Василий АВЧЕНКО «ПРАВЫЙ РУЛЬ» - ООО «Ад Маргинем Пресс», 2009-2012 – Москва
ЛИЦО АВТОМОБИЛЬНОЙ НАЦИОНАЛЬНОСТИ
«Настоящий ВНЕДОРОЖНИК –
вовсе не автомобиль, а человек"
«Авария – это победа энтропии над организованностью»
________________________________Василий Авченко,
________________________________Владивосток
Читая замечательный документальный роман ПРАВЫЙ РУЛЬ Василия Авченко, вспомнила моё первое знакомство с автомобилем ЛАДА в 1974 году, когда я ещё понятия не имела о существовании японских праворульных автомобилей. И на вопрос: «Какая у него машина?», я отвечала «Белая», как отвечал когда-то автор этой удивительной книги. Я читаю только бумажные издания и потому стала искать ПРАВЫЙ РУЛЬ в Интернет-магазинах, но – увы… Везде сообщали: «Нет в продаже». Я поняла, что книга редкая и её быстро раскупили. Нового – третьего – издания я, похоже, буду ждать долго.
Нетерпение было так велико, что несколько дней пришлось заняться «неудобным» чтением - с экрана компьютера. А после вторичного полноценного прочтения романа на бумаге (я распечатала его на домашнем принтере) он ещё больше увлёк меня.
Я нашла в нём множество ярких повествований, которые меня очаровали окончательно.
*
…Ни у меня, ни у мужа никогда не появлялось желания иметь свою машину. Нам некуда было на ней ездить. Наш маленький в те годы город жители легко могли обойти пешком за пару часов. А приобретать машину ради престижа, копя на неё годами деньги, отказывая себе во многом, мы считали ниже своего достоинства. Хотя некоторые советские граждане именно так и поступали, ожидая своей очереди на покупку.
Я никогда не сидела за рулём автомобиля. Но или в такси, или в машине сына, невестки, зятя и друзей я всегда наблюдаю за водителем. За много лет такой «практики» могу определить качество вождения. И, стараясь не мешать вождению, разговариваю и задаю вопросы..
…Двор моего большого дома с тремя корпусами вечерами весь уставлен, в основном, автомобилями японских марок, но с левым рулём.
Уже много лет под моими окнами пятого этажа (через дорогу) находится огромная открытая платная стоянка. Расспросила сторожа стоянки: сколько всего машин располагается на её площади. Оказалось: около 400 машин. И среди них только ОДНА с правым рулём – ТОЙОТА. Нынче не только японские автомобили, но и другие иностранные марки – все леворульные. Теперь иногда через боковое стекло заглядываю в салоны японских машин (в отсутствие водителя, конечно), надеясь увидеть праворульную. И обнаружила недавно в своём дворе среди трёх десятков иностранных автомобилей СУЗУКИ и НИССАН.
*
По одному из владивостокских преданий, первая япономарка появилась во Владивостоке в 1977 году.
Читая книгу, я узнала о болезненных для этого города событиях начала 90-х годов, связанных с праворульными машинами, доставляемыми из Японии. Но хочу особо отметить: чтобы сжато передать в Отзыве своё отношение к этим событиям. нужно быть хорошо в теме. А если точнее, то надо писать ещё один (отдельный) Отзыв именно о перипетиях с правым рулём.
Поэтому я остановилась на самой интересной для меня седьмой главе под названием ДРУГАЯ ЖИЗНЬ, изредка привлекая тексты из всего романа. Мне захотелось более глубже и шире поделиться тем, чем покорила МЕНЯ эта книга. Скажу просто: покорила, прежде всего, необыкновенным отношением человека (автора) к автомобилю. Среди моих знакомых автомобилистов я такого отношения не встречала ни разу. Вот одна из самых ярких цитат из книги на эту тему (обращает внимание прекрасный язык, которым написан весь роман):
«…Зимой во Владивостоке холодно людям и терпимо машинам. И всё-таки как им, наверное, грустно засыпать на мёрзлой стоянке, надеясь только на то, что утром придёт хозяин. А если не придёт?
Сама ты даже проснуться не сможешь.
…Я здороваюсь с машиной по утрам и прощаюсь вечером. Она приветствует меня миганием аварийной сигнализации, если я заранее, с брелока, заведу её. Ей ведь тоже надо проснуться, привести себя в порядок.
