Глава 1.Побег
Тёмно-зелёный вьющийся силуэт на белом мраморе... Ползёт, змеится плющ, маскируясь под орнамент на колоннах ротонды. Но плющ живой. Каждый листик не похож на другой, тонкая ветвь покачивается на ветру, впитывая густой, наполненный ароматами июльский вечерний воздух. И, как бы чётко ни были выгравированы листья, вплоть до прожилок на них, камень всё равно останётся камнем, твёрдым и холодным.
Юная принцесса Нэя задумалась лишь на мгновение, остановившись на глянцевых ступенях. В следующий миг её лёгкая тень скользнула вниз и слилась с тенями кустарников. Девушка скрылась за потайной дверью, ведущей в её покои. Принцесса очутилась в своей комнате и тут же прислонилась лицом к окну, чтобы перевести дыхание.
Окно выходило во внутренний дворик с фонтаном, ротондой и роскошным садом, где Нэя могла проводить свои дни, и её появление не вызвало бы ни у кого вопросов, вот разве что сегодня: почему она наскоро ушла с середины бала, сославшись на усталость? А бал был шикарен, пир гремел на весь дворец, все до одного веселились и танцевали, и даже самый последний слуга знал, кто приехал сюда из далёкой обширной южной страны. И почему-то шептались за спиной, что недолог час, когда принцу Леанту перейдёт и принцесса, и всё северное королевство.
– Я сделаю всё для своего народа, если это хоть как-то поможет ему, – говорила принцесса Нэя, выходя из покоев отца, – но я должна подумать и увидеть его.
– Этот союз поможет всем нам выжить во времена тьмы и холода. Сегодня будет бал. Принц Леант приедет и будет принят как почетный гость. Вы станете знакомы.
Принцесса Нэя очнулась, отпрянув от окна, в отражении которого качнулись в её волосах золотые подвески. Потребовалось какое-то время, чтобы освободить свои волосы от сложной причёски, а затем и себя саму от платья, жёстким корсетом сдавливавшего грудь. «Я всё сделаю для своего народа», – как молния, полыхнули её же слова. И что, другого выхода нет? Никак нельзя иначе помочь народу? Не то чтобы принц оказался так ужасен, но с первой минуты знакомства с ним она поняла, что помощь их народу интересует его меньше всего. И на саму принцессу он порой поглядывал так, как купец оценивает приглянувшийся ему товар, который, без сомнения, ему достанется. Она видела это сквозь всю учтивость и восхищение её красотой – увы, только внешней. А как тяжело было незаметно покинуть бальную залу и убедить его не идти за ней по пятам дальше выхода во внутренний дворик! Принц всё-таки вышел и провожал её внимательным взглядом до ротонды.
Что-то внизу мелькнуло в свете фонаря. Не было сомнений – это всё он ждёт её. Сюда, конечно, он не придёт, но прятаться в комнате – плохое решение. Ведь принцесса Нэя обещала дать ответ уже завтра. Надо было предпринимать что-то уже сейчас.
Первым делом Нэя решила переодеться в своё любимое тёмно-синее платье свободного кроя, но, когда она доставала его и потайного сундука, вдруг её руку тронула незнакомая мягкая ткань. Это оказался тёмно-серый плащ с капюшоном. Он будто был соткан из самой ночи. Принцесса не могла припомнить, откуда он взялся. Накинув его, она тут же почувствовала, что всё её беспокойство уходит прочь, оставляя внутри тишину июльской ночи. Ночь ей шептала: «Ничего не бойся, девочка, я позабочусь о тебе. Тебя никто не увидит. Иди».
Тихие, едва уловимые шаги вниз по ступеням витой лестницы. Нэя незаметно закрыла за собой дверь. Чтобы выйти за пределы замка, нужно было вначале пройти вдоль стены по внутреннему двору. «Неужели этот принц всё ещё в ротонде? О плащ, сделай меня хоть ненадолго невидимой!» – с этими мыслями Нэя скользнула бесшумно, слившись с тенями огромных цветущих деревьев. Миг – и она была уже у задних ворот. Лишь один раз её силуэт мелькнул в свете фонаря. Принц оглянулся. «Наверное, показалось», – подумал он и, наконец, медленно двинулся в сторону двери, ведущей в бальную залу.
Стража тоже гуляла и веселилась на счастье Нэи, которая юркой кошкой скользнула мимо. Интересно, правда ли плащ давал ей возможность пройти всюду незамеченной или ей так везло в эту ночь? Думать об этом было некогда. И всё же вопросы не давали ей покоя. Откуда взялся плащ? Куда она идёт? И как собирается помочь народу, если и народ-то видела лишь мельком, и то в основном в детстве, когда ей ещё позволялось играть с простыми детьми и видеть немножко их жизнь? Но каким был этот народ? Трудящийся, пляшущий и гомонящий на праздниках, веселый... осиротелый? Стонущий? Гибнущий? Нэя не знала. Нэя помнила лишь тёплые взгляды людей, простых и не знающих дворцового этикета, добрые глаза садовника, рассказывающего много о цветах и травах, о лесе, об иных, природных законах... Но...
Садовник! Да, теперь ясно, откуда у неё этот плащ! Молодого садовника она видела крайне редко, лишь несколько раз в жизни. И однажды этот плащ он передал ей как ценный дар от прорицательницы.
– Она живёт в конце дальней деревни на окраине восточных лесов. Её называют «старая Олдгис». Никто не знает, сколько ей лет. Она сказала, что ты наденешь его, когда придёт время.
Неужели пришло? Неожиданная радость и покой охватили принцессу – она знала, куда идти! И шлось веселее: казалось, она понимала язык ветра, который направлял её в нужную сторону. Ветер вплетался в её волосы, ветер танцевал, девушка парила на его волнах, и танец этот был во много раз прекраснее сегодняшнего бала, где она лишь играла какую-то чужую роль, а тут можно было оставаться собой... Она легко ступала мимо спящих деревень, и ни одна собака не подняла шума, когда Нэя лёгкой походкой скользила мимо домов. Люди спали, окончив дневные труды. Лишь вдалеке в последнем домике около леса горел огонёк. Нэя на пороге замешкалась – постучать ли? И дверь тут же открылась сама. Пахнуло теплом, уютом, травами и поленьями в очаге.
Прорицательница (а это, без сомнений, была она), была невысокого роста, с кудрявыми, перевязанными тесёмочкой волосами. Одета она была в длинную, потрёпанную, простую, но красивую одежду. Она улыбалась, будто ждала её прихода. Ни тени удивления не мелькнуло на её умудрённом годами лице. Впрочем, прорицательница не выглядела старухой – её возраст вообще невозможно было определить.
– Здравствуй, Нэя. В моём доме можно оставить титулы и плащ на пороге – здесь тепло. Не волнуйся – он останется с тобой и не раз ещё укроет, когда попросишь. Проходи в дом. Я – Олдгис.
Прорицательница ходила небыстро, припадая на правую ногу.
– Когда дует июльский ветер, я не должна забывать, каков наощупь ветер февраля, – сказал она то ли в шутку, то ли всерьёз, увидев, что девушка обратила на это внимание.
– Спасибо. Но я не понимаю...
– Садись у очага. Держи! – Олдгис, улыбаясь, протянула ей дымящийся травяной напиток, – это согреет тебя, а то ты, кажется, уже успела замёрзнуть.
Некоторое время они молчали, каждая – о своём, наблюдая, как сгорают дрова в очаге. Старая женщина была терпелива. Казалось, что иногда её зрачки застывали в одной точке, а сама она улетала в какие-то непостижимые миры, читая тайные страницы лишь ей одной понятной книги. Известно ли ей о её судьбе? А о своей?...
– Нэя, – прорицательница первая прервала молчание, – ты пришла, чтобы задать важный судьбоносный вопрос. Он назрел в твоей душе с очень давних пор.
– Но я не понимаю, что мне делать, – Нэя посмотрела в глаза мудрой женщины то ли с растерянностью, то ли с мольбой, – есть ли у меня этот выбор. И есть ли предназначение…
– Выбор? Предназначение? Всё ведь не так сложно: рождённые в королевской семье несут бремя всего своего народа и готовы порою многим пожертвовать ради него, – то ли спрашивала, то ли утверждала прорицательница, хитро глядя принцессе в глаза.
От неожиданности Нэя встала. Пустота... Неужели за этим она пришла сюда?
– Ты, кажется, не понимаешь смысла моих слов. Куда ты собралась? Ведь непросто покинуть дворец, полный людей, сбежать с бала из-под надзора стражи и принца, бдительного, кстати... А ведь он не выследил тебя!
– Откуда вы...
– Называй меня на «ты». Все мы здесь равны перед тем неизмеримым и великим, что намного выше нас. Ты всё ещё думаешь, что не имеешь выбора и пути, не замечая, что уже сделала первый шаг!
– Тебе известна моя судьба? – встрепенулась девушка, почувствовав огонёк надежды.
– Твоя судьба в твоих руках. Скажи, чего ты хочешь сама? – спросила она. На принцессу из темных глаз Олдгис смотрела бесконечность.
– Любви и истины, – чуть промедлив, Нэя опустила взгляд, – хочу помочь моему народу. Чтобы он не боялся зимы. Чтобы не приходилось отдавать страну принцу с юга из страха, что мы не справимся сами. Ведь раньше здесь не было таких зим.
– Об этом многие говорят. И я могла бы подтвердить это, но речь сейчас не о зимах. Если любовь – действительно любовь, а не то, за что её принимают, то она и есть истина. Но для каждого она своя. Твоё чистое стремление помочь народу – и есть твоя истина, точнее, её малая часть, ибо истина на самом деле безгранична. Даже твоя…
– Значит...
– Сейчас ты сама выберешь свою судьбу. Смотри! – она раскинула руки, как будто держала в ладонях два больших прозрачных шара, – вот первый путь. Ты возвращаешься в замок...
Нэя наблюдала цепочку образов, как сновидений... Вот она возвращается в замок... Проходит время... Нэя выходит замуж. За Леанта ли? Не важно, её сердце преисполнено решимости в стремлениях. Затем жизнь, полная земных забот. Заботы о муже, детях, стране... Но сердце остается отстранённым, постепенно в нём гаснет огонёк. Нэя смотрит в свои глаза и видит пустоту и один терзающий всё сильнее навязчивый и неразрешимый вопрос «зачем?»
– Каков второй путь? – спросила принцесса, глядя на вторую руку прорицательницы.
– Нет пока никакого второго пути! – воскликнула Олдгис, а Нэя изумленно смотрела, как шар с видениями о жизни во дворце исчезает и меркнет, и остается один, в левой руке... Нэя видит себя, бегущей наперегонки с ветром, ночным июльским ветром, который шепчет о свободе... о поиске... о чём-то неведомом и невероятном, и слышит строгий голос Олдгис – нет пути, пока ты не сделаешь шага! Ты прокладываешь этот путь сама. И этот выбор повлечёт за собой много трудностей и опасностей. Ты постигнешь разочарование и боль, ты увидишь людскую слепоту и жестокость. Порой ты будешь стоять на грани и терзаться сомнениями, как сейчас... И лишь свет из фиала будет освещать путь тебе и другим. И этот свет сделает твоё сердце большим. Очень большим, как небо.
– Свет из фиала?
Олдгис сняла с полки над очагом какой-то свёрток и протянула его Нэе. Развернув ткань, в руку девушки лёг небольшой фиал овальной формы из изысканного стекла. Или алмаза… Нэя не смогла понять. Фиал вдруг ожил: из него медленно заструился нежно-голубой свет.
– Это цвет чистоты и истины. Он пробудился в твоих руках. Это значит, ты готова к своему пути, – сказала Олдгис с таким теплом, будто обращалась к собственной дочери...
Нэя зачарованно смотрела на это диво – казалось, такой вещи просто не могло существовать в мире! Как будто кусочек неба был заключён в этом изящном фиале, легко ложащемся в руку. Он очищал пространство и делал всё ясным и простым. Душа Нэи парила, танцуя где-то над горами, и не могла надышаться этой неизведанной свободой. Слёзы радости увлажнили лицо принцессы. Девушка подняла взгляд и поймала в глазах прорицательницы материнское тепло и гордость за сделанный выбор.
– Этот фиал и твоё сердце связаны неразрывной нитью. Если станет тяжело, а впереди тебя ждёт много трудностей, просто достань его и открой. Он может исцелить многих, но свет его бессилен без искреннего порыва твоего сердца. Лишь оно даст тебе знак, когда и перед кем открывать этот фиал. Ты поможешь многим, проходя по миру незамеченной. Береги его вдали от людских взглядов и открывай лишь тогда, когда нужна помощь. Но не выставляй напоказ перед теми, кто лишь поглотит этот свет, поправ его чистоту кривизной своих мыслей. Ни одна капля голубого света не должна пролиться напрасно. Берегись отдавать фиал в ненадёжные руки. И не сходи с пути, раз его выбрала. Но при этом помни, что даже если кажется, что всё потеряно, всегда можно проложить новую тропу из того места, где ты оказалась. И даже шаг назад иногда нужен, чтобы сделать рывок вперёд.
Ещё долго они говорили. И смыслом наполнялась каждая проведённая с прорицательницей минута. Но вот настал предрассветный час. Всё замерло в синей прохладной дымке утра.
– Тебе пора уходить, немедленно! Я собрала для тебя немного вещей, которые помогут в странствиях. Не спрашивай, куда идти, просто иди, и не забудь свой плащ! Не доставай фиал понапрасну, но пусть он будет наготове – его свет порой способен спасти жизнь!
– А как же ты? За одну ночь ты мне стала, как мать! Я ещё увижу тебя, я смогу прийти... сюда?
Олдгис долго молчала, глядя, как меняется небо на востоке. Наконец, сказала:
– Невозможно в одну реку войти дважды. Но ты услышишь меня, если обратишься ко мне в своём сердце. Наши сердца теперь будут вместе танцевать над пиками Ледяных Гор...
Глава 2. Садовник
Куда теперь направить свой путь? А ведь Нэя не думала, что так быстро уйдёт из дворца, и не предупредила никого о своём решении. Да и зачем? Не отпустили бы... А ведь её, наверное, теперь ищут... От этих мыслей тяжесть, как туча, закрыла сердце, остановив дыхание... Надо вернуться, надо объясниться с родителями и идти дальше с лёгким сердцем! Но тут перед глазами встали строгие глаза Олдгис: «Ты уже выбрала путь. Назад пути нет». Но всё же она шла по направлению к дворцу – ноги зачем-то упорно несли её туда. И, хоть она верила, что плащ ей даёт невидимость, всё же выбирала дорожки окольные. Хотя, чем дальше, тем прятаться было сложнее.
Оживление, которое охватило замок и ближайшие окрестности было таким, будто готовились к войне и не спали всю ночь – всюду бродили патрули, воины седлали коней, всюду была суматоха.
– Во дворце её нет! Принцесса ночью прошла мимо стражи! Обыскать все деревни и леса! – звучал резко чей-то знакомый голос, и Нэя отшатнулась, спрятавшись за выступом стены. Принц Леант! Он тоже взялся за её поиски! Немудрено! Но Олдгис, знала ли она это? Не угрожает ли ей опасность? Надо было срочно идти назад.
Немного промедлив, она достала свиток из-за пазухи, написанный в пути на скорую руку. «Не волнуйтесь обо мне и не ищите меня. Я выбрала другую судьбу, но сделаю всё, чтобы помочь моему народу. Я всегда с вами. Нэя». Она думала, как его передать, но была замечена. Кто-то тронул её за плечо. Сердце её упало.
– Принцесса? – голос садовника был тих, как будто он сам опешил и не знал, что делать в первую минуту.
– Пожалуйста, не выдавай меня! И... передай вот это, – она протянула ему записку, –матери и отцу, они поймут. Я должна предупредить Олдгис! Я должна идти!
– Не ходите туда, принцесса! Стойте! В ту сторону уже выдвинулись патрули. Я выведу вас в другом направлении.
Они шли по таким тропам, которые никогда не были известны принцессе, двигались молча. Казалось, садовник всё понимал без слов. Одна надежда была, что до Олдгис ещё не добрались люди Леанта. У окраины деревни садовник остановился.
– Дальше мне нельзя. Я должен возвращаться и выполнить вашу просьбу. Но прошу, не ходите к Олдгис, принцесса... Уже может оказаться поздно...
– Благодарю сердечно за помощь, – хотела сказать Нэя, но её взгляд говорил красноречивее всяких слов.
Нэя не шла – она бежала, сбивая ногами кустарник, в её сердце бурлила одна мысль – старая женщина была в опасности из-за неё... Олдгис всюду была известна как прорицательница, её дом не могли миновать! А у Нэи был волшебный фиал, способный исцелять и спасать жизни. Нэя бежала. И… не успела. Дверь дома была раскрыта настежь. На земле четко читались следы от копыт. Здесь недавно побывал отряд. Нэя ворвалась в дом.
– Олдгис!
Никто не ответил. Дом был пуст, лишь всё внутри было перевёрнуто вверх дном. Нэя заплакала около очага. Никогда она не думала, что может стать причиной такой беды. Дверь скрипнула. Принцесса вскочила. В дверях стоял садовник.
– Я знал, что вы здесь. Вам не следовало приходить.
– Где Олдгис??
– Не знаю, принцесса. Но ясно, что здесь побывал отряд Леанта.
Но тут одна мысль пришла, заставив Нэю застыть на месте... Олдгис всё знала. Она всё предвидела, потому велела уйти на рассвете. Потому она говорила, что не войти в одну реку дважды. И сейчас говорит не плакать и не винить себя. Говорит вместе с пульсирующим голубым фиалом, горящим у сердца. «Наши души танцуют вместе над горами... Почувствуй. Оторвись от земного. Моё тело давно должно было уйти. Я ушла легко. Я им ничего не сказала... Я им ничего про тебя не сказала», – Нэя слышала голос прорицательницы внутри самой себя. И стало на какое-то время спокойно и легко. Впереди открывался неизвестный путь.
– Принцесса!
– Прошу, не зовите меня так. Я просто Нэя, хорошо? В этом доме меркнут все титулы, и мы остаёмся равны перед тем вечным, что намного превосходит нас, – заговорила вдруг принцесса словами самой Олдгис.
Садовик слегка опешил...
– Я хотел сказать, что привёл вам лошадь. Не вашу – она слишком заметная. А вот эту... Это Норта, лошадь моего отца. Она не очень быстрая – от погони на ней не убежишь, – но выносливая. Умеет откликаться на зов и находить нужную дорогу. Я подумал... она поможет вам в странствии.
Серая кобыла невысокого роста спокойно стояла во дворе и жевала траву. Увидев принцессу, она оторвала голову от травы и внимательно посмотрела на девушку. Нэя подошла и, положив руки ей на лоб, закрыла глаза. «Норта», – сказала она лошади, вложив в это имя всё то, что составляло её саму. Лошадь поняла её и послушно пошла за ней следом.
– Я прошу... позвольте мне идти с вами!
– Но я должна идти одна! В плаще я незаметна. А тут и лошадь, и ты… К тому же – тебя заподозрят!
– Меня уже заподозрили. Вашу записку я оставил у фонтана – её наверняка найдут. И пути назад мне уже нет. Потом, я могу быть полезным – во все леса сейчас устремились патрули, а мне известны тайные тропы. По ним можно идти даже с лошадью. И надо идти отсюда немедленно. Позволь мне идти какую-то часть пути с тобой, Нэя!
Принцесса улыбнулась – искренность и доброту в его глазах ведь ни с чем не спутаешь, а отвергать такой дар нельзя. Они пошли по лесам, два раза их чуть не поймали патрули, и лишь сметливый глаз садовника помогал вовремя миновать опасности. Нэя только и дивилась его знаниям – разве это мог быть простой садовник? Это был настоящий знаток диких трав и тайных лесных троп! Всю дорогу он делился своими знаниями о лекарственных растениях, которые они встречали по пути.
– Всему этому меня научила Олдгис. Я часто приходил к ней. И рассказывал... о тебе.
– Вот почему она передала мне этот плащ?
– Олдгис знала намного больше, чем все мы. Но даже и мне было понятно, что ты не выйдешь замуж на Леанта. Ледяные горы и то, теплее, чем его взгляд.
Нэя вздрогнула.
– Простите меня. Я не хотел...
– Ты упомянул о Ледяных Горах. Олдгис тоже говорила о них. Что это за горы?
