Как-то жизнь так вывернулась, что от золота меня слегка потряхивает.
Ассоциации слишком подпорчены...
Оттого, видимо, что все мы родились в золотую пору, в золотой стране, и детство у всех нас было золотое: одноклассники с золотыми головами; трудовики с золотыми руками; девушки с золотыми зубами; и золотые горы, обернувшиеся «золотым дождём».
Поэтому, когда друзья упомянули «золотой ринг», меня аж передёрнуло.
- Да ты что?! – включили они дар убеждения. - Это же фан-зона! Билеты на вес золота.
От «золота» меня ещё раз, точно током шмякнуло. Но я ж фанат.
Так, по крайней мере, мне объяснили.
- Ты ж фанат! – сказали мне. – Ты же без ума от «Депеша»!
- Ну-у-у… – ответил я, – в общих чертах… в принципе…
- Ты же все их тексты наизусть знаешь! Вот эту, например: «Персонал Джизас»
- Ну-у, да… – покивал я. – Вот эти два слова, в общем-то, и знаю…
- Видишь!! – прокричали мне в лицо. - Мы фанаты!! Поэтому идём в «голден ринг»!
И мы пошли.
Точнее - полетели: в чужую страну, в незнакомый город, где все пели по-венгерски, а пили по-русски.
Мы - пили по-русски. Ибо нет ничего более русского, чем выехавший заграницу еврей.
А потому к началу концерта были уже под завязку переполнены пшеничным, нефильтрованным вперемешку с ячменным, шотландским. Отчего в моём желудке образовалась водка.
«Царская водка»!!!
Причём такой невиданной концентрации, что я мог запросто растворить в себе слиток ненавистного золота. Если бы в меня кто-нибудь его впихнул.
Однако, вместо золота, меня впихнули в толпу, а толпу – в меня. И мы вместе с той очумелой, неподвластной физике, массой создали «золотой круг», наполнив его своими молодыми, разгорячёнными, двадцатилетними телами и моим хладным, пятидесятилетним.
Потому что я ж фанат! И знаю два слова: «Персонал Джизас».
А таблеток у меня с собой не было. И воды не было. И пистолета – застрелиться. И даже слитка - чтобы растворить.
Поэтому пришлось растворять самого себя.
Ну, делать же всё равно нечего. До концерта полтора часа, мне - ни выйти, ни дёрнуться. Вот я и скрашивал томительное ожидание химическими опытами над собой.
При этом в лицо мне поминутно кричали:
- Ну ведь круто же?! Скажи, круто-о-о!!!
И я поминутно улыбался.
И даже показывал большой палец – из-под чьей-то подмышки.
А из-под моей - кто-то ковырял в чужом носу чужой рукой, и делая затем «рокерскую козу», тыкал мне ею в глаз.
А я, переминаясь на оттоптанных и оттаптывая чьи-то, вздыхал полуобморочно. А в какой-то момент даже простонал: «Джизас!.. Персонал Джизас!».
И все вокруг подхватили.
И принялись орать: «Юровн… Персонал… Джизас»…
И дальше - что-то, о чём я уже понимал, потому что не по-русски.
И все мне стали одобрительно подмигивать. И, как фанат фаната, подталкивать. А одна молодая особа, с пирсингом во всё лицо, даже облизала языком ухо.
И хоть облизала она не мне, а мне лишь при этом улыбнулась, я всё равно окончательно растаял желудком и разлившаяся кислота закатила мне глаза, выкатив бельма.
«Джизас...» - снова простонал я.
И вокруг все вновь принялись орать, толкаться и лизать не мои уши.
Пока на сцене не вспыхнули огни, и сотни молодых, лужёных глоток взревели: «Депеш мооооод!!.. Депеш мооооод!!..».
Но то, оказался не «Депеш» и не «мод», а какой-то местный хоровод.
Точнее, вокально-инструментальный ансамбль, пропевший ровно час, минута в минуту. И хоть лабали они рок, я весь тот час, минута в минуту, протанцевал с ними зажигательный венгерский чардаш.
Точнее, кишки мои танцевали, а я - отплясывал: «Ай, нане-нане-нане!».
И когда, венгры, наконец, удалились, сказал друзьям:
- Спасибо за концерт. Было превосходно!..
И только развернулся уходить, как мне крикнули:
- Ты куда?! Сейчас же «Депеш»!
И подхватили меня обмякшего под руки. И подпёрли плечами. И четвертовали, и казнили, и жарили на сковороде, и варили меня в кипящем масле, за мои же «золотые», ещё целых два часа.
А последней композицией группа исполнила тот самый «Персонал Джизас».
И я, наконец, понял каждое слово. Потому что со сцены обращались непосредственно ко мне.
- Протяни руку! – орали мне музыканты. - Протяни руку и прикоснись к вере!.. Твой личный Иисус - кто слышит твои молитвы, кому не всё равно. Твой личный Иисус - кто рядом!..
И я, оглядев толпу, понял, что абсолютно... чудовищно... неотвратимо одинок.