Глава 1. Начало
Пятница, двадцать шестого ноября 2012 года 23 час 44 минуты.
Я никогда не слежу за временем, если каждый новый день чертовски сильно похож на предыдущий, зачем считать часы, и уж тем более минуты?
Работаю я системным администратором, и работа моя по сути однообразна, проблемы, которые необходимо исправить – одинаковые, действия как у робота, чуть ли не запрограммированные. Работаю я так давно на одном месте, что и не помню, как и при каких обстоятельствах устроился, я был таким же устойчивым элементом в нашем офисе как затертый до дыр диван в прихожей или электронный щиток на стене, установленный еще со времен советского союза. В офисе я был настолько незаметен, что мое имя знал разве что только охранник, так как с ним я иногда встречался в курилке.
Рутинной работой я занимался почти всегда удаленно, заперевшись в своей каморке, заваленной всевозможным железным хламом: разобранными компьютерами, сломанными материнскими платами, патч-кордами, неработающими роутерами и другими мелкими техническими деталями. Только изредка приходилось выбираться из своего укромного места, для того чтобы протянуть провода или установить оборудование для нового сотрудника. Моя каморка была для меня чуть ли не вторым родным домом, хотя откуда у меня мог быть родной дом, если его никогда и не было? Вырос я детском доме, точнее в домах, так как в детстве я сменил их несколько. Родители еще при моем рождении то ли отказались от меня, то ли просто потеряли где-то, оставив после себя единственное упоминание о своем участии в виде– фамилии имени и отчестве.
Единственное что разбавляло мою однообразную и монотонную жизнь системного администратора, это учеба на вечернем отделении мало кому известного университета. Эх, эти университетские счастливые года, прям как в голливудских фильмах: нет времени скучать, где у тебя есть куча знакомых и друзей, с радостью встречающих тебя на первой паре, а на выходных шумные вечеринки в университетской общяге и вечера на лавочке за гитарой во дворе кампуса.
Именно такой мне ранее казалась идеальная жизнь среднестатистического студента. Это как параллельная вселенная - бред. Моя же жизнь кардинально отличалась от моих представлений. Шел я на учебу едва закончив свой рабочий день в офисе. В университете было пусто и депрессивный, нет смеющихся студентов, нет шумных толп, мой университет был полностью лишен этого. В главном зале можно было встретить разве что редких однокурсников, таких же усталых и недовольных как я, да уборщицу убирающею всякий мусор, оставшийся от дневных студентов.
Отсидев невероятно скучные лекции таких же скучных преподавателей, я возвращался домой на поезде метро ближе к полуночи. Уходил же я на работу засветло, возвращался, когда уже темнело, лучи солнца меня не касались годами, а в моей рабочей каморке никто не удосужился проделать окна.
Так текла моя размеренная жизнь год за годом, в ней было все настолько стабильно и ровно как в таблице умножения Пифагора – результат всегда один и тот же.
Но с недавних пор, к моему большому неудовольствию, в мою жизнь вмешался возмутитель спокойствия – Глеб, мой новый одногруппник, переведенный на вечернее отделение с дневного.
Но о нем я расскажу как-нибудь попозже.
Мой рабочий день давно уже закончился, а я все еще оттягивал оставшеюся на сегодня работу. Поморгав глазами, я понял, что начал подремывать, перед мной уже некоторое время висела открытая на мониторе консоль сmd, и я никак не мог заставить себя завершить начатую работу, глаза под конец недели устали, хотелось спать, жаль нельзя отложить работу до понедельника.
Уставившись на отрытое «окно» еще слегка мутным взглядом, я с удивлением обнаружил строчку в cmd, которой только что не было:
«t:\admin\cycleoftime>доброй ночи»
Я удивленно сфокусировал свой взгляд на экране и несколько раз моргнул – строка не исчезла. Некоторое время я тупо смотрел на монитор, не предпринимая никаких действий. На мониторе тем временем курсор сдвинулся и начал печатать новую строчку, как будто в режиме реального времени на другой стороне провода кто-то в данный момент набирал текст.
«t:\admin\cycleoftime>как дела?»
- Что за чертовщина происходит? – ругнулся я. Сон как рукой сняло.
Я придвинул к себе клавиатуру и хотел было напечатать команду вывода сетевой конфигурации, но обнаружил что управление к консоли я не имею. Мышка так же меня не слушалась. На меня накатил приступ тревоги, таких вещей за все время работы у меня еще не случалось. Кто-то явно удаленно вторгся на наш рабочий сервер. А может быть это вирус?
Курсор снова сдвинулся на строчку вниз и напечатал новое послание. Везде фигурировал источник «t:\admin\cycleoftime>», и диск и папка были мне абсолютно незнакомыми. Я не смог вспомнить, что бы какой-то из сетевых или рабочих дисков именовал буквой «t:»
«нет, не отвечай»
«я люблю розы, а ты?» - появилась новая строчка на экране. Я застыл как вкопанный.
«подаришь мне розу, когда мы встретимся?»
Я, затаив дыхание зачарованно смотрел на появляющиеся команды в консоли.
«не важно сможешь подарить или нет, просто пообещай, что подаришь»
Это явно был какая-то разновидность нового вируса.
«мне будет очень приятно…»
Несколько секунд курсор просто мигал, потом несколько раз пытался начать печатать, но каждый раз стирал, наконец на другом конце сформулировали вопрос:
«ты найдешь меня?»
Курсор поменял цвет из красного на белый. Я некоторое время ждал, но ничего больше не происходило. Я удивлялся своему бездействию, пора бы бежать и трубить тревогу, я же напротив сидел и просто ждал что же произойдет дальше. Наверное, любопытство во мне победило природную тревожность и ответственность к своей работе. Таким образом прошло несколько минут, курсор приятно помигивал, руки сами по себе снова легли на клавиатуру и машинально напечатали ответ:
- «Нет…».
На удивление на этот раз клавиатура послушно отреагировала на мои нажатия, и тут же в ответ появилась новая строчка:
«знаю, что не найдешь, придется самой искать»
«как и всегда…»
Не прошло и несколько секунд как в командной строке списком выбились привычные мне сетевые логи, появившийся странный текст ушел вверх. Обретая способность действовать после накатившего удивления, я заторопившись потянул ползунок вверх пытаясь найти текст и снова его перечитать, однако текста я больше не нашел. Между двумя сетевыми командами, введенными мной, текст или какой-либо разрыв отсутствовал. Проще говоря текст исчез, не оставив после себя никаких намеков на недавнее присутствие. Посмотрев в журналах логи, я так же ничего не обнаружил.
- Должно быть какой-то вирус, придуманный на досуге школьником. – почесав затылок в слух проговорил я.
Когда я в последний раз ставил систему на проверку? Я попытался вспомнить и не смог. Должно быть это было достаточно давно. Пока я раздумывал над этой проблемой завибрировал мой телефон. Я всегда ставлю звонок на вибро, как это и не смешно громкая музыка слишком пугает меня своей неожиданность. Звонил Глеб. Хм, любопытно, в такой-то час.
Отвечать или нет?
Навряд ли он звонит мне просто так, скорее всего с предложением выпить по паре бутылки пива, ведь завтра выходной и идти на работу не нужно. Идти мне сегодня решительно никуда не хотелось, хотелось прийти домой и сразу же завалиться спать, поэтому я некоторое время размышлял, отвечать мне на звонок или нет, но телефон не успокаивался и продолжал настойчиво дребезжать. Такая упорная настойчивость заставила меня насторожится и пересилить себя, и я с неохотой взял трубку:
- Да? - недовольно спросил я.
- Записывай адрес, Севастопольский проспект дом 33, - услышал я возбужденный и торопливый голос Глеба, который по своей интонации мне решительно не понравился.
- Что? Какай еще адрес? – не понял я.
- Нет времени объяснять, это небезопасно, встретимся там.
Какого черта сегодня вечером меня решили все достать? Я некоторое время помолчал, обдумывая ответ.
- Ты серьезно предлагаешь мне сломя голову куда-то ехать, да еще и без всякого объяснения?
- Нет времени объяснять, встретимся на месте.
- Подожди, я никуда не поеду, сперва объясни мне, что собственно говоря происходит…
Договорить я не успел, в ответ я слушал только короткие гудки - он бросил трубку.
- Проклятье. – я громко выругался.
Я взял телефон и поспешно набрал его номер, собираясь перезвонить.
