Когда к условленному времени вы вернулись к мысу, соглядатая, оставленного Вернером, там уже не было, но сидел на старом проржавевшем кнехте его товарищ – долговязый мальчишка-оборванец в огромной кепке и невообразимых ботинках, настолько больших ему и настолько разбитых, что больше они походили не на башмаки , а на какие-нибудь ископаемые чемоданы. У видев нас, мальчишка небрежно поднёс к козырьку два пальца и простуженным хрипловатым голосом проговорил:
- Всё в полном порядке, джентльмены. Ни оттуда, ни туда никого не было. С вас шиллинг за услугу.
Я уже было полез в карман, но Холмс улыбнулся и остановил мою руку.
- Молодец, - сказал он, кивнув головой одобрительно. – Маскарад безупречен, и манеры почти идеально скопированы, только голос вас выдаёт и кожа слишком нежная для оборванца. Давно вы здесь? А где же Вернер? Разве вы не вместе были?
Оборванец беззвучно засмеялся и, стащив с головы кепку и тряхнув распустившимися волосами, превратился в Рону Мак-Марель.
- Вернер подойдёт с минуты на минуту – он наводит кое-какие справки у грузового причала. А вот доктор Уотсон меня не узнал – я видела, что не узнал.
- Конечно, смущённо проворчал я. – В таком-то рубище… Это вы у старьевщика купили? Надеюсь, блох там нет?
- Старьевщик клялся, что все вещи стирает и протравливает дымом. Да мне этот костюм не на раз – и ещё пригодится. Зато для наших дел как нельзя более кстати оказался. Вернер тоже переоделся - стал этаким разбитным спившимся матросом, а я вроде его сынишка. Он делал вид, будто ищет работу, и мы успели обойти практически все причалы.
- А что-то разузнали? – спросил я.
- Очень даже разузнали, - послышался голос Вернера прямо у меня над ухом, и он сам явился не менее живописным, нежели его родственница – в потрёпанном засаленном бушлате, вязаной фуфайке и шапочке, бывшей некогда с помпоном, но теперь от него оставались только торчащие нитки. На ногах его были флотские ботинки, тоже видавшие виды, и какие-то грубые, из чёртовой кожи, штаны. К тому же от него разило дешёвым пивом, но в ответ на мой вопрос он сказал ,что такую отраву пить «совершенно невозможно». Так что он просто облился и прополоскал рот, чтобы сойти за опустившегося и подвыпившего.
- Ваши-то как дела? – спросил он. – Узнали что-то, кроме цен на местную кильку?
- Узнали ,что с «Кольца», бывает, сходят люди на берег, - сообщил я, старательно вспоминая подытог Холмса. – И, поскольку они не таятся, вряд ли мы тут дождёмся таинственных матросов под покровом ночной темноты. Зато мы выяснили, что местная полиция о корабле прекрасно знает и считает его вполне себе благонадёжным экспедиционным научным судном. Пришлось перемолвиться словечком с не вполне трезвым сержантом.
- Вот и мне сказали то же самое, - кивнул Вернер. - Это «кольцо Сатурна» к берегу не подходит – ни разу не подошло, но зато с него, не таясь, сходят люди, а потом возвращаются. Покупают провизию, химические реактивы, книги. По описанию я узнал вашего латиноамериканца, доктор, а ещё мне описали и самого профессора.
- Эка невидаль. Я вам его и так опишу, - пожал плечами я. – Субтильного сложения, светловолосый, и как он ни ухаживает за кожей, всё равно нет-нет, да и покроется акне вульгарис. Его сиятельство граф Себил Себастьян Эмилио Сатарина-Дойл, был некогда ассистентом у профессора Крамоля – да я же рассказывал уже, кажется… Я его знал, когда он был ещё мальчишкой-ординарцем при штабе нашего полка. И Холмс его знал, как фигуранта в деле Крамоля. Видимо, его отец, старый граф Сатарина – ратовал за воспитание мужества в мальчиках военной карьерой – вот и отправил сына в Афганистан служить при штабе. Увы, воспитала в нём эта карьера, сдаётся мне, нечто совсем противоположное. А может быть, тут и без старого графа обошлось – не даром же все они сошлись в полку один к одному – и Рост, и Кругер, и Оруэлл. Но с тех пор мистер Салли, понятно, заматерел. Вот уж и людей оживлять взялся…
- Кого оживлять, а кого и умерщвлять, - заметила Рона.
