- Приехали, бабушка, - Кирилл затормозил у ворот, резво выскочил из машины и открыл дверцу со стороны заднего сиденья. Кряхтя, и кляня на чем свет стоит нерадивого деда, бабулька выбралась наружу. Аня испуганно озиралась по сторонам, всем своим видом говоря, что она уж точно никуда из машины отлучаться не собирается. Кирилл ее понимал. В глубине души он испытывал почти мистический страх перед этим местом, но вслух бы в этом не признался никогда. Он понимал, что жена держится из последних сил, чтобы не впасть в истерику. Он был благодарен ей за это.
Бабулька прошаркала к калитке, обернулась к ним.
- Вы чего встали, как вкопанные? Помогли старому человеку, теперь и мой черед. Заходите, небось умаялись в дороге. Чайку с вареньем попьете. Да, не стесняйтесь, идите. Деда видать еще и дома нет. Да и был бы, он завсегда гостям рад. Внуки то нас редко навещают. Один Васька да Клавдия Ивановна… - хозяйка повозилась с замком, толкнула дверь внутрь дома и, махнув застывшим у ворот гостям, исчезла внутри.
- Нехорошо отказываться, идем. В конце концов, чего в этом такого? Всего лишь попьем чаю с вареньем и все. Заодно и порасспрашиваем старушку, куда ее дед мог деться. Может, вспомнит какие-то подробности, - Кирилл сделал шаг по направлению к дому. Старая Аня идти не хотела и всячески противилась этому, в то время, как новая. неуверенно, чеканя каждый шаг, двинулась за ним.
- Да что ты в самом деле! Вполне безобидная на вид старушенция. Не думаешь ли ты, что это она истребила половину человечества? – мужчина как мог старался успокоить жену. Даже попытался пошутить. Открывая перед ней дверь, он вытянулся на цыпочках и бухнул в самое ухо:
- Я Баба-Яга, костяная нога! На дороге стою, к себе путников зову! Ваську съела, деда съела и тебя, Анька, съем… Ам!
В полутьме прохладной веранды он успел разглядеть, как побледнело лицо жены. Пошатнувшись, она чуть не упала ему в руки. Обернулась, обожгла его горящим от ярости взглядом:
- Идиот!
В прошлой жизни он бы этого просто так не оставил. Сначала бы заставил пострадать, потом всласть наплакаться, а потом, в качестве извинения, занялся с ней диким необузданным сексом.
- Ну, где вы там? Я чайник уже поставила. Проходите, садитесь. А я вам пока альбом принесу с фотокарточками. Правнук у меня недавно родился, краааасивый, весь в деда, когда тот молодым был.
Аня и Кирилл вошли в кухню. Традиционный старческий интерьер. Клеенчатая клетчатая скатерть на круглом столе у окна, потрескавшийся комод в углу, три деревянных табурета вдоль стены, на полу сплетенный из разноцветных ниток самодельный коврик. С плиты призывно засвистел чайник. Кирилл отставил его на соседнюю конфорку и присел на табурет. Тот жалобно скрипнул под его весом. Аня примостилась рядышком.
- Уютненько, - прервала образовавшуюся тишину она.
Кирилл покрутил головой по сторонам.
- Как в старых фильмах про колхоз.
- Ты смотрел фильмы про колхоз?
- Да, а ты думаешь, я кроме боевиков ничего в жизни не видел?
- Честно, да. Ну и что там было, в этом фильме? Доярки с упругими попками? Признайся, ты же только ради них смотрел.
Кирилл ответил что-то невразумительное. Аня ответила невпопад. Они старались говорить и думать о чем угодно, только не о том, что творилось вокруг.
- Прошло минут двадцать. Где она? - спросила Аня, вытягивая шею в сторону дверного проема, в который вышла хозяйка.
- Да шут ее знает. Может, прилегла с дороги. Устала.
- В смысле прилегла? – жена бросила на мужа встревоженный взгляд, - Она старая, но вроде вполне адекватная. Мы же ее тут ждем, она знает. Сказала, что за альбомом.
- Может, ищет, - тревога Ани передалась Кириллу. Времени и, правда, прошло достаточно. Как по команде, они прислушались. Тишина. Почти гробовая. Тьфу ты, сплюнул про себя мужчина. И даже незаметно постучал по внутренней стороне табурета.
- Сходи, посмотри, где она, - обратился он к жене.
- Почему я? – заговорила в ней прежняя Аня.
Кирилл терпеливо протянул:
- Потому что ты женщина. Вдруг она переодевается?
