– Генеральный секретарь Центрального комитета Коммунистической партии Фристайленда, товарищ Теодор Кромвель! – сообщил Китаурон очень тихо, но с выражением небывалой значительности. – В прямом эфире!
– Экстренный выпуск новостей! – добавил Зиаргад сенсационным шёпотом.
– Приветствую Вас, дорогие соотечественники! – сердечно заговорил Генеральный секретарь на языке джамхи, который был в ходу у аборигенов. – Я счастлив сообщить, что наши доблестные войска разгромили врага и одержали безоговорочную победу! Фристайленд и его луны очищены от церковников! Примите мои искренние поздравления! В честь этой Великой победы сегодняшний день объявляется общенациональным праздником!
Публика в заведении разразилась восторженными воплями, а следом загалдонила с праздничным энтузиазмом. Разношёрстные инопланетяне стояли на головах, обнимались, как внезапно нашедшие друг друга родственники, и обменивались поздравлениями на всю катушку. Красотки-танцовщицы от радости прыгали на руки всем подряд. А кто-то оглушительно выстрелил в потолок чем-то вроде петарды, совсем забыв, что мы находимся в подземелье, где не место огнеопасной пиротехнике.
– Это как так? – не поверил ошарашенный Васечкин своим ушам. – Мы победили слишком уж скоропостижно! Благодаря чему, кто-нибудь объяснит?
– Взрыв диаметральной бомбы, – Китаурон повращал пальцем в воздухе, изобразив балерину исполняющую фуэте. Диаметральная бомба, надо полагать, имела аналогичный этому принцип действия.
Генсек Фристайленда тем временем отключился, исчерпав свою поздравительную функцию перед осчастливленными согражданами. В телевизионном кадре его сменил незнакомый мне ластохвостый ушан – владелец заведения, как подсказал Китаурон. Ушан вторично обрадовал публику, во всеуслышание объявив, что выпивка по случаю знаменательного события, будет разливаться сегодняшней ночью за счёт заведения. Посетители загалдонили громче прежнего и, решив не откладывать празднование в долгий ящик, немедленно приступили к употреблению халявы.
Атмосфера была такой, словно вдруг, ни с того ни сего, наступил Новый Год. Экраны над головой изобразили ночное небо, в котором прогрохотал и рассыпался праздничный фейерверк. Могу поклясться, что сверху посыпалось конфетти. С хлопками откупоривалось шампанское, бухло полилось рекой. Куранты, правда, не били и Дед Мороз со Снегурочкой подарков не раздавали. Но полуголые красотки на радостях расцеловывали всех подряд и даже не просили за это денег.
– Мы настучали по головам святошам-дегенератам! – ликовал Зиаргад и тряс кулаками. – Заманили их на планету, а сами попрятались под землёй. Шарахнул большой барабум и кодла священнослужителей с пушками поджарилась, как барбекю на вертеле.
Он поднял бокал с дрибудилкой и опрокинул в пасть жгучее пойло. А следом закинул гремучего червяка, для улучшения пищеварения.
Китаурон открыл следующую бутылку. Разлил выпивку по стаканам и торжественно пообещал:
– Другие планеты тоже освободим. Заставим драпать святых отцов сверкая железными пятками. Как гнал Кутузов Наполеона! До самых Елисейских полей! – Однако, где именно располагаются Елисейские поля применительно к Новой Вселенной он так и не объяснил.
Мы чокнулись, как принято на Святой Руси, залили инопланетное пойло в бездонные цефалидские глотки и переобнимались по-братски.
Одна из стриптизёрш приблизилась к нам, отвлекая от поздравлений и разговоров. Соблазнительная чертовка с короткими рожками потянула носиком сладкий запах хрустящей капусты из туго набитых лапатников. Она узнала гвардейцев Земного флота по броским эмблемам на красивой форме и ей показалось уместным "поздравить" бравых вармонгеров в своеобразном стиле. Тем более, что захмелевшие рожи обещали сытный улов. Мы разом заткнулись от неожиданности, когда она полезла на стол.