Прошли долгие секунда тишины, затем монотонный голос автоответчика оповестил - «вызываемый абонент выключен или находится вне зоны действия сети…»
Что за чертовщина происходит? На моей памяти таких странных звонков от Глеба еще не было. И что мне теперь делать? Плюнуть на его странный звонок и спокойно пойти домой? Меня ничего не обязывало идти непонятно куда и непонятно зачем, даже если с Глебом случилось что-то. У него есть родители, пускай и пекутся за ним, я же его знал без хвостика пару месяцев, тем более кроме беспокойства за это весьма короткое знакомство мне ничего не принесло. Но хотя наше знакомство и вправду было скоротечным, мы за такое короткое время сумели подружиться, и даже в какой-то степени начали доверять друг другу. Бывает, что люди знакомы годами, но так ничего друг о друге не знает, а бывает хватает всего месяца, чтобы узнать человека полностью. Для полноценных дружеских отношений нам мешали разве что Глебова увлечения, в которые он умудрился втянуть и меня, хотя тут конечно виноват я сам, никто меня насильно не заставлял, сам поддался на искушения.
Я пододвинул к себе клавиатуру и вбил в Яндексе названный им адрес.
- Кинотеатр «Таллин»? - забавно, он что меня позвал фильмы смотреть? Он выбрал весьма странный способ приглашения, тем более я ему как-то говорил, что кино я не сильно люблю, да и был я там всего пару раз и не по своей инициативе, так за компанию – друзья позвали. Что это он задумал в такое время? Предчувствие подсказывало что ничего хорошего из этого всего не выйдет, хотя я сейчас и не представлял, что это именно такое «все».
- Да пошел он. – спустя минуту размышлений вынес вердикт я.
Недовольно ворча я принялся собирать свои пожитки, сил и дальше занимается траблшутингом у меня не было, потерпят дорогие мои коллеги по офису до понедельника. На крайний случай приду после выходных на работу пораньше, до начала рабочего дня, или подключусь к удаленному рабочему столу через VPN из дома. Что же касается «вируса», я поставил Касперского на сканирование всей системы и на автоматическое удаление обнаруженных угроз. Надеюсь это поможет. Этот эпизод со странным текстом меня встревожил, и нет, дело тут не в работе, не из-за того, что могло бы случится с рабочей системой, я почему-то чувствовал, что это касается непосредственно лично меня. Говорю это себе и сам не верю, скорее всего дело в каком-нибудь школьнике-вундеркинде не иначе. Во всяком случая мне почему-то решительно не хотелось думать об этом инциденте, и я постарался запихнуть все это дело подальше в глубь сознания, чтобы на досуге вернутся к нему и проанализировать подетально, но, а сейчас об этом лучше забыть. Пока забыть.
Вещей у меня особо не было: рюкзак с валяющимися на дне таблетками обезболивающего, (меня часто мучила мигрень, это и не удивительно с моим то образом жизни - сутки на пролет за компьютером), фонарик с аккумулятором питающийся от usb зарядки (незаменимая вещь любого айтишника, если работа предполагает лазанье по технологическим туннелям с целью починки сетевого оборудования или прокладки интернет проводов, и там где нет доступа освещению), и сама зарядка с usb портами - универсальная вещь - можно заряжать любое устройство имеющее usb порт, вдобавок снабженная элементами питания от солнца, на тот случай если нигде нет источника от сети.
Выйдя из своей каморки, я прошел через пустующий офис, запер его и отдал ключи охраннику на караулке. Видеть меня в столь поздний час, выходящим последним из офиса для него не было чем-то удивительным, я часто задерживался до ночи, особенно в те дни, когда не нужно было идти на учебу. Он просто кивнул мне и сказал пока, даже не отрываясь от маленького телевизора, которым как мне кажется по умолчанию оборудованы все комнаты охраны. Этот охранник по имени ко мне он никогда не обращался, возможно потому что его просто не знал, я для него, впрочем, как и для многих был частью оснащения офиса, вроде тумбочки или металлического стула, коих у нас в офисе было предостаточно.
Выйдя на улицу, я обнаружил что идет снег, первый за эту осень. Снежинки падали медленно и мягко ложились на недавно голый и серый асфальт. Я в общем-то люблю снег, он так забавно похрустывает под ногами, и действует на меня успокаивающе, очень приятно было оставлять на нем первые за эту ночь следы, такое чувство как будто бы ты первопроходец в космосе.
По пути к метро я несколько раз пытался вызвонить Глеба, но неизменно получил надоедливые за всю жизнь «абонент вне зоны действия…».
Когда я спускался в метро эскалаторы уже не работали, на часах в центре зала мигало время 1:28. Поезда в мою сторону не было 12 минут, я попытался вспомнил, когда еще был такой большой разрыв между составами, но такого припомнить не смог. Возможно последний поезд уже проехал, и на метро домой добраться я уже не получится. Неприятный факт, тратить деньги на такси мне совсем не хотелось, тем более всегда можно провести ночь в своей каморке на работе, я так частенько делал, когда идти домой не хотелось, или просто уже не было сил. Такая перспектива – вернутся назад в офис, почему-то меня не обрадовала, в голове всплыла строчка из загадочного послания «ты найдешь меня?». Вспоминая это по моей спине пробежал холодок. Какого черта я должен кого-то искать?
Мысли мои прервал протяжный гудок, я оглянулся - к платформе подходил с противоположной стороны пребывающий поезд, один из тех, которые были сделаны много лет назад, и которые по каким-то причинам еще не были заменены. Таких поездов правда еще много, наверное, половина, другая же половина обновилась на более современные. Поезд этот шел в противоположную сторону от моего дома, именно к тому адресу, который мне обозначил Глеб.
Совпадение?
Створки дверей поезда гостеприимно разошлись в стороны приглашая запоздалых путников воспользоваться шансом уехать домой на подземном транспорте, возможно последним за эту ночь.
Несколько секунд я стоял в нерешительность затем проклиная разными грязными словами Глеба быстрым шагом вошел в вагон поезда, створки тут же за мной закрылись и поезд покатил в темноту.
- Тебе это дорого обойдется. – сыпал я угрозами.
В моем вагоне за всю дорогу не было никого, я клевал носом и глаза у меня время от времени закрывались, я силой воли пытался не заснуть и не проехать нужную мне остановку. В один из таких эпизодов на одной из станций в вагон зашла стройная девушка в черном плаще, на голове у нее была вязанная шапочка с причудливым бубенчиком, а нижнюю часть лица закрывал теплый шарф. У нее была грациозная походка и очень стройная фигура, я поспешно отвел от нее взгляд – такая как она никогда не заинтересуется таким как я.
К моему большому опасению она села прямо напротив меня, так что мне теперь пришлось смотреть куда-нибудь в бок, только бы не встречаться с ней взглядом. Это было очень неудобно, и вдобавок, когда мне все же пришлось скользнуть по ней своим взглядом, я увидел ее глаза, и с удивлением отменит что она наблюдает за мной. Это заставляло меня неуютно чувствовать себя и постоянно ерзать на сиденье. К такому вниманию я просто не привык, может дело в том, что это банальное любопытство, вызванное интересом к запоздалому путнику, ехавшему куда-то в столь поздний час.
На меня вообще девушки смотрят редко, да и где им на меня смотреть? На работе я целыми днями заперт в своей каморке наедине с самим с собой в компании немногословного компьютера. На учебе конечно было у меня в группе несколько девочек, но я их особо не интересовал, если только не брать в расчет Сашу.
С Сашей я познакомился почти сразу как поступил в университет, мы некоторое время общались, но весьма обрывочно, на личные темы не переходили, душу друг другу не изливали, это и понятно с моим то отшельническим характером и боязни впустить в свою жизнь новых людей. Я чувствовал, что нравлюсь ей, но отсутствие откровенности с ее стороны меня порядком задевало, находясь рядом с ней на меня находили приступы раздражения, и желание убраться куда-нибудь подальше. Постепенно мы стали общаться все меньше и меньше, наше общение чаще сводилось к банальному «привет» - «пока». Меня не покидало чувство, что я неосознанно или даже осознанно ее отталкивал, это необъяснимое чувство, на гране каких-то инстинктов, результатом которых стало последующее полное игнорирование друг друга. Иногда мне даже не хотелось приходить в университет из-за нее, потому что после созерцания украдкой ее фигуры и лица, меня ждал вечер неизбежной депрессии, за бутылкой спиртного и прослушиванием мрачной музыки. Спустя время она на меня перестала смотреть вовсе, даже если мимо проходила, так как будто меня и нет совсем. Наверное, я когда-то упустил свое время, хотя от мысли сблизится с ней меня бросало в дрожь, вот такая я нерешительная рохля. Хотя, наверное, на меня действовала так только Саша. Может это в ней самой что-то не так? Хотя другие с ней общались вполне обычно.
Когда поезд остановился на нужной мне остановки я с облегчением вздохнул, так мне хотелось сбежать от этого наблюдающего за мной взгляда.
Выходя в двери, я услышал тихий женский голос, говоривший почти шепотом:
- Пока.