– Вы разве не знаете? Ледяные каменные исполины каждую зиму приносят нам холод. Холод окутывает всю страну, и даже очаги не спасают. Мерзнет всё. Даже растения – с каждым годом потери редких растений и трав неисчислимы. С Ледяных Гор приходят суровые горные духи, и, похоже, они недовольны людьми.
– Почему?
– Люди зачастую добры лишь на поверхности. Пока они чего-то не потеряют. Пока у них чего-то не отнимут. Духи строги, принцесса. Они не прощают лицемерия и малодушия. Люди боятся духов, и правильно. Люди уже сейчас начинают готовиться к зиме, и знают – она будет страшнее предыдущей. А еще ожила старая легенда о том, что эта зима может затянуться навеки.
– Видимо, я и должна помочь людям. У меня есть то, зачем я пошла в путь. И, похоже, я должна идти по направлению к Ледяным Горам.
Она не знала, почему, но четко понимала теперь направление своего пути.
– Ледяные Горы находятся далеко на севере, до них невозможно дойти пешком или даже на лошади, ведь от них нас отделяет северное море.
Неожиданный выкрик «стоять!» – остановил путников. Неизвестно откуда появились двое конных, видимо, из патруля Леанта. Увлекшись разговором, путники не заметили их.
– Беги, Нэя! Я остановлю!
Принцесса метнулась в кусты, а он ринулся под ноги воинам. Он не имел при себе никакого оружия, кроме ножа, и явно был слабее их. Что-то билось у сердца Нэи и просило остановиться. «Нэя, стой! – кричало оно, – открой фиал!» Дрожащими руками Нэя развернула ткань. Фиал засиял серебристо-небесным светом. Нэя закрыла глаза и молилась без слов. Садовнику нужна была помощь. Сначала слышался неясный шум, тревожное ржание коней. В какой-то момент всё стихло – звуков битвы не было. Садовник очень быстро сам нашел её.
– Вот вы где! Вы не ранены? – забеспокоился он.
– Нет, а ты? Что произошло?
– Я не понял, что именно случилось. Я помню лишь, что меня собирались схватить, как вдруг и лошадей и всадников охватило какое-то безумие, и они унеслись прочь, как будто были обуреваемы страхом. А мне вдруг показалось, что вы... это вы прогнали их.
– Не я. А он, – Нэя развернула фиал, и садовник застыл в изумлении. Свет тихо струился, даруя спокойствие. Стихала боль, уходил испуг.
– Пусть этот свет исцелит твои раны. Я вижу, ты ранен, – сказала она, осматривая его руки, – Олдгис дала мне его... Да, люди и впрямь становятся жестоки, когда у них что-то отнимают. Но я ведь не принадлежала Леанту!
– Он не может отпустить то, что выскользнуло у него из рук. Берегитесь, Нэя. Он будет ещё долго искать вас. Он не остановится, пока не найдёт.
В какой-то момент Нэя поняла, что не имеет права сетовать на людскую жестокость – она была предупреждена о ней и о страхе, в котором живут люди. А со страху чего только не сделаешь... Это она знала. Они держали путь дальше, по большей части молча, а иногда разговаривая о растениях и их свойствах. Садовник передавал ей свои знания, с помощью которых он смог исцелить свои раны сам. Принцесса улыбалась и теплом своей улыбки согревала его уставшую душу, незаметно постигая премудрости леса. Садовник посоветовал ей иметь при себе мешочки с травами – вдруг пригодятся. Нэя стала собирать целебные растения, которые встречала по пути. Фиал с тех пор они не открывали. Садовник не говорил о нём – это была святыня, как и сама принцесса, пусть даже он иногда позволял себе звать её просто по имени. Лишь однажды в задумчивости он сказал:
– Люди не должны видеть твой фиал. Не открывай его в толпе. И береги. Теперь я буду ещё сильнее защищать тебя.
– Фиал и есть защита. Рядом с ним мне ни разу не было страшно. Я знаю, что и горы со мной, и лес, и ветер... Всё обретает смысл и становится книгой, которую начинаешь читать, и остановиться уже невозможно.
– Да, фиал – и защита, и опасность: знаешь, сколько тьмы собирается там, где зажигается яркий свет? Свет всё равно побеждает тьму. Неизменно и всегда побеждает. Но надо быть очень осторожными...
Глава 3. Маулон
Они шли ещё долго, пока не вышли на опушку леса, откуда вдалеке были явственно видны стены какого-то города. Это был большой город Маулон, а путникам как раз нужно было раздобыть немного провизии. Хоть лес и кормил их, чем мог, но всё равно вскоре оба начали слабеть. Лошадь они решили оставить за городскими воротами, и, стараясь выглядеть обычными горожанами, направились на площадь, где в этот день обосновался рынок.
На городском рынке собралась толпа – кто-то плясал, кто-то играл на свирели, всюду гомонили люди. И не подумаешь, что среди этого весёлого народа кто-то задумывается о зиме, о холодах – нет! Все радуются жизни, как беспечные бабочки-однодневки, бегают дети наперегонки, кто-то продаёт петуха или козу... Жизнь идёт своим ходом, но только эти хлопоты слишком уж похожи на хлопоты во дворце по приготовлению к праздникам. Садовник и Нэя быстро прошлись по лавочкам. Купив то, что им нужно, они начали сворачивать с рыночной площади, как вдруг сзади их окликнули.
– Эй, вы двое! Вы не похожи на местных. Позвольте-ка вас спросить, – перед ними стояли двое рослых мужчин, вроде бы горожан, но слишком уж подозрительно они смотрели на странников.
– Что вам нужно? – нахмурился садовник.
– Ничего особенного, только вот разве вы не слышали новость? Разыскивается принцесса Нэя. Мы должны расспросить всех, кто знает что-либо о ней.
– Мы не знаем о ней ничего, – коротко ответил садовник.
– А может, девушка знает? – один из них пристально смотрел на Нэю.
Что делать? Даже и мысли не было о том, чтобы достать фиал. Но воспоминание о нём согрело её сердце и сделало голос уверенным и тёплым.
– Принцесса Нэя найдётся, вот увидите. Бессмысленное дело допрашивать каждого встречного. Пусть ваши пути будут благословенны, и позвольте нам продолжить наш путь, – ясно и светло сказала она.
Будто зачарованные её голосом, они не посмели задавать больше вопросов, хоть пристальный взгляд одного из них заставил Нэю засомневаться.
– Да... Как быстро разносятся вести! Надо быть настороже, – сказал садовник и тут же спохватился – у него на рынке утянули кошель.
– О нет! Как мы пойдём дальше?
– Не волнуйся об этом, – тихо шепнула принцесса, – всё будет хорошо, вот увидишь. Это не самая большая потеря. У меня есть ещё немного денег, да и припасов нам с тобой хватит ещё как минимум на два дня...
– Помогите, кто-нибудь! – вдруг откуда-то снизу донёсся робкий голосок. Перед ними стояла девочка, лет двенадцати, очень испуганная. По её виду было ясно, что она стала нищей лишь недавно.
– Ты чего попрошайничаешь? Где твои родители? – начал было садовник.
– Я сирота. Родители умерли пару месяцев назад, – сказала девочка, понурив голову, – Нэя вздрогнула, и, засунув руку за пазуху, тут же отдала деньги, даже не считая их. Но, хоть в глазах девочки она видела благодарность, она также видела, что страх уже пророс в детской душе. Страх и одиночество... Принцессе так захотелось сделать для неё что-нибудь, что она не выдержала.
– Иди сюда, – позвала она девочку на одну безлюдную улицу и достала фиал, велев девочке закрыть глаза, – возьми, подержи в руках этот волшебный сосуд. Твои страхи отступят и сменятся пониманием, что делать дальше.
«О нет, Нэя, что ты делаешь? Этим ты вряд ли поможешь, да и тут легко привлечь внимание!» – забеспокоился садовник.
– Вы волшебница? – спросила доверчиво сирота. Она послушно, не открывая глаз, держала в руках фиал, и слёзы полились из глаз, напряжённость и неуверенность ушли из тела.
– Нет, я просто следую своему пути. И ты найдешь свой. Я уверена. Что бы ни случилось, всегда есть шанс идти дальше.
Они сидели так, замерев, какое-то время. Обеспокоенный садовник наблюдал, как между руками принцессы и нищей девочки рождается настоящее чудо.
– Кажется, я знаю теперь, что делать, – улыбнулась девочка, – спасибо!
– Что там у вас, что это? Там что-то светилось! Волшебный сосуд? Ей дали подержать? И мне, и мне дайте сосуд! – неизвестно откуда на них налетела толпа нищих, отодвигая девочку и садовника. Нэю окружили, выставляя напоказ свою нищету и обделённость.
– Она нам поможет! – кричали одни.
– Да она колдунья! Никому она не поможет! – гомонили другие.
– Оставьте её, она простая девушка!
– Да нет же! Она…
– Принцесса Нэя! – мужской баритон за раз перекричал эту нищую толпу. Все стихли перед конным стражем, возникшим неизвестно откуда посреди маленькой улицы, на которой образовался этот переполох. А сзади стоял, ухмыляясь, тот самый мужчина, чей взгляд показался Нэе подозрительным.
– Вам нечего делать здесь. Вас давно ищут. Сейчас вы последуете со мной.
Все вокруг зашептались. "Принцесса?"
– Приказываю вам уйти. Вы здесь меня не видели! И я не пойду с вами, – Нэя вдруг преобразилась, и в её голосе зазвучали металлические нотки.
– Здесь ваш приказ ничего не стоит. Сейчас я выполняю приказ вашего жениха – принца Леанта.
– Передайте принцу Леанту, что он слишком рано напросился в женихи!
С этими словами она мысленно обратилась к плащу с просьбой о помощи, но тот не сумел её скрыть. И фиал молчал. Доставать его было нельзя. Нэя что-то упустила. Что-то пошло не так...
Их повели молча сквозь город – целым конвоем. Как будто она была преступницей, а не принцессой; как будто их вели на казнь, а не в родной дом. Нэю больше беспокоило, что станет с садовником. И, если ей многое простится, то ему не простят. Уже злые языки поговаривали, что ей милее садовник, чем принц и что это обыкновенная история любви. Как мало люди понимали... И что же, её предусмотрительности хватило лишь на то, чтобы помочь одной бедной девочке? Она не думала больше о себе. И о том, что это она выбрала свой путь. Нет, глупая, наивная принцесса, это не ты выбрала путь, а он выбрал тебя, а ты не смогла справиться даже с одним испытанием!
За этими мыслями она не заметила, как вскоре всю дорогу перед ними скрыл туман. Ничего нельзя было разглядеть даже на расстоянии вытянутой руки. Кони замешкались, люди стали терять былую уверенность.
– Что происходит? Остановите коней!
– Нет, идём вперёд, осталось немного – миновать лес! – послышались голоса.
– Туман такой, что мы заблудимся, если не остановимся!
– Нэя, – садовник тут же наклонился к её уху, – сейчас самый подходящий момент. Прыгай с лошади и беги в лес. Я отвлеку. Здесь он близко. В тумане они не заметят... Надень капюшон плаща!
– А как же ты?
– Обо мне не думай!
– Эй, что у вас там? – его одёрнули, а он неожиданно выхватил из-за пояса меч, который, видно, подобрал тогда в лесу. Дальше всё произошло слишком быстро. Нэя накинула капюшон плаща на голову. Но не затем, чтобы он её скрыл, а чтобы не видеть, не слышать того, что произойдёт дальше... Она бежала – никто не остановил её. Бежала и падала, пока не ноги не отказались двигаться дальше. Открыть фиал? Она развернула сверток. Фиал не горел – он был пуст. Вот так, принцесса – вызвалась помогать другим, а из-за тебя другие лишь гибнут. Сначала – Олдгис, потом – садовник... Слёзы покатились из глаз, а с ними – весь стыд, весь страх, вся вина за свою самонадеянность... И как она смела думать про себя, что несёт целебный свет, что она вообще способна принять на свои плечи такую ответственность? Как глупо – она подвергла двоих невинных смертельной опасности, оставила мать и отца! Она надеялась, что сможет помочь своему народу, а теперь она не может помочь даже самой себе. Принцесса плакала и сквозь слёзы заметила огонёк, разгорающийся внутри волшебного фиала. Казалось, каждая слезинка давала ему новую силу. Голубой фиал становился ярче и ярче в озябших руках.
Глава 4. Лесная обитель и начало новой погони
Принцесса Нэя шла наугад, сквозь холод и слёзы, она изорвала полы платья, но видела, что фиал ожил... Он горел, а позади оставался весь предыдущий мир.
Полупрозрачные красивые фигуры выплыли из тумана... Кто это? Духи леса? Нэя никогда прежде не видела духов, не представляла, какие они. Они замкнули круг вокруг Нэи и начали напевать красивую витиеватую мелодию. Они повели девушку вглубь леса, их пение очищало её душу, смывая весь ужас и горечь пережитого. Деревья будто расступались перед ней, кустарники пропускали вперёд и замыкались сзади неведомой чащей. Нэя перестала бояться чего бы то ни было. Она доверилась вся, целиком и полностью, пути, который, видно, не оставил её и, как ни странно, простил...
Посреди поляны виднелось небольшое озеро. Нэя погрузила в него ладони. Приятный холодок заскользил по рукам. Впервые захотелось сбросить одежды и окунуться полностью в эти воды. Наконец-то она могла отдохнуть! Воды сомкнулись над головой, а, когда вынырнула, отчетливо услышала духов леса. Они не пели – они говорили с ней!
– Ты рождаешься для своего пути, не дрогни перед испытаниями. Твоё сердце уже достаточно прозрело для того, чтобы нести фиал света тем, кто его потерял. Будь здесь столько, сколько понадобится, чтобы окрепнуть внутри. Теперь ты всегда сможешь различать наши голоса. Ты будешь нести голубой фиал, самозабвенно отдавшись его повелению, тогда тяготы и беды минуют тебя. И защита духов будет с тобой. Ты должна идти к Ледяным Горам. Скоро начнется осень, не дожидайся её! Ты встретишь духов гор и будешь слышать их, как слышишь нас. Духи гор строги, но они хранят чистоту. Только чистое сердце способно говорить с духами Ледяных Гор. А пока оставайся здесь. Лес тебе будет защитой. И никто чужой сюда не проникнет.
Нэя вытерла свое тело платьем. Холодно не было... Странница легла на тёплый мох, укрылась плащом... и вскоре погрузилась в сон.
Колыхнулось пламя в резных канделябрах – принц Леант поднял глаза – ну, кто там ещё отвлекает его от размышлений? А поразмыслить было над чем. Вот уже несколько дней не было ни одной вести о принцессе. Ничего, кроме её немногословной записки, которая была найдена в тот же день. Тщетными были все поиски. Она будто сквозь землю провалилась. Да ещё и слова короля не выходили у него из головы. «Я вынужден признать, что мы все были неправы, заставив её делать выбор, который ей не по сердцу. Мы не должны были настаивать на этой свадьбе. Если вы, принц, всё-таки найдёте её, мы щедро вас наградим. Но принцесса Нэя не будет вам женой», – сказал ему король, поседевший за эти несколько дней. Принц видел, что ему с трудом далось это решение.
– Принцесса была найдена, ваша Светлость, – это был командир вернувшегося отряда, но говорил он, запинаясь и глядя не на принца, а будто бы уставившись на свои сапоги…
– Где она? – принц разом вскочил на ноги.
– Никто ничего не понял. Она снова исчезла.
– Рассказывай всё по порядку.
– Мы нашли её в Маулоне, самом первом городе за границей леса. Она была с королевским садовником, который сопровождал её. Мы повели обоих назад дорогой, что простирается вдоль леса, но в какой-то момент дорогу окутал туман, да такой непроглядный, что даже лица друг друга сложно было различить. Мои воины пришли в замешательство и чуть не сбились с тропы. В этой сутолоке ещё и садовник поднял шум, а принцесса в тот миг исчезла, никто не понял, в каком направлении.
– И вы вернулись? Не прочесав весь лес? Она ведь не могла уйти далеко!
– Мы искали всю ночь и весь день, ваша Светлость. Но лес будто мешал нам. Тропы уходили из-под ног, терялись и разбегались совсем в другие стороны… Нас будто духи леса уводили прочь, а уж в чащу вообще было не пробраться…
– Понятно. Вечно проделками духов люди прикрывают свою глупость и недальновидность. Доставить мне садовника.
– Он мёртв, – сказал командующий, потупив взгляд.
– Как? Вы убили его? Я что, приказывал кого-либо убивать?
– Он первым начал эту драку, мы не успели осознать, что происходит и кто на нас напал. А в таком тумане лица было не различить.
– Понятно… Значит, садовник, – принц нахмурился, – было ли ещё что-то странное в связи с принцессой?
– Да, боюсь, что было. В первый раз двое моих воинов встретили их в лесу за день до того. Принцесса быстро куда-то скрылась, а садовник бросился на них безоружным. Но вдруг коней и воинов обуял такой страх, что они в ужасе бежали и с трудом потом смогли внятно рассказать, что произошло. А в Маулоне, когда мы нашли принцессу, она вначале не увидела нас, потому что была занята очень странным делом. Это происходило в квартале бедняков. У неё в руках был сосуд, который светился голубым. Подобного чуда мы не видели в своей жизни! Мы не могли промолвить ни слова, не могли даже сдвинуться с места какое-то время. Она дала его подержать какой-то нищенке. И, пока это происходило, нас будто к земле пригвоздило…
Лицо принца изменилось до неузнаваемости. Голубой сосуд… духи леса… Что же это происходит в северном королевстве? Кажется, он что-то слышал о женщине, которая одна могла разрешить эту загадку.
– Здесь, кажется, жила одна прорицательница, Олдгис, кажется.
– Её дом был первым, куда приходил наш патруль. От неё мы ничего путного не добились. Безумная бабка долго говорила что-то невнятное вроде: «всё уже свершилось, вы опоздали», а потом испустила дух прямо на глазах. Мы унесли её из деревни, но допросить никто не успел.
– Понятно.
Он стоял так какое-то время и напрочь забыл о командующем патруля. Тот первый осмелился нарушить молчание.
– Прикажете послать ещё один отряд?
– Нет. Я найду принцессу сам.
Леанту потребовалось не так много времени, чтобы собраться. Не то, чтобы он хотел награды или им двигало то же желание найти принцессу – нет, его желания, связанные с этой девушкой, улетучились в один миг, но упоминание о прекрасном светящемся сосуде заставило двинуться на поиски одному. До конца не понимая своего интереса к этой загадке, принц оседлал коня и отправился в путь. Но ехал он не в лес, а в библиотеку древних манускриптов Маулона.
Глава 5. Духи леса
Солнце мягкими проникающими сквозь колышущуюся листву лучами коснулось лица Нэи. Принцесса просыпалась. Неизвестно, сколько прошло дней с тех пор, как она оказалась здесь. Неизвестно, сколько времени она спала. Она впервые чувствовала себя спокойной и отдохнувшей. Перед ней чертоги леса являли такую красоту, какую она не могла себе представить даже в роскошнейшем дворце. Дубы с могучими стволами образовывали огромные своды над её головой, а прямо перед ней светилась гладь абсолютно круглого озерца с чистейшей водой, где отражалось солнце. Каждая капелька будто благодарила мироздание за этот миг жизни… Нэя вошла в спокойные воды и погрузилась в них с головой. Радость острыми прохладными иголочками напитала каждую частицу её тела, и оно будто само заискрилось в солнечных лучах. Духов леса не было видно, но Нэя чувствовала – они рядом и радуются вместе с ней величию нового дня. Внезапно нахлынула волна осознания, что Нэя здесь абсолютно одна. Впервые за всё это время. Один на один со своей выбранной дорогой, со своей тоской, со своей неудавшейся жизнью. И, похоже, лишь духи леса могли теперь понимать её… У неё остались только лес и фиал. Девушка осторожно развернула ткань, достав из узла этот лёгкий, почти невесомый сосуд. Голубоватый свет в нём был едва различим. На глазах принцессы навернулись слёзы. Она дала им волю – всё равно здесь её никто не увидит, значит, можно не скрывать свои чувства, своё одиночество, своё непонимание, что делать дальше… И тут внезапно она почувствовала, что не одна она – а каждый, да всё королевство сейчас стонет, зовет, плачет невидимыми слезами, находясь в ужасе перед надвигающейся бедой. Все надеялись на чудо, на королевскую семью, на этого принца Леанта – мол, они сильные, они знают, что делать… Ведь не просто зима надвигалась с Ледяных Гор. Уже сейчас, в конце июля, зима закралась в сердца и шептала: «Чуть-чуть ещё промедли, и ты замёрзнешь, и всё вокруг замёрзнет до конца дней»… «Нет! – сказала мысленно девушка, резко поднявшись, – этому не бывать!»