Чертовка ступала кокетливо и манерно, картинно повиливая очаровательным задом. Рискованно покачивалась на очень тонких и очень высоких шпильках, цокая каблучками по мини-трапу, предусмотрительно подкатившему к подножью стола, на который она наметила совершить сенсационное восхождение. За спиной её тянулся огненный шлейф, по-видимому прямо из ада. Упругие буфера презентабельного размера покачивались при каждом шаге. С их мощным напором и тягой к свободе шнурочек мини-бюстгальтера справлялся каким-то чудом. Он натягивался в струну и грозился лопнуть всякий раз, когда красотка вздыхала (томно и глубоко), но неизменно возмутительным образом обманывал ожидания.
У меня даже стояк случился от такого зрелища, как часто бывало под партой на уроках алгебры. Мне вспомнилась в эту минуту наша математичка – молоденькая и жутко красивая. Её променады по классу в обтягивающем платье и грациозные повороты возле доски всякий раз захватывали моё внимание. Само собой без должной реакции здорового и растущего организма эти зрелища не обходились.
– К доске сегодня пойдёт Быстров! – говорила жутко красивая математичка всякий раз не вовремя.
Я краснел, как варёный рак, и признавался чистосердечно:
– Я встать не могу, Наталья Сергеевна!
– Почему не можешь? – спрашивала математичка, округляя прекрасные голубые глаза.
– Потому что вы очень красивая, – признавался я, вызывая взрыв гомерического хохота среди одноклассников, и виновато опускал взгляд под парту.
Наталья Сергеевна таинственно улыбалась и, наведя тишину в классе, вызывала к доске Кольку Смирнова. А мне рисовала пятёрку в журнал, потому что ей нравилось нравиться мне так сильно.
Примерно та же история происходила в эту минуту с Васечкиным. Он пялился на чертовку во все глаза, но с места сойти не мог. И растянул такую улыбку, словно курнул травы.
Чертовка улыбалась в ответ, в её глазах пылало адское пламя. Она подвинула посуду деликатной ножкой, материализовала на столе стриптизёрский шест и закружилась в танце. Её виртуозные па и акробатические финты нарушали все мыслимые законы физики, а тянувшийся за телом огненный шлейф напоминал хвост кометы. Гибкая талия и длинные ноги гимнастически ловкой красотки всё шире открывали Васечкину глаза на возможные перспективы.
– Ты сегодня в центре внимания, Ромик, – поздравил Васечкина Зиаргад. – Смотри, как красотки облизываются. Знакомые рожи им опостылели, новенькие для них как десерт с вишенкой.
Чертовка остановила танец и опустилась на стол, раскинув ноги в широчайшем шпагате. Она подалась вперёд, стройный стан призывно выгнулся. Смазливая дьявольская мордашка нарисовалась напротив рожи Васечкина. По телу чертовки, как страсть, искрились высоковольтные токи.
– Меня зовут Амадея! – представилась она на языке джамхи и сложила губы в воображаемом поцелуе, напрашиваясь на приватный танец.
Чертовка не случайно выбрала Васечкина, я в этом не сомневался. И дело в данном случае не только в шуршащих купюрах, засунутых в трусики. Ботаник её притягивал, как плюс магнита притягивается к минусу. Тем более, что прекрасный пол всегда питал слабость к военным (особенно при мундирах), таким вот бравым, как наша четвёрка.
– Гламурная инфернальная чика, – громко гаркнул Китаурон в моё правое ухо, перекрикивая грохот музыки. – Испепелит ботаника, если подпустит к телу.
– А я бы с ней замутил, – Зиаргад орал в левое. – Девчонка, что называется, "с огоньком". К тому же гуманоидного видообразия.
