1
Глаза открываются...
«Небо? Какое-то странное...» – пришла первая мысль.
Присмотревшись, он понял, что это тёмно-зелёное над ним – всего лишь полог армейской палатки.
«Где я? Что произошло? Меня должны были спасти... Я кинул в этого генерала креслом – а что потом?.. Может, меня как раз уже вытащили оттуда?..»
Он попытался повернуться на койке – но тут же застонал от боли. Колыхнулась трубка, спускающаяся к вене на руке от капельницы.
«Всё тело ломит... Это отчего? Драконы же мягко летают... Может, меня по пути или по прибытии отдубасили? А что, с неё станется...»
– Что, очнулись? – прилетел сбоку в ухо негромкий знакомый голос.
«Нет! Неужели?..» – в секундной панике подумал поражённый Штинк и, всё ещё отказываясь верить собственным ушам, повернул голову в сторону звука.
На соседней койке лежал, также глядя на своего визави, генерал Юлиус Бергер. Ему в вену тоже что-то понемногу капало, а шея была зафиксирована специальным медицинским валиком, облегавшим её.
После слов Бергера один из стоявших в палатке бойцов в камуфляже двинулся было к Штинку, но генерал еле заметно мотнул головой и сказал:
– Не надо. Дайте нам спокойно поговорить.
– Только не очень долго, господин генерал. Помните, что сказал врач, – ответил солдат и отступил к внешней стенке «помещения».
– Что это было? – спросил Штинк.
Губы двигались ещё плохо, да и сознание не было таким же ясным, как обычно. Наверное, остаточное действие препаратов...
Сказав эти три слова, Штинк закашлялся. «Это ещё что? Воды, что ли, наглотался?..»
Произнесённый вопрос мог относиться к чему угодно, однако Бергер понял.
– Ракета. Судя по направлению, с которого прилетела, и маркировке на одном из найденных обломков, норвежская... Как видно, ваши заморские «друзья» решили вам помочь наоборот. Подкинули нам сюрприз... и повод для разбирательства в «реальном» мире...
– Но... почему? Я же делал всё...
Штинк замолк, понимая, что проговорился. А также – что ему уже не хочется, как раньше, «по делам» и он с генералом одеты в одинаковые белые пижамы.
Видимо, что-то отразилось на лице пусть даже временного, но – пока ещё! – главы Республики. И Бергер, видя это, очень осторожно и мелко кивнул и ответил:
– Значит, плохо делали. Или делали не то. Или и то, и другое... А... заметили уже? Повезло нам, что в море Башня упала: и поранило не сильно, и вы, так сказать, не очень запачкались... Хотя в плане репутации вам теперь отмываться придётся гораздо дольше... Сейчас здесь развёрнут палаточный городок, где хозяйствуют поднятые по тревоге подразделения. Журналистов всех заставили уехать... конечно же, тех, кто выжил и не сильно пострадал...
– Почему вы так резко в последнюю минуту подорвались нас обоих спасать? – Штинк вспомнил эпизод прямо перед провалом в памяти и внезапно всколыхнувшимся умом сопоставил факты. – Если вас предупредили об атаке, то зачем вам было вытаскивать меня? Оставили бы там, увели бы своих людей...
– А зачем «Бхаггару» было бы вас вытаскивать, ответьте на милость? Как политическая фигура вы провалились, и вашему начальству пришлось принимать меры... А я хочу, чтобы всё было по закону. Чтобы вы ответили за свои преступления, а ваши бывшие союзники – за свои. И я всё ещё предлагаю вам их сдать.
– Я требую адвоката, – вырвалось у Штинка.
Бергер захохотал, насколько ему позволял фиксатор для шеи. Солдаты, стоявшие по краям палатки, удивлённо на него посмотрели.
– Что в этом смешного? – спросил Штинк, также не понимая веселья военачальника. – Если хотите, чтоб всё по закону, то обеспечьте мне и эту формальность!
– Формальность? – переспросил Бергер, когда отсмеялся. – А мне отчего-то кажется, что вы всё ещё надеетесь соскочить с крючка. Это импичмент, Штинк! Первый в истории нашей системы драконников и викингов! Всё, момент ушёл, президентом вам уже не быть!.. Но это я так, к слову. Конечно, защитника вам предоставят. Думаю, им будет мистер Гордон, как человек, который единственный из нашего сообщества получил ещё в «той» части мира юридическое образование... Он тоже был у меня под подозрением, но, кроме возложенных позавчера вами на него обязанностей, его с вами, как мне доложили перед вашим пробуждением, больше ничто не связывает...
