Вместо того, чтобы стирать
слёзы с лица, сотрите из жизни
людей, которые заставили вас
плакать.
* * *
Чтобы увидеть радугу, сначала
нужно пережить дождь…
…Зима в этом году выдалась холодная и снежная. Такой зимы люди не видели уже давно, и даже старожилы с трудом припоминали, когда было хотя бы нечто подобное. Снег сыпал с неба почти каждый день, приводя наши дорожные службы в состояние полного недоумения – ну, откуда там столько, и когда всё это кончится?! Но все-таки не опускали руки, и продолжали бороться, днем сгребая снег в огромные бесформенные кучи, которые за ночь вывозились, чтобы на следующий день повторилось все точно то же самое.
Наконец, снегопад почти прекратился, а мороз ударил еще сильнее. Зима как будто проверяла людей на прочность, по очереди пробуя на них все известные ей методы. Но к Новому году мороз неожиданно ослаб, и температура уже несколько дней держалась на отметке минус десять. Люди, уставшие от лютого холода, вздохнули с облегчением…
…Сергей неторопливо собирался в очередную командировку, аккуратно складывая в небольшой кожаный кейс нужные документы. Ничего не предвещало беды – в такие командировки он ездил довольно часто. Но у Маши сердце было не на месте, как будто ощущая близкую беду. Она никак не хотела отпускать его, приводя все мыслимые и немыслимые причины для хотя бы небольшой отсрочки. Такое с ней было впервые – обычно, когда муж уезжал, она была за него спокойна, но сегодня умоляла остаться дома, как будто предчувствуя, что с ним должно случиться что-то неладное. А муж только беззаботно хохотал на это, и целовал ее, приговаривая:
- Успокойся, любимая! Ничего со мной не случится! Через пару дней я вернусь, и мы вместе с тобой поедем покупать новогоднюю елку! Ну, не плачь, а то своими слезами ты промочишь мне дубленку, я простужусь на морозе, и вот тогда уж точно скончаюсь от воспаления легких!
Но его шутки Машу нисколько не успокаивали. Сердце щемило, а в желудке перекатывался из стороны в сторону тяжелый комок противного липкого страха… Этот комок все разрастался и разрастался внутри нее, занимая уже все тело. Теперь ей хотелось только одного – лечь в постель, закутаться в одеяло, и выть протяжно и страшно, как воет в лесу тяжело раненая волчица, предчувствуя свой скорый конец. Но она не могла позволить себе этого. Ее страх – это ее забота. Нельзя показывать мужу перед тяжелой поездкой, что она близка к истерике. Ведь именно мысли о ней, о Маше, и могут, в конце-концов, стать причиной трагедии.
…Маша была очень счастлива в браке. Прошло уже больше пяти лет как они с Сергеем поженились, а она никак не перестает удивляться этому чуду – они вместе, они любят друг друга, и ни разу не было так, чтобы им было плохо вместе. Они никогда не ссорились – для этого просто не было причин. Конечно, небольшие размолвки случались и у них. Но и он, и она знали, что рядом живет родной, преданный человек, всегда готовый понять, простить, и подставить свое плечо в трудной жизненной ситуации. А таких ситуаций в их жизни тоже было немало.
Сразу после института Сергей решил заняться бизнесом. Он был умен, хорошо образован, трудолюбив и свое дело знал отлично, но был слишком честен, доверчив и неопытен, обмануть его ничего не стоило, и те люди, с кем он вел дела, беззастенчиво пользовались этим. Хорошие заказы уводили из-под носа его же друзья, поставщики не выдерживали сроков поставок, а должники никак не хотели расплачиваться. И если бы не поддержка жены, обладавшей неплохой деловой хваткой и умением вести сложные переговоры, неизвестно, как всё сложилось бы.
Но со временем ситуация изменилась. У Сергея появился опыт и уверенность в своих силах, и теперь у него была собственная фирма, твердо стоящая на ногах, которая приносила хоть и небольшой, но стабильный доход. Этого дохода им вполне хватало на жизнь.
Семья Логиновых, наконец, переехала из коммуналки в хорошую трехкомнатную квартиру, Маша обставила ее по своему вкусу, и уже мечтала о том, как родит своему мужу сына или дочку, а может быть, и того и другого, потому что считала, что без детей семьи быть не должно…
…Сергей еще раз поцеловал любимую жену на прощание, взял с собой небольшую дорожную сумку, которую всегда возил с собой в поездки, и вышел из квартиры, помахав ей с порога свободной рукой. Она хотела, было, побежать за ним, но потом подумала, что все равно уже не сможет остановить его, и смирилась с неизбежным.
Он выехал в ночь, чтобы к утру быть на месте, и успеть за один короткий зимний день сделать все намеченные дела. На улице опять шел снег, но дорожные службы работали на удивление дружно, и дороги были чисто убраны.
Уже через час с небольшим Сергей выехал за пределы кольцевой, и теперь двигался по трассе в не очень плотном потоке автомашин. Поток этот становился со временем все меньше и меньше – мало кто решался всю эту долгую зимнюю ночь провести за рулем. Сергей включил магнитолу, и тихонько подпевал любимому певцу, покачивая головой в такт музыке. И вот, когда до города, в который он направлялся, оставалось часа два езды, мужчина увидел, что по встречной полосе его обгоняет огромная черная машина. Проехав еще несколько метров впереди него, она вдруг резко затормозила, и остановилась прямо перед капотом его автомобиля. Сергей тоже нажал на тормоза и сильно вывернул руль, пытаясь избежать столкновения, не заметив в темноте высокого крутого откоса, занесенного снегом, и свалился с десятиметровой высоты. Его автомобиль несколько раз перевернулся, прежде чем достичь земли, и через несколько секунд взорвался, не оставляя ни малейшей надежды водителю выбраться из него живым…
…Дверца автомашины, стоящей впереди, и ставшей причиной этой автокатастрофы, открылась, из нее вышел высокий мужчина с пистолетом в руке, и подошел к краю шоссе. Увидев, что автомобиль, который он только что так удачно подрезал, полыхает ярким пламенем, освещая все вокруг каким-то нереальным, фантастическим светом, а водитель так и не смог выбраться из этой огненной ловушки, мужчина спрятал пистолет в карман, и смачно сплюнул на снег. Потом он снова сел в свой автомобиль, не спеша развернулся на пустом шоссе, и с небольшой скоростью тронулся обратно, в сторону Москвы, одной рукой придерживая руль, а другой рукой набирая номер на мобильнике.
- Ну, все. Дело сделано. Готовь остальные деньги! – сказал он в трубку, и отключился – ночная езда по припорошенному снегом шоссе не располагала к долгим телефонным разговорам за рулем.
Через полчаса на месте аварии было полно милиции. Приехавшей «Скорой» не пришлось никому оказывать помощь. Медики просто забрали то, что осталось от того человека, что был за рулем, и уехали, а милиционеры еще долго делали какие-то замеры и фотографировали место аварии. Милиции повезло - удалось прочитать номер взорвавшегося автомобиля, который обгорел не очень сильно. Вот по этому номеру и определили, кто хозяин машины, и все его данные.
Нашелся и случайный свидетель этой аварии. Подвыпивший мужичок, возвращавшийся из ближайшей деревни домой от родственников, голосовал на шоссе чуть поодаль, пытаясь добраться до города, и наблюдал все происходящее от начала до самого конца. Когда же увидел вышедшего из автомобиля с пистолетом в руке мужчину, то мгновенно нырнул в ближайший сугроб, потому что понял, что через минуту тоже может оказаться жертвой этого происшествия как случайный, и очень нежеланный очевидец.
- Ё-мое, что творится-то, - тихонько шептал, сидя в глубоком сугробе, перепуганный мужичок, у которого зуб на зуб не попадал от ужаса. – Человека убил, все равно, что высморкался! Во времена пошли, ё-мое!
Когда автомобиль, в котором сидел убийца, развернулся на шоссе и медленно проехал мимо него, мужик попытался разглядеть хотя бы несколько цифр из его номера, а потом достал из кармана старенький мобильник, набирая на нем короткий номер «ноль-два».
Конечно, то, что водитель вышел из машины с пистолетом, наводило сотрудников милиции на определенные мысли, хотя так не хотелось заводить уголовное дело – ведь наверняка это обычная «заказуха», а, значит, лишний «висяк», да еще в самом конце года! Ну и угораздило же!
Но свидетель твердо стоял на своем. Хотя мужичок и был немножко выпимши, не верить ему не было оснований – так четко описал он то, что произошло, и даже припомнил несколько цифр из номера автомашины, ставшей причиной трагедии. Правда, марку автомобиля он назвать не смог – в этом был не силен, и с большим трудом мог отличить трактор от велосипеда. Сказал только, что она была черная, и громадная, как танк. Все эти показания несколько меняли дело, превращая ненавистный «висяк» в несколько недель однообразной до оскомины работы.
Раскрытие преступления поручили молоденькому следователю, потому как никаких особенных неожиданностей в этом деле не ожидалось. Надо просто проверить, кому выгодна смерть водителя, а потом попробовать разыскать виновную в автокатастрофе машину по тем цифрам, что назвал свидетель – понятно, что делать это долго и муторно, но деваться-то всё равно некуда – как говорится, «работай, негр, солнце еще высоко!».
…На следующий день в квартире Логиновых прозвучал ранний телефонный звонок. В это время Маша собиралась на работу. Она провела долгую бессонную ночь, и теперь мучилась от сильной головной боли, которую не смог снять даже выпитый шипучий аспирин.
- Слушаю вас! – сказала она в трубку, не ожидая услышать ничего хорошего.
- Мария Александровна, здравствуйте! С вами говорит следователь прокуратуры Дроздов Виктор Павлович. Скажите, ваш муж дома?
- Нет, он вчера уехал в командировку, - удивилась звонку Маша. - А что случилось?
- Скажите, а он сообщил вам, в какой город поехал? – задал следующий вопрос следователь, так и не ответив Маше.
- По-моему, в Нижний…
- Вы не могли бы заехать ко мне сейчас же?
- Да что случилось, вы можете мне ответить?! – не на шутку заволновалась молодая женщина, готовая рухнуть в обморок от накатившего вдруг ужаса.
- К сожалению, есть подозрения, что ваш муж попал в автокатастрофу. Вам надо будет проехать с нами на опознание…
- Он расшибся насмерть? – ахнула Маша.
- Я искренне сожалею… Записывайте адрес!
Через полчаса Маша входила в кабинет к следователю. Она еще была в шоке от услышанного, и поэтому почти не чувствовала боли – боль придет позже, и молодая женщина это прекрасно понимала.
Ей задавали вопросы – она отвечала, удивляясь, почему следователя интересует, были ли у ее мужа враги. Она, конечно, сказала, что не было. Ну, откуда враги у ее Сергея – такого честного, доброго и очень ответственного человека, в своей жизни не обидевшего даже мухи!
Но молодой следователь откровенно рассказал, как погиб ее муж, и добавил, что если бы он и сумел выбраться после взрыва из огненного плена, его все равно прикончил бы тот мужчина, который и организовал эту жуткую аварию на трассе.
Маша ничего не понимала из того, что ей говорили. Но ее мозг четко запоминал все, что сообщил ей этот высокий молодой человек, чтобы потом выдать полученные сведения хозяйке, когда она немного придет в себя…
После допроса ее посадили в машину и повезли в морг. Следователю хватило ума и такта не показывать то, что осталось от Сергея, его жене. Ей показали только обгоревшие вещи, найденные в машине, в том числе и его дорожную сумку, которые она сразу признала. Этого было вполне достаточно.
- Ну, теперь все. Сейчас вас отвезут домой. Мы позвоним, когда можно будет забрать тело.
- Да-да, конечно, я буду ждать, – как-то очень спокойно сказала женщина, и вдруг стала медленно заваливаться на бок, потеряв сознание…
Ее сумели вовремя подхватить, посадили на скамейку в коридоре, и дали понюхать нашатыря, а когда она пришла в себя, отвезли домой, проводив до самых дверей квартиры. Это было всё, что они могли для неё сделать…
… Маша вошла в прихожую, и села на стул, стоявший у двери. Так она просидела весь день, пока совсем не стемнело. А потом позвонила своей двоюродной сестре, с трудом сумев набрать правильный номер только с пятой попытки.
- Ира, приезжай ко мне, пожалуйста! Ты знаешь, утром мне позвонили из следственного комитета, и сказали, что мой Сергей погиб. А потом я была на опознании…
- Что!? Я еду, я сейчас же еду! Жди!
Минут через сорок к дому Маши подъехала автомашина, из нее выскочила молодая женщина, и бегом побежала к подъезду.
- Господи, только бы все это оказалось неправдой! – молила она.
Ирина знала, как сильно сестра любит своего мужа. И понимала, что последствия могут быть самыми непредсказуемыми, вплоть до попытки уйти из жизни…
Но Маша открыла дверь, и на вид показалась сестре даже слишком спокойной. Это тоже было не очень хорошо – лучше бы, чтобы она поплакала, пусть даже устроила бы небольшую истерику, чем вот так спокойно рассказывать о том, что произошло этой ночью…
Ира осталась у сестры ночевать, а потом жила у нее до самых похорон, боясь оставить Машу одну хоть на минуту. Но та по-прежнему была очень сдержана и задумчива. И Ира многое отдала бы, чтобы узнать, чем это так занята голова ее сестры.
Наконец, оставив на кладбище того, кто был смыслом всей ее жизни, Маша приехала домой и опять осталась одна – у сестры была своя семья, муж и двое маленьких детей, и больше жить с ней она не могла.
Подойдя к телефону, женщина набрала номер следователя.
- Виктор Павлович, здравствуйте! Это Мария Логинова! Я хотела бы узнать, как продвигается расследование. Уже есть какие-нибудь новости?
- К сожалению, порадовать пока ничем не могу. Поиск преступника – процесс длительный, ведь у нас есть только несколько цифр номера его автомобиля, и даже марка его неизвестна. Кстати, они вам ничего не говорят?
И он продиктовал ей эти цифры.
- Нет, к сожалению, этот номер мне незнаком. Ну, что ж! Будут новости, звоните!
Она положила трубку, и поняла, что, скорее всего, никогда так и не узнает, кто убил ее мужа и кто заказал это убийство, если не займется этим сама…
… Маша родилась двадцать шесть лет назад в семье молодых и очень талантливых ученых. Их труд государство ценило и хорошо оплачивало. Но потом союз распался, и наука стала никому не нужна – в стране настало страшное время торгашей и бандитов. Небольшие накопления семьи моментально испарились, как и у большинства наших людей. Семья влачила полунищенское существование. С большим трудом родители смогли дать ей хорошее образование, отказывая себе во всем, понимая, что только с его помощью она сможет чего-то достичь в этой жизни – ведь пройдут же когда-нибудь эти жуткие времена роковых перемен!
Окончив институт, Мария устроилась на работу в большую компьютерную компанию, и считалась там одним из самых знающих специалистов. И теперь ей предстояло использовать свои знания, чтобы вычислить того, кто разрушил ее жизнь, отняв самое дорогое, что у нее было. А когда она найдет и накажет преступников, то ей останется только выбрать способ, как она сама уйдет из этой жизни. А то, что обязательно сделает это, Маша не сомневалась ни одной секунды с того самого момента, как узнала о гибели мужа.
Итак, женщина включила свой компьютер, и занялась вычислением тех людей, которых должна убить сама, уже не надеясь на правосудие. Ее мозг покорно выдал ей все сведения, которые сообщил следователь, и уже через несколько часов, проанализировав круг общения мужа и всех его знакомых, побывав в закрытых базах данных и проверив денежные счета, она вычислила человека, который вполне мог стать заказчиком убийства. Найти исполнителя было делом техники – всего четверо суток работы с компьютером, и имя хозяина черного лендкрузера, погубившего ее мужа, уже было у нее в кармане.
Киллер жил в Москве, и ей не нужно было даже никуда ехать – разве что, на метро, а потом несколько остановок на трамвае… Через одного из своих знакомых она смогла купить нигде не зарегистрированный пистолет и несколько патронов к нему, этого было вполне достаточно для того, что она задумала. Обращаться с оружием Маша умела – в институте ее этому неплохо научили на занятиях по военной подготовке. Но она даже не предполагала, что когда-нибудь это умение может ей пригодиться.
Не откладывая дела в долгий ящик, на следующий день Маша с раннего утра дежурила у дома киллера, держа в поле зрения машину со знакомыми номерами. Узнать молодую женщину в той одежде, которую она в этот день надела на себя, было невозможно. Маша позаботилась об этом - нельзя, чтобы ее опознали свидетели. Ведь если ее сразу схватят, она не сможет отомстить «другу» Сергея, который заказал его убийство.
Наконец, высокий молодой мужчина вышел из подъезда, и направился к той машине, которая так интересовала Марию. Полная пожилая женщина в черном пальто и пуховом платке на голове шла ему навстречу тяжелой походкой нездорового человека. Вдруг она поскользнулась, нелепо взмахнула руками, и упала прямо перед ним.
- Ох! – простонала женщина. – Кажется, я сломала ногу! Боже мой, как больно!
- Ну что же вы так неосторожно! – недовольно произнес мужчина, и хотел, было, пройти мимо, равнодушно обойдя несчастную.
- Вы что, не поможете мне?! – жалобно спросила женщина, протягивая к нему руку в старомодной вязаной варежке.
- А чем я могу помочь? Мобильник у вас наверняка есть, вызывайте «Скорую», она вам и поможет, а я очень спешу! Извините!
- Ну, да! Спешишь! Торопишься застрелить еще какого-нибудь бедолагу! – с ненавистью подумала Мария, а вслух сказала: – А может быть, вы довезете меня до травмпункта? Здесь всего пять минут езды! Не посчитайте за труд, прошу вас! Я заплачу вам, сколько скажете! Ну, пожалуйста! Иначе, пока приедет «Скорая», я заработаю себе воспаление лёгких…
Киллер незаметно огляделся. Вокруг них уже собралась небольшая толпа людей, явно сочувствующих пострадавшей, и отказать беспомощной пожилой женщине в такой малости он не мог. На улице опять стоял сильный мороз – столбик термометра застыл где-то около отметки «минус тридцать», и неподвижно лежать на снегу со сломанной ногой даже несколько минут до приезда «Скорой» для пожилого человека было равносильно самоубийству.
- Ладно, уговорили! – недовольным тоном сказал мужчина, и вместе с еще одним юношей помог встать несчастной.
Не удержавшись на одной ноге, Маша покачнулась, крепко обняла своего спасителя, чтобы не упасть в снег еще раз, и почувствовала, что за пазухой мужчина держит оружие.
- Значит, я не ошиблась! – похвалила себя молодая женщина, и с трудом забралась на высокую ступеньку автомобиля, охая и стеная от боли.
Водитель сел на свое место, и, повернув ключ в замке зажигания, недовольно произнес:
- Ну, показывайте, куда ехать-то!
- Да вот все прямо, прямо, а потом налево… И вот сюда, под арку!
Они въехали во двор, больше похожий на глубокий колодец, со всех сторон окруженный унылыми серыми домами, и машина остановилась.
- И куда это мы приехали? – оглядываясь вокруг, удивленно спросил мужчина, оглядывая замусоренный, пустынный двор.
- На место казни! – спокойно произнесла Мария, и посмотрела на него в упор, достав из сумки пистолет.
- Тетка, ты совсем больная, и не лечишься, - нехорошо усмехнулся мужчина. – Ты чего там лепечешь-то, старая?
- Ты убил моего мужа. Он заживо сгорел на шоссе из-за тебя. И теперь я тебя убью. Суда не будет, но правосудие свершится. Все очень логично.
Молниеносным, хорошо отработанным движением киллер тоже вытащил свое оружие. Но Мария оказалась все-таки немного проворнее…
Над двором прокатился хлёсткий звук выстрела, который поднял в воздух многочисленных ворон и голубей, кормившихся отбросами возле мусорного бачка. Они громко захлопали крыльями, и тяжело поднялись в воздух. Больше на этот звук никто не отреагировал – все были уверены, что кто-то из местных тинэйджеров опять балуется хлопушками.
…Потом молодая женщина вышла из машины, аккуратно захлопнув дверцу, свернула за угол, и сняла с себя очки в старомодной массивной оправе, черное уродливое пальто с вытертым меховым воротником и теплый шерстяной платок, которые делали ее намного старше, оставшись в своей изящной норковой шубке, недавно подаренной мужем. Потом сложила все снятое в целлофановый пакет, и медленно направилась к остановке трамвая, чтобы ехать домой. Около метро она купила с рук два подержанных мобильных телефона – ей надо было сделать с них только по одному телефонному звонку.
Теперь ей предстояло главное – еще раз проверить, правильно ли она вычислила заказчика, потому что она не могла брать на себя грех – убийство невинного человека.
По дороге Маша выкинула пакет с одеждой, на которой наверняка остались капли крови убитого, в мусорный контейнер. В следующий контейнер она бросила ненужный пистолет...
Приехав домой, женщина разделась, легла на постель, и не вставала до вечера – на это совершенно не было сил. Потом встала, и согрела себе чай. После того, что она совершила, ее бил сильный озноб, и Маша никак не могла согреться даже под теплым одеялом.
Потом, выпив сильное снотворное, она провалилась в черный сон, чтобы хоть немного восстановить силы. Ведь завтра ей предстояло самое главное – один на один встретиться с тем, кто отдал приказ убить ее ненаглядного Сережу…
Утром Мария взяла один из купленных мобильников, и набрала знакомый номер.
- Гошенька, здравствуй!
- Здравствуй, Маша! – ответила трубка приятным баритоном. – Чем обязан?
- У меня к тебе есть важный разговор. К сожалению, не очень приятный.
- Нет проблем! – после некоторой паузы ответил мужчина. – Где ты хочешь встретиться?
- Приезжай ко мне домой сегодня часов в семь вечера! Ладно?
- Договорились! – ответила трубка, и сразу отключилась, даже не попрощавшись.
Тогда она набрала на втором мобильнике свой собственный номер, и держала соединение несколько минут. Проверка покажет, что на ее мобильный был сделан телефонный звонок с неизвестного номера. Потом она вытащила обе «симки», и бросила их в унитаз, тщательно спустив воду.
- Ну, вот! – подумала Маша. - Сегодня вечером все кончится, так или иначе!
Она совсем не была уверена, что сумеет победить и в этой схватке. Но, по крайней мере, прокуратура все равно узнает, кто заказчик убийства ее мужа из той записки, которую она написала и спрятала в ящике своего письменного стола. Из этого же ящика Маша вытащила пистолет мужа. Он был зарегистрирован на его имя и куплен еще тогда, когда в стране было опасно не только вести дела, но и просто жить. Он уже многие годы лежал без надобности в этом ящике, и вот теперь Мария должна пустить его в дело.
…После ее звонка мужчина, которому она позвонила, пребывал в задумчивости.
- Неужели догадалась? Стерва! – с ужасом думал он. – И что же мне теперь с ней делать?
Раньше у него и в мыслях не было убивать и ее. Он хотел получить только деньги Сергея, дела которого в последнее время были в полном порядке, чтобы иметь возможность расплатиться с долгами, иначе его грозились «поставить на счетчик», а если и это не поможет, то убить. Он был азартным игроком, и все свои деньги спускал в ближайшем казино, залезая в огромные долги. Но теперь… Вероятно, эта телка оказалась умнее, чем он думал, и вычислила его. Необходимо было подстраховаться на этот случай. Он достал мобильник, и набрал знакомый номер. Именно тот человек, которому он звонил, мог помочь ему и на этот раз. Но трубку никто не брал. Это было очень странно – человек, которому он звонил, всегда находился на связи. И желудок мужчины скрутило сильнейшим спазмом от нехорошего предчувствия.
- Придется всё делать самому, блин! Она же не успокоится! Эта без памяти влюбленная в мужа сучка пойдет на все, если ее вовремя не остановить!
Он полез в бардачок, и нащупал рукоять своего пистолета.
- Конечно, все это неприятно, но не смертельно! – успокаивал себя Георгий, засовывая пистолет сзади за брючный ремень. – Эта баба еще пожалеет, что связалась со мной! Для нее было бы лучше не ввязываться в это дело, и сидеть себе тихо. По крайней мере, потеряла бы деньги, но был бы неплохой шанс остаться в живых. В конце-концов, я же не преступник какой-нибудь, не бандит с большой дороги, просто мне очень нужны их деньги!..
…Маша приняла теплую ванну, и теперь приводила себя в порядок. Она не хотела показываться на глаза убийцы взлохмаченной растерявшейся теткой, плохо владеющей собой, и поэтому теперь тщательно расчесывала свои светлые густые волосы, которые красивыми упругими кольцами рассыпались по плечам. Потом прошлась пуховкой по лицу, придав ему матовый здоровый вид, и чуть подкрасила ресницы и губы. Теперь на нее из зеркала смотрела красивая блондинка двадцати шести лет со спокойным взглядом больших серых глаз.
- Это именно то, что сегодня необходимо! – удовлетворенно подумала женщина, и несколько раз попыталась улыбнуться своему отражению. Но это плохо у нее получалось – вместо улыбки на лице возникала болезненная гримаса, и вскоре она оставила свои бесполезные попытки.
- Ладно! Обойдемся и без этого! Надеюсь, процесс надолго не затянется.
Накрыв на кухне стол к чаю, Маша порезала заранее купленный кекс. Оставалось только ждать…
Женщина посмотрела на часы. Было без четверти семь… Она надела на себя красивый атласный халатик, который ей совсем недавно подарил ее любимый, и в один из карманов положила маленький пистолет, предпочитая, чтобы он всегда находился под рукой.
Пять минут восьмого прозвенел дверной звонок, и Мария впустила в квартиру молодого мужчину, которого знала много лет как друга Сергея. К сожалению, оказалось, что она не знала этого человека совсем, и теперь ей предстояло выяснить, кто же он есть на самом деле, и если он окажется виновником смерти мужа, то сполна рассчитаться за все.
- Привет!
- Здравствуй, Гоша! Раздевайся и проходи на кухню. Я приготовила чай.
- Спасибо! Я здорово замерз, пока добирался к тебе, горячий чай не помешает, - сказал мужчина, и прошел на кухню, быстро сполоснув руки в ванной комнате.
Маша разлила заварку и кипяток, и немного помолчала, дав возможность Гоше сделать несколько глотков.
- Ну, что ты хотела мне сказать? – спросил друг ее мужа, поставив чашку на блюдце, и испытующе посмотрел на молодую женщину, сидящую напротив него.
- Зачем ты это сделал, Гоша? Чем тебе помешал мой Сережа? Ведь он так доверял тебе.
- О чем ты говоришь, дорогая? Кто и кому помешал? Я ничего не понимаю…
- Да все ты понимаешь… Ведь я говорю это не просто так. Я нашла доказательства! Это ты приказал убить его.
- Сергей был моим другом, как ты можешь говорить про меня такое… Я не могу это слушать… Такие обвинения… По-твоему я что, киллер? Прямо бред какой-то, ей-Богу!
Мужчина сделал вид, что очень обижен таким нелепым предположением. Опустив голову и картинно подперев лоб рукой, он закрыл глаза и изо всех сил пытался выдавить из себя хоть одну слезу, чтобы все сказанное приобрело хотя бы видимость правды. Но ничего не получилось. Актер из него был никудышный. И теперь он сидел напротив своей жертвы, не в силах собраться, чтобы сделать последний шаг, в то же время прекрасно понимая, что надо торопиться – неизвестно, что задумала та женщина, которая сейчас молча сидела напротив, и старалась поймать его убегающий взгляд.
Не желая больше продолжать этот жуткий спектакль, Мария решила спровоцировать убийцу. Она встала из-за стола, и, повернувшись к мужчине спиной, стала делать вид, что что-то ищет на рабочем столе. Сама же внимательно наблюдала за ним, хорошо видя его отражение в застекленной дверце кухонного шкафчика, висевшего над столом.
Убедившись, что Гоша встал из-за стола, и рука его потянулась назад, шаря у себя за спиной, женщина резко повернулась к нему лицом, и увидела смотрящее на нее дуло пистолета. В ее руке тоже было оружие. Выстрелы прогремели одновременно, срезонировавший звук получился раскатистым и оглушающе громким.
Так как Гоша целился в сердце, а Маша резко повернулась, то попал он ей в правую сторону груди, пробив легкое. Женщина же попала как раз туда, куда и целилась. Промахнуться тут мудрено – кухня была совсем маленькая, и расстояние между стрелками не превышало полутора метров…
Перепуганные выстрелами соседи вызвали милицию, и через пятнадцать минут квартира наполнилась людьми в форме и врачами «Скорой помощи». Приехавшие оперативники увидели на полу двух человек, плавающих в кровавых лужах – мужчину и женщину, хозяйку квартиры. Мужчина был уже мертв, а женщина еще подавала признаки жизни, хотя и потеряла много крови. Ее положили на носилки, и увезли в больницу, не надеясь, что она выживет – слишком серьезным было ранение. В принципе, именно этого Маша и добивалась. Ведь она уже выполнила всё, что хотела, и теперь хотела уйти к нему, своему любимому мужу.
Но прошло несколько дней, и стало понятно, что женщина не умрет. Тогда к ней пришел следователь, который вел дело об убийстве Сергея.
- Мария Александровна, вы меня помните?
- Да, конечно. Вы следователь, ведете дело об убийстве моего супруга…
- Попытайтесь вспомнить, что случилось в вашей квартире неделю тому назад!
- Мне позвонил друг Сергея, и попросил о встрече.
- Позвонил? Странно… Но в распечатке его звонков не было вашего номера!
- Ничего удивительного! Я думаю, он звонил с другого номера! Зачем ему пользоваться своим мобильником, давая повод для подозрений!
- Тогда этот номер должен остаться на вашем телефоне!
- Ну, это совсем нетрудно проверить, - сказала Маша, а сама подумала, что молодой следователь очень уж дотошен, и обмануть его будет совсем не так легко, как она думала…
- Хорошо, это мы проверим. И что было дальше?
- Честно говоря, я удивилась этому звонку – Сергей дружил с Гошей, но у нас дома бывал очень редко. А тут вдруг такой интерес к моей персоне. Пришлось навести кое-какие справки.
- И что же вам удалось выяснить?
- Я выяснила, что он – азартный игрок, по уши в долгах, и очень нуждается в наличности. Он вполне мог быть заказчиком убийства моего мужа – уж очень лакомым куском казалась ему наша фирма, в которой он был вторым человеком после Сергея. Тогда я решила предпринять кое-какие меры.
- Вы взяли пистолет?