– Цикады привлекают самцов звуковыми трелями. Светлячки люминесцентным свечением. Служительницы ада – адскими плясками. А липнут все исключительно к Васечкину. – Констатировал Китаурон с плохо скрываемой завистью.
Зиаргад недовольно кхекнул по этому поводу, из солидарности с другом, и подвёл черту под всем вышесказанным: – пора с этим заканчивать! Иначе похотливые самки растащат Ромика на сувениры и мы его потеряем.
Он решительно поднялся на ноги, во весь трёхметровый рост, и попросил прелестницу очистить столик от своего присутствия. Наплёл бессовестного вранья, мол, мы готовим здесь военный эксперимент – рискованный и небезопасный – и случайно взорвавшаяся по этой причине водородная бомба может разложить её нежное демоническое естество до уровня первичной энергии.
Чертовка презрительно фыркнула, не оценив шутку, соскочила на пол и обиженно поцокала прочь, на всякий случай повиливая грациозной задницей.
– Делу час, потехе время, – подвёл итог Зиаргад. – Мы здесь не ради увеселений!
Китаурон согласно кивнул и пощёлкал кнопками на пульте сервиса, отключив акустику. Все прочие спецэффекты – тоже. Наш столик отдалился от зала посредством визуальной иллюзии и отгородился односторонней видеошторой, на корню пресекая возможность дальнейших поползновений на наше человеческое достоинство со стороны похотливых инопланетных самок.
Вокруг стало тихо, стерильно и совсем не весело. Мне даже слегка взгрустнулось: уж больно смотрибельно извивались в танце все эти антропоморфные красотули. Представьте теперь, как расстроился Васечкин!
– На самом деле никакая она не чертовка, – заговорил Китаурон непривычно громко в образовавшейся тишине. – Обыкновенная девчонка, возможно даже землянка и совсем не красавица. Припудрилась визуальными спецэффектами и вот тебе уже статус звезды. Голографический макияж, обычное дело.
– Конечно! Ведь ада не существует! – с сарказмом воскликнул Васечкин, обиженный, что отобрали девчонку. – Не существует кассетных бомб, не существует сибирской язвы, не существует маньяков-убийц! Всё это выдумки бездельников папарацци!
– Ты что несёшь? – удивился Китаурон. – Совсем от дрибудилки с головой поссорился? Мы в виртуальной реальности, в мире иллюзий и имитаций. Это тоже самое, что кино в формате 3D. – Китаурон сделал шутливый знак, мол, этому больше не наливаем.
– Какое кино, окстись! – Васечкин пощёлкал пальцами возле его лица, словно гипнотизёр выводящий пациента из транса. – Пойди, высунь голову на свежий воздух и я послушаю, что ты скажешь, когда её отстрелит какой-нибудь из дружков Архангела.
Я поддержал товарища, не дав Китаурону разинуть рта:
– Или уединись для интима вон с той сороконогой красавицей, – я кивнул на самочку-паучиху из соседней галактики, выпивающую за столиком напротив. – Она употребит тебя во всех позах, потом обольёт желудочным соком, вместо подливы, и слопает за обе щёки, не спросив как звали. Бояться нечего, ведь это игра! Сходи, докажи это своим примером!
– Я что-то не понимаю вас, парни, – Зиаргад стремительно протрезвел и навострил уши. – К чему вы клоните?
Китаурон похлопал глазами и потянулся за третьей бутылкой.
– Хорош бухать! – гаркнул Васечкин и шлёпнул тяжёлой лапищей по хлипкой столешнице.
– Войне конец, а значит мы не на работе! – примирительно возразил Зиаргад, расплющивая морду в форму улыбки. – Когда ещё расслабляться, если не в дни побед?
– Сегодня наш праздник! – поддержал товарища захмелевший Китаурон. – Мы победили, имеем право отметить! Тем более, что дрибудилка – не алкоголь!
– Так значит, вы ничего не знаете... – выдохнул Васечкин и покачал головой, состроив прискорбную мину.
