Пусть безмолвье расскажет о том,
Что не выразят эти слова.
Помни: правды не знает никто,
Кроме белого Лунного Льва,
Незаметного Лунного Льва…
В чаще леса иль в шуме людском
Если вдруг ты начнёшь горевать, –
То на миг просто вспомни о нём,
Вспомни древнего Лунного Льва,
Серебристого Лунного Льва…
В его взгляде написано всё –
Эта песнь для тебя не нова:
Может быть, так ты сердце спасёшь,
Когда встретишь там Лунного Льва,
Благородного Лунного Льва.
Что-то тихо шепнёт тебе дождь,
Иль в ночи колыхнётся трава…
Всё оставив, ты верно пойдёшь
Вслед за поступью Лунного Льва,
Терпеливого Лунного Льва…
Так звучала песнь Матери, сидящей на перине из облаков и качающей ещё не отправившегося в новый мир малыша. Но наступил срок проливаться дождям, а ему – отправляться в мир, на землю, как капле… Лишь на миг перед расставанием он взглянул на неё, в этот миг её горячее сердце вспыхнуло любовью и нежностью, и одна слеза покатилась вниз, чтобы сопровождать его в пути. В этой слезе он увидел всё: и звёзды, и реки, и капли дождя, и ветви деревьев… Ему было спокойно и легко. Он знал, что во всём этом он будет видеть Её, и никогда не будет одинок. А в сердце его звучала песнь о Лунном Льве.
Мальчик открыл глаза. Какой необычайный сон, какой любящий голос, старающийся изо всех сил напомнить… О чём? Он прислушался… Но всё, что он слышал – это был звук дождя за окном. Множество капель разбивались о крышу со звуком «Ори, Ори»… Многократно отражая друг друга, капли будто перекликались между собой, как эхо. И казалось почему-то Мальчику, что это была одна капля, вмещающая в себя их все, а они были её отражениями. «Помни белого Лунного Льва. Благородного Лунного Льва», – слышалось ему в шуме дождя. Единственное, что он запомнил из сна. Вот бы встретить его, загадочного Лунного Льва… или хотя бы услышать о нём ещё раз! И не забывать…О чём? «Ори, Ори», – стучал дождь по крыше. Будто каждая капелька-слеза звала другую по имени. Мальчик заслушался. Как это было красиво! Казалось, ещё чуть-чуть, и он узнает давно забытую, но до дрожи знакомую тайну.
– Проснулся, сынок? Вставай! Уже давно пора! Какой дождь сегодня разыгрался! Не пойдём пока гулять, чтобы ты не простудился.
– Мама….
Да, это была мама, но ему так хотелось вспомнить песню, задержать видение… «Зачем она это говорит? Пусть помолчит немного, а то я забуду о самом важном – о Лунном Льве, о каплях, о Той, что пела мне песню, об Ори… Кто такая Ори?... Дождь… Гулять не пойдём… Но ничего, он сам погуляет со мной. Лунный Лев и Ори», – думал Мальчик. Отчего-то это сочетание звуков навевало в душе необычайное тепло…
Она очнулась и поднялась на ноги. Кто она? Огляделась вокруг... «Всё не такое, каким кажется. Может, и я себе только кажусь? И почему я вдруг осознаю себя, ведь я – лишь отражение, капля, частичка? Но кажется, у меня есть имя… Оно появилось только что, и я люблю его, как люблю этот дождь, эти деревья! Ори! Ори – моё имя». Но кто она – понять было всё равно невозможно. Память терялась в туманных далях, и лишь слёзы дождя навевали смутные воспоминания о каком-то ином мире, где всё гораздо проще, где нет отражений, где ничего не кажется – всё просто есть. Кажется, она упала сюда оттуда, дробясь, как капли дождя, в которых отражались лица, люди, целые города… Отражения, отражения… искажения. Что-то будто потеряло цельность, свой изначальный смысл. И это что-то не давало покоя, ныло незаживающей раной, гнало куда-то… Иногда вызывало безысходность и боль. Ори видела повсюду зеркала, которые сами не понимают, что они отражают. Каждый человек был таким зеркалом. Может, они себя просто не помнят, не осознают, не видят? Может, поэтому столько разрозненности, вражды, непонимания?
