32
Очнулся я в небольшой комнате, выложенной из белого камня. В ней совершенно не было окон и что-либо похожее на дверь, однако всё же было достаточно светло из-за мягкого матового света, струившегося сверху. Чувствовал я себя неважно и, может быть поэтому, никак не мог вспомнить, как очутился на этой застеленной белоснежным бельём кровати.
Где я? Я попытался встать, но сил не хватило даже на то, чтобы ото-рваться от подушки. При этом вдобавок закололо в груди – дало о себе знать больное сердце. Тогда я осторожно покрутил головой. Судя по обстановке, я был не на космическом корабле. Впрочем, на тюрьму это тоже не смахивало. Скорее всего, в стенах Космического Общества. Значит, Джаксон и Видар, встревоженные моим долгим отсутствием, всё-таки отправились на мои поиски. Они нашли меня больным, а может быть даже находящемся при смерти, и в таком состоянии доставили на Землю.
Выходит, Таскерре и Голду повезло. Теперь я никому не смогу рассказать об их страшных планах. Я их пленник. И вряд ли кто-нибудь, кроме них, знает, что я жив. Скорее всего, для остального мира я вместе с экипажем погиб в результате аварии на корабле. Они выудят у меня всё о Чиккории, что с помощью достижений современной медицины не трудно сделать, а потом пустят в расход. И всё, прощай Земля – колыбель человечества!
Так что же делать? Попробовать сбежать? Но с моим здоровьем я даже не смогу сползти с кровати. Совершить суицид, чтобы мои познания о Чиккории не достались негодяям? Точно! Ведь у меня есть пистолет, подаренный Клодтом. Встретить их смертельным огнём, а потом застрелиться самому. Хорошая мысль. Это будет достойный ответ на происки Космического Общества. Дрожащей, ослабевшей рукой я потянулся к груди за пистолетом, и тут до меня дошло, что я одет в больничный халат. Значит, меня переодевали и, следовательно, забрали оружие. Я всё же дотянулся до груди и убедился, что это именно так. Перестрелка отменялась, но я решил не сдаваться и найти другой какой-нибудь способ.
Я ещё раз осмотрел комнату. Она была почти пустой. В ногах стоял стул, а у изголовья – тележка, заставленная какими-то препаратами. На её краю я увидел жёлтый цветок с прозрачными лепестками. Сейчас он выглядел не так привлекательно, как при солнечном свете, но я узнал его сразу. Именно таким цветком отравился Джолтон. Интересно, поправился он или нет после этого?
Цветок. Мои мысли почему-то опять вернулись к нему. Цветок… я глядел на это удивительное создание природы, и что-то непонятное не давало мне покоя, сверлило меня и всё время повторяло: «Цветок, цветок». ЦВЕТОК!!! Наконец-то я понял, в чём дело! Его присутствие говорило о том, что я нахожусь в руках тех, кто выкрал его у меня из лаборатории. Так значит, я в руках Всемогущего Синдиката? ТЕТСИ? Это имя болезненно резануло меня по мозгам. Как же ты могла это сделать, милая?
Я продолжал смотреть на цветок, на то, как потускневшие лепестки лениво сверкали матово-жёлтым цветом, изредка ярко вспыхивая как поту-хающая сигарета, а в голове продолжало свербеть: «Цветок, цветок». Что же ещё должен подсказать мне этот цветок? Что? Ну-ка, напряги свои мозги, парень! Чем дольше я смотрел на цветок, тем больше убеждал себя в том, что это мой единственный шанс.
Наконец, до моего сознания дошло, что цветок – это моё спасение. Высосав из него яд, я умру. Так что Энтони Гарросс никогда не станет игрушкой в руках Таскерры или кого-то там ни было! Сосредоточившись и превозмогая слабость, я потянулся к цветку и почти дотянулся до него, но тут резануло в груди, и я со стоном откинулся на подушку.