Она не замечала, как фиал в несколько раз усилил свое свечение, и оно потекло тонкими струями по всем окрестностям, сквозь ветви деревьев, вверх – к небу. Голубой свет рос и пронизывал всё священной чистотой искреннего порыва души.. . Неизвестно, сколько она стояла так, застывшая в бессловесной молитве, но очнулась только тогда, когда увидела, как со всех окрестностей к ней подходили животные… Лисы, белки, птицы неподвижно вдруг очутились у её ног… Где-то на другой стороне озера замерли два оленя, даже волк тихо подошёл и остановился у ближайшей сосны в благородном молчании. Всё наблюдало и впитывало волшебный свет фиала, и этот миг был столь торжественен, что сама Нэя ошеломлённо смотрела на расходящиеся от фиала лучи, замирая в благодарности тем силам, что послали её нести этот чудесный сосуд. Духи леса снова явились как огромные полупрозрачные фигуры в зелёных одеяниях с вытянутыми лицами, по которым не различишь, мужчины они или женщины… Они замкнули принцессу внутри круга.
– Весь лес благодарен тебе за то, что ты взялась нести фиал жизни. Этот лёгкий предмет на самом деле – тяжёлое бремя среди людей, а ты вскоре отправишься к ним. Но в любой момент двери леса открыты для тебя. В какой бы ты ни оказалась беде, лес – твой дом. Он выручит и приютит тебя. Набирайся сил, человеческая дочь, у тебя осталось не так много времени, ведь нужно успеть до наступления зимы. Не спрашивай, куда тебе идти – путь сам выведет. Тебя ведёт не случай, а провидение – сам фиал направляет тебя. Доверяй пути. Даже если придётся отступать назад – не сдавайся. Нам неведом твой путь, мы останемся здесь, ибо привязаны к лесу. Хранители всех лесов, вплоть до самых северных, уже осведомлены о тебе и признают тебя сразу, где бы ты ни оказалась. Но стражи Ледяных Гор не столь отзывчивы, как мы. Они много раз испытают тебя, прежде чем пустить в свою цитадель. Чтобы услышать их ответ, надо иметь мужество и терпение. Необходимо уметь молчать и ждать. Они суровы, но за их суровостью скрывается мудрость. Если они сердятся, то делают это не просто так…
Духи леса ещё долго говорили с принцессой – не словами… И с каждой минутой её сердце наполнялось уверенностью и спокойствием. Она знала – что бы ни случилось, всё в итоге обернется добром. Звери постепенно расходились, исчезая среди ветвей. Птицы снова начали свое красочное щебетание… Лес продолжал жить…
Глава 6. Библиотека древних манускриптов
«Кто там стучится в столь поздний час?» – хмуро проворчал себе под нос хозяин библиотеки древних рукописей, коренастый старичок, который еле ходил на своих больных ногах, но зато сохранил отличную память. Он знал наизусть все названия книг, которые хранились с древних времен у него на полках, а некоторые мог даже цитировать и открывать наугад на нужной странице. Скрипнула дверь, и он отпрянул от неожиданности. Уж кого-кого, а этого гостя увидеть он никак не ожидал.
– Простите великодушно, что беспокою вас в столь позднее время – я только что прибыл в Маулон, – начал было принц.
– Ах, да-да, проходите, это вы простите старика, – спохватился старик, дав пройти принцу в его библиотеку.
– Мне нужен хозяин этой библиотеки.
– Это я, к вашим услугам. Что вам угодно? Ох, не стойте на пороге, проходите, позвольте принести вам кружку чая, вы, возможно, замёрзли в пути, – захлопотал старик, подбросил в очаг дрова и начал поспешно готовить чай для королевского гостя.
– Сперва мне бы хотелось спросить, как поживает ваш город? Я слышал, здесь прошла недавно эпидемия какой-то неизвестной болезни…
– Год назад, как раз в ту зиму. Мы долго не могли отойти – многие погибли, многие были немощны, но постепенно город снова стал жить прежней жизнью, ничего примечательного у нас не происходит, хотя за последние дни что-то изменилось. Люди стали чаще заходить в библиотеку…
– И это всё? – посмеялся принц, – в них проснулась тяга к знаниям?
– Да, они сами стали отыскивать книги… очень разные книги – по архитектуре, по древней медицине… Но главное – не это. Их лица стали веселы и полны надежд. Они подбадривали друг друга. Весь город сам не свой – буквально пару дней назад лишь рынок гулял да казался весел, но сейчас другое – все будто взялись отстраивать город заново и, как рассказывают, исчез квартал с нищими.
– То есть как, исчез целый квартал?
– Да нет, квартал-то остался. Но они теперь одной семьёй все обитают, помогают друг другу и вычищают улицы, заново отстраивают свои дома – никогда такого не было ни в одном городе королевства!
– Пару дней назад, говоришь…
Принц задумался.
– Вы понимаете, с чем это связано? – осторожно поинтересовался хозяин библиотеки.
– Догадываюсь. Но нужна твоя помощь, чтобы понять наверняка. Скажи, есть ли среди твоих книг записи о голубом фиале?
Глаза хранителя библиотеки расширились, он долго чесал затылок, не боясь выглядеть глупо.
– О голубом фиале? Я знаю все книги и все рукописи в этой библиотеке, но ничего подобного не слышал.
– Ну, хотя бы что-нибудь, где бы говорилось о фиале, хоть какие-то упоминания!
– Ничего....хотя подождите! «Предсказание о ледяной зиме смерти и древнем Сосуде Жизни»… Где же эта книга? То есть, не книга, а очень старая рукопись… как раз недавно натыкался на неё. Сейчас найду!
Найти нужную рукопись не составило труда, но вот обоим пришлось изрядно потрудиться, чтобы её прочитать. Где-то она была изорвана в клочья, где-то буквы были настолько стёрты, что пришлось расшифровывать почти каждое слово. Но вот карта Ледяных Гор была нетронута и выглядела весьма отчетливо. Смысл рукописи был примерно следующий: «Настанет год, когда Венера и Юпитер встретятся на зимнем небосклоне. Ледяные Горы поднимутся выше и закроют собой солнце. Города и деревни будут заживо погребены под новыми глыбами льда, если до наступления зимы в сердцевину Ледяных Гор не будет принесён Сосуд Жизни – созданный из света самих небес, принесённый когда-то одним из мудрецов с востока, и вскоре без вести пропавший. Но даже если сосуд найдётся, то не всякий сможет нести его. Лишь тот, чьё сердце чисто, способен взять в руки этот сосуд. Иных же настигнет смерть перед ледяными вратами. Никто, кроме его хранителя, не может быть допущен в сердце Ледяных Гор. И, когда будет спета песня, утверждающая жизнь, ледяные глыбы растают, и духи гор усмирят свой гнев. Многое нужно, чтобы усмирить гнев Ледяных Гор, ибо род людской издревле потерял свою чистоту. Принесший Сосуд Жизни должен доказать, что готов на большую жертву. Тот, кто принесёт фиал в Ледяные Горы, не сможет вернуться к людской жизни – его сердце навеки будет принадлежать духам гор. Ибо горы пускают к себе, но не выпускают обратно. Его сердце будет до конца дней танцевать над ледяными вершинами».
Лицо принца было, как никогда, серьёзным.
– Я должен идти. И позвольте взять из рукописи вот эту страницу, – он указал на карту Ледяных Гор.
– Никак нельзя, ваше высочество, эти рукописи принадлежат библиотеке, ни одну из них нельзя выносить за её пределы! – засуетился хозяин.
– Остаётся всего полгода. Венера и Юпитер встретятся на небосклоне с наступлением января. Кому поможет эта страница, оставаясь на дне ваших подвалов? – он был строг и резок, но лицо хранителя библиотеки озарила догадка.
– Вы хотите сказать, что Сосуд Жизни найден?
Глава 7. Дороги
Настал день, когда принцесса Нэя почувствовала, что готова покинуть лесную обитель и двинуться в путь. Светло было на душе… Так светло, что в ритме её шагов рождалась песня, и была она столь жизнеутверждающей, что всё вокруг в лесу отзывалось и трепетало от внутренней невыразимой радости. Нэя шла к опушке леса. Попрощавшись напоследок с соснами – величественными и стойкими стражами леса – она вышла на поле, где мирно паслась неизвестно как нашедшая сюда дорогу Норта, которую тогда она оставила у ворот Маулона. Завидев свою хозяйку, лошадь издала радостное ржание и побежала к ней, а серебристая грива трепетала, подобно флагу, на ветру.
Нэя решила идти в обход всех крупных городов, и останавливалась теперь в деревнях, находя ночлег у гостеприимных хозяев. Всё было не таким, как она ожидала – она почти никогда не открывала фиал, помогая первым встречным чем-то простым и незначительным: кому добрым словом, кому – советом; кому – пела песни, кому-то приносила из леса целебные травы, которым её очень кстати научил садовник; ночевала где придётся, иногда и вовсе – в лесу на земле… Люди благодарили девушку, дивясь её внутреннему благородству. Никто не остановил её, никто не признал в ней сбежавшую принцессу. Нэя и сама была уже другой – простой странницей, у которой больше не было прошлого. Каждый раз она называлась под разными именами. Но почему-то не могла открыть при людях фиал. Она понимала, что нельзя доставать его без крайней необходимости. Лишь иногда ночью, уходя на окраину деревни, Нэя разворачивала ткань, доставала светящийся сосуд и просила у неба, чтобы всё в деревне стало хорошо, чтобы каждый нашел своё счастье и путь… Свет мерно изливался на спящих людей, на их дома. И на душе становилось светлее.
Только вот людские ссоры и распри непросто было остановить. И, хоть сияние голубого фиала смягчало чьи-то сердца, все же он тускнел, когда люди стеной холодного непонимания отгораживались друг от друга. И тогда Нэе приходилось говорить. Она говорила мало, но всё время об одном и том же: что впереди зима, и самое главное, что было нужно людям, чтобы пережить зиму – это перестать ссориться, и держаться вместе, забыв обиды и помогая друг другу… Не получалось у Нэи словами вразумлять людей. Она просто в тишине говорила с фиалом и верила, что всё изменится к лучшему. Она уходила, а люди начинали тоже верить, что их минует холодная участь. Ведь можно всё друг другу простить ради того, чтобы дальше продолжалась жизнь… Фиал давал силу её голосу, и свет изливался, казалось, из самой Нэи, и девушка в эти моменты не замечала ничего. С каждым днём она подходила всё ближе к Ледяным Горам.
Принц Леант уже не раз думал и передумывал всё, что только мог, пока ехал на север. Он не понимал, что делать дальше. Браком с принцессой Нэей должен был быть достигнут союз двух королевств, который нужен был больше отцу Нэи, чем его отцу, королю южной страны. Принцесса не интересовала его до той поры, пока он не повстречал её на балу. Да, она была красива какой-то особой красотой… и так же непонятна. Это одновременно и ошарашивало, и притягивало. А ещё ему казалось, что они когда-то давно были уже знакомы. Он смеялся над этими мыслями, не веря им.
Раньше он думал, что его хороших манер, мужественности и твёрдости хватит на то, чтобы покорить сердце любой принцессы. Как он оказался неправ в отношении Нэи! И сейчас, когда этот договор оказался нарушен, когда даже король ради возвращения дочери рискнул всем королевством (ведь вряд ли при таком стечении событий они теперь добьются союза, а ведь южное королевство могло спасти беженцев – вон сколько их стекается каждый год, когда они идут в его страну подальше от Ледяных Гор!), Леант всё равно шёл вслед за принцессой. Так чего он, собственно, хотел? Вернуть её? Но после того, что он узнал о фиале, он уже не мог поступить так. Принцесса Нэя была не простой девушкой, а призванной… Может быть, самими небесами – кто знает? Но она выполняла ту задачу, которую не мог больше выполнить никто. С другой стороны, он уже обещал королю, что сделает всё, чтобы вернуть принцессу и избегнуть её гибели, а, судя по легенде, эта гибель неминуема как жертва суровым духам гор. О духах гор он не знал ничего. Раньше он не верил легендам, не верил в духов – всё это он считал чепухой и суеверием, основанном на страхах простых неграмотных людей. Раньше его жизнь была чёткой и понятной. И, как бы рьяно он ни старался прогнать неведомое, оно поглощало его с каждой минутой своей неотвратимостью. Теперь же оставалось двигаться вперёд и наблюдать северное королевство изнутри. Наблюдать и удивляться. Ведь, чем севернее он продвигался, тем суровее были лица людей, тем меньше чувств они проявляли, но были сплочённее и дружнее. Близость холодных гор заставляла их держаться вместе, а каждому заблудшему в их края они давали пищу и кров, обогревали, сушили одежду, кормили коня. Их быт был простым, но, хоть порой на семью была лишь одна пара сапог, путника они не могли оставить без помощи. Один раз принц даже вслух обмолвился об этом, облекая свои слова в некоторую похвалу.
– Это не нас, а её благодарить надо, – с некоторой улыбкой отвечали люди.
– Её?
– Как её звали? Не помню… Травница, странница... Нет, целительница. В общем, останавливалась пару дней назад тут девушка, скромная, о себе говорила немного. Да и пробыла недолго, одну ночь. Но после её ухода как-то всё изменилось. Светлее всё стало что ли… И при этом мы стали ценить каждый день жизни. Кто знает, сколько у нас их, этих дней?
Подивившись про себя ещё раз, принц вздохнул.
– Как давно это было?
– Дней пять назад. Потом ушла. Куда – никто не знает. Кажется, на север. На поиски какого-то редкого мха, или травы, которая только там растёт.
Принц понял, что ему осталось единственное место, где он может нагнать принцессу – последний город перед северным морем. Город Исс.
Глава 8. Нор
Город Исс даже городом назвать было сложно… Пара десятков бревенчатых домов с толстыми стенами сгрудились у берега северного моря. Принцесса Нэя поняла, что это – последнее место, которое может дать ей приют. Она очень хотела остановиться здесь на больше, чем два дня… Её лошадь устала от длинного перехода и едва волочила ноги. Да и сама принцесса была так измотана и голодна, что даже сила волшебного фиала не могла победить эту простую физическую усталость. На дворе было начало октября. Но …до самого горизонта расстилалось море. Как двигаться дальше? Сможет ли кто-нибудь снарядить корабль? Из этих раздумий её вывели чьи-то крики:
– На помощь! – кричал кто-то. Где-то неподалёку собралась толпа.
– Он сильно ранен, несите скорей его в дом!
Нэя поспешила на крики, как-то пробившись в толпу. Раненым был черноволосый юноша, лежащий без сознания. У него был сильно разодран бок когтями крупного зверя. Она не могла разглядеть его лица…. Из раны широким потоком текла кровь. И он мог умереть от потери крови, если вовремя не изготовить нужное снадобье и не перевязать его раны. Но что есть у этих северян? Не зря Нэя собирала котомку с травами. Кажется, среди них было то, что нужно.
– Где же лекарь? – люди были не на шутку взволнованы и растеряны.
– Позвольте! Я иду с юга и у меня есть редкие лекарственные травы из южных лесов! – мягкий женский голос заставил других замолчать. Нэя слезла с лошади и подошла ближе, открывая свои мешочки.
Нэю никто не стал прогонять, и все расступились, когда увидели содержимое её котомки. Родичи больного быстро нагрели воду на огне. Нэя сделала отвар и приложила повязку к ране, предварительно промыв её чистой тёплой водой.
– Опять на кабана ходил, окаянный, вот и досталось, что ж дома ему не сидится! – причитала полная женщина, пытаясь всячески привести молодого человека в сознание.
– Оставьте. Ему нужно лежать, возможно, несколько дней. Рана вскоре должна зажить. Кажется, он ещё сломал пару ребер, но они срастутся. Нужно время. Он придёт в себя, – успокаивала её принцесса, и от этих речей действительно становилось спокойнее.
– Кто ты? К нам редко заходят путники. С юга идешь, говоришь? Устала небось. А тут сразу – раненого лечить.
– Ничего. Я послежу за ним, если позволите. Нужно сделать ещё несколько лекарств.
– Ты лекарь?
– Не совсем. Я… училась у лекаря. И сейчас мне нужно искать в лесах один редкий корень. Он дает много сил и долгую жизнь.
– В наших лесах ты ничего не найдёшь, кроме диких кабанов и медведей. Вот результат – леса ему не хватало, видишь ли. Пошёл, несмотря на запрет ходить в лес. Но что ж сделаешь с дурной головой – юнец ещё! Кто это его так, а? – сзади подошёл мужчина, уже седой. Кажется, он приходился раненому отцом.
– Кабан, должно быть. Видишь след от клыков? Мы нашли его на опушке, – отвечали люди, принесшие его в Исс, – а туда он как-то дополз сам.
– Иногда нужда заставляет идти навстречу опасности, даже если она неминуема, – отвечала тихо Нэя.
– И какая же нужда заставила идти тебя? – упрямая матушка раненого смотрела на неё в упор, не под стать другим северянам, обычно не задающим слишком личных вопросов. Девушка опустила глаза.
– Да что ты, в самом деле, пристала к врачевательнице с расспросами? Не видишь – устала она, проголодалась! Идёт она и впрямь с юга – таких трав мы и не видывали в жизни! Пойди-ка лучше приготовь ей обед, да лошадь сеном накорми! – речь мужа отрезвила взволновавшуюся женщину, и она ушла хлопотать по хозяйству.
Вот так Нэя и нашла себе временное пристанище в Иссе. Каждый день она меняла больному повязки, израсходовав почти все свои травы… Раны затягивались, рёбра срастались, но Нор, как, оказалось, звали юношу, не приходил в себя. Родственники были в беспокойстве за его жизнь, хоть и не выдавали это при девушке. Но напряжение чувствовалось, и ответственность за жизнь этого больного целиком и полностью оказалась на плечах Нэи. В доме постоянно кто-то был. Нэя не могла прибегнуть к волшебству фиала. Да и неясно, помог бы он тут. Лишь однажды случилось так, что все ушли по делам, оставив Нэю одну с Нором. Воспользовавшись случаем, девушка достала фиал, откинув волосы от лица юноши. Голубоватое свечение заполнило всю комнату. Девушка закрыла глаза и затихла. Ни одной мысли не было, лишь устремление: «Пусть всё хорошо будет, пусть всё будет так, как нужно! Я верю – он должен поправиться!» Она не заметила, как глаза Нора медленно открылись…
В этот миг распахнулась дверь. Нэя поспешно спрятала фиал… Пахнуло холодом и осенним солнцем, и в комнате всё наполнилось каким-то сдержанно-торжественным покоем. Мать Нора была несказанно счастлива, но первым делом поругала юношу за безрассудство, чем казались ей его походы в лес, которые были, как оказалось, не редкостью.
Юноша попытался подняться. Нэя хотела было удержать его, но он попытался сесть. Боль тут же сковала его тело. Он снова лёг, испустив тихий стон.
– Лежи, тебе нельзя вставать пока, рёбра должны до конца срастись, – шепнула Нэя.
– Кто ты? – он ошеломлённо смотрел на девушку, которая казалась ему будто бы сошедшей с небес.
– Зови меня Йелль, – коротко сказала принцесса.
– Ты жив благодаря этой девушке! Она уже неделю лечит тебя отварами! Наконец-то! Мы уж думали, не будешь жить! Больше не делай так, Нор, прошу тебя! – заговорила мать.
– Благодарю тебя, Йелль, – отвечал юноша, намекая своим взглядом, что теперь их связывает одна тайна. Родственники, к счастью, о фиале не знали. А вот Нору было очень интересно это волшебство. И он найдёт время, чтобы обо всем расспросить эту девушку, которая по манерам и грациозности больше напоминала принцессу, чем простую врачевательницу. Глаз Нора был очень внимателен…
Глава 9. Неведомые пути
Неделя… уже целую неделю принц Леант плутал по северным лесам. Вот сейчас он точно поверил в духов леса. Они водили его кругами, будто насмехаясь над его беспомощностью. Уже должны были на горизонте появиться очертания Ледяных Гор, но, лишь миновав лес, он мог бы их увидеть и понять направление. А лес всё не кончался. Принц понимал, что здесь он не хозяин, и что человек вообще не хозяин ничего. Человек может сколь угодно упиваться сладким самообманом, что всё у него в руках, что если он захочет, то он покорит целое царство. Но одно царство было неподвластно ему – царство природы, такое дикое, такое независимое и настоящее. Природные силы управляли всем, и он был в их власти. Принц не мог идти без сна несколько ночей подряд и не мог справиться с мучившим его голодом, хоть пару раз и удалось в этих лесах подстрелить какую-то дичь. Он ощущал себя маленьким ребёнком в огромном, чуждом для него мире. Но он двигался к цели, хоть эта цель была неясна ему самому.