– Позавчера? Я был в отключке всю ночь?
– Да... уж не знаю, к счастью или к сожалению. Я на всякий случай решил не сообщать о том, что вы остались живы: вдруг получится дезинформировать противника перед ответным ударом, который нам придётся планировать только вместе с драконниками... Кстати, вы же не слышали о том, что в Федерации сейчас творится?
– А что там?
– Почти то же, что и у нас... только ракетой по ещё докризисной власти стреляли. Известно, что драконы слетаются куда-то в центр Америки, и туда уже направилось больше сотни их хозяев, но все подтверждённо погибли или пропали без вести. Власть в лице Марины Шалот пока не предприняла никаких серьёзных действий, поэтому в соцсетях драконников в последние часы прошла акция по сбору подписей под меморандумом о недоверии. Как мне совсем недавно сообщили, подписи поставили уже сто два человека: семьдесят восемь драконников (больше половины из всех) и двадцать четыре «привлечённых» из Дракон-банка, с Д-видения и так далее. В общем, там власть тоже однозначно сменится снова... И всё-таки мне интересно, Штинк: откуда у вашего начальства из «Бхаггара» доступ к управлению европейскими ракетами?
– Привлечь на свою сторону можно разных людей. А если поддерживать их привязанность, то, когда понадобится их помощь, они не подведут.
– Меня вы привлечь, заметьте, побоялись. И не надо так на меня смотреть; это же очевидно...
– Какие у нас диагнозы? – спросил Штинк. – Хочу понять, кому из нас всё-таки больше повезло.
– У вас ничего серьёзного – только ушибы и уже вправленные вывихи, а ещё тупость. И в этом смысле вам действительно повезло больше. – Бергер тяжело вздохнул. – А вот у меня дела похуже. Когда вы тогда в зале мне в спину кресло кинули, вы мне сломали позвонок и повредили спинной мозг. Можете меня поздравить: теперь я больше не смогу ходить.
– Поздравляю... – протянул Штинк.
В его голосе генерал не услышал ожидаемого сарказма или даже горькой иронии. Нет: вместо них сквозило раздумье, а под ним – тщательно скрываемая, рвущаяся наружу злоба.
– Мы оба проиграли, – сказал Бергер. – Поэтому теперь вы, как проигравший – проигравшему, можете спокойно всё рассказать. И мы сможем решить, что нам делать дальше.
Штинк не ответил – похоже, взвешивал все «за» и «против».
Тут один из солдат вновь подошёл к койке Бергера и произнёс:
– Господин генерал, сюда только что прибыли драконники. Четверо, из них – двое несовершеннолетних. Просят пропустить их к вам и господину президенту.
– Что ж, пропустите, – ответил Бергер и, когда солдат отошёл, обратился к Штинку: – Если это те, о ком мы оба думаем, то, может, будет лучше, если они нас с пафосными речами застрелят?
Генерал хохотнул, но тут же скривился от боли и застыл, задержав дыхание.
Штинк даже не улыбнулся. Ему шутка Бергера показалась весьма неудачной.
2
Боец в камуфляже с погонами лейтенанта долго и внимательно рассматривал наши удостоверения драконников (документы, оказывается, взяли с собой все – ещё перед тем, как спуститься в «метро»), сверял фотографии с нашими лицами, словно искал в ситуации скрытый подвох.
В это время мы (я и Ульяна впереди, Вилле с Элизой – чуть сзади) стояли под прицелом автоматов десятка его подчинённых, – наверное, чтобы мы даже не думали без спроса ворваться в палатку, где размещалось высшее руководство Республики.
Ой, больно нам надо. И так пройдём.
Эх, а все мы помнили времена, когда нас бы здесь застрелили только за то, что мы драконники. Ну и плюс тогда местные военные были в меховых жилетках поверх несвежей повседневной одежды, а не в отглаженной зелёной форме.
Что ж, tempora mutantur et nos mutantur in illis – времена меняются, и мы меняемся вместе с ними. Мы с Ульяной ведь уже тоже не те подростки, что не смогли, штурмуя Покинутую Башню, уберечь от гибели профессора Хеглена.
Теперь мы пришли не спасать. Мы пришли, чтобы обвинять – и требовать ответа.
Наконец, процедура проверки документов подошла к концу. Лейтенант, всё ещё подозрительно глядя на нас, вернул нам удостоверения. Мы сдали оружие и драконофоны (нас на всякий случай ещё и обыскали) и под дулами автоматов прошли внутрь просторной палатки.