– Чего мы не знаем? – завопили хором Китаурон и Зиаргад. Последний насупился и добавил: – Рассказывай толком и не стучи так нервно хвостом под столом. Проломишь пол и мы провалимся по твоей милости на этаж ниже без приглашения в гости.
– Мы круто попали, парни! – промямлил Васечкин, как поп на поминках.
– Куда мы попали? – поморщился Зиаргад с недоверием.
– Чипы подстройки не работают на возврат! – Васечкин драматично вздохнул. – Мы заперты в игровой реальности. Застряли в этой игрушке, как в сломанном лифте.
Зиаргад скривил и без того уродливую физиономию. Китаурон недоверчиво махнул рукой.
– Не шути так больше. Не смешно совсем.
– Как будто мне больше заняться нечем? – фыркнул Васечкин. – Проверьте сами, если не верите. Мы с Андрюхой хотели сразу сказать, но всё откладывали на потом. Не решались испортить вам настроение.
Я кивнул и поддакнул:
– Подумайте сами, зачем нам сваливать на Фристайленд из передряги на Аль-Аккаде, если проще свинтить прямиком домой?
Китаурон и Зиаргад с подозрением переглянулись. Они вмиг протрезвели от поведанной нами сенсационной новости и с минуту скребли затылки, пока как следует не пробрало. Потом вдруг разом заёрзали, как на иголках, посрывали с запястий чипы подстройки и принялись молотить по кнопкам пальцами, активируя обратный старт. При взгляде со стороны казалось, что два игромана зарубились в тетрис.
Но ничего не случилось из того, что непременно должно было, согласно строгим и незыблемым правилам игрового мира. Мерцающий вихрь не вскружился в воздухе, Китаурон и Зиаргад не растворились в его свечении, возвратив себе человеческий облик, и не вернулись на Землю – в родные города и свои квартиры, на мягкий удобный диван. Вместо этого они хмуро щёлкали бульдожьими челюстями и растерянно моргали светящимися глазами. Колотили приборами по столу, трясли в расстройстве и прижимали к уху, с нескрываемой надеждой привести их в норму. Как если бы сломались и встали наручные часы, купленные за бешеные бабки в самой Швейцарии.
– Твою мать! – взревел Зиаргад и шарахнул чипом подстройки о столешницу. Получилось вдребезги, ремонту прибор не подлежал.
Мы с Васечкиным заранее разрядили всё их оружие, предусмотрительно и незаметно, во избежание жертв среди мирных жителей. И сделали это, как оказалось, очень кстати. В приступе гнева воинственные и темпераментные представители цефалидской расы легко могли разгромить заведение в пух и прах.
Когда кипящая кислота подостыла в их жилах, а стол был разломан в щепки, Китаурон и Зиаргад впали в ступор. Они молчали, как рыба об лёд, с упорством и солидарностью членов одной команды. У них был шок, и это не удивительно. Я бубнил им успокоительные слова, как психолог скончавшегося пациента его потрясённым родственникам. Мне было жаль парней, и мучила совесть, словно я был виноват в случившемся, а не таинственный сбой в работе приборов.
– Мы сами офонарели, когда узнали! – буркнул Васечкин в знак солидарности и вздохнул печально.
Я подумал и заказал простой русской водки, найдя её в меню на автодисплее. Только водкой снимается настоящий стресс, дрибудилка в таких случаях не помогает. Нам принесли её, не спрашивая возраст в паспорте. Такие церемонии в Новой Вселенной не приняты по причине отсутствия у местных жителей паспортов с гербами "РФ". Мы хлопнули по сотке и закусили сдохнувшими к этому времени червяками.
Водка здесь оказалась самой обыкновенной – горькой и "Русской". Хорошо ещё, что никто из нас не задавался вопросом: как могло отечественное бухло очутиться в такой дали от места изготовления.
