Ночь. Где-то на севере России стоит старый многоквартирный дом. Вдалеке чернеют горные хребты. Сугробы окружают здание. Под жёлтыми фонарями у единственного подъезда несёт пурга. Бабушки-соседки, плотно укутанные в одежды и сгорбившись до земли, вереницей идут к подъезду. Мятые пакеты из Магнита развеваются вьюгой в их руках. Огромная ледяная глыба срывается с козырька крыши и разбивается около них.
Вереница тяжело поднимается по лестнице парадной, сине-зелёные стены покрыты инеем и влажными сталактитами. Из окон на этаже и застрявшей настежь входной двери заметает слой снега.
Первая идущая обращает внимание на ледяной шип, растущий с потолка, чтобы остальные не ударились об него головой.
В одной из квартир мужчина трогает облупленную батарею. Игорь, за сорок, в толстом свитере до щетинистого подбородка, разворачивается к Ирине, которая стоит сзади в футболке растянутой до голых колен - “Так и не дали”.
В старой квартире тускло, требуется капитальный ремонт.
Ирина закатывает усталые глаза - “Игорь, спустись в котельную, посмотри хоть что там, ты же инженер”.
“Сколько раз говорил, я кадастровый инженер”.
“Господи”, - она садится на диван, нервно натягивает тёплые штаны, - “Блин, ну тогда приготовь чего-нибудь на ужин”.
“Чего?”
“Я говорю на ужин приготовь пожрать, что?”
“Я понял, я спрашиваю почему я должен готовить”.
“Понятно. Я должна по-твоему всегда готовить, кормить тебя”.
“Я не понял, ты опять начинаешь?”
“Тебе говорено, дверь открыта - не нравится что-то, свалил обратно к своей.”
В темноте подвала под квартирой глухо доносится шум ругани сверху. Прижавшись к трубам, в углу лежит нечто большое и вздрагивает от холода. Под крик Ирины оно пробуждается и недовольно шебуршит. На жёлтый свет из маленького подвального окошка выходит огромный таракан.
Он заглядывает в окошко. За прутьями зимняя ночь, лежат сугробы, задувает снег. Усики высовываются наружу, ощупывают рваное утепление стекловаты пролегающих труб, съеживаются. Таракан урчит от голода.
Мужчина проходит в туалет, над унитазом самодельная кладовка. Он нервно роется в ящике для инструментов, его потряхивает.
“Сука”.
Что-то металлическое валится в унитаз.
“Затыкает меня. Как дал бы по башке твоей, чтобы понимание хоть какое-то появилось. Алкашка.”
Мужчина достает разводной ключ.
Из соседней комнаты кричит Ирина -“Там опять бубнишь?”
Мужчина весь напрягается, замирает с разводным ключом, смотрит в одну точку.
“Игорь. Дак ты идёшь?”
Мужчина долго не отвечает.
Наконец, он тяжело выдыхает, опускает ключ.
“Щас”.
Игорь спускается по подвальной лестнице в котельную.
“Правильно, куда ж мне деваться. Нет, надо делать что-то… Да что тут поделаешь...
Может работу по специальности найти? Ладно, может и правда там кто-то что-то перекрыл. Да и где сейчас найдешь нормальную, меня даже прорабом не возьмут. Или идти к зятю, унижаться опять…”
Ключом он открывает металлическую дверь подвала, щелкает выключатель на стене - не работает. Игорь берет факел со стены, поджигает. Подвал освещается тусклым желтым светом мигающего пламени.
Таракан пугается, убегает в темноту за трубы.
Игорь выдыхая пар, вздрагивает от холода и продвигается по подвалу, больше похожему на пещеру - повсюду сталагмиты, каменные стены гладкие и блестящие от застывшей воды. Он проходит по тусклому коридору мимо квартирных кладовок с картошкой. Мужчина машинально проходит тёмные ответвления подвала, бубня что-то под нос. Наконец, Игорь приходит в комнату-котельную в конце подвала. Трогает трубы, вентиля, ржавые задвижки, пытаясь понять, как это работает.
Таракан, незаметно прошмыгнув в тени, пробегает за спиной Игоря.
У большого бака Игорь осматривает датчики. “Есть же образование… А я кем работаю? Ладно... Да чё ладно-то! А потому что нахер мне ничего не надо. Да нет, нормально всё с трубами”.
Игорь слышит лёгкий щелчок двери, он бросается к выходу. Игорь достигает захлопнутой двери, откидывает факел, нервно дёргает ручку. Ключ от котельной остался в замке.
Мужчина щупает петли, пружину, скользкие стены.
"Эй, ну-ка откройте. Мелкие, хорош прикалываться!" - он кричит и тарабанит по двери, "Эй!"
Ирина сидит на диване, смотрит по телевизору юмористическое ток-шоу, курит сигарету.
Слышится какой-то глухой стук, она прибавляет громкость на телевизоре.
Щелчок входной двери.
"О" - Женщина встаёт с дивана, подходит к батареям за занавеской.
Огромный таракан пробегает через прихожую треща лапками по старому линолеуму.
Потрогав батареи, Ирина оборачивается: "Холодные!"
Таракан пробегает на кухню, он мчится к холодильнику, чуя запах еды. Слегка ударившись об него, таракан не понимает как открыть дверцу. Он тужится, пытается подлезть в холодильник снизу - не получается. Пустые склянки на холодильнике слегка стучат друг об друга.
Закурив новую сигарету, Ирина одевает халат и тапочки и вяло идёт на кухню.
На кухне у таракана получается встать на задние лапы и, опираясь на подоконник, по-человечески открыть дверцу. Его лапки начинают шебуршать внутри в тусклом свете лампочки, проливают пакет молока, катают круглые овощи.
Ирина включает свет на кухне. Голая лампочка загорается на потолке. Таракан замирает у холодильника, с приоткрытой дверцей.
Ирина буднично проходит к газовой плите, открывает кухонный стеллаж наверху, роется. Достает коробок спичек и сковороду.
"Ладно уж, - она зажигает спичкой газовую конфорку. - Когда-нибудь да включат”.
Она тушит сигарету в консервной банке и поворачивается к таракану - “Яичницу будешь?”
Таракан поворачивается к Ирине и хриплым голосом отвечает - "Буду".