– Да уж, - подхватил Вернер. - Эти трупы в лесу. У меня из головы не идёт о`Брайан. Говорили о том, что его деревом пришибло, а ну, как на самом деле пришибло его чем-то вроде нашего любителя клубнички отца Ози?
- Перестаньте, - поморщился я. – Роне об этом слушать не стоит, а Холмсу – тягостно. Да и всё равно мы ничего не знаем – только гадаем.
- И не узнаем, пока хоть кто-то из нас не проникнет на корабль, - подхватил Вернер. – Недаром это «Кольцо» даже не пытается подойти к пристани – сдаётся мне, на корабле есть, что посмотреть.
- «Кто-то» из нас! – фыркнул я, не справившись с чувствами. – Не вы, и не я.
- Потому что и вы, и я – недостаточно лакомые куски для нашего Франкенштейна, - невозмутимо объяснил Вернер. – Но, в любом случае, прежде я хочу дождаться письма от Майкрофта – Шахматный Министр всяко умнее любого из нас и, уж точно, лучший комбинатор.
- Хорошо, подождём письма из Лондона, - покладисто согласился я. Меня устраивала отсрочка исполнения их плана. Будь моя воля, я вообще бы от него отказался, но, кажется, Вернер был прав: на настоящий момент против профессора Сатарины, кроме догадок и предположений, у нас нет ничего. Любой адвокат – а у графа, уж точно, найдутся средства на адвоката – камня на камне не оставит от обвинений, которые впору в фантастическую книжку вставлять в качестве занимательного сюжета.
- Тише, - шепнул вдруг Холмс. – Кажется, это то, чего мы ждём.
- Что? – не понял Вернер, но тоже невольно понизил голос.
- А вот… слышите?
Мы затаили дыхание, и я тоже услышал то, что тонкий слух моего друга вычленил гораздо раньше: вода невдалеке ритмично поплёскивала под осторожными взмахами чьих-то вёсел.
- Лодка? – одним выдохом, без звука, спросила Рона.
- С «Кольца Сатурна» - больше неоткуда, - так же беззвучно отозвался Вернер.
- Куда они идут? – Рона постаралась вытянуть шею.
Холмс слушал напряжённо – его лицо сделалось сосредоточенно-неподвижным, это было видно даже в сгустившихся сумерках. Он, как никогда, походил сейчас на насторожившегося дикого зверя – мне стало даже немного не по себе – показалось, что и уши у него настороженно подрагивают, как у волка.
- Сюда, - наконец, хрипло сказал он и рукой сделал жест, словно пригибая что-то к земле. Вернер первым сообразил и пригнулся, чтобы его не могли увидеть с воды. Рона, пользуясь тем, что одета в рубище, вообще распласталась за кнехтом – Холмс и я опустились на корточки.
Лодка подплывала ближе и ближе – нас от сидящих в ней загораживал пирс, а мы уже видели тусклые блики на воде от их фонаря и слышали голоса – правда, пока невнятно.
- Сколько их? – шепнул Вернер. Холмс показал ему три пальца. Я услышал ,как Вернер взвёл курок, и зашипел на него:
- С ума сошли? В кого вы хотите стрелять?
- Ш-ш…. – одёрнул он. – Пока ни в кого не хочу. Так, на всякий случай.
Слава Богу, лодка остановилась не прямо под нами. А чуть дальше. Звякнула цепь, зашуршала доска о доску.
- Не всплыл бы… - услышал вдруг я озабоченный голос. – Говорят, их раздувает, как воздушные шары, и они просто взлетают к поверхности.
- Так и есть, - ответил ему другой, от звуков которого у меня мурашки высыпали по всей коже, ибо я узнал Арчивелла.
- Неужели у профессора не нашлось достаточно кислоты, чтобы растворить тело?
