Рассказ написан для второго тура конкурса "Хроники мёртвых городов 2".
«Держится Земля на трёх слонах, а слоны те стоят на черепахе. И покуда плывёт черепаха в звёздном океане, а слоны хранят неподвижность, будет существовать мир наш до скончания веков».
Даниэль дочитал страницу и ещё минуты две рассматривал картинку к тексту — огромную водяную черепаху, плывущую меж звёзд. На спине у неё стояли слоны, застыв неподвижными статуями, изогнутыми хоботами поддерживая плоскую Землю. Мальчику всегда было любопытно — как же слоны умудрялись не соскальзывать с панциря черепахи? Как они там держались? Не на честном же слове! Странные они были, эти древние. Странные и глупые. Ведь даже мелкая Сюзи знает, что не нужны никакие слоны, чтобы землю держать. Черепахи да, нужны — как без них! Только одной не хватит, много их нужно. Когда потоп случился, только черепахи мир и спасли. Откуда взялись они, так к единому мнению и не пришли. Одни говорят, что из яиц вылупились, которые Звёздная черепаха отложила. Другие считают, что это и есть сама Звёздная черепаха, что раскололась на части. Черепахи города подхватить успели, деревни да горы с лесами. Не все, конечно, но и на том спасибо. И среди звёзд они летать не умеют, только дрейфуют по единому океану.
Даниэль закусил обветренными губами карандаш, которым собирался нарисовать черепаху. Непослушные отросшие кудри тёмно-каштановых волос лезли в глаза. Прямой нос, острый подбородок, карие глаза с искоркой зелени в глубине — говорили, что он похож на маму. Он скучал о том времени, когда они были рядом — и мама, и отец. Отгонял воспоминания, от них сердцу было больно. А ещё Даниэль скучал по школе. Вернее, о друзьях, с которыми можно было просто болтать ни о чём, гонять мяч на школьной спортплощадке, метко запускать бумажные самолётики в сторону классной доски, когда отвернётся учитель. И по урокам скучал, хотя тогда, до всего, что произошло, считал время, проведённое в школе, пустой тратой времени. Нет, он и сейчас учился — по книгам, которые остались в библиотеке, сохранившейся чудом.
На черепашьем острове детей было немного, все младше Даниэля, которому уже исполнилось тринадцать. Когда он как-то поделился с Вацлавом, старостой острова, сожалениями, что школ больше нет, тот ответил:
— Школа? На кой ляд она теперь нужна? Детям? А что дети? Вон, в стародавние времена, ни в какие школы не ходили. С колыбели — и на охоту! На мамонта! Или на бизона! И ничего, выжили. А если кому уж очень надо чему-то поучиться — книги им в помощь!
С тех пор Даниэль больше не лез к старшим с вопросами, но всё свободное время проводил в библиотеке, иной раз переживая, чтобы в холодную зиму староста не решил использовать книги на растопку. Частенько вместе с Лукасом, двоюродным братом, он беседовал о звёздах, об океане, и о том, почему всё случилось как случилось. Лукас терпеливо объяснял то, о чём знал, умел задавать такие вопросы, которые заставляли задуматься. Проницательный взгляд серых глаз брата будто помогал искать ответы, подбадривая и заставляя собраться. Светлые волнистые волосы Лукаса уже тронула седина, хотя ему не было и тридцати. Оно и немудрено — им всем пришлось столько пережить! Лукас и Сюзи — все, кто остался у Даниэля после того, как сдвинулись стрелки часов Судного Дня.
Вот и сейчас Лукас зашёл в библиотеку, возвращая на полку справочник.
— Раньше говорили «до нашей эры», а ещё вели летоисчисление от сотворения мира. Теперь, после потопа, всё по-новому? Что у нас сейчас? — спросил Даниэль брата.
— Три минуты до полночи, — ответил Лукас, призадумавшись. — Отсчёт ещё не закончен.
Даниэль не успел узнать, почему так. Земля покачнулась, Лукас выскочил наружу. Спустя минуту позвал:
— Даниэль! Сюда!
Лукас зовёт, значит надо идти. Не просто идти, бежать — брат без причины звать не будет.
Мальчик захлопнул книгу, оставил на столе и выскочил из библиотеки. На ходу прислушиваясь к дальним грозовым раскатам, помчался к причалу, догоняя Лукаса. Там уже собрались почти все жители, пытаясь взять на абордаж соседнее поселение. Оттуда тоже кидали тросы, стараясь зацепиться гарпунами за брёвна пирса.
— Что случилось? — Даниэль подбежал к Сюзи. Сестрёнка даже привстала на цыпочки, вглядываясь вдаль. Каштановые косички наполовину расплелись, карие глаза с тревогой во взгляде.
