Анна и мальчик сидели за большим тёмным столом. Коля зевал. Анна не сердилась. Она знала его привычку зевать за чтением. Мальчик давно перестал читать и гонял книжной закладкой дохлую муху, удачно найденную им за оконными рамами. Стол был накрыт белой кружевной скатертью, посередине - ваза с сухоцветами. Иногда Коля прекращал гонять муху и занимался тем, что смотрел сквозь вазу. Родители Коли куда-то ушли, поэтому в гостиной было очень тихо. Анна не обращала внимания на шалости воспитанника. Она думала о своём. Белая кофта подчеркивала черноту её густых волос, прибранных сзади. На столике в её доме стояла фотокарточка дамы в шляпе и длинном платье. Это была сама Анна, которая одевалась и причёсывалась по-благородному. Черты лица аккуратные, сдержанные. Нос небольшой, в детстве такой носик называют пуговкой. Из выдающегося во внешности только чёрные и прямые брови. Самым оригинальным портретом Анны была большая фотография, на которой на одном её плече лежала заплетённая коса, а на другом плече пряди свободно рассыпались по белой кофте. Соседи не верили, что её волосы не накладные, поэтому молодая женщина заказала фотографу специальный портрет, доказывающий обратное. У матери Анны Васильевны была польская фамилия Соколовская. Русский царь сослал в Сибирь её предков, поляков, за участие в восстании за независимость Польши. Анна была женой Мухтара-оглы хозяина торговой лавки. Супружество не было оформлено официально, зато у пары был сын Георгий, любивший рисовать. Жили они в маленьком сибирском городке. Анна занималась с воспитанником Колей. Говоря простыми словами, она служила нянькой. Шаловливый Коля в душе любил Анну, но считал, что чувства напоказ не выставляют. Он забросил муху и не понимал, почему няня так долго молчит. Коля вспомнил, что недавно родители обсуждали какой-то переворот, иногда они называли его революцией. «Наверное, няня тоже думает об этом злосчастном перевороте,» - вздохнул Коля. Анна не просто думала, она с тревогой размышляла о революционерах. Они забирали дома, имущество и самое ценное, что есть у человека - жизнь. Что будет с её семьёй?! Тревога усиливалась день за днём. Прихода красных в город ждали совсем скоро. Неожиданно Коля уронил вазу. Анна испуганно очнулась.
За входной дверью послышалось шуршание юбки. Вошла хозяйка. Лицо красивое, но улыбка на нём вымученная. Как большинство русских женщин, в независимости от сословия, Марья Петровна была очень хороша собой. Стройная, высокая с пышной грудью и замысловатой причёской. В последнее время она не следила за собой. Даже не ругала Колю, когда он пачкался вареньем или крошил крошки на штанишки. «Коля, иди поиграй,» - обратилась госпожа к сыну. Потом она встала возле Анны и положила руку ей на плечо. Хозяйка заговорила, как только Коля вышел: «Анна, мы с мужем уезжаем из страны. Нам опасно оставаться. Предлагаю Вам бежать с нами! Вы умны, интеллигентны. Зачем Вам оставаться в России? Война!.. Всё переворачивается с ног на голову. Конечная страна, куда мы рассчитываем перебраться, – Италия. Я обеспечу Вас словарём и книгами. Будете учить язык». Анна отшатнулась. Жизнь рушилась. Уезжали добрые работодатели. Магазин могли отобрать, мужа посадить или убить. В глубине души не верилось. Паника гонит хозяев. Ей показалось невозможным бежать куда-то с маленьким сыном, напрягая силы и мужество. Анна заплакала: «Спасибо за помощь, но я останусь. Я слишком слаба душой для испытаний». Анна вспомнила, как много жизненных перипетий связывало её и хозяйку. Коля не был родным сыном хозяйки. Он был сыном её незамужней младшей сестры. Хозяйка изображала беременность, подкладывая подушки под одежду. Сестра, наоборот, сказывалась больной, не появлялась на людях. На время родов три женщины уехали в Пекин. Вернулись уже с младенцем. Таким образом, Марья Петровна растила племянника. А репутация её сестры не пострадала. «Что ж …- сказала Марья Петровна своим обычным голосом, - тогда я выплачу Вам заработанные деньги. И можете быть свободны. Нам надо немедленно собираться». У Анны кольнуло в сердце. Она нашла в детской Колю. Еле сдерживаясь, чтобы сохранить твёрдость голоса, сказала ему: «Коля, ты добрый мальчик. Люби маму и отца. Помогай им всегда. Прощай…» К хозяйке она больше не смогла вернуться, просто ушла быстрыми, всё обрывающими шагами.
