Конец апреля 1968 года, пятый курс МИФИ-ческого вуза, преддипломная практика в Физико-энергетическом институте (ФЭИ). После зимней сессии женился, избранница -землячка, из одного города, но на данный момент студентка второго курса Новосибирского строительного института. Создав семью, я осознавал ответственность, главным вопросом было распределение с гарантией жилья, а потом зарплата. В ФЭИ, где я проходил практику, давало такую гарантию, поэтому трудился там не только с энтузиазмом, но и с интересом, тематика была очень перспективная. Зимнюю сессию я умудрился сдать на отлично и получить повышенную стипендию - 60 рублей, памятуя что я уже семейный, параллельно подзарабатывал ночным сторожем в отделе охраны строительной организации. Себя считал материально обеспеченным и мог позволить съездить на майские празднике в г. Новосибирск к жене. По молодости, не составляло труда смотаться на электричке в Москву на интересующие мероприятия, в Ленинку, публичную библиотеку, научные семинары, в театр.
Выбрав удобный день, в 10.00 ч. на Казанском вокзале, я уже изучал расписание поездов на Новосибирск. Казанский вокзал со стороны Комсомольской площади имеет три входные арки , одна из которых – вход в метро. Взирая на расписание я обратил внимание на рядом стоящих молодого человека и пожилую женщину, которая обращалась за помощью - как пройти в метро на английском языке. Вероятно, она перепутала входные арки и оказалась у информационного стенда расписания поездов. Парень перевел внимание женщины на меня. С английским языком у меня было как у большинства: «читаю и перевожу со словарем», однако, главный вопрос я понял и мучительно подбирал фразы для ответа. Это был мой первый контакт с настоящим англичанином, своего рода – подарок судьбы для проверки качества своих знаний языка и потенциальных возможностей- я плохо на слух воспринимал язык. С трудом, я изложил свое желание проводить в метро, а узнав, что ей надо на Красную площадь предложил сопровождать, у меня было запланировано посетить ГУМ. Из-за волнения, я не очень хорошо запомнил эту женщину. Среднего роста, худощавая, скромно одетая, с небольшой сумочкой. Все внимание у меня было сосредоточено на перевод ее вопросов и на комбинацию английских слов из моего бедного запаса. Честно говоря, было стыдно, но меня она, кажется, понимала. Уже в метро, я ей поведал, что я студент и по окончанию учебы буду физиком. Она поздравила меня с выбором такой специальности и сказала, что ее муж физик-оптик и работает в Кембридже. Время в пути от «Комсомольской площади» до «Площади революции» я не ощутил, хотя краем глаза , стоя в вагоне метрополитена ,неосознанно обратил внимание на двух молодых людей в светлых плащах, стоящих рядом. Вероятно, от волнений я не сориентировался переходами и вышел из метро на углу Пушкинской улицы (выход к Большому театру и на проспект Маркса). Пришлось извинится и с помощью жестов указать маршрут на Кремлевские звезды. Преодолев часть проспекта Маркса до Горького, подземным переходом мимо гостиницы Москва, мы вышли к Историческому музею. Впереди Красная площадь, слева ГУМ. Я, поковырявшись в своем словарном запасе, нашел выражение See you again и изрек это. Женщина остановилась, улыбнулась, достала из сумочки визитную карточку и вручила мне. Получив такой трофей, я был счастлив похвастаться перед ребятами, но увы, не пройдя десяти метров в сторону ГУМа, был остановлен двумя молодыми ребятами в светлых плащах и с удостоверением. О недозволенности контактов с иностранцами я знал, поэтому сник и приготовился к наслышанным задержаниям. Завели меня в какое-то здание на Никольской улице, эти же двое в присутствие третьего-хозяина помещения обыскали меня , изъяв пропуска в ФЭИ, в институт биологических проблем, студенческий билет, визитку англичанки и книгу К.С.Тринчер «Биология и информация. Элементы биологической термодинамики», обвернутую для сохранности газетой. Допроса не было, хозяин помещения посмотрел внимательно на меня, изрек – Ты зачем приставал к англичанке?
На что, я сконцентрировавшись ответил, что хотел проявить русскую доброжелательность как комсомолец и мне было по пути в ГУМ. Такой дурацкий ответ вызвал странную реакцию у хозяина, просмотрев мои документы, он снял газетную обложку с книги, пролистав, остановился на издательстве и комментарию на немецком языке. Озвучил – рекомендую на будущее заняться немецким языком, оно наши друзья (он имел ввиду ГДР).
Вероятно, обсудив и переговорив по телефону, эти двое велели следовать за ними. Маршрут был обратный, метро, Комсомольская площадь, Казанский вокзал. Хорошо помню это одноэтажное здание из красного кирпича, справа примыкающее к входу на посадку в электрички. На входе был военнослужащий вахтер, дальше обшарпанный коридор с рядом дверей у некоторых стояли стулья. Мне было велено сесть и ждать, меня пригласят, двое в плащах исчезли. Мне показалось, что сидел я долго, сменился караульный на вахте, прошло мимо меня много людей, все в штатском. Я весь был сосредоточен на мыслях о последствиях моей случайной встречи с КГБ. Пропуска в закрытые институты были, конечно, причиной интереса служб безопасности. Вероятно, шла оперативная проверка моей причастности к секретной тематике. Очнулся я от твердого приглашения зайти в комнату. Передо мною стоял мужчина средних лет в штатском, в руках у него были мои пропуска и книжка, уже без газетного переплета. Кивком он указал на дверь, и мы вошли. Небольшая комната с одним окном, к которому одним торцом упирался маленький письменный столик со стулом, напротив стола один стул, на который мне указал сотрудник этого заведения. Разговор на допрос не походил – протокола не было, начался с просьбы рассказать о себе и о родителях. Я не помню на каком месте своей биографической информации был остановлен неожиданным приемом. Он извлек визитку и велел мне прочесть текст. Художественные вензеля английского текста я, вообще, не видел, но как-то попытался прочесть. Сотрудник демонстративно прочел, вероятно с кембриджским акцентом, а на русском объяснил причину моего задержания. Группу туристов из Англии, которая остановилась в гостинице у Комсомольской площади, якобы, обокрали и эту версию они проверяют на всех контактируемых с туристами. Все мои документы и книгу Тринчера он мне вернул, а визитку оставил у себя, лишив возможности похвастаться таким трофеем перед ребятами. Я был свободен, но на проходной военнослужащий вахтер потребовал пропуск, пришлось вернутся в кабинет и получить добро на выход из здания, но, наверняка, не из-под контроля КГБ. Я это помнил всю свою сознательную жизнь, так сложилось, что все мое становление. как научного сотрудника и администратора, проходили на предприятиях, которые были под контролем служб Государственной безопасности (КГБ). Конфликтов с КГБ больше не было, за что благодарю Судьбу!