Там также стояло с десяток вооружённых военнослужащих, а в дальнем от входа конце «помещения» располагались две койки, на которых лежали те, кого я узнал с фотографий и видео из Д-нета: генерал Юлиус Бергер и наш нынешний враг Герхард Штинк, показавшийся мне вдруг похожим на Джеймса Леннистара из «Войны тронов». (Кто в теме, поймёт, кого я имею в виду.)
Я и Ульяна стремительно шагнули к ним, но нас остановил, протянув руку, один из охранников, сказав по-английски (на этом же языке мы договаривались и со стражами у входа):
– Not so quickly... please.
И это добавленное в конце «пожалуйста» чуть подтопило ту ледяную ненависть, которую я, войдя в палатку, ощутил по отношению к живому и почти что невредимому Штинку.
Я кивнул, чтобы успокоить солдата, и он подпустил нас ещё на пару метров к своему высшему начальству. В результате мы с Ульяной встали, держа на виду руки, примерно в метре от изножья коек; Вилле и Элиза немного смущённо выглядывали у нас из-за спины.
А на всех нас смотрели Бергер и Штинк. Один – спокойно и даже, как мне показалось, устало; другой – с явным испугом и напряжением.
Я вдруг понял, что врио президента Республики сейчас вообще не контролирует ситуацию – ни в мире, ни у себя в государстве, ни даже в пределах этой палатки. Значит, и говорить с ним мы имеем право так, как считаем нужным.
Надо было с чего-то начинать разговор, поэтому я кашлянул и вежливо сказал на родном языке, чтобы солдаты не смогли понять нашу беседу:
– Здравствуйте, господа. Надеюсь, вы говорите по-русски?
– Ну, допустим, говорим, – ответил генерал Бергер. – Давайте без долгих расшаркиваний и предисловий: что вас сюда привело? Не затем же вы проделали столь долгий путь сюда, чтобы поболтать «за жизнь» с верхушкой Республики, верно?
– Верно. Нам нужны не пустые разговоры. Нам нужна справедливость.
– Герхард Штинк. – Ульяна медленно, чтобы не давать охране повод для лишних подозрений, вытянула руку и указала пальцем на врио президента, отчего тот, казалось, весь сжался, до пояса укрытый одеялом. – Вы обвиняетесь в участии в террористической организации, подготовке и осуществлении теракта, даче взятки сотрудникам правоохранительных органов, организации похищения и по меньшей мере одного вооружённого нападения. От имени Федерации драконников мы требуем ответа за совершённые преступления и вашей отставки с поста временного главы государства. Вы хотите что-нибудь сказать нам в своё оправдание?
– Хм, однако! Много же вы успели наворотить за последние двое суток на своей новой должности!.. – Бергер как-то по-новому посмотрел на соседа по палатке... с интересом, что ли.
– Я буду говорить только в присутствии своего адвоката... – выдохнул Штинк и собрался было накрыться одеялом с головой.
Но тут его взгляд пробежался по нашей компании, и, возможно, он что-то в нас увидел, потому что сразу изменил своё решение:
– А впрочем, кое-что я вам расскажу. У меня среди драконников был информатор, поставлявший мне сведения о расположении ферм, вашем местонахождении и планах... Да-да, именно ваших, – он обвёл нас четверых пальцем, – остальные драконники не представляли собой такой же серьёзной угрозы всему плану. Отталкиваясь от полученных мною данных, я и придумал использовать похищение этой вашей... Дарьи Алексеевой как рычаг давления на вас всех – и конкретно тебя, парень...
Штинк сел на койке и взглянул мне в глаза, и я заметил в них что-то... конечно, не раскаяние, этим там и не пахло – но хотя бы осознание всего содеянного. Наверное, для себя он под свои поступки, как и я, подогнал определённую логику, которая позволяла ему не считать себя до конца во всём виноватым.
– ...А координаты ферм позволили навести в эти места в нужное время отряды полиции. Но тут я допустил просчёт: вы успели морально подготовиться. Кто-то сбежал...
Взгляд Штинка на миг задержался на Ульяне.
– Кто-то вырвался по дороге...
Он снова посмотрел на меня.
– Кто жил слишком далеко от населённых мест, тех обстреляли...
– Что? – переспросил Вилле, которого Штинк буравил глазами теперь. Затем на лице парня отразилось понимание. – Так вот что это были за взрывы! И это всё устроили вы? – Вилле сжал кулаки. – Там же были наши с Элизой драконы!..