Я инстинктивно обернулся, но поезд уже тронулся, и я так и не понял кому это было сказано, да и действительно было ли это сказано вообще.
Не может быть, чтобы это было сказано в мой адрес. Но, а тогда в чей? Я ведь единственный кто был в вагоне. Наверное, она позвонила в это время по телефону какому-то своему знакомому, наверное, на этой станции работала мобильная связь, это объяснение было для меня самым успокаивающем, не может быть, что бы ее слова предназначались мне.
Я посмотрел на уровень связи на своем телефоне – сеть не ловило. Это ничего конечно не означало, ведь у нее мог быть другой оператор связи, если мой не ловит, то необязательно и с другими так же. Удовлетворившись таким объяснением, я зашагал в направлении эскалатора, забавно, но на этой станции он еще работал.
- Почему в таком случае сказано было «пока», а не «привет»? – прошептал я, и сразу же попытался выкинуть все это из головы. Странная ночь.
Эскалатор вынес меня в маленький, серый вестибюль – никогда не был на этой станции.
На улице все еще шел снег, машины уже не ездили и проезжую часть порядком замело. Было тихо и спокойно, только музыка, где-то очень вдалеке, напоминала, что город живой, а не вымерший. Я повернул направо и зашагал по плохо освещенной улочке, музыка стихла, или просто стала слишком далекой, только моя поступь по рыхлому снегу нарушала тишину. В таком спокойствие я прошел примерно с километр пока не уперся в широкую улицу, вот и он - Севастопольский проспект. Он оказался намного более пустынным чем я себе предполагал. Весь в голых безлиственных в это время года деревьях, фонари горели через один, вдобавок на достаточно большом расстоянии друг о друга. Здесь не было не торговых центров, не шумных ресторанов, а кинотеатр не светился круглосуточно неоном. Я честно говоря не сразу его обнаружил, везде здания были похожи друг на друга, серые и мрачные сооружения, построенные еще со времен советского союза.
Кинотеатр «Таллин» находился в глуби от проезжей части, среди деревьев, а вход в него располагался со стороны проулка. Я бы его и не заметил, если бы не обратил внимания на ржавую вывеску с облупившейся краской «Таллин». Здание было обшарпанным и старым, не было никакого сомнения что кинотеатр уже очень давно не функционирует и не работает по своему прямому назначению. На боковой части его располагалось, то ли кафе то ли закусочная, по всему видимому открытая круглосуточно для работяг и забулдыг.
Я начал высматривать Глеба, но нигде возле кинотеатра его не нашлось. Некоторое время я переминался в нерешительности с ноги на ногу, попытался еще раз дозвонится – без толку, прошло минут десять - Глеб так и не объявился. Время перевалило за два часа ночи. Уже спать давно пора, а я все еще слоняюсь где-то на окраине города. Зачем я только убедил себя поехать сюда? Прошло еще минут десять, но принципиально ничего не изменилось, только снег еще больше замел все вокруг, и я порядком замерз, стоя на месте без движения. Терпение мое постепенно сходило на нет, наконец не вытерпев холода и бесцельного стояния на одном месте, я решил зайти в закусочную и поспрашивать там Глеба.
Я толкнул ногой дверь и вошел в помещения, в лицо мне ударил душный прокуренный воздух, пропитанный спертостью и алкоголем. На барной стойке, если ее можно так назвать, бармена не оказалось, официантов тоже нигде не было видно, были ли они тут вообще? В помещении находилось примерно два десятка деревянные столов с такими же деревянными скамейками. Несколько столов были заняты завсегдатаями, один бородатый старичок похрапывал, уронив свою голову на грязный стол.
Один из постояльцев, закутанный в черный плащ и капюшон, сидевший в самом дальнем углу, окинул меня взглядом, и я тут же узнал в постояльце Глеба. У меня даже руки зачесались, и я почувствовал, как во мне нарастает гнев.
Я подошел к его столу скорчил презрительную гримасу и тяжело свалился на стул.
- Привет, - как ни в чем не бывало добродушно отозвался он, наигранно мне улыбаясь.
От возмущения и негодования от такой наглости у меня пропал дар речи. Силясь выдавить из себя самые что не на есть ругательные слова, я сверлил его ненавистным взглядом.
- Какого хрена ты меня позвал? – наконец-то сладив со своим голосом выпалил в сердцах я. Сидевшие в другом углу собутыльники недобро сверкнули на меня глазами.
- Тише, - прошептал испуганно Глеб, удивленный моей реакцией, - нас никто не должен запомнить, а ты своими воплями только привлекаешь к нам внимания.
- Да мне плевать, - огрызнулся я. – Ты заставляешь меня ехать ночью на другой конец города неизвестно зачем. Я-то предполагал у тебя неприятности, а ты тут сидишь, развалившись и спокойно попиваешь кофе. Я звонил тебе кучу раз, но твой телефон выключен. У тебя буквально пять минут на объяснения, если не успеешь я умываю руки.
- Да успокойся ты, - заискивающе улыбнулся Глеб, - Уверен любопытство тебе не даст уйти так и не разобравшись что к чему. Однако времени и вправду мало, что-то ты долго добирался.
Глеб взял в руки свой телефон, включил его и посмотрел время.
- Три часа ночи, через пол часа выдвигаемся.
Я покраснел от злости и скосил взгляд на его работающий телефон.
- Какого хрена ты выключил свой телефон?
- Что бы ты не мог дозвонится, - простодушно отозвался Глеб.
- Зачем?
- Ну, ты бы иначе не приехал. А так, я подумал, неизвестность и естественное любопытство заставит тебя оторваться от своих любимых компьютеров и немножко прогуляется на свежем воздухе. И кажется я не ошибся, верно?
Вообще манипуляция — это очень в его духе, как я не подумал об этом сразу. Теперь я злился скорее на себя, чем на него, это надо же позволить себя так легко обвести вокруг пальца.
- Почему честно нельзя было сказать зачем я тебе нужен?
- Потому что ты бы отказался приехать. Вдобавок это не телефонный разговор. Ты же, наверное, уже понимаешь, о чем сейчас пойдет речь.
- Догадываюсь. И мой ответ сразу «нет». Я больше не пойду не на какие такие авантюры.
- Сначала послушай меня.
- Нет, я ухожу.
- Выслушай меня. – Глеб закопошился в своем рюкзаке.
- Иди к черту.
- Зацени, - и Глеб бросил в мою сторону какие-то распечатки, выуженные им из рюкзака.
Немного поколебавшись я взял в руки листок и пробежался по нему взглядом. В нем был некий мануал на какую-то необычную микросхему. Обозначения и принадлежность этой детали мне ровным счетом ничего не говорили. Я присмотрелся к гравировке страны изготовителя, латинскими буквами там значилось «Russian Empire».
- Очень смешно, - проговорил я, изучая фотографию микросхемы. – «Сделано в Российской Империи». Наверное, это процессор к кремниевому ружью тех эпох, не иначе.
Глеб ухмыльнулся моей шутки.
- В этом факте весь интерес и заключается. Благодаря этой надписи эта штука нам и интересна.
- Да это прикол вездесущих китайцев. Ты что и вправду веришь, что в Российской империи делали подобную электронику?
- Какая разница где ее делали. Моему клиенту интересна деталь с такой надписью, кто именно ее производит - ему все равно.
- Что это за штука? – спросил я, задумчиво вертя листок в руках. - Никогда не видел таких схем, даже непонятно, что за электронные элементы впаяны на ней.
- Точно не знаю, кажется какая-то деталь для космических аппаратов, или для электростанций, генераторов. В общем точно не могу сказать.
- И во сколько ее оценивает твой «клиент»?
- За одну такую штуку можно купить новый автомобиль.
- Недурно. И ты полагаешь мне эта затея будет интересна? – я бросил распечатку ему обратно.
- Конечно.
К сожалению Глеб знал меня как облупленного.
- Нет, не хочу, - с упрямой уверенность отозвался я. Хотя в моей голове уверенности разом поубавилось. Сумма была весьма соблазнительной, и манила к себе как магнит заставляя забыть о благоразумии. – Где ты предполагаешь раздобыть эту микросхему?
Глеб снова ухмыльнулся, он, наверное, не мог дождаться минуты, когда до этого дойдет наш разговор.
- Во-первых не микросхема, а микросхемы, их как минимум таких три. Во-вторых, через дорогу, – напротив. В институте экспериментальной физики.
- Сегодня? – насмешливо осведомился я.
- Прямо сейчас.
- Без подготовки?
- Да.
- Без инструментов?
- У меня с собой отмычки. Есть фонарик и балаклавы.