Мы молча думали, как теперь быть, глазея на разгулявшихся инопланетян – развесёлых и пьяных осьминогов и жужелиц – угрюмыми взглядами исподлобья. Первым очнулся Китаурон.
– Давайте спросим у толкователя, что всё это может значить?
– А кто такой толкователь? – не понял я.
– Прибор-проводник по Новой Вселенной. Он наделён псевдоразумом и обширными знаниями о её мироустройстве. Другое название: "Ай-кью артефакт".
"Парней начало отпускать, они зашевелили мозгами", – обрадовался я, переглянувшись с Васечкиным.
Зиаргад достал из полевой сумки небольшой кристалл и вставил его во внутреннюю полость коробки лилового цвета.
– Кристалл – носитель автономного файла, – объяснил Китаурон. – Коробка – считывающее устройство.
– Ай-кью артефакт адаптирует информацию о Новой Вселенной до уровня нашего понимания, – рассказывал Зиаргад. – Разжёвывает и раскладывает по полочкам в непонятливой человеческой голове, как учитель школьный предмет, преподаваемый школярам. Каким-то образом толкователь связан с информационным полем Вселенной – расширенным аналогом земной ноосферы – и заимствует информацию от него напрямую.
– Какая полезная штука! – загорелся Васечкин. – У нас таких нет.
– На складе спецвооружений они в свободном доступе, – пожал Зиаргад плечами. – Вы изучали каталог сквозь пальцы.
– Невнимательность ни при чём, – не согласился я. – Мы просто экономим место в полевом рюкзаке. Лишние гаджеты – это ноша. Амуниция для нас важней.
– А с нами наоборот, – оживился Китаурон. – Техноактивы и всякие прибамбасы к ним для нас ценнее гранат и пушек.
Пока мы точили лясы о том о сём, прибор произвёл настройки. Он зажужжал и высветил голограмму на месте сломанного стола.
– Ребята! Давайте жить дружно! – нравоучительно поприветствовал нас кот Леопольд голосом артиста Калягина. Тот самый рисованный персонаж из популярного в прошлом мультфильма, оформленный в реальном мире очень реалистично и безупречно адаптированный к нему.
Кот Леопольд поправил сиреневый бант на жёлтой рубашке, повязанный вместо галстука, и приготовился слушать с интеллигентным видом.
– Только этого нам не хватало! – фыркнул Васечкин пренебрежительно. – Мимишного мудреца с такими же мимишными мудростями.
– Не делай поспешных выводов, – предупредил Китаурон. – Это всего лишь визуальный символ.
Кот Леопольд молча оценивал нас внимательным взглядом. Он улыбнулся, обаятельно расплющив мордочку, и промурлыкал:
– Четыре хвостатых болвана бухают дрибудилку в чужой Вселенной. Я расскажу эту байку зрителям в новой серии мультика про злобных мышей и меня красивого.
Китаурон усмехнулся:
– Как видишь, у него даже чувство юмора есть. Это искусственный интеллект с высокой степенью адаптации.
Я показал коту большой палец, оценив шутку, и повернулся к Васечкину.
– Настал твой звёздный час, Ромик! – подбодрил я его и подтолкнул локтем. – Ты самый учёный из нас. Давай, расспроси как следует усатого мудреца и выуди из него бесценную информацию по всем правилам интеллектуальных споров.
Упрашивать Васечкина не пришлось. Заумная болтовня для него как плюшки с вареньем. Хлебом его не корми, а дай кого-нибудь раздавить могучим прессом собственного интеллекта.
Он лениво почесал репу и, формулируя вопрос в голове, состроил такую мину, что позавидовал бы Эйнштейн.
– Наши чипы подстройки не работают на возврат, – обратился Васечкин к интеллигентному Леопольду. – Мы не можем выбраться из виртуальной реальности. Что нам делать, чтобы вернуться домой?
– Куда именно вы хотите вернуться? Назовите координаты в пространстве.
