.
Египетскими войсками в «котле Фалуджа» командовал полковник Мухаммад Саид Таха Бей, для большей активности король присвоил ему звание генерала. Египетские солдаты под его коман-дованием сопротивлялись упорно, но время было упущено.
22 октября в 15:00 операции "Иоав" завершилась, был отдан приказ о перемирии. Теперь армия Египта уже не представляла собой угрозы югу, Тель-Авиву и Иерусалиму.
Саид Таха Бей, командир египетских сил в кармане Фалуджа направляется на переговоры о ка-питуляции. Саид Таха Бей был суданцем, это хорошо видно на фотографии. В переговорах так же участвовал и майор Гамаль Абдель Насер.
Но оставался еще форт Ирак-Сувейдан. Он был наиболее укрепленным пунктом в системе обо-роны египтян и господствовал над главным проездом в Негев, и оттуда часто обстреливался из-раильский транспорт. Под угрозой находился и киббуц Негба.
Ирак-Сувейдан атаковали 7 раз, но все атаки были отбиты. Штаб Южного фронта возложил на Ицхака Садэ ответственность за занятие форта. Операция была назначена на 9 ноября. События развертывались с невероятной быстротой. Колонна бронетранспортеров в сопровождении двух танков на большой скорости двинулась по пересеченной местности к форту. Танки непрерывно обстреливали западную стену крепости. Бронетранспортеры приблизились к стене, саперы за-ложили взрывчатку. После мощного взрыва под покровом густого дыма бойцы ворвались на форт. Вдруг наступила тишина. Раздался возглас: «Египтяне капитулируют! Форт в наших руках!»
9 ноября в форте Ирак-Сувейдан. В центре (в очках) Ицхак Садэ
На севере Каукджи решил, что ЦАХАЛ занят боями в Негеве, нарушил перемирие и атаковал по-зиции ЦАХАЛа на холме Шейх-Абд рядом с кибуцем Манара, но он просто ускорил начало опе-рации «Хирам».
В ходе боев, продолжавшихся менее суток, ЦАХАЛ обратил в бегство части Каукджи и сирийцев. Бригада Одед неожиданно для арабов направилась на запад и очистила от войск противника всю дорогу до Средиземноморского побережья. 31 октября, через 60 часов после начала операции, когда вступило в силу перемирие, вся Галилея была очищена от арабских вооруженных сил.
В течение ноября-декабря была подготовлена операция «Хорев» – самая крупная операция ЦАХАЛа в Войне за независимость. В операции участвовали 5 бригад «Голани», «Харэль», «Алек-сандрони», «Негев», 8-я бронетанковая и три корабля ВМС. Цель операции – заставить Египет выйти из войны. Операция началась с обстрела израильскими кораблями Газы, Рафиаха и Хан-Юниса. Затем египетские позиции близ Хан-Юниса атаковали части бригады «Голани». Основные силы Южного фронта атаковали египетские позиции восточнее сектора Газа.
28 декабря передовые части 8-й бронетанковой бригады перешли египетско-израильскую гра-ницу и вышли на Синай. В течение последующих 3-х дней ЦАХАЛ развивал успех, захватил Абу-Агейлу, Ум-Катеф, аэродром в Бир-Хама, и войска двинулись к Эль-Аришу, с задачей завершить окружение египетских войск в Газе и в западном Негеве.
Тогда президент США Гарри Трумэн и премьер-министр Британии Бевин в ультимативной форме потребовали от Израиля прекратить наступление и вывести свои войска с территории Синайско-го полуострова.
Пришлось вывести.
К концу 1948 года, по окончании боевых действий в Иерусалиме, город остался разделенным на две части, одна под контролем Израиля, вторая (включая Старый город) под контролем Иорда-нии. Та часть города, которая оказалась в руках арабов стала называться «Восточный Иеруса-лим».
«Палестинский король». Иерихонская конференция 1 декабря 1948 года
В октябре 1948 года король Абдалла предпринял серию шагов для придания определенной за-конности аннексии тех частей Палестины, которые находились под его контролем.
