В лихие 90-е наша разведка, как и другие государственные силовые структуры, впали в ступор. В разведке помимо проблемы предателей наступил психологический кризис, связанный с потерей моральных ориентиров, а у зарубежных нелегалов боязнь, что их сдадут.
Среди них оказались такие, что решили оборвать все концы связи с Центром и раствориться в Мире. Некоторым это удалось.
Среди них был один ценнейший сотрудник. Он непосредственно не добывал секретную информацию, но был связным со спящими и действующими агентами.
Но самым ценным его достоинством - была способность знакомиться и поддерживать отношения с людьми из самых разных социальных групп, в основном в Европе. С одними на почве антиквариата и книг. Это самое простое, так как был владельцем антикварного магазинчика.
Он прекрасно играл в шахматы и азартные игры. Разбирался в филателии, нумизматике и других подобных увлечениях. Разбирался в автомобилях, яхтах, лошадях. Увлекался садоводством. Хорошо знал историю. Его вторая супруга увлекалась изготовлением шляпок и любила их дарить. Это тоже расширяло круг знакомых.
Сын от первого брака был французским дипломатом и, женившись в Чили, так там и остался. У второй супруги своих детей не было, как и общих детей.
Последним известным в Центре местом их пребывания был городок в Бретани на севере Франции. Когда я узнал об этом человеке, ему должно было быть за 60.
Мне поручили найти этого человека, и, по крайней мере, выйти на спящих агентов, с которыми потеряна связь.
Итак, я отправился во Францию.
Приехал я в этот городок в конце ноября, штормовая погода еще не началась. Остановился в гостинице.
После службы в местной церкви подошел к священнику, представился ему литератором из Италии. Я рассказал ему, что бывал в их городке в 90-е годы и имел удовольствие познакомиться с антикваром на почве игры в шахматы.
А теперь на месте его лавки адвокатская контора. Я проводил нового знакомого до его дома.
По дороге он рассказал, что мой знакомый неожиданно уехал из города, и, будучи с пастором в дружеских отношениях, сообщил, что его супруга получила в наследство недвижимость в Австрии и по завещанию должна была туда перебраться.
При прощании, пастор пригласил меня на завтра на обед.
Практически до захода солнца я прогуливался по городку, расположенному в живописной бухте,
Фланкируемой с обеих сторон живописными скалами, которые напомнили мне Крымский Кара-Даг. Я с удовольствием пожил бы здесь с недельку в бархатный сезон.
На следующий день, хорошенько выспавшись, совершив пробежку и посидев на лавочке на берегу, отправился к пастору. На пороге меня встретила улыбчивая, аккуратно одетая младшая сестра пастора, о которой хозяин домика рассказал мне накануне. С собой я прихватил бутылку итальянского вина и купил букет цветов.
За обедом хозяйка по собственной инициативе заговорила об антикваре и его супруге и показала присланную подругой открытку, присланную к Рождеству через несколько месяцев после отъезда соседей. Несмотря на то, что открытка была послана более десяти лет назад, открытка, раскрывающаяся как книжка, издавала мелодию с миганием лампочек. Из штампа на конверте я понял, что открытка была послана из Женевы. На этой открытке связь с уехавшими соседями прервалась.
После обеда мы выпили с хозяином по чашке кофе и сыграли партию в шахматы.
На следующий день я уехал в Париж.
Надо сказать, что перед отъездом из Москвы я прошерстил всю информацию о Жане, так во Франции звали героя моего поиска и, в частности, встретился с его старым знакомым, бывавшим по делам у Жана во Франции. Он дополнил портрет своего коллеги тем, тот всегда носил с собой небольшую складную лупу. Отличительной ее особенностью было то, что линза была оправлена медью и футлярчик, куда убиралась линза, тоже был медный. Обычно обрамление было пластмассовым. Я попросил в техническом отделе достать для меня нечто подобное, что и было выполнено. Кстати, эта вещь в дальнейшем поиске мне не пригодилась.
Мой герой выписывал с десяток журналов, касающихся различных областей коллекционирования, и Центр даже компенсировал ему стоимость подписок.
Была надежда, что хотя бы один журнал Жан, так звали нашего героя, постарается получать по подписке.
У курьера издательства купили список подписчиков за последние три года. Выбрал район предгорий Альп - Франция, Австрия, Италия, Швейцария.
Для начала выбрали человек двадцать. Получили различными способами, в том числе с помощью записывающих видеокамер, установленных у домов претендентов на идентичность с Жаном. Затруднение в идентификации вызвали фотографии пяти человек. У них были усы и бороды. Фотография же Жана была тридцатилетней давности.
Дальше пришлось самому действовать в "поле". Первые три попытки не увенчались успехом. Одни по возрасту был явно моложе. Я с ним заговорил, когда он выгуливал собачку. Двое других по говору были явно из местных.
С четвертым я столкнулся во время его вечерней прогулки и сразу понял, что это мой "клиент". Обменялся с ним паролями, и мы разговорились. Сразу заверил его, что у Центра к нему нет претензий, и даже причитается изрядная сумма зарплаты за минувшие годы. Единственно есть одна просьба.
Когда то в своих сообщениях он отметил знакомство с одним профессором. Тот во время их многочисленных бесед, в частности о Космосе коснулся идеи космического лифта, это когда со спутника на стационарной орбите опускается до земли трос и по нему можно поднимать на орбиту грузы. Так вот профессор в своих изысканиях был близок к созданию таких неметаллических нитей, которые на порядок были прочнее и легче всех остальных.
Вскоре после этой беседы у профессора умерла супруга, и он забросил науку, занявшись целиком преподавательской деятельностью в Париже.
После моды на титан в авиастроении пошел процесс внедрения полимерных композитных материалов в создание элементов конструкций самолетов.
И тут идеи профессора могли бы пригодиться.
Жан согласился встретиться с профессором, как бы случайно, на аллее в Болонском лесу, где метр прогуливался по утрам с собакой. Тот не сразу узнал старого знакомого, но когда Жан напомнил о "космическом лифте" сразу все вспомнил. Они сели на лавочку и профессор разговорился. Вспомнил он и о полимерных нитях, для упрочения которых необходимо подвергнуть их определенному излучению. Жан записал всю беседу на магнитофон.
Затем они расстались.