Это был берег моря. Длинный, изрезанный, каменистый... На камнях море оставляло следы в виде множества дырочек, пор, как будто маленькие водяные пузырьки решили запечатлеть себя в камне... И таких камней на берегу было множество. Какие-то представляли собой осколки скал, какие-то, уже отшлифованные морем, лежали у ног, то и дело искрясь на солнце, когда их омывало набегающей волной. Обломки скал иногда были таких причудливых форм, что можно было только догадываться, как они стали такими. Некоторые висели над землёй, прикреплённые к скале. Некоторые были похожи на валуны с множеством красивых выемок и впадин. На одном из таких камней сидела девушка и слушала мягкий шелест волн. Она долгое время находилась в молчании, застыв, подобно этим камням, глядя то ли на море, то ли внутрь себя, и лишь только ветер выдавал её, слегка развевая волосы. Кажется, она ни о чём не думала. Хотя иногда волна воспоминаний набегала на её глаза, и тогда они на какое-то мгновение меняли своё выражение, но потом опять становились прежними, созерцающими бесконечную морскую гладь, раскинувшуюся на весь обозримый горизонт.
Девушка и море вели только им ведомый диалог. Таких не водят с людьми. Впрочем, раньше когда-то ей хотелось идти к людям. Хотелось говорить с ними, найти кого-то близкого, родного, кому она могла бы открыть душу. Ей так хотелось быть кому-то нужной... А сейчас ей нужно было только море. Море и голос флейты.
Проходили часы... Утренние часы обычно бегут незаметно, особенно если есть ты и бесконечность... Небо отражалось в море. Девушка то неподвижно сидела на валуне, закрыв глаза, то поднималась и шла куда-то вдаль, то подносила к губам флейту и играла, стоя у кромки воды. Мелодия лилась сама собой, сливаясь с музыкой моря. Волны танцевали, и казалось девушке, что не только волны, но и всё море целиком, даже жители тёмных глубин танцуют с ней, слушая её песню. Девушка покачивалась в такт самозарождающейся музыке. Море слушало её, плескаясь у ног, и рассказывало какую-то древнюю историю. Казалось, оно вот-вот готово открыть ей какую-то тайну. В пении волн слышалось слово, похожее на имя. «Эалондэ!» – слышалось в набегающей на берег волне. «Эалондэ!» – пело море, будто звало, и девушка вдруг почувствовала, что море обращается именно к ней, будто знает её давно и слышит каждую её мысль. Сердце забилось сильнее. Девушка наклонилась, опустив руку в воду и погладив волну. Волна откликнулась певучим шёпотом: «Эалондэ!»… Так мать бережно зовёт своё дитя, чтобы спеть ему, только ему предназначенную песню. Так и это имя – оно было предназначено ей. Это было тайное имя, которое знали только она и море. В его звучании можно было различить и бирюзовую чистоту, искрящуюся среди камней, и оттенки тёмно-синего в глубине, где мелькали разноцветные рыбки.
«Моя тайна – шептало между тем море, – это моя мягкость. Именно благодаря ей все камни постепенно становятся гладкими, а людям приятно находиться в моих водах».
– Я тоже хотела быть мягкой. Но раз за разом меня ранили люди, когда я открывала им своё сердце, – отвечала с какой-то обречённостью девушка.
– И всё равно пусть твоё сердце остаётся мягким. Мы можем сделать мягким даже камень, но не можем размягчить людские сердца. Но ты знаешь ценность чуткого сердца, даже если оно покрылось множеством ран и изломов. Окунись в мои воды, выплачь свои раны. Войди, не бойся, Эалондэ. Я помогу тебе.
Девушку со всех сторон объяла утренняя морская прохлада. Она нырнула, и сотни маленьких иголочек мягко пронизали её тело, неся обновление и жизнь. Она очутилась будто в детстве – нет, не ближайшем, которое она смутно помнила, а в каком-то древнем. Сердце защемило от внезапно накатившей тоски. Эалондэ плакала, отдавая морю своё прошлое. Так прошёл день.
На следующий день она снова пришла к морю. Оно теперь открывалось ей с несколько другой стороны. Казалось, что под поверхностью, освещаемой солнцем, просвечивала глубина, а за ней – ещё одна, и ещё, и так до бесконечности можно было смотреть и открывать всё новые и новые тайны.
– Скажи, – спрашивала теперь Эалондэ, – как ты можешь оставаться мягким всегда, даже во время сильного шторма?
– Секрет в том, что я всё время нахожусь в движении. На самом деле всё находится в движении. Даже скалы.
– Скалы? – удивилась девушка.
– Да, и у них тоже есть своя история. Пройди вдоль берега, и ты сможешь узнать историю скал.