- Милый мой, да не на корабле же этим заниматься. Ты знаешь, что такое кислота? В помещение, где стоит такая ванна, не зайдёшь, и не один день не зайдёшь.
- Он мне как-то показал на крысе, - проговорил третий, голосом более высоким, юношеским. – Взял за хвост и окунул. И говорит – так, с улыбкой: смотри, Арчи, не проштрафься у меня, не то с тобой то же будет. А крыса верещит, зенки у неё сварились, белые… Ужас!
- И что подохла? – с интересом спросил первый.
- А ты думал!
- Боюсь я его, - помедлив, признался тот, кто предлагал воспользоваться кислотой. – Вот вроде ничего в нём такого: вежливый, обходительный, а боюсь…
- И правильно делаешь, - одобрил Арчивелла. – Ему ничего не стоит любого из нас вместо крысы взять за хвост и окунуть.
- Да неужели и вас, сеньор Мармората? – недоверчиво спросил молодой. – вы же с ним вроде как дружки…
- То-то и оно, что вроде как... Ну, полно, хватит – чего разболтались? – пристрожил он вдруг. – Арчи, нет ли кого поблизости? Нам свидетели ни к чему.
Теперь и Вернер лёг на землю, а Холмс, взяв за плечо, понудил и меня последовать его примеру. Сам же он, прижав палец к губам, вдруг змеёй скользнул куда-то вбок и пропал во всё сгущающейся темноте.
- Куда он? – сдавленно сипнул Вернер.
Я только плечами пожал.
Люди с лодки, судя по стихающим голосам, стали удаляться от нас.
- А дайте-ка я прослежу за ними, - азартно предложила Рона. – В таком наряде меня не узнают – мальчишка и мальчишка.
- Пожалуй, - неуверенно согласился Вернер.
- Нет, - сказал я.
- Ну, Джон, - заканючила она. – Ну, чего ты боишься? Я к ним и близко не подойду.
- Меня уже однажды чуть не застрелили на кладбище. А я вообще не собирался ни за кем следить и никуда подходить.
- Что, думаешь, у меня не хватит благоразумия не соваться к чёрту в зубы?
- Тебе честно ответить? Уверен, что не хватит. К тому же, сдаётся мне, именно эту миссию уже взял на себя Холмс – для неё нас и покинул.
- Говорите тише, - шикнул Вернер. – В такие вечера, да над водой, голос, как труба, разносится. Они, между прочим, тоже не в полный голос говорили.
Однако, мы ещё не успели, понизив голоса, вернуться к спору, как вдоль берега в нашу сторону скользнула гибкая тень, и Холмс ухватил меня за руку холодной и влажной рукой:
- Доктор, это они.
- Кто «они»?
- Люди в чёрном. Это «чёрное» на одном из них и сейчас – узкий вязаный костюм, который надевают, чтобы ловчее плавать под водой. Они водолазы, те люди, что приходили ко мне в логово, что спасли меня, когда я умирал. Они с «Кольца Сатурна».
Он говорил быстрым шёпотом и весь дрожал.
- Да что же вы разволновались как? - следом встревожился и я. – Ну, с «Сатурна» - мы другого и не ждали. Да вас прямо трясёт. Вот, глотните-ка – за неимением лучшего.
Я отцепил от пояса свою фляжку – именно по примеру Холмса привык её носить в такие экспедиции, только будучи пьющим, оставил свою привычку, а сегодня вот словно что-то толкнуло вспомнить. Правда, коньяка в ней сейчас не было, зато была настойка ягод боярышника и валерианового корня, разведённая чаем. Как раз то, что нужно.
Холмс, не споря, позволил поднести фляжку к его губам – сам бы он её не удержал – и сделал глоток. Закашляться – не закашлялся, но дыхание сбил и едва перевёл.
- Я, - хриплым от жгучего спиртного голосом проговорил он, – могу вам сейчас проблемы доставить. Боюсь, я вторгся туда… туда… - он не договорил – я увидел нечто подобное тому, что уже видел прежде – и в логове, и раньше: его стало словно насильно выгибать назад.
- Вернер, держите! – воскликнул я, и сам хватая его за плечи. – Это припадок!