ЛИЦОМ К ЛИЦУ
(В основе диспута книга В.Г. Бондаренко «Лермонтов - мистический гений»)
Бондаренко В. Г. — публицист и литературный критик, журналист. Заместитель главного редактора газеты «Завтра». Шеф-редактор газеты «День литературы».
Вахидова М.А. – публицист, литературовед, журналист.
Исследователь жизни и творчества М. Лермонтова.
МИСТИЧЕСКИЙ ГЕНИЙ
В.Б.: «Почему я считаю Михаила Лермонтова ныне забытым поэтом? Книги какие-никакие выходят, на Лермонтовский праздник поэзии в Тарханы приезжает до двадцати тысяч человек. Даже наш президент за 12 лет правления если и процитировал кого из поэтов, так исключительно Михаила Лермонтова. И всё же упоминают о нем крайне редко, в популярных ныне сериях мировых классиков его книги не выходят».
М.В.: Очень верно подмечено, надо признаться. Если книги еще можно выпускать и заполнять ими книжные полки, то на мероприятиях нужно цитировать поэта, что зачастую ставит в неловкое положение патриотически настроенных почитателей таланта поэта. И даже президент мог процитировать, как все заметили, только строки «Прощай, немытая Россия!..». Как после этого воскликнуть: «Здравствуй, наш Михаил Лермонтов!». Отсюда и отношение, как Вы заметили: «Мнение о нем даже в литературной среде или негативное, или какое-то сомнительное. Мол, погиб, и поделом…».
В.Б.: Михаил Лермонтов верил, что, будь на месте Дантеса русский, Пушкин был бы жив. Но убил его обыкновенный русский пошляк, хоть и звали его Николай Соломонович. Убил намеренно и хладнокровно, зная, что ответного выстрела не будет. А ныне если и пишут о той дуэли у горы Машук, то, как правило, оправдывая во всем Мартынова. Увы, пока на дворе время Мартыновых, Лермонтов и будет оставаться забытым гением. Будто о нашем времени поэт писал: «Поверь, ничтожество есть благо в здешнем свете…». Разве не так? «К чему глубокие познанья, жажда славы, / Талант и пылкая любовь свободы, / Когда мы их употребить не можем?».
М.В.: Скажем прямо, Владимир Григорьевич, - не так. «Лермонтов будет оставаться забытым гением» в России, но не на Кавказе. И Мартынов тут не при чем, как Вы понимаете...
В.Б.: … На столетие со дня рождения поэта началась Первая мировая война. На столетие со дня гибели началась Великая Отечественная война. Близкими, казалось бы, людьми уничтожались рукописи и рисунки поэта. Дом, где он родился, прямо у Красных Ворот, снесли, в годы перестройки на волне лютого антисоветизма первым делом переименовали станцию метро «Лермонтовская». При этом оставили и «Площадь Революции», и «Бауманскую», и даже станцию имени цареубийцы «Войковскую»…
За что же унизили гениального русского поэта?
М.В.: Можно было бы вспомнить и оптимистические события. Например, в год рождения поэта, в 1811 году, был «подписан договор, по которому Буэнос-Айрес признал независимость Парагвая», а спустя столетие - Синьхайская революция, привела к свержению династии Цин и провозгласила республику в Китае. Почему бы не порадоваться за соседа? В Российской же империи был спущен на воду линкор «Гангут». Чем не радость? Другое дело, конечно, – переименование станции метро… Не поэта унизили, - сами пали. Но когда падение затягивается по времени, его легко можно выдать за свободное парение… Поэтому, как Вы пишите: «Это «забывание» Лермонтова стало уже как бы привычным». Главное, их можно понять…
В.Б.: «… Вся литературная русская критика тех времен, самых разных направлений, от Виссариона Белинского до Фаддея Булгарина, во всех литературных журналах и альманахах России писала о лермонтовских шедеврах, непрерывно велись дискуссии о его творчестве, он уже где-то с 1837 года несомненно был в центре литературной жизни России».