Через мгновение открыв глаза, я увидел перед собой смуглое лицо девушки в белом халате. Лицо её показалось знакомым. Уж не её ли я встретил в лесу на Чиккории? Что она-то здесь делает? Я хотел спросить у неё об этом, но губы вместо этого прошептали: «Пить». Девушка ласково улыбнулась и подала мне в причудливом стакане золотистую жидкость приятную на вкус. Через некоторое время мне стало легче. Я попросил ещё попить, но мне вежливо отказали.
Девушка ушла. Я внимательно следил за ней, чтобы увидеть через что она выйдет. Но она исчезла, словно растворилась в воздухе. Такой фокус мне ещё не приходилось видеть. Пока я соображал, какое отношение она имеет к Космическому Обществу или Всемогущему Синдикату, в комнате появился мужчина.
Это был старик, но движения его были энергичны, и в них чувствовалась сила. Густые и белые, как снег, волосы, пронизывающий взгляд карих глаз, который я с трудом смог выдержать, строгие упрямые черты лица – всё это было мне до боли знакомо. Где-то я его видел.
- Джаксон! – вырвалось у меня.
Старик вздрогнул и пристально посмотрел на меня, словно пытался вспомнить, знакомы мы или нет.
Боже мой, как он состарился! Но как он попал к «Синди»? Или я всё-таки в руках Космического Общества? Впрочем, сейчас было не важно, где я. Джаксон смотрел на меня и… не узнавал. Неужели его уже обработали?
- Джаксон! – в ужасе повторил я.
Тот подступил ближе.
- Откуда вы меня знаете? – взволнованно спросил он.
Кровь ударила мне в голову. Всё-таки я попал в «Спейс». На нём провели психологический эксперимент и теперь решили продемонстрировать это мне, чтобы я не упрямился.
- Что они с вами сделали, Джаксон? Где Видар? Что с Джолтоном?
Глаза Джаксона заблестели от проступивших на них слёз.
- Кто вы? – дрожащим голосом спросил он.
- Негодяи! – в бешенстве закричал я и попытался встать, но от острой боли в сердце снова упал на подушку. – Нет, Джаксон, в «Спейсе» зря надеются, что всё это сойдёт им с рук. Это…
Встревоженный старик подскочил ко мне.
- Лежите спокойно, - сказал он, укрывая меня одеялом. – Не надо волноваться, успокойтесь, пожалуйста. Вы очень далеки от Космического Общества, уверяю вас.
Ничего не понимая, я уставился на него. Так, где же я тогда? В «Синди»?
- Где я? – в отчаянии выкрикнул я. – Где мы, Джаксон?
- У друзей, - немного помедлив, ответил тот.
- У друзей? У каких друзей?
Джаксон смутился и уклонился от ответа.
- Успокойтесь, ради бога, вам нельзя сейчас волноваться. У вас неполадки с сердцем. Лучше выпейте. Эти микстура поможет вам расслабиться. Скоро вы встанете на ноги, но для этого вам не нужно волноваться.
Он протянул мне стакан. Я уже с опаской посмотрел на золотистую жидкость, налитую в него. Уж, не из этого ли цветка сделан напиток?
- Пейте, - повторил он свою просьбу. – Я вернусь через час, и мы с вами…
- Где мы? – перебил я его, посчитав, что он увиливает от ответа.
- Я же сказал, у друзей.
- Всемогущий Синдикат – ваши друзья, да, Джаксон? – спросил тогда я его в лоб.
- «Синди»? – искренне удивился тот, не понятно чему радуясь. – Я никогда не дружил с гангстерами, поверьте мне. А теперь выпейте. Мы поговорим с вами через час, когда вы окрепните. Хорошо?
Пить хотелось. Язык как наждак терзал пересохшее небо. Но я не торопился открывать рот. Гораздо сильнее мне хотелось знать, где же я всё-таки нахожусь.
- Пейте же!
- Я хочу знать, Джаксон…
- Через час вы всё узнаете,- не дал он мне договорить. – А сейчас пейте. Прошу вас, откройте рот.