В этот миг его подруга положила руки ему на плечи, и Вилле сразу как-то остыл.
До меня донёсся шёпот Элизы:
– Не горячись. Кто-то из них, скорее всего, спасся – и теперь летит куда-то за океан... Мы вернём всех наших... Обещаю...
– И кто же информатор? – спросила Ульяна. – Мы его знаем?
– Знаете. – Штинк гадко усмехнулся. – Это один из вас.
– И кто же?
Ульяна косо посмотрела на меня. Я понял, о чём она сейчас думает, и мне стало немного не по себе. Ведь теперь всё, получается, зависит от того, на кого укажет Штинк...
Палец врио президента (уже, возможно, бывшего) взлетел в одно мгновение.
– Она.
3
Я несколько секунд не мог заставить себя повернуться к человеку, на которого показал Штинк. Затем всё-таки сделал это и посмотрел на... неё.
– Элиза?.. – спросила Ульяна с какой-то странной интонацией. Мне показалось, что в голосе бывшей напарницы было недоумение. – Ты ничего не хочешь нам рассказать?..
Штинк улыбался, довольный произведённым эффектом. Я, Ульяна и генерал Бергер были озадачены. Вилле, когда я мельком глянул на него, сохранял на лице маску ледяного спокойствия.
А Элиза, на которую теперь смотрели мы все, сверлила Штинка взглядом своих голубых глаз. Взглядом, полным достоинства... и пренебрежения к тому, на кого он был устремлён.
– Да, я делала это, – заговорила Элиза, и я будто бы услышал в её голосе нотки гордости. – Но только потому, что мне угрожали. Угрожали убить меня, Вилле, наших драконов... и всех вас. – Она повернула на секунду голову к нам с Ульяной. – Всех... Я терпела до последнего. Но потом поняла, что меня тоже в случае чего не пощадят. И этот «случай чего» наступил вчера днём. Когда мы уезжали с Вилле на «метро», я ему во всём призналась. Он всё понял и не стал меня винить. Знаете, а я сейчас чувствую облегчение... и гордость тем, что я перестала плясать под чью-то дудку. И у меня больше не осталось ничего, что нужно скрывать. А у вас, герр Штинк?
– Куда летят драконы? – спросила Ульяна у Штинка. – Скажите нам, и мы можем снять с вас часть обвинений... точнее, не накладывать новые, связанные с обстрелом фермы Элизы и Вилле, – поправилась она, заметив мой косой взгляд.
– Я буду говорить только в присутствии адвоката, – сказал Штинк, снова лёг на койке и полностью накрылся-таки одеялом.
– Известен лишь примерный район, – ответил за него Бергер. – Это где-то в северо-западной части штата Небраска в Америке. Точнее смогут указать радиомаячки в ошейниках драконов.
– В принципе прошло уже достаточно времени, и я смогу на драконофоне вычислить искомую точку... – сообщил шёпотом Вилле.
– И ещё кое-что. – Я вспомнил наше позавчерашнее совещание по видеосвязи. – Что с Уле Райнером?
Было заметно, как Штинк вздрогнул под одеялом.
– Райнер? – переспросил генерал. – Это же вроде был секретарь Ларса... Кажется, я знаю, что с ним. Он мёртв. Как и несколько моих людей, которые в ту ночь стояли на посту в коридоре Башни и приёмной президента... И убиты они из пистолета, найденного при разборе развалин в сейфе в ваших, Штинк, апартаментах. Так что я добавляю к выдвинутым обвинениям ещё и множественное убийство. Кстати, где вы их зарыли?
Обвиняемый молчал и не двигался, как будто ему вообще не было дела до того, о чём мы говорили.
– А так как в похищении, подкупе полицейских и одном вооружённом нападении вы фактически признались, – продолжил Бергер, – то я требую немедленного созыва Верховного совета Республики для вашего отстранения от должности и выбора нового временного главы государства. Если что, весь наш разговор записывался.
Он указал пальцем через плечо на заднюю стенку палатки.
Присмотревшись, я различил на ткани цвета хаки невзрачную серую горошину «жучка».
Одеяло на груди Штинка странно задёргалось. Когда он заговорил, стало ясно, что это – от сдерживаемых рыданий.
– Летите туда... – В голосе теперь уже точно бывшего врио не было слышно слёз, но они могли подразумеваться. – Летите следом за своими драконами... И убейте эту тварь в плаще! Это она всё... это всё она...
Мы подождали продолжения, но его не последовало. Штинк, похоже, беззвучно плакал под одеялом.
