Жили-были в Стране Меняющейся Погоды, во времена царствования Круглого Года, четыре сестры – Матушка-3има, Осень-Печальная Очень, Весна-Красна и Лето Звонкое. И было у них по сыну. Звали их: Зимний День, Осенний День, Летний День и Весенний День.
Встречались Дни очень редко, лишь когда меняли друг друга. Каждый стоял на посту приблизительно 2184 часа, и всякий час отмеряли гигантские часы, которые были в каждом поместье Времен Года.
Самым старшим из братьев и самым некрасивым был Зимний День. В лице ни кровинушки, ростом маленький, ну прямо карлик, а так как ему лет было уж немало, то вдобавок еще седой весь и с длинной бородой по самый пояс. Богатство имел несметное. Мехов песцовых, камней драгоценных – видимо-невидимо. Из меха шил он шубы, и в холодную погоду, когда в гости к ним в поместье захаживал Мороз Морозович Морозов, одевал в них деревья, которые росли в его владениях. Но никакое богатство так его не радовало, как красота Зорьки Ясной – Девицы Красной. Влюбился он в неё. Каких только подарков он ей не дарил – и украшения, и одежду, расшитую драгоценными камнями, но ничего ей от него не надо было. Не любила его Зорька Ясная и в гости к нему ходить не любила. Все за занавесями облачными пряталась.
А любила она Летний День...
Был он красавцем – стройным, высоким, весёлым, тёплым и ласковым очень, и пахло от него ароматом цветущих трав далеко за пределами поместья Лета Звонкого. И так любила она его, что не могла на него наглядеться. И времени на любование казалось ей, всё не хватает. Хоть и вставала она рано-рано, а спать ложилась поздно-поздно.
Не мог Зимний День догадаться, почему Зорька Ясная – Девица Красная на него внимания не обращает. И, вот однажды так заскучал, что не знал он, куда себя деть от скуки, и решил заглянуть в гости к Осеннему Дню.
Осенний День был средних лет. Внешностью не блистал. Рыжий-рыжий был. Издалека в его поместье – листва на деревьях «пожаром» горела. И завидовал он братьям… Завидовал: Зимнему Дню, что богат очень, Летнему – что Солнце к тому чаще в гости заходит, а к нему, к Осеннему Дню, все больше Ненастье захаживает, Весеннему же Дню – что молод и беспечен. Так и жил во зле, да в кручине.
Вот собрал Зимний День, гостинцев, подарков всяких, сел на тройку белых коней, да и поехал в гости к Осеннему Дню. И, когда въезжал на территорию поместья тетушки Осени, дороги схватывал легкий морозец, а лужи покрывались тонким ледком, и деревья сбрасывали пожелтевшие листья.
Удивился Осенний День, увидев у ворот своих запряженную тройку лошадей, узнал сани Зимнего Дня, и послал слуг своих с хлебом да солью гостя встречать.
– Добро пожаловать, братец дорогой! – поприветствовал его Осенний День. – С чем пожаловал? Вроде рано тебе на пост вставать. Часы ещё моё время показывают.
– Да тоску развеять приехал. Ты мне ближе всех, и люблю тебя больше других. Весенний День мал ещё, а Летний больно горяч. Вот хочу поведать тебе боль свою, которая душу гложет. Нет мне от неё покоя ни днём, ни ночью.
– Что такое? Что за напасть с тобою приключилась? – спросил Осенний День, провожая его в горницу.
– Влюбился я в Зорьку Ясную-Девицу Красную. Ничего для неё не жалею: ни злата, ни серебра, ни камней драгоценных, а она в мою сторону и глядеть не хочет.
– А чего ж ей в твою сторону-то глядеть, когда она в сторону Летнего Дня смотрит да насмотреться не может. Много ли, скажи, она поместье твоё озаряет? – спросил Осенний День.
– Мало, всего несколько минут, да и то не каждый день, все больше за шторкой облачной сидит, тоскует.
– Вот! – сказал Осенний День, – а в поместье Лета Звонкого целый День живёт и за шторку облачную не прячется, а всё смеётся да песни распевает.
– Вот, значит, оно что! Замуж за Летний День захотела? Не бывать этому! – зловеще произнёс Зимний День, при этом так сильно сжал на коленях свои кулаки, что пальцы посинели и захрустели.
– Ну, спасибо, братец! Открыл ты мне тайну важную, тайну великую. А я-то дурень, дожил до старости, сединой покрылся, а всё догадаться не мог, почему Зорька Ясная – Девица Красная на меня внимания не обращает. Ну, теперь будет, по-моему! Будет моей Зорька Ясная. В плен её возьму, в темницу заточу, измором заставлю за меня выйти! А тебе за весть такую, мешок золота пришлю. Поместье новое построишь, а то от дождей весь терем почернел да прогнил. Только замысел мой никому не раскрывай. За молчание еще золота получишь, – пообещал он.
Обрадовался Осенний День. В ножки за щедрость такую брату кланяется, руки целует. И обещает тайну эту хранить до конца часов своих.