М.В.: Не соглашусь. Факты говорят об обратном. Лермонтову никто не помогал, не благословлял, «в гроб сходя»… Старик Державин» «заметил» Пушкина еще на лицейской скамье, а И.И. Дмитриев не разглядел Лермонтова на скамье в Пансионе, хотя у него был такой же шанс, как у Гавриила Романовича. В 1837 году, казалось бы, ситуация резко изменилась, но и тут Жуковский лично передал «самой достойной» из поэтов – Евдокии Растопчиной чистую записную книгу Пушкина, более других имеющей, якобы, право обладать ею и заполнять ее своим творчеством, чем немало смутил барышню.
В.Б.: … Я опровергаю ложное мнение, что при жизни Лермонтова в России еще не был ясен масштаб его поэтического гения… За что же столетиями летят стрелы ненависти, осуждения и зависти со стороны его никогда неумолкающих противников? За что в самой России вечно не любят русских гениев? Что натворил такого 26-летний юноша, что до сих пор книги даже лермонтоведов переполнены высказываниями, мол, он сам заслужил эту смерть?..
М.В.: Вот об этом нам и предстоит поговорить. Очень правильные вопросы. Будем отвечать.
В.Б.: На мой взгляд, со своим вольнолюбием и презрением ко всей этой светской черни, Михаил Юрьевич Лермонтов, задолго до французских поэтов Бодлера, Верлена или Рембо, стал у нас в России «проклятым поэтом». Ненавидевший и презиравший окружающих его светских пошляков, гением своим и шотландским родовым мистицизмом обреченный на постоянное одиночество, он и был самым настоящим «проклятым русским поэтом»…
М.В.: «Шотландским родовым мистицизмом обреченный на постоянное одиночество» — на такой вывод не решилась бы даже экзальтированная дама. Будем реалистами…
В.Б.: По своим взглядам жизненным он был, скорее, убежденным консерватором и монархистом, но с юных лет, по какому-то роковому жребию, он был носителем самых революционных перемен.
М.В.: Ну хотя бы так. «Убежденный консерватор» - соглашусь. И даже процитирую из Лермонтова: «Он, сколько мог, привычек, правил /Своей отчизны не оставил... /Но горе, горе, если он, … /Развратом, ядом просвещенья /В Европе душной заражен!..». Здесь очень важно: «Сколько мог…». Позже поясним это. Вспомним и жениха Тамары из «Демона», который погибает, потому что не произнес, по традиции, молитву у часовни: «Но презрел удалой жених /Обычай прадедов своих». Потому несмотря на то, что лихой конь стрелой вынес своего господина из ночного нападения: «… злая пуля осетина /Его во мраке догнала!»
Но был ли он «убежденным монархистом»? «Позор цепей /Несли к ним вражеские силы! /Мила черкесу тишина, /Мила родная сторона, /Но вольность, вольность для героя /Милей отчизны и покоя». – Лермонтов, как Вы понимаете, осознает, что рабство – это позор монархической России. Вот А. Пушкин был верноподданным и таковым оставался в творчестве своем: «Тебя я воспою, герой, О Котляревский, бич Кавказа! Куда ни мчался ты грозой - Твой ход, как черная зараза, /Губил, ничтожил племена... Поникни снежною главой, Смирись, Кавказ: идет Ермолов!». Чем ответил Лермонтов Пушкину? - «Меж тем летят за годом годы, /Готовят мщение народы…». Или: «Смотри, как всякий биться рад /За дело чести и свободы!.. …Пора! кипят они досадой, /Что русских нет, — им крови надо!». Сравните с Пушкиным: «И смолкнул ярый крик войны: Все русскому мечу подвластно». Думаю, с «убежденным монархистом» все понятно.
В.Б.: Вырывая из контекста его строчки, его широко использовали в своих целях монархисты и революционеры, анархисты и реакционеры, националисты и русофобы. В целом же, поэт не принадлежал никому, даже не принадлежал самому себе.