Через несколько дней в городе правил уже не городской голова, а председатель ревкома. Анна возвращалась домой от портнихи. Дорога к дому была расхлябана от грязи после дождя. Это усугубляло жестокую подавленность. Хотелось солнца, покоя. Дверь в магазин была распахнута. Анна насторожилась. Войдя в тихий коридор, позвала мужа. Открыла дверь в жилую часть дома, еще раз крикнула. Ответа не было. Она подошла к кассе, там было пусто. Исчезла часть вещей. Анна догадалась, что мужа схватили как частного собственника. Слёз уже не было. Нашла на огороде сына со старой бабушкой. Обняла его. Решила, что она прежде всего мать. В любой ситуации самое важное - пища и тепло для ребёнка. Крапива для супа всегда найдётся. А в Италии есть ли та крапива, неизвестно. Анна улыбнулась своим мыслям. Ребёнок улыбнулся ей в ответ. Мать опять стала серьёзной, стала гладить ребёнка нежно и ласково.
Все следующие дни было очень страшно. Но к ним домой никто не приходил. Через какое-то время муж умер в тюрьме, об этом сообщил племянник мужа. Он же предложил свою помощь, убедил Анну уехать во Владивосток. В Сибири ничего не держало, Анна послушалась. Во Владивостоке племянник купил Анне дом. Это был 1924 год. Так Анна стала хозяйкой. Главным добром в хозяйстве была корова. Дом большой, но комнаты смежные. Когда-то в нём торговали купцы, поэтому в доме было два входа (для покупателей и для живущих в нём). Шесть комнат, считая кухню, два коридора, огород. Перед большим коридором пристроено большое крыльцо. Рядом слива. В ответвлении дворика, у второго меньшего коридора, три белые сирени.
Во Владивостоке Анна полюбила лето. Ей нравилось буйное цветение травы в августе. Косогоры напротив дома превращались в царство переплетённых жёлтых и синих соцветий, розовых колосков и пушистых зелёных метёлок. В особый восторг Анну приводили красные ранетки, рассыпанные под деревом, белые осыпавшиеся цветы сирени на земле, жёлтые сливы. Всё было ярким, полным жизни и плодоношения только летом. Корова летом тоже казалась Анне особенно красивой и достойной комплиментов. Хоть и много было за ней ухода, но Анна не забывала о ласковых словах и похвалах для кормилицы. Ещё Анне нравилось, что в районе было много обозначений улиц, происходящих от названий деревьев: Тополевая, Дубовая, Пихтовая, Сосновая, Елочная, Липовая. Если выйти за калитку дома, то вдалеке можно было увидеть море – бухту Золотой Рог. До паромной переправы нужно было спуститься от дома вниз.
Побежали дни. По ночам Анна смотрела на колышущиеся занавески. Она вспоминала мужа. Плакала, думала, есть ли любовь в жизни, или она есть только в книгах, песнях, пьесах. Было жалко мужа. Он не был плохим человеком. Старалась не думать о том, что мальчик никогда не увидит папу. Иногда Анна думала о значении слов; о том, как менялись названия привычных явлений. Например, городской голова. Если голова плохая, то жди беды. Голова самое главное в человеке. В слове председатель её виделось значение «даватель», то есть тот, кто даёт. Но председатель забрал жизнь мужа. Думцев раньше называли гласными от слова глас, то есть голос. В революционном комитете были комиссары. В самом слове ревком Анне слышался какой-то ревущий ком. Анна ругала себя за пустые мысли, снова вспоминала мужа. Думала о братьях. В гражданскую войну одному из братьев ампутировали ноги. Но брат смог ходить на протезах, женился на бурятке в Чите. Обзавёлся двумя детьми. У Анны было много родни. Всегда держались друг за друга, помогали чем могли. Постепенно Анна перестала вспоминать о муже. Прошлое закрылось повязкой забвения.
Однажды весной уже сорокалетняя Анна шла с базара, где продавала редиску и лук. Потоки воды бежали под ногами. Весенняя распутица не угнетала. Наоборот, женщина подумала, что вода блестит, как рыбья чешуя. Блеск воды оживил Аню. Она не заметила, что навстречу шёл высокий мужчина с густыми рыжими волосами, прямым носом и прямым взглядом голубых глаз. Он заговорил о чём-то обыденном, о том, что грязища, но теплынь. Пошёл за ней, как за своей старой подругой. Да так и не отстал. От него шло какое-то мужское тепло. И Анна разрешила ему остаться. Они стали жить вместе, поженились. Мужчину звали Марк. Он был чернорабочим. Фамилия на «о», но новоиспечённый супруг хвастался, что он швед из-под Полтавы! Говорил, что у него шведский профиль. Хотя в народе такой крупный орган, украшающий середину лица, называют выразительно и метко – шнобель! Марк был добрый, хвалил постные лепёшки и простые щи - ел всё. Однажды утром Анна начала редко икать, как будто её тошнило. Её старая мать всплеснула руками. Она знала, что дочь и все женщины в их роду делают так, когда беременеют. Анна сообщила Марку о новости. В этот вечер Марк первый раз пришёл домой пьяный. Он перестал скрывать, что употребляет. Почувствовал, раз жена беременна, никуда не денется. Родилась дочка – Люба. Но семья, наоборот, умерла. Анна не выносила пьяниц, а Марк не мог остановиться. Супруги разошлись.