— Не видишь — с черепахой что-то, совсем не шевелится! — Сюзи кивнула в сторону второго черепашьего острова.
Даниэль присмотрелся — Леонардо и впрямь не двигался, не перебирал ластами, догоняя Микеланджело. Голова его совсем не была видна из-под воды. У черепах были имена: Микеланджело, Донателло, Рафаэль и Леонардо. Эти четверо всегда держались вместе. Лукас дал им такие прозвища, но почему, так и не объяснил. И вот сейчас Леонардо пытались соединить и закрепить, чтобы не потерять остров. Наконец-то кто-то изловчился и меж островами протянулся канат.
— Поймали! Поймали! — радостно запрыгала Сюзи.
Поселения соединили верёвочным мостом, срочно сплетённым, тщательно закрепив железными скобами на пирсах по обе стороны. Помогали все — и взрослые, и дети, и даже Сюзи носилась туда-сюда, подавая верёвки для крепежа. Мост получился недлинным, но надёжным, с настилом из поперечных дощечек вдоль двух натянутых металлических тросов. По нему можно было пройти, держась за перила — протянутые выше основных тросов канаты. Теперь Микеланджело двигался медленнее — черепахе приходилось тянуть и Леонардо вместе со всеми людьми и домами, небольшой рощицей на пригорке и покосившимся старым храмом.
— Что случилось с Леонардо? — Даниэль подошёл к Лукасу.
— Надо бы под воду спуститься, посмотреть, что там внизу. Но, думаю, Леонардо мы потеряли.
— И что теперь будет? Как же люди, и дома, и деревья? Сможет Микеланджело всех удержать?
— Хочется надеяться! Не будем строить пустые теории, от них мало толку.
Лукас и Даниэль ещё немного постояли у кромки воды. Похоже, всё было в порядке — верёвочный мост был натянут добротно, Микеланджело с двойным грузом неспешно перебирал ластами. Рыбаки вновь заняли место на пирсе, закинув удочки, чтобы ловить на сосновые иголки упитанных фишей, веретенообразное удлинённое тело которых служило отличной белковой пищей. Рыбины достигали десяти-пятнадцати килограммов, поэтому рядом с каждым рыбаком был помощник, готовый подхватить удочку или подставить плетёную корзину. Если бы не фиши, люди бы не выжили, питаясь небогатым выбором того, что могли вырастить. Это ещё им повезло, что на Микеланджело уместился обширный участок плодородной земли и лесополоса.
Однако долго жителям черепашьих островов порыбачить не удалось. Раскаты грома стали слышнее, ветер усилился, проверяя на прочность новый мост, волны захлёстывали пирс. Над головами загрохотало так, будто в небесах вела артобстрел зенитная ракетная батарея. Эти звуки ещё не забылись, ведь прошло всего два года с того времени, как они резали слух. Грозовые раскаты — вечные аккомпаниаторы молний. Но звук расколотого неба — не всегда причуда погоды.
Даниэль ещё помнил, как небо взрывалось яркими вспышками, пол в доме вибрировал, а стёкла окон дрожали. Он закрывал уши ладонями, но от этого грохот не становился тише, прорываясь сквозь непрочную преграду раскатистыми звуками непрекращающейся канонады. Тогда заглушить эту оглушительную какофонию смог лишь мощный поток, внезапно хлынувший, смывающий всё на своём пути, безжалостно круша и орудия смерти, и очаги жизни.
— Не хочууу! Ушам больно! — Даниэль очнулся от воспоминаний, почувствовав, что Сюзи с мокрыми от слёз глазами тянет его за рукав.
Он подхватил сестрёнку и побежал в укрытие, к дому. Сюзи до сих пор пугалась громких звуков, пряталась, сжималась в комок. В такие моменты Даниэль чувствовал полное бессилие. Всё, что он мог — горячо нашёптывать, что всё будет хорошо, крепко сжимая маленькую ладошку Сюзи. Была бы мама рядом! Но нет, нельзя раскисать, надо держаться. Ради Сюзи, ради Лукаса… ради себя…
Лукас остался на пристани, проверяя крепёж моста, помогая убирать снасти. Он с тревогой проводил взглядом убегающих к дому Даниэля и Сюзи, чертыхнувшись под нос: «До сих пор не отпускает! Бедная кроха».
Споро укрепляя всё, что могло унести ветром, Лукас не мог выбросить из головы крик Сюзи. Звуки войны, свист и разрыв снарядов, вой сирен и грохот орудий навсегда поселились в памяти, травмировали детскую психику. «После нас хоть потоп» — эти слова стали пророческими. Вот он и случился, а ведь всего-то надо было забыть о гордыне, жадности, стремлении к обогащению всеми доступными методами, зачастую грязными и отвратительными. Война. Неужто насилие — часть человеческой сущности? Организованное насилие, беспощадное. Захватить территорию, отобрать чужие ресурсы — война. Отвлечь народ от проблем — война. «Историческая ненависть» — давайте воевать! Религиозные предпочтения — выясним их с помощью меча и пороха! «Мы против них» — и гремят пушки.
