Как бы странно оно не звучало -
Не смертей ей хотелось - начала,
Не желалось войны ей и мести.
Но чтоб зло оставалось в том месте,
Из которого черпала прежде
Страх и боль... и ни капли надежды.
А мечталось теперь даме в черном,
Бросив косу и плащ с капюшоном -
Чтобы ангелом стать, пусть и падшим,
На любовь уповать и на счастье,
На душе рубцевались чтоб шрамы,
И цветными бы карандашами
Под копирку, по детским лекалам
Срисовать ну, хотя бы Икара
Крылья, к солнцу несущие тело.
И плевать, что теперь оно тленно.
Да, конечно, она так хотела,
Чтоб томилось в предчувствии тело,
Чтобы страсти внутри просыпались,
Безымянный в металле чтоб палец,
Над безумием чтобы не властна,
Чтобы смело по мрачному красным.
Бог судья, никакого ей дела
До услад и утех скороспелых.
Что творится в душе, не понятно:
Нет ее, только лепет невнятный
И тоска, и горячность, и слёзы,
В складках белого платья мимозы.
Не больна - головы лишь круженье
И за ребрами странное жженье.
Все дороги назад за печатью.
Да и надо ль, коль белое платье?