Очнулся он от звенящей и монотонной головной боли, которая была и прежде знакома.
Попробовал присесть, получилось. Попытался встать, но тут же присел обратно,
в голове, как будто взорвалось множество искр. До калитки добрался ползком.
Белый день, лают собаки. Не без труда добрался до лесопосадки, там отлежался,
вяло матеря проклятую бабу, которую и узнал только по сверкнувшему льдистому
взгляду, так она переменилась. - Ну ничего, ещё доберусь до тебя, погоди...
С наступлением сумерек пошёл вдоль посадки, придерживаясь за деревца и часто
останавливаясь. Стемнело. Вышел на просёлочную дорогу. Деревня осталась позади.
В стороне, справа блестел, освещённый полной луной бобовидный зеркальный пруд,
а слева поблескивала лента шоссе. Эта чарующая картина начала лета,- была
последним, что увидел в своей непутёвой жизни Усольцев Геннадий Петрович.
Был он оотброшен в мягкую зелень поля раздолбайкой, машиной подвыпившего по
причине поимки карпа, местного жителя, спешащего обрадовать уловом свою
пятидесятилетнюю бойкую супружницу и через поле мчавшемуся от пруда.
Тот смутно больше услышал, чем увидел неожиданное препятствие на своём пути
и подумал, что собака, или лиса. Наутро обнаружил вмятину на крыле, особо
не изменившую общее состояние вкрай разбитого автомобиля. Он потянулся,
испил водицы и с удовольствием принюхался к запаху жареной рыбки из летней
кухни, где уже колдовала сноровистая его хозяйка.
У края поля же обнаружили тело неизвестного, о чём в протоколе так и
обозначили: лицо без определённого места жительства, а также без
документов, без оружия и без признаков насильственной смерти...
Молодой служивый, недавний выпускник, настоял правда на дактилоскопии.
Результат порадовал. Неизвестный оказался гражданином Усольцевым 1960-го
года рождения, ранее неоднократно судимым. Дело закрыли.
Окончание глава 12