Мне казалось, что счастье и радость в моей жизни будут всегда, вскоре я поняла, что ошиблась. Мне исполнилось двенадцать лет, когда трагически погиб мой папа – Викентий Алексеевич. На тот момент я не имела ни малейшего представления о смерти, не могла понять, что она может быть такой внезапной и близкой.
Мне никогда не забыть незнакомого человека в красном гробу, слёзы моей мамы, одетой во всё чёрное. Бабушка и Аннушка успокаивали её, как могли, но мама не слушала их, она всё время плакала.
Папин уход изменил жизнь нашей семьи, казалось, из дома навсегда ушла радость, а вместе с ней и тихое семейное счастье. Мы все стали какими – то другими. Частенько уединялись в своих комнатах, я пристрастилась в это время к литературе, читала не только произведения школьной программы, но и другие тоже, увлеклась зарубежной литературой, чуть позже, французскими романами. Страсть к чтению осталась во мне навсегда, а литературе я хотела посвятить свою жизнь.
После смерти папы, мама долго болела, похудела и осунулась, это горе как – то сразу состарило её, лишило прежней красоты и свежести. Её нездоровый вид пугал бабушку, та переживала за её состояние.
- Наташа, ты должна думать о своей дочери, - говорила она ей каждый раз. – У тебя есть ради кого жить, не надо так убиваться.
Я старалась быть ближе к маме, но обнимая и целуя меня, мама плакала ещё больше.
- Сиротинушка моя, одни мы с тобой остались, - причитала она, прижимая меня к себе. Вместе с ней плакала и я.
Маме пришлось брать дополнительную работу, она занималась репетиторством. К нам приходили домой ученики и студенты, которых она готовила к экзаменам. Рядом с ними она стала понемногу оживать. В нашем доме стало чуть теплее и уютнее, появились улыбки, иногда стала снова звучать музыка.
Так прошло почти три года, мы уже привыкли жить без папы, и лишь большая фотография в тяжёлой рамке напоминала о нём. В ту пору мне шёл уже шестнадцатый год, я училась в девятом классе, готовилась к поступлению в педагогический институт, на филологический факультет. Была я довольно скромной и стеснительной, мои одноклассницы уже дружили с мальчиками, а я была далека от каких – либо симпатий, да и близких подруг у меня не было, их заменяли мама с бабушкой.
Мы были очень дружны, но с некоторых пор я стала замечать, моя мама частенько перешёптывалась с бабушкой или с Аннушкой, они как – то загадочно улыбались, как - будто знали то, чего не знала я или готовили для меня какой – то сюрприз. Вскоре я узнала, что моя мама встречается с мужчиной и, кажется, любит его. Хоть я и была уже взрослой девушкой, о любви тогда ничего не знала. Эта новость сильно напугала меня.
- Мамочка, как можно? – удивилась я, узнав, что в предстоящее воскресенье её жених придёт к нам знакомиться. – Ты его любишь, мамочка? –
- Да не переживай ты так, - улыбнулась мама. – Я очень надеюсь, что он всем понравится, Владимир Павлович очень хороший, к тому же, он - профессор!
Мама пыталась успокоить меня, но я уже чувствовала, как рушится мой прежний мир, и совсем не хотела отдавать свою дорогую мамочку какому – то учёному.
Владимир Павлович пришёл к нам, как и было договорено, с огромным букетом.
Среднего роста, располневший и лысый, он казался мне гораздо старше моей мамы. В чёрном костюме, белой рубашке с галстуком, как и полагается для торжественного случая, он произвёл впечатление на бабушку, она улыбалась и была очень приветлива.
За столом я внимательно рассматривала его, пытаясь понять, за что моя мама полюбила этого человека. Рядом с ним она выглядела милой девушкой, я заметила, как она волновалась, старалась ему понравиться. Об этом говорили её глаза и пылающие щёки.
Вечер прошёл как обычно, взрослые пили шампанское, ели салаты и что – то ещё, наша Аннушка очень вкусно готовила. Потом пили чай с тортом, звучала музыка, все улыбались, а я ушла в свою комнату, не знала, чем себя занять, мне было как – то не по себе. На улице стало темно, но я, не зажигая свет, лежала на кровати и смотрела в потолок.
Когда всё стихло, в комнату зашла мама.
- Софочка, как тебе Владимир Павлович? – спросила она, обнимая меня.
- Не знаю, - равнодушно ответила я. – Ничего особенного. Ты согласилась выйти за него замуж?
- Мы ещё об этом не думали, - замялась мама. – Скорей всего, да. Пока будем жить вместе, а там решим.
- Ты его любишь? – спросила я, отстраняясь от неё. Мне хотелось видеть её глаза, хотя я уже определённо знала, что мама влюблена и готова выйти за Владимира Павловича замуж. – Зачем ты хочешь замуж, мама?
- Ну, знаешь, доченька, - мама будто уходила от ответа. – Люди так устроены, что не могут жить поодиночке. Да ведь ты уже и сама взрослая, София, и должна меня понять.
- Ты не ответила на мой вопрос, мама! – прервала я её рассуждения. – Ты его любишь?
- Думаю, да, - чуть помедлив, ответила она.
- А папу? – спросила я, чтобы сделать ей больно.
- Папы больше нет, - как бы оправдываясь ответила мама.
- А меня ты любишь, мама? – мой вопрос обезоружил её.
- Конечно, люблю, больше всех на свете люблю тебя, моя доченька, - мама обняла меня, целовала и плакала. – Никогда не сомневайся в этом, никогда, слышишь?!
Этот разговор долго не выходил из моей головы, как и тот осадок, что остался после него.
Продолжение следует