Письма в редакции и ответы. 1987-1991 гг. Книга 1 / Виталий Иванов. – СПб.: Серебряная Нить, 2020. –296 с.
http://russolit.ru/books/download/item/4176/
Листалка. Читать:
https://pubhtml5.com/ccwf/vqwq/
_________________________________________
04.09.1989 Журнал «Литературная учеба». Письмо -9
--------------------------------
На № 451 от 15.05.89 / 27.06.89г/
Уважаемый С. Казначеев
Порадовало и огорчило меня Ваше письмо, ответ на мою подборку стихотворений. Порадовало, что Вы отмечаете мой так сказать профессиональный рост. Огорчил, конечно, очередной отказ. Что ж, будем работать дальше.
Не во всем могу с вами согласиться. Мои стихи перепевают строчки Бориса Гребенщикова и «уступают им по глубине»? Вы приводите как образец «... их дети сходят с ума, потому что им нечего больше хотеть»? Красивая строчка! Но в ней с моей точки зрения более смутной опоэтизированной тоски с уклоном к абсурду, чем глубокого смысла. По смыслу она не верна. Сходят с ума не потому, что «нечего больше хотеть». Может быть, «нечего хотеть» из того тупикового ряда, чего хотели отцы, может быть... Но вообще хотеть всегда есть чего, и живые хотят до тех пор, пока после многих проб не убеждаются окончательно, что «все вокруг схвачено», и ничего, ничего! за рамкой того, что разрешено и делают все, нельзя. Нельзя, например, до сих пор напечатать стихи того же Гребенщикова, петь, слава богу, ему разрешили 2-3 года назад, правда, много ли его песен передается по радио, телевидению, записано на пластинках? Десяток, другой - все одни и те же. Ваш журнал его тоже, кстати, не печатает. А почему? Нельзя живым и особенно молодым также и многое другое. Мне тоже нельзя напечатать свои стихи. Почему собственно? А если нельзя делать, то зачем хотеть? Понимаете: «зачем?», а не «нечего». Здесь есть принципиальная разница. Я думаю, ее понимает и Гребенщиков. «Нечего хотеть» - это нуль, «зачем хотеть» - полная сдача. Но кто пишет стихи, песни, поет или делает что-то другое свое для людей - далеко не нуль и еще не сдался и «хочет». Так что строчка эта на публику.
Стихотворение «Мои одноклассники», которое Вы сравнили со строчкой Гребенщикова, в этом смысле отличается тем, что в нем ничего не придумано ни по факту, ни по настроению. Речь идет о моем классе, физико-математическом, где учились 42 ученика, в основном дети преподавательского состава военной академии связи, политехнического и физико-технического институтов города Ленинграда. И, увы, действительно все было так, и мы «разбрелись, потеряли друг друга». Вот это стихотворение, напомню его Вам.
Мои одноклассники
Умирают мои одноклассники.
Талантливый парень, сын генерала,
умер от пьянства;
другая, красавица, в тридцать лет
умерла от рака матки
после бесчисленных абортов;
третий пытался покончить жизнь
самоубийством,
чудом выжил - калека;
еще один, летчик, - разбился;
пятый, здоровяк, начальник экспедиции,
заболел в поле неизвестно чем,
через два дня умер...
Черт знает, какая гадость везде!
Кто еще? - Я не знаю.
Все разбрелись, потеряли друг друга.
Всем наплевать.
Мы дружили, пока пили вместе.
Проклятое наследие семидесятых!
Это ты тянешься за нами,
за каждым - по одиночке.
В стихотворении действительно нет изобилия вычурных строчек-образов, что ныне так модно. Но мне представляется, емким образом является стихотворение в целом. Что толку, когда стихотворение напичкано метафорами, а целостного образа-настроения нет, или его под ними, метафорами, надо расшифровывать с микроскопом?