М.В.: Понятно. Мое место в этом означенном Вами ряду, наверное, среди «националистов» и даже «русофобов»? Тогда позволю себе вернуть «вырванные из контекста строчки» на их место и посоветовать всем перечитать «Кавказский пленник» Пушкина и «Измаил-Бей» Лермонтова. Не сомневаюсь, смысл их останется прежним.
В.Б.: С юных лет, я убежден в этом, им управляла некая над мирная космическая звездная сила. Он сам всю жизнь боролся с ней, то побеждая, то отступая.
М.В.: Не знаю даже, что сказать Вам на это? С «юных лет» если бы Вы это озвучили, то закончили бы в своей атеистической стране в психушке. И что это за «сила» «звездная» такая? Зачем нужно было всю жизнь бороться с ней? Разве это плохо, когда Вселенной есть конкретно до тебя дело? Разве это не называется быть избранным? И в чем Лермонтов побеждал в одиночку эту «силу» и в чем ей уступал, «отступая»? Вам не кажется, что в XXI веке уже давно не надо шифровать свои мысли? Атеизм потерпел фиаско, страна обнулилась и давно уже можно назвать эту «космическую силу» - имя которой – Всевышний! Создатель этой Вселенной! Перед Которым покорно склонял голову Лермонтов, «Спеша на Север издалёка»: «Но сердца тихого моленье /Да отнесут твои скалы; /В надзвёздный край, в твоё владенье /К престолу вечному Аллы;.»; «Судьбе как турок иль татарин /За все я ровно благодарен; /У Бога счастья не прошу /И молча зло переношу. /Быть может, небеса востока /Меня с ученьем их Пророка /Невольно сблизили». И где здесь победы и поражения? Где здесь эти битвы?
В.Б.: Даже император Николай I, надо отдать ему должное, понимал силу его дарования…
М.В.: Правильно: «дарования». А кто даровал? Та самая «космическая звездная сила»? Спросите у поэта, и он ответит Вам: «Всевышний произнес свой приговор, /Его ничто не переменит»!.. И никто, - добавлю от себя.
В.Б.: И на самом деле, с юности он был увлечен образом Демона. Сам себя не раз сравнивал с Демоном. Я представляю, какую силу внутри себя самого поэту пришлось преодолеть, чтобы в заключительном варианте объявить своего Демона проигравшимся игроком.
М.В.: Все творчество Лермонтова, и «Демон» не исключение, - о запретной любви, которую допустило Небо. То же и в «Азраиле»: «И начал громко я роптать, /Мое рожденье проклинать /И говорил: «Всесильный Бог, /Ты знать про будущее мог, /Зачем же сотворил меня?» - пытаться понять, в чем смысл его рождения на этой земле от родителей, которые не могли стать ему семьей, - не значит, роптать на Небо, на Создателя. У Лермонтова все претензии к себе!..
В.Б.: Да, ему, может быть, было в чем покаяться перед Богом. Немало написал еретических превосходных стихов. Даже оправдывался перед Всевышним:
Не обвиняй меня, Всесильный,
И не карай меня, молю,
За то, что мрак земли могильный
С ее страстями я люблю;
‹…›
За то, что мир земной мне тесен,
К Тебе ж проникнуть я боюсь,
И часто звуком грешных песен
Я, Боже, не Тебе молюсь.
Но с неизбежностью приходит и покаяние, Демон оказывается повергнут в самой душе поэта…
М.В.: Вряд ли юноше в 18 лет (а у вас – в 15!) было в чем каяться перед Богом! «Еретических» стихотворений у Лермонтова нет, есть непонятые взрослыми дядями строки. Как и эти, что Вы цитируете. Лермонтов находится в начале своего жизненного пути, это 1829 год, - страсти управляют, иначе это называлось бы не юностью, а преждевременной старостью. Так вот Лермонтов просит у Всесильного прощение за то, что пока страсти берут над ним верх, но он верит, что непременно исполнит миссию, возложенную на него: «звуком грешных песен» считаются в миру то, что уводит человека в мир страстей, в чувственный мир, что невольно приводит к греху юных, неискушенных людей. Но чтобы так обращаться к Богу, нужно все время жить с Ним, чувствовать свет Его в своем сердце, в душе, в которой нет места Демону, «повергать» которого было бы необходимым.