- Спасибо за предложение – я пас. Ты видимо совсем съехал с катушек. – я встал, собираясь уходить. – Пойду домой - спать.
- Ты верно не веришь, что эти микросхемы взаправду существуют. Тебе видимо нужны доказательства, - Глеб снова порылся в своем рюкзаке.
- Какие еще доказательства?
- Держи, - Глеб кинул в мою сторону смятую газету. – открой на пятой странице.
Я пролистал газету и наткнулся на статью про неудавшийся эксперимент в лаборатории, закончившийся в результате аварией.
- На что ты предлагаешь мне смотреть?
- Прочитай статью.
Я пристально посмотрел на Глеба, глубоко вздохнул и принялся читать в слух.
- «… Сегодня в лаборатории Института теоретической и экспериментальной физики произошел неудачный эксперимент…» Постой-ка, это речь идет об этом институте, о котором ты только что говорил?
- Да, именно о нем. Читай дальше.
- «… Произошел взрыв. Как утверждает профессор Х, при проведении эксперимента в котором был задействован ускоритель заряженных частиц произошла нештатная ситуация в результате которой было зафиксировано короткое замыкание с последующим воспламенением и взрывом. Часть оборудования оказалось сильно повреждено, ущерб от аварии, а в частности ремонт помещения оценивается в пятую часть годового бюджета университета. Компенсации за оборудование выплачена не будет, так как оборудование ранее не было застраховано, и на балансе университета не учитывалось. Как утверждают правоохранительные органы один из сотрудников университета получил обширные ожоги, а после скончался от полученных травм еще до приезда медиков. Следствие занимается изучением обстоятельств происшествия…»
- Теперь присмотрись к фотографии в статье напротив заголовка, на столе за спиной профессора.
Я всмотрелся. На фотографии, на столе лежали, с трудом, но различимые три точно таких же микросхемы какие мне показывал только, что Глеб. Я перевел взгляд на дату публикации статьи, там значилось дата двадцать седьмого ноября 2012 года, то есть завтра. Хотя уже точнее сегодня, так как сегодня уже настало пару часов назад.
- Ты обратил внимание на дату? – я помахал перед ним газетой и сел назад за стол - Получается газета даже еще не вошла в печать, хотя вот она перед моим лицом, и уже распечатанная.
- Да, я обратил. Наверное, опечатка, такие вещи случаются, не бери в голову.
- Любопытно, - задумчиво проговорил я, всматриваясь в даты других публикаций, - Здесь везде завтрашнее число. Откуда у тебя эта газета?
- Одолжил мой клиент.
- И кто этот твой клиент?
- Не могу сказать.
- Почему это?
- Ты не знаешь этого человека, такой ответ тебя устроит?
- Нет не устроит, почему нельзя сказать прямо?
- Она просила не говорить никому.
- Она? Моя мама что ли? Ее я тоже никогда не знал.
- Послушай, мы тратим понапрасну время, - Глеб снова глянул на часы. – Я тебе расскажу все, но после. Пойми ты, это уникальный шанс заработать легкие деньги. Я был в этой лаборатории сегодня днем, там нет ни камер не охраны. В лаборатории ночью никого, заберемся через окно, спустимся вниз в лабораторию, быстро возьмем микросхемы и по-тихому смоемся. Тут и не нужна никакая подготовка, все проще некуда.
- В статье упоминается, что лаборатория в результате аварии сильно пострадала. Когда ты сегодня в ней был, она сильно была разрушена?
Глеб задумался и потер свой подбородок:
- Я честно говоря не видел никаких разрушений. Возможно в статье преувеличили, ну, ты знаешь, чтобы выбить себе побольше денег на ремонт, а остатки забрать себе на карман. Не волнуйся микросхемы целы, и они там – в лаборатории. Необходимо только тихо забрать их оттуда. Проще простого.
- Надеюсь все пройдет так как ты говоришь. – подытожил я наш разговор и решительно встал. - Очень надеюсь.
- Отлично, - заулыбался Глеб тоже вставая.
- Но учти Глеб, это последнее мое участие в подобных мероприятиях. Я итак излишне рисковал своей шкурой из-за твоих безумных идей. С меня хватит!
Глеб промолчал.
И мы вышли из забегаловки, на душе у меня было неспокойно.
Глава №2 План
- Ступай тише, - не разжимая губ, прошипел на меня Глеб, направляя свет фонарика в сторону окна.
Я прижался лицом к стеклу пытаясь разглядеть комнату за ним.
- Нет, стеллажи, полки, скорее склад бумаг, мне это помещение незнакомо. - констатировал факт Глеб.
- Ты ведь вчера был здесь? - удивился я. - должен был запомнить каждую деталь, а выходит ты не обратил внимание даже на интерьер помещений.
- Ночью все кажется по-другому. – отозвался Глеб.
На улице не было не души, тишину нарушал только шум недавно поднявшегося ветра, подавляющий своими порывами наши голоса, да звуки падающего снега, видимо приближалась метель. Это было нам как нельзя кстати, для того что бы до утра замести наши следы. Это был не первый подобный совместный рейд. Я успел поучаствовать уже в шести, воруя вместе с Глебом дорогостоящие приборы и продавая их заинтересованным лицам. Клиентов этих находил Глеб сам. Каждый раз после совершенной кражи я пытался себя убедить, что вырученные деньги идут только на жизнь, закрывая дыры в моем бюджете. Не ради развлечений, что трудно было сказать о Глебе, для которого подобные вылазки были приключением и разбавляли, скучную - по его мнению - жизнь. За пару месяцев подобных занятий мы солидно отточили свои навыки, умели взламывать замки, замечать нахождение камер видеонаблюдения и понимать принцип их работы, научились качественно заметать следы, дабы кражу не смогли обнаружить сразу же после ее завершения. Не скажу, что у нас не случались проколы, даже более, иногда все висело на волоске, и только благодаря счастливым случайностям все складывалось в нашу пользу. Сегодня же ночью по словам Глеба план был прост, забраться в лабораторию под прикрытием ночи и плохой погоды, стянуть микросхемы и убраться восвояси. По его мнению, никаких сложностей не предвиделось, ленивые охранники, возлежавшие на диванах, время от времени мирно похрапывали перед телевизором, на мониторах одна камера картинку не показывала, выведенная из строя камнем, метко запущенным Глебом за один день до нашей вылазки. Починить ее не успели, на это и был сделан расчет. Все эти подробности он мне рассказ пока мы выходили с закусочной и торопливо шли в сторону университета. Пока он меня посвящал в план, меня не переставали грызть на душе кошки. Зачем я все это делаю? Я же чувствовал, что дело тут вовсе не в деньгах. Меня завораживали планы Глеба, завораживала его слепая вера в удачу, его решимость, та решимость которой мне всегда так нахватало. Каждый раз идя на дело меня терзали противоречия, с одной стороны я боялся того что делаю, боялся попасться, боялся последствий неудачи. С другой стороны, моя жизнь была настолько серой, что эти вылазки были для меня как глоток воздуха, как шанс почувствовать себя живым. Каждый раз после очередной вылазки, я давал себе слово, что это последняя и следующей не бывать, однако каждый раз неизменно у Глеба находились аргументы, идущие в разрез с моими решениями.
Продвигаясь вдоль окон по пандусу третьего этажа, мы заглядывали в окна и пытались определить нужное нам помещение, с которого по мнению Глеба можно было бы спуститься незаметно для нежелательных глаз вниз в лабораторию. Держались мы руками за проходившую чуть выше окон газовую трубу. Погода хоть и была нам на руку, но сильно замедляла движения, так как ноги скользили по мокрому от снега пандусу.
Глеб заглянул в очередное окно, фонарик загорелся на секунду и погас. Но этой секунды Глебу вполне хватило, чтобы понять, что очередное помещение для наших целей не подходит.
- Значит дальше, – заключил он, осторожно ступая по небольшому выступу и одновременно держась за газовую трубу одной рукой.
- Глеб, ты уверен, что спуск в лабораторию находится именно с третьего этажа?
Он задумался, видимо пытаясь вспомнить.
- Кажется да.
- Мне не нравится твое кажется, ты должен был четко все запомнить. – отозвался я. Времени до рассвета оставалось не так много, и задержки в поиске какой-то комнаты меня изрядно нервировали. - Осталось еще четыре окна, если на третьем этаже ничего не обнаружим, давай попытаем счастье этажом ниже, кто его знает, вдруг ты ошибся, кстати не в первый раз. И вообще где тут логика, спуск в подвал с третьего этажа, ты не мог придумать схему попроще?
Эту реплику он оставил без внимания продолжая вглядываться во тьму комнат.
