Жил на свете человек, который ни во что и никому не верил. Ему казалось, что весь мир его не понимает, да и себя он порою понимает плохо. Бывало, люди хотели помочь ему, но он отвергал их помощь, говоря, что ему нужно вовсе не то, что они предлагали. При этом он знал, что все вокруг честны, искренни, как и он. Но нет понимания и согласия, ибо миры столь различны, что невозможно даже и говорить с людьми на одном языке. А с себя понимать порой было не менее трудно. Чего он хочет? Куда идёт? Зачем он существует и для кого живет? Очень скоро он оказался в тупике. Почему? Отчего он чувствовал, будто всю жизнь старается делать что-то важное, что-то очень нужное, а оно оказывается не важным и не нужным? Почему он видел, что все вокруг стараются изо всех сил, а получается так, что лучше бы они вообще ничего не делали? Очень скоро он стал бояться следующего шага, а людей стал сторониться.
Но однажды ему повстречался один чудак, который сидел на крыше и пускал с неё бумажные самолётики с посланиями, которые предварительно нацарапывал на бумаге карандашом. Самолётик угодил ему прямо в голову, иначе бы недоверчивый человек прошёл бы мимо, не обратив внимания. Повертев в руках самолётик, он заметил, что там что-то написано. Развернув бумажку, он прочитал: «Верь тому, что ты любишь». Да! Когда-то он сам это помнил, но разве теперь хоть кого-то это сердце любило? Он сел на корточки, обхватив голову руками. Но недолго просидел он так, услышав, как мимо его уха просвистел ещё один бумажный самолётик с посланием. «Иногда бывает больно и грустно, но порой так и просыпается сердце, чтобы говорить». И он сидел дальше и молчал, впервые осознавая, что чудак на крыше по-настоящему понял его. И ему так захотелось впервые поблагодарить его, хоть он и не знал, за что! Но сердце его вдохнуло чуть свободнее – ему впервые было позволено дышать, как оно дышит, любить именно так, как оно любит и не сомневаться в своём существовании. Он пойдёт к нему – к чудаку на крыше, и скажет что-то голосом сердца, не будет долго думать, не будет думать вообще... Только спросит: «А как? Как он догадался?»
Залезть на крышу было не так-то просто – недоверчивый человек никогда, пожалуй, и не совершал подобных странностей. Он вначале долго ходил вокруг дома, стараясь найти лестницу или выступ, откуда было бы удобнее залезать. Он сбросил с себя тяжелую куртку с телефонами, делами, адресами и прочей ерундой, наполнявшей его карманы, подтянулся на первом из подоконников, откуда тут же на него полилась брань испуганной хозяйки, подумавшей, что к ней лезет вор. Но он впервые, сам того не осознавая, искренне улыбнулся в ответ, пошутив, что его ждет восхождение на удивительную вершину, и благословление хозяйки как раз ему поможет, но ответ услышал что-то невнятное. Хозяйка явно этого не ожидала, а также того, что вслед за ним на следующий балкон поползёт простыня, сушившаяся у неё за окном и зацепившаяся за ногу странного сумасшедшего. Она даже не подошла, чтобы сдернуть с него эту простыню – так была напугана. Недоверчивый человек поначалу подумал, что не способен будет залезть на эту крышу – следующий выступ был высоко, да и что-то мешало, цепляясь за ногу. Как же он удивился, увидев, что это была простыня той неприветливой хозяйки! «Это и есть её благословение, прими его с благодарностью»,– пошутило внутри что-то. Сердце? Это ты так надо мной начинаешь говорить? На миг он подумал спрыгивать вниз, ведь его засмеют проходящие мимо люди или проклятая простыня стянет с него ботинок. Но эти мысли пронеслись быстрее ветра, ведь новая идея пришла ему в голову, а сердце радостно забилось в ответ – а что, если сделать из этой простыни верёвку и бросить её на крышу? Держась на одной ноге, от другой отцепляя простыню и закручивая её в веревку, он висел так на одном карнизе: простыня норовила расправиться вновь, раскручивалась и никак не хотела становиться верёвкой. Вдруг он услышал брань из верхнего окна, а потом ещё кто-то сверху окатил его водой. «Спасибо!» – радостно закричал он опешившей хозяйке с верхнего этажа, ведь теперь простыня стала мокрой, и он с легкостью смог из неё сделать веревку и подбросить вверх. А чудак с крыши не дремал – он тут же поймал прилетевший конец простыни и вытянул наверх ещё одного, до недавнего времени не верящего ни во что чудака, который, весь мокрый и счастливый, уже забыл, что хотел сказать, а, уж тем более, спросить. Он стоял, улыбался и смотрел на юного, одетого в дырявые джинсы и разноцветную рубашку худенького паренька, который только что помог ему подняться на крышу. Они долго друг на друга глазели, а потом оба одновременно расхохотались.
