Ночная темнота окружала русское войско расположенное у кромки береговой черты Чудского озера. На другом берегу озера расположилось вражеское войско. Александр Невский стоял на Вороньем Камне, что издревле служила сторожевым постом. Скала, возвышавшаяся над озером, стала его наблюдательным постом перед предстоящим побоищем. Место, что выбрал князь для предстоящей битвы, как нельзя лучше сковал бы манёвренность тяжёлой рыцарской конницы, которая в сражении всегда обладала мощным таранным ударом.
Александр Ярославич стоял и смотрел вдаль, о чём-то задумавшись.
— Утром сражение! — выдохнул князь. Воздух замер, как будто само время остановилось.
ДЕТСТВО
— Александре! — послышалось где-то рядом.
— Алексаша-а-а!!! — всё громче доносили женские голоса.
— Александрушка! Куда ты опять запропастился! Вылезай озорник!
По дворцу, то тут то там, бегали мамки-няньки, пытаясь найти сорванца. А он тихо лежал под кроватью рассматривая книгу с рисунками. Одарённый от природы Александр Ярославич, мог наизусть «читать» отрывки из Библии, которую матушка ему читала на сон грядущий. Он мог часами её перелистывать, когда удавалось от всех спрятаться, и в уединении её перелистывать. Её вязельный текст и картинки, так увлекали княжича, что он не слышал никого, погружаясь в удивительный мир книги.
— Александрушка! Вылезай озорник! Отец приехал!
Малыш бежал к отцу, лихо увёртываясь от нянек. Они же, как юла, закручивались и с визгом падали. Озорник же только смеялся. Князь Ярослав Всеволодович стоял нахмурив брови, но видя, как искусно сын обходил одну няньку за другой, не выдержал и раскатисто рассмеялся. Его смех эхом разносился по светлице. Тут уже и все присутствующие не устояли, и веселый смех наполнил всё пространство женской половины.
Отец распахнул свои огромные руки и поймал в них улыбающегося сына. Саша прыгнул в его объятия и отец, то ли сделал вид, что не устоял, то ли прыжок сына действительно сбил его с ног, но они вместе повалились на пол. Мальчишка был очень доволен и еще крепче прижался к отцу. Им казалось, что так они лежали целую вечность. Эти несколько секунд объятий сына с отцом их сблизило крепче прежнего.
— Сын мой! — торжественно сказал отец, когда они встали, — Пришло время тебе стать воином, как подобает всем мужчинам в нашем роду.
Глаза мальчика засветились, но посмотрев на мать, он увидел в них слезы. Малыш понурился.
— Милый, — мать нежно прижала сына, — твое время пришло. Всё, что я тебе дала, останется с тобой. Теперь же начнется твоё доблестное воинское воспитание. Не посрами же сын мой своей чести, и чести нашего рода.
Князь с благодарностью посмотрел на жену.
— Вот тебе моё материнское благословление! — и осенив крестным знамением сына, поцеловала его в лоб, украдкой смахнув слезу.
"Не зря я тебя выбрал в жены. — прочла княгиня Феодосия в глазах мужа. — Такая жена не у всех, а только у меня. Мудрая. Любящая."
"Дорогой я всегда была и буду с тобой. Во всём ты найдёшь мою поддержку. Но ты же знаешь, как я люблю сына, и если ты позволишь, то буду приходить к нему, продолжая давать уроки житейской мудрости."
"Никто и никогда в этом мире не будет этому препятствовать. С моей стороны ты всегда и во всём найдешь поддержку."
"Люблю тебя мой светлый княже!"
"Люблю тебя краса моя ненаглядная."
С этой минуты для Александра заканчивалось время беззаботного детства, проведённого на женской половине княжеского терема, где у него была своя светлица. Обычным местом, где он проводил время, являлись покои княгини. Там он познал внутренний быт княжеской семьи, её внутреннее богатство семьи, приобщился к вере.
Александр, под заботливым присмотром матери и мамок-нянек, рос здоровым и славным мальчиком, всегда находившим место весёлому озорству. Сладостное детское время — время тихого спокойного состояния детской души ребёнка, когда Алексаша мог в любой момент прибежать к матушке, и зарывшись в её одеяниях, погрузится в сладостный её запах. Запах мамы будет всегда рядом с ним, поддерживая в трудные минуты.
Мальчик хоть и рос на женской половине терема в любви и нежности, не был избалован. Мать учила его почитать и любить всех тех, кто ухаживает и воспитывает его, не зависимо от сословия.