- Ну, а что в этом особенного? Я всего лишь слабая, беззащитная женщина, и теперь, после смерти супруга, могу рассчитывать только на себя, - заволновалась Маша.
- Не волнуйтесь вы так, я все понимаю…- успокоил молодую женщину следователь.
- Он приехал, я пригласила его за стол, напоила чаем. Разговор шел о каких-то пустяках. Потом я встала, чтобы нарезать лимон, о котором как-то забыла. А когда обернулась, на меня был направлен пистолет.
- Так ваш выстрел был самозащитой?
- Кажется, до сих пор это называлось именно так! – усмехнулась Мария, в очередной раз вспомнив, что произошло в тот вечер на ее уютной кухне.
Молодой человек задумался, и пятерней поскреб коротко стриженый затылок.
- Ну, выздоравливайте, Марья Александровна! Думаю, что нам с вами еще не раз придется встретиться.
- Не возражаю, Виктор Палыч. До свидания!
После ухода следователя Маша бессильно откинулась на подушки.
- Кажется, пока победа на моей стороне. Хотя, чего я так разволновалась? Все равно, при любом исходе следствия я не буду сидеть в тюрьме. Только, конечно, не хотелось бы уходить из жизни, когда все считают тебя обычным убийцей, а впереди ожидает солидный срок!..
Через полтора месяца Марию выписали из больницы, и вскоре после этого состоялся суд, на котором ее признали невиновной – ее действия были признаны необходимой самозащитой. Все то, что рассказала следователю женщина, подтвердилось – друг Сергея и в самом деле все свои деньги проигрывал в казино, и вынужден был заказать убийство своего шефа, чтобы заплатить по счетам. Правда, было не очень понятно его желание убить безутешную вдову. Он уже и так практически добился своего, получив неплохую возможность запустить лапу в финансовые дела фирмы. Но этот вопрос теперь так и останется без ответа. Факты же говорили о том, что он сам позвонил и напросился к ней на встречу, и первым вытащил оружие. Так что бедная женщина была ни в чем не виновата, и ее освободили от всех обвинений.
Маша поехала домой. Она решила отдохнуть несколько дней у себя дома, а потом навестить мужа на кладбище. И еще ей очень хотелось поехать в Битцевский парк, где они познакомились с Сергеем шесть лет тому назад, и где очень любили гулять. Может быть, там еще стоит та лавочка, на которой они сидели, когда впервые поцеловались, и она сможет ее разыскать…
Через пару дней Мария купила цветы, и поехала к мужу. Весна была в разгаре, вот-вот распустится листва на деревьях. Тополь уже успел обзавестись сережками, которые с еле слышным шуршанием падали на землю, покрывая ее сплошным темно-красным ковром и наполняя воздух чудесным ароматом свежести.
Маша очень любила это время пробуждения природы, но теперь не замечала ничего вокруг. Она подошла к знакомому бугорку могилы, еще закрытому выцветшими венками, оставшимися от похорон, и положила свежие цветы в изголовье.
- Ну, вот я и пришла к тебе, мой любимый! Теперь ты можешь быть спокоен – те, кто сделал это с тобой, уже мучаются в аду. Я сумела отомстить. И теперь тоже уйду. Мне больше нечего делать на этом свете без тебя, мой родной…
Она провела рукой по влажной комковатой глине, как будто хотела ее погладить…
Никто не сказал ей в ответ ни слова, только голодные вороны громко каркали, сидя на ветке дерева, да ветер гонял прошлогодние шуршащие листья по плохо прибранной дорожке…
Пробыв на кладбище еще немного, она пошла туда, где можно было заказать памятник.
Заказав большую гранитную плиту, Маша сразу оплатила и камень, и работу, попросив выбить на ней имя мужа с датами рождения и смерти, и свое собственное имя с датой рождения, не проставляя пока дату смерти. Приемщик удивленно посмотрел на странную молодую женщину, заказавшую памятник для себя самой, но Маша попросила:
- Сделайте все, как я прошу. Пожалуйста! Я знаю, что делаю…
- Да конечно, сделаем! Нет проблем! Как говорится, «любой каприз за ваши деньги»! – попытался пошутить озадаченный приемщик.
- Да-да, вот именно. Каприз, - задумчиво сказала женщина, и вышла из мастерской.
Приемщик переглянулся с охранником, сидевшим на стуле в уголке комнаты, а тот пожал плечами, и широко расставил руки, как бы говоря: «Чего только ни бывает на этом свете!»
На следующий день с утра было солнечно. Маша быстро позавтракала, и поехала в парк, собираясь разыскать там памятную для нее скамейку. Ну, а не найдет, так что ж! В конце-концов, это не так уж важно. В ее сумочке лежал тот пистолет, из которого она застрелила убийцу своего мужа, и который сегодня должен выстрелить еще раз, оказав последнюю услугу своей хозяйке.
Мария долго бродила по знакомым аллеям, вспоминая то, к чему уже нет возврата – сладковато-душный запах цветущей черемухи, первый поцелуй, и робкие слова любви, нашептанные ей на ушко. Как давно все это было, а кажется, что еще видны их следы на дорожках парка, и вот-вот ветер опять донесет тот чуть смущенный шепот, который она услышала здесь…
В это время года парк был почти безлюден, несмотря на хорошую теплую погоду. Дорожки еще плохо просохли после сошедшего недавно снега, и желающих промочить ноги во время прогулки находилось немного. Но Маша не боялась одиночества и сырости. Хуже, чем ей сейчас, уже вряд ли когда-нибудь будет, а простудиться и заболеть она просто не успеет - ведь сегодня она покинет этот мир навсегда.
Вдалеке девушка увидела очередную скамейку. На этой скамейке сидела женщина. Ее поза показалось Марии какой-то неестественно расслабленной. Рядом с ней стояла детская коляска. И вдруг Маше показалось, что она слышит детский плач. Он явно доносился именно с той стороны, где сидела неподвижная женщина.
Ускорив шаг, Маша бросилась к скамейке, уже понимая, что что-то тут не в порядке. И действительно, подойдя поближе, она увидела, что совсем молоденькая женщина мертва, а рядом с ней в коляске лежит и плачет крошечный ребенок…
Маша все-таки попыталась найти пульс на шее у женщины, но пульса не было, да и широко открытые карие глаза, удивленно глядящие в голубое безоблачное небо, ясно говорили о том, что в чьей-либо помощи она больше не нуждается…
Набрав короткий номер на своем мобильном, Маша вызвала милицию, объяснив, как могла, где находится. Те обещали скоро приехать, а пока просили по возможности не покидать этого места и обязательно дождаться их.
- Ну, конечно, я подожду! Как я могу уйти отсюда! Ведь здесь маленький ребенок! Мало ли, что с ним может случиться! – ответила молодая женщина.
Она вытащила симпатичную крошечную девочку из коляски. Та захлебывалась отчаянным криком. Наверно, сильно проголодалась. К счастью, в той же коляске Маша обнаружила бутылочку с молоком – молодая мамочка позаботилась о том, чтобы ребенок был вовремя накормлен. Сев на лавку рядом с умершей женщиной, Мария положила ребенка на колени, и дала ему поесть.
Ребенок судорожно схватил соску, и закрыл глазки от удовольствия. Видно, время его кормления давно прошло.
Через несколько минут на аллее показался милицейский уазик.
- Ну, что тут случилось?
- Да вот, женщина умерла… А ребенок в порядке, только очень голодный!
- Вы тут ничего не трогали?
- Нет, только попыталась найти пульс у нее на шее. Но его уже не было.
Милиция быстро обыскала карманы умершей молодой женщины, и нашла ее документы. Тут же были и документы девочки, как будто мать предчувствовала, что именно сегодня необходимо взять их с собой.
Подъехала «Скорая помощь», чтобы забрать ребенка.
- Можно, я поеду с вами? Я хочу знать, куда отправят малышку!
- Да поехали, - равнодушно ответила врач «Скорой», которая в этот день очень устала. У неё не было сил даже препираться, что обычно она делала с превеликим удовольствием, а проще было согласиться со всем.
Уже через секунду Мария сидела в машине «Скорой» с ребенком на руках, оставив милиции свои координаты. Но толку от нее как от свидетеля не было никакого – та пришла, когда молодая женщина уже была мертва, и рядом никого не заметила.
Маша записала, в какую больницу отвезли ребенка. На следующий день она поехала в милицию, чтобы выяснить, отчего же умерла молодая женщина.
Оказалось, что девушка приехала из другого города, московской прописки не имела. Умерла от сердечной недостаточности. Скорее всего, она с детства страдала каким-то заболеванием, которое обострилось от стресса – беременность, рождение ребенка, отсутствие жилья и работы – двадцатилетней девушке было, отчего растеряться в этом чужом для нее городе!
- Ну, хорошо еще, что это не убийство! – подумала Маша. Перед ней до сих пор стояло красивое лицо черноволосой молодой девушки, смотревшей в высокое весеннее небо удивленными мертвыми глазами…
На следующий день Мария поехала в больницу, чтобы выяснить все о ребенке. В свидетельстве о рождении девочки были записаны отчество и фамилия отца, но штампа о замужестве в паспорте матери не было – ребенок явно был незаконнорожденным. Звали крошечную девочку Вероникой, и от роду ей было меньше месяца.
Ребенок выглядел ухоженным и здоровым. Совершенно очевидно, что молодая мама любила малыша и хорошо заботилась о нем.
- И что же будет с этим малышом дальше? – с неподдельным интересом спросила женщина.
- Девочка абсолютно здорова, думаю, завтра отправим ее в дом малютки, а дальше – один Бог знает, что с ней будет дальше, - равнодушным голосом ответила пожилая врач-педиатр, которая за свою долгую жизнь успела привыкнуть к многочисленным детям-сиротам.
- Я бы очень хотела удочерить девочку! Это возможно?
- Ну, а почему же нет? Собирайте документы.
И Маша целыми днями носилась по присутственным местам, собирая справки, о существовании которых не подозревала еще вчера. А вечером ехала в больницу, чтобы покормить и перепеленать будущую дочку, и просто побыть с ней рядом, чтобы та хоть немного привыкла к ее лицу.
И вот, всеми правдами и неправдами, она собрала целый ворох бумаг, и получила маленькую Нику, которая с этого дня становилась ее собственной дочерью. Это было прекрасно! Мария понимала, что сам Бог помог ей, дав этого чудесного ребенка женщине, потерявшей все, что было ей дорого в этой жизни, и стоящей на самом краю. Теперь же у нее была цель – окружить свою доченьку теплом и заботой, чтобы она никогда не узнала, что такое боль, отчаяние, предательство и подлость людская…
…Шло время. Маша уволилась с работы, и руководила компанией мужа из дома, изредка появляясь в офисе, оставив дочку на попечение сестры. Никаких нянек она не признавала.
Дела в компании шли неплохо. Ее заместитель вполне справлялся со своими обязанностями, и был хорошим парнем, искренне жалеющим молодую вдову. Так что, денег на жизнь Маше с ребенком вполне хватало.
Дочка Вероника радовала ее своими первыми успехами – первый зубик, первый шаг, первое слово… Все это приносило необыкновенную радость женщине, и притупляло ту бесконечную боль, которая теперь постоянно присутствовала в ее жизни.
Девочка была прехорошенькой. Мария наряжала ее, покупая самые красивые вещи, испытывая от этого неописуемое удовольствие. Ведь ее собственное детство пришлось на середину восьмидесятых, когда даже самые обычные распашонки и ползунки родителям приходилось покупать в Детском мире с боем, отстояв многочасовую очередь. Не говоря уже о каких-то красивых платьях для ребенка или крошечных детских туфельках. И вообще, в лексиконе тех лет практически отсутствовало слово «купить». Его полностью заменило слово «достать». Людям приходилось «доставать» все, начиная от туалетной бумаги, кончая импортными мебельными гарнитурами и мечтой всех автолюбителей – допотопными отечественными «Жигулями». А самыми почетными профессиями у нас в стране стали не космонавты, не ученые, и не рабочий класс, а продавцы и товароведы, имеющие доступ к вожделенному дефициту.
Теперь, когда прошло столько лет, и те времена канули в Лету, многие вспоминают то время и восклицают:
- Господи, как же можно было так жить!..
Но люди жили. Человек ко всему привыкает. Только надо заметить, что к хорошему привыкает гораздо быстрее…
Итак, жизнь Марии и ее дочки Вероники шла, девочка подрастала, а мать много занималась с ней – читала книги, рассказывала сказки, и понемногу учила выполнять самую простую домашнюю работу. Вероника же была очень сильно привязана к матери, и с большим трудом переносила ее отсутствие. Только тогда, когда мама была рядом, девочка чувствовала себя спокойно, как будто помнила, что случилось с ее настоящей матерью, и боялась, что это может повториться.
Так прошло пять лет. Они уже отметили день рождения Вероники, пригласив на него семью сестры с детьми. А в этот день исполнялось ровно пять лет, как Маша впервые увидела девочку в парке, и взяла ее на руки.
Опять было начало апреля, погода стояла на редкость теплая. Вообще с погодой в последнее время творилось что-то невообразимое – ни холодной зимы, ни жаркого лета – сплошная весна, плавно переходящая в осень!
Придя с дочерью с вечерней прогулки, Маша покормила девочку ужином, и готовилась искупать ее, чтобы потом уложить спать. Вдруг раздался звонок в дверь. Мария посмотрела в глазок, и увидела высокого мужчину, на вид лет сорока с небольшим, очень хорошо одетого, с дорогим кожаным кейсом в руках.
- Кто там? – спросила женщина из-за закрытой двери.
- Я бы хотел поговорить с Логиновой Марьей Александровной!
Маша открыла дверь, и пригласила мужчину раздеться и пройти в гостиную.
- Вынуждена просить вас подождать пять минут – я кормлю ребенка ужином.
- Ничего, у меня есть время. А можно, я посижу рядом? – вдруг спросил мужчина.
- Хорошо, тогда пойдемте на кухню! Это недолго.
Маша быстро закончила с едой, и проводила девочку в спальню. Та сразу стала укладывать спать свою куклу. Было очевидно, что и сама Вероника устала, и не прочь лечь с куклой в свою постельку.
- Потерпи немножко, моя хорошая! – сказала мать, целуя девочку. – Я сейчас вернусь.
- Хорошо, мамочка! Я потерплю, - ответила Вика.
- Так, что же привело вас к нам? – спросила Маша, обращаясь к пришедшему мужчине.
- Дело вот в чем. Я женат уже больше десяти лет. Брак наш удачным не назовешь – все эти годы наша семья была на грани развода. И вот, шесть лет назад у меня появилась молоденькая симпатичная любовница. Она из очень интеллигентной семьи. Она не москвичка, девушка приехала из далекого сибирского городка, чтобы поступить в институт. Конечно, не прошла по конкурсу, и осталась в Москве, пытаясь найти себе работу. Но ничего, кроме места продавщицы на рынке найти не смогла. Потом случайно познакомилась со мной. Я влюбился в нее как мальчишка! Снял ей квартиру, закидал дорогими тряпками и драгоценностями, и был счастлив с ней полгода. Потом она неожиданно исчезла. Я искал ее, но та как в воду канула. Я опять вернулся к своей жене, и стал уже забывать о той красавице, которую так любил. Но вот через столько лет я неожиданно узнаю, что все произошедшее – это козни моей жены. Это она предложила Ларе исчезнуть, дав ей за это немного денег. А иначе обещала, что натравит на нее милицию и сделает все для того, чтобы та оказалась в тюрьме, в приятном обществе воров, бомжей и проституток. Испуганная Лариса исчезла, не сказав мне ни слова. И только теперь я случайно узнаю, что она была беременна от меня, и родила дочь, но потом умерла от болезни сердца. И ребенка этого зовут Савельева Вероника Дмитриевна… Послушайте! Я готов заплатить вам любые деньги. Вы можете усыновить другого ребенка. Отдайте мне мою единственную дочь!
Белый свет погас у Марии перед глазами. Женщина и в страшном сне не могла себе представить, что кто-то вот так придет в ее дом, и будет требовать назад ту девочку, которую она воспитывает уже пять лет и давно считает своей родной дочерью! Ничего более ужасного нельзя было и представить!
- Я не отдам вам эту девочку. Никогда. Вы слышите? Можете делать все, что угодно! Вы не получите ее!
Вдруг в комнату вошла сонная Вероника, и Маша сразу замолчала.
- Мамочка! Я спать хочу! Ты что, забыла обо мне?
- Иди, моя хорошая, ложись! Мама сейчас придет!
- Я без тебя не могу! – капризничала девочка…
Не говоря ни слова, мужчина встал, и пошел в прихожую одеваться. Потом, уже полностью одетый, сказал:
- Я буду бороться за свою дочь. Ждите повестки в суд!
Маша закрыла за нежданным гостем дверь, и поспешила к дочери. Она быстренько помогла ей умыться, и уложила в кровать, взяв в руки детскую книжку, чтобы почитать ей на ночь. Но девочка так устала, что уснула, едва ее головка коснулась подушки. А мать сидела рядом, смотрела на спящего ребенка, и думала о том, что еще два часа назад была счастлива, а этот человек снова разбил то, что она с таким трудом склеивала все эти пять лет…
…Прошла неделя, и все это время Маша жила как на вулкане, вздрагивая от каждого звонка в дверь. И вот однажды курьер и в самом деле принес ей повестку с просьбой явиться в суд. Тот высокий мужчина, что приходил к ней недавно, исполнил свою угрозу.
- Началось! – с содроганием подумала женщина. Она понимала, что будет противостоять богатому человеку, который наймет лучших адвокатов, а может быть, и смажет колесики самой судебной машины, чтобы те не скрипели, и крутились только в его сторону. Такой вариант тоже был возможен при нынешнем положении вещей. А что могла сделать она? Конечно, у нее был адвокат, который занимался делами фирмы, но опытом в таких делах он не обладал. А больших денег на взятки чиновникам у нее не было.
К ней домой зачастили инспекторы из органов опеки, которые раньше заглядывали только изредка, для галочки в отчете. Теперь же они скрупулезно проверяли все, придираясь к любому пустяку, вплоть до неубранной вовремя детской игрушки на полу. И Маша поняла, что они активно ищут какую-нибудь зацепку, чтобы написать заключение о том, что она плохо выполняет свои материнские обязанности, и поэтому просто необходимо забрать у нее ребенка, чтобы отдать родному отцу. Судя по тому, с каким старанием они все это делали, взятки чиновницы получили немаленькие…
…Наступил день суда, и Мария приехала туда, оставив Веронику дома со своей сестрой.
Сначала адвокат истца долго говорил о том, что его клиент – это очень богатый и уважаемый в городе человек – как будто этого не было видно и без его слов! Потом он сказал, что только в доме отца девочке будет хорошо – там есть для жизни ребенка все - и отдельная комната, и зимний сад, и тренажеры, и даже бассейн. А когда Веронике придет пора идти в школу, то это будет лучшая частная школа, какую только можно найти. И вообще, разве можно сравнить заботу чужой женщины и заботу родного отца, который с таким трудом смог разыскать свое дитя!
Во время этой речи судья одобрительно кивала головой, как будто подтверждая этим, что вполне согласна со всеми доводами адвоката, и готова подписаться под каждым его словом…
Потом выступил адвокат ответчика. Что он мог сказать? Что разглашать сведения об усыновленных детях незаконно. Что Мария хорошо выполняла свои обязанности приемной матери, была с ребенком ласкова, много занималась с девочкой и была всегда рядом. Вот, пожалуй, и все…
Среди зрителей в зале прошел шумок – всем было понятно, что ребенка отнимут у этой бедной женщины с измученным лицом, которая сейчас тихо сидела на скамейке, и была бледной, как сама смерть. Что поделаешь? Ведь старинную поговорку «С сильным – не дерись, а с богатым – не судись!» еще никто не отменял!
Но все-таки Бог есть на свете! В то время, когда готовился этот процесс, в органах опеки прошла очередная проверка, и инспектора, что курировала семью Логиновых, уволили за неполное служебное соответствие, поймав на взятке. А на ее место пришла совсем молоденькая девушка, еще не растерявшая своих жизненных принципов, и верившая в идеалы добра, равенства и справедливости, что является по нынешним временам большой редкостью, и с годами быстро проходит. К сожалению, такие идеалы не слишком подходят для жизни людей в нашем жестоком продажном мире.
- Вы хотите, чтобы ребенка отдали отцу, - обратилась она к адвокату истца. Но вы сами сказали, что он очень богатый человек. Значит, его дело требует постоянного внимания и участия. Сможет ли мужчина уделять достаточно времени ребенку, будет ли он всегда рядом? Конечно, нет. Он сразу передаст девочку на руки нянек и гувернанток. Но это – чужие люди, и неизвестно, как они будут к ней относиться. Даже если и хорошо – разве сравнишь любовь матери, пусть и приемной, с отношением человека, который ухаживает за ребенком, получая за это деньги! Надеюсь, суд не сомневается в том, что Марья Александровна стала настоящей матерью малышке?
Теперь рассмотрим другой вариант. Предположим, что Дмитрий Львович найдет себе женщину по душе, и женится вторично, чтобы у девочки была мать. Но не факт, что эта женщина сможет полюбить ребенка, как своего собственного. Да к тому же, Дмитрий Львович мужчина молодой, в семье вполне могут появиться еще дети, и девочке наверняка будет уготована судьба провести все свое детство в одной из дорогих частных школ где-нибудь за границей. И что лучше для ребенка? Неплохо бы спросить у нее самой, согласна ли она расстаться с любимой матерью, и оказаться одной среди чужих людей! У меня все…
Люди, сидящие в зале, зааплодировали. И судья вынуждена была признать, что доводы девушки-инспектора очень даже весомы, и что суд внимательно рассмотрит все «за» и «против» в этом очень непростом деле…
То время, что судьи не было в зале, было для Марии самым тяжелым – сердце бухало в груди, в голове стучало так, что казалось, будто в ней поселилась бригада молотобойцев-стахановцев, явно идущих на очередной рекорд по повышению производительности труда.
Но все на свете когда-нибудь кончается. Кончилась и эта пытка. Судья вошла в зал, и, стукнув своим молотком по столу, огласила приговор.
По этому приговору девочка оставалась жить с матерью, но отцу предоставлялась возможность участвовать в ее воспитании и видеть дочку по выходным.
Это устроило всех. Маша плакала от радости, что Вероника остается у нее, Дмитрий Львович тоже был доволен, что сможет видеться с девочкой, та будет знать, что у нее есть родной отец, и постепенно привыкнет к нему. А там, кто знает… Жизнь – она ведь длинная! И вполне вероятно, что Веронике больше понравится жить в богатом и удобном загородном доме отца, чем в обычной трёшке матери.
После окончания суда Маша приехала домой, и сестры за обедом пропустили по рюмочке коньяка, пытаясь хоть как-то снять тот стресс, который получили сегодня…
…Жизнь снова вошла в свою колею. В пятницу звонил Дмитрий Львович, и заранее предупреждал, сможет ли он приехать в выходные, и если нет, то присылал своего шофера с игрушками и сладостями для девочки. А когда приезжал сам, то много гулял с Вероникой, водил в театр или цирк, и сам укладывал спать, стараясь стать для нее как можно ближе.
Так прошло несколько месяцев. И вот, однажды ночью Маша проснулась от резкой боли в животе. Боль была такой сильной, что женщина согнулась от нее пополам. Все тело её покрылось холодным липким потом. Потом боль потихоньку отпустила, и прошла бесследно.
- Господи, что же это такое? – со страхом подумала Мария, держась обеими руками за живот. Но приступ больше не повторился, и она почти забыла о нем, занятая своими делами и заботами. И только через неделю опять почувствовала, что боль вернулась, и теперь была не такая острая, как в первый раз, но более продолжительная, и мучила ее почти всю ночь напролет. Маша с трудом встала с постели, чтобы принять сильное болеутоляющее, но таблетки ничуть не помогли – боль по-прежнему накатывала волнами, не давая передохнуть.
- Придется идти к врачу! – приказала себе Мария, устраиваясь на постели поудобнее и пытаясь заснуть, что смогла сделать только утром. Но, проснувшись, она решила, что с посещением поликлиники можно и подождать.
Так как боли стали мучить ее с завидным постоянством, идти к врачу Маше все-таки пришлось. В районной поликлинике ей сделали всевозможные исследования и взяли анализы, на что была потрачена уйма времени и денег, а потом сказали, что не могут пока поставить точного диагноза, но есть подозрения, что ее болезнь более чем серьезна, и лучше бы лечь на операцию, пока процесс ещё не зашел слишком далеко. Но Маша и без анализов чувствовала, что очень больна, и вполне вероятно, что совсем скоро она не сможет выполнять свои обязанности по воспитанию дочери. Это было ужасно! От этих переживаний и от болей, которые не позволяли ей как следует отдыхать ночью, женщина стала быстро худеть, и люди уже перешептывались за ее спиной:
- Что-то Машенька сильно сдала в последнее время! Это не к добру! Просто так люди не худеют столь быстро…
Иногда этот шепоток доносился до нее, и сердце её ёкало от страха и безысходности.
- Господи, что же будет!? – думала женщина, имея в виду не столько свою судьбу, сколько будущее маленькой девочки, для которой была матерью.
Через несколько дней Мария, наконец, решилась. Она принарядила Веронику, надела на себя дорогое платье, привезенное мужем из Франции, но теперь висящее на ней, как на вешалке, и поехала туда, где жил отец девочки. Выехали они рано, с таким расчетом, чтобы застать Дмитрия Львовича дома - до того, как он уедет на работу. Ведь застать его дома вечером было мудрено – неизвестно, как сложится день у такого крутого бизнесмена!
Остановив машину у нужного дома, Маша позвонила у ворот, и ей тут же открыл калитку молодой охранник.
- Здравствуйте! Я Мария Логинова. Мне необходимо срочно поговорить с Дмитрием Львовичем!
Охранник связался с кем-то в доме, и через минуту проводил женщину с девочкой в гостиную.
Оглядевшись в незнакомой комнате, Маша только теперь поняла, насколько ее жизнь отличается от жизни отца девочки, и еще раз похвалила себя за принятое решение – может быть, с таким отцом Веронике и в самом деле будет лучше, чем с ней!
Дверь гостиной вдруг распахнулась, и в комнату вошла нынешняя пассия бизнесмена. Это была девушка лет двадцати. Казалось, что ее ноги растут прямо от коренных зубов, а желудок, печень и все остальные внутренние органы расположились в черепной коробке, совершенно не оставив места для мозга – настолько пусты были ее крупные темно-карие глаза.
- Вы к кому, милочка? – спросила девица у женщины изможденного вида, скромно стоящей в комнате недалеко от двери с маленьким ребенком, держа девочку за руку.
- Мне необходимо увидеть Дмитрия Львовича!
- А Дмитрий Львович не говорил мне, что сегодня будет заниматься благотворительностью! Вы ведь за материальной помощью пришли, не так ли?
Услышав такое, Маша поняла, что напрасно приехала сюда – не дай Бог это чудо с дурно прокрашенными патлами иссиня-черных волос будет выбрано на роль матери ее девочки!
- Ты ошибаешься, детка! Мы не нищие! – сказала Маша, и собралась повернуться, чтобы уйти. Она не хотела оставаться больше в этом доме!
Но тут послышался мужской голос, спросивший:
- Кто пришел, дорогая?
- Да какая-то женщина с ребенком! Наверняка будет просить у тебя денег!
Тут мужчина показался в дверях, и, увидев Марию со своей дочерью, раздраженно шепнул девице:
- Уйди отсюда сейчас же, прошу тебя!
Обиженная девушка выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью, а Дмитрий Львович обратился к Марии:
- Очень рад видеть вас у себя. Что-нибудь случилось?
- Да нет, пока ничего… Но я подумала, и решила, что девочке и в самом деле лучше жить с вами. Можно сказать, вы победили. Я отдаю ее вам…
- Не ожидал… Спасибо…- чуть удивленно поблагодарил мужчина. – Но вы тоже можете навещать ее, когда захотите! Двери моего дома будут всегда открыты для вас!
- Конечно, я буду приезжать. Только прошу вас, сделайте так, чтобы Веронике было у вас хорошо!
- Ну, если вы о той девице, то ее уже сегодня не будет в этом доме, нет проблем…
- Спасибо.
Потом Мария обратилась к девочке:
- Доченька, ты поживешь немного у папы, ладно? А я должна ненадолго уехать. Папа тебя очень любит, тебе с ним будет хорошо. А потом…- тут женщина на секунду запнулась, - я заберу тебя, и мы снова будем жить вместе!
- Хорошо, мамочка, – сказала послушная Вероника, которой очень понравился огромный дом отца.
- Сейчас я принесу из машины ее вещи! Конечно, они не столь хороши, но, может быть, на первое время сойдут…
- Я помогу вам! – сказал мужчина, и пошел к машине вместе с Марией.
Когда она с трудом достала из багажника чемодан с детской одеждой, Дмитрий спросил:
- Маша, у вас что-то случилось? Вы выглядите усталой!
- Нет-нет, что вы!
Мария вскинула на мужчину испуганные глаза, обведённые болезненной синевой.
- У меня все хорошо, просто отлично. Мне надо только немножко отдохнуть, и я снова приду в норму, уверяю вас!
- Ну-ну, - сказал Дмитрий, не поверив ни одному ее слову. Он видел, как изменилась молодая женщина за те несколько недель, что они не виделись, но не хотел вмешиваться в чужую жизнь без разрешения.
Мария села в свою машину, и помахала рукой на прощанье. А Дмитрий пошел в дом, и попросил свою экономку подобрать для дочери хорошую няню.
Через несколько минут его автомобиль тоже мчался в Москву – дел у бизнесмена, как всегда, было много…
Маша приехала домой, когда силы ее были совсем на исходе. С трудом поставив машину в гараж, она еле добралась до своей квартиры, и рухнула на постель. И если, будучи в доме Савельева, женщина еще мучилась сомнениями, не совершает ли она ошибку, оставляя дочь Дмитрию, то теперь, видя свое нынешнее состояние, была совершенно уверена в том, что поступила правильно, отдав девочку отцу – тот сумеет о ней позаботиться, как никто другой!
Сейчас Маша почти не чувствовала боли, и поэтому решила поспать – почему-то боль особенно сильно мучила ее по ночам. Она свернулась на кровати калачиком, обхватив себя руками и поджав ноги к животу, и закрыла глаза…
…Во сне ей снился красивый яблоневый сад, покрытый бело-розовыми душистыми цветами. Она гуляла в нем, и была совсем юная и здоровая. И вдруг Маша увидела своего мужа. Он шел навстречу ей, широко раскинув руки. А когда они встретились, то почувствовала на своих губах его поцелуй. Он был таким же горячим и сладким, как и при жизни.