… Мы с ней вместе уже полтора года. Это для неё я пишу этот текст. Кроме нас с ней, он не нужен никому».
«Машины болеют, как человек, – чихают, кашляют, «температурят», переживают детские болезни и старческую немощь, маразмируют, теряют сознание. Потому ли только, что человек делал машину похожей на себя или же здесь проявляется какой-то фундаментальный закон жизни? Схожи и методы лечения. Амбулаторное, стационарное, химическая атака лекарствами, хирургическое вмешательство и как итог всего – «вскрытие покажет».
*
Когда я рассказывала кому-нибудь, что к машине автор относится, как к живому существу, почти все, не задумываясь, приходили к выводу, что владелец, очеловечивая машину, делает из неё фетиш. Но вот ответ самого автора романа. Его философские размышления кажутся мне чрезвычайно интересными:
«Одушевляя машину, я далёк от того, чтобы её очеловечивать. Это просто какая-то другая форма жизни. Низводить автомобиль до куска железа – всё равно что низводить человека до куска мяса, до «двуногого существа без перьев».
…Я действительно не понимаю, почему мы не должны считать машины живыми. Почему мы называем живым только то, что появилось на свет подобно нам самим, тем же способом. Где вообще грань между живым и неживым? Человек до сих пор не знает, что такое жизнь, он предпринимает вечные попытки сформулировать неформулируемое. Машина, конечно, кусок железа, как и человек – кусок мяса. Но в обоих случаях это не исчерпывающие определения. Каким образом это железное мясо организовано, какие там образуются связи, как из него возникает чудесное новое качество?
…Машина и в этом подобна человеку. Человек – чудо возникновения нового качества на стыке известных сущностей. Из них, примитивных, из грубого мясного цемента, возникает нечто необъяснимое – нового, высшего порядка. То же – и машины. Мы просто привыкли к ним, как привыкли к настоящему, непостижимому, но очевидному чуду – рождению ребёнка, возникновению личности ниоткуда. Мы не замечаем чудесности этого чуда только в силу его обыденности… Тем более мы не задумываемся над тем, как из штампованного железа, пластмассы, резины и жидкостей возникает прекрасное механическое животное. Пусть не белковое. Давайте назовём это нефтяной формой жизни. Именно такой жизнью, кажется, и живёт Россия все эти коматозные годы…
Машина – кристаллическое воплощение свободы. Твоё личное, организованное по твоему желанию защищённое пространство, «прайваси», my car – моя крепость. Самоходный бронежилет, индивидуальный гражданский танк».
*
Никак не ожидала, что в романе появится рассказ писателя об одной из своих аварий: «…по статистике начинающие водители попадают в аварию примерно на десятой тысяче километров. До этого они перестраховываются и ездят предельно осторожно. Почувствовав же себя настоящими профи (а в реальности оставаясь чуть набившими руку «чайниками»), быстро теряют самосохранительный «синдром мокрой спины». Я не доездил даже до этого среднестатистического уровня, умудрившись влететь в ДТП уже на второй самостоятельно пройденной тысяче. Неправильно оценив расстояние и скорость, я нанёс на перекрёстке увечье старенькой таксистской «Карине». Её оторванный передний бампер кувыркнулся на асфальт. Остановившись и включив «аварийку», я не успел ещё выставить на проезжую часть красный треугольник соответствующего знака, как прямо в мой багажник прилетела тяжёлая «Креста» – чемодан 1984 года под управлением пожилого гонщика». В итоге Василию пришлось заняться своим здоровьем: «По ночам я просыпался от боли в шее и голове». И добавляет: «Боли прошли волшебным образом после изучения прейскуранта медицинского слесаря по больным шеям, аттестованного мне как лучшего в крае»
*
А в этот абзац стоит вчитаться. Это одно из самых удивительных повествований в романе.
«Русские машины слишком стремятся выжить сами. «Японки» погибают по-самурайски. Они, готовящиеся к смерти каждый день, в любой момент согласны развернуть своё последнее одноразовое знамя подушек безопасности и не надеются остаться в живых…
…Автомобиль не задумается, чтобы в пиковой ситуации пожертвовать собой. Сложиться пополам, разбить навсегда своё лицо, умереть – только чтобы сохранить в целости черепок с мягкотелым человеческим существом высшего порядка. Я навсегда останусь благодарен той машине, которая, подобно камикадзе, разрушила своё тело, не дав появиться ни царапине на моём».
