Ернар вышел из дома, старенькое крыльцо скрипнуло под тяжёлой поступью, зашёл в баню, плотно притворил за собой дверь, разделся и присел на полок париться. Конечно самое время остаться наедине со своими мыслями. Самые яркие воспоминания были связаны со школьными годами. Когда человек остается в одиночестве и стремится начать новую жизнь, он не вольно возвращается в прошлое. В советские времена все дети были беззаботными, мы копили, а не коллекционировали, именно копили. Потому всегда, часто так и говорили: – «а, дай мне эту марку – я их коплю». Эти воспоминания для Ернара были наиболее трогательными, не забываемыми, душевными. Ведь то что мы копили, давало нам такие возможности, как общаться между собой, мы были дети открытые и радушные. Ведь то что мы копили, было для нас, советских детей, на втором месте по святости. Никакой религии, мы были дети атеистов, и первое место отдавалось маме. Мама – это святое.
Тогда марки не собирал только ленивый или озабоченный другим направлением в собирательстве. Даже марки от конвертов отклеивали на пару, они были у всех. Ернар вспомнил свой заветный альбомчик. Часть из них он выменял, часть купил на карманные деньги. Ернар улыбнулся своим воспоминанием и тому трепету с которым он относился к своим маркам: машинки, самолёты, кораблики, живопись средневековых мастеров, по которым Ернар узнал о существовании картинных галерей, люди, птицы, ягоды, лица, города – это бал огромный мир разнообразия, собранный в одном альбоме на маленьких клочках бумаги. Марки были польские, советские, кубинские. Причем на кубинских марках было написано слово «CUBA» на английском, а многие дети и Ернар произносили или читали это слова как «СИВА», с умным видом, Ернар улыбнулся своим мыслям, что тогда он не имел не малейшего представления, что где-то есть Куба и там живут люди. Но самые ценные были марки – треугольные и негашёные, то есть без штампа.
Ернар вспомнил как страстно копил он значки, которых у него было полно. Он их складывал в коробку из-под конфет, вешал рядами на ковер, на вымпелах прикреплял, они валялись под кроватью, в игрушках, попадались на полке с книгами и в шкафу с посудой. Ернар вспомнил, что ему повезло, потому что среди его друзей значки почему-то не ценились и поэтому вся детвора отдавала ему значки, да и понравившийся значок можно было запросто выпросить в подарок. В стране советов любили значки и вымпелы. Любили их делать, любили вручать по поводу и без повода, любили покупать и развешивать в маршрутных автобусах. Родители на работе постоянно получали какие-то значки: то передовик, то за соревнования, то за первенство, то значок дружинника, то за участие в выставках, короче с поводом и без повода у Ернара копились значки.
Система мотивации служить Советскому Союзу, Родине, Ленину, За Сталина, за патриотизм была крайне примитивной и дешёвой, главное побольше мишуры в виде грамот, вымпелов и значков дали людям, те загордились, что их отличил и продолжают землю рыть носом, трендя о свободе и равноправии. Короче отличился – получи значок, грамоту и гордись. Ну, конечно с высоты прожитых лет я в шоке, а помню гордились же люди этой мишурой. Работали не за деньги, а за идею. Ну, и за значок, медаль, вымпел, грамоту. Поэтому значков было не сказать, что много – их было очень много. Разных, железных литых, массового производства. Появились смешные с приходом девяностых, советские алюминиевые, штампованные потеряли актуальность, а вместе со значками много чего потеряло актуальность с развалом СССР. В мир детства пришли новые мультяшные, пластмассовые значки, которые сменили Волка, Ёжика, Зайца и других героев. Школьников начала девяностых груди и портфели облепили герои Диснея. «Мы росли и взрослели, а вместе с нами «росли и взрослели» значки» - подумал Ернар.
Раз нахлынули такие воспоминания, хочется рассказать еще и о монетах. Монеты, как и марки иностранные или старинные были у каждого подростка в школе. Не поверю, если вы скажите, что у вас не было ГДРовских пфеннигов, болгарских стотинок или польских грошей. Монет стран соцлагеря в народе ходило очень много – кто-то служил, кто-то отдыхал, кто-то просто был где-то за кордоном. И все везли монеты, которые быстро расходились по рукам. Мамы давали монеты на хлеб и среди них вы обнаруживали деформированный «пятак», который откладывали в свою копилку. Дети СССР, кто так не делал? Эти монетки 30-50х годов как-то отличались от постреформенных. Завитушки, другое количество лент на гербе, другие буквы, шрифт… Помните легендарный фильм «Менялы» - он как раз об этих моментах. Монетки менялись на марки, значки и обратно. А еще монетками играли в «чику», но уже ходовыми, зарабатывая себе на мороженное, сигареты, жвачки и сосачки. Ернар вспомнил: «свою коллекцию монет, он зачем-то закапал в землю, начитавшись пиратских романов.» Конечно сейчас он не побежит голиком из бани выкапывать своё сокровище, но он всегда помнит где они спрятаны. Сейчас там есть очень классные экземпляры.
На этой страничке повествования самое время упомянуть об открытках. Конечно собиранием открыток занимались девочки. Открытки для девочек были несметные сокровища. Сейчас 21 век за порогом, никто не отравляет открытки в конвертах по почте, нет почтальона, который с тяжёлой сумкой через плечо, под завязку набитой газетами и письмами, крутит педали велосипеда, останавливаясь возле каждого почтового ящика, который висел на заборе. Современное поколение уже не поймёт, как это и зачем, если есть серверы Яндекс, Майл и другие. А ведь раньше, все ценили каждую открытку, которую обнаруживали у себя в почтовом ящике перед 8 марта, 23 февраля, 1 мая, днем рождения и Новым годом. Мы всегда радовались бумажной открытке и теплым словам: «Здравствуйте родные» в начале, «целую» в конце… Открытка была, как лучик света, памятка, что тебя помнят и любят. Дорогая сердцу весточка. Они были всегда очень красивые.
Вспомнив о красоте открыток, Ернар обнаружил в своих воспоминаниях девочку, она училась на три класса младше, звали её Галлия и однажды очень печально рыдала, когда какой-то нерадивый сорванец наступил на её открытку, упавшую из рук. Позже, открытки стали подом для Ернара, он всегда находил красивейшие открытки и дарил их Галлие. Вспомнил, как сверкали её глаза, когда девочка брала открытку, рассматривала и аккуратно, как сокровище, складывала между страниц в книгу. В глазах всегда искрился восторг и за опущенными ресничками пряталась скромность. Ернар улыбался своим воспоминаниям. Но подумал: «интересно, как сложилась жизнь у той красивой девчонке. Однозначно, она выросла красавицей и умницей.» Когда Ернар закончил школу, Галлия еще три года грызла гранит общеобразовательной школы. Его закрутила взрослая жизнь, поэтому первая любовь, а скорее всего влюбленность не имели продолжения. Но душевные воспоминания о красивой девочке и её застенчивый взгляд, оказывается сохранились в памяти. Ернар тряхнул головой отгоняя радужные воспоминания, полюбовался клубами пара и получив удовольствие от парилки пошёл мыться. Он очень хотел поговорить с родителями, так сказать на свежую голову.