Добранушка-10. Бешенство Душегуба

               

Душегуб не находил себе места. Он бил посуду, разбрасывал стулья. 
- Это только представить, он перестал воровать, перестал сквернословить, - хлопнул стулом об пол Душегуб. -  Теперь ему подавай сладости: конфеты, шоколад, варенье. 
- Я тебе говорила, что Малыша тебе больше не видать, как своих ушей, - едко заметила Заноза Болвановна. 
- Молчи, поганка старая, гнида болотная, падаль негодная. Молчи, не трави душу. Не то я тебя в землю живой закопаю. Сожгу на костре, в болоте утоплю… Ногами растопчу, - затоптал ногами Душегуб. – Нет! Не отдам я ей Малыша. Не отдам… - орал, визжал, хрипел, сипел в истерике Душегуб. – Он мой!   
В это время зазвонил мобильный телефон. Душегуб взял трубку.
- Слушаю, – закричал он зло в трубку. – Кто?..
И в это время перед Душегубом и Болвановной появилось трехмерное, объемное изображение Вероломова, которое висело посреди комнаты в увеличенном формате.
- Это вы? - сбавил тон Душегуб и закрыл трубку рукой. - Фу, ты!.. Вероломов, собственной персоной, - сказал он Болвановне.
- Вижу, - показала она кривым пальцем на живое изображение, повисшее посреди комнаты.
Душегуб снова поднес трубку ко рту. 
- Да, слушаю, - сказал он елейным голосом.
- Ты мне обещал расправиться с Добранушкой, - гаркнул Вероломов. - Обещал?
- Обещал, Павлин Варфоломеич.  Обещал… - елейным голосам произнес Душегуб Кинжалович.
Болвановна замерла и прислушалась. Душегуб сделал громче звук.
- Так почему она до сих пор жива? – орал в трубку Вероломов. – Если не сделаешь то, что сказал, я тебе голову оторву, а с твоих помощничков три шкуры спущу. Так и передай своим краснорожим бандитам, - проорал в трубку Вероломов и отключился.
Его объемное изображение, висевшее в комнате, тут же пропало.
- Будь ты неладен, будь ты проклят, - гаркнул Душегуб, заскрипел зубами и метнул мобильником об стену.
- Зачем же аппаратуру портить? – спросила Болвановна, собирая осколки телефона c пола.
- Старая модель, - махнул рукой Душегуб. – Новый купим.
- Зачем он тебе нужен этот Вероломов? Без него с Добранушкой справимся и завладеем всем на свете.
- Ничего ты не понимаешь, Болвановна. – Волшебство – это власть, а власть – это волшебство.  Не зря говорят: «Кто во власти, тот и в сласти».  Если обычный человек взял  - то значит украл. Если властный взял, то правильно поделил. Власть – это признание состоятельности.
Он левой рукой взял себя за подбородок, правую руку положил на правый бок. Глаза его беспокойно задвигались. Он думал. 
- Они меня еще узнают. Они еще не знают, что я могу… - И тут Душегуб поднял локти обеих рук вверх и сказал – Хра-ра-ра-а! – И в тот же миг превратился в Вероломова. – Или ты делаешь то, что надо или я тебе голову оторву. Три шкуры с вас спущу… Так и передай своим краснорожим бандитам, - заорал он голосом Вероломова. – И тот же миг превратился в Добранушку, пошел плавной, грациозной походкой, будто плыл над землей.
– Приходите ко мне на прием. Я вас полечу, - сказал он  медовым голосом девушки. – И вдруг снова превратился в Душегуба и заорал. – Ненавижу! Ненавижу всех!
- Не бесись, красавец ты мой. Душегубчик любезный. Лучше подумай, что делать будешь. Предлагаю тебе вот что сделать.
- Что? – спросил Душегуб Кинжалович.
- Превратиться в Добранушку и делать всем людям пакости и гадости, предложила Заноза Болвановна. 
- Нет, - зло выкрикнул Душегуб, хватаясь двумя руками за голову. – Я обещал Вероломову с ней расправиться. По-другому сделаем.  Сегодня же мы ее уничтожим.
- Не время еще, - сказала Болвановна.
- Хватит мелких козней. Какой толк в том, что ты каждую ночь бегаешь в образе кота, свиньи и козла топтать цветы и разбрасывать души по саду? Сегодня же ночью я около Поющих Ключей спущу   Кровососа. Он голодный. Три дня некормленый…
- Вот это правильно, Душегубчик мой! - сказала ласково Болвановна.
- Мне нужна вещь Добранушки, чтоб натравить на нее Кровососа. Он ее по запаху отыщет и всю высосет. Она и охнуть не успеет. 
- Будет у тебя ее вещь – пообещала Заноза Болвановна.
- Кровосос глуп. Он может посеять панику.  Покалечить, убить. И тогда доведут дело до конца гады - Подлюкин и Подлецов.
- По-современному рассудить... Киллер нужен, - сказала вдруг Болвановна. – И дело сделает и подозрения от нас отведет.
Душегуб едко посмотрел на Болвановну, хитро прищурил глаз и сказал:
- Как я об этом сам не подумал?  - сказал Душегуб Кинжалович. - Дай-ка мне мобильный, я позвоню гадам.
- Возьми, - отдала свой мобильный Болвановна. – А я по делам слетаю.
Обернулась она вокруг себя, застучала костлявыми ножками об пол, и превратилась в страшного большого ворона с клювом до самой земли.
- Я скоро, - каркнул ворон и улетел в открытое окно.