Его спокойный голос отрезвил меня. Действительно, чего я нервничаю-то? Еще минуту назад, превозмогая боль в сердце, я пытался дотянуться до цветка, чтобы отравиться им, а теперь боюсь выпить жидкость, сделанную из него. Что это? Маразм психопата? Или каприз сумасшедшего? Собственно, какая мне разница, где я, ведь я всё равно собирался умереть, чтобы не достаться ни «Спейсу», ни «Синди», не так ли? Я посмотрел на ожидающего Джаксона, затем на стакан, и открыл рот. Смотря Джаксону в глаза, я выпил всё содержимое стакана. Тот одобрительно кивнул. Напиток оказался другой, более терпкий. Мозг тут же заволокло приятным туманом, тело отяжелело, и я стал проваливаться куда-то в бездну.
- Уверяю вас, - услышал я издалека чей-то искажённый голос, - вы далеки не только от «Спейса» и «Синди», но и от Земли.
Не успел я проснуться, как надо мной склонилось уже знакомое бронзовое лицо медсестры. Вблизи её черты были более резкими и грубыми, и всё же в них было какое-то дикарское очарование. Она накормила меня чем-то вкусным и напоследок дала попить всё тот же терпкий напиток, после которого я опять уснул. Причём, сразу.
Когда я вновь открыл глаза, то увидел Джаксона. Он сидел рядом на стуле, был сильно взволнован и от нетерпения теребил фалду пиджака. Уловив мой взгляд, он встрепенулся, очень обрадовался и сразу же поинтересовался моим самочувствием. Спросонья я ещё не понял, как себя чувствую, но, не задумываясь, традиционно ответил: «Спасибо, хорошо». Он радостно кивнул и подвинулся поближе.
Я смотрел на него, и обида зарождалась во мне, легкой болью отдаваясь в душе. Мой командир по-прежнему не узнавал меня. Он был рад мне, но вёл себя так, словно видел меня впервые. Что с ним случилось? Неужели его так обработали, что он ничего не помнит? А может, это не Джаксон? От напряжения мысли, как всегда, стали путаться, и я решил спросить напрямую. Но он опередил меня.
- Видите, я сдержал своё слово, - сказал он, - ровно через час мы опять с вами встретились. Но прежде, чем начать разговор, я хотел бы узнать, как вас зовут.
- Эн-тони Гар-росс, - громко и по слогам, словно бестолковому ученику проговорил я, в надежде, что он всё же меня вспомнит, – профессор данкарского университета.
- Данкарского университета? Данкара…- у старика на глазах опять заблестели слезы. – Так я и предполагал. Наконец-то…
Он принялся что-то бормотать, но я, как ни прислушивался, так ничего и не понял. Тогда я стал терпеливо ждать, когда он выговорится, чтобы потом закидать его вопросами. Но он опять опередил меня. Внезапно замолчав, он вдруг спросил:
- Шарокк Гарросс – это…
- Мой отец, - закончил я за него фразу.
- Насколько я помню, он владел огромнейшим состоянием, - старик удивлённо посмотрел на меня. – Вы обанкротились?
Такую чепуху я где-то уже слышал. Ах, да, Джолтон! Когда он додумался до такого, то закатился идиотским смехом. Этот же просто ждал ответа на свой вопрос, и я ответил:
- Нет. А теперь мне бы хотелось спросить у вас кое-что, - я твёрдо решил перехватить инициативу. – Например, кто вы?
- Ещё раз извините, господин Гарросс. Мне, конечно же, надо было представиться сразу. Но уж больно мне не терпелось услышать подтверждение своей догадки.
- Ваша догадка подтвердилась?
- Да. И я очень рад этому.
- Теперь вы можете сказать мне, кто вы?
- Я президент республики Сокута, на территории которой вы сейчас находитесь. И все зовут меня здесь президент Сторг.
- А где находится ваша республика?
- На Чиккории. Эта планета находится далеко от Земли. Вы это хотели узнать?