- Сереженька, мне так плохо без тебя! – прошептала женщина.
- Я знаю, любимая! Не говори ничего! Скоро все твои неприятности закончатся, и ты снова будешь здорова и счастлива. Надо только чуть-чуть потерпеть!
- Но как же я буду счастлива без тебя? Ведь я до сих пор люблю тебя, и тоскую…
- А кто сказал, что ты будешь без меня? Я буду рядом. А сейчас пойдем, я покажу тебе, как живу!
И он повел ее в красивый белый дом, окруженный большим садом с прекрасными цветами, где пели птицы и расхаживали важные павлины…
…Телефонный звонок прервал ее сон, не дав досмотреть его до конца, и она с трудом сев на постели, не сразу смогла понять, где же находится в самом деле – со своим любимым в прекрасном саду, или в полном одиночестве в своей квартире…
Наконец, она подняла трубку телефона, надрывающуюся истеричным звоном. Звонила сестра.
- Ну, как ты, дорогая? – спросила сестра после приветствия.
- У меня все прекрасно, - ответила Маша.
- Как девочка?
- Сегодня я отвезла ее к отцу погостить. Пусть поживет там, они смогут лучше узнать друг друга.
- Да, этот Дмитрий Львович, вроде, неплохой мужик!
- Неплохой, - легко согласилась Маша. - Надеюсь, Веронике будет хорошо с ним!
- Маша, мне не нравится твой голос! У тебя что-то случилось? Ты хорошо себя чувствуешь?
- У меня все в порядке, я просто устала. На обратном пути попала в пробку, и простояла в ней больше двух часов, - фантазировала женщина. - Приехала домой, и легла отдохнуть, а твой звонок меня разбудил! Поэтому, наверно, и голос поменялся – спросонок!
- Ну, извини! Но у тебя, и правда, ничего не случилось?
- Клянусь своим здоровьем!
- Да ладно, ладно, я верю тебе! Ты звони, не пропадай! Обещаешь?
- Обещаю, – ответила она сестре, не собираясь звонить ей и докучать своими проблемами. Теперь это только ее собственные трудности, и она должна справиться с ними сама. Если сможет, конечно…
Маша положила трубку, и вновь попыталась заснуть, но сна не было. А в теле уже заворошилась боль, становясь с каждой минутой все более нестерпимой.
- Боже! Как мне пережить эту ночь! – застонала Маша, и из ее глаз покатились слезы отчаяния и боли…
…Прошло два дня, наступила пятница. Впереди были выходные, и Вероника стала проситься домой, к матери. Отец никак не мог сладить с девочкой – она плакала, не переставая, и звала мать, как будто ее детское сердце почувствовало, что с ней происходит что-то неладное.
- Ну, хорошо! Мы сейчас поедем! – наконец сдался Дмитрий Львович, и вызвал шофера, чтобы самому в дороге сесть на заднее сиденье рядом с дочерью.
Они быстро доехали до дома, где жила Мария, и позвонили в квартиру. Им долго не открывали, и Дмитрий Львович уже подумал, что там никого нет, но потом дверь распахнулась, и они увидели на пороге тень той женщины, какой она была еще несколько месяцев назад.
- Это вы? – удивленно спросила Маша, глядя на пришедших. – Зачем вы приехали сюда?
- Девочка тоскует по маме, вот, решили вас навестить, - оправдывал свой приезд мужчина.
- А я вот немножко заболела… Не знаю, заразно ли это, поэтому не могу пригласить вас в квартиру! – извинилась Маша, стоя в проеме двери. Обеими руками она держалась за притолоку, чтобы не упасть от слабости.
Дмитрий видел, что она говорит неправду, но опровергнуть ее не мог. А девочка кинулась к матери, обняла ее, и прильнула лицом к животу. При этом Маша издала сдавленный стон.
- Вам плохо? – тихо спросил Дмитрий.
- Ничего подобного! У меня все в порядке! Но прошу вас, уезжайте, пожалуйста!
В голосе женщины чувствовалось самое настоящее отчаяние.
- Да-да, конечно! – сказал мужчина, и обратился к дочери:
- Попрощайся с мамой, дорогая! Мы навестим ее на следующей неделе, а сейчас она должна немного полежать, чтобы поскорее поправиться!
- До свидания, мама! – сказала Вероника, не решаясь больше приблизиться к матери, чтобы снова не причинить ей боль.
- До свидания, моя хорошая! – сказал Мария, и погладила головку дочери исхудавшей рукой…
Дмитрий повез девочку домой. Всю дорогу она была задумчивой, и не произнесла ни слова, отвернувшись к окну. Это было странно – обычно этот ребенок был общительным и очень ласковым.
Приехав домой, они пообедали, и няня увела ребенка отдыхать, а Дмитрий пошел в свой кабинет, чтобы немного поработать.
От работы его отвлек негромкий стук в дверь.
- Войдите! – чуть раздраженным тоном ответил Дмитрий Львович, который очень не любил, когда дома его отвлекали от дел по пустякам.
В дверь вошла няня ребенка.
- Ну, что у вас? – спросил мужчина.
- Дмитрий Львович, что случилось с Вероникой? Я никак не могу ее успокоить. Она плачет, не переставая, уже целый час!
- Целый час? Что же вы молчали столько времени?! Ну, разве так можно?! Пойдемте быстрее к ней! – воскликнул напуганный мужчина, и быстрыми шагами вышел из кабинета. Пожилая няня едва успевала идти за ним, часто перебирая короткими ногами.
Открыв дверь, Дмитрий увидел дочь, лежащую на постели. Она горько плакала, уткнувшись в подушку. Это не были слезы боли или какой-то пустяковой детской обиды. Это были слезы неподдельного взрослого горя, поразившие отца в самое сердце.
- Почему ты плачешь, Вероника? Что у тебя случилось, девочка моя?
Но Вероника не ответила, только зарыдала еще громче, и эти ее рыдания обещали в скором времени перерасти в настоящую истерику, с которой будет нелегко справиться без помощи врача.
Дмитрий подошел к кроватке дочери, украшенной красивым пологом, как кровать настоящей принцессы, и тихонько сел рядом. Он погладил головку Вероники, и девочка вдруг приникла к нему своим тельцем, как будто ища защиты.
- Ну, что у тебя случилось, моя маленькая? Скажи своему папе! И я помогу тебе, что бы ни произошло!
- Папочка, миленький, спаси ее, прошу тебя, пожалуйста!
- Кого спасти, дорогая? – не сразу понял Дмитрий.
- Спаси мою мамочку, ведь она умирает! – с трудом произнесла девочка, и снова зашлась в рыданиях.
- Господи, такой маленький ребенок своим сердцем понял, что произошло, а я, взрослый осел, почти поверил в то, что она наговорила мне про свою усталость! – подумал про себя мужчина, а вслух сказал:
- Я завтра же поеду к ней, мы положим ее в самую лучшую больницу, и там маму обязательно вылечат.
- Правда?
- Конечно, правда! – уверенно сказал отец, и сам почти поверил в это.
- Только я поеду с тобой! – поставила условие Вероника.
- Ну, а куда же я теперь без тебя, девочка моя! Конечно, мы поедем вместе! А теперь спи! И, как только проснешься, мы снова поедем к маме!
Девочка покорно повернулась на бочок, еще всхлипывая, и закрыла глаза.
- Спокойной ночи, папочка!
- Спокойной ночи, моя дорогая!
- Спасибо тебе!
От этих слов в горле мужчины встал комок.
- Какого славного человечка воспитала эта женщина! – подумал он про Марию с неожиданно теплым чувством…
На следующее утро он договорился о месте в дорогой клинике, и теперь ждал, когда проснется Вероника, чтобы, как и обещал, ехать с ней за матерью. И уже через несколько минут, несмотря на довольно ранний час, девочка уже одетой вышла из своей комнаты.
Дочь с отцом быстро позавтракали, и поехали в Москву.
На этот раз они звонили в квартиру еще дольше – Маша долго собиралась с силами, прежде чем преодолеть этот сложный для неё путь - несколько шагов до двери.
Открыв дверь, она очень удивилась, увидев их снова.
- Я же просила, - укоризненно посмотрела женщина на Дмитрия. – Ну, зачем вы…
Дмитрий же, ни слова не говоря, прошел в квартиру, и сказал:
- Одевайтесь, мы отвезем вас в больницу.
- Боюсь, что уже поздно, - прошептала женщина, стараясь, чтобы девочка не услышала ее слов.
- Мамочка, я прошу тебя! Сделай это!
Девочка снова была готова заплакать от жалости к той слабой, больной женщине, в которую превратилась ее красавица-мать.
- Мы не уедем без вас. Вы нуждаетесь в помощи, поймите! – поддержал Веронику отец.
- Ну, хорошо! Если вы так настаиваете… Я сейчас попытаюсь одеться, - сказала женщина, понимая, что спорить бесполезно.
- Я помогу вам, - заикнулся было Дмитрий, но Мария остановила его взглядом.
С трудом натянув на себя джинсы и футболку, женщина вынуждена была прилечь.
Видя, что ей совсем плохо, Дмитрий достал из сумочки паспорт матери и отдал его Веронике.
- Пусть он будет у тебя, девочка!
А сам подхватил на руки почти невесомое тело, и понес его к машине, крепко прижимая к себе.
Через сорок минут они въезжали на территорию больницы. Бригада врачей, предупрежденных Дмитрием Львовичем, уже была наготове, чтобы сделать все необходимое.
Сдав женщину медикам с рук на руки, он взял дочку за руку, и они пошли вслед за каталкой, на которой увозили Марию, чтобы дождаться результатов анализов и диагноза.
…Они ждали в коридоре уже около четырех часов, но ребенок ни разу ни о чем не попросил. Вероника сидела на скамейке, сжав ручки в кулаки, закрыв глаза, и как будто повторяла шепотом какие-то слова.
И вдруг Дмитрий понял, что она молится! Молится по-детски, неумело, но очень искренне. И почему-то очень надеялся, что эта молитва, вылетевшая из детских уст, поможет ей вернуть ее мать, которую она так любит, и которая сейчас стоит на пороге небытия…
Через несколько минут из двери, наконец, вышел врач.
- Вы муж Логиновой? – спросил он.
- Да, - сказал Дмитрий, не желая вдаваться в никому не нужные подробности их взаимоотношений.
- Что же вы так упустили здоровье своей жены? Еще несколько дней, и мы уже ничем не смогли бы ей помочь!
- А сейчас… сможете? – со страхом спросил мужчина.
- Да, но потребуется сложная операция, дорогостоящие лекарства и долгая качественная реабилитация.
- Нет проблем, доктор! Делайте все, что в ваших силах. Я оплачу все счета.
- Тогда все в порядке. Только вы сами подпишите документы. А то она никак не хочет подписывать согласие на операцию, говорит, что это зря выброшенные деньги.
- Конечно, несите их сюда! Я подпишу все, что требуется! Только помогите ей!
- Помогите моей мамочке, дядя доктор! Пожалуйста! – подала голос Вероника, и врач улыбнулся, глядя на нее.
- Обязательно поможем, детка.
- А что же с ней случилось? Вы уже поставили диагноз?
- Конечно! Сильнейшее воспаление кишечника, колики. Это очень болезненно, знаете ли. Как она терпела такие боли, бедная! И, кроме того, картина очень напоминает онкологическое заболевание. Женщина молчит, но скорее всего такой диагноз ей и поставили, а она сразу сдалась и не пожелала лечиться. Но мы прооперируем ее, удалим воспалившуюся часть кишечника, и ваша жена станет такой же, как прежде. Ведь она сильно похудела именно за последние недели?
- Да, доктор.
- Ну, вот! А теперь поезжайте домой! На девочке лица нет.
- Спасибо вам!
- Пока не за что. Думаю, что завтра мы ее прооперируем, а вы уж позаботьтесь об оплате.
- Завтра я здесь, с самого раннего утра!
- Тогда до свидания!
Они ехали домой, и девочка, столько пережившая в этот день, крепко спала, прижавшись к отцу, а он смотрел на нее, и не мог налюбоваться. Боже, как же он любил свою маленькую принцессу!
На следующий день Дмитрий с утра опять был в клинике, отложив все свои дела – в конце-концов, спасение человеческой жизни было важнее нескольких отмененных деловых встреч и заключения очередного контракта. Он оплатил операцию, лекарства и всё дальнейшее лечение в клинике, и теперь остался, чтобы узнать, как пройдет операция. Вероника не просилась сегодня поехать с ним. Но сказала, что будет ждать его звонка.
Дмитрий заметно волновался из-за этой почти незнакомой ему женщины, не понимая, почему так близко принимает к сердцу ее проблемы – ведь есть же у нее, наверно, какие-то родственники, друзья, коллеги, наконец!
- Ага, родственники! Совершенно спокойно чуть не позволили ей отправиться на тот свет! – думал он.- Ну, а она сама? Почему не захотела как следует обследоваться, сделать операцию и остаться в живых? Наверно, на то были свои причины… Хотя, какая сейчас разница?! Самое главное, чтобы сегодня все окончилось благополучно.
Вышедший через четыре часа врач сказал, что операция прошла удачно, и больная вот-вот придет в себя от наркоза.
- Я могу повидать ее?
- Вообще-то это не положено, - сказал врач. – Но она так слаба, что я не могу запретить вам с ней повидаться.
- Значит, опасность еще не миновала?
- Ну, я не могу полностью исключить такую возможность. Слишком много времени потеряно, организм сильно ослаб, и совсем не способен бороться… Пойдемте, я провожу вас в ее палату!
…Маша пришла в себя, и увидела расплывчатый силуэт сидящего мужчины в накинутом на плечи белом халате. Потом зрение сфокусировалось, и она разглядела, кто пришел навестить ее. Это был не кто иной, как Дмитрий Львович, ставший в последние дни ее ангелом-хранителем. Ведь если бы не он, она так и угасала бы у себя в квартире, каждую ночь кусая до крови губы от боли. А теперь, кажется, у нее появился шанс остаться в живых…
- Спасибо вам, Дмитрий Львович! – еле слышно прошептала больная.
- Ну, что вы, Марья Александровна! Не стоит! Главное, что вы живы, и у вас есть все шансы выздороветь. Ведь вы хоть и были серьезно больны, но это не смертельно!
- Да, доктор сказал мне об этом. А в нашей поликлинике мне все объяснили совсем иначе…
- Не будем о грустном! Теперь всё это уже позади. Отдыхайте. Я еще зайду навестить вас.
- Девочку не привозите! Я не хочу, чтобы она была здесь!
- Вы абсолютно правы. Ребенок и так столько пережил! Не надо ее еще травмировать видом больничной палаты!
…Мария с трудом шла на поправку. Организм был настолько истощен, что совсем не хотел бороться. Нужны были лекарства. И опять выручил Дмитрий. Женщина не знала, как благодарить своего спасителя. А он часто навещал ее и привозил соки, фрукты и все, что необходимо, чтобы восстановиться после сложной операции.
И вот, наконец, врачи сказали, что произошел перелом – болезнь понемногу отступала, и теперь уже можно с уверенностью сказать, что больная поправляется. Дмитрий первый раз вздохнул с облегчением – он и не предполагал, что так привязался к этой почти незнакомой женщине.
Пролежав в больнице около двух месяцев, Маша вышла из нее другим человеком. Теперь ее не мучили боли, она могла есть все, что хочется, не боясь вызвать новый приступ, а ночью могла спокойно отдыхать. И молодой организм быстро набирал силы - ее руки уже не казались такими высушенными, хотя она по-прежнему была слишком худощавой и очень бледной.
В день выписки Дмитрий приехал за ней на своей машине.
- Спасибо, но я вполне могла бы добраться до дома на метро! – застеснялась женщина.
- Какое метро! Мы едем ко мне домой. Там Вероника ждет - не дождется свою маму. Я обещал ей привезти вас.
- Ну, если так… Но только до вечера!
- Там видно будет! – сказал мужчина, и включил зажигание.
Они приехали домой к Дмитрию, и дочка сразу кинулась к матери, а та прижала ее к себе, и они стояли, обнявшись, не в силах расстаться.
Оказалось, что в этом доме для Маши приготовлена комната. Причем находится она рядом с детской.
- Поживите у нас! – попросил Дмитрий. – Девочка будет очень рада!
- Но мне так неудобно, - пробормотала Маша.
- Да бросьте вы! Чувствуйте себя, как дома, прошу вас! И поправляйтесь! Все в вашем распоряжении – тренажерный зал, бассейн. Я думаю, здесь вы быстро придете в норму!
…Ранним утром Дмитрий уезжал к себе в офис, и весь дом оставался в распоряжении Марии и ее дочери. Они гуляли в саду, загорали, купались в бассейне… Здесь были занятия на любой вкус! А вечером Маша укладывала девочку спать, и читала ей любимые сказки, пока та не засыпала.
Все было просто замечательно, но женщина прекрасно понимала, что еще несколько дней, и ей придется уехать. Вот об этом она и хотела поговорить с хозяином дома.
Когда Дмитрий приехал домой и пришел в детскую к дочери, Маша выбрала момент, чтобы сказать ему об этом.
- Дмитрий Львович, мне очень хорошо у вас в гостях, но… Я должна уехать. В конце-концов это ни на что не похоже – я живу у вас уже третью неделю. Понимаю, что девочку вы мне не отдадите, но я хотела бы навещать ее изредка, когда вы на работе.
- Когда я на работе? Это почему же? – удивился мужчина.
- Ну, чтобы лишний раз не попадаться вам на глаза…
- О чем вы говорите! Я думал, что за это время мы стали если не друзьями, то, по крайней мере, очень хорошими знакомыми…
- Простите, если я обидела вас…
Щеки женщины покрылись легким румянцем стыда от этого разговора, а ей еще предстояло заговорить о деньгах!
- И еще. Я, конечно, отдам вам деньги за операцию и лекарства… Только не сразу. Моя фирма приносит небольшой доход, и…
Дмитрий прервал ее речь тем, что положил свою руку на ее, и сказал:
- Может быть, хватит? Зачем вы обижаете меня?
- Но… Такие деньги! Вы совсем не обязаны…
- А может, у меня хобби такое – помогать красивым женщинам, когда те в беде!
Не ожидая такого поворота событий, Маша подняла голову, и внимательно посмотрела на Дмитрия, пытаясь обнаружить в его глазах насмешку. Но увидела на его лице только загадочную улыбку.
- Господи, что происходит? – подумала женщина. - Он играет со мной. Но зачем? Нет, надо уезжать, ни до чего хорошего мое пребывание здесь не доведет!
- И все-таки, я вынуждена уехать, и хочу сделать это завтра же, - настаивала Мария.
- Нет, вот уж завтра я вас никак не могу отпустить. В воскресение у меня день рождения, и я хочу, чтобы вы обязательно были. Сделайте это для меня, прошу вас! Еще каких-то два дня! Ну, что вам стоит?
- Ну, хорошо! Только ведь кроме пары джинсов и футболок у меня здесь ничего нет!
- Не волнуйтесь, предоставьте это мне!
- Все это так неожиданно…
- Но мы договорились?
- Хорошо! Два дня, и в понедельник утром я уезжаю!
Дмитрий молча кивнул головой в знак согласия.
На следующий день после обеда к дому подъехал автомобиль, и водитель вытащил из него несколько красивых коробок и пакетов.
Охранник взял их, и понес в комнату Маши. Как и обещал, Дмитрий позаботился обо всем – несколько платьев на выбор, туфли, красивая дорогая бижутерия, косметика и нижнее белье – чего только тут ни было. Удивлению Маши не было предела.
- Ну, зачем он делает все это? На филантропа этот богач явно не похож. Даже не знаю, что и думать! А в принципе, зачем мне ломать голову из-за этого, если уже завтра наступит последний день моего пребывания здесь! В конце-концов, какая мне разница! У богатых свои причуды!
На следующий день после завтрака Маша пошла в свою комнату, чтобы немного отдохнуть, привести себя в порядок и одеться. Гости собирались к трем часам.
Она понежилась в теплой ванне, потом надела самое скромное из привезенных платьев, и немного подкрасила лицо, чтобы хоть чуть-чуть скрыть следы недавней болезни. Свои светлые волосы она собрала в скромный узел на затылке и не стала надевать на себя никаких украшений. Женщина явно чувствовала себя не в своей тарелке. А немного уверенности ей сегодня совсем не помешало бы - ведь она не знала никого из приглашенных на этот прием, кроме самого юбиляра.
Отметить сорокалетие хозяина приехало не очень много народа. Были только самые близкие. И среди них та девушка, которая имела на Дмитрия определенные виды – по крайней мере, она уже заняла прочное место в его спальне, и надеялась, что нынешний вечер еще больше упрочит ее положение.
Это была кареглазая брюнетка, своей внешностью напомнившая Марии давно умершую мать Вероники.
- Наверно, это его любимый тип женщин! – подумала Маша, и вздохнула. - Кончено, Дмитрий Львович достаточно молод, импозантен и богат. И женщины ловят каждый его взгляд. Что же удивляться, что его спальня редко пустует! Хотя, эта брюнетка кажется мне не такой стервозной, как предыдущая девица с крашеными черными патлами. Дай Бог мне не ошибиться, ведь она вполне может стать мачехой моей Вероники!
Гости расселись за столом, и хозяин представил Машу как свою дальнюю родственницу, приехавшую в Москву на лечение.
- Хорошо хоть, что он не стал подробно объяснять собравшимся ситуацию! – подумала женщина, и вдруг увидела на себе откровенно ненавидящий взгляд черноволосой красавицы, который та кинула на нее.
И тотчас ей показалось, что все окружающие поглядывают на нее свысока и чуть осуждающе, как будто хотят сказать:
- И что ты делаешь здесь, приживалка! Ведь пора и честь знать! Загостилась, милочка! Пора тебе сматывать удочки – этот приличный дом не для бедных родственников!
Маша совсем стушевалась, почти ничего не ела, и не произнесла за вечер ни одного слова, а сразу после десерта ушла к себе в комнату. К счастью, ее отсутствия никто не заметил…
Поднявшись на второй этаж, женщина зашла в комнату дочери. Та спокойно спала, крепко прижав к себе розового плюшевого зайца. Поцеловав девочку, Маша погасила свет, и пошла к себе. Быстро раздевшись, нырнула в постель, но сон не шел. Щеки до сих пор горели от тех презрительных взглядов, которые она ощущала на себе этим вечером, душила обида.
- Господи, и зачем я только согласилась остаться! Спала бы сейчас спокойно в своей постели! Хотя… Как давно все это было! Спокойный сон в своей спальне, и любимый мужчина рядом…
Постепенно ее со всех сторон обступили тяжелые воспоминания – страшная смерть мужа, черная тоска, тяжелое ранение, потом ещё суд, болезнь, которая почти убила её и сложная операция в эпилоге. А теперь вот, ещё и пренебрежительное отношение к ней гостей, как к человеку третьего сорта…
- И за что мне все это? Ведь живут же другие женщины беззаботно и счастливо, воспитывают детей и любят своего мужа, а я – совершенно одинока, и могу теперь видеть мою девочку лишь изредка, да и то в чужом доме, где в любой момент ожидаешь услышать обидное слово, которое бьет больнее, чем плеть палача…
Из ее глаз скатилась слезинка, потом еще одна, и потом слезы полились сплошным потоком, несмотря на то, что она изо всех сил пыталась их сдерживать.
…В это время гости стали разъезжаться. Уезжала и молоденькая любовница хозяина дома. Несколько дней тому назад она познакомилась на пляже с молодым накаченным красавцем, и сегодня тот, наконец, обещал приехать к ней в гости. От предвкушения жаркой ночи у девушки весь вечер кружилась голова. Поэтому она сказалась больной, и уехала одной из первых. Дмитрий Львович ее не удерживал – почему-то сегодня он сильно устал, и мечтал только о том, чтобы побыстрее проводить гостей, поцеловать на ночь дочку, и завалиться спать до утра.
Проводив последнего гостя, он поднялся на второй этаж, и зашел в комнату дочери. Та спокойно спала, улыбаясь чему-то во сне. Он заботливо поправил ее одеяло, тихонько вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. И тут ему почудилось, что рядом кто-то плачет.
- Этого не может быть! Мне показалось, - подумал Дмитрий Львович, но звуки по-прежнему неслись откуда-то, и даже стали чуть громче.
Мужчина остановился, и внимательно прислушался. Плач доносился из комнаты, в которой осталась ночевать Мария.
- Интересно, что могло у нее случиться? Наверно, надо бы узнать, что её так расстроило! Или не стоит её смущать? Нет, всё-таки, надо узнать. Может быть, я смогу помочь…
Он тихонько постучался в дверь комнаты, но Маша не услышала. Тогда он вошел в незапертую дверь, и в темноте увидел ее – сжавшуюся под одеялом, несчастную, захлебывающуюся рыданиями.
- Ну, что случилось? Почему вы плачете так горько? Вас кто-то обидел, Маша?
Дмитрий Львович сел на край кровати, и положил руку на ее плечо. Плечо это оказалось обнаженным, а кожа женщины была такой шелковистой, такой теплой, что ему вдруг очень захотелось прикоснуться к этому плечу губами.
Наверно, именно это и требовалось Марии в тот момент – чтобы кто-то просто спросил у нее, что случилось, и вот так поцеловал ее, потому что женщина всхлипнула в последний раз, и затихла.
Выпитый в этот вечер алкоголь сыграл с Дмитрием злую шутку – лежащая на постели женщина вдруг стала самой желанной, и от плеча он перешел на губы, а потом, не ощущая сопротивления, целовал ее всю, и шептал какие-то слова, и, наконец, понял, что уже никак не может остановиться…
Мария была совсем не в его вкусе – светловолосая сероглазая женщина слегка за тридцать. Он же любил молоденьких черноглазых брюнеток, горячих в постели как кипяток. К тому же эта женщина была по-прежнему слишком худа, а ему по вкусу были пышные женские формы. Но он так и не смог уйти от нее в эту ночь, удивляясь, что же может удерживать его тут и после того, как он утолил, наконец, свою страсть.
А Маша принимала ласки этого почти незнакомого мужчины. Он был первым в ее постели после того, как погиб муж. Умом она понимала, что этого никак нельзя допустить, что ни к чему хорошему это не приведет, и потом будет очень стыдно, а тело отказывалось слушаться голоса разума, и жило как будто само по себе, страстно прижимаясь к незнакомому мужскому телу, и получая от происходящего почти сказочное удовольствие…
…Проснувшись утром, Маша увидела, что ее постель пуста, и о происшедшем здесь прошлой ночью напоминали только сбитые в беспорядке шелковые простыни.
- Боже мой! Что же я натворила! – подумала женщина, и ее бледные щеки залил густой румянец стыда.
Она быстро приняла душ, убрала комнату, и оделась. Потом поцеловала еще спящего ребенка, и поехала домой, дав себе слово больше не появляться в этом доме ни под каким предлогом…
…После той ночи многое в жизни Марии изменилось. Женщина как будто очнулась, и поняла, что все еще жива, что ее тело способно воспринимать мужскую ласку, и не умерло тогда, почти шесть лет тому назад, вместе с мужем.
Маша вышла на работу, и занялась делами своей фирмы. Работа пришлась ей по вкусу. Она истосковалась по какому-нибудь занятию. К тому же постоянная занятость не оставляла ей времени на тяжелые воспоминания и тоску. Начинался новый этап ее жизни…
… Дмитрий Львович все-таки решил жениться на той знойной красотке с красивым именем Анжелика. Она подходила ему во всем – была чудо как хороша, темноволоса и черноглаза, обладала большой грудью и узкой талией. К тому же была совсем молоденькой. Почему-то мужчина считал, что чем моложе женщина, тем меньше она испорчена. Хотя с этим его убеждением можно было поспорить – список любовников его невесты был до неприличия длинным, причем, с некоторыми из них она не собиралась расставаться и после свадьбы, считая своего жениха обыкновенным богатым лохом, которого совсем не грех и обмануть.
О том, что произошло той ночью между ним и Марией, Дмитрий Львович не вспоминал. Правда, его немного удивляло то, что женщина совсем перестала навещать дочь, и только изредка общалась с ней по телефону. Но он считал, что не вправе обижаться на нее за это – она и так сделала для его ребенка слишком много. Нельзя осуждать ее за то, что у женщины появилась, наконец, своя личная жизнь. Ведь она достаточно молода, и, кто знает, может быть, еще сумеет устроить свою судьбу…
…Свадьба Дмитрия и прекрасной Анжелики состоялась через полтора месяца, и широко освещалась бульварной прессой, падкой на любую сенсацию. А тут известный бизнесмен женился на молоденькой девушке с весьма сомнительным происхождением и богатым прошлым. В газетах было много фотографий с их бракосочетания. Кроме того, несколько бульварных изданий опубликовали некоторые подробности из прежней жизни красавицы-невесты. Но Дмитрий Львович не придал этому никакого значения – мало ли чего могут напечатать газеты, ведь им главное, это сенсация! Поэтому он не обратил внимания на публикации, и был счастлив со своей красавицей-женой, сразу ставшей полноправной хозяйкой в его огромном доме. Правда, наученный прежним неудачным браком, он заключил с ней брачный договор, но это были скорее требования его опытных осторожных адвокатов. По этому договору в случае развода Анжелика получала небольшое ежегодное содержание, машину и квартиру в Москве. Кроме того, она могла забрать все те драгоценности, что щедро дарил ей супруг. По меркам мужа это были крохи, а по ее меркам – настоящее богатство. Ведь до сих пор девушка из далекого села, прижитая матерью от заезжего цыгана, была бедна, как церковная мышь. Но она сумела мудро распорядиться всем, что дала ей природа – молодостью и привлекательной внешностью, и теперь вовсю пользовалась тем, чего с таким трудом добилась. Кстати, в этом договоре была еще маленькая приписка, в которой говорилось, что в случае измены мужу она не получает ничего…
Итак, став хозяйкой огромного загородного коттеджа, она поставила перед собой задачу – поскорее сбыть с рук падчерицу, и отвадить от дома ее тощую белобрысую мамашу, или как там ее. Об этой женщине ей рассказал муж, и Анжелика инстинктивно почувствовала к ней сильную неприязнь, как будто та была ее соперницей, хотя и видела ту всего лишь один раз – в день рождения будущего супруга. Но своему звериному инстинкту она доверяла – этот инстинкт ещё ни разу не подводил её, частенько спасая от беды. И поэтому Анжелика считала Марию врагом номер один. Вероника же мешала ей потому, что тоже была соперницей – любовь Дмитрия должна принадлежать только жене – вся, без остатка, точно так же, как и его деньги.
