Удовлетворенно вздохнув, украв у жизни час ничем не омраченного счастья, Алексей погладил по волосам любимую, задремавшую у него на плече. Поцеловал в макушку, точно дитя, которым та, в сущности, оставалась до сих пор. Даже после всех потерь, что ей пришлось пережить, после того, как стала женщиной, подарив ему свою невинность. Удивительное и противоречивое существо, раскованное в постели, открытое новому, и одновременно настолько застенчивое, что в своей комнате они занимались этим от силы раз пять, когда оставались на хозяйстве совсем одни. Пришлось оборудовать любовное гнездышко вне территории общины. В здании почти не пострадавшей от катаклизма маленькой церквушки, что прежде стояла у лесопарка. Это тоже первое время смущало девушку, но ему удалось убедить ее, что раз бог оставил людей, наслав на них кару за их грехи, то оставил он и свои святилища.
А лучше и безопаснее места в шаговой доступности просто не имелось.
Так же задремав ненадолго, Лешка проснулся от непонятных, а оттого настораживающих звуков, доносящихся снаружи. Выскользнув из девичьих объятий, погладил любимую по щеке, будя прикосновением:
— Свет, — прошептал он, когда она распахнула глаза, накрыв рот ладонью, призывая к молчанию.
Она кивнула. Услышав странную возню, решительно откинула одеяло. Стерев с плоского живота подсохшее семя, потянулась за джинсами. Да, они жили вместе уже год, но Лешка еще ни разу не кончил в нее. Не представлял, как сможет появиться на свет их малыш, если Светка залетит, в условиях даже не средневековья. Не хотел потерять. Их обоих.
— Оставайся тут. Я посмотрю, что там, и сразу вернусь.
Однако Светка вцепилась в руку, что клещами:
— Я с тобой.
Лешка вздохнул. И даже не потому, что в случае серьезной переделки девушка может стать обузой, помехой. Сможет ли он защитить ее в момент опасности? Толик бы, наверняка, смог и Виктор. А он? С другой стороны, оставить ее одну, беззащитную, тоже казалось не лучшей идеей. И он сдался, потянув за собой.
В зале, где прежде проводились службы, о чем до сих пор напоминали алтарь за иконостасом, канун для свечей и прочие детали, стало ясно, что звуки доносятся снаружи. Кто-то то ли скребся в запертую на засов дверь, то ли пытался открыть ее. Теперь можно было расслышать тяжелое дыхание и... стоны? Толкнув Светку за пилон, служащий опорой своду церкви, Лешка приложил палец к губам. Встав за дверью, поднял засов, позволяя ей открыться под весом навалившегося человеческого тела.
Чужак.
Облегчение и тревога смешались в причудливый коктейль. Быстро подскочив к неизвестному, он первым делом отбросил ногой обрез, выпавший из его разжавшихся пальцев, и только после склонился, переворачивая на спину.
Мужчина лет сорока, но с пробивающейся уже сединой, едва дышал. В области груди зияла огнестрельная рана. Одежда успела пропитаться кровью. И, как ни ужасно это звучало, сей факт обнадеживал: в него стреляли не здесь.
— Света! Помоги мне, — велел он, закрывая дверь обратно и снимая футболку, чтобы зажать рану. — Держи вот так. Я сбегаю за простыней.
Которую они безжалостно порвали на бинты, перевязав несчастного. Оттащили в комнату, уложив на собственное ложе.
— Леш… Что нам делать? Кажется, ему нужна серьезная медицинская помощь.
Кажется… Не надо быть военным медиком, чтобы понять за отсутствием выходного отверстия, что пуля осталась в теле и ее необходимо вытащить. Но как это сделать?
— Надо сгонять в общину за лекарствами и Толиком. Он вроде немного кумекает в медицине. Вот только… раненого нельзя оставлять без присмотра.
Склонив голову, пряча лицо за волнистой огненно-рыжей челкой, Света задумалась на минуту, принимая решение. Вдруг отважно выпрямившись, улыбнулась:
— Я останусь.
— Это может быть опасно, — предупредил Лешка, однако протянув ей обрез раненого. И пусть девчонка совсем не умела стрелять, все-таки это был шанс. — Если что, просто спрячься, слышишь.
Света кивнула:
— Снаружи тоже может быть небезопасно, — напомнила она, усмиряя тонкой прохладной ладонью метания незнакомца, положив ее на лоб.
И была, несомненно, права. Если те, кто стрелял в мужчину, преследовали жертву, то кровавые следы могли привести их в окрестности церквушки. Возможно, они уже находились за стенами, которые являлись хоть каким-никаким, а укрытием.
— Закроешь за мной.
Алексей с минуту постоял, вглядываясь в окружающие заросли, дожидаясь, пока тихо лязгнет смазанный им лично засов, а потом поспешил знакомой, едва заметной тропой к дому. Он спешил, но не переставал оглядываться и прислушиваться — не хватало еще привести “воинственных соседей” в общину. Второй раз он такого маху не даст…
К счастью, Толик, обещавший Любе починить-таки хлев, наскоро забитый двумя скрещенными досками, не поменял своих планов, и он застал его за работой. Лишь завидев Лешку издали, тот прислонил к стене молоток и пошел навстречу. Мысли, что ли, читать умеет?