«А кто тогда я? Кто меня позвал? Что мне делать здесь? Ведь я не могу отражать то, что попросту не является правдой! Что мне отражать? У меня внутри – разверзшаяся пропасть меж двух несоединимых берегов… Что я могу? Есть ли вообще что-то, что я могу сейчас?» – с этими вопросами она заглянула куда-то глубоко внутрь себя, покачнулась и стала падать. Она падала долго, будто выпадая из этого мира – из людей, мнений, разногласий, согласий, чувств, мыслей… Кажется, падать – это было единственным, что она умела. Кажется, вот-вот она распадётся на множество капель дождя, забудет себя, разобьётся на множество частиц… Но было что-то, что держало её на весу, не давая распасться… Это был взгляд, проницательный и мудрый, видящий её насквозь. Взгляд Лунного Льва.
А когда сто дорог ты пройдёшь,
И история станет мертва,
То однажды пробьётся сквозь дождь
Взгляд бессмертного Лунного Льва,
Очень тихого Лунного Льва.
Мальчик вздрогнул. Или уже не мальчик? Впрочем, какая разница? Хоть он исходил сто дорог, но так и не встретил Лунного Льва, более того – он только сейчас вспомнил о том сне, и будто опять стал Мальчиком. Разом вспыхнули в нём эти строки, напеваемые самым ласковым на свете, убаюкивающим голосом, но от этого голоса он будто проснулся. Он услышал, как дождь стучит по крыше, по мокрым листьям деревьев в вечернем парке, по безлюдным улицам, стучит и зовёт: «Ори, Ори»… Казалось, дождь понимал его лучше любого человека на земле. Мальчик вышел на улицу, не взяв зонта. Постепенно темнело, меж облаков появлялись глазницы ясного ночного неба, где проглядывали звёзды. Дождь утихал… Внезапно Мальчик осознал себя стоящим на поляне, где росли могучие дубы, а меж их корявых ветвей выплывал только что зародившийся полумесяц… И оттуда будто кто-то протягивал Мальчику луч. Отчего-то вдруг захотелось плакать.
– Ты когда-нибудь видел Лунного Льва? – спросил тоненький девичий голосок. Мальчик вздрогнул и оглянулся. Она стояла прямо перед ним, пристально глядя на него. Её глаза, как два огромных зеркала, отразили вмиг всё его отчаяние, всю его неразбуженную память, всю его рвущуюся в неизведанное душу.
– Ты смотрел на луну так, будто видел Лунного Льва. Ты правда видел его? – спрашивала настойчиво девочка.
– Нет, не видел! Нет там никакого Лунного Льва, – почему-то с досадой буркнул он по привычке, когда кто-то нарушал его уединение.
– Там есть Лунный Лев. Просто нужно ждать. Пока луна очень маленькая. Нужно ждать, когда она станет большой, и тогда его нельзя будет не заметить. Луна – это его грива, – спокойно говорила она.
– Возвращайся домой. Поздно уже, что ты делаешь тут?
Девочка развернулась и начала скрываться в темноте.
– Постой…как тебя зовут? Я не спросил тебя…
– Ори…
Гром громыхнул в небе. Или так громыхнуло его сердце? Или это рык Лунного Льва донёсся с небес? Прошло какое-то время прежде, чем он что-то вспомнил.
– Подожди, где ты? Ори, Ори!
Никто не ответил, лишь дождь полил сильнее. Мальчик закрыл лицо руками. Там, в глубине, кто-то очень ясно говорил ему: «Пока в этом мире у тебя не появится кто-то, кого ты полюбишь так, что будешь готов отдать ему всё, не жалея ни времени, ни тепла, ни сил; кого захочешь беречь, пуще самой жизни, не забываясь ни на минуту, – не жди, что повстречаешь или хотя бы мельком увидишь Лунного Льва, даже если будешь искать»… И сердце уже знало, что этот кто-то появился у него этой ночью. Теперь он не мог спокойно спать ни дня. «Ори, Ори», – всюду, в шелесте листвы, в случайно оброненном обрывке фразы прохожего, в неясных звуках он слышал это имя. И это имя призывало его жить по-настоящему – так, как живут дикие звери, целиком отдаваясь каждому мигу, без остатка, без единой задней мысли. Мальчик странствовал в покрытых лесами горах вдоль чистой реки, наблюдая, как луна выходит из-за горы; как её нежное серебро струится, окутывая мягким ореолом ветви деревьев, заливает дорогу густым белым туманом, отражается в бурлящей реке, дробясь и расплываясь множеством отблесков. Но сердце порой тосковало, особенно когда дождь начинал стучать по крыше со звуком «Ори, Ори»… Где она теперь? Сменилось так много лун… И теперь полная луна доверчиво и мягко глядела прямо на него… А тёмные пятна на ней казались чьими-то глазами. «Луна – это его грива», – вспомнил он и улыбнулся.