Тем временем Балда Негодяевич Подлюкин и Обормот Нахалыч Подлецов дома у Негодяича готовились идти на дело.  Они точили ножи, заряжали ружья, намыливали веревки. 
- Сначала зарежем, потом застрелим, – рассуждал Нахалыч.
- Нет, сначала повесим, потом зарежем и застрелим, - уточнял Негодяич.
- Правильно.  Я сзади подойду с ружьем. Веревку на шею наброшу и топором по голове хрясь… - захохотал Нахалыч.
- Я спереди подойду и спрошу: «Как здоровье?»  И ножом в живот - тырк…  И потом еще тесаком по горлу - швырк… И сверху по голове топором… Чпок… Бум… Шмяк… - покрутил топором в руках Негодяич
- Я ей сзади в это время в голову выстрелю два раза… Трах-бабах… И она – бздынь… - потряс ружьем с обрезанным стволом Нахалыч.
В это время раздался звонок мобильного телефона. Негодяевич взял трубку и поднес к уху.
- Гады слушают, - сказал он.
- Что делаете? – спросил зло скрипучим голосом Душегуб Кинжалович.
- Готовимся на дело идти с Нахалычем. Ножи точим, ружья чистим, веревку намыливаем.
- Готовьтесь, - велел Душегуб Кинжалович. - Только найдите мне киллера. И сегодня же вечером ко мне.
- Зачем киллера? – спросил Негодяич и посмотрел на Нахалыча. Тот пожал плечами. – Сами справимся.
- Вечером с киллером ко мне. Понятно? - гаркнул Душегуб Кинжалович и отключился от связи.