- Да…
Я был ошарашен. Значит, я на Чиккории, которую он тоже называет Чиккория. Но эта белоснежная постель, ладно сшитый из добротного сукна костюм, сам старик, похожий на Джаксона, разговаривающий на моём родном языке и знающий о Данкаре, моём отце, «Спейсе» и «Синди»… Откуда это всё на Чиккории, где живут динозавры, мамонты и саблезубые тигры? Как мне хотелось, чтобы в эту минуту нашёлся какой-нибудь умник и ответил мне на этот вопрос!
- Вы прилетели сюда на корабле Космического Общества, профессор? - неожиданно спросил он.
Я расслышал его вопрос, но по инерции продолжал размышлять. Может, я сплю? Может, я так переутомился в последнее время, что теперь в мою голову лезет чёрт знает что? Чтобы упорядочить свои мысли и спасти от непосильной нагрузки выдохшиеся мозги, я решил больше ни о чём не думать, а только отвечать на вопросы.
- Ну, так как, профессор Гарросс? – от нетерпения Сторг заерзал на стуле. – Вы не против того, что я буду обращаться к вам как к учёному?
- Нет, не против, президент Сторг. Ко мне так обращаются все члены экипажа космического корабля «Бриджитта», который принадлежит Космическому Обществу.
- И сколько вас человек в экипаже?
- Было семеро, но двое из них уже погибли, - я тяжело вздохнул.
- А почему вы один? Где же остальные?
- Занимаются ремонтом корабля. Мы неудачно приземлились, и теперь у них полно работы. А так как я в их делах ничего не смыслю, я решил поближе познакомиться с этой планетой. Ведь я для этого сюда прилетел. И… вот я здесь.
- Вы пошли один? – удивился старик.
Я решил не говорить ему о Тетси, пока всё не прояснится, и утвердительно кивнул.
- А вы отчаянный парень, профессор Гарросс,- в восхищении сказал Сторг. - На Чиккории такая неосторожность непростительна. Но именно благодаря вашей неосторожности, я обязан этой долгожданной встрече… А-а… - он замялся, не решаясь задать вопрос, но потом всё же спросил. – А где находится ваша «Бриджитта»? Далеко отсюда?
- Понятия не имею, - искренне ответил я. – Я же не знаю, где нахожусь. Могу лишь сказать, что я прошёл по тоннелю через высокие горы и переправился через широкую реку, а потом двигался только на север.
- Вы перебрались через реку Смерти? – седые кустистые брови изумлённо взметнулись вверх.
- Наверное, если она так называется.
- Вам несказанно повезло, профессор. Перебраться в одиночку через такое опасное место и остаться в живых… Да вы просто счастливчик, что нельзя сказать о моих людях.
- Каких людей? – насторожился я.
- Я вам потом всё расскажу, профессор. Вот, - он достал из кармана пиджака мой блокнот и сменил тему, - я попытался разобраться в ваших записях и ничего не понял. Абракадабра какая-то! Ящеры, сурки, пещерные черви… Обозначения местности слишком условные, чтобы понять, что к чему. У меня имеется кое-что получше. Правда, там большой масштаб, но, я надеюсь, вы сможете определить, где находится ваш корабль.
В меня закралось сомнение: что-то темнит этот старик. На вопрос не ответил, а сам всё расспрашивает. Кто он такой вообще? Какие к чёрту могут быть президенты на дикой планете? Да и на самом ли деле мы на Чиккории? И что это ему так не терпится узнать, где наша «Бриджитта»? Уж не хочет ли он захватить её?
Тем временем Сторг взял со столика папку из чёрной кожи, вытащил из неё лист бумаги и протянул мне.
- У нас, конечно, имеются карты, но они охватывают только территорию республики и близлежащие окрестности, - извиняющим тоном добавил он. – Это, к сожалению, пока всё, чем мы располагаем.
Лист бумаги оказался большой – сантиметров двадцать на тридцать,- цветной фотографией. Снимок был сделан с большой высоты и вырвал из Селены огромный кусок суши. В его левом нижнем углу чернела надпись: «Фотомикст – экстра» и буквы «А» и «К». Это была специальная бумага, которой пользовались только Космическое Общество и военные. На «Бриджитте» она тоже имелась. Так, где же , чёрт возьми,я всё-таки нахожусь, а?