– Идите. Выручайте своих драконов – и постарайтесь, пожалуйста, спасти ещё и наших. Теперь это зависит только от вас, – сказал нам Бергер, а когда мы направились к выходу, жестом подозвал к себе одного из охранников и приказал на норвежском. – Готовьте машины. После собрания Совета нам всем нужно будет отсюда сваливать. – Я узнал, что именно он сказал, когда потом повторил это же в голосовой ввод онлайн-переводчика.
Солдат кивнул, достал из кармана рацию и что-то в неё зашептал.
Мы вышли из палатки. Нам вернули наше оружие и средства связи.
– У вас мобильный ловит? – спросил я у лейтенанта по-английски.
– Да. Вот, видишь? – Он указал на торчащую из кузова стоящего неподалёку военного грузовика вышку связи.
– О'кей, спасибо.
Я отошёл чуть в сторону, тыкнул в один из контактов из списка на драконофоне, приложил «трубку» к уху и, подняв руку, попросил остальных чуть подождать.
Денег на «обычном» телефонном счету у меня было достаточно, хотя международный – фактически – разговор и должен был подточить эту статью моего бюджета.
Три длинных гудка, и мне ответила Даша:
– Данил, они забрали твоих родителей. – Голос девушки был бесцветным, как мир глазами грустного дальтоника, и выражал лишь полную обречённость. – Твой папа углядел с чердака подъезжающих полицейских, мы успели стереть отпечатки с оружия и спрятать пистолеты и автомат в подвал... но их всё равно забрали. Якобы за незаконное проникновение в чужое жилище. Меня тоже сначала было задержали, но потом отпустили. Севу увезли в больницу, и полиция заинтересовалась ещё и этим. К тому же, они нашли оружие в подвале... Короче, у твоих родителей большие проблемы. И только ты им можешь помочь. Спасай драконов и возвращайся. Ты нам очень нужен. Если что, твоих оставшихся Сказочных драконов с Фурией я отправила в пещеру, и им ничто не угрожает. В отличие от нас всех.
3
«Продолжается расследование ракетной атаки на Покинутую Башню, проведённой, по имеющимся сведениям, всем с недавних пор известной террористической группой "Бхаггар". Глава оборонного ведомства Республики Юлиус Бергер в результате теракта стал инвалидом, а на внеочередном заседании Верховного совета огласил сенсационные данные. Герхард Штинк, который в течение двух суток занимал пост временного главы государства, оказался связан с "Бхаггаром" и решением Совета был отстранён от должности и заключён под стражу. Готовится судебный процесс.
Похороны Ларса Мараксена назначены на двадцать восьмое июня; тела его и нескольких убитых вместе с ним охранников обнаружены в воде в нескольких метрах от берега. Новым исполняющим обязанности президента стал генерал Бергер. Арестовано несколько высших чиновников-викингов, имевших отношение к одиозной группе...»
«...Европарламент потребовал объяснений от послов Венгрии и Норвегии по факту несанкционированного запуска ракет по целям внутри своих стран. По официальной версии, причиной инцидентов стали сбои в управляющих компьютерах систем ПРО. Является ли это правдой, пока неизвестно, поэтому всё настойчивее звучат требования о привлечении к расследованию наблюдателей ОБСЕ...»
«...Министр обороны России прокомментировал ситуацию со сбитым самолётом. Судя по кадрам, снятым со спутника, борт был атакован живыми существами неизвестного науке вида, у которых, возможно, неожиданно началась миграция. Это объяснение удовлетворило представителей других пострадавших стран. Решается вопрос о начале научных исследований странного феномена. США озабочены, так как, согласно расчётам, уже через пару дней первые стаи этих то ли птиц, то ли рептилий появятся над их территорией...»
Палец скользнул по дисплею драконофона, закрывая веб-страницы. Вытянул сверху панель уведомлений и отключил доступ к сетям. Затем надавил на кнопку выключения устройства.
Драконофон отправился в один из карманов плаща. А освободившиеся руки сняли капюшон с головы, позволяя видеть вокруг огромное поле, на котором высились горы осенников и лимонного клевера – и сновали драконы, бездумно жующие или сражающиеся друг с другом своими стихиями.
«Это лишь начало, – подумала она. – Ядро, вокруг которого соберётся моя армия. Пройдёт несколько дней, и этот мир узнает своего нового правителя! И никто, никто не сможет мне помешать, потому что у меня есть то, чего нет больше ни у кого. Не было даже у Александра Хеглена...»