Весть о чудесном исцелении Нора пролетела по всему Иссу настолько быстро, что Нэя не успела опомниться, как к дому, где она остановилась, стали приходить желающие исцелиться. Она не отказывала тем, кому действительно могла помочь. И таких оказалось немало. Но запасы в её котомке подходили к концу. Иногда действительно приходилось идти в лес и искать нужные коренья. Только здесь ничего не росло из тех трав, о которых когда-то подробно рассказывал садовник. Ей приходилось полагаться на чутьё, и оно пока не подводило. Но принцесса понимала, что всё же в город пришла не за этим…
Как долго она уже в Иссе!… Что-то её останавливало от дальнейшего пути. Что будет там, в горах – ей было не важно… Как она доберётся туда по северному морю? Может, надо ждать, пока оно покроется льдом, чтобы пройти по нему пешком? Нет, это безумие – идти по морю, в любой момент готовому похоронить тебя в ледяной воде. Да и ждать наступления зимы нельзя. Но Нэя медлила. И с каждым днём все больше привязывалась к Нору. Он привлекал её своей смелостью, своей независимостью, своим страстным стремлением жить по своим, а не чужим, основанным лишь на страхе, правилам. Но было и другое, что отталкивало её. Нэя не могла понять, что. Ей нравилось смотреть в его глаза, слышать его хвастливые рассказы о передрягах, в которые он попадал по своему, как другим казалось, безрассудству и стремлению к свободе. Не то, чтобы он был очень красив. Его лицо было даже слишком непропорционально, лишь взгляд из-под спадающей на глаза волны волос, был пронзительнее меча. Нор нравился ей, и был недолог тот час, когда он полностью бы завладел её мыслями и чувствами. Лишь по ночам Нэя оказывалась раз за разом у прозрачного озера в своих снах, и духи леса предостерегали её: «Держись подальше от Нора. Не ты ему нужна, а свет твоего фиала!» Но Нэя каким-то чутьём понимала, что никто в этом городе, кроме Нора, не осмелится вести корабль в сторону Ледяных Гор.
– Ты часто смотришь на Ледяные Горы, – однажды сказал ей Нор, когда они вместе сидели у кромки воды.
– Да, – выдохнула она, – я думаю о том, что ещё никто никогда не плавал туда.
– Ещё не было построено ни одного крепкого корабля, который можно было бы отпускать далеко в море. Только эти жалкие рыбацкие судёнышки, – вздохнул Нор, кивая в сторону старых деревянных потрепанных северными ветрами небольших корабликов, которые не смогут пройти сквозь бурю и лёд, – когда-то у меня была мечта построить корабль. Я делал чертежи и рисовал их по ночам. Не знаю, откуда у меня это – я никогда не учился…
– Как было бы хорошо, если бы все объединились и построили хотя бы один корабль! – воскликнула Нэя. Нор угрюмо усмехнулся:
– Все думают, что я сумасшедший. Никто не возьмётся за это. Никому не надо, понимаешь? Все за шкуру свою дрожат, держатся вместе лишь оттого, что боятся всего – леса, гор, моря, друг друга. Там – опасность. И тут опасность – везде опасность! Я не верю им. Если там опасность, я пойду и встречусь с ней лицом к лицу.
– Как было с тем кабаном?
Нор отвернулся и махнул рукой.
– Да, я был неправ, не надо было выслеживать самку кабана. Но я хотел принести в Исс кабаньего мяса. Я хотел, чтобы меня тоже считали мужчиной, а не мальчишкой, неспособным постоять за себя.
– Ясно… Но ведь мужчина – не тот, кто своей силой способен переломить силу чужую. Особенно силу природы, которая священна и живёт по своим законам. А тот, кто выстоит в любых трудностях. И будет не только телесной силой силён, но добротой, которая поддержит и защитит слабых.
– Откуда тебе всё это известно? Отчего ты природу считаешь священной? Тут один закон – либо ты выживаешь, либо тебя убьют. Я предпочитаю быть сильным. А стойкости и способности защитить это не отменяет. Мне нужна свобода. А все разговоры про доброту, про любовь мне не так важны, как для вас, южан. Закон севера прост и жесток.
– Я хочу сводить тебя в лес когда-нибудь. Может, ты увидишь его и моими глазами, – ответила Нэя, негодуя про себя. Самого простого, самого очевидного Нор не понимал. Это было единственным, что в каждом разговоре задевало и коробило её.
Истекала вторая неделя, как Нэя пришла в Исс… Они пошли в лес около полудня. Уже никто не удивлялся, видя их вместе, лишь скрывали улыбки, видя, как Нэя постепенно расцветала в присутствии Нора, и её влюбленности не мог скрыть даже капюшон плаща.
Лес был холоден и красив. На опавших листьях блестел иней. При входе в лес она остановилась, и он вместе с ней. Она закрыла глаза и обратилась мысленно к духам леса: «Это мой друг. Пока он со мной – не троньте его. Я хочу попытаться показать ему лес с другой стороны». Духи леса молчали. Но Нэя почувствовала, что они дали тихое, хотя и напряжённое согласие.
– Я понимаю тебя, Йелль. Сейчас ты стараешься объяснить лесу, что этот бестолковый болван – всего лишь ребёнок и не понимает его законов. Но всё не так радужно и волшебно, как ты думаешь. Я гораздо дольше живу в этих лесах, и они действительно суровы.
– В суровости вашего леса я и не сомневаюсь, Нор. И невозможно быть слабым, живя здесь. В тебе дремлет большая сила. Твои родственники волнуются за тебя. Но твоя боль не в этом. А в том, что никто не верит в тебя и твою силу, все препятствуют тебе. Но иначе – как ей вырасти в тебе, подумай сам? Духи леса могут помочь каждому, кто хочет эту силу в себе взрастить и воспитать. Мне также известно то, что неизвестно тебе – изнуряющие переходы и тяготы пути. Когда порой теряешь нить и не знаешь, куда идти дальше. И очень трудно не опустить рук, не впасть в отчаяние. Но я шла. И продолжаю идти к Ледяным Горам. Мне нужно туда, и не спрашивай, зачем. Мне нужно не ради себя, а ради тех, за кого я в ответе. Вот также и духи природы живут, поддерживая весь лес, море, камни, скалы, животных ... Они едины, потому что есть нечто, что выше их, как небо, что у всех над головой, как воздух, что наполняет собой всё вокруг. Мы об этом не задумываемся, но что бы было, если бы воздуха вдруг не стало? Есть нечто более сильное, светлое и высокое, чем человек и все его человеческие ценности. Даже маленький листик – частичка великого целого. И, если мы доверяем свою жизнь этому целому, оно поддержит нас. Оно даст нам всё необходимое, чтобы мы продолжили путь и выполнили всё, к чему рвётся душа…
– Возможно, это путь для избранных – быть частью какого-то неведомого целого, слушать духов гор, но я, видимо, слишком приземлён, чтобы полагаться на простую удачу, которая может и не снизойти. Я привык добиваться всего своими силами и не ждать, пока белочка или заяц принесут мне в своих лапках горсть орехов.
– Тсс! Смотри! – принцесса вдруг встрепенулась и замерла, указав Нору на кое-что мелькнувшее в кустах. К ним двигалась белка, но остановилась, увидев Нора и не зная, что дальше делать.
– Стой здесь! – с этими словами Нэя сделала несколько шагов вперёд и села на корточки. Белка подбежала чуть ближе и положила орех на узкую девичью ладонь.
– Умница какая! – обрадовалась Нэя, и от этого белка радостно подпрыгнула и, юркнув в кусты, скрылась из виду. Нея обернулась, протягивая руку Нору, – держи!
– Это нечестно, они не боятся тебя лишь потому, что ты не такая, как все, и у тебя фиал! – со злостью закричал Нор, – ты всегда носишь его с собой? Какая сила в нем скрыта? Ты молчишь про это, а я знаю, и ты им меня вылечила, а не травами!
– Тише! Ты что? Ты… завидуешь? Ты не знаешь, чему завидуешь, глупый!
Нэя закрыла лицо руками, не в силах сдержать негодования и гнева, который был похож на спящий вулкан, а теперь прорывался изнутри. Она удивлялась, откуда в ней столько гнева на человека, которого она полюбила.
– Прости. У меня нет самообладания. Я накричал на тебя. Я знаю, ты из-за фиала пришла сюда и идешь дальше к горам. Я не буду больше спрашивать. Но твой фиал обладает огромной силой.
«Пусть он уйдёт, а ты останься, – шептали духи леса, – мы проводим его. Останься здесь!»
– Это не он принадлежит мне, это я принадлежу ему. Иди, – холодно проговорила Нэя, – я приду позже. Возвращайся в город, пожалуйста, Нор! Мне надо побыть одной.
Парень постоял немного, недоуменно глядя на повернувшуюся к нему спиной девушку, затем развернулся и пошёл. Лес не останавливал его. Лес казался таким же холодным и безучастным, как и всегда.
На душе Нэи помрачнело… «Ты слишком надолго задержалась в этом городе. Ты должна найти способ переправиться через море. Больше не подходи к Нору. Он не поймёт тебя. Тебе кажется, что ты любишь его. Но сейчас именно ты и нуждаешься в любви. Достань фиал. Ты привыкла доставать его, чтобы помогать другим. Но сейчас ты сама нуждаешься в помощи. В фиале заключены силы неба, но они бессильны без голоса твоего сердца. Не дай ему уснуть», – шептали духи леса.
Тонкое, едва уловимое голубое сияние разливалось прохладным потоком. Стало спокойно. Даже сердце перестало бушевать в груди. Всё стало ясным и простым. Просто идти, невзирая ни на что – только это и оставалось. Каждый сам придёт к своей истине в своё подобающее время, и ей не нужно переживать и что-то пытаться сделать. Её задача – просто нести фиал. А кому он поможет и как – решать не ей… Она никогда себе не принадлежала. Да, она была диаметрально противоположна Нору, ну и что ж.. Надо продолжать свой путь. Сегодня днём Нэя вознамерилась покинуть Исс и двинуться к горам любым способом. Только вот от близящейся и неизбежной разлуки защемило в сердце. Когда она успела так привязаться? Волшебница, принцесса, странница, целительница – всё это стёрлось внутри неё, осталась лишь девушка, которая была готова раскрыться, но редко какой цветок выживает в суровую зиму. Как ей уйти, не попрощавшись, не подарив хотя бы одного объятия, поцелуя, последнего дара? Но слова духов были ясны и суровы. Она не должна была больше видеть Нора.
Нэя стояла на опушке и медлила, её ноги вдруг стали тяжелы, а фиал стал неподъемной ношей. И не свет даровал он, а разлуку с любимыми и вечное одиночество.
Глава 10. Перекрёсток судеб
«Я всё равно её должен найти, либо не вернусь уже обратно. Если есть что-то, что выше и мудрее меня, то пусть эта сила придёт и даст ответ, куда идти!» – молился принц, уже почти не веря в то, что, находясь в таком измождённом состоянии, он не останется в этом лесу навечно. Он смотрел на утреннее небо, не сулившее ничего, кроме холодного дня… Конь его, столь же измождённый, шагал медленно, каждым шагом взъерошивая шуршащие сухие листья, чуть тронутые инеем. Какой уже шёл день? Он не знал. Действительно ли духи леса слышат его, и, может, это они его водят кругами, не давая прийти к желанной цели? «О духи леса, простите меня! Я слеп, я до сих пор не вижу вас. Но знаю, что вы – хозяева этого леса. Я должен найти принцессу Нэю!» – он впервые смотрел вглубь себя и понимал, что ничего не знает об этом мире ровно ничего. И лишь небо отвечало своей ослепительной голубизной. Всё объяла строгая недвижная тишина. И вдруг он ясно почувствовал ответ: «Мы покажем путь. Ты вознаграждён за стойкость и терпение. Следуй за ветром». Буквально сразу зашумели деревья, подёрнулась сухая листва. Небольшой порыв ветра явственно указывал путь. Принц Леант поблагодарил мироздание и последовал за знаками.
Вопреки всему Нэя не пошла кромкой леса, как хотела вначале. Она направлялась в Исс, чтобы сказать слова прощания Нору, чтобы рассказать ему правду… Она не знала, что ещё ему может подарить на прощание, но всё же шла, чтобы его увидеть, ведь она не сможет двигаться дальше, если не сделает этого. Она нашла его на улице, неподалёку от дома.
– Нор!
– Ты вернулась! Ты в порядке?
– Прости, Нор. Я, возможно, хотела от тебя слишком многого. Я хотела быть рядом с тобой… Мне не следовало себя обманывать.
– Погоди, Йелль, всё хорошо, я с тобой, так о чём ты беспокоишься? – он заключил её в объятия, и теперь уже Нэя не могла сдержать слёз. Так стояли они некоторое время.
– Я не должна оставаться в Иссе. Я должна – туда, – она, наконец, освободилась от объятий и взглядом указала на холодные горы, синим отблеском мерцающие вдали, – мне не важно, что ты будешь думать, но у меня есть цель. И фиал, который мне доверили. Я должна отправиться с ним к Ледяным Горам. Только это может спасти всё королевство от надвигающейся беды, какой бы она ни была. Я должна тебе сказать правду, Нор! Я скрывала от тебя то, что это не просто мой фиал, который спасает жизни, это ответственность, которую я не могу оставить, и это сильнее, чем желание быть с тобой, потому что я…
– Потому что ты – принцесса Нэя! – голос человека, окликнувшего девушку сзади, был настолько знаком, что она не хотела оборачиваться. Не хотела, но всё же…
– Принцесса? Я так и знал, что ты не простая девушка, и это ты скрывала! – Нор не выглядел обиженно, но, казалось, он был задет.
Нэя, не способная в первый миг осознать, что произошло, заговорила: «Что вы здесь делаете, принц? Разве не ясно я вам показала, что…» Она не смогла договорить, когда подняла взгляд. Как этот принц Леант разительно отличался от того, которого она видела на балу! Он был измождён и бледен, кажется, он не ел несколько дней, лишь глаза выражали серьёзность, прямоту и усталость.
– Что, принцесса? То, что мне не быть вашим мужем? Но я шёл за вами не для этого. Мой долг – вернуть вас домой, – на этот раз сомнение покинуло его окончательно.
Нэя вздрогнула.
– Постойте! – за неё заступился Нор, сбросив временное оцепенение, – эта девушка исцелила меня, когда я был почти мёртв. Она помогала здесь всем людям, не говоря никому о том, что она принцесса! Она здесь многих исцелила лечебными травами.
– И, думаю, не только травами, – сказал Леант, намекнув на фиал, – но о родителях своих она не подумала. О том, что отец ждёт её день ото дня, а мать больна от горя. И они готовы отказаться от всего ради того, чтобы их дочь вернулась.
– Я думаю о них каждый день, принц, когда остаюсь одна. И я вернусь к ним, как только завершу то, что мне назначено, а именно – идти к Ледяным Горам. Чтобы эта зима для королевства не оказалась последней. Я обещала себе это.
– А я выполняю обещание, данное вашим родителям. Вы не пойдете к Ледяным Горам. Потому что оттуда уже не возвращаются. Да и как вы собрались пересекать море? Есть ли в городе Исс хотя бы один большой корабль, способный прорубать лёд? А, молодой человек? Вы ведь здесь местный? – обратился он к Нору.
Нор грустно покачал головой.
– Здесь есть только рыбацкие суда, – ответил он.
Принц усмехнулся. Эти рыбацкие суда вряд ли выдержат зиму. Наверняка они выходят в море только по весне. Здесь нужен хороший ледокол. Южное королевство славилось тем, что строило корабли. Хорошие корабли на парусах бороздили южные моря, но здесь, в этом северном море они были бы непригодны. Но всё же он знал, как строить корабли. Научить бы этого юнца… Да времени нет.
– Я построю настоящий корабль, который можно будет пустить в открытое море! И помогу принцессе. Если ей надо к горам, я её туда доставлю! И никто не посмеет встать на пути! Я не посмотрю, принц вы или нет. Принцесса, конечно, странная, но если она знает, куда ей нужно, никто не должен мешать!
– Ваша смелость была бы достойна похвалы, если бы не была так близка к безрассудности! – принц начал выходить из себя, но был слишком уставшим, чтобы начинать ссору, хотя Нор не понравился принцу с первого взгляда. Но принц тоже был человеком. И сейчас и он, и его конь нуждались в отдыхе и тепле.
– Поговорим об этом завтра. А сейчас, принц, вы солжёте, если скажете, что готовы отправляться сегодня, ибо вы едва держитесь в седле. Ещё час, и начнёт темнеть. Вашему коню нужен отдых. И вам он тоже не помешает, – отвечала Нэя. Она была подозрительно спокойна и тиха, будто уже примирилась с мыслью, что поедет домой, не дойдя до цели последнего шага.
– Принц? Вот это ничего себе, кто к нам пожаловал! Скорее, Магна, приберись в доме да накрой на стол, а ты, Нор, коня его отведи в стойло, к лошади Йелль, то есть… принцессы! – засуетились домочадцы, услышав часть разговора во дворе.
– Нор? Ты опять всё испортил! Иди сюда, быстро! – скомандовала мать, заставив Нора все-таки уйти, обменявшись с принцем многозначительными взглядами.
Принцесса провела Леанта в дом, где было тепло и уютно. Принцу предоставили кров и досыта накормили. Давно не ел он вкусной еды, давно не сидел у огня… Ему хотелось сидеть ещё целую вечность. Но надо было двигаться назад.
Он собирался отправиться уже завтра, не мешкая, о чём и оповестил принцессу. Она смолчала. Она вообще с ним почти не разговаривала. Лишь иногда подносила чай, который сама заварила из каких-то трав. Через какое-то время силы восстановились. Принц был бодр, как будто не было этих изнуряющих поисков. Он хотел выразить принцессе свою благодарность, но вдруг увидел, что ни её, ни Нора нет дома. Заподозрив неладное, он вышел на улицу. В ночи лишь звёзды горели далёкими холодными огоньками – целыми мириадами огней.. По небу от них разливалось едва заметное голубое сияние, оно почти касалось земли… Или сияние шло и от земли? Да, это было так! Сияние шло от какой-то точки вдалеке, у самой кромки леса! Принц даже не стал одеваться. Он пошёл на этот свет и остановился невдалеке, услышав голоса.
– Нор, это ты? – голос Нэи нарушил тишину.
– Да. Зачем ты пошла сюда?
– Я знала, что ты придёшь. Поэтому и пошла. Там ведь мы уже не поговорим... наедине. И ещё… я ходила говорить с духами леса.
– Что они сказали? – хмыкнул Нор.
– Они долго молчали и сказали, наконец, что я должна вспомнить что-то очень важное, что мне говорила прорицательница Олдгис, когда передавала фиал.
Он молчал и смотрел на чудо в её руках. Сияние фиала текло над лесом, вплетаясь в узор холодных звёзд.
– Прямо как северное сияние у нас зимой. Завораживает этот твой фиал.
– Фиал не мой, Нор. Но прорицательница говорила, что он горит, пока горит моё сердце. Он горит благодаря любви и чистоте, и только человек с чистым сердцем может взять его. Сегодня я узнала, что оно у тебя есть, ты ведь проявил такую смелость в разговоре с принцем, защищая…меня, – смущаясь, говорила Нэя, – я не знаю, что со мной будет дальше, Нор.
– Значит, ты уйдёшь?
– Я должна уходить как можно скорее. Вот только куда? Прямо сейчас пересечь море я не способна, а также ждать, пока ты построишь корабль, даже если весь Исс возьмётся помогать…Родителей я ведь тоже оставить не могу, если они во мне так сейчас нуждаются. Нор. Прошу, возьми фиал. Я не знаю, можно ли сделать это, но… Я бы хотела, чтобы ты к нему хотя бы прикоснулся. Может быть, фиал согласится с тем, что уже не в моих руках сможет продолжить путешествие к Ледяным Горам? Времени очень мало, надо успеть до начала зимы!