Земля кричала, пытаясь пробить барьер безразличия и бесчувствия. Лукас за несколько лет до того, как всё случилось, стучался во все доступные двери, и даже в те, что не каждому по рангу открыть. Доказательства, собранные материалы, прогнозы учёных — в итоге всё было проигнорировано и выброшено в мусорную корзину теми, кто не стал заморачиваться на дальние, как тогда казалось, перспективы.
Главное — создать иллюзию комфорта и безопасности, спрятать за лучезарной улыбкой ведущих погодных новостей все тревожные звоночки климатических изменений. Разрозненная информация, без цельной картины. Землетрясение? Извержение вулкана? Так это где-то там, за тысячу километров! Цунами? Откололся кусок ледника? Не в моём городе? Ну и ладно! В другой стране? Замечательно! А у нас всё в порядке! Лет на сто-двести точно!
Парниковый эффект, потепление, таяние ледников, тектонический разлом Сан-Андреас, Йеллоустоунский супервулкан, сероводород и метан Чёрного моря, изменение магнитных полюсов — кто же знал, что всё это проснётся, забурлит, сдвинется, закипит, взорвётся в одночасье. А человечество в это время решало конфликты с помощью оружия, игнорируя сигналы планеты. И планета взбунтовалась.
Треск и грохот молний разразился ливнем. Лукас проверил водостоки, по которым дождевая вода сбегала с крыши в канистры, убрал брезент с бассейна для сбора пресной воды во дворе. Огляделся, убеждаясь, что на обозримой стороне острова всё в порядке и зашёл в дом.
Даниэль и Сюзи сидели на полу, прижавшись друг к другу, как потерянные щенки. Сюзи шмыгала носом, тёрла покрасневшие от слёз глаза. Даниэль не выпускал руку сестрёнки, крепко обхватив её правой, а левой перелистывал книгу, что лежала на коленях. Он что-то читал, и это, видимо, отвлекло Сюзи от грохота грозы и разрядов молний. Лукас прислушался:
— А дома были построены из белого, красного и чёрного камня. В центре города воздвигли храм богу морей Посейдону. Сиял он блеском огненным — стены храма были серебряными, а крыша покрыта золотом. Много лет назад исчез чудесный континент в глубинах морских вместе с домами и улицами, и всеми жителями. И поныне существует Атлантида под толщами вод, но никто не знает, где искать её…
Раскаты грома утихли, лишь дождь барабанил по крыше. Сюзи задремала, прислонившись к плечу брата. Даниэль замолчал, но не сдвинулся с места, сберегая минуты покоя сестрёнки. Он так и сидел, рассматривая иллюстрацию к сказке об Атлантиде — сияющий город, окружённый земляными валами и каналами, «кольцами морей».
Лукас осторожно взял Сюзи на руки, отнёс в кровать, укрыл одеялом. Даниэль потёр затёкшую ладонь, которую Сюзи не выпускала так долго, что рука одеревенела. Поднялся с пола вместе с книгой, сел у стола. Лукас присел на стуле рядом.
— Она правда существует, Атлантида? — Даниэль поднял взгляд на брата.
— Легенды слагают не на пустом месте. Если мы чего-то не видели, это не значит, что его нет.
— Если она всё-таки есть, где-то там, на глубине, может и мы могли бы научиться жить под водой? Вдруг и с Микеланджело случится то же, что и с Леонардо? И если Донателло с Рафаэлем погибнут? Что тогда будет со всеми нами? И с теми, кто живёт на других черепашьих островах?
— Не придумывай проблем, пока они не появились. Если распогодится, поможешь мне завтра посмотреть, что произошло с Леонардо. А пока давай спать, день был трудным! — Лукас отвечал спокойно, без эмоций, а сам обречённо думал о том, что лишь три минуты осталось у человечества до полночи, до полного краха, когда уже ничего не сделать.
Даниэль и Лукас отправились спать. Дождь убаюкивал монотонной мелодией, обещая запас пресной воды на ближайшее время.
Утро не обмануло ожидания. Посвежевший после дождя живой остров рассекал малахитовую бирюзу вод. Донателло и Рафаэль приблизились к Микеланджело настолько, что можно было разглядеть постройки промзоны на одном и былое величие небоскрёбов на другом. На Донателло в своеобразной технологической теплице жили чудаковатые инвенторы. Неплохо сохранившиеся строения заводов и фабрик служили полигоном для изобретений их буйной фантазии, ничем не ограниченной. Перегон солёной воды в пресную, поиски новых источников энергии, изобретение гибрида сонара с длинноволновым передатчиком, запуск осветительных летающих китайских фонариков на солнечных батарейках — всеми новшествами они охотно делились с другими поселенцами. На острове многоэтажек была сотня жителей. Они пока ещё не голодали, распределяя питание за счёт запасов супермаркетов и разведения крыс, да грибных теплиц в подвалах, но радужных перспектив там не было.