В.Б.: Никто из самых воцерковленных русских поэтов за два столетия не написал таких чистых, светлых, православных христианских стихов, какие были созданы Михаилом Юрьевичем Лермонтовым.
М.В.: Это же как нужно читать приведенное выше стихотворение, чтобы увидеть в нем ритм «православных христианских» молитв? По своему интонационно-ритмическому рисунку — это молитва мусульманина. А христианская «Молитва» звучит так:
Я, матерь божия, ныне с молитвою
Пред твоим образом, ярким сиянием,
Не о спасении, не перед битвою,
Не с благодарностью, иль покаянием,
Не за свою молю душу пустынную,
За душу странника в свете безродного;
Но я вручить хочу деву невинную
Теплой заступнице мира холодного.
И т.д. Чувствуете, как изменился ритм? Это большая разница, чтобы в ней запутаться!..
Оба стихотворения называются «Молитва», но за христианскую душу поэт обращается не к Христу, а к Божьей Матери, подчеркивая, что за себя он не просит Ее!
В.Б.: Когда мне надо взять в дорогу всего лишь одно истинно христианское слово русского писателя, я беру лермонтовскую «Молитву» (1839), чистота и прозрачность которой воистину имеют неземную силу:
В минуту жизни трудную
Теснится ль в сердце грусть,
Одну молитву чудную
Твержу я наизусть.
Есть сила благодатная
В созвучье слов живых,
И дышит непонятная,
Святая прелесть в них.
С души как бремя скатится,
Сомненье далеко —
И верится, и плачется,
И так легко, легко…
М.В.: В дорогу истинный христианин должен выходить с молитвой на устах, обращенной к Всевышнему. Вот этого «греха» и боялся совершить Лермонтов, зная, что человек станет подменять смыслы, понятия… А так – у вас хороший вкус: Вы же помните, как этим стихотворением восхищалась императрица!..
В.Б.: Не случайно Константин Леонтьев писал в своих письмах о христианских мотивах в русской поэзии: «У Кольцова, у Пушкина их много, но у Лермонтова больше всех».
М.В.: Боюсь, что случайно. Как, назвав свою статью о Константине Леонтьеве «Лермонтов русской философии, или новая жизнь дискуссии о «розовом христианстве»», автор так и не привел ни строчки из Лермонтова, перейдя сразу к Ф. Достоевскому, а от него – к Л. Толстому. При том, что не светский человек писал - протоиерей, клирик храма святителя Николая в Кузнецкой слободе, кандидат исторических наук Георгий Ореханов.
В.Б.: В Михаиле Лермонтове поражает какое-то сочетание твердой мужской силы, неприкрытой отваги, смелости и наивного чувства маленького ребенка, который еще верит в чудо, еще не боится ничего, ибо знает: ничего плохого не будет.
М.В.: Попробуйте сблизиться с любым чеченцем, и Вы повторите каждое свое слово, сказанное о Лермонтове в адрес этого чеченца.
В.Б.: Мне непонятно, почему уже столетия так грубо перечеркивают светлый лермонтовский гений, все ища в нем какие-то колючки, какие-то пакости. А он жил шутя, легко и весело…
М.В.: «… Тогда я бросил дикие проклятья |На моего отца и мать, на всех людей… (Ночь I); «И землю раздроби, гнездо разврата, /Безумства и печали!... /Все, все берет она у нас обманом, /И не дарит нам ничего - кроме рожденья!.. /Проклятье этому подарку!..» (Ночь II) – Очень «легко и весело»!.. «Шутя»: «Долго, долго, /Ломая руки и глотая слёзы, /Я на Творца роптал, страшась молиться!..». Что Вы знаете о таком Лермонтове? Ничего!