— Сын мой, как будущий глава семьи, — всегда говорила матушка, — ты должен всегда вставать на защиту своего рода, своего народа, своей земли-матушки!
И вот настал день — день, когда заканчивалась детская тишина в душе Александра. В день своего четырёхлетия он покидал хоромы матушки, княгини Феодосии. Пришло время, его мужского воспитания — воспитания княжича, наследника ратоборцев, будущего князя земли российской. Но перед этим пройдёт торжественный обряд посвящения княжича в воины — постриг. Этот обряд проходили все дети княжеского рода. Сызмальства все мальчики считались воинами, защитниками родной земли.
— Иди, иди, сокол мой, — твёрдо молвила княгиня, — иди, тебя ждёт новая жизнь. Ты станешь великим воином, и в своё время главой семьи и великим князем земли русской. Я горжусь тобой, чадо моё, и всегда буду рядом, любовь моя, Александр Ярославич!
Александр уткнулся в объятия матери и тихо, чтобы никто не слышал, всхлипнул. Их никто не торопил, но княжна знала, что её сына уже ждут в Преображенском соборе Святого Спаса в городе Переяславле-Залесском.
Княгиня ещё раз перекрестила сына и вложила его маленькие руки в доблестные руки своего мужа — князя росского, Ярослава Всеволодовича.
Вершил обряд сподвижник великого князя Юрия Всеволодовича епископ Симон — верный человек старшего брата, чтимый всеми переяславцами. В соборе Александра посадили на подушку и после молебна ему подрезали ножницами волосы. Вместе с ними, как считалось, падало к ногам мальчика и оставалось в прошлом его детство.
После совершения обряда пострижения отец вывел сына из храма и опоясав его легким, коротким мечом, впервые посадил на боевого коня — символом силы и мужественности. Глаза Александра засияли. Он всегда восхищался отцом, так величественно восседавшего на могучем коне, и втайне мечтал о своём.
В руки четырехлетнему Александру дали легкий лук со стрелами, что указывало на обязанность воина защищать родную землю от всевозможных внешних врагов. С этого времени княжич имел полное право руководить княжеской переяславской дружиной, конечно, при помощи ближнего и опытного боярина-воеводы.
Рыцарским обрядом пострига закончилось короткое детство княжича Александра Ярославича. С этого дня его отдали на попечение дядьки — боярина Федора Даниловича, опытному воеводе, которого князь Ярослав Всеволодович назначил в воспитатели и наставника сына.
Началось отрочество Александра. Отец готовил из сына прежде всего наследника княжеского престола и ратоборца земли Русской — точно так же, как воспитывал его самого отец, великий князь Всеволод Большое Гнездо. Ибо у любого правителя в Древней Руси не было более важной задачи, чем защита родной земли, границ собственных владений.
ОТРОЧЕСТВО
Беседы отца с сыновьями, рассказы о семейных преданиях были обязательным учебным предметом для княжичей. Семейные предания на Руси хранились свято и поэтому Александр Ярославич слушал их постоянно на протяжении всего своего короткого детства из уст любимой матушки — княгини Феодосии. Из них отрок приобретал знания об Отечестве, а из ярких и поучительных отцовских рассказов складывалось собственное представление о необъятной Русской земле и собственном, княжеском предназначении.
Отец приказал учить сына грамоте и письму. Владимиро-Суздальские князья заботились о просвещении своих детей. В Древней Руси не только князья и бояре, старшие княжеские дружинники, но и купцы, горожане и крестьяне владели грамотой. Основной книгой для обучения грамоте на Руси была Библия.
Александр учился грамоте под руководством умудрённого знаниями отца Варсонофия и постигал науку с большой охотой. Учитель не мог нарадоваться на успехи своего ученика. Очень любил Александр рассказы отца Варсонофия о воинских делах своего отца. Мальчик мечтал побыстрее вырасти и выступить в поход в рядах войска Ярослава Всеволодовича.
Любимым занятием одаренного от природы юного Александра Ярославича, рано научившегося читать и писать, стало изучение военного опыта своих предков и событий родной старины. Отец имел богатую библиотеку рукописных — русских и греческих — книг. Одной из любимейших книг княжича была «Александрия» — эллинистический роман II – III вв., повествующий о жизни и деяниях македонского царя и полководца Александра (356 – 323 гг. до н. э., царь С. 336 г.). При переводе с греческого, на Руси роман известен под двумя названиями — «Деяния Александра» (;;;;;;;;;; ;;;;;;;) и «Жизнь Александра Македонского» (;;;; ;;;;;;;;;; ;;; ;;;;;;;;;).