Так были исследованы оставшиеся четыре окна и за каждым из них помещения были ничем не примечательны. Потратив на все это дело около часа и порядком вспотев, мы решили спуститься на этаж ниже по водосточной трубе. На этом участке было особенно высоко от земли, потому что прямо под нами вниз уходила лестница куда-то вниз, к подвальным помещениям. Убрав ногу с парапета, я попытался упереться в железный крепеж трубы, но неожиданно нога соскользнула с него. Не удержав равновесия, пронзительно вскрикнув, я сорвался вниз. Падение было настолько стремительным, что осознать сам факт его в полной мере я не успел. Удар, о бетон, покрытый грязью и снегом грохотом отдался у меня в ушах, оглушив и дезориентировав меня. Какое-то время я ничего не соображал, и просто лежал без движения, пока не почувствовал на щеке, чье-то влажное, шершавое и настойчивое прикосновение. Где-то левее и выше меня слышалось раздраженное бормотание Глеба, и скрип покачивающееся водосточной трубы.
Я с трудом разлепил веки, и первое, что я увидел перед собой это два светящихся желтых глаза. Не успев потерять сознание от нахлынувшего ужаса, я отшатнулся как можно дальше от этих глаз, неосознанно приняв сидячее положение. Голова резко закружилась и меня замутило. Жалобно мяукнув, рыжий небольшой комок кубарем свалился с меня. На сердце сразу отлегло – это всего лишь кот, я облокотился о холодную кирпичную стену. Напротив меня находилась массивная железная дверь. Чуть выше меня приземлились тяжелые Глебовы ботинки, оказывается, я не просто упал на бетон, а свалился по лестнице, ведущей в подвал. Глеб торопливо спустился по лестнице.
- Ты как? – взволнованно проговорил он. – Я думал все, насмерть, слава богу, хоть живой. Чем ты ударился? Головой?
Он пощупал мою голову, и я почувствовал как на затылке, что-то очень сильно заболело и запекло.
- Ерунда, шишка огромная и ссадина, - резюмировал он. – Крови совсем немного. А что с костями? Ничего себе не сломал?
- Вроде бы нет, - откликнулся я и тяжело поднялся на ноги. – Может немного потянул сухожилия.
- А это еще что? – Глеб обратил внимание на рыжего кота, дрожащего рядом со мной.
При его упоминании кот мяукнул, подошел к моей ноге и начал об нее тереться. Он был весь грязный, мокрый от дождя и снега, и очень жалкий на вид. Но глаза у него были любопытными и сверкали, отражаясь от закрытой тучами блеклой луне.
- Надо уходить, - Глеб перевел взгляд с кота на меня. – Ты наделал столько шума, что сейчас все охранники сюда сбегутся.
Я отряхнулся от липкого снега и посмотрел на железную дверь замеченную мной ранее. Покопавшись в карманах, я извлек оттуда связку самодельных отмычек, врученных мне Глебом перед вылазкой. Замок на двери выглядел не очень сложным, и мне подумалось, что моего навыка взлома вполне должно хватить, что бы справится с ним.
- Глупо уходить с пустыми руками, – отозвался я, подбирая нужную форму предполагаемого ключа. Забавно что удар об бетонный пол вытравил из меня страх и беспокойства, что было для меня совсем не свойственно, скорее такая фраза могла принадлежать Глебу, а не мне. – Мы спрячемся за дверью, и переждем, если никто не всполошится, мы вернемся и обыщем второй этаж.
- Поторопись. – Кивнул Глеб, озираясь по сторонам.
Я принялся за замок, он оказался куда сложнее, чем мне показалось на первый взгляд. К тому же мешала сосредоточиться пульсирующая боль в затылке. А теперь еще и этот кот вертелся возле ног, откуда он только взялся? Торопливая возня с замком никак не хотела давать результата, самодельный ключ никак не хотел проворачиваться и постоянно цеплялся за что-то внутри замка. Таким образом, прошло несколько минут, пока не послышалась где-то вдалеке чья-то глухая поступь, а спустя еще минуту свет фонаря лизнул стену на несколько метров выше нас. Неужели эти лентяи оторвались от телевизора и решили прошвырнуться на свежем воздухе потревоженные вызванным нами шумом? Угораздило же попасться именно на добросовестных охранников, еще пару мгновений и наша песенка будет спета. Лихорадочно крутя отмычкой, я с облегчением услышал долгожданный щелчок - замок поддался.
- Открывай медленней, - шепнул мне на ухо Глеб, - иначе эти болваны могут услышать скрип открываемой двери.
Дверь открывалась наружу, я потянул за ручку, как и ожидалось, та со стоном начала открывается. Звук показался таким громкий, что по всему телу пробежала дрожь. Где то совсем рядом послышались человеческие голоса.
Мы вломились внутрь, и в лицо ударил поток теплого воздуха, кот шмыгнул за нами следом. Я закрыл дверь, та скрипела еще пуще прежнего, и закрыл замок изнутри как раз вовремя, так как чьи-то сапоги опустились на первую ступеньку лестницы, и за маленьким стеклышком вверху двери блеснул яркий электрический свет фонаря.
- Прячемся, - одними губами прошептал я.
Было темно, ничего не разобрать, свет давал только фонарь за маленьким окошком двери.
- Вон за теми ящиками. – Я махнул рукой в сторону массивных деревянных паллетов.
Продвигаясь почти бесшумно, мы скрылись за деревянной преградой ящиков стеной, отделявшей нас от входной двери. Те, кто спускался по лестнице, были прямо за дверью, их голоса звучали отчетливо, слышно было звук перебираемых ключей. Мы, затаившись, замерли. От адреналина сердце бешено колотилось. Послышался уже знакомый щелчок открывающегося замка, и дверь отворилась настежь.
Я крепче прижался к стенке ящика. Кто-то переступил порог, луч фонаря начал обшаривать помещение, забираясь в закоулки и углы. Теперь при его свете было видно, что представлял собой подвал. Деревянные ящики дополняли горы сваленных вещей довольно экзотического вида, чего тут только не было: старинные картины, шелка покрытые пылью, портреты неизвестных мне людей, даже могу поклясться, что в одном из углов в кучу были свалены светлые парики и трости. Помещение напоминало склад или музей времен эпохи просвещения. В голове мелькнула мысль «откуда все это в институте физики?».
Но в полной мере я не смог поразмыслить над этой проблемой, ситуация была напряженной, нужно было искать пути к отступлению. Оглядываясь по сторонам, я заметил сзади нас небольшую двустворчатую дверь, и план сразу же созрел в моей голове. Забавно, когда ситуация становится критичной, почему-то продолжаю соображать только я, Глеб же на адреналине действует только по указке, никакой самостоятельности, зато горазд командовать в спокойной обстановке. Я жестами показал Глебу, что нужно делать, когда я подам сигнал. Натянув на лица балаклавы, мы замерил в ожидании.
Когда поступь отдалась совсем рядом с нами, и охраннику нужно было только заглянуть за угол что бы увидеть нас, я кивнул головой Глебы. Со всего размаху мы врезались плечами в гору ящиков и те градом повалились сверху на охранника. Точнее охранников, потому как их оказалось двое. От неожиданности они оба закричали, один из них выронил на пол фонарь, и тот, стукнувшись об пол, закатился за какую-то тумбочку, света в подвале резко поубавилось. Ящики тем временем все подали и падали, погребая под собой охранников и загораживая нам отход к входной двери. Вариантов других не было, и мы, вскочив, кинулись к деревянной двери, которая по счастливой случайности оказалась не запертой. Напоследок оглянувшись, я краем глаза заметил, как смотрит с пола на нас один из охранников, сомнений не было в том, что он нас увидел.
Створки двери распахнулись, и мы вылетели в коридор, ярко освещенный лампами дневного света. Не разбирая дороги, ослепленные с непривычки ярким светом, мы понеслись вперед. Коридор круто поворачивай несколько раз, но нигде не было видно не лестницы, не надписи со словом «выход». Спустя минуту такой беготни мы остановились возле большой двери, какие обычно бывают в медицинских учреждениях, ведущих в реанимацию или операционную. За ней слышались голоса, и звук работающих механизмов, что-то вращалось там как центрифуга. Сзади приближался топот погони, отступать было некуда. Я переглянулся с Глебом, выбора у нас особо не было, потянув на себя дверь, мы неспешно вошли внутрь.
Картина нам предстала весьма необычная. Большую часть помещения занимало громоздкое устройство, у потолка вращались три конуса, на концах которых искрились кристаллы, из них били лучи голубого света в небольшой шарик, и разделялись на бесчисленное количество лучей. Лучи беспорядочно меняли направление, но не заходили за круглую грань металлической платформы. На приборах, которые были вмонтированы тут и там, горели разного цвета индикаторы, на полу лежали толстые силовые кабеля. Трое людей в белых халатах удивленно воззрились на нас. Видно было, что мы застали их в самый разгар работы. Двое из них, лет под сорок, видимо до этого переключали тумблеры, так как их руки все еще находились в соответствующем положении. Зато третьего, сидевшим за пультом, я узнал сразу же. Это был тот самый профессор, который смотрел на меня с поста газеты в статье про аварию.