В.Б.: Зачем вокруг него до сих пор распускаются все эти сплетни, слухи, зачем делать из него злодея? Или вечно не хватает всем недоброжелателям в нем какой-то российской слякоти? Неужто и впрямь чувствуют неизбывную кельтскую шотландскую гордость и тягу к независимости, к вольности, чего в русском человеке часто не хватает? Не случайно он и погиб-то рядом с Шотландкой, поселением, основанным под Пятигорском выходцами из Шотландии.
М.В.: "Государь!.. Горские народы примером независимости своей в самых подданных вашего императорского величества порождают дух мятежный и любовь к независимости". – писал в своем рапорте кровавый генерал А. Ермолов императору Александру I в феврале 1819 года, боясь, что этот мятежный дух и любовь к независимости распространится за пределы Чечни. Но из огромной России отозвался только юноша Лермонтов: «От ранних лет кипит в моей крови /Твой жар и бурь твоих порыв мятежный…»; «На Севере, в стране тебе чужой /Я сердцем твой, всегда и всюду твой!». «Всегда и всюду…» - Прямо, открыто, предельно ясно, чтобы подменять одно другим.
В Чечне у Лермонтова был один из тысячи шансов уцелеть, но дух великого отца отвел. А «рядом с Шотландкой» - тысяча шансов остаться в живых, - но кельтский дух спал богатырским сном. И вот здесь точно - не случайно!..
В.Б.: Но, опять же, с другой стороны, более русского по стихам, по выражению своей русскости в русской поэзии XIX века не найти. Он и был светлым предвестником Сергея Есенина.
М.В.: Вот тут - только молитвой и святой водой…
В.Б.: В «Бородино» он, несмотря на свое увлечение Наполеоном и любовь к французской литературе, без всякого стеснения называет пришлых французов «бусурманами».
М.В.: Лермонтов любил и восхищался Наполеоном, но герой его стихотворения «Бородино», участник этого сражения, «без всякого стеснения» говорит о французах то, что говорит и русский мужик. Как «без всякого стеснения», не думая, что ее услышит поэт, казачка Дунька Догадиха пела, склонившись над младенцем, колыбельную о злых чеченах… А Лермонтов только записывал за ними.
В.Б.: … Зачем вроде бы неплохой исследователь творчества Лермонтова В.А. Мануйлов сохранил курьезную историю, якобы рассказанную тарханским школьником и якобы услышанную им от стариков о том, что настоящим отцом поэта был крепостной кучер? И бабка за деньги сосватала дочку с отставным капитаном Лермонтовым, дабы прикрыть грех дочери. Зачем Мануйлов написал свою статейку «Лермонтов ли Лермонтов?»? Зачем другой известный лермонтовед В. А. Захаров опубликовал позже эту статью и ныне пропагандирует ее? Впрочем, агрессивный поиск нового отца поэта продолжался весь XX век. Израильский историк Савелий Дудаков в одной нацистской наукообразной книге обнаружил портрет Лермонтова, размещенный со многими другими для характеристики еврейского типа внешности. Великий русский поэт оказался здесь в компании вместе с Барухом Спинозой, Стефаном Цвейгом, Чарли Чаплином, Альбертом Эйнштейном и другими евреями. Казалось бы, возьми и опровергни эту глупость. Нет, он пошел дальше нацистов и «обнаружил», что отцом Лермонтова был якобы личный врач бабушки поэта, французский еврей Ансельм Леви. И будто бы с этой версией соглашались и пушкинист Леонид Гроссман, и лермонтовед Ираклий Андроников.
М.В.: Видите, сколько неглупых людей, занимавшихся судьбой Лермонтова, Вы перечислили, которые сходятся в одном – Михаил не является сыном Юрия Петровича. К этому выводу легко может прийти любой, кто хочет, читая поэта, прислушаться к нему. «Проклятье этому рожденью!..» - пишет Михаил то, что мы не прочтем у других известных полукровок: Жуковского, Полежаева, Герцена, Грибоедова, А. Толстого (жертвы инцеста), Л. Толстого и многих других. Проклясть свое рождение может только сын, который родился от сильного непримиримого врага Российской империи! Остальных можно только стыдиться или умалчивать, или презирать, но любить, восхищаться им, посвящать ему пламенные строки и не сметь назвать его отцом, — это мука посильнее всех мук.