- Резонно, - обреченно согласилась Аня.
- Я жду тебя на этом месте. Если через минуту ты не придешь, поспешу к тебе на помощь, - несмотря на обстоятельства, Кирилл держался на коне. Кто-то из них двоих обязан поддерживать боевой дух команды.
- Ага, - неопределенно хмыкнула жена, скрываясь в темном проходе.
Ради справедливости Кирилл засек время. Шестьдесят. Прошло уже шестьдесят секунд, а голосов не было слышно. Значит, Аня не нашла старушку. Кирилл решил сдержать обещание. К долгу чести навязчиво примешалось чувство нарастающей тревоги. Он успел сделать один шаг, как услышал истошный, полный ужаса крик жены. Она кричала не как всегда, когда видела мышь или пугалась чего-то неожиданного. Аня кричала на одной тональности, выпуская из легких остатки воздуха. Внезапно звук вопля сменился на другой, глухой и булькающий.
Вбежав в комнату, Кирилл с ходу налетел на жену. Аня стояла у порога, в неестественной позе, скрючившись пополам. Уже со спины мужчина понял, что ее тошнит. Захлебываясь спазмами, она одной рукой обхватила себя за горло, а другой прикрывала глаза. По полу склизкой жижей растекалась рвотная лужа. Один ее край подкрался к Кириллиному ботинку и скрылся под ним.
Мужчина поднял глаза, взял ракурс чуть в бок поверх плеча жены и увидел то, чего не мог себе представить в самом кошмарном сне. Она ела себя изнутри. Ела себя… изнутри… Это первое, что пришло Кириллу в затуманенную увиденным голову. Осталось меньше половины тела. Голова провалилась куда – то вниз, из предплечий торчали только оголенные, со свисающими ошметками кожи и сухожилий, руки. Туловище… Господи... когда – то это было туловищем… держалось в вертикальном положении благодаря коротким ногам – культяпкам, большая часть которых, содрогающееся тело уже успело вобрать в себя. Из образовавшихся ран тянулась густая вонючая смесь, состоящая из свернувшейся крови, мочи, остатков кала и желчи. Внутри останков туловища что-то утробно булькало и ворчало, как-будто там перекипала кастрюля с супом. Обмотанное остатками халата, тело уменьшалось на глазах. За считанные секунды оно усохло вдвое.
- Уаууууааа…ги…хрм…не…- донеслось до Кирилла. И он разобрал. Он смог понять. Та, которая всего полчаса тому назад была милой бабушкой с яблоками на дороге, взывала к нему о помощи. Откуда-то оттуда, из своих выпотрошенных окровавленных внутренностей, пожиравших ее голову. Мозг, еще живой, не верящий в происходящее, звал его, используя в качестве рупора изглоданный рот и разорванную пополам глотку.
Кирилл почувствовал, как закружилась голова. Еще минута и он отрубится. Мужчина поспешил отвернуться. Желудок вывернулся наизнанку, освобождая свое скудное содержимое.
Аня выбежала из комнаты первой, на ходу толкнув Кирилла в бок. Он покачнулся и стал падать, в последний момент сумев сгруппироваться и устоять на ногах. Болезненно сжимающийся желудок все еще продолжал рваться наружу. Хватаясь за стенки, Кирилл выбрался в коридор, оттуда в кухню и, наконец, очутился на улице. Не сговариваясь, они добежали до машины, забрались в нее и заблокировали двери, как будто это могло их как -то уберечь. Мужчина повернул ключ зажигания и вывел автомобиль на дорогу.
- Ты как? Ты не думай об этом. Это просто…- он никак не мог подобрать нужных слов. – Просто ерунда какая –то. Или страшный сон. Мы просто спим. Да, Ань? Мы спим. Вот проснемся утром и ничего этого не будет. Ни бабки, ни пустого города, ничего…понимаешь. Мы ничего не видели и не слышали. Мы…
- Замолчи! Замолчи немедленно! Я не хочу ничего об этом слышать! – голова Ани моталась из стороны в сторону, серое лицо искажала гримаса отвращения. – Не хочу! Не хочу! Не… - она ударилась в боковое окно раз и два и три, пока Кирилл не перехватил свободной рукой ее подбородок.
- Успокойся! Ничего не было! Возьми себя в руки!
Выскользнув из его пальцев, женщина продолжала неистово биться в стекло.
- Твою мать, Аня! – он перехватил ее разметавшиеся по плечам волосы, намотал их на кулак и дернул на себя. Машина вильнула на обочину. Взвизгнули шины.