– Ну, прощай, братец дорогой. Счастливой тебе дороги! – произнес он учтиво. – Если что, приезжай, не стесняйся. Всегда помогу, – сказал и быстро закрыл дверь. – Всю горницу выстудил! – подумал он.
Сел Зимний День в сани и погнал тройку что есть мочи, пока ночь не застала, к себе в поместье, где ждала его Матушка-Зима. А Матушка-то все глаза проглядела, сыночка своего Земочку (так ласково называла она Зимний День), ожидаючи. Ведь уж взрослый давно, а нет, вся душа изболелась, подтаивала от страха за него, снежинку единственную. И только услыхала, как тройка к дому подлетела, сама навстречу Зимнему Дню вышла. А как увидела его такого – и обомлела вся. На себя не похож, Зимочка-то ее, разгневанный очень. Борода всклокочена, волосы дыбом, коней кнутом стегает, ворота ногой открывает.
Что случилось, сынок мой ненаглядный? Иль ночь треклятая опять гналась за тобой, поглотить хотела?
– Какая Ночь! – взбесился Зимний День, – У меня под носом Зорька Ясная вздумала флиртовать с Летним Днем, от моего богатства нос воротит!
А как вспомнил про красавицу Зорьку Ясную, так и обмяк весь, на грудь к Матушке-Зиме голову свою седую приклонил, да всхлипнул.
– Не видать мне Зорьки Ясной – Девицы Красной. Где мне, такому уродцу, с красавцем Летним Днем сладить! – слезно проговорил Зимний День.
– Успокойся, родимка моя, снежинушка милая, придумаем что-нибудь. А Зорька Ясная – Девица Красная, уж поверь, наша будет. А сейчас спать ложись.
Ушел Зимний День спать-почивать, а Матушка-Зима – думу думать. Ох и ненавидела она сестру свою – Лето Звонкое. За молодость ее, доброту и красоту. А пуще прежнего возненавидела, когда она сыночка Летний День родила. Ее Зимочка-то перед ним сущий дьявол был, ни росточком не вышел, ни лицом. Надежда одна у нее была. Вот женится Зимний День на Зорьке, внучата пойдут, красотой в мать, умом в бабушку. И будет ей радость на старости лет. А теперь что же получается, опять Лету Звонкому мечта ее достанется. И придумала она коварный план...
Созвала Матушка-Зима слуг своих – Снежный Буран, Метель-Вьюгу, да Гололед Скользкий - и говорит им:
– Выручайте, слуги мои верные, не дайте погибнуть от тоски сыночку моему единственному, Зимочке моему любимому. Век вам буду благодарна, отплачу за службу верную серебром да новыми землями.
– Что с ним? – проговорил Снежный Буран. – Видел я его с утра, вроде здоров был.
И тогда поведала Матушка-3има печаль свою да кручинушку. И решили они Зорьку Ясную в ловушку заманить...
Наступило утро. Вышла Девица Красная из-за облачной занавески развеяться, птиц лесных послушать: не расскажут ли чего о любимом ее Летнем Дне. Чем он там занимается, пока она в осеннем поместье живет, думает ли о ней, вспоминает ли. Да и с Сорокой-почтальонкой весточку ему послать. Что, мол, любит его и надеется на встречу скорую. И не успела она дивным оком моргнуть, как налетел на нее Вихрь снежный, завертел, закружил, в руки Метели-Вьюге передал. Кричит Зорька Ясная- Девица Красная, на помощь зовет, вырывается, убежать хочет. Да где уж там. Метель-Вьюга вцепилась так, что не вырваться, Снежный Буран завывает, как волк в степи, а Скользкий Гололед под ноги стелется, что шага шагнуть нельзя. Испугалась Зорька Ясная – Девица Красная и в обморок упала. В таком виде и принесли они ее в терем к Матушке-Зиме.
Очнулась Зорька Ясная, не поймет, где она. Вроде как светелка, только оконца маленькие, убранство вокруг пышное, под ногами ковер мягкий, на кровати подушки из лебяжьего пуха стопкой до самого потолка стоят. На столе в шкатулке жемчуга да камни драгоценные. Зеркало большое в резной оправе, и румян видимо-невидимо. Все, что как раз Зорьке и нужно.
«Где я? Не уж то, в поместье Лета Звонкого?» – подумала она. Подошла к зеркалу, бусы жемчужные примерила, нарумянила щеки. И сама на себя наглядеться не может. Ну красавица, да и только. Села и стала Летний День поджидать.
Слышит, дверь в сенцах скрипнула, шаги раздались робкие. Открылась дверь, и вбежали служанки-Недельки. Они в каждом поместье служили. Жили раньше у царя Круглого Года. Потом продал он их Временам Года, да еще дань с них брал в свою пользу. Зима серебром да золотом платила, Лето Звонкое – грибами, ягодами да лесными орехами, Осень-Печальная Очень – хлебом, овощами, а Весна Красна – ранними цветами: подснежниками, ландышами.
