Скажи мне, чувствуешь ли жизнь
в объятиях любви безмерной,
высокой, истино блаженной
глубокой середине лет,
глазам мечты души примерной,
где лжи не видел белый свет?
Скажи мне, как хранишь такую,
чтобы не сгинула она,
любовь весны сквозь дождь и вьюгу
зимы, что в мир, и к нам, пришла?
Холодные ладони греют
остатками тепла в грозе,
всё мира мир благоговеют,
лелея солнца луч в тебе;
в заботах, что кораблик лодка,
хоть и без паруса она,
ковчегом знаний (в век без срока)
лишь для тебя... лишь для тебя...
Мои ладони горячеют,
они как вёсла для судьбы...
и письма жизни не скудеют
тревожа детские мечты.
О помнишь ли, о чём мечтал ты
ещё мальчишкой в час тоски,
не о любви ли постоянной,
да с обликом моей весны?
Так вот же, я - перед тобою,
своею нежностью души
журчу словами, что водою...
Узнал ли ты меня, скажи.
Не думай о моей кончине,
не бойся (я же не боюсь),
в любви безбрежной половине
своей в тебе я растворюсь,
и станешь ты сильней и краше,
и будешь знать, что знаю я,
бессмертный дух, на счастье наше,
меня как свет вольёт в тебя.
Я родилась, чтобы исправить
поломку жизни, что была,
и неустанно Бога славить
за то что я душа твоя.
Ну, что такое жизни лета,
они как цветик на ветру,
как песня, что поётся, спета,
соцветия корням в саду.
Возможно ли рождение снова,
чтобы совсем не умирать?
О да, - прими талант покоя,
чтоб новый не покой принять.
Я вся любовью пред тобою,
как росы мирного утра,
коснись меня своей мечтою,
сольюсь с тобой, вольюсь в тебя.