В соавторстве с Мариной Белухиной: http://proza.ru/avtor/uevfybnfhbq
Беспокойно было у Анны Петровны последнее время на сердце, а в душе, как говорится в народе, кошки скребли.Одна радость – Вовчик! Стоило ей только увидеть рыженькую кудрявую головушку, как сразу оттаивала.
- Ласточка ты моя! – ластился к ней внучок, обвивая ручонками шею. – Я тебя сильно-сильно люблю!
После таких слов все невзгоды отходили в сторону, забывались, но стоило только Вовчику уйти, как тут же накатывали и не отпускали. Силы с годами убывали, сенокос давался с трудом. Умом понимала, что пришло время с коровушкой проститься, но оттягивала до последнего, надеялась, что Виктор Иванович и в этом году поможет с сеном, да только напрасно – не приехал.
А было время - каждый месяц наведывался, гостевал неделями, всегда она встречала и провожала его как самого дорогого гостя. Несколько раз Анна сама к нему наведывалась, не с пустыми руками, разумеется: всё своё везла - домашнее, с ночи пироги стряпала, чтобы с пылу да жару были. Уж шибко он ей нравился, влюбилась на старости лет, думалось, что вот оно – счастье её бабье! Мужик видный, статный, а самое главное – рукастый и одинокий. Жена бросила, ушла к другому – к его же другу, с которым служил в органах внутренних дел без малого двадцать лет. Она и на переезд согласна была. Дом, правда, продавать не собиралась, летом-то благодать здесь, если без хозяйства: покой дорогой, а воздух какой чистый, тихо, светло. Не случилось…
Свою последнюю поездку к нему она никогда не забудет! И что понесло её в город?! Нет бы ещё раз позвонить, да куда там! Всю дорогу себя убеждала, что это родная сестра Виктора, о которой он частенько вспоминал – Зинаида, ответила ей по телефону:
- Виктор Иванович на работе, будет поздно вечером, - после чего в трубку полились гудки.
Утром она уже была в дороге. Слышать-то про сестру она слышала, а вот встретиться не довелось, но Виктор уж очень её расхваливал.
- «Заодно и познакомлюсь! Когда-то надо…» - думала по дороге.
Так и стоит перед глазами та женщина, что дверь ей открыла: красивая грудастая блондинка, с высокой, как у артистки, причёской, в коротком, без единой пуговицы шёлковом халате, подхваченном пояском. Анне сразу бросилось в глаза, что без лифчика.
- Вы к кому? – спросила она своим приторно-певучим голосом, откидывая со лба явно накрученный локон.
Аннушке захотелось провалиться сквозь землю! Колхозница! Самая настоящая колхозница с навьюченными на себя котомками супротив этакой барыни с оттопыренными пальчиками, украшенными кольцами и перстнями.
- К Виктору! – ответила она более чем вызывающе. Пусть знает, кобель, что и она не лыком шита!
- Витюша, это к тебе, - крикнула, повернувшись к комнате дамочка, и чуть отошла в сторону от входной двери, любуясь при этом своим маникюром. Напрасно она это сделала… Кроваво-красный лак заплясал перед глазами Анны Петровны.
- Что же ты, Зиночка, гостей на пороге встречаешь? – как можно спокойнее, но с долей ехидства, спросила Аннушка, старательно выделив при этом имя.
Та даже на месте подпрыгнула и, тихо ахнув, только открыла рот, видимо, хотела что-то ответить, как в прихожую вышел сам хозяин квартиры.
- Анна Петровна?! Какими судьбами? – развёл он руки, словно собрался обнять нежданную, но дорогую гостью.
- Лидуся, это моя хорошая знакомая – Анна Петровна! Познакомься! Я тебе говорил о ней, помнишь?
Лидуся не помнила, о чём красноречиво сказала её голова, с покачивающим в такт искусственным шиньоном и мелко дрожащие в цвет маникюра губки, в то время как сухие губы Анны Петровны растянулись в ядовитую усмешку.
- Лидуся?! Я-то её, грешным делом, с Зиночкой перепутала.
Беспечность с лица Виктора Ивановича как ветром сдуло, раздулись, что паруса, ноздри.
- Что в этот раз привезла? – спросил он, буравя её насквозь своим ястребиным взглядом.
- Чем дома потчевала, то и привезла. Ты же охоч до молока с пирогами да сальца с чесночком. Или в городе Зины-Лиды-Тани другим подкармливают?
Всхлипывая, бросилась в комнату Лидуся.
- Что за концерт ты устроила, Анна? Разве я чем-то тебе обязан?
Спокойный голос Виктора мгновенно отрезвил её, в груди заныло.