Мы назвали координаты Земли, найдя их в памяти ручного тест-навигатора. Четыре столбца по семнадцать цифр. Числовые значения по четырём осям координат.
– Информация об указанном месте отсутствует в моём сервере, – ответил Леопольд без задержки.
– По какой причине отсутствует информация? – хмыкнул Васечкин недовольно.
– Не могу дать ответа, – Леопольд интеллигентно погладил усы.
– Почему не можешь? – прицепился Васечкин, как банный лист к тому месту, что у Машки за ляжкой.
– Ввиду отсутствия в моём сервере необходимой для этого информации, – увиливал Леопольд, плетя лингвистические парадоксы.
– Пусть скажет, как починить эти штуковины, – подсуетился Китаурон, подсказывая Васечкину в левое ухо.
– Да! – поддакнул Васечкин. – Давай, подсказывай, как починить!
– Для поисков ответа недостаточно информации, – упрямствовал Леопольд. – Сформулируйте вопрос иначе. Чтобы что-то починить, необходимо знать организацию устройства, цель функционирования и причину поломки.
Васечкин задумчиво посмотрел в потолок и сформулировал на всю катушку:
– Чипы подстройки! Ты должен знать организацию этих устройств и цель их функционирования. Я не прошу инструкций по починке в терабайтах машинного кода на гигантских листах с распечаткой наноскопического масштаба. Не строй из себя непревзойдённого уникума, а просто скажи по-русски. И мы поймём!
Леопольд улыбнулся смущённо и с почтением поклонился, выразив уважение не дюже образованному оппоненту.
– Цель функционирования чипов подстройки мне известна.
– Ты можешь сказать, почему они неисправны?
Леопольд провёл лапой по моему запястью, по-видимому, сканируя чип.
– Чипы подстройки исправны.
– Ты в этом уверен? – усомнился Васечкин.
– Я не могу быть не уверенным в своих словах. Машинная логика подчинена конкретике.
– Тогда ответь: по какой причине исправные чипы подстройки не выполняют своей главной функции?
– Смею предположить, что такой причины не существует, – развёл лапами Леопольд.
– Она существует. Ты предполагаешь ошибочно.
– В таком случае, мне об этом ничего неизвестно, – промурлыкал Леопольд вежливо.
Васечкин отвернулся:
– Он не знает ничего о Земле и не поможет нам в её поисках, – вынес он заключение, – Земля не относится к Новой Вселенной, а он ориентируется только в ней.
Мы не поверили на слово Васечкину и мурыжили Леопольда расспросами ещё минут сорок. Но не продвинулись в понимании ни на шаг. Толкователь не помог нам ничем.
– Мы впустую убиваем время, – прорычал Зиаргад и отключил толкователя.
Но Васечкин не согласился. Почти всё время, пока мы расспрашивали Леопольда, он глубокомысленно молчал. Внимательно слушал ответы и, судя по морде лица, делал выводы.
– Проблема в тетраполярном трафике, – выразился он словами понятными ему одному. – Чипы подстройки – не просто пропуск в Новую Вселенную, это символистический ключ, открывающий игровой мир. Трафик между Вселенными оборвался, инверсия повернула в обратную сторону, и ключ перестал открывать замок. Новая Вселенная отделилась от Базовой, поэтому мы не можем вернуться. Чип подстройки возвращает сознание игрока из виртуальной реальности в реальность реальную, а совсем не транслирует физическое тело из одной Вселенной в другую.
– Как тебя понимать? – выпучил глаза Китаурон. – Лично я ни черта не понял!
– Новая Вселенная стала слишком реалистичной и потому обособленной, – попробовал Васечкин разжевать более популярно. – Слухи о том, что она вовсе не виртуальная, ходят давно. Но официальные лица опровергают их всеми силами, опасаясь непредсказуемых изменений в сознании людей и катастрофических последствий. "Эффект разорвавшейся бомбы" – ты слышал что-нибудь о таком?