Для этого он 1 декабря 1948 года организовал «Иерихонскую конференцию», на которой было объявлено о палестинском единстве с Трансиорданией. Конференция решила признать короля Абдуллу королем Палестины. В конференции приняли участие многочисленные делегации, включая мэров Хеврона, Вифлеема, Рамаллы, и другие деятели. Всего участвовало несколько тысяч человек. ]
Были приняты четыре резолюции:
1. Палестинские арабы желают единства между Трансиорданией и арабской Палестиной и, следовательно, объявляют свое желание о немедленном присоединении арабской Па-лестины к Трансиордании. Они также признают Абдуллу своим Королем и просить его провозгласить себя королем новой территории.
2. Палестинские арабы выражают благодарность арабским государствам за их усилия в ин-тересах освобождения Палестины. (Это был намек, что работа арабских государств за-вершена и их просят больше не беспокоиться).
3. Участники конференции выражают признательности арабским государствам за их щед-рую помощь и поддержку палестинских арабских беженцев.
4. Смысл первой резолюции должен быть передан королю Абдалле немедленно.
Кабинет и парламент Трансиордании согласились с резолюцией в течение двух следующих недель. Демократия, как же иначе.
Палестинская делегация представляет королю Абдалле решение «Иерихонской конфе-ренции» об объединении Западного берега с Трансиорданией.
В декабре 1948 года государственный секретарь США дал распоряжение консулу в Аммане со-общить королю Абдалле и чиновникам Трансиордании, что США рассматривают принятые на конференции резолюции в качестве логического решения судьбы арабской Палестины. США конфиденциально сообщили британскому и французскому министрам иностранных дел, что действия Трансиордании одобрены, и что это «представляет собой логическое развитие ситуа-ции, которая имела место в результате свободного волеизъявления народа ».
Лига арабских государств осудила решения Иерихонской конференции. Особенно горячо проте-стовал муфтий Хадж Амин аль-Хусейни. Ему осталось в дальнейшем только писать мемуары.
Несмотря на то, что палестинские мусульмане были готовы признать Абдаллу в качестве монар-ха, они не желали отказываться от своих притязаний на всю Палестину, и отказались поддержать его политику раздела. Ну а протесты они выражают одним способом. Он был застрелен 20 июля 1951 года членом палестинской террористической организации на пороге мечети Аль-Акса в Иерусалиме. Но это еще впереди. А пока он вполне разумно окружал себя личными телохрани-телями-черкесами. В 1951 в Иерусалиме их не было.
Король Абдалла и генерал Глабб. Личная охрана короля – черкесы. В Иордании черкесы счита-ются оплотом стабильности и даже символом королевства.
* * *
5-го января Египет обратился в ООН с согласием на прекращение огня и на начало переговоров с Израилем. Прекращение огня вступило в силу 8-го января, а 7 января непосредственно перед прекращением огня израильская авиация сбила пять английских истребителей. Позже утвер-ждалось, что их приняли за египетские боевые самолеты, которые ежедневно обстреливали израильские позиции. Может это и так.
10-го января по приказу Бен-Гуриона ЦАХАЛ снял заслоны с перекрёстка Рафиах. Военные дей-ствия на египетском фронте закончились.
Египтяне из окружения в Фалудже вышли с оружием, то есть с сохранением лица, после заклю-чения перемирия между Израилем и Египтом 24 февраля на острове Родос. Израильские солда-ты проводили египтян с воинскими почестями, воздав должное их стойкости, их командующий, генерал Саид Таха Бей, израильтяне называли его «Суданский тигр», сражался хорошо и заслу-жил их уважение. Свернув знамена, его войска отправились в Каир, а в так называемую «полосу Газа» — что было частью сделки — переселились тысячи палестинцев, покинувших свои земли и очаги.
Операция Увда
В начале марта бригады Негев и Голани начали с двух сторон наступление на Южный Негев.
По резолюции ООН о разделе Палестины Негев вместе с Эйлатским заливом входил в состав территории Государства Израиль, но англичане после ухода из Палестины держали в южной ча-сти Негева силы подчинявшегося им Арабского легиона. Великобритания надеялась на то, что Негев рано или поздно передадут или Египту или Иордании, а Израиль примирится с этим. Бевин надеялся этим обеспечить присутствие англичан на Ближнем Востоке.