Я легко нашёл на карте море. Оно занимало всю нижнюю часть снимка. Горы, покрытые снегом, тянулись через всю фотографию и на востоке огибали море крутой дугой. Масштаб был слишком велик, отчего царство динозавров виднелось лишь маленьким зелёным островком. А широченная река Смерти – тонкой извилистой лентой, протянувшейся вдоль гор. Тропа Гигантов и амфитеатр, где мы почти построили космодром, не были видны вовсе. Пока я с любопытством разглядывал карту, Сторг внимательно наблюдал за мной.
- Что это? – спросил я, наткнувшись на карте на маленький крестик, начертанный авторучкой.
- Здесь мы находимся.
«Однако далековато», - подумал я, прикидывая расстояние.
- Ну, так, профессор Гарросс, вы уже определили месторасположение вашего корабля?
Я промолчал, не зная, что ответить, и, ткнув пальцем в ещё один крестик, нарисованный недалеко от первого, поинтересовался:
- А этот что обозначает?
- Это всё потом, - нетерпеливо отмахнулся Сторг. Слишком нетерпеливо, и во мне снова вспыхнуло подозрение, - покажите лучше, где вы посадили корабль.
Я так и не придумал, что ответить. Ну, не привык я изворачиваться и хитрить. Попросту не умел этого делать. Старик всё больше не внушал мне доверия: что-то уж слишком не терпится узнать ему, где находится «Бриджитта», и я спросил его начистоту:
- А зачем это вам, президент Сторг?
Тот опешил, словно я ударил его по зубам, после с удивлением по-смотрел на меня, а потом вдруг закатился весёлым заразительным смехом.
- Я понял вас, профессор,- сказал он, сотрясаясь от смеха, - я всё понял. Извините меня, ради бога. Я опять свалял дурака. Приступил к расспросам прежде, чем объяснить вам всё. Но, понимаете, я так рад нашей встрече, и мне так не терпится встретиться с остальными членами вашего экипажа, что я… - он перестал смеяться и посмотрел на меня с какой-то отцовской нежностью. –
Поставив себя на ваше место, мне не трудно было проследить ход ваших мыслей. Вы пытаетесь и никак не можете найти объяснение тому, что в данный момент видите вокруг себя. А значит, и выводы делаете самые невероятные. Верно?
- Верно, президент Сторг, - не стал я кривить душой, - так оно и есть.
- Зовите меня Сторг, - поправил он меня, - мы же с вами, можно сказать родственники. Причем, близкие.
Я не понял, что он этим имел в виду, но фраза эта меня заинтересовала.
- А сейчас я вам кое-что расскажу, - продолжил он, - так как всего рассказать в двух словах я не смогу. Так вот, я тоже с планеты Земля. Звучит странновато, если учесть, что мы с вами встретились у чёрта на куличках. Такое возможно только в кино да в книгах, верно? Но иногда чудеса случаются и в действительности. Как в нашем случае, например. Мы с вами соседи. Я родом из Ронджона. В Космическое Общество попал после окончания второй мировой войны. Вы не поверите, профессор, но пока в Ойдане трудились над своим первым космическим спутником, я уже дважды побывал на орбите земли. Это были сверхсекретные полёты, и поэтому о них никто не знает. Затем мне предложили сверхдальний полёт, и я, не раздумывая, согласился… - он замолчал и с улыбкой посмотрел на меня. - Вы что-то хотели спросить, профессор? Спрашивайте, не стесняйтесь. Слушаю вас.
- Знаете, Сторг, я где-то читал, то ли в газете, то ли в какой-то книжке, что незнакомые люди из одной страны, встретившись на чужбине, считают друг друга чуть ли не родственниками. Вы это имели в виду, когда говорили, что мы с вами близкие родственники?
- Да, именно это.
- Полностью с вами согласен, так как нам сам бог велел назвать друг друга братьями. Ведь мы, два землянина, встретились, страшно подумать - где, на чужой планете в другой галактике.