Конечно, на глазах у отца она старалась проявлять к его любимой дочери свое расположение, но дети очень хорошо чувствуют фальшь в поведении взрослых, и отношения их не сложились – ребенок ни в какую не желал общаться с ласковой, заботливой женщиной, приводя этим отца в полное недоумение. Ему бы как следует расспросить девочку и постараться понять, почему такое происходит. Но он был влюблен в красавицу Анжелику по самые уши, и не мог себе даже представить, что кому-то его жена может не нравиться. Поэтому он списал все на ревность девочки, и успокоился. Просто ребенку нужно время, чтобы привыкнуть к новой матери, и полюбить её. И тогда снова всё будет прекрасно!
А Анжелика зря времени не теряла. Она исподволь готовила мужа к тому, что девочке необходимо общение со сверстниками, и лучшим выходом была бы хорошая закрытая школа где-нибудь в Англии или Швейцарии. Там из нее через несколько лет сделают хорошо воспитанную, образованную леди.
- Да она сама потом нам тысячу раз спасибо скажет! – с жаром убеждала она Дмитрия.
- Но Ника еще слишком мала! – слабо сопротивлялся мужчина, которому тоже начали порядком надоедать постоянные капризы дочери.
- Вот и нет! Я узнавала. Есть много школ, куда берут детей и младше. Ну, соглашайся, дорогой! А мы займемся тем, что сделаем себе другого ребенка, и он будет только нашим! – кинула свой главный козырь жена, ласково и страстно глядя на него прекрасными черными глазами молодой газели, хорошо зная, что не может иметь детей после аборта, который она сделала еще в тринадцать лет. Делала его полупьяная бабка-повитуха из ее же деревни, и от него девушка чуть не умерла. Мать тогда повезла ее в город, с трудом выпросив у местного богатея хромоногого мерина с телегой. В больнице врачи буквально вытащили девушку с того света, но сказали, что детей рожать она уже не сможет, и пусть скажет им спасибо за то, что осталась жива…
Дмитрий не мог устоять против этого сильного довода, и тут же потащил жену в спальню, уже совершенно не думая о своей дочери, которая еще совсем недавно была его единственной радостью.
…После той ночи Мария не появлялась в доме Дмитрия Львовича и не видела дочь. Она прочитала в газетах о свадьбе мужчины и о похождениях Анжелики до замужества, и сразу поверила в то, о чем там написано. Она явно видела на лице молодой девушки печать порочности. Но это было совсем не ее дело. Важным было только то, чтобы от козней этой женщины не страдала ее дочь.
А в доме Дмитрия Львовича шла подготовка к отъезду Вероники в дорогую частную школу в Швейцарии. Конечно, будь ее воля, Анжелика отдала бы ее в наш обычный интернат где-нибудь на окраине Московской области, чем платить за ее обучение бешеные бабки, которым она могла бы найти и лучшее применение, но не могла даже заикнуться об этом, понимая, что это уж слишком.
Девочке уже сообщили о том, что через неделю она уезжает в дорогую школу, где с ней будут хорошо обращаться, и где у нее будет полно подруг. Вероника была в шоке. Но ничего не могла поделать – во взглядах обоих взрослых она чувствовала непреклонность. Мачеха молчала и ехидно ухмылялась. Было бесполезно уговаривать и отца – он полностью был на стороне жены, которая, наверняка, и придумала все это…
…Через некоторое время Машу снова стали тревожить непонятные симптомы – головокружения и тошнота по утрам. Не затягивая, она решила пойти к врачу, и теперь записалась на обследование к лучшим докторам – хватит ей лечиться в бесплатных поликлиниках, где все равно надо за все платить, и где с больными обращаются как с надоедливыми осенними мухами, стараясь как можно быстрее отмахнуться от них самих и их постоянных жалоб! Это она уже пережила.
Итак, сделав обследование, женщина получила на руки диагноз, который ошеломил ее – врачи с полной уверенностью сообщили ей, что она беременна. Мало сказать, что это известие удивило ее – оно привело ее в полный шок! Надо же! Та ночь в доме любвеобильного олигарха не прошла для нее бесследно, и скоро она будет матерью.
И вдруг ее захлестнула волна радости. Нет, это была не просто волна, а настоящее цунами. Наконец-то у нее будет ребенок, которого никто не сможет у нее отнять! Конечно, если о ребенке не узнает отец. Но уж она постарается, чтобы этого не произошло. Да и не до этого ему сейчас! Наверняка по утрам он еле-еле выползает из собственной спальни после знойных ночей со своей молодой женой, большой специалисткой по части любовных утех!
Успокоив себя таким образом, Маша стала готовиться к появлению на свет своего малыша, с завидной точностью выполняя все советы врача.
На следующее утро она решила позвонить дочери, но трубку взяла Анжелика.
Узнав, кто у телефона, она сказала:
- Девочка уехала на учебу за границу. И я прошу вас больше не звонить в этот дом, и вообще забыть о его существовании! Не хочу слышать ваш противный голос. И не вздумайте к нам приезжать! Я натравлю на вас собак! Прощайте!
- Меня тоже тошнит от вашего голоса, милая! И звоню я не вам, а Веронике…- только и успела сказать Мария, а Анжелика уже с треском бросила трубку на рычаг.
- Господи, моя бедная девочка! Да мать Золушки по сравнению с этой барракудой была просто сама доброта!
Этот разговор оставил очень тяжелое впечатление. Мария поняла, что жена Дмитрия Львовича пойдет на все, лишь бы избавиться от ребенка…
…Итак, отец проводил Веронику в школу, его жена целыми днями была предоставлена самой себе и делала все, что хотела. Единственной ее обязанностью было потерпеть присутствие мужа с вечера, когда он приезжал с работы, до утра. Но и от этой обязанности она стала уставать, все чаще сказываясь или больной, или сильно уставшей. Но все равно оставалась для влюбленного мужчины самой лучшей и самой желанной женщиной на свете.
Маша же с нетерпением ждала рождения сына – она была просто уверена, что родится мальчик, которого она назовет именем своего погибшего мужа.
…Время шло, и теперь её беременность стала уже хорошо заметна. Все удивлялись этому, зная, что женщина избегает мужского общества. Но мало ли что бывает? Ей уже за тридцать, и кто может осуждать женщину за то, что она хочет родить себе ребенка, чтобы избавиться от одиночества!?
По совету сестры Маша уже давно посещала фитнес-клуб и бассейн, и не бросала этих занятий до сих пор, делая то, что было ей по силам. За несколько месяцев она стала здесь завсегдатаем, и знала почти всех постоянных посетителей. И большая часть их теперь была ее друзьями. Особенно она сдружилась с одной женщиной своего возраста. В ней она увидела то, чего так не хватало ей самой. Женщина эта была оптимисткой, и оптимизм этот бил через край, заражая радостью всех, кто находился рядом. Именно этого и не хватало Марии, склонной видеть в происходящих событиях скорее плохое, чем хорошее.
Постепенно она рассказала подруге обо всем, что произошло в ее жизни, умолчав только о том, как расправилась с убийцами мужа и о том, кто же отец ее будущего ребенка.
- Да, здорово тебе досталось, Машенька! Ну, за одного битого троих небитых дают! – и тут нашла хорошую сторону Катерина. – Я думаю, что черная полоса твоей жизни кончилась. Ну, посуди сама. Скоро у тебя появится ребенок, ты молода и здорова, у тебя интересная работа, достаточно денег, и, в конце-концов, у тебя есть подруга, которая всегда готова прийти на помощь!
- Действительно, все здорово! – засмеялась Маша, до этого не замечавшая в своей жизни ничего особенно радостного.
Только много позже, когда они стали совсем задушевными подругами, Мария узнала, что жизненный путь Кати тоже не был усыпан лепестками роз. Не так давно она похоронила мать, которую очень любила, а потом пережила тяжелый развод с мужем. Он нашел себе другую женщину и переехал жить к ней, подав на развод и поделив пополам все, что было нажито в браке, даже хорошую двухкомнатную квартиру, которая принадлежала жене, и на которую он, в принципе, не имел никаких прав. Кстати, зарабатывала Катя тоже значительно больше мужа, но и это никак не было учтено судом. Так что, теперь женщина имела маленькую однокомнатную квартирку где-то на окраине Москвы, в которой жила одна. Но она по-прежнему считала, что жизнь – это прекрасно, и пыталась убедить в этом всех, кто был рядом, и особенно тех, кому сильно досталось в последнее время.
Однажды Маша пришла в клуб и увидела, что туда же вплыла и Анжелика. Конечно, та не узнала в красивой, ухоженно блондинке, какой опять стала Маша, ту худощавую бледную женщину с потухшим взглядом, которую видела на юбилее своего будущего мужа. Она просто мазнула по ее лицу безразличным взглядом, с интересом оглядывая зал, как будто искала кого-то. Ну, и Маша тоже не спешила обнародовать то, что они знакомы.
Уже через секунду Анжелика исчезла из ее поля зрения, а Катерина, сидящая рядом на велотренажере, спросила:
- Ты видела ту молодую брюнетку, которая только что была здесь?
- Видела, но, к сожалению, почти не обратила на нее внимания! – покривила душой Мария.
- Ты представляешь, эта наглая девица с восемью классами сельской школы сумела женить на себе крутого богатого мужика, и теперь занимается тем, что каждый день наращивает ему рога!
- Как это? – не сразу врубилась Маша.
- Господи, а то ты не знаешь, как жены наставляют рога мужьям! – усмехнулась Катерина.
- Ах, ты об этом? Мне почему-то не очень в это верится…
- Святая простота! – воскликнула ее подруга, - да она не пропускает здесь ни одной особи в штанах! Вот посмотришь, сейчас она появится с каким-нибудь новым бойфрендом. Господи, и как муж не боится ложиться с ней в постель! Ведь среди ее знакомых вполне может оказаться какой-нибудь заразный искатель приключений! От такой жены не мудрено заразиться такой болезнью, которая не лечится, и через пару лет сыграть в ящик. Неужели он этого не понимает?!
- Ну, это ты, Кать, хватила через край!
- Ой, ты не представляешь, что сейчас творится! – воскликнула Катерина.
Она была опытным врачом-гинекологом, и в той больнице, где работала уже много лет, насмотрелась всякого.
- Я думаю, что, несмотря на всю свою ограниченность, она достаточна хитра. Ведь должна понимать, что если что-то случится, то расплатиться она сможет только собственной головой, - возразила Маша, начав волноваться, непонятно почему.
- Что-то ты очень остро воспринимаешь ее проблемы, моя дорогая! – подозрительно посмотрела на нее Катерина.
- Да нисколько. У меня своих проблем достаточно, и чужие мне ни к чему! – ответила Мария, и снова занялась упражнениями на тренажере.
Тут внимание подруг опять привлекла Анжелика, которая и в самом деле шла под руку с молодым и довольно симпатичным мужчиной. Вид у девушки был как у кошки, которая съела у хозяйки всю сметану, что та приберегла к празднику…
Катерина усмехнулась, и показала глазами на уходящую парочку.
- Ну, что, убедилась?
- Знаешь, Кать, давай не будем больше об этом! Меня абсолютно не касается чужая жизнь… Пусть каждый живет так, как ему хочется. И ее сексуальные утехи – это головная боль ее мужа, а никак не моя.
Говоря так, она лукавила. Ей было очень обидно за человека, которого бесстыдно обманывала любимая молодая жена. Ведь этот мужчина недавно спас ее от смерти и принимал в собственном доме. Ну, а главное, он был отцом Вероники и ее еще не рожденного сына… Но что она могла предпринять? Позвонить ему, и рассказать обо всем? Написать анонимное письмо? Поговорить с самой Анжеликой и пристыдить ее? Она один за другим отметала все эти варианты. А других просто не знала. Потом, решив оставить все так, как есть, попыталась забыть обо всем, перестав ходить в те места, где могла еще раз встретить жену Дмитрия Львовича. К тому же ее беременность подходила к концу, и посещать тренажерный зал ей стало тяжеловато.
С Катей же она дружила по-прежнему. Они часто встречались с ней вечерами в маленьком кафе возле больницы, где та работала. Иногда подруга приезжала к ней домой, и они засиживались допоздна, ведя долгие разговоры о своем, о девичьем. Вот тогда-то Маша и узнала о том, что Катерина тоже хлебнула в этой жизни горя «по самое не балуйся».
Наконец, наступил апрель, и Вероника вернулась в Москву на каникулы. Отец встречал ее в аэропорту. К счастью, он был один – Анжелика надолго уехала отдыхать за границу, убедив мужа, что ей это совершенно необходимо для поправки здоровья. Дмитрий Львович не стал с ней спорить, и та уехала в теплые края, подарив мужу горячий поцелуй на прощанье.
Приехав домой, Вероника сразу позвонила матери. Та очень обрадовалась, услышав голос дочери.
- Мамочка, я так по тебе соскучилась!
- Я тоже, дорогая! Ну, попроси папу. Может, он разрешит нам увидеться. Он ведь обещал!
- Хорошо. Он сейчас ненадолго уехал. Но как только вернется, я обязательно поговорю с ним.
- А я буду ждать!
Вечером девочка попросилась к матери.
- Без проблем, дорогая! Ты поедешь к ней завтра. Вот только сам отвезти тебя я не смогу. Тебя отвезет наш шофер, дядя Боря. Ты не возражаешь?
- Конечно, нет! Спасибо тебе, папочка!
И Дмитрий Львович порадовался, что его дочка опять стала такой же ласковой и послушной, какой была до его женитьбы. Видно, школьная жизнь вдалеке от дома пошла ей на пользу.
На следующий день Маша, наконец, увидела свою дочь. Девочка сильно вытянулась за это время и еще больше похорошела. А Вероника поразилась тем переменам, которые произошли в ее матери. Она была веселой, жизнерадостной, и с ее лица не сходила улыбка. Такой девочка ее почти не помнила.
Маша объяснила Нике, что скоро у нее появится братик, и та очень обрадовалась, что теперь ей будет с кем играть.
- Ну, конечно, моя милая! Вы будете играть вместе, а я буду любить вас обоих сильно-сильно…
Приехав домой, Вероника с трудом дождалась отца, и кинулась ему навстречу.
- Ну, как твои дела, дочка? Как мама?
- Очень хорошо! Я рассказала ей про школу и про своих новых подруг. Папочка, а у мамы скоро будет маленький мальчик. И она разрешит мне играть с ним!
- Маленький мальчик? – ошарашено спросил отец. А потом подумал, что, в конце-концов, это совершенно не его дело. Его дело – это собственный сын, которого обещала родить молодая жена, и которого он так и не может дождаться.
Когда отец и дочь разошлись по своим комнатам, чтобы лечь спать, в голову Дмитрия Львовича опять почему-то полезли мысли о той женщине, что практически была ему почти незнакома – у нее теперь своя жизнь, о которой он ничего не знает.
- Надо же, как быстро она оправилась от всех своих неприятностей! Ведь не прошло и года, как ее выписали из больницы, а она уже готовится стать матерью! – чуть раздраженно думал мужчина.
Почему-то весть о том, что скоро она станет матерью, немного расстроила его.
- Интересно, какая она стала сейчас? Я так давно не видел ее. Ну, да! Последний раз я видел ее на своем юбилее! Тогда она выглядела изможденной и какой-то растерянной, и быстро исчезла, не дожидаясь конца вечера. А потом я услышал ее плач, и пошел ее успокоить…
Постепенно события той ночи стали проявляться в его памяти как фотография на поляроидном снимке, и когда он вспомнил, что произошло той ночью, его прошиб холодный пот. Он начал судорожно подсчитывать в уме, сколько же времени прошло с тех пор, и по всему выходило, что она носит под сердцем именно его ребенка. Конечно, при условии, что на следующий день у нее не появился другой мужчина. Но в такое верилось с большим трудом.
- Этого еще не хватало! Надо же что-то предпринять! Хотя, что тут предпримешь, если ребенок уже готовится к выходу… Боже, а если об этом узнает моя Анжелика! Надеюсь, эта женщина не собирается шантажировать меня своим ребенком!
Он решил, что на следующий день поедет к Марии, и окончательно расставит все точки над «и».
Все это так расстроило Дмитрия Львовича, что он смог уснуть только под утро, на следующий день встал с больной головой и был раздражен сверх всякой меры.
Не дожидаясь, пока проснется дочь, он быстро позавтракал, принял аспирин, чтобы хоть чуть-чуть приглушить головную боль, и поехал в знакомый дом.
Мария, напротив, с вечера выпила успокаивающий травяной отвар, и хорошо спала ночью. Теперь же она приняла теплую ванну, и ходила по квартире в легком свободном халатике. Сегодня ей предстоял очередной визит в женскую консультацию. Было совершенно очевидно, что он будет последним – ребенок со дня на день должен появиться на свет.
Закончив легкий макияж и расчесав пышные белокурые волосы, женщина достала из шкафа ту одежду, которую собиралась надеть, и распустила поясок легкого шелкового халата.
Вдруг в дверь позвонили.
- Интересно, кто это может быть? Я не жду сегодня гостей, - удивилась Маша, и, снова запахнув халатик, пошла открывать.
Открыв дверь, она увидела перед собой того, кого ожидала увидеть у себя меньше всего.
- Вы…- выдохнула Мария, и пошатнулась. Кровь мгновенно отхлынула от ее лица, и она сильно побледнела. Было ясно, что женщина вполне может упасть в обморок.
Дмитрию не оставалось ничего, кроме как подхватить ее на руки и отнести на диван.
Халатик, полы которого она прежде придерживала рукой, теперь распахнулся, и он увидел ее всю – такую милую, нежную и опять вдруг такую желанную…
И вот, вместо того, чтобы читать ей сердитую нотацию, приготовленную и отрепетированную по дороге, он стоял перед ней на коленях, и целовал ее, и получал от этого такое удовольствие, какого не испытывал, пожалуй, никогда в жизни…
- Дмитрий Львович, что вы делаете… Я прошу вас, не надо! Пожалуйста… – слабо сопротивлялась женщина, но он совершенно не слышал ее, а она вдруг потянулась к нему и ответила на его поцелуй, прекрасно понимая, что делать этого никак нельзя. Ведь этим она загоняет себя в тупик, из которого нет выхода…
- Кто у нас будет? Это девочка или мальчик? – чуть позже спросил мужчина, положив руку на живот молодой женщины.
- Мальчик… Сережа… Так звали моего погибшего мужа.
- У вас погиб муж? Я не знал.
- Вы многого обо мне не знаете, да это и не нужно.
- Но я знаю, что вы носите моего ребенка!
- Нет, это неправда. Это будет только мой сын, и ничей больше. Я не хочу ни с кем делить его.
- Ну, почему? Ведь я же не сделаю вам ничего плохого! Разве что, изредка буду приезжать, чтобы увидеть его.
- Мне не надо от вас ничего – ни хорошего, ни плохого! И вообще, зачем вы пришли ко мне?
- Просто я хочу знать, чей это ребенок! Я не имею привычки раскидывать бастардов по всей стране!
- Это не ваш сын! Я провела ночь с почти незнакомым мужчиной специально, чтобы забеременеть и родить для себя ребенка. Только для себя, вы слышите? Мне никто больше не нужен!
- Хорошо-хорошо, не надо так нервничать! Мы продолжим этот разговор в другой раз.
- Оставьте меня в покое, прошу вас! Или вам так хочется лишить меня и этого ребенка, чтобы потом отослать его от себя, как бедную Веронику?!
- В том, что случилось с Вероникой, виновата только она сама. Моя жена много раз пыталась наладить с ней отношения, но ничего не получилось. И поэтому мы были просто вынуждены…
- И вы поверили вашей жене?! – перебила его Мария. - Нельзя же быть таким наивным, в конце-концов! Лучше бы поговорили с девочкой, и выяснили все до конца.
- Маша, вы хотите сказать, что моя жена намеренно отправила мою дочь в школу, чтобы избавиться от нее?
- К сожалению, этой женщине не до ребенка… Но это не мое дело, и я совершенно не хочу вмешиваться в ваши дела. В конце-концов, элитное образование в Швейцарии – не худший вариант. Боюсь, если бы у нее было право выбора, она отправила бы нашу дочь в первый попавшийся детский дом!
- Вы меня шокировали. Думаю, что это не просто голословные обвинения, вы слишком порядочная женщина, чтобы так беззастенчиво лгать. Даю слово, что я выясню все.
- Это ваше право. В конце-концов, вам с этой женщиной жить, и получше узнать ее не помешает, уверяю вас.
- Маша…
- Да?
- Вы разрешите мне навестить вас в больнице?
- Я думаю, не стоит… Не надо афишировать наше знакомство. Это может плохо кончиться.
- Это еще почему?
- Потому что у меня с вашей женой много общих знакомых – несколько месяцев мы посещали один и тот же фитнес-клуб. Боюсь, что кто-нибудь поделится этими сведениями с Анжеликой. Не хочу быть причиной раздора в вашей семье. Да и моя репутация пострадает. Одно дело родить ребенка от неизвестного мужчины, и совсем другое – от довольно известного человека, к тому же женатого.
- Ну, вот ты сама и призналась, что это мой ребенок, дорогая, - обрадовался мужчина промаху Марии, вдруг неожиданно переходя с ней на «ты». – И я обязательно приду к тебе, и встречу вас с сыном из роддома. Я считаю, что имею на это полное право.
Вдруг ему показалось, что лицо молодой женщины немного напряглось.
- Что с тобой, Маша?
- Со мной все в порядке, а вы должны сейчас уйти. Я опаздываю к врачу.
- Да, конечно, я сейчас уйду.
Он встал, поправил перед зеркалом узел галстука, и пошел к двери. Мария тоже встала, держась рукой за поясницу, и пошла следом, чтобы проводить гостя.
На пороге Дмитрий на секунду задержался, и повернулся к ней, чтобы еще раз поцеловать на прощанье. Но вдруг увидел, что глаза ее крепко зажмурены, а нижняя губа прикушена почти до крови.
- Что случилось?
- Ничего, сейчас все будет в порядке.
- Нет, я не могу оставить тебя одну в таком состоянии!
- Тогда вам придется вызвать «Скорую»…
- Что, началось?
- Кажется, да. Мне очень больно!
- Потерпи, дорогая! И не надо никакой «Скорой», я сам отвезу тебя в больницу.
- В спальне сумка с вещами и документами, ее нужно взять с собой. И, пожалуйста, помогите мне одеться! Боюсь, самой мне не справиться.
- Ну, конечно! Не волнуйся! Сейчас мы все сделаем!
Он помог ей надеть платье, застегнул ремешки на туфлях и накинул легкое пальто, а потом подхватил сумку и помог Маше выйти из квартиры, крепко держа ее под руку.
Сидящие на скамейке около дома старушки, которые видели, как бережно поддерживает мужчина беременную женщину, зашептались:
- Ну, вот, слава Богу, и нашелся отец Машенькиного ребенка! А то все одна, да одна! Как будто ей не тридцать лет, а все восемьдесят! – сказала одна старушка, держащая на коленях здоровенного пушистого кота.
- А мужчина-то какой симпатичный! И какой внимательный, - поддакнула ей вторая старушка, и закивала седой головой, которую прикрывала от весеннего солнца смешная детская панамка с ярким цветастым бантиком.
Почему-то слышать все это было Дмитрию Львовичу очень приятно – и то, что его сразу признали как отца ребенка, и то, что Маша «все время одна да одна», и даже то, что его назвали симпатичным и внимательным мужчиной. На сердце вдруг стало необычно легко и приятно. Такого чувства он не испытывал уже очень давно. Это бывало только в далеком детстве, перед Новым годом или днем рождения, когда мама укладывала его спать, укрывая теплым одеялом до самого подбородка, и ласково гладила по голове. А впереди все было светло и радостно – спокойный сладкий сон в мягкой постели, потом новый день, поздравления, и целая куча подарков…
…Дмитрий привез Машу в роддом, и сдал с рук на руки врачам. Он заметил, что одна из женщин, находящихся в приемном отделении, очень внимательно посмотрела на него, как будто хотела запомнить его лицо.
- Интересно, чем это я мог ее так заинтересовать? – подумал мужчина, но тут же забыл об этом, потому что после быстрого осмотра в приемном отделении Машу уже посадили в кресло, и теперь увозили. Глаза ее были чуть испуганы. Он подошел к ней, поцеловал в щеку и на ухо прошептал:
- Не бойся, все будет хорошо!
Она ничего не ответила, только кивнула головой, и санитарка быстро покатила кресло к лифту.
- К сожалению, папочка, сумку с вещами я взять не могу, - сказала медсестра. – Вашу жену сразу повезли в родильное. Так что, приезжайте завтра. Вот вам наши телефоны. Звоните!
И опять при самых обычных словах «папочка» и «жена», которые в этих стенах говорили всем мужчинам моложе шестидесяти, сердце сладко екнуло в его груди. И он подумал, как было бы здорово, если бы действительно именно так все и было – эта женщина была его женой, он был заботливым мужем ей и отцом ее будущему ребенку, а дома их с нетерпением ждала старшая дочь Вероника…
…Дмитрий Львович вышел из дверей больницы, и сел в машину. Он чувствовал, что события сегодняшнего утра перевернули его жизнь, и теперь многое в ней должно поменяться, но еще не мог в полной мере осознать всего того, что произошло.
- Так, надо ехать в офис, и поскорее уладить накопившиеся дела. Боюсь, что не смогу показаться там в ближайшие дни. Хочу провести их с сыном, и имею на это полное право – слава Богу, Анжелика вернется домой еще не скоро!
Поздним вечером он приехал домой. Вероника еще не спала, и выскочила его встречать.
- Ну, что, милая! Думаю, сегодня у тебя появится братик.
- Ты был у мамы?
- Да, и помог ей добраться до больницы. Ну, а теперь, если ты уже поужинала, отправляйся спать. Я тоже поем, и на боковую. Очень устал сегодня.
Поужинав, Дмитрий Львович лег спать, но сон не шел, несмотря на усталость. Он достал тот листок с телефонами, который ему дали в роддоме, и набрал номер.
- Добрый вечер, я хотел бы узнать о Логиновой Марии… Ее сегодня утром привезли к вам.
- Логинова? – переспросил приятный женский голос, и в трубке зашелестели перелистываемые страницы. – Пока о ней у нас сведений нет. Попробуйте позвонить позже! Хотя… Вот несут новые сведения, и если вы готовы подождать минуту…
- Да-да, конечно, я подожду!
В трубке опять послышался шелест перевертываемых листков бумаги.
- Ну, вот, нашла! Логинова Мария Александровна полчаса назад родила мальчика. Мать и ребенок чувствуют себя хорошо…
- Большое спасибо! – сказал Дмитрий, и глубоко вздохнул – все-таки он очень волновался.
На следующий день, подхватив сумку с вещами, Дмитрий Львович ехал к Маше и сыну. Рядом на сидении сидела его дочь…
Войдя в палату, он увидел Машу. Она лежала в постели, а рядом с ней, в крошечной кроватке, спал их сын.
- Ну, как ты? – спросил мужчина, целуя молодую маму в щеку.
- У нас все хорошо. И я счастлива.
- Мы тоже счастливы. Я договорился с няней – она будет приходить к тебе и поможет с ребенком. Об оплате можешь не беспокоиться – я оплатил сразу год ее работы, чтобы тебе не пришло в голову отказаться от ее услуг.
- Спасибо вам… И за няню, и за то, что привезли сюда дочь…
Дмитрий подошел к кроватке малыша. Тот уже не спал, и собирался заплакать, проголодавшись первый раз в жизни. Мужчина смотрел на мальчика, и видел, что тот очень похож на него.
- Конечно, на меня, на кого же еще! Ведь он мой сын, - с теплотой подумал он и улыбнулся…
…На пятый день он встречал Марию у роддома с огромным букетом, сам нес голубой сверток до машины, и вез домой.
А потом навестил ее и на следующий день. Надев фартук и засучив рукава рубашки, он пытался что-то приготовить на обед, пока его дамы – Маша и Ника - занимались ребенком в детской.
Вдруг прозвенел дверной звонок. Дмитрий Львович открыл дверь, и увидел перед собой ту женщину, которую уже видел в больнице, и которая так внимательно там его рассматривала.
- Здравствуйте! – сказала женщина, и улыбнулась. – Я подруга Маши. Меня зовут Катя.
- Очень приятно. Дмитрий, - сказал мужчина, поднося руку женщины к губам для поцелуя.
- И мне приятно! Очень…
Катя прошла в комнату, где Маша и Ника уже покормили и уложили малыша спать.
- Катька, как я рада тебя видеть! – воскликнула Маша, увидев подругу, которая выгружала из сумок подарки.
- И я тоже, хотя мы совсем недавно расстались, - сказала Катя, потому что сама принимала у нее роды. – Ну, как дела?
- У нас все хорошо!
- Да я вижу…
Тут в дверь спальни просунулась голова Дмитрия.
- Милые дамы, я уже накрыл на стол! Пора обедать!
Когда все расселись, Дмитрий пошел на кухню, чтобы принести мясо. А когда вернулся, то услышал конец фразы:
- …так это муж той Анжелики?! – спрашивала Катя, и ее красивые брови полезли вверх от удивления, как будто быть мужем Анжелики было, по крайней мере, неприлично… Это покоробило мужчину, ведь он так долго и тщательно выбирал себе жену, и Анжелика соответствовала всем его требованиям, разве что, образования немного не хватало, что с лихвой окупалось ее красотой и шармом. Он не показал вида, что что-то услышал, и стал аккуратно раскладывать жаркое по тарелкам.
Потом ребенок опять проголодался и проснулся, и Дмитрий принес его из спальни.
- У меня идея! – воскликнула Катя. – Одну минуту!
Она выскочила из комнаты, и через секунду принесла фотоаппарат.
- Хочу запечатлеть вас всех вместе! Не возражаете?
Никто не возражал, и она сделала несколько снимков, которые тут же напечатали на принтере.
Получилось очень забавно: в центре - Дмитрий Львович в фартуке с ребенком на руках, и с обеих сторон его обнимают две любимые женщины…
На следующий день позвонила Анжелика, и сообщила номер рейса, которым она возвращается. Жизнь входила в свою колею, и наваждение последних дней отступало. В конце-концов, он не может просто так обидеть женщину, с которой вот уже почти год спит в одной постели. И так ли уж надо что-то менять в своей жизни, которая его до сих пор вполне устраивала.
