В Дом Шредреа я приехал раньше намеченного времени. На табличке у входа надпись: "Шредер, владелец фортепьянной фабрики поставщик Двора Его Императорского Величия". Прошел внутрь. Народ уже начал собираться. Пригласивший меня автор (ЛЛ) был на месте, мы немного поговорили. В разговоре, он обратил мое внимание на свои книги, которые можно приобрести, а про книгу "Сжечь мосты", по которой поставлен спектакль, сказал, что может мне подарить.
Квартира, как и та, где я был пару дней назад (квартира-музей Куинджи), двухэтажная. Вероятно, в начале 20-го века в определенных кругах так было принято, причем второй этаж "пробивался" специально. Помещение внизу разделено на две части, наверх ведет лестница. В центре стоит фортепьяно, продукт фабрики известного хозяина дома. Место (Петроградская сторона, Петровская набережная, 32), несмотря на близость к центру, как мне представляется, во времена Шредера не было престижным, да и сейчас оно еще только освобождается от предприятий с большими территориями, обнесенными заборами.
Вскоре подошел мой товарищ с женой, мы вместе прошли в зал. По дороге он вкратце рассказал мне историю из жизни автора, книга и спектакль - об этом. История такова.
Первый раз ЛЛ женился лет в 25 на красавице, спортсменке (и т.д.) - девушке со множеством хороших качеств. Вскоре родился сын, но через пять лет семья распалась, жена уехала к маме на Украину, взяла с собой сына. ЛЛ жил своей жизнью, деньгами помогал, но не более того. Лет через 8-10 женился второй раз, в новом браке родился второй сын. Первая жена после развода стала пить, ребенком занималась слабо, и когда он подрос, оказался в дурной компании. - Пил, потом появились наркотики. Через некоторое время мать попадает в психушку. Сын потерял квартиру, приехал в Ленинград к своему отцу. Приехал не один, вместе с другом. Вероятно, оба вида "бандитского", и когда они явились к ЛЛ с просьбой разрешить здесь пожить, он отказал. - Поступай, говорит, учиться, или устройся на работу, тогда я тебя приму. Это были 90-е годы, очень непростые. Сын уехал, а через некоторое время его убили. По мотивам этой истории ЛЛ написал книгу и по ней теперь поставлен спектакль.
В зале на втором этаже установлена сцена и стулья примерно зрителей на 70. Организатор предложила разместиться ближе к сцене, чтобы лучше слышать. Первые 5 мест для кого-то зарезервированы, мы заняли другие свободные места в первом ряду.
Маленькие "камерные" театры мне нравятся более, чем такие масштабные, как например, новая сцена Мариинки (зал на 2000 мест). Зрителей набралось более половины зала. Как говорил ЛЛ, в первый день показа получился "аншлаг", свободных мест не было. В прошлый раз пьесу играл основной состав, по окончании представления был фуршет, сегодня такого в планах нет.
И вот, действие. Отец едет в другой город на могилу сына. Потом неоднократно проигрывается эпизод, в котором сына убивает его сожительница. Она пьяница, его сын тоже пьяница и наркоман. К 25-ти годам уже отмотал три срока, и готов снова вернуться на зону, к той жизни, к которой привык. Женщина любит его, но она ему надоела, он хочет от нее уйти, говорит ей всякие гадости и во время ссоры в эмоциональном порыве она убивает своего любимого ножом. Этому предшествуют диалоги между ними.
В течение всего действия происходят разговоры состоятельного отца с непутевым сыном. Основная их тема, - сын просит денег. Причины называет разные - "родился ребенок, задолжал крупную сумму...". Отец порой соглашается, но иногда уличает во лжи, отказывает.
В смысле литературном, сюжет выглядит хорошо. Более того, это получается уже не литература и даже не пьеса, но то, что называется "перфоманс". Автор здесь, в зале, смотрит свою пьесу, где актеры играют сюжет его жизни, его двойник высказывает мысли о происходящем. - Вот оно, совмещение действия и реальности, к чему всегда стремятся постановщики. Здесь действие и жизненная ситуация как-то совсем не различаются.
Сюжет мне уже был знаком, и я смотрел спектакль глазами ЛЛ, который снова и снова как бы прокручивает сцену убийства. Он не знает подробности, может лишь представить, как это было. Его двойник, - отец на сцене в том же положении, - не знает подробностей. Потому убийство показывают неоднократно, в разных вариантах. Отец (на сцене) страдает, ощущает свою вину. - Он отказал сыну, когда тот пришел за помощью, да и вообще, мало уделял ему внимания. Складывается впечатление что автор специально поставил такой спектакль, чтобы каждым представлением будоражить свою совесть. С другой стороны, мы помним, что это театр, т.е. игра, т.е. нечто ненастоящее. Трудно сказать, насколько сам автор понимает, где тут реальность, а где вымысел, игра, но получилось именно так, что граница оказалась совсем размытой. Да и вообще, известный факт, - художник не очень понимает, что создает, - содержание произведения подчиняется собственной внутренней логике, не очень зависит от воли автора.