– Слышишь, Лунный Лев, если ты там есть, – обратился он вслух прямо к полной луне, – пусть я не встречу тебя никогда, но позволь мне найти Ори. Об этом много дней просит моё сердце. Я неосторожно прогнал её тогда, а на самом деле нет никого в этом мире, о ком я бы хотел так заботиться, как о ней. Слышишь, Лунный Лев, помоги мне снова повстречать её!
– Возвращайся Домой, – будто послышался с неба ответ. Мальчик решил, что ему показалось.
«Возвращайся домой», – эти слова до сих пор звучали в ней…. И их произнёс тот, кто дал ей имя, сомнений не было… Это был тот, кто больше всего на свете всегда мечтал встретить Лунного Льва. Домой… А есть ли где-либо дом у той, что была просто каплей, просто отражением? Была только пропасть внутри, которая звала и говорила: «Падай! Тебе нечего бояться, ведь всё не такое, каким кажется!»… И Ори начала падать туда, ведь это было единственным, что она действительно умела в этом мире… Странно, почему все остальные умели делать всё, что угодно, но только не это? Может, потому-то мир и состоял из одних кривых зеркал – люди не умели самого простого: всё отпустить и идти в неизвестное, даже если там ждёт смерть, всё равно идти туда, доверившись… Всё было перевёрнуто с ног на голову. Кривые зеркала множились, и уже невозможно было вспомнить то, что они изначально могли отражать. Нет, Ори не хотела быть кривым зеркалом! Она хотела отражать только правду! Но что такое правда? Что, если все здесь, включая её саму, по чуть-чуть, сами того не замечая, на каждом шагу обманывают себя? «Кажется, я поняла тебя, Мальчик. Мне действительно нужно вернуться Домой», – прошептала она и закрыла глаза. На миг она увидела взгляд Лунного Льва. Кажется, Лев улыбался. Всё потеряло свои очертания. Только что она падала в пропасть, а теперь, будто подхваченная чьей-то бережной рукой, невесомо качалась в колыбели только что рождённого полумесяца. «Неужели… так просто?» – удивлялась она. «Тише, тише, – шептало ей что-то огромное, что наполняло всё её существо покоем, – замри и слушай внимательно. Смотри в самое чистое зеркало мира».
– А что это такое, самое чистое зеркало мира?
– Ночной океан.
И действительно, Ори увидела себя плывущей на ладье только что рождённого полумесяца по огромному ночному океану, в котором отражалось множество звёзд, будто они всплывали на поверхность из глубин и таяли. Незаметно ладья причалила к берегу, и Ори сошла на него. Обернувшись, она увидела, как ладья расплывается и превращается в лунную дорожку, движущуюся в накатывающих волнах. Возможно, она увидит сейчас Лунного Льва, а, возможно, и нет. Ей было важнее, чтобы он увидел. Мальчик. А сама она будто знала Лунного Льва всегда, каждой клеточкой своего тела. От этого осознания волны в океане задвигались, забурлили…
– Смотри в зеркало океана, пока не утихнут волны, и пока ты не перестанешь отличать его от себя, – услышала она лёгкий отзвук мысли, будто что-то из глубин говорило с ней. Ори покорилась этому мягкому зову. Она ждала, не сводя глаз с ночного океана. С каждым днём лунный серп понемножечку рос. А вместе с ним нарастало спокойствие. Ори уже не замечала своего дыхания. Однажды утихли волны и могли отражать луну, близящуюся к своему расцвету. В свете этой луны она увидела, что со дна океана поднимается что-то загадочное, и спокойствие нарастает, и Ори понимает, что она здесь не одна… И что всё, такое живое, такое дышащее, в этот миг проникает в неё, становится ей… Со дна океана появлялся огромный кит. Он выплывал медленно, и казалось, что он безразмерен, как эта ночь. Он заполнял собой её всю, а вместе со спокойствием начала рождаться радость. Тихая радость, не имеющая причин, но такая живая, что по сравнению с ней всё остальное, что Ори когда-либо испытывала, теперь казалось просто игрой отражений. Игра лунных отблесков, движущихся по спине огромного кита над поверхностью воды, завораживала и делала всё таким таинственным! Кит безмолвно подтверждал это: «Да, вся жизнь, каждый миг её – это таинство. Будь мягкой и податливой, будь чистым зеркалом, перестань стараться отражать что-либо, просто будь, Ори, будь… ты уже есть! А ещё есть Он. Он ближе, чем кажется, твой Лунный Лев».