Он встретил жену в аэропорту, и привез ее домой. Анжелика прекрасно выглядела. Ей очень шел легкий загар, который она приобрела на пляже, и вообще она имела вид хорошо отдохнувшего человека. Дмитрий Львович смотрел на свою любимую, пытаясь вызвать в себе то чувство абсолютной влюбленности, которое присутствовало в его жизни все время, что он был женат, но почему-то не мог этого сделать - перед глазами по-прежнему стояли приподнятые удивленные брови Катерины.
После ужина муж ушел в свой кабинет, отговорившись тем, что ему надо поработать. Жена немного удивилась его холодности, но не показала виду. Она была даже рада – перелет был утомительным, и ей не мешало отдохнуть. Тем более что мужским вниманием она не была обделена и на курорте.
На следующий день Дмитрий Львович вызвал начальника охраны. Этого человека он знал уже много лет, считал своим другом, и не сомневался в его преданности и порядочности.
- Петрович, дело у меня к тебе. Личное. Никаких записей вести не надо – обо всем докладывать мне лично…
- Что надо сделать, шеф?
- Я хочу знать, как проводит время моя жена. Не подумай чего – я не подозреваю ее в неверности. Будем считать, что это мой каприз.
- Хорошо, Дмитрий Львович, я сам займусь этим, чтобы не вмешивать никого больше. Думаю, что уже где-то через неделю я смогу дать вам полный отчет о проделпанной работе.
- Договорились! Только она ничего не должна заподозрить.
- Обижаете, босс!
- Ну, ладно, ладно! Кстати, эту работу я оплачу сам…
…Через десять дней Дмитрий Львович получил полный отчет. В нем было расписано все время Анжелики с утра до вечера, и к каждому описанию – где и с кем – были приложены красочные фотографии сексуальных утех молодой женщины.
- Да, честно говоря, не ожидал! – подумал расстроенный муж, и спрятал фотографии, чтобы вечером показать их жене.
– Значит, не напрасно брови Катерины полезли вверх при известии, что Анжелика – моя жена. Наверно, та и не скрывала ни перед кем своих склонностей. И теперь большинство наших общих знакомых в курсе.
Дождавшись жену, он пригласил ее в свой кабинет, и плотно закрыл дверь. Было видно, что молодая женщина немного напугана этим – до сих пор все их разговоры происходили в спальне.
- Что ты скажешь на это? – спросил муж, положив перед женой фотографии.
Но Анжелика даже не попыталась оправдываться, находясь в самом настоящем шоке. Слишком все это было неожиданно. Наверно, будь у нее время, она придумала бы что-нибудь, но сейчас молодая женщина сидела, низко опустив голову и закусив губу.
- Какой прокол! Этот лох знает все! – думала она. – А я-то думала, что он ничего не замечает, и почти не пряталась! Дура! Теперь придется вымаливать прощение! Лишь бы заманить его в спальню, а там уж я смогу убедить его в своих чувствах! Только все встречи придется отложить. Очень обидно – ведь за границей познакомилась с такими классными мужиками!
- Ну, так что? – опять спросил муж, и приподнял ее подбородок, чтобы заглянуть в глаза.
- Дорогой, но я же люблю только тебя! – наконец нашлась женщина.
- Ты еще скажи что-нибудь по поводу своей беременности!
- Я была у врача перед отъездом, он сказал, что у меня все в порядке, - на голубом глазу соврала молодая женщина. - И теперь, милый, надо провериться тебе!
Дмитрий Львович мрачно расхохотался.
- Ну, конечно, я виноват в том, что у нас нет детей, и в том, что целый год слепо верил тебе! Но теперь достаточно. Завтра же я скажу своим адвокатам, чтобы они готовили документы на развод.
- Прости меня! – кинулась на колени перед мужем молодая жена, поняв, что все заходит слишком далеко, и вряд ли она сможет легко уговорить его оставить все как есть.
- Пошла прочь, - брезгливо отодвинувшись от нее, ответил мужчина, и вышел из комнаты.
Анжелика закрылась в своей спальне, и металась по ней, как раненая пантера. Потом взяла мобильный телефон, и набрала знакомый номер.
- Дорогой, он знает все!
Мужчина на другом конце провода немного помолчал, а потом сказал:
- Ну, что ж! Встретимся вечером у меня и обговорим детали. У тебя есть экземпляр брачного контракта?
- Да, есть.
- Приноси, я посмотрю!..
Этим же вечером женщина встретилась со своим знакомым. Это был мужчина с мощным затылком, квадратной челюстью и фигурой тяжелоатлета. Вообще именно такой тип мужиков предпочитала стройная Анжелика, и высокий худощавый муж никак не подходил под ее эталон…
Приехав на квартиру к своему любовнику, женщина не стала терять времени, и после жаркого поцелуя достала из сумочки все документы, что привезла с собой.
- Ну, и что тут у нас?
Он быстро просмотрел несколько скрепленных листков, и присвистнул.
- Слушай, дорогая, какой же надо быть дурой, чтобы согласиться на такое?!
- А что я могла поделать? В конце-концов, это же его деньги!
- Надо было действовать, пока он был влюблен в тебя, теперь вообще поздно говорить об этом! Ну, а завещание? Ты знаешь, что в нем?
- Ну, примерно знаю…
- И кому же будут принадлежать его деньги после смерти? Надеюсь, он обеспечит тебе безбедную жизнь?
- Боюсь, что нет. Все, что имеет, он завещал этой девчонке, которая сама не стоит и сотой части того, что получит после смерти своего ненаглядного папочки! А я в случае измены не получаю ничего!
- Итак, что мы имеем? Через месяц, а то и меньше – развод, и ты в полной заднице. Если же мы уберем его, то все деньги все равно получит дочь.
При этих словах лицо молодой женщины пошло некрасивыми красными пятнами от сильного волнения. Перспектива снова оказаться на улице без гроша в кармане была для нее хуже смерти.
- И что же нам делать? – пропищала она слабеньким голоском.
- Да есть один выход. Мы убираем твоего мужа, и прячем труп так, что его никто не сможет найти. Тогда его объявляют пропавшим без вести, и назначают тебя опекуном девчонки. Ну, а за несколько лет с моей помощью ты сумеешь «ободрать как липку» свою любимую падчерицу!
- Ты здорово это придумал! – улыбнулась «подобная ангелу». - Я у тебя в долгу, дорогой!
- Ну, а чтобы не быть должницей, ты сделаешь вот что…
И они составили долговое обязательство, по которому Анжелика была обязана в течение трех последующих лет выплатить своему любимому один миллион долларов «за конфиденциальные услуги».
- Думаю, что это будет для тебя не очень обременительно – ведь в состоянии твоего мужа эти деньги – просто капля в море!
- Да-да, конечно! Только избавь меня от него поскорее!
- Как скажешь, дорогая! Послезавтра тебя устроит?..
…В то время как любимая жена обсуждала со своим любовником его убийство, Дмитрий Львович сидел у своего адвоката.
- Я хочу изменить завещание.
- Что будем менять?
- Совсем убираем из него мою супругу, и оставляем двоих – мою дочь и моего сына. Они все получат поровну.
- Хорошо, записал. Сейчас секретарь перепишет все набело, и мы подпишем новый документ.
Через несколько минут всё было уже готово. Дмитрий Львович поставил свою подпись на составленном документе, и собственноручно разорвал старое завещание.
- Ну, теперь, кажется, все…
Он вернулся домой, и сразу прошел в свою спальню, стараясь не встречаться с той женщиной, видеть которую считал счастьем еще пару месяцев тому назад. Приняв теплый душ, Дмитрий лег на постель, и старался уснуть. Но в голову лезли мысли, одна неприятнее другой.
- Ну, все, все! Это еще не конец света, - уговаривал он себя. Подумаешь, не повезло и с этой женой! Впредь буду осмотрительнее. Ведь у нас мог появиться общий ребенок, и тогда отделаться от нее было бы значительно сложнее.
Он так и не узнал, что и в этом жена его обманула.
Потом мысли его стали путаться, и последнее, о чем он подумал, было то, что надо бы сообщить о новом завещании Марии - мало ли что!
А это «мало ли что» уже стояло на пороге его жизни в лице трех молодых мужиков в джипе с затемненными стеклами, поджидавшими его вечером по дороге домой…
…На следующий день вся компания Дмитрия Львовича гудела от известия, что их шеф пропал. Прошлым вечером он выехал из офиса и поехал домой, отпустив охрану, но до дома так и не добрался. Машину его милиция обнаружила в небольшом лесочке километрах в пяти от дома. Она была пуста. Хозяин исчез бесследно…
Владимир Петрович сам осмотрел иномарку шефа после того, как милиция закончила ее осмотр. Начальник охраны проработал в милиции не один год, дослужился до подполковника, и хорошо знал, как вести расследование. Быстро осмотрев машину, он пробормотал:
- Теперь будем искать людей, которым это выгодно! И как можно быстрее! Хотя, логичнее всего предположить, что наша помощь ему уже не нужна. Но, пока есть хоть малейший шанс спасти его, я буду искать…
Сев в свой автомобиль, он быстро покатил в офис, чтобы поговорить с главным бухгалтером, у которого хотел узнать все то, что необходимо. К счастью, женщина была на месте.
- Светлана Игоревна, мне надо с вами поговорить! Имете в виду, всё это очень важно. И к тому же секретно.
- Да-да, конечно, Владимир Петрович, я вся внимание! – воскликнула испуганная женщина, только недавно узнавшая о пропаже шефа, и до сих пор пребывавшая в состоянии тихой паники, граничившей с отчаянием – Дмитрия Львовича любили все сотрудники. С ним было легко работать – он был требовательным начальником, но не занудой. К тому же он был щедр, хорошо платил людям, и за место в его компании нужно было побороться.
- Скажите, в последнее время у нас в компании проходили какие-то рискованные финансовые операции? Только говорите честно – ведь я все равно узнаю правду, только боюсь, что для шефа это будет слишком поздно!
- Я все понимаю! Нет, я не могу припомнить ничего подобного. Ведь лето – это всегда затишье. А Дмитрий Львович вел свои дела очень аккуратно, и предпочитал не ввязываться в авантюры, даже если они сулили большую прибыль.
- Это я знаю. Но думал, вдруг что-нибудь прошло мимо меня.
- Нет, по моей части у нас все в полном порядке.
- Тогда дайте-ка мне координаты той нотариальной конторы, которая ведет дела шефа. Думаю, что все пути ведут туда.
- Именно это я и сама хотела предложить вам, Владимир Петрович.
Женщина достала из ящика стола толстую записную книжку в красивом кожаном переплете, и переписала на чистый листок несколько телефонов и адрес нотариальной конторы.
Не теряя времени, Петрович поехал туда, заклиная нужного человека быть на месте.
К счастью, нотариуса он застал за своим рабочим столом. На столе этом лежала стопка бумаг, которые внимательно изучал довольно полный немолодой мужчина, водрузив на нос тяжелые очки в немодной роговой оправе. В комнате было довольно прохладно от работающего кондиционера, но все равно было заметно, что пожилой человек страдает от жары – его обширную лысину густо покрывали мелкие капельки пота.
Увидев вошедшего мужчину, нотариус недовольно произнес:
- Чем обязан? Я, знаете ли, очень занят!
- Прошу прощения, но мое дело не может терпеть никакого промедления!
- Ну, раз так, даю вам пять минут! – вдруг неожиданно быстро согласился нотариус, привычным движением указательного пальца возвращая очки с кончика носа на переносицу.
- Сначала давайте познакомимся. Я начальник службы безопасности в компании Дмитрия Львовича Савельева.
Он достал из нагрудного кармана удостоверение, и положил на стол перед мужчиной.
- Игорь Васильевич, нотариус, веду дела Дмитрия Львовича. Слушаю вас внимательно.
- Так вот. Дмитрий Львович пропал вчера вечером по дороге домой. Его пустую машину нашли недалеко от дома в лесу. Дело плохо. Девяносто девять процентов за то, что его уже нет в живых. Хотя, может быть вариант, что его похитители потребуют выкуп. Но на этот счет я не обольщаюсь.
- Боже мой! Ведь Дмитрий Львович приходил ко мне всего несколько дней назад.
- Приходил к вам? Очень интересно! Он был озабочен?
- Не более чем обычно! Он попросил переделать завещание.
- А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее! Он что, составил новое завещание? Очень, очень интересно…
- Ну… Да… Кстати, оно уже вступило в силу… А старое он порвал при мне!
- Я должен видеть это новое завещание!
- Но я не могу!
- Знаю. Но поймите, от этого может зависеть жизнь человека!
- Ну, что ж! Мне очень жаль, что так случилось с Дмитрием Львовичем. Он хороший человек. Думаю, оттого, что вы увидите документ, никому не будет хуже!
Нотариус с трудом развернул свое большое тело в кресле, и потянулся к сейфу, стоящему рядом. Набрав несколько кодовых цифр, он открыл дверцу, достал с полки тоненькую папку, и протянул ее Владимиру.
- Вот, читайте!
Завещание было совсем коротким, весь его текст уместился на одном листке.
Прочитав документ, Владимир Петрович поднял на нотариуса удивленные глаза.
- Он завещает половину состояния своему сыну. Но у него нет никакого сына! Здесь явно что-то не так!
- Честно говоря, я тоже удивился, когда узнал об этом. Но в жизни все бывает, уж поверьте.
Нотариус поднял ладони кверху, как будто призывая Всевышнего в свидетели правоты своих последних слов.
- Да, но сыновья не растут на деревьях, как яблоки или сливы! Значит, должна быть женщина, которая была с ним близка и родила от него! Не может быть, чтобы я ничего не знал об этом! У шефа не было женщин на стороне с тех пор, как он познакомился с Анжеликой, готов дать гарантию! А они знакомы больше года!
На эти слова Игорь Васильевич усмехнулся, и сказал, что не стал бы так категорично говорить об этом – ведь Дмитрий Львович добровольно признал ребенка, а он отнюдь не был легковерным мальчишкой, провести которого ничего не стоит. К тому же это несложно проверить – ведь у него есть адрес, по которому можно отыскать малыша, ставшего в одночасье очень богатым наследником.
Взяв адрес, Владимир Петрович через минуту уже садился в свой автомобиль, чтобы ехать к основной подозреваемой в похищении человека, а, может быть, и в убийстве…
… Уже через полчаса, найдя нужную улицу и дом, Владимир Петрович звонил в дверь квартиры, номер которой был записан у него на листке. Ждать пришлось недолго. Дверь распахнулась, и на пороге он увидел миловидную светловолосую женщину в кокетливом фартуке, вытирающую руки полотенцем.
- Здравствуйте! Вам кого? – спросила женщина, приветливо улыбаясь незнакомцу.
- Здравствуйте! Вы Марья Александровна?
- Да, я.
- Разрешите представиться. Я начальник службы безопасности в компании господина Савельева. Мне очень надо с вами поговорить!
С этими словами мужчина вытащил удостоверение, и показал его Маше.
Та не стала вчитываться в то, что там написано, а сразу пригласила:
- Проходите в комнату! Я сейчас закончу дела на кухне, и приду. Вам приготовить чай или кофе?
- Если можно, я выпил бы что-нибудь холодное. Очень жарко!
- Тогда лимонад! Я делаю его сама. Все говорят, что совсем неплохо получается!
На лице у женщины опять появилась слабая улыбка.
Еще не задав ей ни одного вопроса, Петрович понял, что «тянет пустышку» - не может женщина с таким милым спокойным лицом быть одновременно и хладнокровным убийцей! Но он решил, что доведет дело до конца – может быть, она все-таки сможет помочь ему, или хотя бы наведет на какую-то дельную мысль.
Мужчина прошел в уютную гостиную, и присел на стул. Через минуту Маша появилась в комнате с подносом, на котором стоял запотевший графин с лимонадом и высокий хрустальный стакан.
- Вот, пожалуйста!
Маша налила незнакомцу полный стакан холодного напитка, и тот сразу покрылся капельками влаги. Потом присела на стул, и терпеливо ждала, пока мужчина утолит жажду и объяснит причину своего прихода.
Лимонад и в самом деле оказался вкусным – в меру сладким и холодным. Петрович так и не смог остановиться, пока не выпил все до капли.
- Итак? – спросила женщина, когда мужчина поставил опустевший стакан на стол.
- Итак, я работаю начальником службы безопасности. Ответьте мне на один вопрос – вам знаком Дмитрий Львович Савельев?
- Да, знаком.
- Если можно, объясните в двух словах, как и где вы познакомились!
- Ну, в двух словах этого не расскажешь! Но если это необходимо, и у вас есть полчаса…
- К сожалению, я очень стеснен во времени, но мне просто необходимы эти сведения!
- Ну, тогда слушайте!
И Мария рассказала все, что случилось с ней после того, как она нашла в парке маленького ребенка почти шесть лет тому назад. Свой рассказ она закончила тем, что уехала из дома Дмитрия сразу же после его юбилея, умолчав, конечно, о последней ночи и о рождении сына – ни к чему незнакомому человеку знать об этом!
- Так вот кто эта милая дама! Конечно, я очень хорошо помню тот судебный процесс и то, что потом он спас от смерти женщину, удочерившую его Веронику. Только почему же я не знал о том, что она жила у нас в доме почти две недели? – думал Петрович, припоминая прошлое лето. И вдруг вспомнил, что в это время был в отпуске, и почти месяц гостил у матери в деревне. А его подчиненные не сочли нужным сообщить ему об этом, считая такое событие совсем незначительным – ну, пожила женщина, больше похожая на тень, в доме у хозяина, да и уехала.
- А теперь объясните, наконец, почему вас вдруг заинтересовала моя скромная особа? – спросила Мария, и в упор посмотрела на своего визави.
- О, этому есть весьма веская причина! Дело в том, что Дмитрий Львович составил завещание, по которому половина состояния после его смерти переходит вашему сыну. Это было на той неделе. И вчера вечером, буквально через несколько дней после этого, он бесследно исчез. Я хочу найти его, чего бы мне это ни стоило!
- Исчез? Господи, что же могло с ним случиться? И чем я могу вам помочь? Поверьте, для этого человека я сделаю все, что в моих силах!
Женщина сжала кулаки, и с силой прижала их к груди, как обычно делают люди, чтобы побороть сильное волнение. Петрович же про себя отметил, что из двух известий – завещание и исчезновение – Мария заметила только одно, последнее. И совсем не придала значения тому, ее сын стал богатым наследником своего отца. Это порадовало.
- Хорошо, я обязательно обращусь к вам в случае надобности. А теперь скажите, у вас нет никаких мыслей, кто бы мог это сделать?
- Мы никогда не разговаривали с ним о делах. Но, как мне кажется, в последнее время он был не очень доволен поведением своей жены.
- Она могла заказать его убийство?
- Не думаю, что она сама могла организовать все это. Но, к сожалению, эта дама весьма неразборчива в знакомствах…
- Я знаю об этом. Дмитрий Львович поручил мне последить за ней, я сделал несколько снимков. После этого он собирался подать на развод.
- Вы видели его брачный контракт?
- Да, по нему она получала весьма и весьма скромные отступные…
- А по завещанию?
- Я же сказал, что по завещанию она не получит вообще ничего!
- Это по новому завещанию. Она ведь могла и не знать о нем. А по старому?
- А вот это мы сейчас попытаемся выяснить. Я могу позвонить?
- Да, конечно!
В это время в соседней комнате заплакал ребенок.
- Извините, я должна подойти к сыну! Сегодня у нашей няни выходной…
- А я могу увидеть сына Дмитрия Львовича?
- Ну, конечно!
Маша вошла в комнату, вынула крошечного ребенка из кроватки, и показала мужчине.
- Очень симпатичный карапуз! – похвалил Петрович, отметив про себя, что мальчик очень похож на отца. Кроме того, на стене он увидел фотографию в скромной рамочке, где улыбались в объектив женщина и девочка лет пяти-шести, а Дмитрий с беззаботным лицом стоял между ними в фартуке хозяйки, и держал на руках своего новорожденного сына.
Было абсолютно понятно, что снимок этот сделан случайно, и запечатлел он неожиданный, но прекрасный момент, когда все, кто находится в кадре, совершенно счастливы.
Перепеленав ребенка, Маша снова прошла в гостиную. Все это время ее голова работала как компьютер, пытаясь найти зацепку – как выяснить, кто же мог сделать такое. Но ничего дельного на ум пока не приходило.
В это время Владимир Петрович связался с нотариусом и выяснил, что доля Анжелики и в старом завещании была совсем незначительна, и аннулировалась совсем в случае развода по вине жены.
- Так, что же мы имеем? – вслух стал рассуждать мужчина, - дела его фирмы в полном порядке, наследники еще слишком малы, чтобы думать о наследстве. Кто же это сделал? Остается неверная жена. Но какой же стервой надо быть, чтобы заказать убийство, не получая от этого никакой материальной выгоды!? Кстати, ведь киллер – это очень дорогое удовольствие! Откуда у нее могут быть такие деньги?
- Для меня это тоже непонятно. Давайте договоримся так. Вы продолжите свое расследование, а я сейчас включу компьютер, и пороюсь в делах безутешной супруги. И если смогу что-нибудь раскопать, я вам позвоню.
- Хорошо, согласен! Время идет, надо действовать быстро – каждая секунда сейчас на вес золота. Я ухожу!
В прихожей Мария положила руку на локоть Петровича, и тихо сказала:
- Я уверена, что Дмитрий Львович жив. Так подсказывает мне мое сердце. А оно никогда не ошибается! Поверьте!
- Будем надеяться! – ответил мужчина, пожал Маше руку, и захлопнул за собой дверь квартиры. От общения с этой женщиной у него на душе разливалось какое-то необыкновенно приятное чувство, как будто в жару он припал к горному источнику, и долго пил из него холодную вкусную воду. Он готов был поверить даже в ее слова о том, что его шеф жив. И почему-то точно знал, что сейчас, сразу после его ухода, Маша уже включила свой ноутбук и ищет того, кто мог похитить его шефа, а через несколько часов обязательно позвонит ему на мобильник, и точно скажет, кто виновен в этом преступлении. Сам же он ехал к молодой жене Дмитрия Львовича. Он хотел поговорить с ней, но не был уверен, что та удостоит его общением. Ведь для нее он был простым служащим в компании мужа. Она же вообще не считала за людей тех, кто стоял хоть на ступеньку ниже нее. Ее спесь, возникшая буквально из ничего, на пустом месте, после такого удачного замужества, удивляла всех – девушка вела себя так, как будто была урожденной принцессой, с детства жила во дворце, и совершенно случайно попала в квартал, где живут простолюдины. Учитывая ее «знатное» происхождение, это было весьма странно. Но чего только ни бывает на этом свете! Поэтому Виктор Петрович ехал домой к своему шефу, ожидая чего угодно – от откровенной грубости или нежелания открыть двери до слов хозяйки «Пошел вон!». Но съездить туда было необходимо. Где-то в мозгу постоянно шевелилась мысль, что без этой женщины здесь не обошлось. Не сходилось только то, что для Анжелики в убийстве мужа не было никакой выгоды. Но разве все убийства происходят только из-за денег?! И где предел женской ненависти, когда в одночасье из богатых хором муж выставляет тебя на улицу, как нашкодившую кошку? Может, все дело как раз в этом?..
…Леха с трудом продрал глаза, и попытался сфокусировать взгляд на будильнике, стоящем на тумбочке около кровати. С третьей попытки ему это удалось. На часах было четверть девятого утра.
- Ё-мое, проспал-то как! – простонал мужчина, который уже пятнадцать минут назад должен был начать работу, но даже не двинулся с места, чтобы попытаться встать с кровати.
После вчерашнего застолья, закончившегося только под утро, совершенно не было сил не только встать, но и просто протянуть руку, чтобы достать с тумбочки бутылку с минеральной водой, наверняка поставленную туда заботливой рукой матери. Но он все-таки пересилил себя, схватил бутылку, и припал к ней пересохшими с бодуна губами. Прохладная кисловатая влага немного помогла, и мужчина смог повернуться на бок, придерживая обеими руками раскалывающуюся от боли голову. При этом кровать жалобно пискнула под его богатырским телом.
В это время в комнату вошла опрятно одетая пожилая женщина.
- Лёшенька, мальчик мой, ты что – на работу сегодня решил не ходить? – спросила она, подходя к кровати сына и ласково гладя рукой его непутевую голову.
- Мам, проспал! – простонал мужчина.
- Ну, вставай быстренько, сынок! Я там завтрак собрала, поешь хоть немного, да поезжай.
При мыслях о еде к горлу сынка подступила тошнота, он быстренько соскочил с кровати и резвой трусцой побежал в туалет, плотно зажав рот рукой.
Через несколько минут, уже кое-как умытый и причесанный, Леха быстро натягивал на себя одежду – за такое опоздание могло и «нагореть» от начальства. Конечно, уволить – не уволят, небось, не в ООН работает, но месячной премии лишить могут элементарно. Хотя свою дневную норму он все равно выполнит, иначе просто не может быть. Но только уже без премиальных.
Работал Леха бульдозеристом на свалке. За ночь огромные мусоровозы привозили туда отбросы почти со всей Москвы, а он со своим железным конем разравнивал и утрамбовывал их, постепенно закапывая огромный котлован, вырытый здесь непонятно кем и непонятно для чего уже много лет назад. И до следующей ночи должен был обязательно обработать все, что привезли до этого. Иначе, неприятностей не оберешься – шоферня, которой некуда будет разгружаться, обложит его обидным трехэтажным матом, а то и наставит весьма болезненных тумаков. Все это уже не раз прочувствовал на своей шкуре тот молодой мужчина, который сейчас катил по направлению к свалке на своих стареньких раздолбанных «Жигулях», моля Бога, чтобы не застрять в пробке.
К счастью, пробки на дорогах к этому часу уже рассосались, и Леха благополучно доехал до бытовки, «пришвартовался» неподалеку, быстренько переоделся в засаленную до ослепительного блеска рабочую одежду, и вскоре уже оседлал своего «боевого коня».
Разровняв одну из привезенных куч, он перешел ко второй – работы сегодня, как назло, было много. Голова до сих пор гудела, как церковный колокол, и работать было тяжко. Кроме того, его трудовому подвигу сильно мешало то, что дома он выпил слишком много воды. Вот и сейчас его мочевой пузырь уже в третий раз умолял его заглушить мотор, и поскорее выпустить вон накопившуюся в нем жидкость.
- Во, блин! – с досадой думал мужчина, вылезая из бульдозера и подходя к краю огромной ямы, в которую сбрасывал мусор, - Не столько работаю, сколько бегаю ссать. Прямо невезуха. Наверно, с пьянкой придется завязывать, а то…
Свою последнюю мысль по поводу изменения стиля жизни он так и не смог закончить, потому что внизу увидел такое, что руки его схватились за голову, а отпущенные штаны, предоставленные самим себе, мгновенно поползли вниз, оголяя белоснежную задницу хозяина.
Быстренько вернув непослушные штаны на место, Леха еще раз посмотрел вниз, и опять увидел, что из того мусора, что он скинул в яму только что, виднеется человеческая рука.
- Господи, что делать-то?! – в растерянности вертя головой, шептал мужчина. – Наверно, людей позвать надо…
Но потом сразу отверг эту мысль.
- Да, понабегут щас, рты пооткрывают, милицию вызовут. А у меня план! Всю ночь потом, что ли, эту вонищу тут нюхать! И чего я, дурак, еще пять минут не потерпел – сейчас все было бы уже зарыто и утрамбовано!
Леха был еще совсем молодым мужиком. Три года назад он пришел из армии, и теперь частенько встречался с закадычными друзьями, делясь воспоминаниями о своей доблестной службе в десантных войсках, и щедро заливая мозги не самым качественным алкоголем. От этого соображалка его уже начала давать сбои, особенно с перепоя, и теперь вот, он совсем растерялся, и не знал, как ему поступить.
Выждав пару минут, Леха опять подошел к краю канавы, и глянул вниз. А вдруг все это ему только привиделось, и нет там никакой руки, и можно спокойно продолжать свою работу до тех пор, пока мочевой пузырь опять не попросит вылезти из бульдозера, чтобы отлить.
Но человеческая рука, как и прежде, торчала из мусора, не собираясь никуда исчезать, и стала уже раздражать бульдозериста.
- Да засыплю я ее, и вся недолга! – решил про себя мужчина, и хотел уже повернуться, чтобы идти к своему бульдозеру.
В это время из-за туч выглянуло солнце, и ярко осветило все, что было вокруг. Хотя, хорошего тут было, конечно, мало – горы мусора, грязные вонючие чайки над ними, и несколько бомжей на другой стороне огромного поля, лениво копошащихся в отбросах, в надежде чем-нибудь поживиться на халяву. Они с удовольствием копошились бы и здесь, но Леха их терпеть не мог, и гонял от себя – не любил, когда те мельтешили рядом и мешали работать. Бомжи это знали, и побаивались его тяжелых кулаков. Но места на этом огромном поле с полузасыпанной ямой посередине хватало на всех, поэтому окрестности были пустынны. Пока…
Итак, вышло солнце, и Леха увидел, что на безымянном пальце той злополучной руки что-то ярко блеснуло.
- Ого! Да это кольцо! Человек-то, наверно, был непростой! – подумал мужчина, и решил спуститься в яму, чтобы рассмотреть все как следует, и заодно разжиться бесхозной драгоценностью. Дело в том, что деньги за ту работу, что он делал здесь, платили совсем небольшие, средств на ежедневные застолья катастрофически не хватало, а на мать-пенсионерку надежды и вовсе не было никакой – не пенсия у нее была, а смех один. И несколько тысчонок, вырученных за перстень, были бы сейчас весьма и весьма кстати.
Сказано – сделано. Леха ловко соскочил в яму, и дотронулся до руки.
- Ну, надо же, а труп-то еще теплый совсем! – удивился парень, и попытался снять с пальца изящный перстень с небольшим блестящим камнем, очень похожим на бриллиант. Тот не поддавался. Леха сделал еще одну попытку, и вдруг почувствовал, что рука слабо шевельнулась.
- Батюшки святы, - громко завопил он словами своей давно умершей любимой бабушки, - да труп-то жив!
При всех своих отрицательных качествах человеком Леха был добрым, и даже сентиментальным. Он очень редко дрался, только когда ему совсем не оставляли другого выхода, никогда не обижал слабых, и любил животных, особенно собак. И теперь ему уже и в голову не приходило, что можно засыпать живого человека. Он забыл даже о том, зачем спрыгнул в эту яму – теперь его заботой было поскорее отрыть того человека, который уже столько времени задыхался в этом зловонии, и нуждался в его помощи.