Если же говорить о подражательности или каких-то ассоциациях, то здесь я скорее вспомнил бы известные стихотворения Н.С. Гумилева «Мои читатели» /1921 г./ и М.А. Кузмина «Мои предки» /1907 г./. Здесь безусловно ощущается определенная преемственность, по крайней мере в названиях. Но я не считаю это абсолютно недопустимым /из таких «подражаний», может быть, состоит вся литература, тому можно привести тьму примеров/, более того чем-то меня это бодрит.
А творчество Бориса Гребенщикова я люблю, но люблю именно целостным, не раздерганным, таким, как оно создается - единый комплекс: мелодия, текст, исполнение. Стихи сами по себе я читал /Борис Гребенщиков. Дело мастера бо. Это 106 текстов из альбомов «Ихтеология, Синий альбом, Радио африки, Акустика, Электричество, День серебра, Табу, Треугольник, С той стороны, Дети декабря/, они распространяются на распечатках ЭВМ. В них есть отдельные очень яркие строки. Но в целом все это похоже на уже разобранный наш случай. Это песенные стихи, рассчитанные на определенный круг слушателей и уровень восприятия, и восприятия на слух, а не глазами. Но я глубоко убежден, что любые стихи, и уж Гребенщикова не в последнюю очередь, необходимо печатать, если к тому есть желание автора, и печатать при жизни - пусть читатели сами разбираются, сами, а не опосредованно, когда непонятно почему кто-то решает за них что им надо читать, а что нет. Не отсюда ли потеря интереса к современной поэзии?
Вы пишите, что «в подборке очень много модных внешних тем, которые сегодня у всех на слуху». А мне кажется, весьма модно, да и удобно стало говорить о моде, особенно тогда, когда сказать больше нечего, а отказать надо. Когда и где считалось модой писать о своем времени? Для литератора, думаю, большая удача, когда то, что волнует его особенно, совпадает с темами, особенно волнующими в данный момент общество. Я всегда писал и пишу только о том, что волнует меня лично, писать по заказу я не умею и не стремлюсь к этому, иначе давно, наверное, стал бы профессиональным писателем или чем-то еще профессиональным, по крайней мере работал бы где-нибудь у литературы, потому как со школьных лет имею сильнейшее влечение к сочинительству, а беспросветной бестолочью себя не считаю, простите уж мне это нахальство, имею, правда, не всегда удобный характер...
Грустно, конечно, когда говорят, что у тебя получается «прозаично, вяло», или «иной раз стихам не достает изящества, эстетического начала», или когда «в других случаях появляется оттенок схематизма, умозрительности». Со стороны, понятно, виднее. Однако не могу с Вами разделить всех оценок. Но критику учту, за нее - спасибо, она всегда предмет для размышлений, а значит, и самосовершенствования.
Спасибо и за добрые слова в начале письма. На мой взгляд «спокойное, но в тоже время уверенное отношение к собственным произведениям, чувство собственного достоинства и трезвость оценок» - необходимые свойства личности, условия творчества для любого писателя, а если шире, то и вообще человека. А гарантией результата может быть только непрерывная и большая работа. Я ее не боюсь.
Предлагаю на этот раз редакции поэму «Город одиноких мышей». Очень интересно мне Ваше личное мнение, если поэма Вас заинтересует и Вы сможете найти время, пишите подробнее, буду весьма благодарен за критику, советоваться мне особенно не с кем.
С уважением
Виталий Иванов
______________________________________________________
04.09.1989 Журнал «Огонёк». Письмо - 11
--------------------------------
Сказка «Дохляндия»
Уважаемая редакция!
Предлагаю Вам сказку «Дохляндия», без всякой, впрочем, надежды, что Вы ее напечатаете. Напомню, где-то в редакции лежит моя подборка стихотворений «Я хочу, чтоб меня расстреляли», «Мои одноклассники» и др. - уже полгода! Что с ней? Кстати, это была одиннадцатая моя подборка, полученная Вами,
С уважением
Виталий Иванов
______________________________________________________