Донателло и Рафаэль со всем своим пёстрым населением кружили рядом, не удаляясь. Черепахи будто чувствовали, что Микеланджело нелегко тащить двойной груз и были готовы прийти на помощь.
— Поможешь с погружением? — спросил Лукас Даниэля после завтрака.
— Конечно! А мне с тобой можно?
— Сначала разведаю, что там с Леонардо, а потом вместе!
— И я, и я хочу! — запросилась Сюзи. — Вы никогда меня не берёте!
— Подрасти немного, а то костюм тебе ещё велик! — улыбнулся Лукас.
— Подрасти, подрасти… Вот вырасту, и без вас нырять буду! И в Атлантиду уплыву! — надулась Сюзи.
Несмотря на возражения, Сюзи увязалась следом. Погружение решили сделать у пирса, поближе к Леонардо. Даниэль помог брату надеть водолазный костюм, укрепить баллоны с воздухом. Лукас поправил маску, кивнул и прыгнул в тёмный малахит глубин.
Океанские воды сомкнулись над головой. Лукас погрузился ниже мощной брони Микеланджело. Приблизившись ко второму черепашьему острову, он ужаснулся. От Леонардо остался только костяной остов. Голова, ласты — лишь голый скелет внутри панциря. Скорее всего Леонардо попал в химические отходы, начисто разъевшие живую плоть, убившие черепаху мгновенно. Такое вполне могло произойти — кто знает, что находится на дне, какое оружие массового поражения могло разлиться из ржавых ёмкостей или покорёженных контейнеров. Лукас собрался подняться, но уловил движение ниже того места, где находился. Вглядываясь во тьму, различил силуэт. Да это же черепаха! Не такая огромная, как те, что несут острова, гораздо меньше, да и передвигается быстрее. Но что это? На спине черепахи кто-то сидит! Костюм, похожий на водолазный, на голове ни дайверской маски, ни скафандра. Как же он дышит в воде? Человек махнул рукой, будто приглашая за собой. Лукас поплыл в сторону черепахи, погружаясь всё глубже. Однако толща воды придавила, и Лукас отключился. Очнулся он, как ему показалось, через мгновение — сидя на той самой черепахе, позади «наездника», держась за поручни, поперечно прикреплённые к панцирю. На голове он обнаружил прозрачный шлем-сферу, в которой можно было свободно дышать. Человек обернулся, и Лукас увидел приветливую улыбку… девушки? Она показала рукой куда-то вперёд и отвернулась. Лукас покрепче ухватился за поручень и посмотрел туда, куда указала незнакомка.
Он не поверил своим глазам. Черепаха приближалась к большой территории, расцвеченной огнями, всё глубже опускаясь. Ещё немного – и можно различить цвет и формы чудесного подводного оазиса. Светло-голубые колонны, стены жемчужного мрамора, очертания площадей и улиц, причудливые строения из белого, красного и чёрного камня. Сердце зажглось чистым восторгом и ощущением сказки. Что там, внизу? Город? Остров? Или… Неужели… она?
***********************************************************
Даниэль в отчаянии метался по пирсу. Прошло уже довольно много времени с момента погружения Лукаса. Где же брат? Он ранен? Закончился воздух в баллонах? Не может подняться из морской пучины? Даниэль похолодел от ужаса. Не хотелось и думать, что с Лукасом могло произойти то же, что с Леонардо. Убегающие минуты стучали кровью в висок, но он не подавал вида, что случилось что-то непоправимое — Сюзи играла рядом с камешками, коротая время в ожидании брата. Даниэль лихорадочно соображал: «Лукас — хороший пловец. Нет, он обязательно вернётся! Может выберется из воды не здесь, а в другой части острова? Ждать или идти искать?» Самоуспокоение не слишком хорошо работало, оставалась лишь призрачная надежда. Когда Даниэль понял, что ждать больше нечего, из воды вдруг показался прозрачный шар… надетый на голову Лукаса! Брат подплыл к пирсу, выбрался из воды и снял шлем. Глаза Лукаса сияли, он улыбался светло и радостно.
— Она там, твоя Атлантида! У нас ещё есть три минуты до полночи! Мы успели! — Лукас раскрыл объятия.
Даниэль и Сюзи кинулись к Лукасу, обняли крепко-крепко, так, что не разомкнуть! А на поверхности единого океана уже кружили черепахи Атлантиды…