Как автор я подобен калейдоскопу - мне снится всякая случайная чепуха, затем я машинально придаю ей видимость некоей симметрии, и получается как будто что-то, хотя на самом деле с такими картами ни в распасы, никуда соваться нельзя.
В наше время уже столько всякой информации, что самое лучшее - это никак её не приумножать, а то иначе получатся какие-нибудь Аральские казаки или Ужас Сибири с её ханом Коджугетом и Распутиным, с её шаманами и медведями.
Двести лет назад всё было так же как сейчас, но по старой памяти ещё казалось другим. Жестокий царь сослал декабристов в Сибирь. Многие этого не понимают. Само перемещение в Сибирь было Ужасом. Такой Ужас сопоставим разве что с перемещением на другой берег Атлантики.
Иркутск - русский Нью-Йорк. Этого не понимают, нет. И поздно объяснять, тем более во сне, там никто не слушает, а каждый городит что-то своё. Как в метро, где машина талдычет про маск и ноус, народ в конце вагона каждую минуту разражается воплями и хохотом, а африканская парочка с соседней скамейки вдруг предлагает тебе секс втроём.
Толстой был суров в первую очередь к своим положительным героям, суров к самому себе - Наташу Ростову он отправил в страшную косматую Сибирь. А ведь Наташа Ростова это же и есть Лев Толстой!
Она плодовита как Классик, её дети, безликие, орущие, бегающие по поляне, это же его книги, сами собою вышедшие из лона таинственной гениальности. Славные числом и объёмом своим, книги эти полны здоровья и жизни.
Но при этом что же делает Толстой со своими героями?! Пьер сослан на каторгу, Наташа загнана в Сибирь, князь Андрей умирает, Анна Каренина гибнет под колёсами исторического прогресса, Вронский убит горем... И только царь, этот неумолимый восточный деспот, равнодушно взирает на страдания своих гладиаторов. Они его даже не забавляют, более того - царь недоволен скачками и гибелью Фру-Фру: вот каким его видит гений Толстого, и именно поэтому он есть зеркало русской революции.
Царизм развенчан, даже военным открывается его истинная суть, поэтому последний император, полковник Романов, обречён доигрывать свою роль по наихудшему сценарию распутинщины. Разумеется, ему в этом помогают и англичане, и немцы - факты известные. Но Николай сам делает всё для того, чтобы погубить себя, и не только потому что он глуп, но и в силу исторической необходимости, что в финале эпопеи превращает его в святого!
Так и герои Льва Толстого делают не то, что им нужно, а то, что хорошо для книги.
Мир как текст, и больше ничего.
Ничего