В.Б.: Меняются эпохи, меняются и версии. И ныне в русских же журналах и газетах чеченская литераторша Марьям Вахидова пишет, что настоящим отцом Лермонтова был известный чеченский абрек Бейбулат Таймиев…
М.В.: Не видеть разницы между национальным вождем за свободу Отечества и бунтарем-одиночкой может только невежественный человек. А невежества, как правило, стыдятся. Однако не в случае с русскими учеными, которые даже демонстративно выпячивают это свое незнание… Но в остальном нужно просто смириться: да, отец Михаила – Бейбулат Таймиев.
В.Б.: А вот самому Михаилу Лермонтову это не мешало лихо сражаться с чеченцами, говорят, немало он и голов снес своей шашкой в боевых вылазках.
М.В.: Здесь Вы правы: «говорят»… Но как автор целой книги о Лермонтове Вы должны были бы подтвердить эти слухи фактами из военных документов!.. Не нашли? И не найдете. Их нет. А вот то, что Лермонтова подозревали в том, что он контрабандой снабжал чеченцев оружием, это Вы прочтете и у И. Андроникова, и у Сосниной в книжечке «М.Ю. Лермонтов. Между Востоком и Западом»: «Рассказ С.Д. Безобразова (1801-1879) относится к последним дням жизни поэта в Пятигорске, а в мистификации дело происходит в Крыму. Удивляет также то, что генералитет русской армии на Кавказе был в курсе любовных интрижек поэта и даже занимался их пересказом первым биографам Лермонтова. Не были ли эти рассказы лишь прикрытием, объяснением подлинной причины, почему Лермонтов должен был посетить Черноморское побережье один или несколько раз? Вспомним тот интерес, который испытывает Печорин к ночным передвижениям ««честных контрабандистов» в Тамани, где сам поэт побывалш в !837 г. Да и что привело контрабандистов в такое сильное волнение, что героя повести Лермонтова чуть не утопили? Каким должен быть в таком случае контрабандный товар?
Версия о том, что контрабандисты Тамани тайно доставляли горцам оружие, была высказана И.Л. Андрониковым. Исследователь даже предполагает, что «честными» они названы Лермонтовым в романе потому, что оружие - честная контрабанда - помогала в борьбе за независимость и честь свободолюбивых народов Кавказа с царским самодержавием». (Ессентуки. Творческая мастерская «БЛГ», 2012, с. 88-89)
В.Б.: Не лучше ли заняться как следует текстологией, ибо немалая часть стихотворений Лермонтова была опубликована уже в семидесятые-восьмидесятые годы XIX столетия, а то и в XX веке в чьих-то записях, и никто никогда оригиналов многих стихов не видел.
Так и возникла в 1873 году версия о принадлежности Лермонтову стихотворения «Прощай, немытая Россия».
М.В.: Наконец-то здравая мысль: пора начать читать самого Лермонтова, а не перечитывать в который раз сплетни о нем! Оригиналов нет, в том числе и для того, чтобы «Прощай, немытая Россия» поставить под сомнение, выдавая это стихотворение за подделку, или «поделку». Главное, нет оригиналов документов, начиная с подтверждающих рождение поэта!..
В.Б.: В конце концов, ничего жутко страшного, мог и поэт, разгорячившись, как и Пушкин по поводу страны, в которой ему угораздило родиться, написать нечто резко отрицательное по отношению к власти. Есть же каноническое «Люблю Россию я, но странною любовью…», есть вообще пророческое на столетие вперед и написанное в те же для него творчески напряженные 16 лет:
Настанет год, России черный год,
Когда царей корона упадет;
Забудет чернь к ним прежнюю любовь,
И пища многих будет смерть и кровь;
Когда детей, когда невинных жен
Низвергнутый не защитит закон;
Когда чума от смрадных, мертвых тел
Начнет бродить среди печальных сел…
Так могло бы написаться и «Прощай, немытая Россия».