Село Голово разместилось у хутора Гадюкино, в трех километрах от Поющих Ключей и в пяти километрах от Воображалово. Дома в селе стояли деревянные покосившиеся, крыши крыты дранкой - деревянной щепой. А некоторые и вовсе не крытыми стояли.  В стенах щели с палец толщиной. Окна побитые. На перекошенных дверях замков нет. Сняли давно и продали. Нищета и бедность гуляли по переулкам Голова от дома к дому, сверкая босыми пятками. Раньше-то еще как-то жили. Несколько сот домов стояло по сторонам улицы. Улица проходила от дороги к реке. Администрация своя работала. Чиновники-виновники действовали в селе отчаянней грабителей. Ни одна банда так слаженно в этих местах не шуровала.  Тянули себе в карманы из всех производств. Лесопилка была. Приватизировали, продали.  Заводик маленький консервный был. Отняли решением главы у коллектива собственников и продали. Мельницу обанкротили. Тоже продали. Табун лошадей продали. Церковь всю покрали, пограбили и продали заезжим коммерсантам. Земли, какие ни есть, продали через подставные фирмы Вероломову.  И чиновники-виновники разбогатели, купили себе дома на Сейшеловых островах, отправили туда семьи жить. Мода такая между ними пошла. Здесь у своих воруют, там, у чужих, живут и отдыхают. Когда тянуть стало нечего, они огляделись и побежали в Поющие Ключи услуги предлагать.
- Будем Вам помогать, - сказали они на приеме у Добранушки, - работу организовывать и налаживать. Вы сейчас так просто работаете, без всякой организации. Так мы вам все организуем. Вы только нам дайте средства и ресурсы. И мы все сделаем.  Все обделаем, обтяпаем, поправим, как нужно.
- У меня Палыч старается, из кожи вон лезет, - вздохнула Добранушка в ответ. -  Помогайте. Только скажите, кто из вас готов для народа поработать бесплатно, чтобы   не свое, а народное благосостояние поднять на должный уровень?
Поняли чиновники-виновники, что попали в ловушку. Переглянулись и - деру. Только слышно прерывистое дыхание и слаженный торопливый топот убегающих ног. Побежали без оглядки помощнички, куда подальше. Прибежали к Хапуну Нахаповичу. Нам бы другую работу, говорят. В Голово управлять нечем. Ресурсы кончились. В Поющих Ключах унизить хотят донельзя – работать хотят заставить на благо народа.  Тот им порадел и на работу бездельников принял.
Жили в селе Голово слабые, больные старики и старухи. В зрении у них имелся сильный плюс, а в здоровье сильный минус. Среднего возраста людей мало оставалось. И те быстро помирали. Их как раз дураковой водой травили. Так они напьются дураковой воды и в неприглядном виде в гробовой ящик - прыг и   на кладбище отправляются.  Молодежи оставалось раз, два и обчелся. Детей вообще нет - всех покрали. Нехорошие дядечки заманивали их к себе в машины и увозили в неизвестном направлении. Молодые парни металлолом сдавали. Срезали провода электрические под напряжением. Так что электричество в селе давно пропало. Трубы водопроводные из земли выкопали и тоже в металлолом сдали. Крыши, крытые железом, раскрыли и - в металлолом. Рельсы с железной дороги сняли и - в металлолом. Раньше поезда электрички мимо проходили. Теперь тишина. Трактор один оставался на ходу - тоже сдали в металлолом. Бандиты свои и городские  молодых девок позабирали на забаву богатым людям. Начали было старушек собирать, но на них спрос не объявился. Оставалось в селе три молодухи.  Ума нет,  руки к работе непривычные, телеса наеденные, в способностях при отсутствии возможностей ограниченность огромная. Каждый день ходят они на трассу дальнобойщиков ублажать деревенской натурой. Вечером идут в Воображалово, чтобы в ночном клубе свет в впотьмах поглядеть. Делать же нечего, новостей в селе мало. Недавно местные в церкви нашли тайник с иконами и продали за бесценок. Они же бесценные. Ну их и продали за бесценок.  Один раз медицина на машине приезжала кровь собирать.  Так все поперлись на сдачу. Полуживые поднялись на заработки. Без крови жить можно. Без дураковой воды нельзя. Медики из селян качали кровь, качали и вдруг выяснили, что у селян не кровь в жилах течет, а дуракова вода. Почесали головы от недоумения и уехали во спехах. Больше их в Голово никто не видел.  Появился в селе один умный парень, к учебе тянулся.  Учиться сильно хотел. Поехал в город, продал почку за большие деньги, чтобы в институт поступить и учиться. Поступил. На учебу денег не хватило. Продал легкое. Потом еще что-то продал, еще что-то. Все продал. В институте недоучился. Нечем стало. Еще один парень в спорт подался рекорды ставить. И как примет какие-то таблетки, так рекорд. Как другой раз примет таблетки – так еще один рекорд. Но его быстро от спорта отстранили, обвинили в применении допинга, рекорды аннулировали, медали отобрали.   
Трудно и нечем в селе стало жить.
Дядя Коля руки золотые, глотка луженая с утра в майке с надписью: «Ищу дуракову воду!» метался по селу.  Дядя Коля, как его не спаивали,  не сдавался, здоровьем оказался крепок и никак не прыгал в гроб за остальными. Не найдя то, что искал у себя в селе, помчался в Гадюкино.