Мои мысли лихорадочно ходили ходуном, придумывая и отклоняя множество разных вариантов. Я сразу же отверг мысль пробиваться к выходу напролом. Да и зачем? Пока мы не воры, мы ничего не взяли. Взломщики? Это нужно еще доказать. Я голове начал зарождаться план, полный изъянов и импровизаций, но настолько авантюрный и смелый, что было бы просто глупо не попробовать воплотить его в жизнь.
Я стянул с лица балаклаву и подпихнул Глеба предлагая ему последовать моему примеру. По взгляду ученого было видно, что он прибывает в полнейшем недоумении, чуть ли не в шоке.
- Доброй ночи Вам профессор, - я сделал головой небольшой поклон, стараясь придать всему своему виду сердечность. – Я пришел увидеть своими глазами вашу выдающуюся научную работу!
Челюсть профессора отвалилась от удивления, он привстал с кресла, но выговорить хоть слово пока не мог. Двое других ученых переглянулись между собой и вопросительно уставились на старичка. С таким же глупым видом стоял и Глеб, исподлобья бросая на меня вопросительные взгляды, нет, чтобы мне подыграть, еще немного, и он все испортит - бездарный актер.
Между тем я спиной чувствовал приближение охранников, что значительно осложняло дело.
Я демонстративно обвел все вокруг восторженным взглядом.
- Все как я и представлял, - заявил я. – потрясающе! Просто потрясающе! Профессор я горю желанием узнать принцип работы этого устройства! Как вы додумались до всего этого? Для этого нужен по-настоящему выдающийся и гениальный ум.
Профессор по всему видимому начал отходить от шока, в его глазах мелькнули какие-то догадки, понятные видимо только ему одному, так как я сам только импровизировал и врал напропалую. Все испортил стук в дверь, не дожидаясь ответа на удары, дверь приоткрылась и в нее просунулась лоснящееся и толстая голова охранника.
- Прошу прощение вы не видели…, - охранник осекся, увидев нас. Еще несколько секунд он просто молчал, затем с диким криком бросился в нашу сторону – хватайте их, убегут!
Я едва увернулся и отскочил в сторону. Схватив в руки стоявший рядом стул, я перевернул его ножками к охраннику и прижал к себе, используя его как щит. Охранник потянулся к поясу и достал резиновую дубинку. Другой охранник маленький и щуплый на вид, стаял позади, подначивая своего напарника и обзывая нас разными ругательными словами. В приоткрытую дверь незаметно шмыгнул тот самый рыжий кот, проскользнув между ног охранников, он спрятался где-то за работающим оборудованием.
- Стойте, - крикнул я, пытаясь загородить стулом подступ к себе. – Мы ничего не сделали. Мы студенты.
- Сейчас ты у меня попляшешь ворюга, - брызгая слюной, не слушая меня, прогремел мордоворот.
- Вор? Я? Сударь да вы спятили, - откликнулся я. Я чувствовал приступы нарастающий истерики вперемежку с паникой.
- Что происходит? – подал голос профессор. – Я решительным счетом ничего не понимаю?
Верзила попробовал меня огреть дубинкой по голове, но я защитился стулом и отступил назад. Разозлившись, он просто кинулся на меня предполагая задавить меня своей массой, но неожиданно зацепился ногой за валяющиеся на полу провода. Потеряв равновесие, он мешком повалился на какие-то приборы, опрокинув их. Один из приборов ударившись об пол - заискрился и из него повалил густой черный дым.
- Что вы делаете? – взвизгнул профессор, завертевшись юлой, не понимая, что ему делать то ли кричать на помощь, то ли кидаться к разбившемуся оборудованию. – Вы разбили считыватель показателей энцефалограммы.
В битву неожиданно вступил щуплый охранник, не обращая внимания на распростертого на полу напарника, и перепрыгнув через него начал дубасить стоявшего рядом Глеба по чему попало. Защищаясь руками, от сыплющихся градом ударов, Глеб попятился назад, ударился о стеллаж, на пол посыпались мелкие предметы. Отовсюду доносилась ругань, ругались все находившиеся в лаборатории, но все ругались о чем-то своем. Профессор, схватившись за голову, причитал по поводу разбитого прибора, другой ученый остервенело дергал какие-то рычаги, и кричал что нужно что-то выключать. Щуплый покрывал нас разными бранными словами, здоровяк же пытаясь подняться на ноги, бормоча себе под нос какие-то угрозы.
В лаборатории образовался полный бардак и хаос, все метались в разные стороны. Дым тем временем начал валить еще сильней, столбом поднимаясь к верху. Завыли пожарные сирены, сработала система пожаротушения, и с потолка хлынули потоки воды. Лицо профессора перекосилось от страха, такого поворота событий он явно не ожидал.
- Николай Петрович! – закричал он, чуть ли не в слезах. - Выключай машину или все пропало.
Засуетившись, Николай Петрович побежал рысью к пульту управления, и тут произошло еще одно непредвиденное событие, рыжий кот, напуганный лившееся с потолка водой, заметался по лаборатории как ракета и от страха ринулся прямо под голубые лучи. Я успел увидеть, как расширились зрачки от ужаса у профессора. Грянул хлопок, во все стороны скользнули ломаные лучи голубого света. Один из таких лучей ударил прямо в голову Глеба, еще несколько лучей прошло через животное, и один из них прошел мне через грудь. Я видел все как в замедленной съемке, как луч ползет ко мне, извиваясь как змея. И вдруг все замерло, капли воды так и застыли в воздухе, глаза профессора так и были наполнены ужасом, щуплый охранник застыл с поднятой в руке дубинкой, другой ученый застыл над пультом, у его виска застыли капельки неподвижного пота. Я оглянулся по сторонам, движения мои были неправдоподобно медленными и плавными, так же медленно поворачивал ко мне голову Глеб, его губы вяло шевелились, но я не слышал ни одного звука, на его лице застыло выражение крайнего удивления, наверное, на моем лице выражение было таким же. Кот медленно как пушинка пытался отпрыгнуть в сторону, но его движения были такими же вялыми как у меня и Глеба. Кроме нас троих все было неподвижно. Потом перед глазами все поплыло, и последнее что я запомнил, была вспышка света из центра конусов устройства…
Глава №2 Куда я попал?
Приходил я в сознание не сразу, постепенно пятна света в моей голове поблекли и уступили место сероватому туману, ровному и не столь резкому к восприятию. Спустя какое-то время я услышал биение своего сердца, свое учащенное и слегка неровное дыхание. Слух постепенно возвращался ко мне. Чуть позже, спустя несколько ударов сердца, я услышал стук доносившийся совсем рядом со мной. Стук был мне хорошо знаком - стучали в дверь. Я даже чувствовал, как костяшки пальцев гулко стукаются о деревянную поверхность. Каждый удар эхом отзывался в моей голове, вызывая ощущения нарастающей боли в висках. Боль постепенно выдавливала все остальные восприятия, становясь единственным центром, болезненным, требующим сосредоточенного внимания только на нем.
Между тем стук в дверь не прекращался, после очередных нескольких ударов отдававшихся эхом следовала небольшая пауза и наступала звенящая тишина, а после стук повторялся снова. Я лежал на железной кровати, на голой пружинной сетке покрытой ржавчиной, и пустым взглядом смотрел в угол. В углу паучок, не спеша и старательно плел свою паутинку. Пол из деревянных досок был сплошь покрыт толстым слоем пыли, только кое-где пыль была потревожена ползающими по ней насекомыми. Я с большим трудом перекатился на спину и уставился в потолок. Тело было словно налито свинцом, в голове пульс с каждым ударом отдавался болью. Я глубоко вздохнул, тяжелый воздух тянул затхлостью и плесенью. Вокруг царил полумрак. Раздражающий стук в дверь все больше действовал мне на нервы.
- Сейчас открою, - хрипло отозвался я, продолжая лежать и не делая попыток подняться с кровати.
Я попытался покопаться в своих мыслях, в которых на удивление оказалась сплошная пустота. Никаких ощущений, чуть подумав, я не смог найти в голове подходящее слово, чтобы охарактеризовать свое состояние. В дверь снова постучали.
- Я же сказал, сейчас открою, - вновь отозвался я, и попытался свесить ноги с края кровати. Приняв сидячее положение, я тупо уставился на входную деревянную дверь с большим железным засовом.