– Ну и тяжелый же ты... был, – сказал чудак.
– Да уж, тяжелее некуда. Никому не верил. Только тебе почему-то поверил и даже сюда полез. Зачем – сам не пойму, – сказал он, с трудом сдерживая смех.
– Когда шаг делается правильно, каким бы сумасшедшим ни казался, весь мир начинает помогать – заметил?
– О, да! Мне кричат «Вор!», но стану ли я доказывать, что я просто лезу на крышу? Негодовать по этому поводу я тоже почему-то не стал. А отчасти ведь она права была – простыню-то у неё я утащил!
– И что теперь ты думаешь делать?
– Надо её вернуть, да так, чтобы хозяйку порадовать, а то она перепугалась, бедная.
– Вот и я – о том же. Смотри!
Над крышей росла большая ветвистая липа. И она как раз сейчас цвела. Два чудака быстро набрали цветов в простыню, завязали узлом и начали спускать потихоньку вниз. Но хозяйки будто и след простыл.
– Подожди! – вдруг сообразил недоверчивый человек, – у тебя остались ещё самолётики?
– Да, конечно, – чудак указал на ворох бумаги и карандаши.
Вскоре самолётик был готов.
– Интересно, попадёт или нет?
– А ты не сомневайся, просто бросай, – улыбнулся чудак, – всё сам увидишь.
Недоверчивый человек закрыл глаза, вспомнил лицо хозяйки, улыбнулся, замахнулся и бросил – ветер подхватил маленький кривой самолетик, и тот, паря над деревьями, как на волне, развернулся и полетел прямёхонько в открытое окно. «Доброго чаепития»,– гласило коротенькое послание.
И, как ни странно, через буквально пару секунд в окне появилась голова удивлённой хозяйки, которая вначале с руганью приняла мокрый запачканный кулёк, в который превратилась её простыня, а потом развернула его и ахнула. Да ещё и самолётик с посланием прямо в окно угодил. А у этой хозяйки с утра что-то не заладилось, спалось плохо, все время лаяла соседская собака, да и сестра сказала, что в гости не приедет, а с вечера уже было приготовлено угощение. И думала хозяйка, что день пройдет понапрасну, а тут «Доброго чаепития!» И пришлось, скрепя сердце, позвать на это чаепитие обоих чудаков с крыши. Не одиночку же чай пить…
– Знаешь, я перед тем, как полезть к тебе на крышу, хотел задать тебе вопрос, а потом его забыл, но сейчас всё-таки спрошу. Как ты угадал? Я ведь просто так бы к тебе не полез.
– Знаю, – ответил чудак, – но всё же, что ты имеешь в виду?
– Ты сидел и бросал послания с крыши. Как ты угадывал, что кому бросать? Как ты понял, что для меня надо написать именно это?
– А я этого и не понял. Я просто увидел тебя и написал первое, что пришло мне в голову. И не думал «долетит – не долетит». Бросал – и всё. Мне нравится самолётики запускать, а красноречием я никогда не отличался. Всё у меня коротко и просто, как видишь. Зато с детства люблю самолеты, птиц – ну, всё, что летает. А сердцу своему нельзя не верить. Оно – не обманет.
Весна 2017