Леха стал обеими руками раскидывать мусор, и скоро из-под него показалась голова мужчины, которая была совершенно цела и невредима. Это порадовало.
Открыв раненому доступ воздуха, Леха позвонил по мобильнику своему начальству и сразу вызвал милицию, сообщив о случившемся, попросив приехать побыстрее и вызвать «Скорую помощь». Потому что труп, обнаруженный им в куче мусора, оказался вдруг живым…
Вскоре место, где был найден мужчина, окружили люди. Несчастного откопали, и положили на носилки. Никаких документов в его одежде не было, да и самой одежды тоже почти не было. Осмотревший раненого врач нашел у него два глубоких ножевых ранения в грудь, которые вполне могли прикончить бедолагу, потому что метили в самое сердце. Но к счастью для последнего, киллер был неопытным, до сердца клинок чуть-чуть не дотянулся, а к ранам плотно приклеился кусок картона, который и не дал раненому мужчине совсем истечь кровью. Медики не стали отдирать грязный картон от раны, чтобы не вызвать нового кровотечения, и так и повезли бедолагу в больницу, прикрыв сверху простыней, сделав на месте все, что могли. Кстати, дорогого перстня с блестящим камнем на пальце раненого уже не было. Кто и когда мог снять его с руки мужчины, осталось неразрешимой загадкой для бульдозериста Лехи, потому что он старался ни на секунду не выпускать его из виду…
…Уже через минуту после ухода Владимира Петровича Маша включила свой компьютер, и начала методично обследовать все, что могло касаться Дмитрия Львовича. Она проверила счета компании и личные счета её владельца,, побывала на сайтах его компаньонов и конкурентов, но тут все было в ажуре. Тогда она проверила счета Анжелики. Денег у нее почти не было, и никакая большая сумма не исчезала со счета в одночасье.
- Ничего не понимаю! Должно же быть этому какое-то логическое объяснение! И я обязательно найду его! – подумала Маша, а сердце сжималось от тревоги за Дмитрия – ведь этот человек столько сделал для нее!
Выключив бесполезный пока компьютер, она покормила ребенка грудью, и села в кресло, закрыв глаза.
- Так, надо немного отвлечься, расслабиться, и подумать о чем-то другом. Ну, хотя бы несколько минут! Иначе, ничего не получится.
Но ни о чем другом думать она не могла. Перед ее мысленным взором возникали картины одна страшнее другой. Ведь где бы ни был сейчас Дмитрий Львович, ему приходилось несладко.
Совершенно измучившись, Мария решила позвонить своей подруге Катерине. Та частенько давала ей весьма полезные советы. Может быть, посоветует что-нибудь и на этот раз.
Быстренько описав ситуацию, но не называя никаких имен, Маша попросила Катю подсказать, кому может быть выгодно исчезновение человека в данном конкретном случае.
- Ты знаешь, Маш, я не могу разгадать загадку в твоем детективе. Извини.
- Ну, что же, ты тоже, Катюш, извини, что отняла у тебя столько времени! – хотела попрощаться Мария.
- Стой! Я кое-что придумала! Сейчас дам трубку своей приятельнице. По-моему, она прочитала все детективы, которые изданы у нас в стране. Не думаю, чтобы там не было сходного сюжета. Ведь все новое – это просто подзабытое старое. Вдруг она сможет тебе помочь?
- Так давай, зови ее скорее! – обрадовалась Маша.
Через минуту приятный женский голос промурлыкал в трубку:
- Алло!
Марии пришлось еще раз рассказать свою историю.
Женщина на другом конце трубки задумалась, а потом спросила:
- Он завещал все деньги своим детям?
- Да…
- Они живут с матерью?
- Сын – да, а дочь жила в его семье, с ним и молодой женой – ее родная мать давно умерла.
- И теперь мачеха станет ее опекуном?
- Скорее всего, да!
- Девочка несовершеннолетняя?
- Ей еще нет и шести.
- Тогда, думаю, дело вот в чем. Чтобы не остаться после развода без средств, жена может предпринять следующее: избавиться от мужа и сделать так, чтобы труп никогда не нашли.
- И как она в этом случае доберется до его денег?
- Элементарно! Несколько лет после того, как пропадает человек, по закону он считается живым. И только потом признается без вести пропавшим.
- И что же это дает его жене?
- Ну, при умелом подходе к делу за ближайшие годы мачеха сможет ободрать компанию мужа, как липку. При условии, конечно, что труп так и не будет найден. А он не будет найден, уж убийцы об этом позаботятся. И пока мужа не объявят безвозвратно пропавшим, безутешная вдова спустит часть состояния на себя и своих любовников. Ну, а потом, как опекун девочки, продолжит припеваючи жить на денежки из ее содержания до совершеннолетия падчерицы. По крайней мере, так сделала героиня романа Бэллы Ивановой «Кровавый рассвет». Не читали?
- К сожалению, нет, но обязательно постараюсь прочесть… Спасибо, вы мне здорово помогли! Теперь очень многое становится ясно.
- Не за что, милочка! Я очень рада, что мое увлечение детективными романами может принести кому-то хоть какую-то пользу…
С этими словами трубка отключилась, и Маша начала внимательно анализировать то, что услышала. А потом снова набрала телефон нотариуса, который ей оставил Владимир Петрович перед своим уходом.
Быстро поняв то, что пытается ему объяснить молодая женщина, нотариус стал прикидывать в уме, сколько же денег может получить жена человека, который пропал без вести.
- Ну, конечно, полностью разорить компанию она не сможет. Но получить значительную сумму – вполне. К тому же, она действительно становится опекуном дочери Дмитрия Львовича, и тоже может превратить деньги, которые причитаются ребенку, в свою постоянную кормушку. Господи, неужели все это так, как мы предполагаем?! Это ужасно! Поистине, подлость людская неизмерима! Я столько лет живу на свете, и впервые сталкиваюсь с таким изощренным методом прибрать к своим рукам денежки мужа!
- Да, к сожалению, на свете во все времена были люди, готовые на все ради денег… И самое ужасное то, что Анжелику невозможно ни в чем обвинить. Ведь все будет делаться по закону, тут комар носа не подточит. Чувствуется, что у нее есть хороший учитель. Не сама же она всё это придумала! А теперь извините, я должна срочно позвонить!
Маша позвонила Владимиру Петровичу, и рассказала все, что смогла узнать от любительницы детективных романов.
Владимир с нетерпением ждал ее звонка, и теперь не столько слушал, о чем она говорит, сколько наслаждался звуком ее голоса. Но потом усилием воли скинул с себя это наваждение, и попросил повторить все то, что она ему рассказала, еще раз, сославшись на сильные помехи в своем мобильнике.
- Итак, она все-таки доберется до его денег, если мы не сможем разыскать его!
- Скорее всего, да.
- Я сейчас у дома Дмитрия Львовича. Наверно не стоит мне лезть туда напролом, без подготовки.
- Я тоже хотела попросить вас об этом. Нельзя возбудить у нее даже малейшие подозрения, что вы догадываетесь о чем-то. Надо бы просто последить за ней. Может быть, тогда хоть что-нибудь удастся узнать! И, конечно, телефоны! Хорошо бы достать список абонентов, с которыми она общалась за последние две недели. Ну, и прослушивание телефонных звонков, конечно.
- Да-да, я постараюсь решить этот вопрос как можно скорее. У меня осталось много друзей в МВД. Думаю, что смогу добиться разрешения на прослушку.
- Хорошо. А я прямо сейчас займусь следующим этапом поисков.
- И каким же, если не секрет?
- Обзвоню больницы, - сказала Маша, тяжело вздохнув. - Может быть, тут нам повезет.
- Хорошо. Удачи вам!
- И вам тоже!
Мария снова повисла на телефоне, методично обзванивая все столичные больницы. Но никто из тех, кто поступил туда сегодня и не был опознан, не подходил под ее описание. Пока…
Она обзвонила уже почти весь список. Оставалось только несколько телефонов. Это были те больницы, куда свозят неопознанных людей, чаще всего бомжей, и где условия пребывания для больных весьма далеки от идеальных. Почему-то Маше очень не хотелось думать, что Дмитрия Львовича могли отвезти именно в такую больницу, и положить рядом с пропахшим запахом мочи и отбросов бомжем, страдающим от застарелой чесотки и многочисленных блох.
Уже в первой же больнице для бедных ей сказали, что как раз сегодня утром к ним поступил раненый мужчина, который может быть именно тем, кого разыскивает Мария.
Приказав себе не очень-то радоваться раньше времени, Маша позвонила своей сестре, и попросила ее приехать, чтобы посидеть с ребенком. Сама же стала быстро собираться, чтобы ехать в больницу, прихватив с собой все деньги, которые были у нее в наличии.
Итак, уже через час она с замирающим сердцем входила в палату, на которую ей указала медсестра.
В небольшой комнате стояло восемь коек, тесно сдвинутых друг с другом, которые разделялись только маленькими неудобными тумбочками. На этих койках лежали мужчины, заросшие густой щетиной, с пропитыми одутловатыми лицами хронических алкоголиков. Дух в палате стоял тяжелый. Несмотря на то, что всех новоприбывших сначала обязательно мыли, одного купания для них явно маловато, и находиться в этой палате человеку, только что пришедшему с улицы, было не очень приятно.
Женщина внимательно осмотрела уже семерых мужчин, в которых никак нельзя было признать того, кого она разыскивала. Оставался еще один. Он лежал у самого окна, чуть повернув к нему голову, и ей была видна только его макушка. Мария вынуждена была подойти поближе, опасливо обходя остальных больных.
Подойдя вплотную к последней кровати, Маша заглянула в лицо мужчины, и вдруг воскликнула:
- Дмитрий Львович!.. Дима!.. Дорогой мой!..
Вдруг колени ее подкосились, и она упала, потеряв сознание. Несколько мужских глоток сиплыми голосами тут же стали звать медсестру. Перепуганная девушка явилась через несколько секунд, увидела лежащую без сознания женщину, и сразу поняла, что посетительница нашла в этой палате того, кого искала…
…Мария очнулась на кушетке в ординаторской. Медсестра хлопотала над ней, пытаясь привести в чувство. Пожилой врач сидел поодаль на стуле, готовый прийти ей на помощь, если произойдет что-нибудь непредвиденное.
Увидев, что женщина открыла глаза, врач спросил:
- Ну, как вы, милая?
- Спасибо, уже нормально!
- Вы что, увидели в нашей больнице кого-то знакомого?
- Да, - ответила Маша, сразу же вспомнив все, что случилось до этого. – Мне надо срочно позвонить!
- Ну, конечно! Мы принесли вашу сумку сюда, а то в той палате народец ненадежный – в момент обчистят, как дважды два!
- Спасибо вам!
Молодая женщина села на кушетке, достала из сумки мобильный, и набрала номер Владимира Петровича.
Телефон откликнулся сразу, как будто этого звонка ожидали. Так, собственно, и было – Петрович ждал новых известий и очень хотел услышать тот голос, который сообщит их.
- Владимир Петрович, я нашла его! Приезжайте быстрее! Он жив, я же говорила вам, что он обязательно будет жив! – услышал Петрович знакомый голос, в котором было все – волнение, запоздалый страх, радость и еле сдерживаемые рыдания.
Маша продиктовала адрес, и машина начальника охраны резко развернулась на шоссе, чтобы ехать в противоположную сторону. В сердце Петровича разливалось ликование – честно говоря, он уже и не чаял найти своего шефа живым.
Приехав в больницу, Владимир Петрович тут же прошел в палату, и долго смотрел на осунувшееся, постаревшее лицо Дмитрия Львовича, только что перенесшего тяжелую операцию. Потом пошел в ординаторскую и нашел врача, который делал операцию шефу. Хирург сидел за столом и что-то быстро писал в блокнот.
- Добрый день! Я – начальник охраны того человека, который прооперирован у вас сегодня. Мне необходимо знать, как его самочувствие, и можно ли его перевести в другую клинику, желательно сегодня же.
- Все, что могли, мы сделали. Но этот парень очень долгое время находился почти без воздуха. Он практически задыхался. Еще полчаса – и он стал бы самым настоящим трупом. Хотя, если сказать честно, когда его привезли сюда, он ненамного от него отличался.
- Ну, а теперь?
- Жить он будет, если, конечно, переживет эту ночь. Но вот как мозг перенес длительное кислородное голодание – я не могу вам сказать. Время покажет.
- Я понял, спасибо. А как насчет перевода в другую больницу?
- Да везите! Как я понимаю, здесь этому человеку совсем не место.
- Вы правы. Мы отвезем его в лучшую клинику и обеспечим там необходимую охрану. Это вам за труды.
Владимир Петрович достал из кармана пиджака и положил на стол перед врачом несколько стодолларовых купюр.
- О, благодарю вас! Это приятный сюрприз! Обычно наши пациенты награждают нас только тем, что в избытке имеют сами – кусачими насекомыми, да чесоточными клещами…
- Понимаю, доктор! И благодарю вас за все, - сказал Владимир Петрович, набирая номер на своем мобильнике.
Потом он вернулся в палату, где по-прежнему лежал без памяти Дмитрий Львович, а рядом с ним сидела Маша, и держала его руку в своих руках, прижав ее к своей щеке.
Увидев эту картину, Петрович понял, что маленький Сережа появился на свет отнюдь не случайно. И что эта красивая молодая женщина со сладким голосом сирены из старинной сказки любит его шефа, хотя сама, может быть, и не вполне осознает это. Но, проработав много лет в органах правопорядка, Владимир Петрович стал неплохим психологом, и хорошо разбирался в людях и их скрытых страстях.
- Ну, как он? – спросил Владимир Петрович почти шепотом.
- Он еще не пришел в сознание после операции. Надо немного подождать…
- Я сейчас был у врача. Он сказал, что мы можем перевезти его в хорошую клинику. Сюда уже едет специальная машина со всем необходимым оборудованием и специалистами.
- Хорошо! Здесь было бы трудно остаться дежурить на всю ночь.
- А вы хотели бы остаться на ночь?
- Да. Мне только надо съездить домой, чтобы покормить Сережу.
- Поезжайте домой, и ни о чем не думайте. Отдохните, как следует, а то на вас лица нет. Я сам прослежу за тем, как его будут перевозить, и поставлю у дверей его палаты вооруженную охрану – мышь не проскочит. А завтра с утра приезжайте. И не волнуйтесь так – ведь у вас может пропасть молоко!
- Вы такой заботливый… Спасибо вам! Я и правда совершенно измоталась за этот день.
За прошедшие после гибели мужа годы Мария привыкла все заботы взваливать на свои плечи. Рядом не было никого, кто мог бы ей хоть в чем-то помочь. И даже то, что Дмитрий помог ей когда-то лечь в больницу, чтобы сделать операцию, она считала просто капризом богатого человека, ну и немного желанием порисоваться перед дочерью своим альтруизмом. Именно поэтому слова участия, услышанные из уст почти незнакомого человека, тронули ее до слез.
Приехав домой, Маша отпустила домой сестру, и хотела покормить ребенка. Малыш жадно схватил грудь, немного успокоился, но потом снова обиженно закричал – от всех перенесенных волнений у его матери пропало молоко. Хорошо, что у нее было припасено на всякий случай несколько пачек детской смеси. Через несколько минут сытый Сергей Дмитриевич уже сладко посапывал на руках у матери…
На следующее утро Маша с трудом дождалась няни, которая на несколько дней уезжала к больной свекрови и сегодня должна была вернуться. И как только та пришла, она выскочила из квартиры, на ходу вытаскивая из сумочки ключи от машины…
…Около новой палаты Дмитрия Львовича сидел молодой охранник богатырского вида. На его коленях лежал автомат, и было абсолютно ясно, что оружие это отнюдь не игрушечное. Глядя на этого человека, каждый сразу понял бы, что парень готов использовать и автомат, и свои пудовые кулаки при малейшей опасности для охраняемого человека.
К счастью, сейчас никакой опасности в обозримом пространстве не наблюдалось, поэтому охранник сидел на стуле в позе совершенно расслабленного человека. Но как только в его поле зрения попала молодая незнакомая женщина, он сразу подобрался, словно для прыжка, и внимательно посмотрел на пришедшую.
- Здравствуйте, я пришла к Дмитрию Львовичу! – как можно приветливее сказала Маша.
- Назовите свое имя, пожалуйста! – молодым баском промолвил в ответ охранник, не собираясь пускать молодую женщину в палату. Честно говоря, такая бдительность охраны Машу не только не обидела, но даже обрадовала.
- Логинова Мария Александровна, - назвалась она.
- А документы какие-нибудь у вас с собой есть? – не сдавался охранник.
Маша порылась в сумочке, и достала водительские права.
- Пожалуйста, это вас устроит? – спросила женщина, улыбаясь упорству молодого человека.
- Вот теперь все в порядке! Владимир Петрович приказал пропустить вас немедленно…
- А вы…
- Ну, проверка никогда не помешает. Ведь я не знал вас в лицо.
- Молодец! – похвалила Маша охранника, - и если вы и дальше будете так же охранять Дмитрия Львовича, я позабочусь о том, чтобы ваше старание было замечено и по достоинству оценено!
Совсем молодое лицо богатыря расцвело от похвалы, и даже покрылось легким румянцем. Он встал со своего стула, и открыл перед молодой женщиной дверь палаты.
Войдя в комнату, Маша сразу прошла к высокой постели, на которой неподвижно лежал больной. Внимательно вглядываясь в его лицо, она не увидела на нем никаких изменений – ни лучше, ни хуже ему не стало. Тогда Маша взяла его руку, и поднесла к губам.
- Ну, здравствуйте, Дмитрий Львович! Я очень рада снова видеть вас…
Дверь палаты тихонько отворилась, и в комнату зашел начальник охраны.
- Здравствуйте, Машенька! Вы сегодня рано…
- Здравствуйте! Вы уже говорили с врачом?
- Да, он заходил.
- Ну, и как дела?
- По крайней мере, без видимых ухудшений. Самое главное – прошла эта ночь, которой так боялся хирург, и мы ее пережили. Ну, а как поведет себя его организм дальше, покажет самое ближайшее время.
- Я думаю, что все будет хорошо!
- Это снова подсказывает вам ваше сердце, которому вы так привыкли доверять?
- Да, вы не ошиблись. Моя интуиция редко меня подводит.
- А больше ваше сердце вам ничего не подсказывает?
Маша внимательно посмотрела в лицо Владимира, и потупилась. Никто из них не стал развивать эту тему – слишком не ко времени все это было. Но женщина точно знала, что он еще обязательно вернется к этому разговору…
…Дмитрий медленно выплывал из той темноты, в которой находился уже несколько дней. Он еще не мог открыть глаза, пошевелить рукой или повернуть голову. Окружающие звуки казались очень далекими, и сливались для него в какой-то неясный шум, больше похожий на шум прибоя. Слов он не слышал. Но все равно, в этом состоянии уже не было ощущения небытия – он постепенно, шаг за шагом возвращался к жизни. Пусть медленно, пусть совсем чуть-чуть. Самое главное, он чувствовал, что рядом с ним есть люди, которые его любят, и которые очень хотят, чтобы он поправился…
…Мария огляделась в палате. Это была большая светлая комната, где, кроме высокой медицинской кровати, на которой лежал Дмитрий, было все необходимое – стол, кресло, небольшой шкаф для одежды и удобный диван. На этом диване мог отдохнуть тот человек, что ухаживает за больным.
- Да, плохо в этом мире не иметь денег, - подумала Маша, и тяжело вздохнула, вспоминая тесноту и вонь той палаты, в которой побывала до этого.
Но мысли о такой несправедливости возникли и сразу исчезли из ее головы, и она вся сосредоточилась на том, что смотрела на такое знакомое, но теперь безжизненное лицо. Ей вдруг показалось, что ресницы больного вздрогнули.
- Ну, пожалуйста! Постарайтесь! Откройте глаза! – прошептала она, гладя Дмитрия по щеке, за эти дни уже покрывшейся колючей щетиной.
Но больше ничего не происходило. Петрович вышел из палаты, чтобы сделать какие-то распоряжения, а потом вернулся опять.
- Мне нравится, как вы организовали охрану, Владимир Петрович! – похвалила женщина, обращаясь к начальнику охраны. – Этот молодой человек с автоматом в руках очень бдительно несет свою службу и достоин поощрения.
- Я старался. Здоровье моего шефа мне дорого почти так же, как и вам, Машенька, - сказал мужчина, и посмотрел на Марию.
Но молодая женщина опять не пожелала развивать эту тему, и сделала вид, что пропустила сказанное мимо своих ушей.
- Пожалуй, у тебя нет шансов, - подумал Петрович, и грустно усмехнулся про себя. – А жаль! Я сделал бы все, чтобы она была со мной счастлива!..
…Владимир Петрович был высоким, плечистым сорокапятилетним мужчиной с великолепной военной выправкой. Черты лица его были не слишком правильными, но в целом он был весьма симпатичен, и нередко ловил на себе заинтересованные взгляды дам. Несколько лет назад, когда он еще работал в милиции, от него ушла жена, которой надоело вечное безденежье и постоянная занятость супруга с утра до глубокой ночи. После этого он решил, что больше никогда не будет связывать себя узами брака, хотя и не отказывал себе в удовольствии время от времени заманить к себе в постель симпатичную курочку, которая появлялась и исчезала, уступив свое место другой, столь же симпатичной. Так, ничего серьезного.
Но вот появилась эта женщина с печальными серыми глазами, и Петрович сразу понял, что пропал. Конечно, Мария была красива, но совсем не это привлекло его к ней – в конце концов, красивых баб в наше время хоть отбавляй. Было что-то в ее глазах и в ее тихом голосе что-то этакое, от чего сладко замирало сердце, и кружилась голова.
Уже потом, когда Владимир немного лучше узнал ее, он понял, что же в ней так привлекало его. Это был тот внутренний душевный надлом, который она тщательно пыталась скрыть. Видно, произошло в ее жизни что-то такое, что не позволяло ей жить в полную силу, как будто пригибало к земле. Ему очень хотелось обнять ее и отогреть своим теплом, сделать так, чтобы на ее лице расцвела улыбка, и дать шанс снова обрести свое счастье.
…Прошло несколько дней. Мария и Владимир Петрович каждый день проводили в больничной палате, милиция сбилась с ног, разыскивая преступника, чуть не отправившего человека на тот свет, прослушка в доме Анжелики ничего не дала – вероятно, тот, кто срежиссировал все это, был слишком опытным преступником, которого на мякине не проведешь. Оставалось только ждать. Это постоянное ожидание было тяжелее всего. Хотелось хоть какой-то определенности, но изо дня в день все оставалось точно таким же, как и раньше.
…Слух все-таки возвращался к Дмитрию. Теперь он слышал уже не просто шум, но различал даже отдельные слова, правда, звучали они слишком тихо. Но уже из того, что услышал, Дмитрий понял, что с ним постоянно находятся два человека – начальник его охраны и Мария. Остальные голоса менялись – приходили врачи и медсестры, делали то, что необходимо, и уходили. И только эти двое как будто ни на минуту не оставляли его. Голоса жены он не слышал ни разу. Впрочем, он уже вспомнил все, что произошло между ними перед самым покушением, поэтому и не ожидал ее визита – вполне вероятно, что она отдыхает где-нибудь на Канарах со своим очередным любовником, и даже не догадывается о том, что с ним произошло…
…В это утро Петрович приехал в больницу расстроенным.
- Что-нибудь случилось? – спросила встревоженная Маша, глядя на его невеселое лицо.
- Случилось… В милиции Анжелике рассказали, что ее муж жив, и теперь она узнала, где он находится. А это значит, что опасность возрастает многократно – кто знает, что еще может выдумать эта женщина в паре со своим сообщником!? А ведь я так просил ребят не делать этого! Не могли еще немного потерпеть! Как будто то, что жена узнает, где сейчас находится её раненый муж, может облегчить им задачу поимки преступника!
- Придется мне оставаться здесь на ночь, - сразу объявила свое решение Маша.
- А как же ребенок? Ведь вы должны кормить малыша! Не собираетесь же вы привезти его сюда, и тоже подвергнуть опасности!
- Конечно, нет! Сын останется дома, с няней. А грудью его я уже не кормлю – молоко у меня пропало в тот же день, когда ранили Дмитрия Львовича.
- Я так и предполагал, что этот стресс не пройдет для вас бесследно! Мне очень жаль… Ну, а теперь поделитесь секретом – как же вы, слабая женщина, собираетесь защищать моего шефа? Насколько я знаю, у вас нет черного пояса по карате, - усмехнулся мужчина.
- Да, о боевых искусствах я знаю только понаслышке. Но уверяю вас, что смогу защитить человека, который дорог мне!
- Может быть, расскажете все-таки, как собираетесь это делать?
- Вот, вы мне не верите… А ведь вы совсем ничего обо мне не знаете!
- Ну, так расскажите о себе хоть немного. Время у нас есть, а я очень хочу узнать вас получше. Обещаю, что все, что вы скажете, не выйдет за стены этой комнаты, и останется между нами.
- Помните, я рассказывала вам, что шесть лет тому назад в автомобильной катастрофе погиб мой муж?
- Да, я хорошо помню все, что вы тогда рассказали мне.
- Так вот, его смерть отнюдь не была случайностью. Моего мужа убили. Лучший друг заказал его смерть, чтобы подобраться к нашей фирме, и забрать себе все деньги, чтобы расплатиться с карточными долгами.
- Надеюсь, что он поплатился за это, и сейчас отбывает свой срок в тюрьме!
- О, нет! После того, как мой любимый заживо сгорел в своей машине, я не стала дожидаться правосудия. Я сама вычислила киллера и того, кто его нанял. А потом убила их обоих. Ну, киллер интересовал меня мало – он за деньги делал свое дело, поэтому я просто убила его. Ведь этот человек мог даже не вспомнить, кто сидел за рулем того автомобиля, который он пустил под откос. Больше меня интересовал заказчик - тот числился в друзьях нашей семьи. Представляете? Узнать, что друг лишил жизни моего мужа лишь только потому, что ему срочно нужны были деньги, которые он проиграл в казино, чтобы расплатиться с долгами!
Мария встала, подошла к столу, и налила себе воды из графина. Все произошедшее шесть лет назад снова обступило ее, как будто произошло только вчера, и от переживаний горло свело судорогой. Она не могла вымолвить больше ни слова.
Выпив стакан воды, и немного успокоившись, Мария опять села на диван.
- Мне продолжать?
- Как хотите. Я вижу, этот рассказ дается вам нелегко.
Маша немного помолчала, а потом ответила:
- Пожалуй, я продолжу. Вы первый, кому я все это рассказываю. Может быть, если я облегчу свое сердце, станет хоть немного легче, и этот кошмар перестанет терзать меня почти каждую ночь!
- Тогда говорите. Поверьте, я сделаю все, что смогу, чтобы избавить вас от этого ужаса.
- Так вот. Я позвонила ему, и сказала, что хочу его видеть по очень неприятному делу. По тому, как он запнулся на полуслове, я поняла, что тот догадался, о чем идет речь. Поэтому игра была честной, и я очень сомневалась, что смогу выйти из нее победителем.
- Но почему же вы не подстраховались, и не вызвали милицию?
- Милиция? Суд? – усмехнулась женщина. - А потом лет восемь в колонии, и он снова на свободе. А мой несчастный муж, а наши нерожденные дети, которых мы так хотели, и в конце-концов моя собственная жизнь, на которой я тоже поставила крест, решив покончить с собой?! Вам не кажется, что в этом случае у Фемиды одна чаша весов сильно перевешивает другую?
От сильных переживаний щеки женщины заполыхали румянцем, а глаза были полны тяжелых невыплаканных слез.
- Итак, он приехал, чтобы убить меня, ровно в семь часов вечера, как и договаривались. Я уверена, что он и эту работу хотел спихнуть на того же киллера. Только вот, телефон у того не отвечал – в это время он уже держал ответ перед Богом за все свои преступления. Поэтому приходилось всё делать самому. А он был трусом. И поэтому не выстрелил сразу, как только вошел в квартиру, а все ждал удобного случая. Наверно, хотел, чтобы я встала к нему спиной, и он не видел моих глаз, когда будет целиться в сердце.
Я же, как только он пришел, пыталась определить, есть ли у него пистолет. Не могла же я стрелять в безоружного! И вообще, может, я ошиблась в своих умозаключениях, и Гоша совсем не виноват, а сделал это кто-нибудь другой. Поверьте, мне до самого последнего момента очень хотелось думать, что это так…
Гоша снял пальто в прихожей, и пошел в ванную мыть руки. Когда он наклонился над умывальником, его пиджак туго обтянул спину, и я увидела, что свое оружие он прячет, сунув его сзади за брючный ремень.
Гоша помыл руки, сел за стол, и стал пить чай, тщетно пытаясь скрыть, как от сильного волнения у него дрожат пальцы. Мои нервы тоже были на пределе. Не в силах больше выносить все это, я прямо спросила, за что он убил моего Сережу. Тот сделал вид, что смертельно обижен таким предположением, и даже пытался выдавить из себя слезу, но пистолет так и не появился в его руке. Тогда я сделала, как он хотел - повернулась к нему спиной. А когда снова посмотрела на него, на меня было направлено дуло пистолета. Последнее, что я помню, это ужас, плескавшийся в его глазах – ведь в моих руках тоже было оружие, а умирать ему очень не хотелось… Наверно, мы выстрелили одновременно. Только я выжила, а он… С тех пор у меня осталось вот это.
Мария расстегнула несколько пуговок на своей блузке, и показала шрам от пули на своей правой груди.
Увидев это, Владимир вскочил с кресла, одним движением поднял ее на ноги, сжал в объятиях и поцеловал. Женщина не сопротивлялась, но и не отвечала на поцелуй. И вдруг он почувствовал, что тело ее странно обмякло в его руках – рассказывая о том, что случилось шесть лет назад, Мария как будто на самом деле все пережила еще раз, и не вынесла этого, потеряв сознание…
Через несколько минут, когда Маша пришла в себя, она увидела, что лежит на диване, а Владимир склонился над ней, держа в руках мензурку с какими-то каплями.
- Вот, выпейте, это сердечные капли! Я попросил у врача.
Очевидно, в мензурке было и успокаивающее, потому что Машу вдруг стало сильно клонить ко сну. И это было как раз то, что ей нужно в этот момент.