Тяжело поднявшись на ноги, пошатываясь, я поплелся открывать дверь. Отодвинув массивный засов, я толкнул дверь от себя. Тут же в проеме появился человек одетый в серый дорожный плащ почти до пола, и с фетровой шляпой на голове. Сняв ее, он раскланялся мне, я отступил на шаг, давая ему место пройти.
- Мистер Нестор, - поприветствовал он меня, протягивая мне руку, которую я машинально пожал. – Очень! Очень рад встречи с вами. Удивительно столько друг о друге знаем, а увиделись впервые.
Я в замешательстве уставился на него. На вид ему было лет сорок, на шее небрежно висел коричнево-серый галстук. Он был высок и худощав: серьезный взгляд под густыми черными бровями, слегка усталое выражение лица. Дополнением к его внешности служили маленькие аккуратные усики.
Я молчал, не зная как реагировать на его появление, чуть помедлив, он кивнул головой в сторону ветхого стула, стаявшего неподалеку.
- Я присяду? Если не возражаете.
В ответ я только пожал плечами. Пока он пододвигал к себе стул и устраивался на нем, в голове моей что-то щелкнуло, в памяти всплыла вспышка, ломаные лучи света, и ужас на лице седого старика. Сердце мое забилось с удвоенной силой, я начал смутно осознавать происходящее. В голове потоком возвращались мысли и воспоминания. Скованное состояние уступало место растерянности. Боль в голове угрожающе нарастала, заставляя ускользать из сознания важные факты.
Незнакомец, удобно развалившись на стуле, вытащил из внутреннего кармана трубку и кисет с табаком. Аккуратно умяв табак, он раскурил трубку и затянулся дымом.
- Мистер Нестор, - обратился он ко мне, пряча свое лицо за клубами дыма. – Давайте перейдем сразу к делу. Как вы понимаете, задача перед нами стоит непростая, наверняка вам уже известно, что все наши попытки ранее закончились провалом. С каждой попыткой ситуация меняется в худшую сторону, мы продолжаем топтаться на одном месте, не скажу что совсем уж без толку, да вы и сами знаете об этом, но время играет против нас. Зацепок и информации у нас значительно меньше, чем хотелось бы, однако у нас имеются некоторые материалы, которые, безусловно, вам помогут. Они добыты сравнительно недавно и наверняка вызовут у вас интерес. Я попытаюсь описать вам ситуацию в хронологическом порядке. Где же он у меня были… Ага вот.
Он покопался в одном из своих карманов и извлек оттуда бумажник. Вытащив из него весьма потрепанную игральную карту, он передал ее мне. Я машинально взял ее в руки, присел на другой стул, стоящий неподалеку, и вопросительно посмотрел на незнакомца.
- Видите, собственно с чего все началось.
Я перевел взгляд на карту, которая при рассмотрении оказался выцветшей фотографией на обратной стороне. Весьма оригинально. На ней была изображена девушка, на вид не более двадцати пяти лет, может быть даже двадцати двух. Определить возраст точнее было невозможно, из-за плохого качества фотографии. За ее спиной стоял мужчина приблизительно того же возраста. Выше на фотографии был засвеченный участок, значительно скрывающий черты лица этой парочки. Девушка была одета в темное платье с поясом вокруг талии, на ногах светлые туфли с каблуком. На шее у нее висел шарф с норвежскими узорами, под ним на шее тонкая цепочка. Волнистые волосы спадали ниже плеч. Мужчина рядом с ней был одет в свитер и брюки, остальных деталей различить не удалось.
Я в нерешительности уставился на незнакомца, и он, видимо догадавшись, решил ответить на мой немой вопрос.
- Предположительно фотография сделана в Сталинграде 1943 года. Как вы считаете, что означает засвеченный участок на фотографии? Да-да, вы правильно думаете, похоже на вспышку, верно? А посмотрите вот на этот снимок, это 1912 год, на обратной стороне фотографии выбита дата 10 апреля.
Он передал мне вторую карту. Я взял ее чисто механически. По всему видимому на нем была изображена девушка, что и на первом снимке, только одежда отличалась. Она сидела за столиком в ресторане, а за спиной в окне виднелось нечто похожее на береговую полосу. Я едва окинул взглядом фотографию, голова от нереальности происходящего постепенно начала закипать. Я начал понимать, что абсолютно ничего не понимаю. Незнакомец продолжал говорить, я же думал о своем, копаясь в воспоминаниях, я пытался вспомнить, как я оказался здесь. Последнее что я запомнил, это лаборатория, и вроде, я потерял сознания после взрыва. Кажется, все было именно так, или нет? Почему этот незнакомец назвал меня Нестором? Разве это мое имя? Я попытался припомнить какие-то еще детали, но голова разрывалась от боли, я вспомнил, что в рюкзаке должны были быть обезболивающие таблетки, я всегда носил с собой аптечку. А где же рюкзак? Я оглянулся на железную кровать, рюкзак лежал в изголовье кровати и видимо служил чуть ранее мне подушкой.
Незнакомец тем временем уже складировал в мои руки дюжину карт с фотографиями на обратной стороне и к каждой из них он оставлял непонятные мне комментарии. Он, то ухмылялся, то задумчиво рассуждал о чем-то вслух, то пытался привлечь мое внимание к очередной загадочной детали, вроде норвежского шарфа, или надписи на заднем плане фотографии. Единственное, что мне удалось понять, что на всех фотографиях изображена одна и та же женщина. Полное непонимание вызывали даты фотографий, которые варьировались в интервале в лет пятьдесят, и я никак не мог сообразить, почему даты разные, а девушка на фотографии выглядит везде одинаково.
Незнакомец наконец-то замолчал, он попыхивал трубкой, и казалось, о чем-то думал. Наконец он нарушил молчание:
- Тяжелее определить места, где фотографии были сделаны. На некоторых можно различить надписи на английском, например вот на этой. А на этой легко определить место, Эйфелеву башню тяжело не узнать, но совершенно непонятно в каком году была сделана фотография. Главное запомните хронологию в таком порядке, в котором я вам ее передал.
Я рассеянно перебрал фотографии, и действительно нашел одну, которая была сделана на фоне Эйфелевой башни. Всегда мечтал побывать в Париже.
Незнакомец тем временем задумчиво продолжал.
- Уверен, есть и другие снимки, похоже, что девица питала интерес к фотографиям. Или возможно она была фотографом? Репортером?
Я сглотнул, не поняв, к кому именно он обращается. К себе самому или ко мне. Здесь явно была ошибка, по той простой причине, что я не Нестор. А если меня зовут именно так? Нет, такого быть не может, это имя абсолютно мне незнакомо. Откуда эти провалы в памяти? Я попытался сформулировать убедительный ответ, насколько мне это позволяла раскалывающееся от боли голова. Но вместо ответа, в голове вертелся навязчивый вопрос, каким образом я смог оказаться в этой комнате, с одной кроватью двумя стульями, и совершенно без окон?
- Я совсем ничего не понимаю, - запинаясь, выдавил из себя я. – Где собственно я нахожусь?
Незнакомец словно меня не услышал и даже бровью не повел, казалось, он ушел куда-то в себя. Напряженное молчание тяжело повисло в воздухе, хотя возможно тяжелым оно было исключительно только для меня. Он сидел и покуривал, изредка пытаясь накрутить кончик усиков себе на палец. В воздухе клубился табачный дым, он лез мне в нос и неприятно его щекотал. Я машинально перелистывал фотографии, невидящим взглядом смотря на них, потом собрал их вместе, не зная куда деть, затолкал их в задний карман джинсов. Наконец незнакомец вышел из ступора:
- Некоторые года мы облазили вдоль и поперек, 1912 стал дестабилизирующе угрожающим, каждое посещение, похоже, создает дисбаланс.
Я помассировал в висках, пытаясь хоть немного унять боль.
- В 1943 все сложней и проще одновременно, – продолжал незнакомец. - Да нам примерно известно место, но война значительно осложняет поиск. Нестабильность наблюдается и там. Имеются и мнения, что некоторые найденные нами фотографии подложены специально, что бы нас запутать и сбить со следа. Например, 1937, здесь чернила не соответствуют году, мы провели анализ, чернила оставленные на фотографии сделаны шариковой ручкой, а шариковые ручки появились только в 40-х годах. С другой стороны, ручка могла быть у нее с собой, взятая из 1943 года, или любого другого последующего года. Но естественно это все наши предположения, наверняка мы не знаем.
Я совершенно ничего не понимал и ничего не мог вспомнить. У меня было такое чувство, что я на лекции, на которую я пришел впервые, предварительно до этого прогуляв весь семестр. И передо мной вещает преподаватель, которого я вижу первый раз, а предмет и вовсе мне незнаком.