В честь этого великого полководца и нарекли княжича. И недаром. Всё больше и больше Александр становился похожим на своего тёзку.
Всё, что касалось оружия, коней, основ бранного дела, живо интересовало Александра. «Мужское дело», оно обязывало держать порядок: и в доме, и в церкви, и на охоте – «и в конюсех, и в соколех, и в ястребах» быть сведущим. Дело это было ему по душе и давалось легко. Александр учился вместе с приданной ему отцом такой же молодой дружиной.
Он, как и все остальные, уже с четырёх лет княжича обучался владеть мечом. Для этого была изготовлена точная копия настоящего меча, но из мягкого, легкого дерева — липы. Он ничем не отличался от настоящего. «Игрушечный» меч позволял, как и положено, держать дистанцию в ближнем, рукопашном бою. Даже таким мечом надо было научиться искусно владеть. Этим искусством их обучали самые опытные отцовские дружинники, герои многих битв и военных походов. Их отбирал лично князь, который и сам славился как умелый и отважный единоборец.
Как забавно было смотреть на их бой. Дружинники приходили подзадорить юнцов, что придавало бою больше воинственности.
Отроки дрались как настоящие воины. Каждый из них сражался так, как будто был рядом с дружинниками на поле брани. Битва шла «не на жизнь, а на смерть». От «игрушечных» мечей, искры летели. И главное, надо было во время остановить эту братию, дабы не нанесли они друг другу увечий. Но без синяков всё равно не обходилось. Отдышавшись, «малая дружина» обнималась, помогая убрать друг у друга кровоподтёки. За боем внимательно следил дядька, так назывался наставник боевого искусства на Руси. Им был боярин Фёдор Данилович, под чьим наблюдением находились отроки. После проведённого боя, они шли к дядьке, услышать от него разбор своих боевых качеств.
Отцовские дружинники наставляли княжича Александра: «Не теряйся, княжич, смотри на ворога смело. Если достает уколом, то шуйцей (левой рукой) отбивай меч от себя в сторону, а десной (правой рукой) емли (бери) за руки и повергай».
Боевое мастерство княжеских дружинников оттачивалось не только в обучении владения оружием, конем, стрельбе из лука. Проводились и показательные единоборства ратного мастерства — турниры. На Руси такие турниры назывались «игрушкой».
В «игрушках» участвовали не только дружинники, но и князья. Чужестранцы, кои посещали такие турниры, отмечали, что русские воины любого звания бились на конях «не щадя ни себя, ни дорогого оружия», ни своего иноходца. Для отроков устраивались собственные потешные «игрушки».
За несколько лет изучения княжеской науки Александр Ярославич узнал многое — он оказался достойным учеником и последователем своего отца, князя Ярослава Всеволодовича. Тот мог быть доволен успехами княжича в ратном деле, радовался его образованности, твердости характера, решительности и послушанию. Радовалась и княгиня, видя, как подрастал и мужал их сын — Александр Ярославич.
Сама судьба готовила Александра Ярославича к историческому подвигу во славу Русской земли.
Зима подходила к концу, но всё ещё была полноправной хозяйкой на земле. Снега вокруг было предостаточно и забавы детей были в полном разгаре. В этот день с Александром произошло событие, которое через несколько лет всплывёт в его памяти в минуту, трудную для Руси Святой — земли российской, светлой и чистой.
— Друже, айда с горки кататься, — крикнули мальчишки, пробегая мимо Александра. Это был один из дней, когда его дружине дали немного порезвиться на свой лад. В такие дни они весело озорничали, как и подобает мальчишкам.
На горе уже были все ребята. Их смех слышался ещё издали. Тому, кто не успел сесть в сани, кувыркался в снегу, скатываясь с горки. Так и получилась тропинка, по которой с визгом неслись вниз один за другим заснеженные чудо снеговики. Внизу они отряхивались, и во все стороны летел снег, окутывая их снежным облаком. Приведя себя в божеский вид, если так можно сказать, они вновь устремлялись на горку.
Дорожка, что они накатали, получилась крутая! По ней не то что ехать, а лететь вниз как птица, паря над землёй.