 Балда Негодяевич и Обормот Нахалович спаивали селян по приказу Душегуба и ради собственной выгоды и освобождали территорию Голова под строительства СПА-отелей. 
Дядя Коля ворвался в дом к Негодяевичу и громко выругался:
- Где? Это самое…  Так перетак…  Ухом об забор… Об стену с разбегу табуреткой… Руками в жижу, головой в таз…
Морда дяди Коли в дверях появилась в диком и свирепом виде. Волосы всклокочены, не чесаны. Глаза с тяжелым взглядом убийцы блуждали по комнате. Лицо опухшее, небритое. На такого посмотришь и сразу видно - убийца. 
Негодяич и Нахалых точили нож и топор и говорили о деле.   
- Налей, - сказал Негодяевич Нахалычу, потому что гость в состоянии нервной дрожи от жесткого желания отравиться дураковой водой  мог покалечить обоих. 
Нахалыч взял десятилитровую бутыль и налил дяде Коле дураковой воды. Тот залпом выпил.
- Еще давай, - потребовал пришедший.
- Успеешь. Ты не хотел бы поработать киллером? – спросил Негодяич.
- А что надо? – спросил дядя Коля, косясь на бутыль.
- Кое-кого пришить… Кончить… - сказал Негодяевич, продолжая точить топор и думая, что такому киллеру и платить не придется.   
- Я за дуракову воду, кого хочешь, кончу, - неожиданно выпалил дядя Коля. – Это самое…  Налей для разговора…
- Налей, - приказал Негодяевич и попробовал пальцем остроту топора.
Нахалыч тут же налил в стакан дураковой воды и пододвинул дяде Коле. Тот выпил одним глотком и поставил стакан на стол. 
- Еще! – потребовал дядя Коля.
- Поедешь с нами. Дело сделаешь, мы тебе дураковой воды, сколько хочешь, нальем. Купаться в ней будешь, - сказал Негодяевич и посмотрел на дядю Колю, как на клопа, жизнь которого подошла к концу и ничего не стоила.
-  Жизнь налаживается, - в это время констатировал дядя Коля, вздохнул и потер рука об руку.
Негодяич перевел взгляд на Нахалыча и подмигнул ему. Тот ему кивнул.
И вдруг дядя Коля запел.

Дураковой я водицы
                Выпью, сколько мне нальют…

- Хватит петь, - грозно сказал ему Негодяич.
Гады взяли ножи, топор, ружья, веревку, надели рогатые шлемы посадили дядю Колю в люльку, прицепленную к мотоциклу и поехали к Душегубу.
- Вот, киллер, - показал Негодяич Душегубу Кинжаловичу на дядю Колю. – За дуракову воду, кого хочешь, удушит.
- Значит, ты киллер? – спросил Душегуб.
- Да, - отчаянно мотнул головой дядя Коля, страшно желая отравиться дураковой водой.   
- И что ты умеешь? – зло, с недоверием спросил Душегуб.
- Все, - сказал дядя Коля. – На тракторе… Столяром… Скотником…
- Убивал кого? 
- Приходилось. Недавно одну… Харитоновной звали. Я ее промеж сосков… Ножом…
- Насмерть? – хрипло спросил Душегуб.
- А как же? Аж сам заплакал… Мясо потом всю зиму ели. Хорошая свинья была…
- Тьфу, ты, - сплюнул Душегуб. – А человека?
-  Кого надо? – спросил дядя Коля.
- Добранушку на тот свет спровадишь? – спросил Нахалыч
- Она же… Так - перетак… Руками в грязь, ухом в помойку… Это самое… Мордой об забор… 
- Сделаешь дело, и у тебя будет море дураковой воды. Ты в нем будешь плавать до конца жизни, - пообещал Негодяич.
- У тебя ее столько будет – хоть захлебнись, - пообещал Нахалыч. 
- А что она мне родственница что ли? Налей для разговора, - потребовал дядя Коля решительно и посмотрел страшным дурным глазом на Душегуба.   
- Болвановна! Где Болвановна? – Душегуб пошел в кухню, где обычно топталась Болвановна.
- Я здесь, голубчик подлый мой… - послышалось из окна. И тут же в кухню влетел страшный ворон с клювом до самой земли, ударился об пол и вместо ворона перед Душегубом явилась Болвановна.
- Ты где была? – спросил тот.
- Принесла вещь Добранушки, - сказала Болвановна и из черного балахона достала белый носовой платок.
- Давай сюда, - сказал Душегуб Кинжалович, забрал платок и положил в целлофановый пакет. - Чтоб запах сохранить… - пояснил. - Неси нам дураковой воды. Гады киллера привезли, - добавил Душегуб и пошел в комнату. 
Болвановна следом принесла пятилитровую бутыль дураковой воды и поставила на стол. Душегуб налил стакан дяде Коле. Тот выпил и снова пододвинул стакан к Душегубу.
- Я оглоблей промеж глаз как дам…
- Пойдешь в Поющие Ключи. Найдешь Добранушку и кончишь, – зловеще сказал Душегуб Кинжалович.
- Налей еще, – сказал дядя Коля.
Он, когда выпивал отравы, становился страшным. В нем появлялась бешеная неукротимая силища, которую ему нужно было куда-то потратить. В селе об этом знали, и в это время никто не решался ему перечить и попадаться на глаза.
Душегуб с опаской налил ему дураковой воды. Дядя Коля выпил и вдруг вскочил с места и давай петь и плясать.