Заботливо накрыв молодую женщину пледом, Владимир Петрович открыл ее сумочку, и увидел, что в ней и в самом деле лежит пистолет, заботливо завернутый в мягкую тряпочку. Он был заряжен, но в обойме не хватало одного патрона…
- А ведь она и правда сделала то, о чем рассказала, - покачал головой Владимир. – Бедная девочка, что же ей пришлось пережить! И она снова готова пройти через это, защищая теперь отца своего ребенка. Глупенькая! Неужели она думает, что я позволю ей так рисковать?! Да я скорее сам…
Последнюю мысль он додумать не успел, потому что в коридоре вдруг послышался шум, и в палату ввалился взъерошенный покрасневший охранник.
- Владимир Петрович, там пришла жена Дмитрия Львовича, а вы приказали не пускать посетителей. Что мне делать-то? Она сейчас от ярости разнесет всю больницу в пух и прах!
- Пропусти. Я же здесь! Но никогда не пускай ее, когда в палате не будет никого, кроме больного. Понял?
- Понял, шеф!
Через секунду в палату ворвалась взбешенная Анжелика.
- Что за дела? Меня не пускают к собственному мужу! Понаставили тут дебилов…
- Тут нет дебилов. Этот человек просто хорошо выполняет свои служебные обязанности. А никого не пускать в палату без моего ведома приказал я. Вы в курсе, что вашего мужа чуть не убили?
- Да, в милиции мне сообщили, - чуть менее визгливым голосом ответила Анжелика.
Потом она огляделась, и увидела, что на диване спит женщина.
- А это еще кто? – опять взвилась Анжелика, к счастью не узнав Марию.
- Это ночная сиделка. У нас сегодня была трудная ночь, и ей просто необходимо отдохнуть. Кстати, почему вас волнует именно это, а не то, что ваш муж вторые сутки не приходит в себя после операции? Ведь вы же пришли именно за тем, чтобы узнать о его здоровье. Или вам интереснее устраивать здесь скандалы по любому поводу, и даже без него?
- Ты… Да кто ты такой, чтобы говорить мне такое? – опять завизжала Анжелика, окончательно теряя контроль над собой. - Я уволю тебя сегодня же! Мерзкий, тупой солдафон!
- Ну, уволить меня может только мой шеф. Ведь он пока еще жив, хотя, конечно, есть люди, которым это очень не нравится. А если вдруг случится такое, что его не станет, я сам не задержусь у тебя на службе ни на секунду. А сейчас пошла отсюда вон, дешевая истеричка!
Бесцеремонно взяв жену шефа под локотки, он помог ей быстро покинуть палату, и приказал стоящему у дверей охраннику никогда больше не пускать сюда эту женщину.
Когда он вернулся, Мария сидела на диване. Ее глаза были испуганы.
- Что вы наделали? Вы же развязали ей руки! Теперь она наймет кучу головорезов, и силой попытается проникнуть сюда! А потом скажет, что была вынуждена сделать это, потому что ей не дают увидеть любимого мужа! И мы же останемся виноваты.
- Все это я сделал не просто так. Мне надо было вывести ее из равновесия. Она была вне себя, это очень хорошо. Именно в таком состоянии люди и совершают необдуманные поступки. Ну, а если головорезы вдруг будут рваться в эту дверь, то мы покажем, на что способны! Ведь все здесь вооружены и очень опасны, не так ли?
Маша потупила глаза, не зная, что ответить на это. Ведь не говорить же ему, что в ее сумочке и в самом деле лежит пистолет, из которого она уже отправила на тот свет человека, и она обязательно пустит его в дело, если жизни раненого будет грозить хоть малейшая опасность!
Встав с дивана, Маша подошла к кровати Дмитрия. Он по-прежнему был неподвижен. И вдруг ей показалось, что что-то в его позе изменилось. Еще раз внимательно осмотрев больного, женщина вдруг воскликнула:
- Владимир Петрович! Идите сюда! Посмотрите! Вот, видите? Его рука лежала вдоль тела, я точно помню. А теперь она лежит на его груди. Он сам это сделал! Значит, он пришел в себя! Господи, наконец-то!
Петрович выскочил из палаты, чтобы найти врача. Тот разговаривал с коллегой в коридоре.
- Доктор, мне надо, чтобы вы осмотрели больного. Нам кажется, что он пришел в себя!
- Да-да, уже иду, - ответил врач, и поспешил в палату.
Тщательно осмотрев больного, врач сказал:
- Ну, что ж! Поздравляю! Теперь он пойдет на поправку. А ведь у него почти не было шансов. Видно, кто-то сильно молится за него!
- Наверно, доктор! И я даже догадываюсь, кто, - сказал Петрович, и посмотрел на Марию. Та стояла, от волнения теребя пуговицу на халате, и из глаз ее катились слезы, которые она и не пыталась скрыть. К счастью, на этот раз это были слезы облегчения…
Зазвонил мобильный телефон. Владимир снял трубку, и внимательно слушал то, что ему говорили. Потом его лицо осветила улыбка.
- Отлично! Лучшего и желать нельзя! Надеюсь, вы знаете, что с этим делать!
Нажав на кнопку отбоя, Владимир сказал:
- Ну, вот и все! Анжелика все-таки не выдержала, и позвонила своему сообщнику. Сначала жаловалась на меня, а потом стала спрашивать совета, что ей надо сделать, чтобы муж так никогда и не вышел из больницы. И получила очень дельный совет. Теперь запись с их разговором находится уже по пути в милицию. Думаю, что сегодня же «сладкую парочку» арестуют, и следующую ночь они проведут в камерах.
- Вы меня очень обрадовали. Не представляете, как я волновалась все это время!
- Ну, почему же не представляю – очень даже хорошо представляю. И теперь, когда вот-вот все закончится, я хочу поговорить с вами. Ответьте только на один вопрос – вы любите его?
- Неужели вы ничего не поняли, Владимир Петрович? Вот уже шесть лет, как сердце мое умерло. Я никого не люблю и не смогу полюбить. Просто этот человек был рядом тогда, когда мне было очень плохо. Ну, а то, что мы были близки… Это было лишь однажды, когда я гостила в его доме. В одну из ночей у меня не выдержали нервы, и я расплакалась, хотя обычно могла держать себя в руках, если находилась вне дома. А Дмитрий… Дмитрий Львович услышал, как я плачу, когда поднялся на второй этаж, чтобы пожелать дочери спокойной ночи. Потом он зашел ко мне, пытался успокоить. Я понимала, что не должна была. Но… Иногда бывает, что наше тело не слушается нас, и поступает так, как лучше для него. Наверно, это был как раз такой случай… Не скрою, мне было хорошо с ним.
На следующий день я навсегда покинула его дом, чтобы поскорее забыть обо всем, а через два месяца поняла, что беременна. Но я не хотела, чтобы Дмитрий узнал об этом, ведь моя приемная дочь уже жила с ним – вы же знаете эту историю. А сына я не хотела делить ни с кем. Но Дмитрий все-таки узнал, что я жду ребенка, и приехал ко мне. Думаю, что он был очень зол на меня. Но именно в этот момент начались схватки, и он волей-неволей вынужден был помочь мне – сам отвез в роддом, а потом несколько раз навещал. И полюбил нашего сына. Ну, а потом все закончилось – вы сообщили мне, что Дмитрий пропал. И, скорее всего, предполагали, что это именно я пыталась убить его, чтобы завладеть деньгами. Но потом почему-то передумали. Наверно, в этом случае я не очень подходила на роль убийцы? Или теперь, после моего рассказа, вы думаете уже по-другому?
- Тогда я проверял всех, кто мог быть к этому причастен. Но увидев вас, я сразу понял, что вы вне всяких подозрений. Если бы было иначе, вы не были бы сейчас в этой палате.
- Да я все понимаю, и не собираюсь ни в чем вас обвинять. Вы просто выполняли свою работу. Кстати, насчет денег. У меня есть своя собственная фирма. Конечно, она невелика, но ее доходов вполне достаточно на жизнь. Так что, чужие деньги нам с сыном не нужны.
- Машенька… Я опять о своем. Скажите, у меня есть шанс? Я люблю вас с того мгновения, как увидел, и готов взять на себя все ваши заботы.
- Сейчас не время и не место говорить об этом. Простите…
- Одно ваше слово, и я сделаю так, что со мной вы забудете о плохом, и в моей жизни всегда будете только вы, и никто больше…
- Это все слишком неожиданно для меня… Но я очень благодарна, что вы так откровенны со мной. А слов любви я не слышала уже шесть лет, и думала, что уже не услышу их никогда.
- Спасибо за то, что не говорите «нет». А сейчас я должен уехать ненадолго. Как бы там наши друзья-милиционеры опять не наломали дров. Приеду часам к пяти.
- Да-да, поезжайте. А я еще немного побуду рядом с ним!..
… Длинный день, наполненный посещением Анжелики, тяжелыми воспоминаниями и объяснением в любви, доконал Машу. Она села на стул около постели Дмитрия, положила голову на краешек его кровати, и задремала.
Проснулась Маша оттого, что кто-то осторожно гладил ее по голове. Она долго не могла понять, где находится. Ей показалось даже, что это происходит во сне – так давно никто не прикасался к ней, пытаясь приласкать. Это было так приятно, что сердце ее готово было выпрыгнуть из груди, и она боялась пошевелиться, чтобы не исчезло вдруг это удивительное ощущение ласковой руки на своем теле.
Потом, поняв, что этого просто не может быть, что она в больничной палате, и тут нет никого, кто стал бы вдруг гладить ее, она подняла голову, и вдруг увидела глаза, которые смотрели на нее.
- Дмитрий Львович! – выдохнула она, схватила его руку, и прижалась к ней своей щекой. – Вы очнулись! Наконец-то! Мы так ждали этого! У вас ничего не болит?
- Уже нет! Ну, почти нет.
Было очевидно, что слова он выговаривает с большим трудом.
- Я сейчас позову врача…
- Не надо врача. Просто посиди рядом!
- О, последнюю неделю я только этим и занимаюсь, - улыбнулась Маша.
- А как наш сын?
- С ним все хорошо. Сейчас он с няней.
- Ты что, больше не кормишь его грудью?
- К сожалению, молока было слишком мало…
- Не надо меня обманывать. Первое, что вернулось ко мне, это слух. И я слышал многое из того, что здесь говорилось.
- Да, я испугалась за вас, - не стала отпираться женщина, - и молоко исчезло. Но в этом никто не виноват. Кроме тех, кто хотел отнять у вас жизнь.
- Ну, теперь все это позади. И надо думать не о прошлом, а о будущем. И я готов повторить тот же вопрос, что задал тебе Петрович: у меня есть шанс?
- Вы что, сговорились сегодня мучить меня?
- Можешь не отвечать. Я люблю тебя, Машенька, и все равно добьюсь своего, и ты будешь со мной, даже если мне придется выкрасть тебя из дома, связать по рукам и ногам, и силком тащить под венец!
- Простите, но я, наверно, слишком долго была одна. И очень любила своего погибшего мужа. Так что, не будем говорить об этом, и просто порадуемся, что все так хорошо закончилось. А сейчас я должна уйти, мне надо отпустить няню…
…Когда Владимир Петрович вернулся и увидел, что его шеф окончательно пришел в себя, он тоже вздохнул с облегчением.
- Ну, наконец-то! Мы так ждали этого дня! Теперь все будет хорошо.
- Я надеюсь. Ты уже смог найти тех, кто это сделал?
- Да, смог. Нам с Машей пришлось здорово потрудиться, чтобы вычислить их. А нашей доблестной милиции оставалось только арестовать подонков. Они во всем признались, и теперь наперегонки дают показания, спихивая вину друг на друга.
- Это кто-то из моих знакомых?
Петрович потупил глаза и замолчал. Просто язык не поворачивался сказать человеку, только что вышедшему из комы, что его убийство заказала собственная жена.
- Не молчи! Я же все равно узнаю обо всем. Так уж, лучше сразу. А если хочешь, попытаюсь угадать. Ведь это сделала Это Анжелика с помощью одного из ее любовников?
- Да. Анжелика. Женщина слишком боялась снова оказаться в нищете, и готова была пойти на убийство, лишь бы получить ваши деньги.
- Но ведь все свои деньги я завещал детям! Она все равно не получала ни копейки! Зачем ей было заказывать мое убийство?
- Вот именно отсутствие мотива и сбивало с толку всех! Но потом мы поняли её план добраться до денег с помощью вашей дочери, и сумели вывести преступницу на чистую воду!
- Ну, молодцы. Я еще раз убедился, как повезло мне с начальником охраны. И можешь в награду просить все, что хочешь. Вот только Машу я тебе не отдам, прости. Это моя женщина, и я собираюсь прожить с ней всю жизнь, не заглядываясь больше на молоденьких знойных красавиц! Я все слышал. И то, что она рассказывала о своем прошлом, и то, что она сказала о своем сердце, которое умерло. Как ты думаешь, Петрович, мне удастся хоть немного его оживить, а?
- Думаю, что да. Просто до сих пор она была уверена, что никто не сможет любить её так же, как любил погибший муж. А я пытался убедить её в обратном, ведь она еще так молода и так нуждается в мужском внимании и ласке… И она любит вас. Я давно это понял, и никогда не собирался вставать у вас на пути.
…Маша приехала домой, и сразу отпустила няню – та и так слишком много делала для нее. А потом занялась домашними делами, которых накопилось множество, ведь в последние дни она нечасто здесь бывала.
Где-то через час раздался звонок телефона. Звонила подруга Катерина.
- Машка, привет! Ты где пропадаешь? У тебя в квартире то никто трубку не берет, то говорят, что тебя дома нет!
- Привет, Кать. Да я все в больнице. Только к ночи дома и появляюсь. Меня теперь даже сын с трудом узнает.
- Ну, и как там, в больнице?
- Теперь уже намного лучше. Дмитрий Львович сегодня, наконец, пришел в себя.
- Отлично! Надеюсь, теперь ты почаще будешь бывать с сыном. А я соскучилась по тебе!
- Так, приезжай ко мне сегодня вечером!
- Ой, а можно? Я тебе не помешаю?
- Да нет, конечно! А я расскажу тебе кое-что…
- Уже бегу!
Не успела Маша закончить уборку и накрыть стол к чаю, как в дверь уже звонила подруга.
- Машка, здорово! Хорошо выглядишь, несмотря на то, что произошло!
- Здравствуй, Катюш! Ты свои комплименты-то побереги! Знаю я о том, как выгляжу! Устала немного. Наверно, целые сутки напролет могла бы проспать.
- Нет, действительно, что-то появилось в твоих глазах такое… В общем, я еще не поняла, что.
- Пойдем на кухню. Выпьем чаю, и поговорим. Кажется, я сто лет тебя не видела!
Они сели за стол, и Катерина вдруг сказала:
- Ну, давай, колись! Что произошло?
- Господи, неужели это так заметно?
- Ну, кому как, а мне заметно. Очень. Итак, что произошло?
- Во-первых, как я уже говорила, Дмитрий Львович сегодня вышел из комы.
- Я очень рада. Так, все дело в этом? Хотя слово «во-первых» наводит на некоторые размышления. Ведь если есть «во-первых», значит, есть и «во-вторых»! Не так ли, моя дорогая?
- Есть… Дело в том, что Дмитрий Львович сделал мне предложение. Вернее, он спросил, есть ли у него шанс, что я буду с ним. И сказал, что любит меня.
- Ой, Машка, как же я рада! Теперь твоя жизнь, наконец-то, наладится! Ведь ты же дала свое согласие?
- Подожди! Это еще не все! Точно такое же предложение сделал мне и начальник его охраны, Владимир Петрович.
- Да ты что?! Вот это номер! И теперь ты сомневаешься, чье предложение тебе принять?
- Ты знаешь, мне кажется, если женщина не может выбрать одного из двух мужчин, то она не любит ни того, ни другого! Ведь когда любишь, проблемы выбора просто не существует.
- Ну, ты сказала! Проблема выбора! Да нет никакой проблемы! В конце-концов, с одним из них ты уже провела ночь, и родила от него ребенка. Так что, он тебе не чужой человек. Ну, а другой… Какой хоть он из себя, этот Владимир Петрович?
- Как тебе сказать… Высокий, сильный, довольно симпатичный. И главное, в нем чувствуется какая-то надежность. Мне иногда просто хочется спрятаться за его широкой спиной, и хоть на несколько минут стать слабой беспомощной женщиной, которая нуждается в защите. Ну, не такой, какой я чувствую себя сейчас – и швец, и жнец, и на дуде игрец.
- Так ты что, на нем остановила свой выбор? – ахнула подруга.
- Я пока не думала об этом – все произошло так неожиданно…
- А ты подумай. И если решишь, что останешься с Дмитрием, я, пожалуй, займусь этим Владимиром Петровичем. Это мой тип мужчин. Обожаю высоких и крепких. Ты не возражаешь?
- Да бери хоть обоих, я не против! – улыбнулась Маша. - А теперь пойдем-ка спать! Если я сейчас же не лягу в постель, то через минуту засну прямо за столом.
Молодые женщины улеглись, но сон еще долго не шел к ним, несмотря на всю их усталость…
…В то время как Маша с Катей пили чай дома, в том отделении, где лежал Дмитрий, то же самое делали три молоденькие медсестры. Девушки эти совсем недавно окончили медучилище, и вряд ли им на троих было больше пятидесяти лет. Они были прехорошенькие, и белые накрахмаленные халатики ловко сидели на их фигурках, обтягивая высокую грудь и аккуратные круглые попки. Было совершенно очевидно, что девушки хорошо знают о своей привлекательности, и собираются грамотно использовать это недолговечное богатство - молодость и красоту.
- Ой, девчонки! Что я сегодня услышала – полный отпад! – сказала высокая блондинка, попутно откусывая небольшой кусок от пирога, который был у нее в руке.
- И чего же интересного можно услышать в этом отделении, где любой больной может уже через минуту отдать Богу душу? Не объяснение же в любви! – ответила невысокая складная брюнетка с карими глазами, обрамленными необыкновенно длинными пушистыми ресницами.
- Ты угадала!
- Господи, что творится-то, а? Даже здесь жизнь ключом бьет! А тут – вроде, и красива, и молода, а вокруг – никого! Прямо как заколдовал кто!
- Да ты послушай! Сегодня больной из триста шестой палаты из комы вышел!
- А, это тот, которого на помойке нашли?
- Дура ты, Нинка, а это не лечится! – в сердцах огрызнулась красавица- блондинка.
- Это почему же я дура? – сразу надулась брюнетка, и даже перестала жевать.
- Да потому что в нашей больнице вообще бедные не лежат, а у этого мужика денег куры не клюют! Поняла?
- Ну, и что? Нам-то что от этого? Ну, даст при выписке сто баксов, если не забудет, так этого еще дождаться надо! А то еще и жалобу накатает, если чем не угодим. Или, как в прошлый раз…
- Да подожди ты перебивать! Лучше послушай! Ты помнишь ту тетку, которая каждый день к нему шастает?
- Ну, помню!
- А помнишь, жена приходила? Ну, её еще со скандалом отсюда выпроводили!
- Конечно! Как же можно забыть такой классный концерт! Она так визжала, прям полный отпад…
- Так вот, сегодня я на посту заполняла карточки. А дверь в триста шестую была приоткрыта. Слух у меня тонкий, да и тихо в это время было в коридоре. Поэтому я все слышала, что там говорили, до последнего словечка. Правда, жалко, не с самого начала.
- Да не томи ты, рассказывай уж! – подала голос третья девушка, которая, хоть и была не столь красива, как две её подруги, но зато имела толстую русую косу до пояса и прелестный румянец во всю щеку.
- В общем, тот мужик, который охраной командует, ей в любви объяснялся.
- Ну, и подумаешь! Какой-то охранник! И она, конечно, была от этого в восторге?
- Да ты опять не дослушала! Не перебивай! А то, больше ни слова не скажу! – раздраженно воскликнула блондинка.
- Ладно, молчу! Давай, говори быстрее, а то мы чаю так и не успеем попить – надо будет идти уколы делать!
- Так вот, она отказалась. Сказала, что не может никого любить. Нормально, да? Потом охранник уехал. А больной вдруг пришел в себя. И первым делом, он тоже объяснился в любви этой тетке, и сказал, что заставит ее выйти за него замуж, даже если она и будет против.
- Дела… И чем она их так приворожила? Хотя, конечно, внешне-то она еще ничего. Но ведь ей наверняка уже за тридцать! А старых женщин можно только уважать! – сказала Нина, и пристально посмотрелась в зеркало, висевшее напротив, как будто пытаясь убедиться, что уж она-то молода и красива, и так будет всегда.
- Так вот, что я подумала, Нинок…
И девушки чуть слышно зашептались, низко склонив головки друг к другу.
Их план был прост. Надо сделать так, чтобы эта женщина, которая каждый день навещает больного, увидела, что общество молоденькой симпатичной медсестры ему тоже доставляет удовольствие. А так как похожей на его бывшую жену была Нина, то она и должны была изображать из себя ту девушку, которую Дмитрий Львович не обходит своим вниманием.
Конечно, девчонки прекрасно понимали, что ведут некрасивую игру, и разрушают жизнь ни в чем не повинных людей. Но коммунистический лозунг «Человек человеку друг, товарищ и брат» был уже давно не актуален, и их родители с самого раннего детства внушали им, что в этом мире каждый сам за себя. И что пищу, конечно, можно добывать самому, но это долго, трудно, а порой и опасно. А можно хитростью отнять лакомый кусочек у другого, приложив для этого минимум усилий.
И вот, теперь подруги решили, что можно потеснить эту женщину. Раз она сразу не ухватилась за предложение богатенького Буратино выйти за него замуж, значит, слишком гордая, и не будет выяснять, почему он тискает молоденькую медсестру чуть ли не в ее присутствии, и уйдет сама. Ну, а потом – дело техники. Нинка окружит Дмитрия Львовича такой теплотой и заботой, что от её ласк он уже никуда не денется.
- Нинуль, ты уж постарайся! Нечасто богатый мужик остается одиноким надолго, сама видишь. А как окрутишь его, так уж и нас со Светкой не забудь! Иначе, мы так и состаримся тут, в этой больнице, делая уколы в задницы, и ставя клизмы!
- Да почему я-то, Лен? – засомневалась девушка. – Ведь ты нисколько не хуже! Почему бы тебе самой не попытаться, а?
- Я бы, конечно, своего не упустила, не сомневайся. Но он явно западает на черноглазых брюнеток. Видела его жену-то? Так что, мне тут ничего не светит.
- Ладно! Ну, и что же мне делать?
- А вот это я тебе сейчас быстренько объясню, - сказала блондинка Лена, и стала что-то шептать на ухо подруге.
На следующий день, когда Маша подходила к двери палаты, у дежурившей на посту медсестры что-то выпало из рук, и со звоном разбилось.
- Ой, - испуганно вскрикнула молоденькая блондинка, и тут же кинулась собирать осколки, а Маша открыла дверь в палату Дмитрия.
В палате женщина увидела, что хорошенькая темноволосая медсестра наклонилась над больным как-то уж очень низко. А когда почувствовала, что кто-то вошел в комнату, сразу отпрянула и сильно смутилась. Прическа ее немного растрепалась, белая медицинская шапочка почти совсем сползла на затылок, а две верхние пуговки на халате были призывно расстегнуты, оголяя красивую грудь.
Девушка бочком прошла к выходу из палаты, пряча глаза. Удивленная Мария не знала, что и подумать.
А на самом деле было вот что. Услышав звон разбитого стекла, что было сигналом к действию, медсестра за несколько секунд растрепала волосы и расстегнула пуговицы на халате, а потом повернулась к больному и склонилась над ним на одно мгновенье. Тот даже не успел заметить того, что она сделала, немного удивившись только, что она склонилась над ним несколько ниже, чем это требовалось для того, чтобы сделать очередной укол. Но все это продолжалось лишь один миг, поэтому он не придал этому происшествию никакого значения. Все его внимание было направлено на ту женщину, которая только что вошла в комнату.
- Наконец-то! Я так тебя ждал! – воскликнул мужчина.
- Да-да, я вижу. Меня здесь ждали, - растерянно ответила Маша, вспоминая неприятную ухмылку, проскользнувшую по лицу красавицы-медсестры.
Потом она поставила принесенные цветы в вазу, и помыла фрукты.
- Машенька, у тебя что-то случилось? Ты какая-то не такая сегодня!
- Да нет, ничего не случилось. Просто немного устала. Нервы…
- Ну, как там дома? Как сын?
- Все хорошо.
Вот так и продолжался этот разговор ни о чем.
Прошло немногим более получаса, а Мария стала собираться домой.
- Извините, Дмитрий Львович, но сегодня я явно переоценила свои силы. Мне надо отдохнуть. И голова болит. Так что, я, пожалуй, пойду…
- Может быть, поцелуешь меня на прощанье?
- Извините, но… Как-нибудь в другой раз…
Маша вышла из палаты, и быстро пошла по коридору к лифту. Три пары женских глаз внимательно смотрели ей вслед, злорадно улыбаясь.
- Девчонки, а ведь, кажется, у нас получилось! Смотрите, как она понеслась! А то, с утра до ночи в палате сидела – метлой не выметешь.
- Ну, а чего дальше-то? – спросила брюнетка, которая сегодня чувствовала себя чуть ли не героиней детективного сериала.
- А дальше сделаем вот что…
И блондинка снова долго шептала на ухо подруге, что ей необходимо сделать завтра, чтобы навсегда отбить охоту у этой тетки «западать на чужих мужиков».
Вероятно, что она и сама уже поверила в то, что это не они плетут интриги против ни в чем не повинной женщины, а именно та своим появлением в палате мешает личному счастью их дорогой подруги…
…Маша села в свой автомобиль, и поехала домой. Она и правда неважно себя чувствовала. Голова налилась тяжестью, в ушах звенело, а в желудке опять расположился тугой комок, который мешал ей вздохнуть полной грудью.
- Господи, да что же это такое?! Почему я так нервничаю? Неужели из-за того, что увидела сегодня в палате? Так ведь Дмитрий Львович свободный человек. Кстати, как и я. Ведь я же могу делать то, что хочу. Значит, может и он, - успокаивала она себя.
А комок все рос и рос в ее груди, и почему-то хотелось заплакать…
…Она не плакала уже очень давно. Наверно, большую часть своих слез она выплакала на похоронах погибшего мужа. И потом не могла проронить ни одной слезинки. Ее глаза были абсолютно сухими даже тогда, когда суд хотел отнять у нее Веронику, или когда она в полном одиночестве тихо угасала от болезни, запершись у себя в квартире. И вот теперь – опять. И откуда взялось это желание? По крайней мере, еще утром его не было – Маша ясно это помнила. Она смахнула ладонью одну слезинку, потом другую, а потом слезы полились сплошным потоком, и она вынуждена была остановить машину, потому что совершенно не различала дороги…
…Эта женщина, которая видела в своей жизни столько невзгод, даже представить не могла, что то, что с ней происходит, называется самым обычным словом – ревность. И что все ее разговоры о том, что она не может больше полюбить мужчину – это просто нежелание отдаться тому чувству, которое тлело в ее душе уже давно, и которому она силой своей незаурядной воли не давала разгореться. И сердце ее совсем не умерло. Оно просто покрылось защитной броней, чтобы не разорваться на части от боли. А теперь эта броня чуть приоткрылась, и сердце снова стало ранимым, и ему было очень больно даже от такой мелочи, как две призывно расстегнутые пуговки на груди у красивой молодой медсестры…
Через несколько минут Маша смогла взять себя в руки, и продолжила путь. Дома она занялась своим ребенком и вскоре почти забыла о том, что произошло. К вечеру голова её прошла, и женщина не могла понять, что же ее так расстроило в больнице.
- Ведь все это такие пустяки, на которые не стоит обращать внимания. Эти молоденькие девчонки всегда кокетничают, особенно если видят перед собой мужчину, который достаточно молод, свободен и богат. И было бы даже странно, если бы они не «сделали стойку», увидев, что Дмитрий уже неплохо себя чувствует. Самое главное – как он сам к этому относится. А он совершенно искренне обрадовался моему приходу. Так что, волноваться совершенно не о чем. И, в конце-концов, это же не я сделала ему предложение, а он мне! – уговаривала себя женщина, постепенно обретая присутствие духа и хорошее настроение.
На следующий день Маша снова поехала в больницу. Она пробыла там до обеда, и поехала домой – няня попросила отпустить ее сегодня пораньше. Когда она выходила из палаты, на посту у медсестры опять что-то грохнулось – тяжелая книга свалилась со стола.
- Ой, ну, какая же я безрукая! – застонала медсестра, и нагнулась, чтобы поднять упавшее.
В это время Мария как раз поравнялась с двумя медсестрами, которые медленно шли по коридору спиной к ней, и невольно услышала несколько слов из их разговора.
- Этот Дмитрий Львович просто прелесть, - рассказывала одна девушка другой. – Он сказал, что я ему очень нравлюсь… А как он целуется - обалдеть!
И на этот раз стрела тоже точно попала в цель. В глазах у Маши потемнело, и она уже не помнила, как оказалась в своей машине. Но в таком состоянии побоялась вести автомобиль, и вынуждена была взять такси.
- Ну, вот и все! Какие еще нужны доказательства?! Он готов заигрывать с любой женщиной, а я – одна из многих, его каприз. Зачем я ему нужна? Пожалуй, пора заканчивать этот несостоявшийся роман.
Было уже около девяти вечера, когда Маша решилась набрать домашний номер телефона Владимира Петровича.
Трубку взяла женщина.
- Алло! – пропела она мелодичным голосом.
- Добрый вечер! Попросите, пожалуйста, Владимира Петровича!
- Да-да, сейчас! – ответила женщина, и крикнула куда-то в сторону:
- Дорого-ой! Тебя к телефону! Только не задерживайся надолго, я тебя жду!
Через секунду Маша услышала знакомый голос:
- Алло!
- Владимир Петрович, это Маша!
- Маша? Не ожидал вас услышать…
В голосе мужчины чувствовалась некоторая растерянность.
- Понимаю… Извините, я кажется, не вовремя. Но мне надо сказать вам всего несколько слов. Я не могу больше навещать в больнице Дмитрия Львовича. Не хочу никаких объяснений, и поэтому позвонила вам. Вы уж сами ему скажите. Извините еще раз… И приятного вам вечера!
- Машенька, вы все неправильно поняли! – закричал в трубку Владимир, но оттуда уже неслись короткие гудки отбоя.
Когда он повернулся к той женщине, которая сегодня была его гостьей, в его глазах застыло бешенство.
- Уйди отсюда, прошу тебя! Или я за себя не отвечаю!