– Что ты! – отпрянул Нор, – этот фиал тебе передали, не мне! Как ты можешь от него отказаться?
– Я отказываюсь лишь от себя. Не важно ведь, я его несу или кто-то ещё, кто тоже на это способен. Главное, чтобы фиал через нас мог помогать людям!
– Нет, всё равно не могу…Хотя, если просто прикоснуться… В нём так много силы! Что будет, если она высвободится просто так? Я же сейчас не болен, у меня нет необходимости в нём, хоть, не скрою, я и хотел прикоснуться к нему сам с первого дня, как его увидел. Ты даёшь мне его просто подержать в руках? Но что будет дальше?
– Всё будет в порядке! Я полюбила тебя сильнее, чем кого бы то ни было в этом мире. Что ещё я могла бы для тебя сделать лучше, чем это? Я бы всё тебе отдала, но что у меня есть? Только фиал…Я хочу, чтобы всё у тебя сложилось хорошо, чтобы твой путь нашёл тебя! Что, если нести фиал и есть твой дальнейший путь?
Строгий взгляд Олдгис промелькнул перед взором Нэи. «Фиал не должен попасть в ненадёжные руки!» – предостерегал он. «Но разве руки Нора ненадёжны? Уж явно они надёжнее, чем руки принца!» – подумала Нэя, прогнав видение.
«А может, и правда, а? – думал в это время Нор, – я, наконец, исполню свою мечту, я освобожу Исс и освобожу всех от холодов, если вызову духов льда на разговор! Хоть я и не верил в них, но, похоже, они есть и это они делают зимы всё холоднее и суровее. Надо им принести фиал, вот и всё! А потом в Иссе меня встретят, как героя! А Нэе и правда надо отдохнуть, повидать родителей и… выполнять обязанности принцессы, а не гонца по опасным тропам».
Нор осторожно поднёс руки к фиалу, тронув стекло. Всё свершилось слишком быстро – быстрее, чем принц, сорвавшись с места, успел закричать: «Не делайте этого!» Фиал какое-то время горел между руками принцессы и Нора. Затем она закрыла глаза, готовая ради Нора отказаться от всего – она любила его сейчас как никогда сильно и обречённо. «Будь что будет. Я знаю, фиал подарит тебе самого тебя. Ты увидишь свет внутри себя и станешь свободен…даже от желания быть свободным», – Нэя не успела додумать мысль, отпуская руки. Фиал затрещал. Нор удивился и забеспокоился не на шутку: фиал обжигал руки! Сосуд заискрился и раскололся надвое, свет его исчез. Принцесса упала, хватаясь за сердце. Нор от неожиданности выронил фиал из рук, рванувшись к ней, но его уже опередил принц.
– Быстро – в дом! – скомандовал он, – осколки собери!
Принц с Нэей на руках поспешил домой, оставив Нора одного. «Ну вот, Нор опять всё испортил!» – злость рвалась наружу, злость на самого себя, беспокойство, жива ли принцесса. Она, к счастью, оказалась жива. Она просто глубоко спала. Но то страшное, ещё пока не осознанное, зрело, готовое предстать перед северянином лицом к лицу. Он не хотел об этом думать, не хотел понимать, что свершилось. Фиал! Да, теперь в его руках фиал, да только толку от него не больше, чем от разбитого фонаря. «Прости, принцесса, – думал он, – я сделаю всё, что смогу. Теперь это и моя задача».
Глава 11. Сны
– Наконец-то, очнулась! Мы уж думали – всё, не проснётся больше! Скорее, надо сказать королю! – чьи-то голоса послышались сквозь пелену полусна.
Нэя не понимала, где она. Слишком долго ей снился какой-то сон. Слишком странный сон, чтобы быть реальностью. Как разбивается фиал, соприкоснувшись с руками Нора, как она улетает куда-то вниз, во тьму, как блуждает по лабиринтам миров, ищет своё сердце, освобождает его и снова теряет. Вот перед ней грозные духи гор, усталые духи лесов и лицо Нора, уже опечаленное, но не теряющее решительности и внутреннего огня. «Научи меня строить корабли!» – просит он принца, и тот соглашается, увидев его чертежи. «Тебе прежде всего нужны высокие сосны с могучими стволами. Ты должен сам идти в лес и просить духов провести тебя к ним». «Я не верю в то, что у духов нужно просить! Я пойду и сам добуду нужные сосны!» «Что ж, иди, – отвечает принц, вздохнув, – духи леса займутся тобой так, как занялись мной какое-то время назад». Нэя снова проваливается в лабиринты, им нет конца. Ей нужно проснуться, нужно найти фиал и нести его в горы! Где он?? «Иногда шаг назад нужен для дальнейшего рывка вперёд», – всплывает вдруг лицо прорицательницы Олдгис. Глаза пронзительно-серьёзны. Они говорят что-то ещё, Нэя не может разобрать, что, и вдруг видит Нора. Заблудившийся в лесу, один, напуганный, голодный Нор сидит, закрывая голову руками. Он слишком силён, чтобы плакать. Но ещё слишком горд, чтобы просить о помощи. «О духи леса, позвольте ему найти эти сосны! – она просит их, а они, грозно молчат и неотрывно смотрят ей в глаза, – простите его! Он должен, он непременно должен построить этот корабль!» «Поздно, – говорят они, – фиал разбит. И это – на твоей совести! Мы не пустим его в сердце леса». Тогда она сама оказывается там и указывает путь Нору… теперь и она сама – бесплотный дух. Но фиал больше не горит.
Принцесса вскакивает с постели и ощупывает свою одежду. Фиала нет. Принц Леант, оказавшийся у её постели, ловит её беспокойный взгляд, который говорит: «Фиал у меня. Точнее, его осколки. Но вы очнулись. Вы живы. Это главное». Где она? С удивлением она обнаруживает себя во дворце, в своих покоях…и снова проваливается в сон, от которого не хочет просыпаться.
День за днём принцесса шла на поправку. Хотя для неё самой катились эти бессмысленные дни, похожие один на другой, как дни, которые зачем-то продолжаются после…конца. Что может быть теперь дальше? Лишь разговор с отцом и матерью, который, конечно, состоялся, как только принцесса пришла в себя так, чтобы смочь ходить.
– Скажи, дочка, зачем ты ушла так далеко, в Исс, так близко к Ледяным Горам? Мы всё королевство перевернули в поисках тебя.
– Я… взяла на себя задачу, с которой не справилась. Простите меня и да простит меня королевство. Второй раз я не предам. И то, что вы возложили на меня, готова принять. Я готова… стать женой Леанта.
Её слова тусклы, а глаза холодны. Она не помнит, о чём ещё они говорят. Она спускается по лестнице и не замечает того, что принц входит в чертоги короля, как только она исчезает во внутреннем дворе у фонтана.
Уже много дней принц не находил себе места. Вроде бы он сделал всё правильно, и его совесть должна была успокоиться. Но нет! Каждый раз, когда он видел принцессу, будто земля уходила у него из-под ног. Ему казалось, что он сделал что-то почти непоправимое. И что даже осколки фиала он не имел права хранить при себе. Что-то надо было делать. Прежде всего, дать знать королю. В это утро принц решился говорить с отцом Нэи о таких вещах, о которых вряд ли когда-нибудь кто-то всерьёз задумался бы здесь. Но выхода не было.
– Принц? В столь поздний час? А для вас есть хорошая новость – принцесса пришла в себя и готова стать вашей женой.
– Да? – удивлённо спросил Леант, задумываясь лишь на миг, – но нет. Я не могу согласиться с решением, принятым от безысходности и отчаяния. Вы не видите, как она подавлена? И это не из-за болезни. Это – из-за моей вины.
– Вины? О чём вы? – король уже сам перестал что-либо понимать.
– Я должен говорить с вами наедине. Слышали ли вы когда-нибудь легенду о голубом фиале?
– Возможно, я что-то об этом и слышал, но очень давно, – ответил король, – и не верю этим сказкам. Но при чём здесь моя дочь?
– Кажется, нам есть о чем поговорить, и разговора хватит на всю эту ночь, – сказал принц, сжимая в руке узел с осколками фиала.
Принцесса еле доплелась до своей комнаты и отозвала слуг. Она хотела побыть одна. Всё валилось из рук, вся жизнь – да зачем ей теперь эта жизнь? Теперь она на всё согласится – уже не важно, кто будет её мужем, Леант или кто-то другой. О Норе вспоминать не хотелось. И о фиале тем более – всё было потеряно. Она легла на постель. Скорее уснуть, забыться!
Уснула она не сразу. Но постепенно сон утягивал её в свои объятия, он звал… Он говорил до боли знакомым голосом. Олдгис… Её лицо Нэя видела прямо перед собой. Хотелось расплакаться у неё на плече и одновременно зарыться с головой в волшебный плащ, чтобы не видеть глаз, устремлённых прямо в её сердце.
Но голос Олдгис был мягок и добр: «Сердцем Нэи завладели холод и отчаяние… Всем королевством завладели холод и отчаяние. Все думают, что всё потеряно. И не вернуть фиал. А между тем, они не понимают самого простого. Фиал – это не главное. Фиал был лишь зеркалом твоего сердца, моя девочка! Он спал очень долго, пока я не встретила тебя. Тогда я поняла, что он почувствовал твоё появление и проснулся. Так струны арфы трепещут, когда к ним прикасается прирождённый музыкант. Так корабль послушно идёт по волнам под рукой истинного моряка. Фиал есть в каждом из нас. У тебя он такой, голубой… Помнишь, как он разгорался, когда твоё сердце билось сильнее в порыве искренней любви, в стремлении помочь заблудившимся, исцелить раненых? Твоя искренность позволяла ему гореть. И тебе не важно было, оценит ли мир твои дела. Ты шла тихо, под покровом плаща, скрывающего тебя от лишних глаз. Ты доставала фиал тогда, когда оставалась наедине с собой. Ты полюбила Нора, но никогда бы не смогла передать ему фиал, потому что его путь не этот. Он ищет другого, и уже близок к тому, чтобы найти. Нельзя изменить Нора. Нельзя даже пытаться кого-то изменить вовне себя. Но твоё чистое стремление помочь ему начать новую жизнь уже дало свои ростки. Не кори себя за необдуманное решение. Тебе нужно простить всех, и прежде всего саму себя. Ещё не всё потеряно. Ещё есть полтора месяца. Не медли, Нэя! Иди! Пусть нет фиала у тебя, но ты удивишься, когда поймешь, что подобное волшебство не исчезает бесследно. Оно лишь ждёт подходящего момента, чтобы проявиться вновь!»
Дальше Нэя видела города и деревни, те, где она побывала или нет, и везде были люди, и все боялись неотвратимого. Нэя летела над спящими деревнями, расправив крылья, свободная, и ей больше не нужен был фиал… У неё внутри зарождалась новая песнь – песнь надежды…
Глава 12. Истинное волшебство
Это утро было очень снежным, несмотря на то, что было время поздней осени… Снег холодными пронизывающими искрами бил по стенам башни, по окну. Он стучал так настойчиво, что принцесса не сразу сообразила, что стучат в дверь. Как долго она спала! Ей вмиг вспомнился весь сон. Она встрепенулась, встала и открыла дверь.
– Принц? – явно не ожидая его увидеть, она смутилась.
– Простите, что без предупреждения. Я принес вам это. Возьмите, – он протянул ей узел с осколками фиала, – я слышал, вы согласились на предложение короля. Не нужно, принцесса. Я бы хотел быть вам более полезным, чем проситься в женихи и смею заверить вас, что и от меня этого брака больше не требуют. Я посылал отцу гонца с письмом и только что получил ответ. Они готовы к объединению двух королевств и без нашего брака, если он не по сердцу вам. Мы создадим орден объединенных королевств. Это будет братство, каких ещё не было в истории. Они все ещё беспокоятся о наследнике, но, я думаю, со временем…
Он понял, что принцесса его не слушает. Её, конечно, обрадовала эта новость, но осколки волшебного фиала снова вызвали в её сердце мысли о безнадёжности и о том, что она предала себя и весь народ. Она не могла себя простить.
– Не корите себя, принцесса… и.. простите меня.
Вся ненависть и неприязнь, которую Нэя когда-то чувствовала к Леанту, вдруг всплыла в этот миг. Убитый садовник и Олдгис, патрули, поиски и вмешательство в её судьбу! Вот – всё, что оставил ей Леант и преподносит как дар теперь осколки её собственной жизни! Она хотела прогнать его в тот же миг, но взгляд Олдгис из сна снова встал перед её глазами. И этот взгляд говорил всё. Нэя опустила голову на руки. Она плакала, забыв о том, что рядом чужой ей человек и не стоит показывать ему свои слёзы. А потом взглянула на принца и увидела в нём человека, который, забыв о себе, о своём южном королевстве, делает всё, чтобы ей помочь. И Нор где-то вдали делал то же самое… И в каждом из них билось сердце, чья сила и любовь могли сиять ярче, чем любой фиал…
– Я.. прощаю вас, Леант, – выдохнула принцесса… Это далось ей с великим трудом, но какие-то старые тиски отпустили её сердце. Что-то запульсировало вдруг в руках Нэи… свёрток с осколками! Она развернула его. Стекло было поразительно крепким, похожим на алмаз. Фиал раскололся на две неровные части, некоторые из маленьких осколков лежали рядом. Взяв в руки две половины, Нэя осторожно соединила разбитые края, закрывая глаза… Леант сел перед ней на колени. Так они сидели долгое время. Но вдруг едва заметный голубоватый свет заструился, будто заново зародившись меж ладонями принцессы, соединяя разбитые грани, собирая воедино мелкие осколки…Лишь трещины бежали неровными линиями по стеклу, но от этого фиал становился лишь красивее.
– И себя тоже. Прощаю, – тихо проговорила она. В этот момент грани сошлись воедино до конца, а фиал засиял так ярко, что Нэя открыла глаза и от удивления разомкнула руки – фиал соскользнул на белую ткань её ночного платья – он был цел и снова сиял! Она не могла поверить в это чудо! Они смотрели друг на друга и радовались так, как радуются дети, когда чувствуют, что приходит миг истинного волшебства.
– Надо отправляться в путь, принцесса? – улыбнулся Леант.
– Мой отец не согласится теперь отпустить меня, – вздохнула Нэя, но в её глазах затеплилась надежда.
– Он уже согласился. Я ночью говорил с ним и рассказал ему одну древнюю легенду. Я объяснил ему, что именно вы избраны фиалом. До этого он не горел уже несколько столетий. Никто не знал, где он хранится. Свойств этого фиала не может знать никто, кроме того, кто его несёт. Но одно из них есть точно – он бессмертен и неуничтожим. Поэтому я сказал, что, если вдруг случится чудо и фиал оживёт в ваших руках, вы продолжите путь, и вам будут не препятствовать, а помогать.
Нэя не знала, что на это ответить, но взгляд, исполненный искренней признательности, говорил красноречивее всяких слов.
– У нас всего полтора месяца. Как мне добраться до Исса?
– Доверимся судьбе и нашим лошадям. Я пойду с вами.
– Но ведь я должна идти одна!
– В Ледяные Горы? Я вас оттуда увёз, значит, мне суждено помочь доставить вас туда и обратно! И король отпускает вас только при таком условии, – отвечал принц.
– Хорошо. Но я должна сама поговорить с родителями и попрощаться с ними.
– Только скорее, принцесса! – сказал он, добавив про себя: «А я позабочусь о том, чтобы вы дошли до Ледяных Гор и вернулись невредимой».
Они выехали в тот же день. Нэе пришлось потрудиться, чтобы убедить принца, что ей лучше в путь отправляться на Норте. Ведь её белая королевская кобылица не только выдохнется на полпути, но будет слишком заметна.
– Ну что вы, принцесса, мы ни от кого не собираемся больше прятаться! Мы по праву будем идти в наш поход с позволения короля! – заявил Леант.
– Дело не в этом, принц. Опыт путешествия говорит мне, что надо избегать гласности, особенно с фиалом. Я не хочу, чтобы что-то затормозило нас по нашей неосторожности.
– Хорошо. Будь по-вашему, принцесса. В простом плаще и на этой вы выглядите не менее достойно, потому что этого у вас не отнять.
Нэя лишь улыбнулась, пожав плечами. Ей не было дела до комплиментов сейчас, но принц не давал ей унывать.
Глава 12. Пленение
Путники шли навстречу снежным колким иглам, вонзающимся им в лицо… Духи ветра и духи леса, почуяв возрождённый свет фиала, указывали им наиболее быструю дорогу… И всё, казалось, лишь помогало путникам, несмотря на колкий снег, который, как предупреждение о неведомой опасности, летел и летел с неба, белой россыпью покрывая недавно убранные поля. Они миновали лес и выехали на пригорок, откуда вдали виднелись высокие башни Маулона, за которыми медленно начинал алеть закат. Смеркалось. Они остановились ненадолго полюбоваться этим зрелищем.
– Нам нужно заехать в Маулон. Кони нуждаются в отдыхе, да и нам надо бы найти ночлег, – сказал Леант.
– Что-то мне не хочется въезжать в большой город… Но, вы правы. Видимо, это разумно. Надо делать передышки, – выдохнула Нэя.
Город заметно изменился с тех пор. Хоть было точно не ясно, что же там поменялось – вроде, те же люди, но в нём чувствовался какой-то дух… И страх, и надежда, и любовь – всё переплелось в этом городе сложным узлом...
– И где же вы хотите искать ночлег? – обратилась принцесса к Леанту, который осматривался на площади, откуда во все стороны шли улицы разной ширины – какие-то были совсем узенькими, какие могли вести в кварталы бедняков, а по некоторым могли ехать даже повозки и целые обозы.
– Прочь с дороги! Расступись! – вдруг где-то недалеко послышались чьи-то резкие окрики.
По городу ехал какой-то вельможа, прорываясь сквозь разбегающуюся толпу. Он готов был задавить людей и был явно зол на то, что люди вовремя не уступают ему дорогу. Хорошо хоть принц и принцесса отвели лошадей в сторону – повозка промчалась прямо мимо них, обдав их грязью.
– Вот это наглость! – удивлялся принц, негодуя и не замечая того, что Нэя вдруг прижала фиал к груди, закрыв его руками – фиал засветился! Она вся погрузилась в немое оцепенение, из которого принц никак не мог её вывести – от фиала заструилась красивая голубая дорожка, летящая в сторону умчавшейся повозки. Её невозможно было не заметить. Но то, произошло дальше, было уже за пределами всякого здравого смысла.
Их схватили быстро, вырвав погасший фиал из рук у принцессы. Принц не успел дать отпор стражникам, которые застали его врасплох. Их повели в здание городской тюрьмы, и никто из них не признал в путниках ни принца, ни принцессу, несмотря на все попытки Леанта сопротивляться.
– За что хоть нас арестовывают – кто-нибудь скажет?
– За колдовство. На все вопросы вы ответите самому начальнику городской стражи Маулона.
Тёмная камера с перегородкой, за которой были слышны раздосадованные возгласы принца Леанта. Нэя вздохнула… Рядом – много таких же камер с несчастными людьми, которые вначале с интересом смотрели на новых пленников, а в следующую минуту их взгляды снова становились пусты. Кажется, они сидели здесь уже долго, а за какие провинности – кто ж теперь разберёт?
– И ты ещё, – обращался раздосадованный принц к Нэе, – нашла, где открывать фиал, – посреди площади! Сама же постоянно пряталась с ним!
– Это не я, Леант! Это он сам! Теперь он стал ещё чувствительнее, что ли. Я наоборот, закрыла его, когда он начал вдруг светиться.
– Но почему? Почему он вдруг сам начал светиться? – не унимался Леант. Принцесса ему подсовывала одну загадку за другой.
– Я не знаю, Леант! У меня так сжалось сердце тогда… Мне в тот момент так хотелось, чтобы тот вельможа, то есть начальник стражи, вернул себе утерянную любовь.
– Какая ещё утерянная любовь?? Ты прониклась состраданием к…нему? – только и смог из себя выдавить Леант.
– Ну… да, но что тут такого? Ведь когда человек так расталкивает остальных, ясно, что он потерял в своём сердце любовь, и жизнь свою превратил в ад, да, как видишь, не только свою!
Тут, услышав их разговор, загоготали, зашумели все узники:
– Ты кого жалеть собралась, девочка? Это изверг, который ни за что сажает людей в тюрьмы, и потом годами отсюда выбраться не могут!