Любовь, подобно этому безразмерному киту, заполнила её всю и проливалась наружу. Ори вдруг вспомнила о Мальчике, и ей так сильно захотелось, чтобы он сейчас оказался здесь, чтобы он тоже стал свидетелем этой самозарождающейся сказки! А, когда она оглянулась, то просто его увидела! Он тоже сидел рядом и, затаив дыхание, смотрел на кита! Неужели так просто?
– Вот так, стоит попросить что-либо от всего сердца, ничего не ожидая в ответ, и оно сбывается! – говорил кит, точнее, это они слышали слова, но кит молчал. Он всегда говорил молчанием, – знаете, почему обычному человеку так трудно увидеть Лунного Льва? Он тысячу раз будет смотреть на полную луну и ничего не увидит кроме, разве что, тёмных пятен на ней. Ведь, чтобы увидеть Лунного Льва, нужно прежде всего встретиться со мной. Я есть. Я здесь… Я ничто и я – всё. Я делаю всё видимым, а потом всё исчезает во мне. Чтобы встретить меня, нужно сидеть тихо на берегу океана до тех пор, пока не встретишь себя. А встретив себя, нужно увидеть себя в другом.
«Да, тысячу раз да – это она, Ори, что так похожа на ту, что пела мне во сне песню о Лунном Льве! Как она нашла меня, как удалось ей напомнить мне о самом важном?» –ликовало тихой радостью сердце Мальчика, но он старался лишним словом или мыслью не спугнуть этой тайны, огромным китом выплывшей на поверхность ночного зеркала-океана. Кит дышал. Струйки воды выплёскивались фонтанчиком из его спины, и становилось так легко! Ни одной мысли, ни одного желания – лишь переполняющее тихое радостное спокойствие… Так можно было сидеть вечно. Кит тихо скрылся под водой, а они сидели и смотрели друг на друга, не нарушая безмолвия.
Пусть безмолвье расскажет о том,
Что не выразят эти слова…
Помни: правды не знает никто,
Кроме белого Лунного Льва,
Незаметного Лунного Льва…
Внезапно оба ощутили чьё-то ещё присутствие. За то время, пока они сидели, глядя в глаза друг другу, луна достигла своей полноты. И там, в вышине, от неё отделилась полупрозрачная едва заметная фигура льва. Полный грации и достоинства, он мягко двигался по белому лучу. Чуть-чуть колыхалась его грива, источая нежный свет, который, подобно облаку, обрамлял величественную голову. И вдруг Мальчик и Ори увидели его прямо перед собой. Какими у него были глаза! Можно было всё отдать лишь за то, чтобы хотя бы на миг иметь возможность заглянуть в них и прочесть всю правду, которая никогда не сможет быть выражена никакими словами!
– На самом деле ничего не нужно, чтобы увидеть меня, – послышался тихий бархатный голос, – я живу в вас. В глубине вашего ночного океана, в самом чистом зеркале мира. Но людям бывает трудно заглянуть туда и поймать мой взгляд. Вы были достаточно терпеливы и доверчивы, чтобы попасть сюда. Вы остаётесь детьми, а это значит, что самое чистое зеркало мира всегда перед вашим взором. Я являюсь не каждому. Только тем, чьи сердца ещё не утеряли чувства благоговейного трепета перед жизнью, перед каждой её частицей, её капелькой…Вы способны вместить весь океан, если будете тихо сидеть на берегу и ждать. Так тихо, что само дыхание ваше почти прекратится. И вы увидите меня. Я всегда рядом, любимые.
– Но почему так много в мире кривых зеркал? Почему я сама не всегда понимаю какова она, правда? Отражением чего я являюсь? – спросила смущённая Ори.