Арабский легион периодически высылал в южный Негев моторизированный патруль и всадни-ков на верблюдах. Англичане предполагали, что ЦАХАЛ не осмелимся пробиться к магистрали, ведущей к Эйлатскому заливу.
Операцию «Увда» приходилось проводить в условиях жесточайших политических ограничений. По Родосским соглашениям, подписанным с Египтом, Израиль не имел права держать крупные силы к западу от линии, проходящей от Эйлатского залива вдоль всего южного Негева до Беер-Шевы. Поэтому израильтяне были вынуждены продвигаться восточнее этой линии, в зоне, пат-рулируемой Арабским легионом.
Операция началась 5 марта 1949 года.
7 марта, силы прибыли к месту высадки в Сде-Аврахам и заняли командные высоты. Техниче-ский персонал военно-воздушных сил стал устанавливать аэродромные знаки и готовить поса-дочные площадки для грузовых самолетов.
Командующий фронтом сказал командиру бригады «Голани» Нахуму Голану, что он должен от-крывать огонь, исключительно в целях самообороны – командование не хотело обострять от-ношения с королем Абдаллой, с ним в то время шли секретные переговоры. Комбриг Голан от-дал честь, улыбнулся и сказал: «Хорошо, мы обеспечим самооборону до самого Эйлата».
Бригада двинулась на юг. Вскоре солдаты натолкнулись на брошенный броневик. Трудно было понять, почему броневик в прекрасном состоянии с большим количеством боеприпасов был брошен. Один боец из бригады Голани сел в броневик и вместе с остальными продолжил путь.
Когда 10-го марта офицер разведки бригады Негев совершил полет над Эйлатским заливом, он обнаружил, что укрепленный пункт вблизи от Рас ан-Накаб эвакуирован, там не было ни души. Роте Брена (Авраама Адана – Брен было его прозвищем из-за любимого оружия) был дан приказ следовать туда. В 16.00 10-го марта подразделение достигло побережья. Щит с надписью по-английски, по-арабски и на иврите подтверждал, что эти три хижины, стоявшие перед ними, не что иное, как пост Умм-Рашраш.
Солдаты нашли белое полотно и чернилами нарисовали на нем израильский флаг. Брен забрал-ся на флагмачту и самодельный, нарисованный чернилами бело-голубой флаг ознаменовал ко-нец боевых действий.
3 апреля 1949 г. на Родосе было подписано соглашение о перемирии с Трансиорданией. 23 марта в Рош-а-Никра было подписано соглашение о перемирии с Ливаном, 20 июля — соглашение с Сирией. Эти акты формально завершили войну Израиля за свою независимость.
«Чернильный» израильский флаг над Умм-Рашраш.
Глава пятая. Невозможная победа
Перемирие – не мир
Если арабские государства хотят жить в мире с Израилем, то будет мир. Если они желают войны, то получат войну. Но вне зависимости от того, хотят они войны или мира, им предстоит смириться с суще-ствованием Израиля.
Аба Эвен
Боевые действия завершились, заключены соглашения о перемирии. Но перемирие – не мир, проблемы перемириями не решаются. Панарабизм, раскрученный Англией перед началом вой-ны, стал диктовать арабским президентам и королям свою логику, в эту парадигму еврейское государство не вписывалось, антисемитизм, желание «сбросить евреев в море» стало основой арабского мировоззрения на долгие годы. Значит, придется жить, опираясь на армию. Такова реальность.
Войн и военных операций было много и будут еще, боевой опыт ЦАХАЛа изучают в военных академиях, там есть чему поучиться.
В этом плане Война за независимость стоит особняком. В ней нет уникальных особенностей Ше-стидневной войны, знаменитых операций «Арцав-19» или «Йонатан» (Энтеббе)… Но Война за независимость имеет важнейшее историческое значение, она сделала появление Израиля на карте мира не декларацией, не мечтой, а фактом, превратила Израиль в остров западной циви-лизации на Ближнем Востоке.
