Деревенские рассказы. Андрей Подшивалов. 13.11.2020
Сегодня Сашке исполнилось 40 лет. Ровно 40 лет! Сашка лежал на диване и смотрел в окно. Сквозь крестовину рамы он видел бледную луну. Луна заглянула в окно, посмотрела на Сашку, а Сашка посмотрел на луну. И вот луна и Сашка смотрели друг на друга. Сашка лежал на диване и думал о том, что ему сегодня исполнилось 40 лет. Тут же вспомнилась поговорка: «20 лет - ума нет и не будет; в 30 лет семьи нет и не будет, в 40 лет денег нет и не будет». А у него ничего и нет. Пустой дом, диван, печка натоплена, дома вроде тепло. Но он один в этом тепле. И лежит он на диване в пустом доме. В пустом доме и в пустой деревне: деревня опустела, деревни больше нет.
40 лет назад Сашка родился. Семья была большая, шумная. Он вспомнил, что на его третий день рождения мать в этом же доме, в этой же комнате накрыла стол. Он помнит себя сидящим на табуретке на коленках. Перед ним торт и мать просит его задуть три свечки. Сашка дует, старается. А свечки не задуваются, все вокруг смеются.
Ну а сейчас в торт или пирог с капустой нужно было бы ставить 40 свечей. И Сашка их легко бы задул. Но он не празднует своё 40-летие. Говорят, плохая примета. Сашка смотрит на луну и вспоминает свою жизнь.
Окошко, через которое он смотрел, было составлено из двух стекол. Когда-то они с братом делили засохший пряник. Нашли в дальнем углу стола. Володька кинул его и случайно попал в окно. Стекло разбилось. Отец ругался на мальчишек. Цельного стекла не нашел, составил из двух частей. Сашка смотрел на луну через это окно и вспоминал, как они с братом ссорились из-за этого пряника. Отец тогда крепко пил, мать тяжело болела.
Сашка все время верил, что жизнь наладится, сложится жизнь. В армии служил - верил, пришел из армии, работал на скотном дворе, тоже верил. Председатель был уж больно крикливый, не любил он нерадивых мужиков. Давно уж нет его. Лежит там, за холмиком. Все там лежат: и мать Сашкина, и отец, и брат.
А Сашка лежит на старом диване и вспоминает свою жизнь. Он больше не верит, что жизнь наладится. Эти пресловутые «столько лет – ничего нет и не будет» теперь звучат, как приговор.
Он мысленным взором взлетел над деревней и «посмотрел» на нее с высоты, на которую способно его воображение. В начале деревни стоял дом бабы Вали Барановой. Милая, курносая, добрая старушка. Сашка приходил к ней, помогал по хозяйству. Бывало, дрова колоть подряжался, огород копал. А потом доски стругал для её гроба…
А напротив Сашкиного дома жила семья Гришиных. У них своих детей не было. Сашка наблюдал за их теплыми отношениями. Сидел на пригорке, смотрел вниз на речку, видел, как дед Гришин по тропинке спускался к воде баню топить, и то и дело повторял своё любимое выражение «мать дорогая». Шел он, думал о чём-то своём, и слышно только, как лай кутёнка, «мать дорогая, мать дорогая». Он призывался на войну, но так до фронта и не добрался. Эшелон попал под бомбёжку. Гришин вернулся раненый, не пригодный к дальнейшей военной службе. Женился. Так и прожили они с женой всю жизнь, не имея своих детей. Жена пережила его всего на несколько месяцев. Часто ходила к деду на кладбище. Сашка, проходя мимо, слышал, как она кричит, причитает, вопит: «на кого ж ты меня покинул?» Сашке было безумно жалко бедную старушку. Но ничего не поделаешь, жизнь. Потом он стругал доски и для неё…
У Сашки на чердаке лежали широкие сосновые доски. Много досок. Подвернулся случай, но Сашке долго пришлось уговаривать председателя, чтобы тот выписал ему эти доски. Объяснял, что ему надо поправить сени и построить сарай. Скотину хочет завести. А там уж и жениться можно. И председатель выписал ему эти доски. Деревенские ворчали, какого рожна ему, бобылю, столько досок выписали? В спину Сашка слышал обидную фразу: «Заграбастал себе все доски, куркуль». Председатель их успокаивал, мол, парню еще жениться надо, а у вас итак всё есть.
Сашка привез эти доски, аккуратно сложил на чердаке. Там было сухо, жарко. Сашка любовался этими досками, вдыхал сосновый аромат. Мечтал, как собравшись с духом, построит новенький сарай, как заведет в нем овец и корову. И женится! От этих мыслей у Сашки на душе становилось теплее. Он был уверен, что как только он построит сарай и обзаведется скотиной, жена сама собой и появится.
Долго лежали на чердаке эти доски, хорошие, сухие, ровненькие. Сарай не строился, скотина не заводилась, семьи так и не случилось. Зато доски уходили вместе с односельчанами. Много их было: баба Валя Баранова, Гришины, Орловы, Земляковы, Сухановы…. Не думал Сашка тогда, что называя его куркулем , они заберут эти доски с собой. Не думал, что нового сарая у него не будет, а из этих досок, он, Сашка, который так мечтал о счастливой семейной жизни, будет колотить последний приют для своих земляков.
Когда он пришел из армии, первым делом купил магнитофон Легенда-404. Ходил с этим магнитофоном по деревне, слушал музыку, но никто с ним не разделил эту музыкальную радость: не было в деревне девчонок. Кто в город уехал, кто замуж повыскакивал. А Сашке оставалось только периодически ремонтировать этот магнитофон. Вскоре это Сашкино увлечение угасло.
Уезжал Сашка в город. Не прижился там. Завод вскорости закрыли, и он вернулся в деревню. Мать долго болела, и Сашка последние лет пять за ней ухаживал. Когда матери не стало, Сашка вдруг понял, что деревня-то совсем опустела. Сашке уже не 20 лет, и даже не 30. А семьи всё нет.
…Каждый свой день рождения Сашка ложился на старенький диван и ждал появления луны. Луна такая холодная и безликая появлялась и спрашивала Сашку: «Ну что, Сашка, как дела-то?» «А никак,» - отвечал ей Сашка. Луна в ответ молчала, а Сашка плакал…
И вот ему 40 лет. Сашке – 40 лет! Деревня пустая и только луна светит, ничего не выражая. Яркая и холодная. Сашка припомнил, что луна не каждый год к нему заглядывала в день рождения. Когда-то на небе была густая пелена, снег шел, не видно ничего. А в день Сашкиного сорокалетия луна так сияет, как будто сказать что хочет, посочувствовать Сашкиному одиночеству. Водки бы напиться, но лет в 18 дал себе зарок, что пить никогда не будет. И сдержал своё слово, только жизнь его от этого не стала легче.
И вот теперь лежит Сашка один в пустом доме. На стене висят часы-ходики, монотонно и четко отсчитывая безрадостную Сашкину жизнь.
Сашка смотрит на луну, а луна – на Сашку.
Сашке исполнилось 40 лет…