Испуганная дама схватила свою одежду, и, впопыхах одевшись, пулей выскочила из квартиры.
- Ну, вот! – думал Владимир. – Этого она мне не простит. Но, кажется, моему шефу тоже дали отставку. Он-то, бедный, чем провинился, лежа на больничной койке!? И как я завтра объясню ему то, что он больше не увидит Машу?.. А я-то хорош! И зачем только открыл этой девице? Но ведь она и в самом деле могла устроить скандал у моей двери, как и обещала, а соседи обязательно милицию бы вызвали! Вот, только этого мне и не хватало…
Но теперь исправлять что-либо было уже поздно…
А Маше было о чем подумать.
- Да… Миленькое дело! Один обольщает хорошенькую медсестру, еще не поднявшись с постели после тяжелого ранения, а другой принимает дома любовниц. И это на следующий же день после того, как сделали предложение руки и сердца! Как все это нелепо и стыдно! Ну, и ладно! Жила одна шесть лет, проживу и еще. Нам с сыном никто не нужен. Надо просто постараться побыстрее забыть обо всем этом, как о страшном сне. Но очень обидно! За что они меня так, а? Всё… Проехали!
От грустных мыслей ее отвлек телефонный звонок. Звонила Катя. Она, конечно, хотела узнать, как дела у подруги.
- Если хочешь, приезжай! Я не хочу ничего рассказывать по телефону!
- Хорошо, сейчас приеду. Что-то мне очень не нравится твой голос!
Когда Катерина приехала, она увидела, что стол накрыт к ужину, а в центре стоит бутылка вина.
- О, мы сегодня пьем? – спросила женщина, ставя на стол привезенный торт. – Есть повод? Что празднуем?
- Ничего. Просто чувствую непреодолимую потребность напиться.
- Даже так? Ну, что ж, это бывает. А теперь рассказывай!
- Давай сначала выпьем…
Они сидели долго. Сначала выпили и закусили, потом Маша подробно рассказала обо всем, что произошло, потом снова выпили, и долго молчали.
- Ну, что тут скажешь? Можно только порадоваться тому, что ваши отношения не зашли слишком далеко. И в то же время у вас ребенок, а этого со счетов никак не скинешь. Не пойму я мужчин, извини. Наверно, все они сделаны из одного и того же материала. За небольшим исключением, конечно. Живут с одной, в уме держат другую, а заглядываются на третью. Думают, чем больше побед, тем лучше. И с этим ничего не поделаешь. Или ты смиряешься, и смотришь на «подвиги» супруга сквозь пальцы, или живешь одна. Лично я прощать не смогла. Вот поэтому и одинока. И ты тоже не умеешь прощать… А давай, не будем больше о грустном. Вон, смотри, какой богатырь у нас растет! Кстати, ты когда крестить его собираешься?
- Да вот, хотела на днях.
- Тогда я – крестная мать. Договорились?
- Конечно, по-другому и быть не может!
- Ну, вот и славно! А теперь дай-ка я подержу нашего красавца!
Ребенок немного отвлек женщин от грустных мыслей, а о коварных мужчинах они в этот вечер больше не сказали ни слова.
На следующий день все сказанное Машей не выходило у Катерины из головы. И чем больше она анализировала услышанное, тем больше начинала сомневаться.
- Да не может быть такого – человек только что пришел в себя после серьезного ранения, и тут же тащит в постель девчонку-медсестру, за день до этого признавшись в любви матери своего сына! Тут явно что-то не так! И неплохо бы выяснить, почему все так получилось. Ну, хотя бы поговорить с Дмитрием. Только ведь Машка гордая, ее ни за что не заставишь выяснять отношения – лучше будет всю свою жизнь жить в одиночестве и скрывать свое чувство. Так, что же делать? Поехать в больницу, и все выяснить самой? Только ведь Машуня за это спасибо не скажет. Можно и дружбы ее лишиться. Или рискнуть? Пожалуй, надо рискнуть. Только действовать надо осторожно, и сделать так, чтобы он сам рассказал обо всем. А заодно и присмотреться к этому начальнику охраны – страстному любителю женщин. Хотя, судя по всему, как раз здесь – то все предельно ясно. Может, он Машку и любит, но сразу расстаться со своими привычками очень сложно, да и надежды подруга ему не дала никакой. В общем, подожду пару дней, и поеду, навещу больного. Имею право. В конце-концов, мы ведь знакомы!..
…Петрович зашел в палату к шефу с замирающим сердцем, несмотря на то, что многое повидал в жизни, и привык ко всяким неожиданностям. Но как он сообщит тяжело раненому человеку, что та женщина, которой он предложил стать его женой, решила исчезнуть из его жизни, ничего не объясняя?!
Владимир считал, что за свои сорок пять лет хорошо изучил женщин, и некоторые их шаги мог вычислить заранее, но не мог даже и предположить, что такое может случиться, и дать этому хоть какое-то объяснение, хотя ломал голову над этим почти всю ночь напролет.
Дмитрий Львович этим утром выглядел уже немного лучше. На его щеках появился слабый румянец, а до этого лицо его напоминало бледную маску – он потерял много крови.
- Ну, как дела? – задал Дмитрий свой обычный вопрос.
- Да так… Не знаю, как сказать…
- Говори все как есть!
- Мне вчера звонила Мария Александровна. Она просила передать, что не может больше навещать вас.
- Не может или не хочет?
- Я передал все именно так, как она сказала.
- У нее что-то случилось? Она объяснила хоть что-нибудь?
- Нет. Я сам сегодня ломал голову всю ночь, почему она так поступила, но так и не смог понять.
- Я сейчас сам позвоню ей!
Он набрал номер Маши, и она сразу взяла трубку.
- Маша, ты не придешь ко мне сегодня?
- Дмитрий Львович, я должна быть с сыном. Вы теперь в безопасности, и уже идете на поправку. В моем уходе вы тоже не нуждаетесь – с этим очень хорошо справляются нянечки и медсестры.
- Мне не нужно, чтобы ты ухаживала за мной, мне нужна ты, ты сама! Я хочу тебя видеть, неужели непонятно?
- Простите, но я не хочу об этом говорить. Я ничего вам не обещала. Все, что могла, я для вас уже сделала. Прощайте.
С этими словами Маша положила трубку, не дав ему времени возразить себе.
Дмитрий кинул телефон на тумбочку, и со стоном откинулся на подушки. Владимир Петрович кинулся за врачом – было очевидно, что больному стало хуже…
Пришел врач, и после осмотра больному сделали укол и поставили капельницу. Потом врач отозвал Владимира в коридор.
- Что случилось? Все шло так хорошо, и вдруг… Должна же быть какая-то причина!
- Сердечные дела, доктор!
- Какие еще сердечные дела?! Ну, только сердечных дел нам сейчас и не хватает! Он же еще очень слаб!
- Я все понимаю, но так получилось!
- Ну, вы уж помогите ему как-то решить эти проблемы!
- Клянусь вам, я сделаю все, что возможно!
- Ладно! Надеюсь, что его сердечная рана не принесет ему большого вреда, с которым мы не сможем справиться!..
…В это время три пары женских глаз внимательно следили за тем, какие посетители приходят в триста шестую палату. Время шло, а та женщина, против которой они вели свои «боевые действия» так и не появилась.
- Девчонки, кажется, у нас получилось! – воскликнула одна из них в конце дня. – Мы победили!..
…На следующий день Катерина с трудом дождалась конца своего дежурства в больнице, и помчалась в больницу к Дмитрию. По дороге она купила роскошный букет крупных садовых ромашек. Стояла середина лета, и цветов было видимо-невидимо, на любой вкус. Но она очень любила именно ромашки. Почему-то они больше других цветов напоминали ей о той поре, когда она была совсем юной и счастливой, и все жизненные невзгоды только ждали ее где-то далеко впереди…
…Катерина подошла к палате, в которой лежал Дмитрий. Дорогу ей загородил высокий молодой охранник.
- Вы к кому?
- Я к Дмитрию Львовичу.
- Как вас зовут?
- Екатерина Васильевна. Я подруга Маши Логиновой.
- Подождите минуту!
Охранник исчез за дверью, и из нее тут же появился мужчина лет сорока пяти.
- Здравствуйте! Вы подруга Марии Александровны?
- Да, Екатерина Васильевна, - представилась та.
- О, так вот ты какой, - думала Катя, внимательно разглядывая мужчину, стоящего перед ней. Надо сказать, что его внешним видом она осталась очень довольна, и теперь на лице молодой женщины засветилась улыбка, которая ее очень украшала.
- Вы можете пройти, - продолжал Владимир. - Только прошу вас, не говорите с ним о том, что может его расстроить – вчера ему стало значительно хуже. Врачи еле откачали!
- Да-да, конечно! Клянусь вам говорить с ним только о погоде, причем, только о хорошей!
Катерина вошла в комнату, где ее с нетерпением ждал Дмитрий. По голосам в коридоре он уже понял, кто пришел, и ждал хоть каких-то слов о том, что происходит с Марией.
- Здравствуйте, Дмитрий Львович! Очень рада вас видеть!
- И я тоже!
- Как ваше здоровье?
- Уже значительно лучше!
- Это хорошо! Надеюсь, вас выпишут из больницы до того, как Маша окрестит вашего сына.
- Она ничего не говорила мне о том, что хочет крестить Сережу.
- Мне кажется, что она сама надумала это только вчера.
- Только вчера? Странно!
- Чего же странного? Ей одной тяжело воспитывать ребенка. А я буду его крестной матерью, и всегда смогу прийти на помощь в трудную минуту.
- И что, от моей помощи она отказывается?
- Ой, извините! Ваш начальник охраны строго-настрого запретил мне говорить о том, что может хоть немного расстроить вас!
- Больше, чем это сделала ваша подруга, вы меня расстроить не сможете!
- Господи, да что же такого Машка натворила?
- Она отказывается меня видеть. А я уже приготовил вот это!
Он потянулся к тумбочке, и достал из ящика коробочку с красивым колечком.
- Это для Маши?
- Ну, конечно! Для кого же еще?
- Вы уверены в этом?
- Абсолютно!
- И у вас в тумбочке не припрятано еще одно, точно такое же?
- Да что происходит, черт возьми?! Почему вы разговариваете со мной какими-то загадками?
- Почему же загадками? У меня был муж, который покупал подарок мне, а заодно и своей любовнице. К которой, кстати, потом и ушел. Вот я и хочу выяснить, не хотите ли и вы посидеть сразу на двух стульях?
- То есть вы хотите сказать, будто Маша подозревает меня в том, что я присмотрел здесь себе и любовницу?
- Почему же подозревает? Она просто уверена в этом, дорогой мой Дмитрий Львович!
- Ну, и где же она? Спряталась у меня под кроватью? Или сидит в гардеробе?
- Зачем ей прятаться в вашей палате? Она сейчас на своем посту раскладывает лекарства.
- Вы имеете в виду медсестру? Господи, да все эти девчонки для меня на одно лицо! Как она могла подумать?!
- Ну, судя по тому, что она мне рассказала, ей это очень убедительно продемонстрировали.
- Это какой-то бред!
- Или чья-то очень искусная игра! – задумчиво возразила Катя.
- Обещаю, что выведу этих «игроков» на чистую воду, и мало им не покажется!
- Я рада, что мне не пришлось в вас разочароваться. Думаю, что все образуется. Побыстрее выздоравливайте! А я уговорю Машу не крестить Сережу без вас.
- Спасибо!
- Не стоит благодарности. Мне просто Машку очень жалко. Она не может жить без вас, хотя даже самой себе никогда не признается в этом. А сейчас страдает. Но, по-моему, она уже настрадалась на три жизни вперед, с нее хватит. Ну, я сказала все, что хотела, а теперь, пожалуй, пойду! Выздоравливайте, Дмитрий Львович! Я от души желаю вам этого.
- Спасибо, буду стараться! Если нетрудно, позовите ко мне начальника охраны!
Когда Петрович вошел в палату, то он увидел, что его шеф улыбается.
- Я так полагаю, что вы услышали от этой дамы что-то приятное?
- По крайней мере, теперь я знаю, почему Маша не хочет меня видеть. Она ревнует. Значит, шанс у меня все-таки есть. А ты уж постарайся, убери с глаз долой тех молоденьких медсестер, которые заставили ее так переживать!
Уже через полчаса, расспросив девушек, Петрович понял, что произошло, и вошел в палату.
- Дмитрий Львович, я выяснил, что случилось! Эти девочки совсем не так просты! Это же настоящие маленькие хищницы! У них был разработан целый план, как заставить вас обратить на себя внимание.
- Знаешь, Петрович, мне противно говорить об этом! Постарайся просто сделать так, чтобы больше они не появлялись здесь!
- Уже постарался! Их перевели в другой корпус. Кстати, главврач ничуть не удивился моей просьбе. Оказывается, вы уже не первый, на кого они охотились. У администрации было на них несколько жалоб. Сестрички явно задались целью найти себе здесь богатых мужей. Причем, любой ценой.
- Ну, и хватит об этом!..
…В эту ночь Маша так и не смогла уснуть. Она еще и еще раз прокручивала в уме свой последний телефонный разговор с Дмитрием.
- Ну, надо же! Ни за что обидела человека! И даже не дала ему возможности хоть что-нибудь сказать в свое оправдание! Да и было ли у него, в чем оправдываться? Может, это все мои нездоровые фантазии! И вообще… Я не видела его одни сутки, а уже так соскучилась, как будто не виделась с ним целый год! Да, я хочу его видеть, хочу держать его руку, гладить его волосы. Хочу смотреть в его глаза и видеть в них если не любовь, то, по крайней мере, дружеское участие. Без этого так трудно жить женщине! Скорее бы утро! Я обязательно позвоню ему. Нет, лучше я поеду к нему в больницу, и скажу, что всегда буду рядом, если он этого захочет.
На следующий день Маша быстро шла по больничному коридору. Навстречу ей катила столик с лекарствами совершенно незнакомая медсестра. Еще одна незнакомая медсестра сидела за столом, заполняя бумаги.
Мария торопилась. И за несколько метров до двери палаты еще прибавила шаг – ей не терпелось увидеть того, кто был ей так дорог.
Она распахнула дверь, и увидела Дмитрия. Глаза его были закрыты. Вероятно, он задремал после утренней перевязки.
- Слава Богу, он, кажется, спит, и я смогу немного отдышаться и прийти в себя, - подумала женщина, тихонько пододвигая к кровати стул.
- Ты пришла… Как хорошо, что ты пришла!
- Да, мне надо так много вам сказать!
- Я слушаю…
- Дмитрий Львович… Все эти годы я не хотела никого пускать в свое сердце. Но больше так жить я не могу. Я устала бояться любить! Не знаю, каким словом можно назвать то чувство, которое я испытываю к вам, но вчера, после своего звонка, я почувствовала внутри такую пустоту! Вы нужны мне. Я не смогу жить без вас.
Дмитрий взял ее за руку, и притянул к себе. Она склонилась над ним, стараясь не задеть повязку на ране. И через секунду почувствовала на своих губах поцелуй, и ответила на него. Это было прекрасно! Потом его губы приникли к ее ушку, и шептали в него все нежные слова, какие только мог припомнить.
Дмитрий попросил Машу открыть тумбочку, взял в руки бархатную коробочку, и вынул из нее кольцо, которое попросил купить для нее.
- Это тебе, дорогая! И будем считать, что наше обручение состоялось.
Он надел кольцо на палец Маши, и снова поцеловал ее.
- А завтра же я поговорю с врачом, чтобы меня выписали домой – все то, что мне делают здесь, вполне можно делать и дома. И ты всегда будешь рядом.
- Делай так, как лучше для тебя. Скажи только, ты заберешь нашу дочь из школы, или я опять целый год не увижу ее?
- Конечно, заберу, и она будет с нами. Бедная девочка так скучает там!
…Через неделю Дмитрий был уже дома. Мужчина еще с трудом поднимался с постели, но уже мог самостоятельно сделать несколько шагов. Чтобы он мог подышать воздухом, Маша помогала ему сесть в кресло, и вывозила в сад.
К счастью, сильная жара уже спала. Правда, днем еще было тепло, но вечера стали прохладными. В один из таких вечеров Маша вышла на улицу, чтобы посидеть рядом с ним.
- Димочка, ты не озяб? – спросила она. – Сейчас стало уже прохладно!
- Да нет, все нормально! Посиди со мной хоть немного!
Маша взяла его руки в свои.
- Ну, посмотри! Руки холодные! Еще не хватает, чтобы ты подхватил простуду! Может, пойдем домой?
- Нет, я хочу побыть здесь еще немного! И чтобы ты была рядом!
- Хорошо! Тогда я принесу теплый плед!
Она быстрым шагом пошла по направлению к дому, и через несколько минут вышла из него, неся в руках клетчатый сверток.
- Ну, вот! – сказала Маша, тщательно закутывая его ноги. – Сейчас ты согреешься, дорогой.
Дмитрий смотрел на нее и думал, что не может себе даже представить, чтобы его бывшая жена проявила хоть какую-то заботу о нем, и стала бы вот так закутывать его ноги пледом и волноваться, как бы он не простудился…
- Маша…
- А?
- Ты знаешь, я так счастлив, что ты рядом со мной! Ты даже себе не представляешь, как я счастлив!
Она ничего не ответила на это, и не стала убеждать его, что тоже счастлива. Она просто взяла его руки в свои, и смотрела на него. И ее серые глаза стали почти черными от бушующих в них страстей. Боже, как же она любила этого мужчину!
…Уже через месяц Дмитрий окреп настолько, что смог поехать со своей невестой в ЗАГС. Наконец, он смог назвать Машу своей женой. Свидетелем на бракосочетании со стороны невесты была Катя, а со стороны жениха – Владимир, которые много сделали для того, чтобы этот брак был заключен.
Глядя на свидетелей, гости понимали, что и их брак не за горами – Катя смогла все-таки растопить сердце подполковника, и он «сдался на милость победителя».
После банкета в ресторане молодые поехали домой, в свой замечательный загородный коттедж. Рядом с ними в машине сидела их дочь Ника, а дома ждал родителей маленький сынишка.
- Ты устал, дорогой? – спросила Маша, когда они, наконец, остались одни в своей спальне. – Сегодня был такой длинный день, и ты все время на ногах! Давай, я помогу тебе раздеться!
- Ну, уж, нет! – заартачился Дмитрий. Я достаточно здоров для того, чтобы самостоятельно раздеться, и для того, чтобы не спать в нашу брачную ночь!
- Как скажешь, дорогой! – улыбнушлась Маша.
Она нырнула в постель, и с нетерпением ждала, когда из ванны выйдет ее муж.
…Он целовал ее лицо, говорил ей что-то, а она крепко обнимала его, стараясь стать как можно ближе. И вскоре для них перестало существовать все, что их окружало. Были только он и она. И это было прекрасно…
…Утром они проснулись поздно.
- Ну, чем займемся сегодня? – спросил Дмитрий. - Может быть, не будем вылезать из постели? Мне так хорошо с тобой, моя дорогая жена!
- У меня есть дело, которое не терпит отлагательства.
- Что это за дело после такой бурной брачной ночи? И почему я ничего не знаю о нем?
- Я хочу съездить к тому человеку, который нашел тебя раненого. Ведь если бы не он, тебе бы не выжить.
- Ты знаешь, где он живет? – заинтересованно спросил Дмитрий, откинув одеяло и вставая с постели.
- Конечно, я узнала про него все. Он неплохой парень, служил в десантных войсках, демобилизовался года два или три назад, а сейчас работает на бульдозере. Выпивает с друзьями. И частенько. Холост, живет вдвоем с матерью. Дорогой, я бы хотела поблагодарить его и сделать какой-нибудь подарок.
- Хорошо, мы поедем к нему сегодня же, повезем его в автосалон, и он сам выберет себе автомобиль по своему вкусу. Как считаешь? Он обрадуется этому подарку?
- Да это просто здорово! По-моему, как раз то, что надо!
- Ну, а теперь завтракать! Одна ночь с тобой полностью лишила меня сил, и их надо срочно восстановить!
Маша улыбнулась, и чмокнула его в щеку.
- Как скажете, босс!
Они быстро оделись, позавтракали, сели в машину, и поехали домой к своему спасителю.
В пути их сопровождали две машины с охраной – одна ехала впереди, а другая – сзади. Это начальник охраны хотел перестраховаться – чем черт ни шутит!
Кавалькада автомашин подкатила к старенькой пятиэтажке на городской окраине, и остановилась. Из двух машин выскочили охранники, а потом из средней вышел высокий импозантный мужчина и красивая блондинка, как будто сошедшая с обложки журнала – Дмитрий баловал свою Машеньку, и скупил для нее все красивые вещи в самых дорогих бутиках.
Они поднялись на второй этаж, и позвонили в дверь квартиры, которая была указана в адресе. Дверь открыла пожилая женщина.
- Здравствуйте! – сказал Дмитрий Львович. – Нам нужен Алексей Рябинин.
- А Лёшенька в магазин пошел, сейчас вернуться должен. Да вы заходите, что же вы стоите на пороге? Я мама его, Анна Григорьевна!
- Меня зовут Дмитрий, а это моя жена, Машенька.
- Ну, вот и познакомились!
Маша и Дмитрий зашли в квартиру, а охрана осталась на лестнице.
Женщина пригласила их в крошечную комнату. Комната эта была чисто убрана. Но во всем чувствовалось, что живут здесь очень небогато, едва сводя концы с концами от одной зарплаты до другой.
Когда все расселись, Анна Григорьевна засуетилась.
- Ой, да что же это я? Гости в доме, а я сижу! Сейчас чайку спроворю! У меня и варенье есть, клубничное. Любите клубничное-то?
Анна Григорьевна стала накрывать на стол, а элегантная дама помогала ей, чем совершенно смутила пожилую женщину…
…В это время к своему подъезду подходил Лёха. В его руках были сумки с продуктами – в выходные он затаривал дом овощами. Мать была уже слишком слаба, чтобы таскать картошку и капусту с рынка, а ему эти сумки – что слону дробина. Он и в десять раз больше унесет, если надо будет, уж силушкой-то Бог не обидел.
Он издали увидел у своего подъезда несколько крутых иномарок и человек десять мужиков в темных костюмах около них, которые явно кого-то ждали.
- Во дела! Не иначе, к нам в подъезд олигарх пожаловал! Заблудился, наверно, бедный! А может, квартиру для себя в нашем доме присмотрел? – усмехнулся Лёха, внимательно приглядываясь к шикарным автомобилям. О такой красоте он не мог и мечтать.
Вдруг от группы охранников отделился один мужчина, и пошел навстречу парню.
- Это где ж такие богатыри живут? – спросил Владимир Петрович, глядя, как легко молодой человек несет четыре полные сумки с продуктами.
- Да местные мы, из этого подъезда! – пробормотал смущенный Лёха.
- Ну, что, парень? Работу поменять не хочешь? Мне такие ребята нужны!
- А что за работа?
- Хорошего человека охранять. Платить буду…- Петрович назвал сумму, от которой у Лёхи сразу поехала крыша.
- С…с…сколько?
- Да сколько слышал! Ну, что, это чуть больше, чем ты сейчас зарабатываешь?
- Да уж, тут и возразить нечего!
- Ну, и как же тебя зовут, парень?
- Лёха я, Рябинин!
- Лёха? Рябинин? Ну, это несколько меняет дело! Иди-ка побыстрее домой!
- Так чего, не возьмете на работу-то, а? – чуть расстроился парень такому обороту дела.
- Ну, там видно будет! Иди, иди, тебя ждут! Потом поговорим, успеем еще!
Лёха поднялся на свой этаж, и нажал на кнопку звонка.
- Ой, Лёшенька, а у тебя гости, - сообщила мать, открыв дверь. – Ты сумки-то здесь оставь, а сам быстрее в залу иди! Нехорошо, когда люди-то ждут!
Лёха прошел в комнату, и увидел высокого импозантного мужчину и молодую блондинку. Женщина сидела за столом напротив окна, в которое светило неяркое осеннее солнце. Лучи его запутались в ее светлых локонах, и создавалось впечатление, что она вся светится.
- Вот это красота! Бывают же такие женщины! – подумал парень, и с трудом сглотнул. От всего того, что он увидел, у него сильно пересохло в горле.
- Здравствуйте! – только и сумел произнести молодой человек, и от смущения щеки его покрылись густым румянцем.
- Здравствуй, Лёша! – сказал мужчина, и переглянулся с женой. – Ты меня не помнишь?
- Нет, не помню. А что, должен помнить?
- Ты ведь мне жизнь спас. Теперь вспоминаешь?
- Конечно, вспоминаю! – сразу заулыбался тот. - Ну, вас теперь не узнать! Тогда-то вы совсем другим были!
- Ладно, об этом мы с тобой ещё успеем поговорить. А сейчас поехали со мной! Машеньку потом заберем. Пусть она с твоей мамой чайку пока попьет! С клубничным вареньем!
Они спустились вниз, и сели в автомобили. Несколько охранников остались возле подъезда охранять молодую хозяйку.
После отъезда мужа Маша набрала номер на мобильнике, и через минуту в дом принесли большую коробку с деликатесами.
- Ну, вот! Теперь можно и чайку! – улыбнулась Маша, ловко опустошая коробку и раскладывая по тарелкам то, что было в ней.
- Ой, что ж такое творится-то! - причитала Анна Григорьевна, глядя на стол, покрытый старенькой скатертью, который теперь ломился от самых вкусных вещей, и покачивала головой, повязанной чистеньким белым платочком...
- Ну, и где там ваше клубничное варенье? – спросила Маша, и опять улыбнулась.
Они пили чай и разговаривали. Маша рассказала женщине, как они оказались здесь, и куда уехали мужчины.
- Господи Иисусе! Это ж надо! Я думала, такое только в сказках бывает, а вот, поди, как получилось!
- Вы только не обижайтесь, Анна Григорьевна! Автомобиль – это подарок от моего мужа. А вот это от меня. Возьмите, пожалуйста! От чистого сердца…
Она протянула женщине пухлый конверт.
- Вы не представляете, что для меня сделал ваш сын. Он вернул меня к жизни, и помог стать самой счастливой женщиной на свете. Я так люблю своего Диму… А варенье у вас очень вкусное. Кажется, я никогда не пробовала ничего лучше!
- Спасибо на добром слове! И за подарок спасибо! Люди-то мы небогатые…
- Да я вижу, моя дорогая. Но теперь, я думаю, все будет совсем иначе!
Вдруг за окном засигналил автомобиль.
- Наверно, наши мужчины вернулись! – обрадовалась Маша, и кинулась к окну. Внизу, опираясь на капот новенькой серебристой автомашины, стоял счастливый улыбающийся Лёха …
…Когда гости уехали, он никак не мог оторваться от окна. Ведь на улице около подъезда стояла мечта всей его жизни. Наконец, вдоволь наглядевшись на свой автомобиль, он повернулся к матери, и сказал:
- Мам, мне работу новую предложили!
- Что за работа, сынок?
- В охрану. Сказали, две тыщи платить будут.
- Ну, что ж! Работа хорошая, чистая, это тебе не на свалке мусор разгребать. Только маловато две тыщи-то, сынок! Никак не прожить нам на эти деньги!
- Ты что, мам, две тыщи баксов – тебе мало?!
- Баксо-о-о-в? – переспросила женщина, и без сил опустилась на стул.
- Теперь заживем мы с тобой!
- Да кого охранять-то будешь, Лёша? Министра, что ль, какого…
- Как кого? Машу, конечно! Да её-то я готов и бесплатно охранять! Какая женщина! Королева…
- Ну, и ты у меня не с куста свалился! – загордилась мать, с любовью глядя на сына. - Смотри, какой красавец! Да за тебя любая девка замуж пойдет! Только с водочкой-то пора завязывать, сынок! Она много судеб сломала. А нам это совсем ни к чему.
- Что ты, мам! Какая водка! У меня теперь совсем новая жизнь начинается!
- Ну-ка, Лёшенька, посмотри теперь сюда! Я-то без очков ничего не вижу! – лукаво попросила мать. - Что это тут? Что-то не пойму никак…
Она положила перед сыном конверт, который оставила ей Маша.
- Давай, посмотрим!
Парень открыл конверт, и из него на стол посыпались деньги.
- Откуда это столько? – вытаращил глаза Лёха.
- А это Маша нам подарила!
- Мам, мне надо выпить! Срочно! А то сердце может не выдержать. Можно?
- Сегодня, сынок, всё можно. Пойдем-ка в комнату, что еще покажу! – улыбнулась мать.
Старушка показала стол, на котором было полно вкусной еды, а в центре стояла бутылка хорошего коньяка.
Они сели за стол, и налили коньяк в рюмки.
- Ну, за здоровье хороших людей! – сказал Лёха, чокаясь рюмкой с матерью.
- Да, дай Бог им счастья на долгие, долгие годы…
…В это время супруги ехали домой.
- Ну, все. Дело сделано, - сказала Маша, и облегчённо вздохнула. - Теперь будешь отдыхать. Устал, наверно, мой дорогой? День сегодня опять выдался не из легких, а ты еще не совсем окреп…
Она погладила его рукой по щеке, а он схватил эту руку, и поднес ее к своим губам.
- Какой отдых, дорогая? У нас еще такое важное дело впереди! – улыбнулся мужчина.
Маша смотрела на мужа и видела его глаза. Это были глаза счастливого человека.
- Как хорошо жить! – вдруг сказала Маша, и откинулась на спинку сидения, закрыв глаза и улыбаясь своим мыслям.
- Да, особенно когда знаешь, что рядом с тобой такая замечательная женщина, и эта женщина любит тебя…
…Подходил к концу короткий осенний день. Солнце уже садилось за горизонт огромным ярко-красным шаром. Лучи его последние мгновения освещали все вокруг, превращая пожелтевшую листву на деревьях в расплавленное золото. Это было очень красиво. Но люди, сидящие на заднем сидении автомобиля, тесно прижавшись друг к другу, не видели всего этого великолепия. Они были заняты только собой…
…А завтра наступит новый день, с его заботами, радостями и огорчениями. Будет работа, забота о детях, встречи с друзьями, и пылкие ночи наедине друг с другом.
Пройдут годы, их виски засеребрятся сединой, а дети подрастут. И неизменным останется только одно – их любовь друг к другу, которая неподвластна времени, и всю жизнь остается такой же – чистой, как родник, и светлой, как луч заходящего солнца.
Да, иногда так бывает. Люди проносят свою любовь через все испытания, и до самого конца остаются верными тем клятвам, которые произносили на венчании в церкви. Уж, можете мне поверить. Я знаю, о чём говорю…
* * *