Но война в целом оставляет много вопросов. Необходимо понять, к примеру, как 140 защитни-ков кибуца Негба могли противостоять трем батальонам египетской армии, поддержанными ар-тиллерией, танками и авиацией. Каждый отдельный эпизод этой войны можно объяснить. Вот в этом кибуце как-то по-особому выкопали укрепления, а в том – помогли минные поля. Но все это отдельные факты, не объясняющие целого.
В чем тут дело? Случайность и система?
Один упавший с дерева желтый лист – случайность, тысячи падающих желтых листьев – это осень.
О некоторых особенностях Войны
«Не тот или иной вид оружия, а правое дело дает истинное превос-ходство над врагом»
Сервантес
На первом этапе Войны, когда Хагане противостояли нерегулярные подразделения всевозмож-ных добровольцев с легким оружием, задачи решать было легче, зарождающаяся еврейская ар-мия разбила вооруженные формирования как палестинцев, так и добровольцев ЛАГ.
Причина этого достаточно понятна. Её ясно показали итоги боев ALA (Арабской освободительной армии) у кибуца Мишмар а-Эмек и боя у монастыря Сен-Симон «Армии Священной войны» Абд аль-Кадира аль-Хусейни.
Каукджи ввел в бой у Мишмар а-Эмек почти все свои силы, но вынужден был отступить и поки-нуть Галилею. В войне это бывает, но в результате неудачи в этом бою, как отметил генерал Глабб, «ALA потеряла моральный дух, энтузиазм угас, освободительная армия стала в основном заинтересована в мародерстве…»
ALA была укомплектована за пределами Палестины. Комплектование шло под шум арабских СМИ о военной прогулке против трусливых евреев. Действительность оказалось другой, и по-тому и энтузиазм после поражения немедленно угас: Сирия вон там, за горами, в общем – «бери бурнус, пошли домой!»
Этим арабские воины отличались от евреев, которым некуда было идти, они боролись на по-следнем рубеже, арабы же были поблизости от убежищ.
Состав так называемой «Армия Священной войны» аль-Хусейни был иной. Она пришла из Египта небольшой группой, штыков в 150, но весь остальной состав – несколько тысяч – были набраны муфтием в Палестине. Эти то, казалось, более мотивированы?
Хагане нужно было разблокировать еврейские районы Иерусалима и взять под свой контроль дорогу к ним. Ключом к этому был монастырь Сен-Симон. Небольшой группой Хаганы мона-стырь был захвачен, но бой им пришлось вести в полном окружении.
Когда положение защитников Сен-Симона стало просто отчаянным, арабы внезапно отступили. У них было оружие, была возможность подвоза боеприпасов, получения подкреплений. В чем дело?
Дело в том, что у арабов потери у них были, а видимых успехов не было. Арабские командиры не были офицерами единой армии, они были полевыми командирами боевиков. Конечно, они хотели победы, но в основном за счет отряда соседа, кому охота терять своих бойцов? Сколько у тебя в отряде бойцов, настолько ты и велик! Вот кто-то и покинул позиции. А остальным еще меньше захотелось погибать. Бегство с поля боя – процесс лавинообразный, стоит только начать. Так сбежали все остальные, а за ними и жители района. Те решили, что сейчас победите-ли-евреи сходу всех их перережут. А как же иначе – ведь они-то режут, так евреи, естественно, будут действовать так же.
Боевик верен своему командиру, он не солдат, который знает, что на место командира встанет другой, полевой командир – не офицер, он сам себе и армия, и Генштаб, и наградной отдел.
Что, собственно, показал первый этап войны?
Когда в деревне Кастель был застрелен Абд эль-Кадер эль-Хусейни, то его бойцы, решив, что он жив, но в плену, так стремились его отбить, так энергично контратаковали, что смогли выбить из деревни еврейские подразделения.
Значит, воевать они могли. Но когда стало ясно, что эль-Хусейни убит, их наступательный порыв немедленно закончился, и вскоре его «Армия священной войны» как боевая единица перестала существовать. В обществе, где еще строго соблюдались племенные традиции, это был далеко не единичный случай. При хорошем адекватном командовании палестинцы были способны на ве-личайшие акты храбрости и самопожертвования. Как только «вождь» выбывал из боя, у осталь-ных опускались руки, и следовало беспорядочное бегство.