Дураковой я водицы
Выпью, сколько мне нальют.
Только мне скорей налейте -
Не то я кого прибью.

Эх-хе-хе, Эх-хе-хе…
Не то я кого прибью.

Если не найдется выпить, 
Значит, быть у вас беде.
     Дам кому-нибудь лопатой
     По свисающей губе
    
    Эх-хе-хе, Эх-хе-хе…
По свисающей губе.

Дядя Коля пошел в присядку.
- Вы кого мне подсунули? – рассвирепел Душегуб Кинжалович, посмотрел на гадов и сжал кулаки.   
- А что? – спросил Нахалыч. – Он настоящий зверь, когда дураковой воды выпить хочет.
- У нас в Голово все киллеры, пока им не нальешь дураковой воды, - сказал Негодяич. – А как нальешь, так все убийцы.
Душегуб Кинжалович схватил дядю Колю за рубаху и потянул к себе.
- Слушай меня внимательно, - прохрипел он, сверля дядю Колю злым взглядом.  – Кончишь Добранушку - у тебя дураковой воды, сколько хочешь будет. Хоть залейся. Не сделаешь, пеняй на себя. Плохо тебе будет. А теперь пошел вон отсюда… Уводите его, - велел Душегуб гадам.
Нахалыч и Негодяич набросились сзади на дядю Колю и поволокли к выходу. Тот их раскидал по сторонам и давай снова танцевать вприсядку.
- Эх! Эх! Дам сейчас лопатой по свисающей губе… Эх… Эх… Эх…
Гады снова его скрутили и за шиворот вытолкали из дома. 
- Ты как с киллером обращаешься… - заорал дядя Коля. - Это самое… Мордой об табуретку… Зубами мимо жратвы… Я ее эту Добранушку своими руками задушу… Где она?
- Там, - показал Негодяич в сторону Поющих Ключей.
- Иди, - пихнул дядю Колю ногой в зад Нахалыч.
Тот выломал из забора кол и зигзагами, чуть не падая, пошел по болотам в указанном направлении, не разбирая дороги.
- Ну, где эта Добранушка? Где? – бормотал он.
- Что скажете? – спросил Душегуб Кинжалович гадов, когда они вернулись в дом.
- Он за дуракову воду, что хочешь, сделает, - сказал Негодяич.
- Мы его знаем. Он как выпьет дураковой воды, так идет все крушить. Протрезвеет и ничего не помнит. 
- Это хорошо. Садитесь, подонки, - велел Душегуб. – Мы вашего киллера подставим и с остальными на тот свет отправим. Готовы Добранушку кончить?
- Готовы, - кивнул Нахалыч и достал из-за пояса наточенный топор и намыленную веревку. – Я ей такую прическу сотворю… - покачал он топором в руках.
- Я ей такую пластическую операцию сделаю, - достал из-за пояса тесак и заряженный обрез Негодяич. – Век помнить будет.
- Если останется, чем помнить, - ухмыльнулся Нахалыч. 
- Сегодня ночью идем в Поющие Ключи, - прохрипел Душегуб. - Я спускаю с цепи Кровососа. Он убивает всех живых: и киллера, и Добранушку, и остальных. Потом в Поющие Ключи заходим мы. Если Добранушка жива, вы ее кончаете сами.  Понятно?
- Понятно, - закивали синхронно головами Нахалыч и Негодяич.
- Меня интересует в ее доме «Книга Волшебства». Ее не трогать. Понятно?
Нахалыч и Негодяич снова закивали головами. «Книга Волшебства» могла дать Душегубу Кинжаловичу полное владычество, всемогущество и господство над миром. Он на них очень рассчитывал.
Из кухни высунула голову Болвановна и сказала:
- Я подслушала, что они хотят установить сигнализацию и видеокамеры ночного наблюдения…
- Когда мы войдем, - сказал Душегуб Кинжалович,  в наших руках окажутся и сигнализация, и видеокамеры.
- Я полечу вперед и все разведаю, - шепнула Заноза Болвановна Душегубу. 
Она пошла на кухню, застучала костями об пол, затопталась на месте вокруг себя, обернулась страшным черным вороном с клювом до самой земли и вылетела в окно.