Кирилл отпустил волосы и вдавил тормоза в пол. Аня пришла в себя и смотрела туда же, куда и он. Взвизгнули не шины. Это была собака. Живая, из плоти и крови, деревенская кудлатая псина.
Видимо, он сбил ее, когда машина съехала с дороги. Животное лежало на самом краю и тяжело дышало. Из его пасти вытекла тоненькая струйка крови.
- Ты сбил ее, - прошептала Аня.
- Без тебя вижу, - огрызнулся мужчина.
- Ты собираешься выйти?
- Нет, твою мать, я собираюсь еще раз проехаться по ней, - раздражение не отпускало его. Он был недоволен собой. Никогда, ни при каких обстоятельствах он не поднимал на жену руку и не делал ей больно. Он просто хотел ее остановить. Иначе она разбила бы о стекло себе всю голову. Кирилл вышел из машины. От собаки его отделяло несколько шагов. Он стоял и никак не мог заставить себя сдвинуться с места. Это всего лишь обычная псина. В той жизни он не задумываясь бы подошел к ней, оказал первую помощь или погрузил в машину и отвез в ветеринарную клинику. В этой жизни нет ветеринарных клиник и ветеринаров. Нет вообще никого. Даже если им и встретится еще один живой человек, то это еще не о чем не говорит. В любую минуту с ним может случится то же, что и с старухой из этой проклятой деревни. Вдруг и эта псина сейчас на его глазах примется пожирать себя изнутри? Второго такого эпизода он точно не переживет. Хотя кто знает, чего им еще ожидать? Может стоит готовиться к самому худшему? К съедению себя изнутри? Кирилла передернуло от ужаса. Не стоит об этом думать. Чего он собственно говоря боится? Надо собраться с духом и подойти к этой чертовой собаке. Возможно, он увидит то, что натолкнет на хоть какое-то объяснение происходящего.
Он сделал два шага вперед. И тут же с криком отскочил назад, благодаря собственную трусость за то, что не сподобился сделать это раньше.
- Матерь Божья, что это? – от волнения и пережитого испуга во рту пересохло, отчего язык распух и прилип к небу, - Не смотри! – крикнул от жене, но было уже поздно. Она уже все увидела. Сидит, прижавшись к спинке сиденья, тонкая и натянутая, как струна. И выражение лица такое… Кириллу стало страшно.
Собаке было уже не помочь. Ничем. Никогда. Ее тело, покрытое густой рыжей шерстью оторвалось от земли на полметра, перевернулось в воздухе, отчего алые кровавые пятна разбрызгало по сторонам. Морда вытянулась вперед настолько, насколько позволяла толстая звериная шея, верхняя губа приподнялась к верху, обнажив клыки. Первым из пасти вывалился язык, за ним полезла трахея, волоча за собой переплетенные между собой кишки. Туловище псины резко выгнулось. Послышался характерный звук ломаемых костей. Перекрутившись вокруг своей оси, труп зверя стал распадаться на части. Одна из частей, склизкая, с рваными, вывернутыми краями, истекающая кровавой жижей угодила на бампер и, извиваясь, поползла к лобовому стеклу.
Кирилл рванул с места. Аню, не ожидавшую маневра, бросило вперед. Она что-то прокричала. Но ему уже было все равно. Лишь бы подальше от этого места. Ошметок псины прилип к стеклу. Кирилл включил дворники. Протащив кусок мяса несколько раз из стороны в сторону, дворники, наконец, справились со своей задачей, оторвав его от окна.
Свернув с проселочной дороги на шоссе, мужчина облегченно вздохнул. На жену он старался не смотреть. Та, видимо, опять впала в коматозное состояние. Уж лучше так, чем истерика. Темнело. К сумеречной мгле прибавился туман. Сначала редкий, едва уловимый, он, через несколько километров усилился, погустел. Пробираться сквозь него стало все труднее. Еще через пару сотен метров ехать стало совсем невозможно. Кирилл не видел даже света собственных фар на дороге. Несмотря на полное отсутствие других машин, двигаться дальше было опасно. Он перестал чувствовать дорогу. Все пространство вокруг и впереди представляло собой один сплошной серо-белый клубящийся пейзаж. Так недолго и скатиться куда-нибудь или врезаться в придорожный столб.
- Придется ночевать в лесу, - сказал Кирилл.
- Из-за тумана? – отозвалась Аня. Голос слабый, больше похож на шелест осенних листьев. Кирилл вновь охватило все нарастающее раздражение.