Поражение в бою у Мишмар а-Эмек, это тоже не тотальный разгром. Но ALA от этого поражения оправиться уже не смогла.
Муфтий и его ближайшие соратники искренне считали, что в их распоряжении находится боевая сила, способная всерьез померяться с «Хаганой», но чем они располагали реально? Их «Армия Священной войны» была отрядами сельских ополченцев непостоянной численности, слабой дисциплины, без какого-либо понятия приемов современного боя, с полным отсутствием ин-тендантской службы, медицинской службы, средств связи и т.п.
Армия – это, прежде всего, организация. На место павшего бойца встанет другой, на место по-гибшего командира – его штатный заместитель…
Но есть и другой принцип – это порыв, за харизматичным лидером можно идти в любое сраже-ние. Но его не стало, и порыв иссяк. Замена такого лидера не менее компетентным не решает проблемы. За ним могут не пойти на штурм… Это не армия, это не организация, это порыв, но ветер переменился и порыв иссяк.
Арабы-палестинцы так и оставшиеся боевиками-налетчиками свою армию создать не смогли и потому были разбиты. На втором этапе войны они передали свою судьбу в руки арабских госу-дарств и армий. Результат оказался вполне предсказуем, они исчезли с военно-политической арены на несколько десятилетий.
До войны руководство ишува считало, что Великие державы должны гарантировать решение по разделу Палестины против любой внешней атаки. Вроде логичное предположение, ООН для этого и создавалась. Но Великие державы устали от войны, да и нефть опять же…
В общем, за Израиль никто воевать не собирался. Бен-Гурион был один из очень немногих, кто был уверен в неизбежности надвигавшейся войны. 26 мая 1948 года был подписан «Указ об Ар-мии Обороны Израиля», введен призыв на военную службу, и Хагана из территориального ополчения смогла превратиться в регулярную армию. Кроме того, временные еврейские наци-ональные институты управления ишувом стали правительством, способным контролировать и направлять военные действия.
* * *
Боевые действия сирийцев и иракцев в отличие от Арабского Легиона и египетского экспедици-онного корпуса в военном плане интереса не представляют.
Вот на Арабском Легионе и египетском экспедиционном корпусе остановимся.
Арабский Легион
Арабский Легион под командованием английских офицеров, самая боеспособная хорошо во-оруженная армия, был способен на многое, но в Войне за независимость, кроме захвата части Иерусалима и блокады дороги на Иерусалим в районе Латруна, что тоже является частью борь-бы за Иерусалим, особо себя не проявил. Причем успехи Легиона в обороне Латруна стоит отне-сти, главным образом, на счет создателя мощного форта – британского полицейского и инжене-ра сэра Чарльза Тигарта, построившего эту небольшую крепость со смотровой башней, крепки-ми стенами и позициями для ведения огня.
Причины ограниченного участия Легиона в войне не военные, а политические.
Сотрудник министерства обороны и руководитель департамента военной истории Тель-Авивского университета подполковник ЦАХАЛа Исраэль Бер прямо обвинил Бен-Гуриона в сек-ретной договоренности с королем Абдаллой о разделе территории. Якобы поэтому, как утвер-ждает Бер, Бен-Гурион запретил ЦАХАЛу нанести удар по Легиону и изгнать его с территории Палестины.
Переговоры с королем действительно шли, но была ли там достигнута такая договоренность или нет – неизвестно. В 1961 году Бер был разоблачен, как советский шпион, арестован и приговорен к десяти годам лишения свободы. Он умер в тюрьме до завершения срока приговора.
В тюрьме, Бер написал книгу – « ;;;;;; ;;;;; ;;;;; ;;;; ;;;;». Личность Бера не вызывает осо-бого доверия как к нему самому, так и к его теориям, но нужно отметить, что они полностью со-гласуются с обвинениями арабами короля Абдаллы, в частности полковника Абдуллы Телля, бывшего офицера Легиона.