Это я к тому, что будет лучше, если вы будете звать меня Тони, а то «профессор» в данном случае звучит как дразнилка.
- Хорошо, Тони, - счастливо улыбаясь, расцвёл президент. - Так что вы хотели у меня спросить?
- Знаете, Сторг,- тут я немного смутился, - эта медсестра, что приходила до вас. Понимаете, она не выходит у меня из головы. Этот контраст между… э, лицом и одеждой. Она кто?
- Вы про Гунчу? – уточнил он, чем ещё больше озадачил меня.
- Гунчу? – не понял я.
- Эту девушку зовут Гунчу,- пояснил Сторг. – Она абориген из племени шеронов.
- Абориген? – ещё больше поразился я.
- Вас это удивляет, Тони? Впрочем, - спохватился он, - что это я спрашиваю? Я сам был до предела удивлен, когда впервые столкнулся здесь с людьми. И был поражён не столько тому, что встретил разумных существ, сколько их поразительному сходству с нами, землянами. Вы, конечно же, успели заметить, что на Чиккории всё удивительно напоминает земное? Поначалу мне даже казалось, что я нахожусь в дремучем уголке Земли, куда ещё не проникла цивилизация.
- Поначалу со мной было то же самое, - сознался я.- Но меня больше поразило другое: динозавры, первобытные млекопитающие и вдруг развитая цивилизация людей. Когда я увидел Гунчу, одетую в современную одежду, и заговорившую со мной на нашем языке, меня хватил удар.
- Предынфарктное состояние, - констатировал Сторг. – Ничего серьёзного, но для космонавта у вас слишком слабое сердце.
«Знал бы ты, что я пережил за время пребывания на Чиккории!» - про-мелькнуло у меня в голове.
- Придётся вам ещё недельки две поваляться в постели, - добавил он.
- Вы имеете в виду по здешнему времени? – уточнил я.
- Разумеется, - кивнул он. – К сожалению, ваше состояние пока очень серьёзное.
Две недели для меня - это было много даже в земном времяисчислении. Перспектива остаться на Чиккории навсегда меня совсем не радовала. И не потому, что я патриот своей планеты, а потому что от меня зависело её дальнейшее существование. Мне нужно было непременно попасть на корабль в назначенный срок, а для этого восстановить работоспособность своего сердца. Прошлый раз я восстановил его с помощью кассонэ. Но сейчас, похоже, всё было намного хуже. Нужно будет попробовать выпить Моррисса. Если не поможет сразу, то, по крайней мере, ускорит выздоровление.
- Увы, Сторг, - сказал я президенту, - но я не могу позволить себе такую роскошь, как валяться в постели две недели. К моему великому сожалению. Потому что моё присутствие на Чиккории ограничено техническими особенностями нашего корабля.
- К сожалению, Тони, - Сторг развёл руками, - наша медицина ещё не научилась творить чудеса.
- Зато наша медицина, как меня заверили в «Спейсе», шагнула далеко вперёд. И сейчас я хотел бы это проверить. Принесите, пожалуйста, мои вещи. Все вещи, - уточнил я, - и мы проведём с вами уникальный медицинский эксперимент.
- Вы меня заинтриговали, Тони.
Президент наклонился и нажал на кнопку, приделанную к спинке кровати над моей головой. Я услышал еле уловимый шум, затем увидел, как из противоположной стены в комнату вошла Гунчу.
Выслушав президента, она, молча, исчезла.
- Знаете, Сторг, у меня и сейчас это все голове не укладывается,- сказал я, проводив взглядом медсестру.