Эалондэ шла долго-долго по изрезанному берегу, пока не добралась до скал. Дотрагиваясь до них рукой и наблюдая, она действительно увидела это удивительное взаимодействие камня и воды. Перед её внутренним взором пробегала вся их история. Когда-то они громоздились здесь высокими горами, потом раскалывались, образуя целые горные каскады, и их годами шлифовало море, делая их края гладкими, размывая целые лагуны, где тихо покачивались в бирюзовой воде мохнатые водоросли. Над головой тоже было движение – это двигались облака, и они тоже напоминали скалы, только очень быстро меняли форму. Всё действительно находилось в движении, и во всём этом была непревзойдённая гармония.
Девушка долго сидела среди скал, глядя на линию горизонта. Море мягко касалось ног, но девушка так глубоко задумалась, что не замечала этого.
– В чём секрет этого непрерывного движения? – наконец, спросила она.
– Секрет этого непрерывного движения в глубоком покое. Нырни в мою глубину и побудь там максимально долго, и ты поймёшь, – ответило море.
Эалондэ попробовала погрузиться настолько глубоко, насколько могла, но у неё быстро заканчивалось дыхание и приходилось выныривать на поверхность.
«Попробуй хотя бы несколько мгновений побыть без движения. Ни одного движения, ни одной мысли! Вслушивайся в глубину!» – послышался ей голос моря.
– Но как? – думала Эалондэ. Каждый раз она ныряла, и ей приходилось прикладывать усилия к тому, чтобы нырнуть глубже – вода выталкивала её тело. Вдруг недалеко она заметила небольшую скалу, нависшую над морем. Взобравшись на неё, Эалондэ содрогнулась – от поверхности воды её отделяла достаточно большая высота. Море звало, море пело. Отбросив все мысли и страхи, девушка оттолкнулась от скалы, вытянулась в струну и замерла. Где же вода? Казалось, она летит целую вечность. Через миг она легко вошла в воду, как игла, и на этот раз ничего не пришлось делать, чтобы вынырнуть. Эалондэ открыла глаза. Вокруг была синева и тишина, в которой гулким эхом доносились звуки. Она слышала, как где-то у берега перекатываются камни. Но тишина и какой-то особый, незамутнённый покой наполняли эти глубины. В этот таинственный синий покой вливался длинными лучами солнечный свет. Наконец, море само вытолкнуло Эалондэ, и она смогла вдохнуть. К своему удивлению, она вспомнила про это только сейчас, вынырнув на поверхность. Там, в глубине, не было ни мыслей, ни желаний, ни страхов – лишь проживание этой дышащей глубины и мощи мягкой живой толщи воды.
– В чём секрет такого покоя? – воскликнула без слов Эалондэ.
– Секрета тут никакого нет, – отвечало море, – как можно не знать покоя, когда каждый день, каждый миг всем своим водным телом чувствуешь Того, кто создал и море, и небо, и скалы? Он же сам стал всем этим, и теперь растворён в каждой моей капельке!
Эалондэ на миг задумалась. А ведь Он и в ней, и её теле! Значит, по сути, она неотличима от моря и может понимать его тайны! И тут тоска по чему-то древнему и потерянному разом вспыхнула в её душе.
– О море, море! – воскликнула Эалондэ, – ты знаешь ответы на все вопросы! Случится ли со мной долгожданная встреча? Я не знаю, с кем, но жду, так долго жду!
Море ничего не ответило девушке, но она вдруг подняла глаза к линии горизонта и ахнула: прямо над морем вдалеке раскинулась огромная радуга. Она была почти плоской и очень широкой. Такую радугу девушка видела впервые. Ноги понесли её вдоль кромки воды, и она шла легко, как чайка, парящая над гладью. Море смывало её следы... Она долго шла туда, где начиналась радуга, чей конец за скалой уже растаял, но Эалондэ продолжала идти. Она никого так и не повстречала на пустынном берегу. Но, пока она шла, необыкновенная радость и лёгкость наполнили её тело. Весь мир был у её ног, шелестя прибоем. Песок ласкал её стопы, и счастье было так близко, что больше ничего не было для счастья нужно – ничего!
Девушка с лёгким сердцем возвращалась к людям. Она знала: где-то там, в глубине глаз у каждого плещется море. И не нужно даже было приводить их на этот берег. Кто знает, может, их берег выглядит совсем иначе? Ведь она сама только-только прикоснулась к морской тайне...
Эалондэ продолжала ходить и дальше изо дня в день вдоль берега моря. Иногда звучала её флейта, всё больше вплетаясь в голос тишины. Но теперь она не бежала ни к людям, ни от людей. Ей было достаточно её тишины, её внутренней бесконечности, в которой было сразу всё море и всё небо над ним.
И вот однажды, уже под вечер, когда по небу разливались удивительные краски, она заметила на берегу моря человека. Когда они повстречались глазами, то будто бы само море многократно отразилось в этом взгляде, где была и мягкость, и танец световых бликов, и бесконечное спокойствие глубин, и необыкновенное присутствие чего-то такого, без чего не могут существовать никакие тайны моря, – всё это влилось одновременно в их сердца вместе с заходящим солнцем. Они могли подумать, что повстречали друг друга, но на самом деле повстречали самих себя. И больше не надо было слов.
Май 2018 (Крым, Тарханкут)