Вполне возможно, что такая договоренность на самом деле существовала. В ней был бы вполне определенный смысл – по возможности не ввязываться в серьезные бои с еще одним противни-ком.
Игаль Ядин предлагал Бен-Гуриону выбить Легион с территории Палестины. Но это предложе-ние было высказано им после ликвидации угрозы, исходящей от египетской армии, получения тяжелого вооружения и определенного становления ВВС. Бен-Гурион его предложение не при-нял. В военном отношении такая возможность была, Легион состоял всего из 10 000 военных, это включая подразделения трансиорданской пограничной службы, насчитывающей 3 000 человек. Это немного, но Бен-Гуриону необходимо было просчитать и политические последствия.
Король Абдалла был умный человек, он сберег свою армию и оказался единственным бенефи-циаром среди арабских участников войны – он прирастил территорию своего государства. Пусть не настолько, насколько хотел, но это и неважно. «Добавленная территория» становилась плацдармом для будущих приобретений на пути к «Великой Сирии», если сложатся обстоятель-ства, конечно. Он умел «применять тактику, сообразуясь с выгодой ». Да и к тому же своей определенной умеренностью и «договороспособностью» он добился понимания со стороны Великих держав.
Таким образом, действия Легиона это, в основном, пример умелой комбинации политических ходов и военных действий.
В военном плане основной интерес представляет рассмотрение действий египетской армии и ЦАХАЛа на южном фронте.
Южный фронт
Египетская армия, откуда она у государства, совсем недавно получившего реальную независи-мость?
Номинально Египет был «независимым и суверенным государством» с 1922 года. Эта независи-мость была довольно условной, сохранялись английские оккупационные войска, советники и институт английского верховного комиссара.
То, что в Египте были сильны антианглийские настроения, в том числе и в офицерской среде, секретом не было. Предметом особой заботы англичан было не дать египетской армии превра-титься в реальную силу. Само собой, многие должности старших офицеров в египетской армии занимали англичане.
Египет строил армию для решения важнейшей задачи – охраны трона и режима, то есть практи-чески для выполнения полицейских функций. Но охраняющий трон может захотеть и сам поси-деть на нем. Поэтому центральное командование всех вооруженных сил – египетский генштаб – практически не функционировал, совместные учения разнородных сил не проводились.
Показательно, что даже во время самых тревожных моментов Второй мировой войны, когда Роммель рвался к Египту, Лондон практически не привлекал египетские подразделения.
После Второй мировой войны влияние Англии уменьшилось. Возможно то, что Каир вниматель-но, с интересом следил за беспомощностью британцев в Палестине, помогло в 1946 году ре-шиться избавиться от британских офицеров в своей армии. Тогда же, в первый раз за много ве-ков, Египет в составе Лиги арабских государств начал проводить самостоятельную внешнюю по-литику, а первым реальным действием стало решение присоединиться к общеарабской попыт-ке уничтожить еврейское государство.
На превращение людей, одетых в военную форму, в реальную армию требуется время, а с мо-мента замены английских офицеров своими, египетскими, до решения об участии в войне с Из-раилем прошло очень мало времени.
В 1948 году население Египта было примерно 20 млн. человек. Казалось бы, что страна могла поставить под ружье до миллиона человек, ну или хотя бы 100 тысяч, но Каир смог сформиро-вать экспедиционный корпус в 10 тыс. человек.
Почему? Как утверждает Кеннет Поллак , 80 процентов мужского населения Египта в возрасте от пятнадцати и до пятидесяти лет были психически или физически непригодными к военной службе, да и зарождающаяся система логистики Египта была мало способна поддерживать наземные войска за пределами своих границ.
Король Фарук ожидал быстрой победы. То, что египетские войска не имели боевого опыта, его, конечно, беспокоило, но у арабов было мало уважения к боевым качествам своих еврейских противников.
Война началась. Египтяне попытались с ходу захватить небольшие кибуцы Нирим, Кфар-Даром, Яд Мордехай и Негба.
Несмотря на огромное преимущество в численности (было сорок израильских бойцов в Нирим и тридцать в Кфар-Даром) и огневой мощи (египтяне использовали бронетехнику, артиллерию, и даже авиацию) египетские подразделения оказались не в состоянии реализовать свое преиму-щество.