- Да и каждое посещение всегда приносит, что-то новое, - зачем-то добавил он. Потом немного помолчав, он горько ухмыльнулся. – Был у меня один случай. Вы не бывали в Шаффхаузене, что на севере Швейцарии, на берегу Верхнего Рейна? Нет? Печально. Вам определенно стоит там побывать, городок хоть и небольшой, но очень красивый. Ну, так вот, в городе есть такое замечательное место, совсем рядом возле Рейна, там еще нет ограждения и пологий спуск, поросший зеленой травой, спускается прямо к воде. Вокруг деревья, а на самом берегу стоит одинокая скамейка, такая удобная, что можно развалиться на ней и о чем-нибудь помечтать. Любил я там проводить вечерами время, и всегда в один и то же день. Брал с собой книгу, читал, смотрел на темные воды Рейна и вдыхай восхитительный свежей воздух. Ветер в этот день всегда дул с южного направления, всегда приятный и теплый. Всегда в одно и то же время, уже ближе к сумеркам, я выходил на рядом пролегавшую мощеную дорогу. В это время шел дилижанс, и я садился в него, не потому, что мне тяжело было идти пешком, а потому что общество мое скрадывала прекрасная дама, ехавшая в этом самом дилижансе. Она была необычайно красива, доброжелательна, слегка строга и неприступна. Каждый раз я придумывал способы пригласить ее, и всегда получал от нее отказ. Как я не исхитрялся, как не выпытывал сведения о ее вкусах, предпочтениях, желаниях, результат всегда был неизменным. Со звонким смехом она неизменно мне отказывала. В конечном счете, добиться своего стало для меня делом личного принципа, и я упорно переигрывал этот день множество раз.
Незнакомец замолчал и еще ожесточенней запыхтел трубкой. Перевел дыхание и продолжил:
- И вот, когда я уже, будучи уверенным в своем успехе, дождался дилижанс и с предвкушением запрыгнул в карету, просто напросто онемел. В кабинке вместо моей прекрасной Марии седел толстый и упитанный господин. Весь передник у него был заляпан шоколадом, а рот весь измазан. Манеры его были далеки от изящества, он время от времени срыгивал, и вызывал у меня неподдельное отвращение. Выскочив при первом удобном случае, я задумался и решил, что видимо ошибся. Сел не на тот дилижанс, ведь верно, я был так взволнован предстоящей встречей со своей Марией, что просто напросто потерял счет времени. И я попытал счастье снова, но каждый раз в этом дилижансе оказывался этот самый мерзкий тип вместо Марии. Никто больше не смог мне о ней рассказать, я спрашивал и у кучера и этого толстяка, а после я обшарил весь город, пытаясь ее найти. Все было напрасно, в этом городе Марии более не существовало в этот день, да и в другие дни тоже. Она как сквозь землю провалилась. В отчаянье я предпринимал попытку за попыткой, и днем позже, и днем раньше, и еще черт знает в какие дни. Моя прекрасная Мария исчезла бесследно и больше я ее уже никогда не видел. Вот такая злая история со мной приключилась. Упустил я свое время, допустил дисбаланс, хотя я о нем в то время и не слышал, и поплатился за свою самонадеянность. Господи, как же все это давно было, я был тогда еще совсем молод, примерно вашего возраста, но лицо Марии до сих пор стоит у меня перед глазами, как в ту самую первую нашу встречу.
И он замолчал, снова погрузившись в размышления и пуская дым в потолок. Едва ли я вообще хоть что-то понял из его истории, голова уже болела невыносимо. Постепенно я терял реальность происходящему. Спросить прямо у него что происходит? Больше всего на свете мне хотелось прекратить этот непонятный разговор, прилечь и заснуть, а проснутся и не испытывать уже этой невыносимой боли. Я подпирал свою голову как мог, моргал глазами, массировал виски, а незнакомец казалось и вовсе не замечал моих мучений. Зачем я только открыл ему дверь?
- Мистер Нестор, - возвращаясь из анабиоза незнакомец окинул меня взглядом, лицо его посуровело. – Мы будем держать с вами связь, не пытайтесь со мной связаться сами, это слишком опасно, предоставьте это мне, я сам вас найду. Вот вам инструкция, хорошенько ее изучите.
Он передал мне конверт, и я дрожащими руками его взял, затолкал в карман куртки. Потом незнакомец резко встал и я с надеждой на него посмотрел. Неужели собрался уходить?
- Я верю в вас мистер Нестор, - он похлопал меня по плечу. – Вы бы не пошли на подобный риск, будучи не уверенным в успехе. Не подведите, мы все рассчитываем на вас.
Он выбил трубку об каблук своей обуви, тщательно продул ее и запихнул назад во внутренний карман плаща. Вытащив круглые часы на цепочке, он посмотрел на стрелки и перевел на меня взгляд:
- Пора, - вынес он вердикт и его усики печально вздрогнули. - Как мне не прискорбно лишать себя удовольствия от вашей компании, но я вынужден с вами попрощаться.
Он улыбнулся в усы, схватил мою руку и горячо начал трясти ее.
- Удачи вам мистер Нестор, мы скоро встретимся.
И надев на голову шляпу, он раскланялся, подошел к двери, распахнул ее, и вскоре исчез в темноте.
Шагнув за ним следом к двери, я задвинул засов. Наконец-то. Голова моя готова была разорваться на части.
С трудом найдя в рюкзаке обезболивающие таблетки, я их проглотил всухую, так как запить их было нечем. Тяжело завалившись на кровать, я закрыл глаза и стал ждать, когда боль в голове отступит. По мере того как болевые ощущения притуплялись, голова приобретала некое подобие осмысленности, я постепенно вырисовывал события прошлой ночи. И чем больше я вспоминал, тем больше во мне нарастала тревога. После взрыва в лаборатории в памяти зиял провал, я понятия не имел, как попал сюда, и нехорошие предчувствия закрадывались мне в мозг. Та установка в лаборатории явно предназначалась, для каких-то определенных действий, и взрыв уж точно не был запланирован. Что-то там произошло, вышло из-под контроля. Это ненормально когда все вокруг застывает, хотя это и могло быть оптической иллюзией. А то, что я наблюдал только что, было ненормально вдвойне. Об этом даже вспоминать не хотелось, столь абсурдной была ситуация. Но что я делаю здесь? Может быть, после взрыва я потерял сознание и меня кто-то отнес в эту комнату? У меня имелись несколько догадок, но на данный момент я их все отвергал, пока не пройдет голова я не смогу действовать и разбираться, что к чему.
Погруженный в тревожные мысли, меня постепенно одолел сон, тягучий, вязкий, и полный нехороших предчувствий.
Проспал я, наверное, несколько часов, до этого падающий белый свет с потолка, проникающий через трещины и щели, был достаточным для полного освещения комнаты, сейчас же он стал с желтоватым оттенком, окутывая помещений полумраком. Воспоминая и фрагменты событий обрушились на меня как холодный душ, сердце учащенно забилось в груди. Я резко вскочил с кровати, протер глаза ладонями, накинул рюкзак и с полной решимость подошел к двери. Секунды колебании и я, взявшись за ручку рывком открыл дверь настежь и остолбенел.
Полную луну, ярко светившую в ясном небе, загораживала черная как смоль тень. Я никогда не видел ничего подобного, теть пульсировала и извивалась будто бы отброшенная чьим-то нервным силуэтом, только отброшенная не на пол, а стояла прямо передо мной - загораживающая весь дверной проем. Тень была человеческой формы, с отростками в виде рук и ног, а само туловище было плоским как черное полотно, и оно колыхалось как будто бы реагировала на дуновение ветра. Пятно в виде головы венчали две дыры, как будто вырезанные из бумаги, ведущие в пустоту.
Тень колыхнулось в мою сторону, и я в ужасе отпрянул. Голову тени исказила гримаса, и я увидел, как от тени легло на пол отражение, точная копия, как будто тень разделилась на две части. И та часть что легла на пол, резко удлинилась в размерах и бросилась на меня. От объятого ужаса я закричал. Тень обволокла меня в свои объятия, я чувствовал, как в тело словно впивается холод, в глазах потемнело. Сознание мое падало в черную бездну, и я потонул в своем же крике.
Все эти ощущения, налетевшие на меня словно вихрь, с такой же скоростью покинули меня. Я снова стоял на твердой земле и никуда не падал. В глаза ударил лунный свет, глаза мои расширились в попытки захватить как можно больше пространства вокруг меня. Сердце быстро колотилось в груди, в разум впились осколки только что пережитого ужаса, как после увиденного ночного кошмара. Я быстро дышал как после бега, но постепенно мое состояние возвращалась в норму. Я огляделся:
- Это невозможно… - прошептал я.
Продолжение следует...