Старик понял, что я имел в виду. Он довольно улыбнулся на это и ответил:
- С точки зрения логики вы никогда не объясните это. Вы не поверите, Тони, но когда я попал сюда, здесь жило много разрозненных племен. Ходили они полуголыми, летом жили в землянках, зимой – в пещерах, поклонялись истукану Токко и очень боялись жрецов культа бога Солнца и Людей с Севера. Когда-то давно у них была довольно высокоразвитая культура. Мне доводилось видеть уникальные изделия из меди и золота. Но, к сожалению, к тому времени, когда я встретился с ними, эта культура почти угасла с приходом на их земли беловолосых завоевателей. Здесь их называют сбаквинами или Люди с Севера. Этот воинственный народ постоянно нападал на них, разорял их стойбища, убивал мужчин, а женщин забирал в рабство. Поэтому сокуты сначала перебрались в горы, забросив земледелие и животноводство. Затем они перестали плавить руду и обрабатывать металл, потому что враги могли обнаружить их по дыму костров. Пещеры стали естественным жильём и единственной защитой от сбаквинов.
Потом в здешних краях объявились жрецы культа бога Солнца. Никто не знает, откуда они взялись. Предполагаю, что, когда появились Люди с Севера, небольшая часть сокутов спряталась высоко в горах и не только сохранила свою культуру, но и подняла её на более высокую степень развития. Они создали культ бога Солнца и, благодаря своим тайным знаниям и владением чёрной магии, стали обладать огромной властью над племенами. Не подчинение им грозило гибелью…
Я с интересом слушал его рассказ, хотя и не проникся до конца к нему доверием. Неожиданно мой взгляд упал на столик с лекарствами. На краю его по-прежнему лежал прозрачно-золотой цветок. Откуда он здесь всё-таки взялся? Как только президент сделал паузу, чтобы перевести дух, я тут же поспешил спросить его об этом.
- Извините меня, Сторг, - сказал я ему с виноватой миной, - что я снова перебиваю вас, но мне не терпится узнать, что это за цветок лежит на столике? Один из членов нашего экипажа отравился этим цветком.
Тот посмотрел на меня так, словно я сморозил невесть какую глупость.
- А вы уверены, что он отравился именно этим цветком? – засомневался он.
- Я же натуралист, Сторг, - напомнил я ему, - и потому кое-что в цветах смыслю.
- Но отравиться суторой! Это просто невозможно! – уверенно заявил он. – Это уникальный по своим целебным свойствам цветок. Мы используем его сок в качестве наркоза, снотворного, жаропонижающего, обеззараживающего и успокоительного средства. В данном случае он служит простым освежителем воздуха, наподобие ионизатора.
- Я это заметил, когда проводил опыт, - подтвердил я, - воздух становится значительно чище без всякого проветривания.
- Вот именно. Но, если сюда положить еще один цветок, то через некоторое время вы почувствуете головокружение и сонливость.
- А если это будет огромный букет? – поинтересовался я.
- Такое большое количество может вызвать припадок с последующей потерей сознания. Но обычно, если убрать цветы, то часа через полтора это проходит, и человек приходит в норму. Случаев отравление суторой у нас не было ни разу.
Получается, что Джолтон всё же симулировал болезнь, чтобы не воз-вращаться на космодром. Вот сволочь! Хотя, если бы он не струсил, вряд ли я попал бы тогда в республику Сокута. Но кто же тогда украл у меня цветы? Джолтон, чтобы я не смог раскрыть его маленькую хитрость? Или Тетси, чтобы на время вывести его из строя? Если да, то с какой целью?
- Поверьте мне, - прервал мои размышления Сторг, - мы специально по этому поводу проводили опыты на животных.
- А где вы берёте эти цветы?
- Выращиваем в специальных теплицах. Сутора растёт только в очень влажных и жарких местах.
- А как она к вам попали?
- О, это целая легенда! Когда-то очень давно, задолго до появления Людей с Севера, когда вовсю процветала торговля, медицина и науки, один храбрый вождь по имени Сутора решил попутешествовать. Он собрал отряд воинов и отправился с ними на юг. Они перебрались через реку Смерти и Неприступные горы и попали совсем в другой мир, полный чудовищ. Вот там, в стране Чудовищ, они и наткнулись на эти цветы. Нескольких воинов пленила красота этих цветов. Они сорвали их и воткнули себе в волосы, чтобы по возвращении подарить их своим подругам. Каково же было удивление вождя и остальных воинов, когда они остановились на привал и обнаружили, что эти воины не только не устали и не падали с ног, как они, а, наоборот, были ещё бодры и полны сил. Тогда Сутора велел вернуться назад за цветами и каждому воину воткнуть в волосы по цветку. Им повезло, что они недалеко ушли от того места, где росли эти цветы, и застали их ещё в цветении. Домой они шли семь дней, останавливаясь только для того, чтобы поесть. И когда дошли, цветы эти на удивление всем выглядели так, словно их только что сорвали. Этим чудо-цветком заинтересовались медики и изготовили из них массу полезных лекарств.