Кфар-Даром был захвачен после трехмесячного сопротивления, Нирим и Яд Мордехай продер-жались пять дней, решающих пять дней, во время которых командование ЦАХАЛа смогло защи-тить Тель-Авив от наступления с юга, а Негба выстоял.
Одного героизма тут мало. Сказалась неподготовленность египетской армии и особенности еги-петских солдат и офицеров.
Египтяне действовали по неизменной схеме. Сначала артподготовка и бомбардировка, причем огонь их артиллерии и авиаудары были очень неточными. Затем следовала лобовая атака про-тив основных израильских укреплений. Как только атакующей египетской пехоте становилось ясно, что артиллерии и авиации не удалось подавить или хотя бы запугать защитников кибуцев, атака захлебывалась, и они отступали. Египетская бронетехника после первой же потери хотя бы одного танка или броневика обычно отступала, оставляя пехоту без поддержки.
Отличались египетские войска лишь в операциях, в которых у них было время все заранее спла-нировать и потренироваться, так, как это произошло в последнем бою за кибуц Яд Мордехай.
Египетские части в кармане Фалуджа сопротивлялись достаточно стойко. Так же стойко они обо-роняли форт Ирак Сувейдан. Но этому способствовала статичность ситуации в обороне, как го-ворится – «выстоишь или умрешь».
Египтяне оказались неспособными адекватно реагировать на неожиданные действия Израиля, они действовали медленно и абсолютно предсказуемо, им не хватало инициативы. Это отсут-ствие инициативы, прежде всего среди младших офицеров, было важной особенностью египет-ской армии. Инициатива не приветствовалась, воспринималась, как стремление занять место своего командира.
Египетские командиры редко использовать маневр, не стремились обойти израильские позиции или воспрепятствовать ЦАХАЛу совершить обход египетских позиций. Египетские танки воевали как самоходные пушки, двигались прямо на израильские позиции при атаке или стояли непо-движно в подготовленных позициях, вместо маневрирования и стремления занять более вы-годное положение в меняющейся ситуации боя.
Координация между танками, артиллерией, авиацией и пехотой практически отсутствовала, а попытки все-таки как-то взаимодействовать при боевых действиях разнородных сил были неэф-фективны.
Тем не менее, в тех немногих случаях, когда они имели возможность сделать остановку, нала-дить координацию сил и потренироваться, как при подготовке к последней атаке на кибуц Ница-ним или Яд Мордехай, то египтяне смогли добиться реальных результатов.
Египетская артиллерия была достаточно эффективной, когда находилась в статичном состоянии и вела огонь в заранее определенном направлении, но египетские артиллеристы не могли пе-ренацелить свои орудия в меняющейся ситуации, такой, как встречный бой, или при атаке ЦАХАЛа с неожиданного направления.
Генерал Мвави скорее всего был компетентным командиром. Только от его починенные не бы-ли способны выполнять его решения. Если он имел возможность заблаговременно, в течение нескольких дней, репетировать предстоящую операцию, а затем лично руководить штурмом, тогда египетская армия действовала эффективно. Во всех атаках, проведенных другими коман-дирами, и во всех атак во главе с Мвави, но проводимых без нескольких дней тренировок, еги-петские силы терпели неудачу.
Ариэль Шарон подытожил свои впечатления от египетских боевых действий в войне 1948 года коротко и емко:
После того, как вы позволяете им вести бой, к которому они готовы, бой, который они репети-ровали, они будут бороться мужественно. Они вполне способны умереть на своих позициях, и делали именно это во многих случаях. Но они не любят сюрпризы.
Но Ариэль Шарон не назвал еще одну важную особенность: неистребимая склонность радовать свое командование либо очень хорошими докладами, либо просить помощь в «ужасных» об-стоятельствах. Только вот такая мелочь, что и хороший доклад, и ужасные обстоятельства – все ложь. Вернее даже не ложь, просто культура такая, когда твой собеседник говорит тебе только то, что, как он считает, хотелось бы от него услышать, то, что, по его мнению, разумно говорить в данных обстоятельствах. Ну а если же он потерпел поражение – то обстоятельства не могут быть иными, только ужасными.