«Не хватало ещё разреветься!» - испугалась Анна Петровна подступившим слезам.
- Я всегда старался тебя поддержать, помочь по мере возможности, только и всего! Не будешь же ты отрицать, что между нами никогда и ничего не было?
«Было!» - хотелось закричать ему в лицо.
А было ли? Она и сама стала в этом сомневаться. Один-единственный раз, на её день рождения: Виктор тогда крепко выпил самогонки, пел песни, рассказывал анекдоты… Она сидела рядом с ним гордая и счастливая, показывая всем своим видом: мол, посмотрите, какой у меня мужик – настоящий полковник, красавец, ни чета деревенским! Когда гости разошлись, Виктор сгрёб её в охапку и начал целовать – в нос ударил чесночный запах, было больно и неприятно. Потом они оказались раздетыми на кровати. Он что-то попытался сделать, беспомощно тыкая в неё чем-то бесформенно-вялым, ей пришлось слегка подыграть, на том и уснули. «Не беда!» - решила она тогда для себя. – «Видать отошли годы-то».
- Ну не пара мы с тобой, Аня, - тихо проговорил он.
- Куда уж нам «со свиным рылом в калашный ряд»!
- Перестань! Ты хорошая женщина, ещё будешь счастлива… - Виктор замолчал, глаза заискрились, - жена ко мне вернулась, Аня. Прости!
- Ты меня, Витя, прости! Как-то не по-людски пришла я...
Кинув на площадке свои котомки, Анна Петровна поспешила к лестнице, на ходу крикнув, чтобы не побрезговали её угощеньем.
Выбежав из парадной, не разбирая дороги, она направилась быстрым шагом в противоположную от метро сторону. Не пройдя и трехсот метров, остановилась. Хотелось выплакаться, выговориться, поделиться своими горестями, только вот с кем?!
Она вернулась. Всё же воскресенье, вряд ли Валентина работает, хотя и не исключено…
Валюшка была дома. С порога Аннушка кинулась ей на шею и разрыдалась.
- Пойдёмте ко мне, Анна Петровна, там всё и расскажите. Незачем соседке лишнее слышать, - обнимая за плечи, Валентина тихонечко провела её к себе в комнату.
От Мити Аннушка знала, что в его комнату вселилась старушка с мужем и сыном. Сын вскоре женился и съехал, а стариков пытались выселить. Дед от переживаний умер, после чего старушку оставили в покое. Как-никак дело могло стать подсудным.
Захлёбываясь слезами, Анна Петровна поведала обо всём: о Викторе Петровиче, о Мите, о Людмиле, которую вынудила выйти замуж за Илюшу, о том письме, что было брошено Митей в печь, о колечке, выпавшем из кармана его брюк, о болезни Ильи, операциях…
Несколько раз Валентина капала ей валерьянку, наконец, лекарство возымело своё действие, и потихоньку Анна Петровна начала успокаиваться.
- Ты прости меня, Валюшенька! Я и тебя обидела в своё время, посчитав, что не пара ты Мите, - хотела сказать, что старовата, но вовремя прикусила язык.
Но Валентина и так всё прекрасно поняла.
- Всё будет хорошо, Анна Петровна, вот увидите! То, что я старше Димы – это не самое страшное. Хуже то, что детей у меня быть не может, а ему настоящая семья нужна, с детским смехом. Дима очень любит детей!
- У него есть сын, Валя. Думаю, что и он об этом знает, только молчит.
- А вы… Вам откуда известно?
- Чувствую.
- Она была здесь… Дима тогда был такой счастливый, я его никогда таким не видела.
- Выходи за него замуж.
- Если бы это зависело только от меня, Анна Петровна!
- И от тебя тоже, Валюша. А ребёночка возьмёте из детского дома, я помогу, подключу все свои связи, чтобы был обязательно здоровеньким, так что не переживай.
Теперь уже на плече Анны Петровны во всю ревела Валентина, но больше от переполнявшей её сердце радости.
- Ну всё! Всё, хватит уже рыдать! Теперь ты вот капельки прими, да будем Митеньке звонить. Соскучала я по нему, а одной не добраться, больно далеко он съехал. Глядишь, и благословлю вас! Только мы с тобой вначале в магазин сходим. Поможешь мне халат и платье купить, да такие, чтобы самые красивые и мне к лицу! Вовчику подарочек тоже хочу прикупить, порадовать солнышко своё рыженькое.
- Здесь «Детский мир» недалеко, возле «Академической», очень хороший, там столько всего! – наконец-то улыбнулась Валюша. – А вам мы обязательно самое красивое и самое модное подберём, не переживайте!