Позже Сутора ещё много раз ходил в страну Чудовищ за этими цветками, которые назвали его именем, но каждый раз возвращался с пустыми руками. Оказалось, сутора цветет раз в два гола, только в определённое время и цветёт всего несколько часов на восходе солнца. Если опоздать хотя бы на несколько минут, то застанешь уже поникшие невзрачные бутоны. Но если их сорвать во время цветения, они очень долго сохраняются.
Мы долго пытались выращивать их в теплицах, но сутора оказалась очень капризным цветком и никак не хотела приживаться в домашних условиях. Десять лет назад, после долгих лет экспериментов, нам всё же удалось создать для неё благоприятный микроклимат, и теперь мы выращиваем их у себя. А до этого наши воины с риском для жизни добывали цветы в стране Чудовищ…
Тут к нам вошла Гунчу и принесла мои вещи: рюкзак и аккуратно сложенную одежду, постиранную и отутюженную. Пистолета Клодта не было.
- Я отдал его нашим оружейникам, - пояснил мне Сторг его отсутствие. – Думаю, вы не будете возражать, если они с ним немного повозятся.
- Это подарок и мой талисман, - сказал я ему.
- Не волнуйтесь, Тони, чуть позже я вам его верну в целости и сохранности, - заверил он.
Я успокоился и развернул рубашку. Расстегнул клапан кармана и из-влек из него небьющийся и водонепроницаемый пенал, изготовленный специально для хранения пилюль Моррисса. Он был предназначен для пяти капсул, но у меня их было всего две. Я осторожно открыл пенал, аккуратно вытащил пилюлю и проглотил её на глазах, внимательно наблюдавшего за мной, Сторга.
- Чтобы не случилось, ничего не предпринимайте, - предупредил я его, и, пока лекарство не начало действовать, быстро закрыл пенал и спрятал его в карман рубашки.
Не успел я защёлкнуть его клапан, как внутри меня вспыхнул пожар. Жар ударил в голову, и я потерял сознание.
Когда открыл глаза, то увидел над собой встревоженное лицо президента. Но я чувствовал себя здоровым и полным сил, и выражение его лица меня рассмешило.
- Привет, Сторг! – весело поздоровался я с ним.
- Ну, как? – взволнованно спросил он.
- Отлично!
Я соскочил с кровати и стал одеваться. Некоторое время Сторг удивлённо наблюдал за мной, а затем дважды нажал на кнопку вызова. В комнате появился старый абориген с длинными и белыми, как снег волосами, одетый в белых халат, накинутый поверх тёмного костюма. Он очень удивился, увидев, как я энергично облачаюсь в свои одежды. Он потрогал мне лоб, затем внимательно посмотрел зрачки и язык, а после потрогал пульс на обеих руках.
- Он здоров, президент Сторг, - обескуражено объявил он.
- Спасибо, Икева, - поблагодарил тот его,- можешь идти.
Старец ушёл, недоуменно покачивая головой. А я тем временем успел одеться.
- Ну, Сторг, - бодро сказал я, - какова наша дальнейшая программа?
- Думаю, мой рассказ заинтересовал вас, верно? – спросил вдруг он.
- Даже очень, - не стал я лукавить.
- Тогда давайте сделаем так. Сейчас мы идём обедать. Я вам рассказываю свою историю, а потом вы отведёте меня на ваш корабль и познакомите со своими товарищами. Идёт?
- Идёт! – не раздумывая, согласился я.