Ну вот, значит, вбежали Недельки в комнату к Зорьке Ясной-Девице Красной и стали наряжать ее в свадебный наряд.
– Что это? Замуж я выхожу, что ли? Уж не за Летний ли День? – с надеждой спросила она. Недельки переглянулись, вздохнули, покачали головой:
– Нет, красавица! Не за Летний День, а за Зимний ты выходишь, милая!
– Не подходите ко мне! – крикнула Зорька Ясная-Девица Красная, – не бывать этому. Ни за что не пойду я за Зимний День. Не люб он мне. А насильно выдадут замуж, не буду по утрам на улицу выходить, небо в красный цвет раскрашивать, и тогда несдобровать Матушке-Зиме и сыну ее Зимнему Дню, выгонит их Круглый Год из царства своего. Так и доложите им, как я сказала!
А тем временем Сорока-сплетница летела в поместье к Лету Звонкому со страшной вестью, что невесту Летнего Дня Зорьку Ясную-Девицу Красную Зимний День в темнице держит и жениться на ней желает. А Зорька за него замуж идти не хочет, на улицу выходить и небо в красный цвет раскрашивать отказывается.
Как услышал про это Летний День, запечалился, помрачнел и решил в путь-дорогу дальнюю собираться, Зорьку Ясную – Девицу Красную из плена выручать. Шел он подряд много дней и ночей, а прошёл только половину пути. Устал, проголодался и оказался у ворот царя Круглого Года.
Дворец царя стоял на пересечении четырёх дорог, которые были раскрашены в разные цвета. Белая вела на север к Матушке-Зиме. Красная – на юг, к Лету Звонкому. Желтая – на запад, к Осени-Печальной Очень, а зеленая – на восток, к Весне-Красне.
Царь обрадовался гостю. Редко кто захаживал в его дворец, если странник какой. А тут сам Летний День пожаловал.
– Куда путь держишь? – спросил царь.
– В поместье к тетушке Зиме.
– Навестить решил или как? Вроде бы устава нет такого, чтоб Летний День в гости к Зиме ходил. Непорядок это – нарушение.
– Да знаю я про устав твой, почтеннейший царь! Только выхода нет у меня другого. Зимний День зло сотворил, Зорьку Ясную-Девицу Красную в плен взял, жениться на ней хочет. А она невеста моя. Любим мы друг друга. Весточку мне с сорокой прислала, освобождения ждёт. Выходить на улицу отказывается, небо в красный цвет по утрам и вечерам не красит. У немилого в плену побледнела вся.
Как услышал царь Круглый Год о бесчинствах таких, какие в его царстве-государстве творятся, разгне-е-вался. Как начал кататься по дворцу колесом. Еле-еле его уняли. А когда отдышался, призвал к себе Меняющуюся Погоду и приказал ей на поместье Матушки-Зимы обрушиться да на суд его Зимний День привести.
Всё сделала Меняющаяся Погода, как царь Круглый Год велел. Обрушила на поместье и слякоть, и дождь ливневый, и жару на неё проклятую, что не выдержала Зима и взмолилась:
– Чем прогневала я Круглый Год! В чем я виновата?
– Виновата в том, что Зорьку Ясную-Девицу Красную для сыночка своего Зимнего Дня в ловушку заманила, насильно замуж за него выдать хочешь. Посылай его на суд к царю Круглый Год и Зорьку с ним отпусти. А то выгонит вас царь из страны своей! – сказала Меняющаяся Погода и ушла в царство Круглого Года.
Ничего не поделаешь... Поехал Зимний День на тройке своей на суд царский и Зорьку с собой взял, как Меняющаяся Погода велела. Едет, а сам гнева царского боится. А царь и впрямь сердит был.
– Ну, рассказывай, как до такой жизни докатился? – грозно спрашивает Круглый Год. – Вседозволенность почуял от богатства своего? Закон нарушаешь?
– Люблю я её, батюшка царь! – бросился Зимний День на колени. – Жизнь мне без неё не мила. А как узнал, что она в Летний День влюблена, так и совсем голову потерял. Ну чем я не жених? И богатство имею несметное, а счастья нету, – развел он руками и бессильно опустил их.
– А ты у Зорьки Ясной – Девицы Красной спросил? Любит ли она тебя? Желает ли? Ведь коли не любит, то богатство твоё в этих делах не помощник. Здесь другое надо: душу добрую иметь, а у тебя вместо сердца льдинка холодная. Встань и слушай, что говорить буду!
За то, что Зорьку Ясную-Девицу Красную в плен заточил, ущерб ее здоровью нанес, на три дня раньше срока пост Весеннему Дню сдавать будешь. И только один раз в четыре года – на два дня раньше срока. Таково моё решение раз и навсегда! - стукнул посохом об пол и велел всем уходить. А Летнему Дню и Зорьке Ясной – совет да любовь пожелал на долгие годы.
Обрадовался Зимний День, что не выгнал их с Матушкой из царства своего Круглый Год и смирился с его решением.
Так и заканчивается зима 28 февраля. И лишь через три года на четвертый - 29 февраля.
2004 год.