Стремительный спуск выносил ребятишек прямо на замёрзшее ледяное озеро. Чтобы уйти с него, надо было быть искусным ходуном по льду. Встав, наполненные гордости своей умелостью, мальчишки тут же падали, потому что их сбивали с ног те, кто летел с горки. Образовывалась куча мала, из которой доносилось веселье, и слышался радостной смех во всё горло.
Александр, уловив момент, когда эта куча отползёт в сторону, и с криком лихо покатился вниз. Набрал такую скорость, что со свистом пролетел мимо друзей и покатился дальше, остановившись почти на середине озера.
Он лежал и смотрел в небо, откуда стал падать снег, маленькими снежинками. Они кружились и падали ему на лицо. Александр лежал, и ему казалось, что ещё секунда, и он вот-вот полетит вместе с ними в небо. Вдруг, что-то толкнуло его в спину. Перевернувшись со спины на живот, расчистил от снега лёд, и стал всматриваться в него. Он часто мог смотреть на те или иные вещи, придумывая тут же истории.
Александр заметил, что лёд во все стороны от него стал расходиться трещинами. Но он на них не обращал внимания. Его взор уходил в глубину озера. Через лёд чётко вырисовывался силуэт меча. Именно его он видел в своих снах.
Неужели тот самый? Богатырский? Великого Святогора?
Он вскочил, нет, взлетел, и стал махать друзьям, подзывая к себе. Детская ватага, вскочив в сани, с радостными криками покатила с горки. Визг и уханье разносилось при каждом подскоке, а сани набирали скорость. На очередном пригорке, они подскочили, и со всего размаху ухнули на поверхность озера. Гулкий звук прокатился под полозьями, уходя дальше, на середину озера. Трещина, извиваясь змеёй, побежала к Александру. Никто не успел даже рта открыть, чтобы предупредить друга об опасности. Всё произошло так быстро, что всем оставалось ждать и смотреть на происходящее, как во сне.
Тонкий весенний лёд не выдержал, и ему хватило небольшого толчка, чтобы расколоться. Он треснул под ногами Александра и вода тут же поглотила его, увлекая в свои глубины. Одежда вмиг промокла, став тяжёлой, и быстро потянула его на дно. Александр не думал ни о чём. Только о мяче, до которого оставалось почти немного — протяни руку, и он у тебя. А в ушах слышалось: «Не в мече сила, а в силе плеча!». Льдины уже почти сомкнулись и сквозь них в воду проникали лучи солнца, лаская мальчика. Что случилось потом, он не смог внятно рассказать, но что-то или кто-то подхватил и понёс его вверх.
— Тащите его, — кричали дядька Федор Данилович и старец Даниил Заточник, — тащите скорее! Чудесным образом они оказались рядом, и только позже вспоминали, что разом вскочили, как будто кто-то их подтолкнул поехать к детворе, которой дали вольную на их забаву.
На расстеленный тулуп аккуратно положили Александра, который что-то обнимал, крепко прижав к груди. Он лежал, смотря куда-то вверх и улыбался. Все подумали, что княжич умер, захлебнувшись в ледяной воде. Старец стал его раздевать, чтобы побыстрее растереть и привести в чувство. Да, мальчик был весь мокрый до ниточки, но по непонятной причине не нахлебался воды. Когда разжали его руки и распахнули кожух, увидели, что так крепко сжимал Александр. Это был маленький меч. Под одеждой его не было видно, но когда на него упал солнечный луч, то из маленького, почти детского, он вмиг превратился в настоящий богатырский меч.
— Батюшки-святы, — охнули люди, — да это же меч самого Святогора!
— Слава Всевышнему, — перекрестился старец, — Русь Святая в надёжных руках!
Именно он, умудрённый годами, оставивший княжескую службу дружинник, живший при отцовском дворе оставил свой след в миросозерцании князя Александра Ярославича. Его слова «кораблю глава кормчий, а народу — князь», оставили свой след в сознании Александра Невского.
Князь Александр Ярославич стоял на утёсе. Он уже видел всю предстоящую сечу и особенно её исход.
"И бысть ту сеча зла и велика Нъмцемъ и Чюди, и трускъ от копей ломления и звукъ отъ мечного съчения, яко же морю померзшю двигнутися. И не бе видети леду: покрыло бо есть вес кровию"».
— Да, — молвил он, — да, именно так и будет!
И его рука сжала рукоять меча. Того самого, что передал ему былинный могучий воин — великий богатырь Святогор — защитник земли русской!