– Луна – это тоже, как и ты, отражение. День и ночь она только отражает чистый свет солнца. Но когда тень начинает наползать на луну, вы видите только её часть. И вы постепенно начинается отражать не то, что является светом. Не то, что действительно является правдой. А как вы можете отражать то, чего вы не видите? И так вы забываете… о чуде, об этом миге, друг о друге. Вы ищете и не находите, вы смотрите, но видите лишь отражения ваших же кривых зеркал. Почему, любимые? Не потому ли, что на поверхности океана разыгрался ветер, и тени стали вам казаться реальнее света? Не потому ли, что вы вовремя не уберегли зеркала ваших глаз, чтобы сохранить их чистыми? Полнолуние непременно наступит, но всегда ли вы увидите за лунным ореолом меня, день и ночь наблюдающего за вами? Иногда я жду вас веками… Что вы могли бы понять и сделать теперь, чтобы никогда больше не забывать о самом главном – о том, что есть, а не о том, что только кажется? Подумайте об этом.
– Я бы хотел любить, но понимаю, что не знаю ничего о том, что такое любовь; ни знаю, могу ли любить вообще, – произнёс Мальчик, опустив голову.
– Взгляни на меня.
Лунный Лев больше ничего не сказал, но зато сказал его взгляд. Слёзы наполнили глаза Мальчика… В них отразилась полная луна, и свет её был чистой любовью. Сердце его больше не могло молчать, но он не мог вымолвить ни слова в ответ.
– Теперь ты знаешь? Любовь – тайна всех тайн, и даже мне не следует говорить о ней. Ты, конечно, не знаешь, что такое любовь, и никто этого не знает. Но не говори о том, что не знаешь любви. Это – единственное, что ты действительно знаешь. А если вдруг усомнишься, вспомни Лунного Льва…
Он начал растворяться в игре белых отблесков. «Нет! – кричала мысленно Ори, – не уходи! Побудь ещё чуть-чуть! Наконец, я нашла то, что хочу отражать – тебя, Лунный Лев! Твою мудрость, твой взгляд, твою любовь!»
– Видь меня в том, кто рядом, – тихо ответил Лунный Лев так, что слышала только Ори, – и знай: даже если кажется, что свет померк, – он всё равно есть, как есть и я, ибо я вечен».
Ори посмотрела на Мальчика. Казалось, он впитал красоту Лунного Льва, и волосы его серебрились в свете луны, они были совсем как белая грива, и взгляд был тем же самым.
– Мне кажется, я знал тебя всю жизнь, – шепнул он.
– А я – тебя. И Лунного Льва. Вы с ним одно, – улыбнулась Ори.
– Расскажи мне, как ты узнала о нём, почему будто дала мне знак искать его?
– Я его знала всегда… Не знаю, как. Что можно сказать тебе о нём? Я знаю о львах слишком мало… Видишь, ли, все львы происходят от солнца. Они сияют золотым величием и щедростью, они похожи на царей, которым присягают народы. Их так легко видеть днём! Некоторые мечтают стать такими, как они… А этот лев – лунный. Он – своего рода отражение, как и я. Луна отражает солнце, и этот свет никогда не обжигает. И Лунный Лев… Он отражает всю правду, но только мягко, как луна в дни своей полноты. О Лунном Льве знают единицы. Но те, кому довелось повстречать его, уже не принадлежат обыденному миру. Они знают, что есть нечто большее.
Что на ушко шепнул тебе дождь?
И о чём рассказала листва?
Замерев, ты так преданно ждёшь
Появления Лунного Льва…
Возвращения Лунного Льва…
– Как хорошо, что ты рядом, Ори! – тихо сказал Мальчик.
– Я буду рядом с тобой столько, сколько захочешь, ведь я всего лишь отражение, – ответила она.
– Отражение самого главного, – с этими словами он робко взял её за руку, и они пошли, дивясь друг другу и миру, который на каждом шагу приоткрывал свою тайну. Мальчик зажигал огонь, и мысль его уносилась со всполохами костра в ночные просторы. А Ори танцевала под луной, впитывая всем телом её свет. Он был мягким, наполняющим и вовсе не холодным! И он всюду хранил взгляд Лунного Льва. Это было время расцвета.
Но постепенно то ли стирались краски, то ли тень начала наплывать на лунный диск… Того, что было, стало недостаточно; то и дело хотелось чего-то ещё: чего-то, чего не было, чего-то другого. Вместо Камня был просто камень, вместо песни дождя – холодный унылый стук капель по крыше, вместо Ори – тревожная и часто прячущая глаза девочка, которая то вздыхала, то плакала, и не могла объяснить, почему. В глазах её читался упрёк: «Где ты? Куда ты уходишь, за чем гонишься? Ты уже столько раз от меня ушёл, того не заметив! Ты уже столько раз забыл о том, что Лунный Лев есть!»
