Ах, как он падал!
Долго… Странно…
Кружилась звонко голова…
И пропасть, скрытая туманом,
Казалось – не имела дна.
БиСер, 1976 г.
Как часто наши представления о жизни жизнью этой насмешливо разрушаются в прах. Причем даже не насмешливо, а холодно- равнодушно, что особенно обидно, учитывая, что второй попытки дано не будет.
Это тебе не урок физкультуры.
Поэтому юноша, неверной походкой торопящийся на последний дизель, который должен был отправиться в Балтийск с Южного вокзала полпервого ночи, был обречен.
Жить ему оставалось ровно пять минут, как раз необходимых, чтобы скорым шагом дойти по Ленинскому проспекту от перекрестка с улицей Багратиона до аварийно вскрытой трассы, ведущей от тепловой камеры № 87 в сторону Серпуховского переулка.
Множество чьих-то действий или, наоборот бездействия, соткали это полотно времени по которому скользила бездумно черная фигурка, размахивающая рукой с чемоданчиком типа «дипломат».
Воспользуемся проверенным режиссерским фокусом и выведем на экран надпись:
«Five years ago».
Увидим еще не закрытые лотки теплотрассы Серпуховского переулка с выложенными трубами диаметра 150.
Понаблюдаем, как Витька Спирин дрожащей рукой завершает круговой шов и, даже не отбив с него шлак, вымученно произносит:
-Всё!
Эх, Витя, Витя! Не зря в технаре тебе обидную кликуху мастер навесил.
-Не сварной ты, Витька, а лепила! – сказал дядя Вася, щуря воспаленные глаза.
Как бы то ни было, непровар Витькой-лепилой стыка труб привел к тому, что через пять лет интенсивно коррозирующий шов при очередном гидравлическом испытании теплотрассы слегка разошелся, но утечка осталась незамеченной.
Зато, когда котельная вышла на заданный температурный график, линейное тепловое расширение растащило трубы почти на сантиметр.
Аварийная бригада, отправленная диспетчером на Ленинский проспект, сразу увидела валивший из тепловой камеры пар и перекрыла задвижки на Серпуховской переулок.
Потом, уже к обеду, прибыл на место аварии экскаватор, управляемый веселым парнишкой по имени Кирилл, который как две капли воды был похож на юного «битла» Ринго Старра.
-Всё понял, вижу! – отмахнулся он от мастера- трассовика и уронил ковш на асфальт тротуара, безжалостно кроша его, как плитку шоколада.
Потом, ревущая машина поползла задом в переулок, сгребая землю и намечая ось траншеи.
К концу рабочего дня, когда были расчищены бетонные крышки на лотках теплотрассы и трассовики уже готовили чалки, чтобы их застропалить у Кирилла соскользнула рука с рычага и ковш экскаватора саданул по углу лотка, лежащего под тротуаром.
-Кирюха, ты что творишь! - заорал мастер.
Экскаваторщик только руками развел и покрутил лохматой башкой.
Мастер посмотрел вниз и пробормотал:
-Вот же засада!
Зубья ковша обкололи угол лотка так, что тот выглядывал со дна траншеи заостренным конусом, словно бетонный кол из звероловной ямы.
- Что будем делать, Андрей Иванович? – спросил пожилой слесарь, снимая рукавицы.
- На сегодня всё. Я в контору. Ты проследи, Николаич , чтобы ограждение поставили. Тут школа рядом.
Слесарь кивнул, снова надел рукавицы и пошел к аварийной машине.
Вскоре траншея была обставлена стойками, на которые были закреплены доски и вывешен знак «Земляные работы».
Не стали ремонтники заморачиваться с устройством переходного мостика, а зря.
-Почему?- спросите вы.
А потому, что веселая стайка курсачей из средней мореходки, удравшая с последней пары, и направляющаяся на вечерний балтийский дизель, тоже не стала заморачиваться с обходом препятствия.
С гоготом, напоминающим ржание расстреноженных жеребцов, они повалили ограждение, содрали с него пару досок и, перебросив их через траншею, ускакали в сторону Южного вокзала.
Диспетчер в это время ругался по телефону с инженером-электриком.
- Достали меня уже эти бабки с Серпуховского! Вы когда там ДРЛ-ку на фонаре замените! То потухнет, то погаснет! Месяц уже прошу!
-Так сегодня должны были заменить! Колька после отгула не вышел, забухал, гад, наверно!
-Если завтра не замените, то тогда - я забухаю, клянусь!
-Слушай, давай вместе!
-Иди ты…
Вы ведь не удивитесь, когда узнаете, что Колян- электрик действительно забухал?
А когда выяснится, что собутыльник у него- в очередной раз выгнанный с работы Виктор Геннадиевич Спирин, сварщик-лепила?
Бывают же такие типы непутевые, тянут за собой шлейф неприятностей, в который затягивает иногда даже посторонних и не особо-то виноватых людей.
Дроссель в светильнике фонаря на отвороте в Серпуховской переулок надсадно гудел, лампа промаргивала и никак не могла стартовать.
На древнюю прусскую землю опустилась тягучая полночь.
В чуть сероватом небе, подсвеченном прожекторами недалекой привокзальной площади, возникло черное пятно и на светильник, омерзительно скрежеща когтями по металлу, уселась большая ворона, покачалась немного, забавно наклоняя голову то в одну, то в другую сторону и , вдруг, со всей дури долбанула мощным клювом по колпаку.
Лампа погасла.
Что ж, полночь – так полночь…
Время сказочных чудес и волшебных превращений, мистических совпадений и загадочных явлений.
Владелец черного дипломата скорым шагом как шел по тротуару, так и вошел в траншею. Причем правой ногой он даже умудрился попасть на край доски, положенной курсантами, но левая пошла уже в пустоту.
Помните это паршивое ощущение при килевой качке?
Вроде палуба перед тобой, делаешь шаг - а её, хоп, и нету.
Быстро шёл паренек. Уже падая, саданулся грудью о противоположный край траншеи, откинулся назад и полетел уже вниз головой …
Темень около траншеи сгустилась в абсолютный мрак, поглощающий последние долетевшие сюда фотоны.
Стало как-то зловеще тихо.
Вдруг загорелся фонарь, медленно набирая яркость.
- Крау! Кра! Крах! - заорала ворона и начала клювом неистово колотить по плафону.
На краю траншеи, припав на левое колено, замерло огромное, более двух метров ростом, крылатое существо. Неловко скособочившись, левое крыло своё, посверкивающее в свете фонаря антрацитовыми блестками, оно опустило почти до края лотка, придерживая голову у упавшего буквально в паре сантиметров над зазубренным бетонным сталагмитом.