– Этот человек – сущее чудовище!
Все, выплеснув волну негодования на начальника стражи, так же разом затихли.
– И вот ещё – не думайте, что ваше дело рассмотрят быстро, – буркнул кто-то, – я вот уже полгода жду.
От этих слов стало не по себе обоим. Весть, конечно, когда-нибудь дойдёт до короля, но они потеряют много времени. А надо спешить…
– Что-то здесь не так, – задумчиво сказала Нэя.
– Да уж, – фыркнул Леант, ударив ногой в стену, – не так, ещё бы! Как они смеют так с нами обращаться? Будто и впрямь не знают, кто мы!
– Успокойся, Леант. Кто мы? Путники на одной дороге, вот и всё. Но меня беспокоит не это. Что-то неправильно по своей сути! Я где-то допускаю серьёзный промах. И это связано с фиалом.
– Это я виноват, – сокрушённо говорил принц, – повёл тебя в этот город и не уберёг. Такого я никак не ожидал. Прости. А ведь должен был подумать! Ведь ты – избранная…
– Вот! Вот это меня и смущает. Вы все твердите, что я – избранная, потому что несу фиал, но это абсолютно ничего не значит. Я не избранная, друг мой. Я даже не принцесса… Я просто… Я не знаю. Мне видится, что каждый несёт свой фиал внутри себя, у каждого он своего цвета. У меня он просто видимый, осязаемый светильник – такая диковинная вещица, которая лишь напоминает земле о том, что есть небо, и что оно прямо здесь, в наших руках. Фиал уже один раз был разбит, но его волшебство осталось живо, и оно смогло восстановить сосуд. Ведь дело-то не в нём! Дело в том, насколько искренне, насколько самозабвенно каждый из нас делает то, что избрала душа. И, если моё дело – просто идти с этой вещицей в руках, доверившись судьбе, давая возможность преобразиться миру, то чьё-то ещё дело – украшать город, чьё-то – строить корабли или башни, чьё-то – петь песни…А может, делать и то, и другое, и третье, но так, будто делаешь самое любимое и важное дело своей жизни! Знаешь, Леант, я накануне видела сон и благодаря нему многое поняла. И я там пела одну песню…Это была песня надежды. Я постараюсь её сейчас вспомнить…
Чуть помедлив, она начала вести красивую витиеватую мелодию тонким и лёгким, как луч рассветного солнца, голосом:
– Песнь надежды, звучи переливом нежным,
Чтоб проснулись лучи, как небо, безбрежны…
Песнь, лети ты туда, где сердца бессильны,
Каплю веры им дай, расправив их крылья…
Люди поднимали головы и прислушивались, у кого-то на глазах наворачивались слёзы. Узники выпрямили спины и слушали молча пение принцессы.
– Я слышу голос диких стай,
Я слышу их призывный клич,
Они зовут в далекий край,
О, только б видеть мы могли!
Её сердце затрепетало в порыве вдохновения, и пусть её тело было в тюрьме – она сама летела, тонкая, невесомая, над домами, над тюрьмой, над всем городом! И голос Леанта вдруг подхватил мотив песни, мелодия сама сложилась в слова:
– Сквозь плен затеплится мечта
Из сокровенных наших снов,
Ненарушима чистота и незапятнанна любовь!
– Песнь, что способна спасти от беды, песнь, что растопит льды! – голос Нэи возносился к небу, становясь сильнее с каждой пропетой нотой.. Она не замечала этого… душа рвалась наружу… А где-то далеко вторила им ещё одна душа. Нор, остановившись вдруг, подхватил мотив летящей с неба песни.
– Сверкает белым горизонт,
Сверкают в море корабли,
Душа на подвиг призовет,
О, только б верить мы могли!
И Нэя, будто услышав его, отвечала:
– В сердцах рождается ответ,
Что сможет холод растопить,
Един для всех небесный свет,
О, только б мы могли любить!
И вместе сливались голоса в одно:
Песнь, что способна спасти от беды, песнь, что растопит льды!
Принц Леант, Нор и Нэя пели одну и ту же песнь, у каждого слова были свои, но значили одно. И, будто слыша их, жители Маулона и Исса вторили их песне, сливаясь устремлениями, надеждами, делами в единый хор.
– Пусть замысел неведом нам,
Но мы горим одним огнём,
И истина для всех одна,
Мы вместе встанем за неё!
– Не нам решать, достойны ли,
Не нам гадать, каков итог,
Мы делали все, что могли,
И будем впредь, ведь с нами Бог!
Песнь, что способна спасти от беды, песнь, что растопит льды!
Узники подпевали, как могли, шмыгая носами, но их тусклые осипшие голоса обретали силу и надежду. И голос Нэи, тонкий и нежный, остался, как влажный след в воздухе после дождя, завершая песню и замыкая её в круг:
Песнь надежды, звучи переливом нежным,
Чтоб проснулись лучи, как небо, безбрежны…
Песнь, лети ты туда, где сердца бессильны,
Каплю веры им дай, расправив их крылья…
Расправив их крылья…
Не спалось сегодня начальнику стражи. Интересный улов попался в его сети. Нет, он не отпустит принца и принцессу просто так. Но в чём он может их обвинить? В колдовстве? Когда их привели стражники, он уже засомневался в том, что это может быть правдой, особенно когда передали в его руки странный фиал. Маленькая хрупкая вещица лежала у него в руках…Что в нём за колдовство? Он казался обычным фонарём с растрескавшимся стеклом.. Или не стеклом? Слишком уж твёрдое оно, хотя по нему идут трещины…
Но вдруг…Фиал начал светиться чистым нежно-голубым светом, но этот свет только испугал начальника стражи. Фиал обжигал глаза и руки, и страх, животный страх обуял его с головой. «Скорее, бежать, бежать, но куда?» Эта вещь теперь преследовала его, он не мог переносить этого света и сунул его обратно в узел, накрепко завязал – не помогло, что-то пробуждалось изнутри, бурлило, жгло, горечью прорывалось, буравило, как нарыв, пристальным взглядом, будто говоря: «Ты за всё заплатишь сполна! Никто ещё никогда не мог бежать от своей совести. И тебе спасения не будет, если быстро не отпустишь их. Никто извне не накажет – сам себя будешь казнить век, малодушный человечишка, злоупотребляющий своей властью!» Он схватил узел с фиалом и сам поспешил в тюрьму. Выбежав на улицу из дома, он опешил. Повсюду собралась толпа. Люди, особенно бедняки, молча окружали здание тюрьмы и смотрели на него, как один. Тут они загомонили, закричали, оглушая своими криками. Они требовали освободить принца и принцессу. Он кое-как вбежал внутрь, захлопнув за собой дверь и едва сдерживая дыхание… И будто попал в храм, а не в тюрьму… Всё было невероятно тихо и как-то торжественно-возвышенно. Будто небеса здесь разверзлись, прямо здесь, в здании тюрьмы!
«…Расправив их крылья…» – доносилось оттуда, где были камеры узников. И все пели. Все! Даже некоторые из стражников, пряча скупую слезу. Оцепенение застало начальника стражи. Он метнулся к камерам, на ходу соображая, где могут сидеть царственные узники. Фиал жёг руку, фиал слепил – каким он был ярким, каким невыносимо-чистым! Хотелось кричать, но он не мог. Ужас сковал его. Он нашёл пленников не сразу. Лишь по голосу принцессы он смог опознать, где они. Быстро скомандовав освободить пленников, он протянул девушке фиал. Он боялся… Нет, не их гнева… Чего-то другого. Они смотрели ему глаза, выходя на свободу. По-доброму так смотрели и слегка с укором. Не осуждая, не негодуя, не боясь. Они прощали его – он себя не прощал.
– Следует освободить и других, сидящих здесь без вины, – лишь тихо сказала Нэя, прижимая фиал к груди. Один лишь миг её взгляд задержался на его лице. Нэя отвернулась. Они уже не видели, как узники, ещё пока не веря в свою свободу, выходили из своих клеток.
– Всё будет хорошо, – сказала она напоследок то ли им, то ли опешившим стражникам, которые не знали теперь, сошёл ли с ума их хозяин или это всё им грезится.
Принц и принцесса вышли на свободу. Толпа встречала их радостными криками. Нэя была вне себя от удивления – как они узнали?
– Что бы ты ни говорила, ты все равно избранная, видишь? – принц указал ей на радостную толпу, – и фиал несёшь ты не просто так. Я сделаю всё, чтобы доставить тебя и фиал к Ледяным Горам в целости и сохранности.
– Погоди, – отвечала Нэя и вдруг обратилась к толпе. Её слова звенели летящей мелодией, – люди, я благодарю вас за вашу любовь, хоть и не знаю, чем заслужила её. Но именно она является тем ключом, который открывает дверь ко всем силам неба и земли, и именно она внутри вас может всегда подсказать, где – истина, а где под маской правды скрывается ложь. Берегите друг друга, как хотели уберечь нас, и свет ваших сердец будет вашим фиалом в пути! Но, чтобы найти его, нужно каждому проделать свой путь, и поверьте – это стоит того!
Тишина посреди шумного города была такой оглушительно-чистой, что казалось, что они идут по улицам в каком-то сне. Небо было холодным и ясным. Люди улыбались, провожая взглядами путников.
Глава 13. Видение в лесу
Близился декабрь. Двигаться становилось всё труднее. Холод, бывало, пробирал до самых костей, и Нэя порой ужасалась, как она пойдёт к Ледяным горам, как не замёрзнет там насмерть. Но она всячески отгоняла эти мысли, подбадривая и себя, и Леанта, который, казалось, молчал о том же. Принцесса Нэя в какой-то момент остановилась.
– Вы устали, принцесса? Всё в порядке? Нам ещё чуть-чуть осталось до ближайшей деревни.
– Нет-нет! Но ты посмотри! Посмотри, какая красота! – повсюду белыми хлопьями лежал снег, всё было покрыто им, лишь иногда из-под тонкого слоя этой юной белизны выглядывали пожухлые листья и стволы поваленных берёз, – жизнь будто замирает здесь, будто подсказывает, что так и нужно – уснуть… забыть обо всём, забыть своё прошлое. Этот снег, он будто бы очищает изнутри.
– О чём вы, принцесса? Уж не морок ли Ледяных Гор захватывает вас? Нам нужно идти, нам нельзя останавливаться и созерцать, – забеспокоился принц.
– Хорошо, – отвечала она, пуская лошадь медленным шагом, – но всё-таки, как же красиво!
Принцесса не могла сопротивляться этому зимнему очарованию, она чувствовала, что с каждой падающей с неба снежинкой она сама очищается. Всё будто застывает в ней. Наступающая зима наполняет всё вокруг ледяным перезвоном. Ей казалось, что льды – это вовсе не плохо… Тогда почему все боятся? Почему есть эта опасность, из-за которой они пустились в путь?
– Потому что легенда гласит, что если фиал не будет принесён в сердце Ледяных Гор, то всё королевство окажется погребённым под глыбой льда! – отвечал принц, пытаясь разъяснить ей самое на его взгляд понятное и не вызывающее вопросов.
– А мне кажется, духи Ледяных Гор не так жестоки. Они просто что-то хотят сказать нам. А мы – не понимаем.
В эту ночь принцесса вдруг проснулась. Уже давно догорел костёр, которые они разожгли накануне вечером, чтобы немного погреться и не замёрзнуть ночью. Всё было таинственно-белым: всюду лежал недавно выпавший снег. В костре то и дело ещё поблескивали догорающие угли. Принцесса Нэя тихонько поднялась с плаща, который был не только отличной маскировкой, но и согревал её холодными ночами. Рядом разливалось голубое сияние – фиал начал светиться! Холодно не было. Чтобы не разбудить спящего принца, Нэя, взяв фиал, отошла чуть в сторону. Что-то манило её дальше, вглубь леса.. Исчезли все мысли и чувства – ей было будто бы всё равно, дойдет ли она до цели, и действительно ли её цель – это Ледяные Горы… С принцем ей говорить не хотелось – он не очень-то понимал её. Нэя всё больше старалась хранить молчание. Мысли о Норе тоже перестали мучить её. Раньше, вечерами, она зачастую вздыхала, вспоминая чёрный отлив его волос, его проникновенный взгляд… «Как там он? – часто думала она, – вспоминает ли меня? Что я почувствую, когда вновь увижу его?» Её сердце полнилось тревогой, но сейчас и это отступило. Нэя была тиха, как и этот лес, укрытый первым дыханием зимы. Возможно, эта зима здесь будет длиться вечно, как гласят людские легенды, а, возможно, и нет…
Нэя прошла чуть дальше, в ельник, и заметила, как свет фиала усилился. «Странно, – думала принцесса, – мои чувства молчат, моё сердце молчит, так почему же свет его так ярок сейчас? И вообще, что это такое – этот фиал? Я до сих пор не знаю его тайны. Ни откуда он взялся, ни как связан со мной». «Смотри внимательно, – будто говорило внутри что-то, – просто наблюдай». Принцесса всё свое внимание устремила на голубой огонёк внутри растрескавшегося сосуда. Она вся погрузилась в это сияние, будто нырнула в волшебный источник, зарождённый где-то не на земле, а в мире потустороннем. Она плыла по мягкому свету, чувствуя, как расправляется всё внутри, как все тяготы пути смываются с неё, и она видит такое, чего не видела никогда в жизни. Это был узор, который каждую секунду менял свои очертания – такие же узоры оставляет мороз на стекле – но только в нём было много цветов. То он был осенним, ажурным, похожим на листья, то превращался в священное озеро в лесу – она ныряла в него и видела устремленный на неё взгляд. Сначала – глаза Олдгис, затем – глаза Нора…Она смотрела в них, как в озеро, но лица людей были лишь частью узора – одного огромного, постоянно меняющегося узора, который сплетался из путей и судеб невидимыми пряхами…Девушка наблюдала дальше этот поток образов, будто идя сквозь них… Вот перед глазами возникли белые горы, их холодные пики, возросшие до неба, и старцы, охраняющие врата. Они видят её. Они приветствуют её и зовут к себе.. Она входит в их чертог, вверх по ледяным ступеням, у неё отрастают крылья – она воспаряет высоко-высоко и встречает свою древнюю семью – Олдгис, которая почему-то называет её дочерью, ещё какие-то лица, знакомые, но зовущие её другим именем. Затем всё это уходит как бы на дальний план, и остаётся сама дорога-жизнь. Сквозь всю эту жизнь – сквозь каждого человека, животных, деревья, камни – тянется одна и та же нить, как волна, которая была когда-то пущена из одного истока, а потом раздробилась на части, ставшие всем сущим в этом мире… Нэя была каплей в бесконечном океане, и каждая его частичка хранила память о целом, и все они составляли живое неразрывное созвучие. Голубой свет струился сквозь время и расстояния, наполняя всё вокруг, соединяясь с другими цветами, становясь белым… В конце она не видела ничего, кроме белого света, который заполнял её всю, разрастаясь и пульсируя, как огромный шар. Подобно тому, как в каплях дождя или росы, застывшей на листьях, отражался весь лес, Нэе открылось видение огромной световой сети, пронизывающей весь мир. Ей не хотелось возвращаться на землю, в тело, но, кажется, пришла пора – кто-то звал её.
– Принцесса! – кто-то тряс её за плечи, на которые был накинут плащ.
– А, это вы, Леант? Я в порядке. Не волнуйтесь, – еле-еле проговорила она побелевшими от холода губами.
– Что вы здесь делаете? Почему ушли с фиалом сюда? Да вы же так замёрзнете!
– Леант, я видела такое, чего не выразишь словами. Это было так красиво!
Было трудно от неё добиться каких-либо ещё объяснений… Он понимал, что, чем ближе к Ледяным Горам, тем поведение принцессы становится всё загадочнее. И мысль о том, что она оттуда может не вернуться, всё больше беспокоила его, но он не говорил ничего о том, что прочитал в подвалах библиотеки Маулона, потому что знал – она не свернёт со своего пути, даже если будет знать, что обратной дороги не будет. Так лучше лишний раз не пугать её. Хотя… страх в принцессе вообще исчез – и страх, и даже желание двигаться к цели. Она вела себя так, будто находится у себя во дворце или гуляет по саду, любуясь природой. Или под маской этой беззаботности скрывается то напряжение, которое она сейчас испытывает, неся фиал? Принц гадал. Принц не понимал и решил оставить все свои догадки, взяв на себя поиски дороги. Где-то недалеко должен уже показаться Исс, скоро должен закончиться лес, скоро они должны увидеть северное море. Но моря всё не было. Неужели они сбились с пути?
Глава 14. У северного моря
– Надо взять чуть правее, – сказала вдруг принцесса.
– Правее? Откуда вам известно?
– Не знаю, – пожала она плечами, – просто чувствую… Я уже была здесь.
Нэя оказалась права. Стоило им взять правее, и лес начал редеть… Они чуть-чуть ошиблись и могли забрести в непролазные болота. «Как ей это удается? А, ну, конечно же – фиал! Что же за сила в нём?» – думал принц и не мог понять.
Чем ближе к северу продвигались они, тем больше чувствовалось приближение зимы. Она дышала им в лицо морозным ветром, она искрилась снежными шапками на деревьях и кустах, она жила в каждой снежинке. Зимнее небо было таким пронзительно-голубым, что порой хотелось останавливаться и любоваться им, не замечая минут. Но вот в последние дни небо затянуло густыми тучами, из которых непрестанно валил снег. Двигаться становилось всё труднее, лишь духи леса, как и прежде, подсказывали верную дорогу. Холодало. Каждый день оба промерзали до костей, коням было тоже тяжело двигаться. Серая лошадка принцессы едва переставляла ноги и была очень уставшей, но шла из последних сил. «Она скоро умрёт», – вдруг ясно почувствовала Нэя и сглотнула. «Держись, Норта. Мы скоро сможем отдохнуть», – обратилась она мысленно к лошади. Фиал мигнул и погас. Над головой послышалось карканье ворон.
– Кажется, мы приближаемся к северному морю! Деревья редеют. Надо подойти чуть ближе.
– О нет! Что это, Леант? – вдруг вздрогнула Нэя. Из её груди вырвался крик.
– Исс? – воскликнул принц и тут же осёкся, как только вышел на опушку леса, откуда должен был открываться вид на город… Но… вместо города там расстилалось северное море, почти касаясь опушки леса – всё было погребено под его холодными водами, которые были готовы вот-вот покрыться тонким слоем льда. Они не могли ошибиться. Нея быстро спрыгнула с лошади и не смогла сделать и шагу – море отвоевало Исс целиком. О существовании города свидетельствовали сейчас только редкие крыши домов, уродливо торчащие из-под воды. «Опоздали», – проговорил принц про себя. Мыслей не было. Чувств тоже. Лишь вороньё летало вокруг, да северные ветры носились наперегонки, создавая целые вихри пурги, которая колола лицо.
Принцесса плакала. Да так, как не плакал никто и никогда – отчаянный крик её терялся в пурге и рвал душу в клочья. Принц опустился рядом с ней на колени.
«Достаньте фиал, принцесса», – тихо шепнул он ей.
– Поздно! – сквозь слёзы проговорила она, но фиал все-таки достала. Его свет был едва различим, он то и дело гас, но этого было достаточно, чтобы на миг остановились слезы. Она снова очнулась, не дав мрачным мыслям взять над собой верх. В конце концов, было непонятно, что случилось с жителями Исса. Но вряд ли море застало врасплох Нора. Она знала его слишком хорошо.
– Судя по карте, есть селение под названием Ислан юго-восточнее Исса. Если идти по берегу моря на юго-восток, то, примерно через день пути…Нет, тогда Ледяные Горы останутся в стороне. Но как мы доберемся до них? Здесь можно легко провалиться под лёд! И речи нет о том, чтобы идти на лошадях, и даже пешком.
– Тише. Надвигается что-то… что-то страшное.
Принц ничего не услышал, он лишь видел, как посреди дня наступает ночь – столь сильной была пурга.
Лошади тоже вели себя беспокойно, фыркали, били копытами…
«Быстрее, Нэя! – говорили ей духи леса, – помимо нас здесь есть и иные духи, выпущенные недавно на свободу. Им очень не нравится свет твоего фиала. Но они идут не за ним, а за тобой. Поторопитесь! Идите на юго-восток!»
– Двигаемся на юг-восток, другого пути сейчас нет!