М.В.: Не форма ведь смущает всех, а содержание. Что же здесь искать совершенства, если мысль предельно ясна, понятна?.. Поправлю Вас только: «Люблю Отчизну я, но странною любовью…» - писал Лермонтов. Удивительно, что в стихотворении ни слова о России, и, как Вы правильно заметили, вместо слова «Отчизну» спокойно можно было вставить «Россию», без ущерба для размера, а ведь не вставил. Почему бы это? А все, по умолчанию, признали его посвященным России. Почему не Шотландии? Там нет «пьяных мужичков», пляшущих «с топаньем и свистом»?
«Не победит ее рассудок мой…» написал на тридцатом и последнем году жизни Лермонтов, через тридцать три года с ним согласится и Ф. Тютчев: «Умом Россию не понять…».
В.Б.: … Это противоречит всей системе взглядов Лермонтова, все более укреплявшегося в своем русофильстве, которого даже называют русоманом и который пишет (вот здесь-;; автограф в альбоме Вл. Ф. Одоевского как раз сохранился): „У России нет прошедшего: она вся в настоящем и будущем. Сказывается сказка: Еруслан Лазаревич сидел сиднем 20 лет и спал крепко, но на 21-м году проснулся от тяжкого сна — встал и пошел… и встретил он 37 королей и 70 богатырей и побил их и сел над ними царствовать… Такова Россия…“».
М.В.: Как Вы читаете? – «Ни темной старины заветные преданья /Не шевелят во мне отрадного мечтанья» - Какие отрадные мечты можно питать в настоящем и иметь по поводу будущего России, если, в глазах поэта, Россия сама и есть этот Еруслан! Эта горькая ирония поэта по поводу бестолкового царствования внезапно проснувшегося, но все безнадежно проспавшего героя, и есть лишнее доказательство в пользу авторства Лермонтова «немытой России»! Как можно было за этим увидеть укрепление в «русофильстве»?
В.Б.: Не мог поэт, вобравший в себя все русские просторы, остаться отвлеченным книжным романтиком времен его первых поэм. Русскость была заложена в музыкальности его стихов, в прорисовке характеров, в осознанном постоянном разговоре напрямую с Богом. Он и себя ощущал Божьей частицей.
М.В.: Тут нужно определиться: или он победил-таки «в себе Демона», или «ощущал себя Божьей частицей» изначально? Но это не проблемы Лермонтова. Как и то, что он никогда не был «отвлеченным книжным романтиком», но с 1828 и до конца своей жизни он писал о Кавказе и горцах, о самом суровом реализме: «Черкесы» (1828), «Кавказский пленник» (1828), «Демон» (1828-1838), «Джюлио» (1830), «Каллы» (1830-1831), «Измаил-Бей» (1832; 1838), «Исповедь» (1831), «Хаджи-Абрек» (1833-1834), «Аул Бастунджи» (1833-1834), «Беглец» (1838), «Мцыри» (1839), «Герой нашего времени» (1839, 1841) и т.д.
Как видите, здесь еще не названы стихотворения поэта, которые посвящены Кавказу. Наверное, так выражалась в поэте «русскость»?..
В.Б.: Может быть, разбирая этапы его жизни, мы не будем выискивать обывательские сплетни, а будем доискиваться до жизненной правды рождения, становления и гибели нашего национального гения, сумевшего утвердить русский национальный канон в литературе.
М.В.: Знать бы только, что есть этот «русский национальный канон в литературе»?.. Тогда можно будет и поговорить.
В.Б.: «Есть речи — значенье /Темно иль ничтожно, /Но им без волненья /Внимать невозможно. /Как полны их звуки /Безумством желанья! /В них слезы разлуки, /В них трепет свиданья. /Не встретит ответа /Средь шума мирского /Из пламя и света /Рожденное слово; /Но в храме, средь боя /И где я ни буду, /Услышав, его я /Узнаю повсюду. /Не кончив молитвы, /На звук тот отвечу, /И брошусь из битвы /Ему я навстречу». -
Вот в этом и заключается вся лермонтовская разгадка.
М.В.: Н-да…
(Продолжение следует)