Тысячелетний европейский Эон, именуемый в историографии «Средними Веками, сформировался в результате романизации варварской Европы – когда все эти франки, готы, саксы, лангобарды и прочие племена, оказавшиеся в орбите Римской Империи, возмечтали стать настоящими римлянами, а не просто усмирёнными дикарями, представителями лесных народов.
К тому времени Рим уже был христианским. И потому стать римлянами означало креститься. Все «средние века» проходят под знаком христианизации варваров, для которых это, в частности означало яростную борьбу с собственным племенным язычеством.
Наконец, Средние Века закончились: Европа как будто стала христианской.
Если так, то почему теперь мы всё чаще говорим о грядущем «новом средневековье»?
Ответ прост и очевиден: Попытка христианизации «славяно-германцев» окончилась неудачей.
Вернуться к своему прежнему лесному идолопоклонству цивилизованные европейцы уже не могли, и потому в замену рухнувшему христианству они нашли суррогат античного язычества. Обретение последнего историографы назвали «Возрождением». Так Новая Европа будто бы сохранила преемственность с эллинистическим Римом, минуя христианство как массовое заблуждение.
Однако Рим не зря стал христианским. То был итог всего предыдущего развития ближневосточной и средиземноморской цивилизации. Дух не умирает, и всё равно бросает своё семя в человечество. Благодаря Ему, цивилизация Постмодернити, разочаровавшаяся в своём Модерне, вновь стоит перед задачей христианизации.
Из состояния умников-атеистов нам предстоит прийти к вере; и не какой-нибудь, а именно Христианской. Это – историческая безальтернативность европейского становления. Возможно, нам предстоит пройти через очередной Армагеддон; но другого пути нет.
Идея «Прогресса» исчерпала себя раньше, чем родилась – уже в Возрождении как самом масштабном откате назад, под видом движения вперёд (!). В этой перспективе, быть может, прославленную историческую номинацию «Возрождение» правильнее прочитывать как «Вырождение»?