«Южанин не лжет – он заблуждается. Он не всегда говорит правду, но он сам верит тому, что говорит... Его ложь – это не ложь, это своего рода мираж...»
Альфонс Доде. «Тартарен из Тараскона»
Очень мило, но только на этих «миражах» основываются командирские решения. Египетские старшие офицеры и командование в Каире не могли принимать адекватные решения из-за того, что не были полностью осведомлены о том, что происходит на линии фронта, из-за дезинфор-мации, которую скармливали им их подчиненные.
Всякий исторически сложившийся уклад общества состоит из набора условий, который только и делает его возможным: климатические и географические, технологические и культурные, властно-политические и демографические предпосылки должны перемешаться жизненном миксере, чтобы возникло именно это общество. В нем складываются определенные элементы общественной стабильности. К ним относятся региональные и национальные особенности народов, их религии и жизненный уклад.
«Если, например, десять сицилийцев и десять фризов будут делать одно и то же, то в результа-те получится совсем не одно и то же» .
Солдат ЦАХАЛа и египетский солдат точно так же могут делать одно и то же, но в результате по-лучится совсем не одно и то же.
Победа в войне достигается не только и не столько оружием, сколько умом, способностью ана-лизировать ситуацию и принимать решения.
Египетский солдат 1948 года – феллах, за него думает начальство. Проявлять инициативу ему ни к чему, у него другая задача, его достоинство – исполнительность. У него за спиной Египет, куда он, если выживет, вернется.
Солдат ЦАХАЛа тоже был продуктом своего общества, но совсем другого. Общества, где выжи-вали те, кто могут быстро обучаться необходимому, прошедшего определенный путь к своей земле. Жизнь заставляла быть динамичным и активным, быстро принимать необычные реше-ния. Но не только. Пути назад не было. Что там, позади, они хорошо знали.
Противостояние израильских и египетских военных показало, что «полуинтеллигентное» офи-церство и полуграмотный личный состав в маневренной войне проигрывают.
ЦАХАЛ начала Войны за независимость состоял из смелых, высоко мотивированных, но крайне слабо вооруженных солдат и из офицеров, по своей подготовке способных командовать взво-дами и ротами, но командовавших бригадами. Ничем, кроме недостаточной подготовки ко-мандных структур не объяснить многочисленные бессмысленные лобовые атаки ЦАХАЛа на форт Латрун. Его защищали 2300 человек, 17 броневиков «Мармон-Херрингтон», 26 стволов ар-тиллерии и 16 минометов. Атаки без соответствующей артиллерии и авиационной поддержки были бессмысленными, за это заплатили высокую цену.
Но ЦАХАЛ был и остался армией, которая умеет быстро учиться. Об этом говорят последние операции войны, и особенно описанная выше операция «Иоав».
В успехе ЦАХАЛа важнейшую роль сыграли ветераны второй мировой войны своим личным участием и диаспора своей политической и финансовой поддержкой Израиля. Без их поддержки возможности закупки вооружений были бы намного меньше.
И в заключение нужно сказать еще об одном факторе – армия должна верить в дело своей стра-ны, тогда каждый солдат будет знать, что его личный вклад чрезвычайно важен для успеха об-щего дела.
Несмотря на тяжелейшие потери, – число погибших превысило 6000 человек, – Войну за неза-висимость можно считать самой успешной кампанией Израиля. Итогом этой войны стало пере-мирие с арабскими странами, продержавшееся 18 лет – до Шестидневной войны.
Надежды на перемирия 1949 года, как на промежуточную фазу, на переходный этап к постоян-ному урегулированию не оправдались. Завершение войны не принесло мира, впереди долгий путь, но
«Вечному народу не пристало страшиться долгих путей» .
P.S.
Еврейское упрямство – неопровержимый факт. Это такая национальная черта. Он сопровождает нас тысячи лет, но именно это упрямство и позволило создать Израиль, отстоять его в тяжелей-ших боях. Прославленные полководцы знали, что евреи будут разбиты. А сами они не знали этого и поэтому победили.