В эти минуты он сердился и говорил что-то вроде: «Я и так всё время с тобой. Ты сама, видимо, хочешь чего-то другого. Мы так никогда не договоримся». Он уходил в дела и мысли обыденного мира, не замечая, что умирает для сказки… и для Ори, которая вся кричала: «Я не могу так! Мне больно это отражать, я не понимаю, что это! Где ты, милый, мой, вечный, Лунный Лев?!»
А вслух произнесла только одно:
– Нам уже не по пути, да?
Этот вопрос вставал всё настойчивей и настойчивей. Ори уже не могла спать, не могла продолжать жить, делая вид, что ничего не произошло, не могла даже представить Лунного Льва – он казался недосягаемым теперь, да и месяц стал таким тонким на небосводе… Близилось новолуние.
– Если ты веришь в это, уходи!
И Ори ушла… Недалеко, всего лишь на пару шагов отошла от него, а он… будто остался один во всем мире. «Помни: правду не знает никто, кроме белого Лунного Льва, незаметного Лунного Льва», – слова старой песни пронеслись сквозь сознание, всколыхнув какую-то древнюю память. А действительно, Лунный Лев был таким незаметным… Но без него всё рушилось, всё казалось, а не было, всё отражалось, но не было источника этих всех отражений…
Ори плакала, закрыв лицо руками. Постепенно рыдания стихли. Её тело иногда вздрагивало, как от судороги. Она мысленно звала Лунного Льва, она молила, чтобы он пришёл – не к ней, а к нему, ведь только так всё могло стать иначе.
«Видь меня в том, кто рядом, – внезапно вспомнились эти слова, – но даже если весь мир покинет тебя, – я останусь, ибо я вечен». И тогда Ори, интуитивным рывком ринулась к Мальчику. И сделала то единственное, что умела в этом мире – она стала падать, закрыв глаза, падать к ногам Лунного Льва или ногам Мальчика – уже было не важно, уже было поздно искать различия, поздно думать. Было только одно: «Будь что будет. Я верю, ты здесь, мой Лунный Лев. Я верю, это ты, мой Лунный Лев. Я верю, есть только Ты, мой Лунный Лев!» Мальчик вскочил, опомнившись. Он поднял её с земли, взяв на руки, прижал к себе и долго качал её в бережных руках, но не мог выговорить ни слова. Наконец, он произнёс:
– Прекрасная моя… Я всё вспомнил!
Она, наконец, смогла поднять на него глаза. И сквозь слёзы повстречала тот самый взгляд, который ни с чем невозможно перепутать! Всё вмиг озарилось белым светом… Лунный Лев величественно сидел рядом и охранял их хрупкую, только что воскресшую нежность. Он был терпелив. Наконец, Мальчик и Ори увидели его. Они ничего не понимали, но трепет перед чем-то огромным, что таится в каждой частичке жизни, нарастал в их сердцах, и с глаз спадала вся ложь, вся слепота, вся грубость… Мир обнажался и преображался вокруг и внутри. А потом пришёл покой. Он был похож на кита, у которого не было конца и начала… Как красиво! Настолько красиво, что страшно даже шевельнуться, сказать слово! Любое слово бы сейчас перечеркнуло всё … Только бы этот миг длился, не пропадало чудо, не уходил Лунный Лев!
– Я никогда не уходил и не уйду, любимые, – его тихий бархатный голос вливался радостью в сердца, – я никогда не исчезну. Важно не позволить себе забыть… А если начали забывать, то сделать всё, чтобы вернуться и вспомнить.
Вокруг было так светло! Всё заливал лунный свет, но откуда он исходил? Луны нигде не было видно! Всё лишь тонуло в мягком благодатном сиянии. И, подобно бутону цветка, зарождалось счастье… Оно переполняло, оно ни от чего не зависело, оно просто было… Будто не было никогда кривых зеркал, теней, раздоров… Что же произошло? Лунный Лев улыбнулся этим невысказанным вопросам.
– Даже в самой кромешной тьме может внезапно вспыхнуть свет. Таково свойство любви, никто не знает её тайн. Но она делает возможным невозможное. Мы сейчас не на земле, любимые. Мы там, где зарождается лунный свет. Там, где берут исток все отражения. А здесь не бывает теней. И больше не нужны слова, ведь ваши сердца уже знают всю правду…
Ведь однажды наступит предел,
Где отступят любые слова.
Ярко вспыхнет в слепой темноте
Взгляд бессмертного Лунного Льва
Вечно ждущего Лунного Льва…
Февраль-март 2020