- Да.
- Хорошо.
- Я сейчас остановлю машину, - пришлось объяснять, как ребенку, на пальцах – выйду и немного пройду вперед. Посмотрю, где можно свернуть к лесу. Никуда не выходи. Даже если меня не будет долго. – он посмотрел на жену. Никакой реакции. – Аня, ты слышала, что я сказал?
Она отмерла. Взглянула на него пустыми глазами, кивнула в ответ.
- Заблокируй двери. Я приду, постучусь.
- Хорошо – прошелестело из едва разомкнутых губ.
Кирилл вышел из машины, удостоверился, что Аня в точности выполнила его указание и, почти на ощуп, вытянув перед собой руки, пошел вперед. Через метров сто он наткнулся на небольшой узкий сверток направо. Едва различимыми темными силуэтами, вдалеке виднелся лес. Это было то, что надо. Вернувшись обратно, мужчина обнаружил жену в том же состоянии, что и до ухода.
- Тебе не интересно, что я нашел? – он тронул машину и крадучись стал двигаться к тому месту, где собирался сворачивать, мысленно отмеряя про себя метры.
- Что? – нехотя отозвалась Аня – Еще несколько метров и можно сворачивать?
- Ах да, я же забыл про твой дар, - не удержался Кирилл, - Теперь можно и не разговаривать, ты и так все знаешь.
Она не ответила. Отвернулась к окну и замерла.
Чертыхнувшись про себя… Черт с ней, пусть делает что хочет… Кирилл остановил машину, убедился в правильности своих расчетов и свернул направо, чувствуя, как колеса врезаются в наезженную грузовиками колею. Далеко от дороги удаляться не стоило. Мало ли куда можно заехать в таком тумане. К тому же почти стемнело. Свернув на ближайшую поляну, Кирилл остановил машину.
- Выгружаемся. Здесь мы и будем сегодня ночевать, - Кирилл вытащил из багажника походную палатку – двухместку и принялся ее устанавливать. Прошло минут пять, он уже успел развернуть брезентовый дом, закрепить его к земле специальными крюками, забросить в него два спальника и теплый коврик, как услышал голос Ани, доносившейся откуда-то слева от него.
- А вдруг и снами произойдет это?
Кирилл застегивал вход палатки на замок, чтобы внутрь не попала вечерняя прохлада. Вопрос жены застал его врасплох. Больно прищемив собачкой палец, он, пятясь задом, вылез наружу. Подошел к жене, обнял за дрожащие худенькие плечи. То, что она сказала вслух, терзало его не меньше. Он старался не думать об этом.
- Не случится, - как можно увереннее сказал он, - Если бы нам что-то угрожало, то это бы уже произошло. Раз мы выжили, значит… - что это значит, он не знал. Аня ждала. Ждала от него того самого, простого объяснения, которое смогло бы облегчить ее страдания. Кирилл не мог ее подвести. – Значит, мы особенные. Ну, избранные, что ли. Может у нас иммунитет против какого – то неизвестного вируса. Или… или мы вообще попали в другой мир. Может сейчас мы вовсе не на Земле, а на другой планете, понимаешь? – он ободряюще похлопал жену по руке.
- Та бабушка и собака, они что, тоже прибыли на другую планету?
- Не знаю я, Ань, хоть убей, в голову лезет одна чертовщина, - сдался мужчина. Наступила пауза. Они так и стояли бы посередине поля, в темноте, окутанные туманной дымкой, растерянные и одинокие, наверное, до самого рассвета, если бы Кирилл не знал, что он один, и только он может спасти их с Аней команду.
- Холодно. Надо развести костер. Я пойду в лес за ветками.
- Я с тобой.
- Нет. Ты останешься здесь. В палатке. Закутаешься в плед и будешь меня ждать, - она слабо кивнула и полезла в их новый дом. Кирилл достал из машины маленький походный топорик, пристроил его на пояс, засунув рукоятку по ремень. На всякий случай прихватил с собой нож. Сто раз отругал себя за то, что впопыхах не взял из дома фонарика. Придется пользоваться зажигалкой, время от времени чиркая ею перед собой. Перед тем как уйти, заглянул в палатку. Аня опять сидела с каменным лицом, вытянувшись струной. Он поцеловал ее. В ответ она лишь приоткрыла сухие губы.
- Я скоро вернусь, не скучай.
- Хорошо.
Вздохнув, мужчина плотно застегнул замок на палатке, мысленно пожелал себе удачи и шагнул в туман.