Рождественская история. Из апокрифических источников
В этот вечерний час около источника никого не было, и Анна сняла головную повязку, чтобы хоть немного передохнуть от дневной жары. Она присела на камень и стала ждать. Вода сегодня еле-еле сочилась из глубины скалы, и медный кувшин отзывался звоном на каждую каплю. Бархатистый зеленый налет на дне и стенках каменного желоба слабо мерцал, как блики догорающих храмовых свечей.
- Господи, за что ты так поступаешь со мной? Разве я неправедно жила все эти годы, разве мой муж Иоаким не приносит две трети своего стада Храму, разве мы не молимся истово о даровании нам ребеночка, мы даже дали обет, что посвятим тебе наше дитя? В чем наша вина? Над нами смеются и презирают нас, бездетных... А на последнем празднике священник Рувим не принял дары, которые принес мой муж для Тебя, Господи! Что же еще мы должны сделать, ведь время мое уже на исходе.. скоро высохну я, как эта трава на вершине холма..
Но не слышит Бог, он занят другими делами, и напрасно Анна плачет у источника в Назарете, а ее муж Иоаким вглядывается в раскаленную пустыню в надежде увидеть хоть какой-нибудь знак, что его молитвы услышаны. Он ушел в эти безлюдные места с тяжелым сердцем, растерянный и униженный. Суров еврейский Бог, а люди Назарета безжалостны и лишены сострадания. Нет уважения к мужчине, который не имеет потомства, а бездетная женщина достойна только презрения. Даже если он из рода Давидова, а она дочь священника Матфана из Иерусалимского Храма.
Сорок дней длился пост Иоакима и столько же дней и ночей Анна неустанно умоляла Бога о помощи. И вот сегодня, у ослабевшего источника, на сорок первый день, как ее муж Иоаким ушел в пустынное место от унижений и оскорблений, Анна вдруг поняла, что напрасно все – праведная жизнь, молитвы, дары Храму и первосвященникам, мучения Иоакима вдали от нее и их родного дома.
- Хорошо, Господи, я принимаю твою волю! Больше ты не услышишь от меня ни слова жалобы, не увидишь ни одной моей слезы, я не попрошу тебя больше ни о чем! – Анна поднялась с камня, поправила повязку на голове, подхватила полный кувшин и поставила его на плечо. Впервые за долгие годы ее душа была спокойна, в сердце не было ни обиды на людей, ни жалости к себе, ни желания умолять неумолимого Бога. Надо просто смириться и не желать того, что невозможно. Нет, значит, нет. Только бы дождаться возвращения Иоакима, обнять его и поцеловать. Унять его тоску своим спокойствием и уверенностью… они сделали все, что могли. Надо жить дальше, может быть, уехать из Назарета..
Уже наступили сумерки, но каменистая тропа была хорошо видна, и Анна уверенно шла, не ожидая никого встретить. Она остановилась передохнуть и поставила кувшин с водой на землю. И тут вдали показался молодой человек, он шел ей навстречу, а за его спиной что-то светилось.
- Здравствуй, Анна! – парень уважительно приложил руку к сердцу, достал из заплечного мешка серебристый сверток и быстро положил его Анне в руки.
- На, возьми, - буркнул он и развернулся, чтобы уйти.
- Эй, погоди! Что это и кто ты такой?
Молодой человек нехотя повернулся к Анне и тихой скороговоркой пробормотал:
- Тебя услышали, Анна, ты родишь девочку, она родит мальчика, он и спасет весь народ Израиля и вообще весь людской мир.
Потом парень развернул сверток и ткань засияла нестерпимо для глаз, - сохрани ее, это пеленка для Спасителя, его первая пелена. Все, Анна, мне некогда, а ты иди домой и готовься встретить своего Иоакима.
Быстро проговорив все это, парень исчез, и осталась только легкая светящаяся ткань в руках Анны.
Над пустыней уже хороводили звезды, и полная луна разглядывала земной мир. Жгучий ветер дня утих в тени раскаленных скал. Свежий воздух и тишина облегчили тоску Иоакима, и он уснул, завернувшись в свой плащ. Ему приснилась Анна, страдающая и одинокая. Иоаким заплакал во сне от печали и нежности, но потом крепко заснул и проснулся на рассвете. Перед самым пробуждением он вновь увидел Анну, она стояла в воротах Храма и улыбалась.
- Все кончено, Господи, я сделал все, что в моих силах. Был верным твоим рабом, не жалел ни сил, ни денег, ни слов, ни чувств для выражения своей преданности. Ты же отказался от меня, не дал мне самого необходимого – детей. Видно, мои грехи столь велики, что недостоин я твоего внимания. Ну что же.. я примиряюсь с твоим решением и отдаляюсь от тебя, Господин мой. Не стану тебя тревожить своими печалями, у тебя и без меня забот достаточно.
Иоаким шел так быстро, что дорога до Назарета была пройдена еще до того, как солнце прошло четвертую часть своего пути. Анну он дома не застал. Все сияло чистотой, а на столе стояла праздничная посуда. Иоаким окликнул пожилую соседку, вдову своего дальнего родственника Ефремии, который долгие годы был служкой при священнике Матфане, отце Анны.
- Где Анна, тетушка Адасса?
- Со вчерашнего вечера отправилась в Иерусалим, радостная такая, сегодня же храмовый праздник! Сосед кожевенник Ицхак согласился взять ее в свою повозку.
- Я пойду встречу ее, тетушка Адасса!
Ему повезло. Другой сосед, мастер по золотому шитью недавно купил коня с повозкой, редкую роскошь в их краях и как раз собирался ехать в Иерусалим. Он пригласил Иоакима с собой, хотел похвастаться своим приобретением. Обещал, что успеют еще до конца празднества.
Иоаким вспомнить не мог, когда он с таким нетерпением ждал встречи с Анной. Это было давно, лет двадцать тому назад. Она была прекрасной, желанной и чуткой юной женой, и казалось, что у них будет большая и счастливая семья со множеством детей, а потом и внуков. Но сложилось все по-другому. А теперь после двадцати лет трудов, даров, молений и страданий, им уже нечего надеяться на помощь Бога. Иоаким отказался от просьб и жалоб и примирился с судьбой. Теперь их только двое – он и его любимая Анна. Они нужны друг другу, нужны своим многочисленным племянникам и племянницам, своим престарелым родственникам, своей родне. Это и есть земное счастье, когда ты в семье и она хранит тебя.
Анна стояла у Золотых ворот Иерусалима и разговаривала со своим дядей, священником Храма. Когда она увидела Иоакима, то не удержалась и, как маленькая девочка, подбежала к нему. Обняла и поцеловала. Успела шепнуть ему на ухо, - нам с тобой дано благословение, у нас будет ребенок, - и стыдливо прикрыла половину лица накидкой. Сон Иоакима стал явью. Его Анна счастлива.