Однажды маленькая Люба заболела брюшным тифом. Отец, узнав, пришёл трезвым. И на руках отнёс дочку с района Голдобин на Эгершельд в больницу. В больнице врач попросил Любу показать язык. Девочка ответила: «Я не дурочка, чтоб языки показывать». Просьба показалась обидной. Но для лечения, язык зачем-то пришлось показать. Когда Люба выздоровела, семья так и не воссоединилась. Марк сошёлся с какой-то женщиной Еленой, связанной с цыганами, и вскоре пропал. Анна подозревала, что цыгане убили его из-за принадлежавшего ему крохотного домишки. Деньги они присвоили себе. Анна в розыск не подала. Дочери от отца досталось в наследство красивое отчество Марковна, большой прямой профиль и воспоминание о том, что во время болезни отец пронёс её через весь город. Самое ценное, что ещё досталось ей от него, - это доброта и чадолюбие. От матери девочка приобрела интеллигентность и приятный голос.
Анна больше не вышла замуж. Одинокой с двумя детьми она встретила новую войну. Во время борьбы с фашистами Любе было 11 лет. Весь её класс возили на катере в какую-то бухту полоть морковь и свёклу. Там их кормили супом из лебеды и вымоченной солёной рыбы. Иногда дети купались после прополки. Далеко ходить боялись, так как в траве попадалось много змей. Один раз несколько детей отправились воровать горох. Но вернулись с опухшими губами. Их покусали пчёлы. Перед возвращением домой детей накормили рисовой кашей! Об этом счастье дети взахлёб рассказывали матерям, когда вернулись. Была ещё одна радость. Домашний пёс принёс откуда-то рыбину. Мама отобрала её и приготовила поесть. Тузик, обычная коричневая дворняга, не разозлился. Был доволен, когда его долго гладили и хвалили за рыбину. Завершилась война. Дети закончили школы. И Георгий, и Любовь выросли, создали семьи. Георгий был намного старше. Работал киномехаником в доме культуры имени второго космонавта Германа Титова, или коротко в клубе Титова. Пускал сестрёнку бесплатно смотреть фильмы и на танцы. Ещё Любовь ходила на танцы в сад «Италию»! Так называлось место отдыха с беседками, оркестром и танцами. Любе там больше всего нравилось свечение фонарей в темноте. Во Владивостоке вечерняя погода часто намного приятнее утренней и дневной, поэтому гулять в саду вечером было одно удовольствие. Зимой бухта Золотой Рог, рядом с которой находился сад, замерзала крепким льдом. В районе Дальзавода бухта неширокая, поэтому её переходили по льду. На участки ледяного пути с пробивающейся водой клали деревянные мостки. Когда Люба собиралась в сад, Анна думала: «Вот и моя дочь по «Италии» гуляет». Совпадение названия места отдыха со страной, в которую эмигрировали её господа, тайно удивляло Анну.
Дочь Люба вышла замуж рано в 18 лет за мичмана. Жених пришёл с подарком для Анны – с поросёнком! В таком подарке Анна увидела практичность ухажёра. Ещё Анне понравилась морская форма жениха. В общем, породнились быстро. Прокофий был на несколько лет старше Любы. Он был родом из Саратовской области, где с 14 лет работал трактористом. Когда бушевала война, Прокофий и его товарищи комсомольцы выполняли важное задание – собирали коров и другой скот, который разбежался по сельской местности, испугавшись взрывов снарядов. В 18 лет его призвали в армию, и он был переправлен с запада на Дальний Восток по железнодорожному подводному тоннелю, строительство которого под Амуром было завершено к началу войны. Воевал с японцами на катере «Морской охотник». Так что у жениха было три медали. Люба родила своей матери Анне четырёх внуков. Беременела каждый раз, когда её муж приходил на побывку. Поэтому два её ребёнка рождены в декабре, а два в апреле. Раньше никаких аппаратов УЗИ не было. Когда Люба ехала в роддом рожать, она не знала заранее, кто у неё будет. Когда она ехала в роддом второй раз, по дороге прошёл взвод матросов. Люба подумала, что это знак, что появится мальчишка. И угадала - вторым был парень. Анна всю жизнь нянчилась с внуками. Сын Георгий подарил Анне красивую внучку Валентину. У внучки была какая-то особая красота: волосы, вьющиеся крупными локонами, тонкий безупречный профиль, серые невероятной мягкости глаза. Валентина любила разыгрывать родню на 1 апреля. Говорила детям, что к ним пришли друзья. Дети бежали к воротам. Открывали калитку, а там никого.
Анна растила внуков. Была скромной, терпеливой и нетребовательной. Когда пришло время, Анна нашла успокоение на одном из зелёных склонов. Там она до сих пор спит тихим сном, и её правнуки и праправнуки навещают её каждую весну и осень. Её поэтичная душа осталась скрытой для родных. Зато до сих пор все потомки гордятся и любуются её благородными портретами. Одну из её правнучек - внучку старшего сына Георгия - назвали Анной. Не в честь неё, но всё-таки тёзка! У новой Анны тоже будет жизнь, полная материнства, любви и заботы. Семейная сага – это история без конца, но с продолжением и бесконечным количеством главных героев.