— Что-то произошло? — сходу влупил он, чтобы через минуту поспешить в дом за аптечкой и оружием.
Оставляя хозяйство и обитателей на Степку, поспешил за Лешкой, не останавливаясь до самых границ поляны. Только внимательно изучив обстановку, покинул наблюдательный пункт, совершая стремительный бросок до дверей, так, что он за ним едва поспевал. Долго никто не открывал, и сердце ушло в пятки. Если со Светой что-то случилось, он никогда себе не простит…
Наконец, после того, как они рискнули нарушить тишину более громкими звуками и позвали девушку по имени, наконец лязгнул засов. Едва они оказались внутри, Светка бросилась ему на шею, пряча заплаканное лицо на груди.
— Леш, — выдохнула она, всхлипнув. — Оставь мне частичку себя. Пожалуйста…
Он нежно погладил ее по волосам и промолчал.
— Где раненый? — нарушая момент их единения, потребовал Толик.
Их точно отбросило друг от друга, устыдившихся. Света указала рукой на маленькую дверь, бывшую некогда то ли трапезной, то ли комнатой отдыха. Опустила голову, вновь вызывая огненный водопад, скрывший лицо:
— Только он…
К несчастью ли, а может, наоборот, ведь они ничего не знали об этом человеке, незнакомец не дотянул до их прихода, скончавшись у Светы на руках. После чего она ревела до самого их возвращения. Когда в дверь начали стучать, перепугалась до смерти…
— Он что-нибудь говорил? — спросил Толик, закрыв мертвецу глаза. — Бредил?
Светка покачала головой, шмыгнув носом, и Толик, украдкой вздохнув, скользнул руками вдоль тела, обыскивая покойника. В ладонь Лешке легла сперва зажигалка, под бронзу, подарочная, с гравировкой. Вот только утверждать, что в тексте фигурировало имя мертвеца, было нельзя. Зажигалку могли найти, украсть, забрать у мертвого... Потом фото маленькой светловолосой девочки. Дочка?
— Подсоби мне.
Отдав найденные вещи девушке, закусившей нежную губу, Лешка помог перевернуть мужчину лицом вниз, но в задних карманах ничего не нашлось.
— Патронов нет, — не скрывая разочарования, вздохнул Толик.
— Может, он отстреливался и все израсходовал?
— Нет, — возразил сын военного, осмотрев чужое оружие. — Из него не стреляли. Возможно, обрез достался ему без боеприпасов. Украл или нашел.
— Что теперь?
Толик перевернул мертвеца обратно, придав соответствующее захоронению положение, пока не началось трупное окоченение, и накрыв с головой покрывалом:
— Вряд ли мы сможем что-то узнать о его убийце. Надо похоронить мужика по-человечески и убираться отсюда. И следы неплохо бы замести. От греха.
Так они и сделали, завернув тело в простыню вместо савана и, положив в могилу вещи покойного, кроме оружия, которое еще пригодится живым. Вырезав на доске, заменившей крест, имя с зажигалки. С минуту постояв над свежей могилой, поспешно направились прочь.
— Толь, может, нам сигналки какие расставить в округе, чтобы предупреждали о приближении чужаков?
Товарищ покачал головой:
— Палка о двух концах, — возразил он, озираясь по сторонам. — Если сигналки найдут, станет предельно ясно, что рядом чье-то жилье. А так, могут пройти стороной, даже если ищут целенаправленно. Но ты прав, бдительность надо усилить.
О чем он и сообщил за ужином всем членам общины: чтобы настороже были, да не демаскировали их весьма выгодно расположенное убежище. Например, развешенным на улице бельем или дымом. А также, запретил! без особой надобности покидать территорию двора. Все молча проглотили приказ, даже Виктор, хотя Лешка видел, как тот напрягся. Что поделать, когда в группе имеется два потенциальных лидера, замешанных на соперничестве конфликтов не избежать. Пока один не выйдет из этой борьбы победителем.
Когда они остались наедине в своей комнате, Света буквально повалила его на постель, бесстыже, как она умела, скользнув рукой ему в ширинку, лаская.
— Я хочу от тебя ребенка, — прошептала она на ухо, делая свое грязное дело.
— Прямо сейчас? — усмехнулся он, вспоминая знаменитый "монтаж" из "Бульвара Капуцинов".
Однако любимая осталась абсолютно серьезна:
— Да, — выдохнула она, седлая его бедра.
Он напомнил об отвратительной звукоизоляции помещения, которая так смущала Свету прежде, на что та лишь печально усмехнулась:
— Дура была, — призналась она, покрывая поцелуями его плечи. — Не знала... чего действительно бояться надо...
Теперь же в ней поселился тот же страх, что сжимал и его сердце. И, стремясь заглушить его, хоть ненадолго, Алексей подмял Свету под себя, исполняя нехитрое ее желание, с последствиями которого они будут разбираться когда-нибудь потом.