Путники вовремя вскочили на лошадей – темное облако шло с северной стороны. Лошади бежали прочь от него сами, пробивая копытами кое-где образовавшийся лёд. Но лошадь Нэи заметно отставала. Принц развернул своего коня, и вовремя – в какой-то момент лошадка Нэи упала на колени.
– Нэя, держитесь, я иду! – закричал он, пытаясь лететь сквозь пургу, прямо в черное облако, которое оказалось сворой чёрных злых псов, которые рычали и клацали зубами, подпрыгивали, и их туча закрыла собой Нэю. Принц отчаянно пробивался к ней, разбрасывая их во все стороны, но они плотным кольцом окружили девушку.
Нэя ничего не чувствовала. В один момент она закрыла глаза и увидела вокруг себя лишь скопище людских страхов и страданий.. Она видела воочию, как холодное северное море захватывает Исс… Она видела, как люди в панике бросают свои жилища… Страх, рассеянный в воздухе, прошёл по телу судорогой, она впустила его в себя, позволив ему быть, но не поддалась ему, а наблюдала за ним будто бы откуда-то извне. Этот страх не был ей самой, и он был чужим! Волна боли накрыла её и ушла. «Вы не обманете меня! – закричала вдруг девушка, срывая ткань с погасшего фиала, который вмиг загорелся так ярко, что даже принцу пришлось на миг зажмуриться от неожиданного света, – жив Нор, жив Исс, и я скоро дойду до Ледяных Гор, чего бы это не стоило, и, пока я в это верю, ни один из вас не встанет у меня на пути!» Псы, как от огня, отшатнулись от сияния фиала. Но Норта была мертва.
– Садитесь ко мне, Нэя, скорее! Они всё ещё здесь! – принц помог ей забраться на его коня, и они понеслись дальше к югу вдоль кромки северного моря. Псы преследовали их ещё очень долго, будто ждали, когда у кого-нибудь из них кончатся силы. Но свет фиала был для них ослепляющим. Они постепенно стали таять в пурге – один за другим… Так прошла одна из самых страшных ночей их нелёгкого пути.
К рассвету пурга затихла. Было видно, как из-за туч, скопившихся у горизонта, восходит белое северное солнце. Вдалеке виднелся город, и они возликовали, увидев большой Ислан, растянувшийся вдоль берега. Но какова была их радость, когда у берега показался корабль! Огромный деревянный корабль, чей нос был сделан специально так, что мог раскалывать лёд. Корабль стоял у берега, и было видно, как люди из него что-то выносили, суетливо бегая туда-сюда. Среди них была отчётливо различима фигура молодого мужчины.
– Это Нор! Живой! – воскликнула вдруг Нэя, и фиал её сиял ярче рассветного солнца.
Он встретил их около корабля и был поражён не меньше. Как же он возмужал за эти несколько месяцев! Его было не узнать! Еще бы – и мастер, и капитан корабля. Принцесса достала фиал, который был цел и невредим. Лишь трещины, как на льду, бежали по стеклу.
– Как? Как тебе это удалось? – выдавил из себя он, обнимая прижавшуюся к нему Нэю.
– Это всё – загадки фиала, – отвечал принц.
– Пока живо сердце, его волшебство неуничтожимо, – сказала тихо принцесса, с трудом сдерживая слёзы, но уже другие – слёзы радости, – ты скажи лучше, как тебе это удалось?
Она с восхищением смотрела на построенный им корабль.
– Никто не верил мне поначалу, называя мечту построить этот корабль просто невыполнимой и ненужной. Но в какой-то момент я пошёл в лес и сказал себе, что не вернусь, пока не найду эти сосны… Духи леса показали мне, где они растут.
– Значит, ты теперь в них веришь, – улыбнулась Нэя.
– Это оказалось подарком судьбы, – продолжал Нор, – я погиб бы, если бы не духи леса. Они долго не пускали меня. Но потом – пустили. Это случилось как-то само. Кажется, в тот момент я стал вдруг напевать какую-то песню, целиком охватившую меня. Я сейчас не вспомню слов, но она дала мне надежду. И я нашёл поляну с соснами! А потом случилось чудо – люди сами предложили мне свою помощь. Никто не препятствовал мне! Почти весь Исс строил корабль вместе со мной!
Принц и принцесса многозначительно переглянулись.
– Такой красоты я не видел нигде, – продолжал Нор, – это были действительно величественные сосны, и лишь к некоторым мне было дозволено прикоснуться. Остальные внушали уважение, как будто это были старцы, а не деревья. Я просто не мог подойти к ним. Я понял, что это будет самый красивый в истории корабль!
– Как это случилось… с Иссом? – спросил вдруг принц. Нор посерьёзнел.
– Море пришло внезапно – никто не успел опомниться. Я тогда достраивал корабль. Он был ещё не на ходу. Люди едва успели спастись, кто-то успел даже прихватить из домов свои вещи. Но уплыли со мной не все. Были те, кто в страхе бросился в леса. Были те, кто погиб в ледяной воде. Мы погрузили всех, кого нашли, и переместились сюда. Здесь я уже отстраивал корабль заново. Мы будем основывать здесь новый город, южный Исс. Он объединится с Исланом. Только вот теперь боятся, что море захватит и его.
– Я должна попасть к горам. И как можно скорее, – отвечала Нэя.
– Значит, корабль выполнит своё дело! А сейчас – добро пожаловать в Ислан!
Глава 15. Ислан
Ислан принял их как почетных гостей, и, наконец-то, можно было отоспаться, отогреться и хоть как-то перевести дух. Принцессу снабдили тёплыми мехами взамен её лёгкого плаща, который, как казалось всем, не годился для их суровых зим. Она вынуждена была согласиться – в последнее время лишь напряжение всех сил и бдительность спасали её, плащ больше не грел, да и скрываться в нём было не от кого. Даже фиал она больше не прятала. Люди смотрели, как от него исходит тонкий, почти невидимый свет, и всем почему-то становилось хорошо. Исчезали терзания, желания… Хотелось просто быть, хотелось самого простого.
Путников обогрели и очень хорошо накормили. Но от жареной оленины принцесса Нэя отказалась – когда появился фиал, потребность в мясе как-то исчезла, и принцесса могла легко идти без еды ночи и дни, питаясь кореньями и травами. Правда, всегда хотелось пить. Сейчас Нэя отказывалась от всего, кроме горячего отвара из дубовой коры. Она сказала, что это ей необходимо сейчас, чтобы восстановить силы и внутреннюю защиту. Люди не спорили с ней – весть о том, как она своими травами помогала всему Иссу, не преминула посетить и Ислан – ведь очень многие из тех, кому она тогда помогла, оказались здесь.
Вечер прошёл в тёплых беседах. Они говорили с Нором о многом. Обо всех чудесах этого пути, вплоть до прибытия в Ислан. Лишь о псах принцесса Нэя умолчала. Она поражалась тем изменениям, которые произошли в Норе за это короткое время. Но чувства в ней не то чтобы угасли, но видоизменились – теперь она видела в нем больше соратника и друга, нежели того, о ком могла бы мечтать влюблённая девушка. И всё же в его присутствии она не могла отделаться от чувства какой-то досады.
Принц пожелал осмотреть корабль, и отметил, что нужно было подправить, чтобы он был готов бороздить северное море.
– Далеко мы всё равно не продвинемся – застрянем во льдах, – качал головой Леант, разглядывая корабль и про себя восхищаясь этим странным северным мастером с горящими глазами, который по сравнению с ним был ещё юнцом, но уже стал героем для своего народа. Да, недооценивал он тогда Нора, теперь паренёк внушал уважение.
– Мы будем прорубаться сквозь лёд, сколько сможем, – ответил Нор так, будто это казалось ему чем-то обыденным.
– Тебе бы в южной стране родиться – был бы прирождённым моряком, – сказал Леант и добавил, – но нет. Каждый нужен на своём месте. Ты должен был спасти свой народ. И ты сделал это.
Нор опустил глаза.
– Не все спаслись. Отец …
Он смолчал.
– Ничего, – принц положил руку ему на плечо, – ты сделал то, что мог. И не кори себя за то, что кто-то не спасся. У каждого судьба всё-таки своя.
Занималась заря. Тучи за ночь рассеялись, и теперь, на горизонте, у самой кромки воды, распускался золотисто-оранжевой короной рассветный цветок. Солнце, восходя, осветило вершины ледяных исполинов, которые на горизонте сияли далёкими указующими путь маяками. Корабль Нора был готов отправляться в путь. Принц и Нэя простились с людьми Ислана.
– Мы не знаем, вернёмся ли. Но постараемся сделать всё, что можем, – говорил им принц.
– Чувствую, всё будет хорошо, если вы будете не бояться, а верить. Это непростые горы, чудится мне. Они могут отнять всё, а могут богато одарить, только дар этот странен и непонятен обычным людям. Наблюдайте рассветы. В них часто кроются ответы, – говорила Нэя, восходя на корабль.
А в этом рассвете крылся не только ответ, но и надежда – надежда на то, что путники вернутся, что море останется в пределах своих берегов и что впереди их ждёт новая, совсем иная жизнь.
– Возвращайся, Нор, – говорили жители Исса, – без тебя город не отстроить.
– Не волнуйтесь. Я вернусь, как только смогу! И новый город, южный Исс, вырастет здесь, рядом с Исланом.
– Эти города станут объединённым центром севера, – добавила принцесса, – сегодня я послала сокола с письмом к королю. Он направит сюда подмогу, как только сойдут снега. Держитесь!
Они вошли на корабль, который, будто почувствовав, что им предстоит плавание по льдам, будто бы напрягся и задвигался в радостном предвкушении… Порыв ветра раздул паруса…
– Конец ноября, сынок. Никто не выходит в это время в открытое море. У тебя особенный корабль, но всё равно…Будь осторожен, – негромкий голос матери напутствовал юного моряка, когда он поднимался на своё судно.
Они обнялись. Возможно, впервые за всю жизнь. Нора никто не останавливал, никто больше не осекал. Все теперь чтили его здесь за героя. Молодого, безрассудного, но героя… Не этого ли он хотел? Не к этому ли стремился? Теперь все его стремления стать чем-то значимым в глазах людей в один миг растворились, как дым. Сейчас что-то отпустило его, освободило, будто именно этого мига ждало его сердце, и ничто не могло заменить такого прощания и такого доверия.
– Я верю, всё получится. У вас троих…
– Спасибо, мама.
Глава 16. Олень
Корабль шёл, скрипя и треща, рассекая холодные воды северного моря, то и дело покрывающиеся тонкой кромкой льда. Где-то плавали большие льдины – корабль обходил их, лавируя порой между ними по узким протокам и щелям. Где-то приходилось пробивать лёд. Двое мужчин помогали друг другу управиться с кораблём, ведь оба оказались искусными мореходами. Принц знал о судах и плавании в открытом море гораздо больше, чем Нор. Но именно Нор вырос здесь, на севере, поэтому часто видел то, на что принц не обратил бы внимания. Неприязнь к Нору, которая возникла при первой встрече, здесь, в море, сходила на нет. Их объединили корабль и принцесса Нэя, перед которой они оба чувствовали ответственность.
С каждым часом плыть становилось всё труднее. Льдины были всё толще, и пробивать их было уже не так просто. Пару раз приходилось разворачивать корабль. А Нэя была будто где-то не здесь. Она стояла на палубе, прижимая к сердцу фиал, и неотрывно смотрела вдаль, на пики далёких гор, отсвечивающие в солнечных лучах белыми сверкающими громадами. Будто там, впереди, кончалась земля, и начинался иной, небесный мир.
– Боюсь, что дальше дороги нет, – вздохнул Нор после того, как уже несколько часов они пытались протолкнуться мимо толстых льдин и айсбергов.
– Застряли. Эх! Отсюда – только назад, – послышался возглас Леанта.
– Похоже, дальше действительно только пешком, – согласился Нор.
«Пешком так пешком, – подумалось принцессе, – каким бы ни был путь, он всё равно путь». Она спустилась на лёд, который не дрогнул под её ногами.
– Осторожней, принцесса! Где-то лёд может быть некрепким! Не подходите близко к кораблю.
Она опустилась на лёд и будто к чему-то прислушалась. Затем она прикоснулась ко льду ладонями и замерла.
– Тише! Кто-то движется к нам.
Издалека, со стороны гор, двигалась точка, вдалеке невозможно было разобрать, что это… Лишь, когда она приблизилась, все ахнули – это был олень невиданной красоты. Он весь серебрился: на его шерсти застывшие капельки воды образовали ажурный узор. Олень остановился в нескольких шагах от принцессы. Его глаза смотрели глубоко и мудро. Она подошла ближе, коснувшись ладонями его лба. Они оба закрыли глаза. В следующий миг она лёгким движением запрыгнула на оленя, как на коня. Принц и Нор поспешили к ним, но при приближении мужчин олень отпрянул назад, развернулся и пустился вскачь к Ледяным Горам.
– Вот это да! И что будем делать дальше? Ждать? – Нор был сам не свой от случившегося, – везде, где появляется Нэя, происходит что-то странное!
– Да, я к этому уже привык. Ждать – это то, что, кажется, ты умеешь хуже всего, – улыбнулся принц, – тебе нужно возвращаться к своему народу, Нор. Оставь меня здесь. Я пойду туда сам.
– Ты сошёл с ума! Ты не дойдешь до гор, они слишком далеко, да и лёд где-то может быть тонким!
– Дойду, – сказал твердо Леант, сжимая за пазухой какой-то сверток, – я пообещал королю, что принцесса Нэя из этого похода вернётся. И я доставлю её назад.
– Имеет смысл вернуться сейчас, запастись провизией, принц. Мы дадим коня или собак… Но не пешком! Или вы думаете, что за вами тоже прискачет этот олень?
Принц вспомнил, как вчера вечером досыта наелся оленины, и некоторая волна стыда охватила его.
– Ты прав. Но всё-таки… я должен идти. Возвращайся к людям. Ты нужен им сейчас.
К счастью, они захватили с собой достаточно тёплой одежды и провизии, чтобы принцу было, что взять с собой сейчас. Он решил переночевать на корабле, а с утра двинуться в путь.
Холодные горы приближались. Нэя никогда в жизни не видела такой красоты. Она и не думала, что такое возможно – в закатном мареве горы искрились как-то торжественно и казались нереальными. Их почти зеркальные ледяные склоны, издали напоминающие грани больших пирамид, с каждой минутой меняли свой цвет, радуя глаз многообразием цветов – от ярко-золотистого до оранжево-алого, почти уходящего в сиреневые тона. Принцесса чувствовала такой восторг, такое упоение, что забыла о морозе и ветре, который бил в лицо, развевая её волосы. Нэя летела на стремительном олене, чья шерсть была тёплой и мягкой, но при этом узор из капелек не исчезал и тоже впитывал каждой своей искоркой закатные цвета. Олень, чувствуя душевный подъем своей наездницы, прибавил шаг, и скакал, подобно коню, покрывая большие расстояния по снежно-льдистому морю.
Склоны гор приветствовали Нэю, как родную. И, хоть на первый взгляд они выглядели сурово, она знала – горы приняли её, прислав за ней своего проводника. Нэя достала фиал, который горел синей звездой в руках, и свет его был похож одновременно и на лёд, и на солнце. Нэя поразилась этой мысли, не поняв её, но ей показалось, что нигде, иначе как в этих горах, она не поймёт значения этого фиала и смысла своего пути. Огромные, уходящие ввысь, ледяные пики открывали проход в ущелье, куда и направился олень, будто точно знал, куда везти принцессу. Справа и слева возвышались ледяные стражи, они были похожи на молчаливых старцев, которые уже много тысяч лет хранили суровое молчание. Нэя мысленно поклонилась им, и горы ответили ей, как ей показалось, снежным вздохом. Снежинки взмыли в небо, заискрившись в уходящих за горизонт лучах. На другой стороне неба, под которой остался Ислан, уже сияла полная луна, освещая белыми лучами морские льды. Нэя двигалась все дальше, проходя сквозь первые ряды гор, за которыми открылись пики ещё выше и величественней. Олень замедлил шаг, будто и он склонялся в безмолвном благоговении перед этим древним миром, хранящим свою мудрость. «Нет-нет, в таком месте не может быть зла! Это место поистине хранит лишь чистоту и мудрость! Опасность – не от него! – удивлялась Нэя этому простому пониманию, – так откуда же тогда людские страхи перед смертью, идущей с севера? Откуда море, затопившее Исс?»
– Ты вскоре сама поймешь ответы на свои вопросы, – будто отвечала ей гора, широко раскинувшаяся впереди. Она была похожа на сердце этого места. Уже наступила ночь, и звёзды были похожи на разбросанные в прибрежной морской воде каменья, горящие множеством разных цветных огней – где-то они собирались в грозди и соцветия, где-то образовывали спирали. Их мягкий свет тёк по склонам гор, белой волной вливаясь в глаза изумлённой девушки. Олень понимал её и будто даже улыбался. Слёзы радости возникли у неё на глазах – она не заметила их. Её душа летала высоко-высоко, и она вспомнила вдруг те редкие мгновения, когда она могла вдохнуть свободно и расправить невидимые крылья за спиной. Она вспомнила момент, когда только-только ушла из дворца, накинув плащ, подаренный Олдгис. Она не знала, что её ждет, но ощущение близкого чуда открылось тогда, подобно потайной дверце, ведущей к спасению. Она помнила, как возвращалась из леса после долгого времени исцеления – она пела тогда песню радости. Нэя вспоминала эту мелодию, утверждающую жизнь… Слова терялись в безмолвии этих гор, но музыка сердца звучала и звучала. Казалось, этой музыке внимают и горы, и звёзды, и льды. Она чувствовала, что где-то глубоко под землёй – вода. Холодная, превратившаяся в лёд… Но это была вода, кругом – только вода! Похоже, Нэя очутилась в самом сердце этого водного царства. Восторг сменился глубоким ощущением покоя. Девушка вдруг осознала, что в ней не было больше ни мыслей, ни чувств, ни ожиданий, будто она сама превратилась в голубой фиал, который среди ночных огней оказался ещё одним волшебным огоньком, гармонично вписывающимся в окружающее пространство.
Тем временем олень остановился прямо перед склоном огромной горы-пирамиды, где внизу виднелся маленький проход, достаточный для того, чтобы шёл человек, но слишком маленький для оленя. Нэя слезла и взглянула в мудрые глаза таинственного проводника, склонившись перед ним с благодарностью, и от фиала к нему устремились голубые лучи, которые подарили шерсти оленя перламутрово-синий окрас. Нэя повернулась лицом к проходу. Олень исчез.
Глава 17. Цитадель
Принцесса осторожно ступала по узкому туннелю, ведущему в сердцевину этой огромной горы. Сначала было темно, но потом что-то начало светиться, будто сами ледяные стены источали свет, неяркий, но достаточный, чтобы видеть. Фиал горел голубой звёздочкой в этой пронзающей слух тишине, которую ни одна мысль не смела потревожить. Лишь абсолютное доверие разливалось по венам, и было тепло, вопреки вечным льдам.
Наконец, узкий проход вывел Нэю в огромный круглый зал, равного которому по своей красоте девушка не видела никогда в жизни. В центре сверкала гладь абсолютно круглого озера. Подойдя поближе, Нэя вдруг осознала: вода в озере почему-то не замерзала. Огромные колонны взвивались ввысь по периметру пещеры. Нэя пригляделась и поразилась своей догадке – ведь это были не колонны, а ледяные старцы со строгими лицами и длинными бородами, хранители Ледяных Гор! Они стояли неподвижно, будто держали совет и смотрели в безмолвное озеро, на котором вода зеркальной гладью отражала высокий резной поток пещерного зала. Полы их длинных плащей касались земли, и каждый край был будто вышит ледяными узорами. Впереди девушка заметила круглый ледяной пьедестал, напоминающий чашу, и, будто по наитию, подошла к нему и поставила на него голубой фиал. В это мгновение у неё закружилась голова, и она упала.
«Умойся водой из озера, дитя человека, и смотри внимательно», – будто говорили ей духи-мудрецы. Или это ей показалось? Поднявшись, Нэя зачерпнула пригоршню воды и поразилась её лёгкости. Будто это была не вода, а густой небесный эфир… Она омыла им лицо и глаза, и даже сделала один глоток. «Смотри Нэя, озеро – это зеркало, в котором можно видеть прошлое и настоящее». Нэя неотрывно смотрела, как в озере появляются круги, все отражения расплываются и дрожат, и на их месте возникают образы…
Вначале она увидела один белый огонь в виде многолепесткового цветка, подобный огромному пульсирующему сердцу где-то в центре галактики. Каждый лепесток из белого постепенно окрашивался в свой неповторимый цвет. И с каждым ударом менялись цвета, похожие на множество радуг, бесконечным калейдоскопом расширяясь всё дальше, становясь звёздами, планетами, образуя жизнь и формы… Через них тёк свет, волна за волной, из этого вселенского сердца. Свет пронизывал всё и пульсировал в едином ритме с музыкой, которая звучала невероятной многозвучной симфонией, и звуки творили весь видимый мир, становясь светом, уплотняясь, постепенно обретая видимые очертания.
