Сумерки. Битком набитый пассажирами трамвай едет вниз по узкой мощёной улице вдоль
старинных разноцветных домов Нюрнберга. Испуганные чем-то или кем-то люди пока-
чиваются в такт движению. Словно пластиковые манекены, они приклеены руками к
длинному поручню вдоль крыши вагона.
Их потухшие глаза наполнены какой-то неведомой мне одной печалью и устремлены в
тёмное пространство за окнами.
Звон колокольчика, остановка, шуршание плавно открывающейся и закрывающейся две-
ри, движение трамвая до следующей остановки и так бесконечно в полной тишине спя-
щего города.
А в вагоне ничего не меняется. Никто не выходит и не заходит. За окнами медленно
проплывают еле различимые в темноте дома, плотно обступившие узкоколейку по обе
стороны. Как я оказалась здесь? Зачем?
Мои размышления прерывает резкая остановка. Проносится шёпот, взволновавший досе-
ле равнодушных пассажиров: - Нашли мёртвых детей!!! Девочку и мальчика! Родная
мать задушила! Теперь не поедем!
Откуда-то с конца вагона по рукам передают детей. Я с надеждой вглядываюсь в за-
стывшие детские лица. Может, спят?! Нет, мертвы.… А в это время толпа выкидывает
их в окна вновь едущего трамвая. И сразу люди равнодушно застывают, выстроившись
двумя рядами, спинами друг к другу.
Чтобы снова отрешённо смотреть в окна и думать, думать, думать.
На остановке осталась одинокая фигура длинноволосой брюнетки. Мать, догадалась
я.
Женщина не плакала. Она уже забыла о детях. Её глаза мечтательно смотрели вдаль,
а на губах играла лёгкая улыбка. Она начинала новую жизнь.
12.05.19 1. 45