По моему мнению, получилось сильно. Артисты играют эмоционально, и эти эмоции передаются мне, зрителю. Кажется, я хорошо прочувствовал состояние отца на сцене и самого автора, который сейчас наблюдает действие. Прочувствовал, несмотря на некоторый изначальный скепсис. Преодоление скепсиса я особенно ставлю в заслугу автору.
Рядом с нами сидели две женщины - сценарист и руководитель театральной группы. По окончании спектакля, ЛЛ представил их публике.
Дома рассказал о спектакле жене. Она согласилась, что все это могло действовать на ЛЛ сильно, но она с ним знакома (однажды мы были вместе на озере в Литве), и считает мое мнение преувеличением, ей кажется, ему не свойственна сентиментальность. Я говорил, что "чужая душа - потемки", мы можем только предполагать, что происходит там, внутри. В конце концов, это он сделал спектакль, смотрит его снова и снова, и предполагаю, спектакль действует на него именно так, как я об этом говорю. Правда, в таком варианте, все это уже выходит за рамки рациональности и сползает к некому "мазохизму". - Ведь на ЛЛ это должно действовать во сто раз сильнее, чем на меня, случайного зрителя. А к старости, как я знаю (по себе), сентиментальность усиливается...
В общем, получился клубок впечатлений самых разных. Истины, порой противоречивые, тут оказались переплетены, совсем как в реальной жизни. Мне, пожалуй, все это близко по форме, поскольку, по большому счету, занимаюсь чем-то схожим. Я пишу воспоминания, рассказы, в которых я - главный герой. Разница лишь в том, что говорю об этом "прямым текстом", без примеси фантазий, без литературной обработки. Однако, любой рассказ без этого не обходится, как бы автор того не сторонился. У меня другой жанр, он диктует определенные правила.
Спектакль мне понравился без оговорок. Я всегда отмечал эрудицию ЛЛ, склонность его к фантазиям и способность хорошо излагать. Не могу сказать, что ранее чтение его книг меня увлекало так, как случилось на этот раз. Конечно, тут другое, - спектакль, можно сказать, коллективное творчество всех его участников. Но как бы то ни было, роль самого ЛЛ здесь велика, она главная.
* * *
Одно из замечаний к спектаклю я услышал такое. - Была печальная история, - личная, в которой ЛЛ выступил не в лучшем свете. И нехорошо углубляться, рассматривать со всех сторон жизнь неудачника, особенно, если это твой сын.
Я возражал так. - Вижу, что ЛЛ стал настоящим писателем! Писатели именно тем и занимаются, что выносят свое личное, глубинное, интимное, на всеобщее обозрение, "на суд людской". Я много раз встречался с тем, что под вымышленными именами даются со всеми подробностями описания реальных людей и событий. Что же касается отношения самого ЛЛ к этой истории, то тут возможен другой вариант. - Смерть сына на него подействовала сильно, он чувствует себя виноватым в том, что не помог, не вмешался. - Что бы ни говорил он в свое оправдание, все равно чувствует, что виноват. Вину невозможно искупить, и эта мысль остается с ним на всю оставшуюся жизнь. Снова и снова прокручиваются в голове детали случившейся трагедии, от нее никуда не скрыться. Иногда, чтобы ослабить напряжение, надо "выпустить пар", выплеснуть то, что гложет внутри, наружу. Всегда хочется поделиться своей болью с близким другом. Не для того, чтобы услышать совет, - просто от этого становиться легче, как будто груз распределяется, теперь несешь его не только ты один. И вот, ЛЛ пишет повесть, в которой излагает свою историю. Мало того, ставит спектакль. Трагедия принимает иные формы, - литературные и театральные. Несомненно, переход "в другие измерения" снижает остроту для данного конкретного ее участника.
По сюжету пьесы, ЛЛ не ищет себе оправдания, он виноват безусловно. Пьеса не должна повторять во всех деталях жизнь, можно было бы и найти оправдательные моменты. Но я не увидел, - их нет! И потому считаю, что повесть и пьеса хорошо отображают реальную жизнь, реальные переживания, тем она и интересна. Искусство занимается отображением жизни такой, какая есть - не только красивой, но и печальной, порой трагической и безобразной...
Здесь надо бы сказать общее соображение о том, что автор и то, как он предстает в своем произведении (литературном, музыкальном, - любом) не есть одно и тоже. И где его истинное лицо, - большой вопрос. Потому надо всегда разделять произведение и его автора (если позволяет жанр). Но если это "пефоманс", жанр не позволяет, автор и его произведение составляют единое целое.
Отношение реальности и произведения искусства (да и вообще, всего рукотворного) всегда непростые. Современная молодежь уплывает в виртуальность. В пьесе ЛЛ промелькнули компьютерные представления его сына о множестве "жизней" и разных вариантов их прохождения. В такой "парадигме" убийство не так много значит, можно провести "перезагрузку". Но мы люди другого времени, нам это трудно понять. Не головой, конечно, - сердцем.
01.02.2020