Дальше она увидела красивых людей, таких же высоких, как горные старцы. Люди были молоды и мудры, это было видно по их лицам и глазам. Они обладали полным знанием о законах вселенной. Они сами могли материализовывать свет из первоначального звука, биения сердца мира, и создали они тогда много чудес, утерянных ныне. Они знали – пока их тела хранят созвучие с музыкой звёзд, то их жизнь полностью встроена в жизнь вселенной. Их жизнь была воистину тогда олицетворением гармонии и красоты. Они не нуждались в еде, не знали болезней и старости. Их глаза лучились знанием, полным любви. Они создали было множество изобретений, смысл которых был непонятен принцессе. Каждое имело свой цвет и вибрировало на своей волне. Среди них были и кристаллы, и сосуды, способные сохранять свет разных цветов.
Затем Нэя с удивлением увидела там себя. Она тогда умела концентрировать свет звёзд. Возносясь в своём сердце к дальним мирам, она настраивала его, как камертон, на определённые частоты, и через некоторое время между её ладонями появлялось едва различимое свечение. Часто оно было голубым – Нэя любила этот цвет больше других за его чистоту и возвышенность, и из этого свечения рождались голубые кристаллы. Каждый, кто видел их, становился созвучен умиротворенности и глубокому покою. От звучания музыки голубых кристаллов всё обновлялось и очищалось вокруг.
Нэя через века видела другое – как менялась земля, как менялись люди на ней. Как появилось насилие и страх, как ложь чёрной змеёй вползала в людские сердца. Люди незаметно для себя мельчали в словах и делах, чистота помыслов покидала их, и теперь свет многих звёзд не проходил в их души.
Нэя снова увидела себя. Она собрала целую коллекцию своих кристаллов, которые нужно было рассеять по всему миру, чтобы, когда мир окончательно падёт во мрак, они поддерживали землю и жизнь на ней. Нэя увидела вдруг свою мать и узнала в ней Олдгис! Мать предостерегала её от опасности. Она говорила на прощание: «Если ты вдруг потеряешься в пути, я всё равно рано или поздно помогу тебе вернуться». Волны бились о золотые ступени башни… Нэя уплывала на корабле разносить кристаллы по миру, и за рулём корабля был её старший брат, в ком она узнала принца Леанта… Он него веяло невероятной силой и мудростью. Нэя смотрела с тоской назад, на свою страну, на гору, внутри которой располагалась древняя цитадель, их святилище – как поразилась принцесса сейчас, признав в её очертаниях ту самую ледяную гору, где она в эту минуту находилась! Но тогда гора была другой. Она была гораздо выше, внизу её склоны были покрыты лесами. Средняя часть горы была уже голой, там ничего не росло, и с вершины по ней спускались снега. Море омывало со всех сторон эту благословенную землю, утопающую в зелени. Древние деревья с огромными стволами раскинулись широко, там тоже жили прекрасные существа, с которыми люди хранили связь и уважали их. Нэя отплывала оттуда и думала о своей стране и своей матери, в глазах которой она прочла некоторую тревогу, будто мать видела то будущее, которые было скрыто от глаз юной девушки.
Поток образов в озере сменился – принцесса видела себя причаливающей к берегам какой-то южной страны, где жили более отсталые народы. Роста они были небольшого. У их мужчин почиталось за честь владеть оружием и убивать, женщины были предназначены лишь для продолжения рода. Того, что женщины являются важным связующим звеном между небесным и земным миром, люди тех земель просто не понимали. Алтарей и священных озёр очищения у этих людей не было. Хотя красота их природы изумляла и радовала глаз – огромные бирюзовые озёра, раскинувшиеся в долинах меж лесистых гор; деревья, обвитые лианами, множество цветов, наполняющих воздух удивительным ароматом. Нэя почему-то подумала о саде в своём дворце и про себя улыбнулась этому сходству. Именно там ей повстречался один коренастый черноволосый мужчина, в ком она узнала Нора. Конечно, он выглядел тогда по-другому. Но почему-то она точно знала – это был он! Неизвестно как, но Нэя стала все больше общаться с ним. Она рассказывала о своей стране, обычаи которой казались Нору непонятными. Но кристаллами Нор заинтересовался сразу. Он молчал о том, что хотел стать хорошим воином и мореходом, хотел победить на состязании… Он думал, что кристаллы, хранящие в себе силу, помогут ему. Нэя почему-то медлила с отъездом, брат поторапливал её, предупреждая об опасности…
И вот случилось непоправимое – один голубой кристалл был украден. Это был день состязания, к которому готовились в этой стране все мужчины. И в этот день случилось большое бедствие. Забурлил океан, волны огромной высоты поднялись, погребая всё под собой. Все кристаллы погибли вместе с кораблём. Нэя и Нор всё-таки смогли укрыться в горах. Леант вышел на их поиски и вскоре погиб, разочаровавшись в своей сестре и возненавидев Нора. Беглецы долго шли по горам. Нор в какой-то момент признался, что это он украл кристалл. Нэя была так разгневана, что уничтожила кристалл в тот же миг. Она обратила его в воздух, заключив голубоватое свечение в прозрачный фиал, и сказала: «Вы – те, кто утерял в себе связь с небом, – не сможете прикоснуться к нему многие века. Он будет блуждать по миру неузнанным. Лишь когда сердца вспомнят свой исток и откроются высшему в вас – лишь тогда фиал возродится и сможет нести свет в мир, но никто из смертных не будет владеть им, в том числе и я. Свет, заключенный в нём, сам найдёт дорогу туда, откуда он когда-то был взят». Она бросила его с вершины горы, где он пролежал потом много веков. Позже в горах его нашёл один провидец, назвал волшебным Сосудом Жизни и написал о нём легенду.
Это было последнее, что сделала Нэя тогда. За то, что она не справилась со своим долгом, она обречена была скитаться. А за то, что сблизилась с Нором, должна была и впредь раз за разом оказываться рядом с ним. Глядя в зеркальную гладь озера, Нэя жизнь за жизнью узнавала себя. Она каждый раз пыталась искать что-то, но не находила. Нэя при этом всегда пыталась помогать людям. Однажды даже спасла кому-то жизнь. «Когда-нибудь и я спасу вас. Обещаю», – звучал в ушах чей-то знакомый голос. Садовник! Нэя теперь понимала, что все встречи были звеньями одной цепи. Лишь Нор мелькал перед её взором, неустанно мучая её. И эта встреча каждый раз вызывала в душе бурю чувств, близких к отчаянию…
И, наконец, она увидела своё рождение во дворце… Всё северное королевство радовалось, что родилась девочка. Все знали – это сулит счастье народу. Король с королевой устроили огромный праздник. И в этот день Олдгис увидела, что в её доме разливается чистый небесный свет. С удивлением она обнаружила, что светится фиал, когда-то доставшийся ей от прабабушки. Олдгис тогда ещё не была известна как прорицательница. Но уже начала кое о чём догадываться.
Видения кончились. Нэя подняла глаза к молчаливым мудрецам. Она безмолвно просила у них прощения. «Ты уже давно прощена. Теперь ты принесла фиал в то святилище, где он был когда-то создан. В стенах этого святилища остались многие кристаллы с тех времён. Здесь они будут в сохранности и вместе смогут предотвратить бедствия земли. Кристаллы пока спят, но скоро они пробудятся от фиала Жизни. Они начнут светиться, когда услышат музыку своих звёзд. Эта музыка немного коснулась твоей души, которая, пройдя сквозь многие жизни, не утеряла чистоты. Именно она и призвала фиал. Он ждал тебя. Он хотел гореть в твоих руках. Он хотел, чтобы проснулась музыка истинного волшебства… Она пробуждалась всегда в те моменты, когда необходим был свет среди людского мрака», – послышался ей ответ, пришедший сквозь молчание.
– Почему с миром это происходит? Почему холодеют сердца? Почему люди друг друга убивают и обкрадывают? Почему все говорят, что от Ледяных Гор идёт опасность? Почему затонул город Исс? – тысячи вопросов вихрем всплыли в её голове.
– Люди сами наполнили свой мир тем, что ты видела вокруг. Темнота в них говорила о их внутренней пустоте, которую ничто не может наполнить в их мире. Это тоска по тем временам, когда никто не был отделён от своего истока. Они смутно помнят это. Но пустота в их сердце – это плата за их мнимую свободу. Это их выбор. Выбор всего Исса был – погибнуть в волнах северного моря. Люди своими страхами и ненавистью породили стаю чёрных псов, которые обрели видимый облик и разорвали в роковой час тех, кто породил их. Ледяные Горы не посылали туда гибели. Но постепенно всё, что выбирает мрак, в него и уходит. И погибли бы все, если бы вовремя не пришла ты и не принесла им надежду. Нор пробудился первым, потому ему было нелегко. Нору предстоит ещё многое сделать для своего народа. Ваш узел почти развязан. Тебе остался лишь один шаг.
Нэя вдруг почувствовала ту волну ненависти, которую она испытала когда-то в далёкой жизни в тот момент, когда узнала, что именно Нор украл кристалл… А потом вспомнила свою печаль и досаду, когда он хотел прикоснуться к фиалу, когда говорил о нём. Но сейчас, встав перед пьедесталом на колени, она лишь благодарила. Волна неприязни к Нору схлынула, как сон. Осталась лишь любовь, и в этой любви больше не было мечтаний той девушки, которой она была когда-то. Нэя знала – он где-то недалеко помогает всем отстраивать южный Исс. Он не брезгует никакой работой. Он таскает дрова, подбадривает людей, и лишь иногда, поглядывая в сторону Ледяных Гор, задумывается о чём-то и любуется кораблём – плодом своих мечтаний. «Пусть так и будет!» – почувствовала Нэя и вдруг поняла, что в этой короткой фразе заключен весь смысл её пути. Она всю жизнь стремилась что-то изменить вокруг себя. Люди чаяли в ней множество надежд. «Придёт принцесса, и мир изменится», – говорили они. Тогда, под гнётом чужих и своих ожиданий, Нэя была узником в обличье принцессы. Она томилась в темнице безысходности, гибла под грузом ответственности, которую на неё возлагал мир и она сама. И лишь фиал дал надежду на свободу. И он подсказывал ей в самые тяжёлые моменты: «Пусть будет так, как есть. Если оно так, значит, это для чего-то нужно. И, если бы не было нужно, этого бы не было. Делай то, что велит сердце, с полной самоотдачей, но не пытайся изменить мир и себя. Ты такая, какая ты есть. Мир такой, какой он есть. Ты изменишься сама, и мир тоже. Но не от того, что ты будешь что-то менять. Забудь об этом, и станешь свободной. Лишь пой ту песнь, которая хочет быть спетой. Неси фиал в своём сердце».
Фиал горел голубым огоньком, и тут Нэя увидела, что в ледяных стенах от этого свечения пробудились и другие огоньки. Постепенно вся пещера заполнялась светом, который сиял драгоценными каменьями сквозь мощные глыбы льда.
– Что мне делать с фиалом теперь? Для чего я должна были принести его сюда? – возник вопрос в её уме, и тут же появился ответ.
Глава 18. Песня, утверждающая жизнь
Нэя подошла к ледяному пьедесталу в форме круглого многолепесткового цветка, внутреннюю часть которого составляло множество переплетающихся спиралей, и осторожно взяла в руки фиал. Стекло растаяло, подобно льду, в её руках. Лишь голубой шарик, как маленькая шаровая молния, бился и пульсировал между ладоней. Нэя вознесла руки к небу, и из шарика устремился вверх тонкий луч, пронзающий центр купола, затем он прошёл сквозь вершину горы, затем вознёсся к звёздам. Нэя не чувствовала своего тела. Она расширялась и летела вверх, возносясь всё выше, подобно освободившейся птице, вспомнившей, как это – летать. Пробив этим лучом пространство меж мирами, маленький шарик соединился со звездой, от которой он когда-то был рождён. Сердце Нэи стало мягким и спокойным. Оно ощущало всё пространство во всех мирах, как самое себя. Оно пульсировало в такт мелодиям, которые сплетались в узор, облекаясь в слова:
Пусть изливается свет прохладной и тихой рекою…
Пусть он пространства всего своею коснется рукою…
И ты очнешься, рождённый вдруг, мой мир, будто с чистой страницы,
Смотри – твоё сердце поёт, твоё сердце стучится!
Нэя пела, и постепенно шарик в её руках гас, будто весь сконцентрированный в нём свет возвращался к своему истоку, к голубой звезде. И сама звезда в ответ бурлящим водопадом чистоты омывала осиротелую землю. И понемногу в мире становилось светлей.
Пусть боль всю смоет златыми дождями – прольётся река в бесконечную даль!
Смотри: в руках разгорается пламя – великой любви нескончаемый дар!
Спешит звезда с самого небосклона – хвоста её росчерк пространство пронзил!
Мой мир, смотри, новой силой свободной, наполнишься ты, что остался без сил!
Звёздная музыка полилась с небес, и те, кто способен был её слышать, чувствовали в тот момент, будто небо снизошло на землю. Спадали с людей вековые оковы… Люди вспоминали о счастье, которое не надо достигать и которое не украдёшь и не купишь за деньги.
Пусть свет защитой будет тебе! Пусть свет наградой будет тебе!
Для всех, ступающих по земле пусть льётся он, исцеляющий свет!
Отступала зима, таяли снега…По чуть-чуть уходили болезни. Будто тело земли, покрытое трещинами и изломами, постепенно залечивалось, наполняясь голубым светом звезды, сияющей теперь в руках Нэи…
Пусть изливается свет, и лес оживает с надеждой,
Полнится пением птиц, деревья сменяют одежды,
С лёгкой улыбкой вздохнёт земля, ветры уйдут играть в поля,
Феи лесные – сестрицы мои – запоют, как прежде!
Духи леса собрались в единый круг у священного озера. Они смотрели в него и видели, как меняется мир. Они чувствовали, как исцеляется земля, а холод отступает. Деревья, покрытые льдом, прогнувшиеся под тяжестью ледяных веток, оттаивали. Птицы начинали петь, предвещая близость весны.
Пусть свет тебе спасенье дарит, пусть свет твоё дыханье хранит!
Прольётся на израненный мир и волной своей любви озарит!
Неожиданно король с королевой почувствовали, что что-то изменилось в мире в лучшую сторону. Они не могли понять, что это, но знали – их дочь дошла до цели, завершив свой путь. Принц Леант, чьё тело занемело от холода, поднялся и встал. Почему он шёл за ней, долго и упорно шёл, повторяя шаг за шагом весь её путь? Он много раз задавался этим вопросом и только сейчас понял – он любил её. Любил так, как любят сестру, зная, что он держит ответ за неё перед всем мирозданием. Он с новыми силами двинулся к Ледяным Горам. Горы были уже близко, но то, что он увидел над ними, заставило его на время застыть в изумлении – из центра самой высокой горы в небо пробивался луч, и, чем выше он уходил, тем больше загоралось там звёзд, будто небесные духи и духи гор танцевали вместе свой мистический танец. Цвета, от глубокого фиолетового, до бело-голубого, переливались, подобно северному сиянию. И, чем больше он смотрел на это чудо, тем больше сил прибавлялось в нём. Карта, когда-то вырванная из древней рукописи, ясно указывала путь в цитадель. В этот миг он знал – Нэя была там. Он закричал от радости, и горы ответили ему гулким эхом. Нор и все жители Ислана и бывшего Исса тоже наблюдали это явление издалека. Нор улыбался. Он будто чувствовал, что прежняя страсть и желание владеть силой фиала улетучились в нём, как дым. Он был рад, что Нэя, наконец, смогла отнести его туда, где, как он был убеждён теперь, ему было предначертано оказаться.
Пусть над тобой приоткроется небо – то дверь в бесконечность незримых миров,
Смотри – вся боль превращается в небыль, и мир наполняется танцем ветров!
Смотри: уже закружились созвездья – их искры росою осели в полях!
Пространство всюду наполнилось песней – мотив её всё повторяет земля!
Пусть свет защитой будет тебе! Пусть свет наградой будет тебе!
Для всех, ступающих по земле, пусть льётся он, исцеляющий свет!
Пусть свет тебе спасенье дарит, пусть свет твоё дыханье хранит!
Прольётся на израненный мир и волной своей любви озарит!
Песня лилась и лилась на землю, озаряя её голубыми лучами чистоты. Нэя в свободном полёте кружилась над миром, и её душа танцевала над пиками Ледяных Гор… И рядом с ней была Олдгис и все остальные, с кем она была связана сквозь все её жизни. Всё радовалось, всё трепетало в такт самозарождающейся музыке. И это была настоящая радость и свобода.
Лишь одна душа застонала, и её плач разнёсся над миром тревожным эхом. А вслед за этим Нэя услышала стон многих и многих, всё ещё томящихся в ловушке своего бессильного мира. Что-то потянуло Нэю вниз, она сжималась и падала сквозь миры, сквозь пик самой высокой горы, туда, в цитадель, к озеру и пьедесталу. Несясь на огромной скорости вниз, она становилась тяжёлой, как камень. Внизу горько плакал Леант, чьё лицо заиндевело от холода. Слёзы градом катились из глаз, катились и замерзали. Принц плакал над бездыханным телом Нэи. Любовь к родному брату щемящей волной окатила её, и в следующий миг она упала… и открыла глаза.
– Жива? Жива! – шептал Леант, но его шёпот был сильнее любого крика. Нэя очнулась, едва двигая одеревенелыми конечностями. Теперь свое тело она ощущала как темницу, боль сковала её и тут же схлынула, когда она увидела лучащиеся счастьем заплаканные глаза принца… Они обнялись, и в этом объятии оба внезапно осознали своё родство вне жизней и смертей, вне всех земных титулов, вне пространства и времени.
Всё задвигалось вокруг. Казалось, духи гор оживают и направляются к двум ослабевшим, но счастливым путникам. Фиала на пьедестале больше не было. Но зато весь зал теперь освещал удивительный свет, льющийся отовсюду. Свет этот исцелял память и хранил в себе музыку вечности. Из озера вдруг поднялся снежный вихрь, который с бешеной скоростью закружился, заставив отпрянуть Нэю и Леанта. Через какое-то время вихрь обрёл форму ладьи, парус которой был соткан из снежного кружева. Они взошли на этот чудесный корабль, и он понёс их через извилистые коридоры этого подгорного царства – наружу, к дневному свету.
Эпилог
Нэя уходила, но знала: её жизнь теперь не будет прежней. И, хоть она возвращалась в мир людей, её сердце оставалось здесь, вместе с Ледяными Горами. Весна пришла на оживающую землю. Море волновалось, трескался лёд… Вдалеке, среди льдин, виднелась громада корабля, в котором в это утро встретились трое когда-то вместе отправившихся в путь. Они долго говорили… глазами. Им не надо было слов. Потому что отныне свет голубого фиала неустанно горел в их сердцах, став их частью.
На берегу их встретил королевский отряд, пришедший на подмогу Ислану и беженцам из Исса – город теперь было не узнать! Он казался одним из красивейших городов королевства.
– Здесь ещё предстоит многое сделать, – говорил Нор, – хотя, как видите, город изменился за три месяца, пока вы были в горах.
– Три месяца?!! – оба вздрогнули, не поверив его словам, а потом неожиданно рассмеялись.
– Я благодарю тебя, Нор. Мы больше не подвластны разлукам, – говорила Нэя ему на прощание, собираясь в обратный путь, – вспоминай обо мне светло.
Миновало много дней, и кто знает, сколько дней ещё оставалось впереди. Смело и легко ступала Нэя по новорождённой земле. Она шла и не замечала, как вокруг становилось светлее. И для этого не нужен был фиал. Девушка знала: у всех есть крылья, и настанет день – они расправятся. У каждого! Иначе и быть не может. Нэя шла, мягко ступая по земле, а её большое, как небо, сердце танцевало над высокими пиками вместе с духами Ледяных Гор.
Весна 2018