Автор романа особо отмечает: чем легче и мягче кузов, «тем сильнее деформируются при ударе капот или багажник, которые поглотят больше убийственной энергии, оставив находящимся в салонной капсуле дополнительные шансы на спасение».
*
Мой двоюродный брат Валерий после службы в морских пограничниках 1964-1967 годы на Курилах (остров Шикотан) остался на этом острове в надежде заработать денег. Думал – ненадолго, а получилось на всю жизнь. Прожил на Шикотане 30 лет. Изредка он прилетал на материк - в Белоруссию к родителям и в Обнинск (Калужская область) в мою семью. Он мечтал купить автомобиль. На острове платили хорошо. Каждый знает, что в такие места люди ехали с материка для заработков.
1974 год. Валерий пробует осуществить свою мечту - купить машину во Владивостоке (и не только) – не получилось. Тогда он прислал мне письмо с просьбой узнать, можно ли в Обнинске сделать такую покупку. Ему хотелось ЗИМ. Кто помнит такую марку? Эти машины уже тогда давно не выпускали!
Работая в НИИ, я выяснила, что приобретение автомобиля крайне сложное дело. В институте существовала «автомобильная» очередь. И вдруг меня приглашают зайти в Местком. Мне сказали, что подошла очередь сотрудника, который находится в отпуске и приехать оформить покупку машины не сможет. Так я попала в очередь.
Пригласив себе в помощь товарища моего мужа, владельца «Москвича», поехала за покупкой…
*
В 1974 году во Владивостоке ещё и в помине не было ЗЕЛЁНОГО УГЛА (в народе – «Зелёнка») – крупнейшего в России рынка подержанного праворульного японского автотранспорта.
«Датой официального рождения «Зелёнки» считается 25 сентября 1993 года.
За день Зелёнку не обойдёшь. Поднимешься на очередную сопку – а рынок, оказывается, и не думает заканчиваться. И – машины, машины, тысячи блестящих вымытых разноцветных коробочек по склонам сопок до горизонта. Здесь нельзя выбирать – завязнешь так, как никакой буридановой ослице не снилось. Здесь надо покупать то, на чём предварительно уже остановил выбор.»
И, кажется, там родилась поговорка: «Хороший руль левым не назовут».
ЗЕЛЁНЫЙ УГОЛ «вырабатывал свой язык и фольклор, возникла серия тематических анекдотов, например, о том, как японец под склоном Фудзиямы из последних сил пытается завести заглохший автомобиль, приговаривая: «Не заведёшься – в Сибирь отправлю!»). Или поговорка: «Чем круче джип – тем дальше идти за трактором». Ещё: "Лучшая машина – это «Тойота», потому что «Тойота» не ломается. Лучше «Тойоты» может быть только другая «Тойота»".
*
«Появился целый неписаный свод различных примет и суеверий. Тот, кто, продавая автомобиль, оставляет новому хозяину в баке бензина на самом донышке, обязательно хлебнёт горя со своей следующей машиной. Помыть авто – к дождю, снегу или другой непогоде…
Машина имеет склонность быть битой в одно и то же место.
Бывают несчастливые машины, от которых следует поскорее избавляться (как вариант – машина может невзлюбить одного конкретного хозяина, но быть шёлковонежной с другим). Решил продать машину – ни в коем случае не говори об этом в присутствии самой машины. Она обязательно обидится и чтонибудь выкинет. «Продажная», на выданье машина склонна ломаться и попадать в аварии».
Василий Авченко открывает «секреты» названий японских машин:
«Требовалось создать ряд специальных ответвляющихся брендов, которые бы звучали не слишком по-японски… Например, для продажи в испаноговорящих странах внедорожника «Паджеро» его пришлось переименовать в «Монтеро», ибо Pajero по-испански означает нечто непотребное».
А вот какие названия давали русские владельцы автомобилей с правым рулём (я выбрала только часть из большого списка):
Бочка – седан Toyota Corona 1992–95 годов выпуска. Прозвище получила за пузатые, как бы надутые изнутри бока.
Вера – Toyota Verossa - МОЯ ТЁЗКА :о)
Демон – Mitsubishi Diamante, достаточно престижный седан.
Лёва – Toyota Corolla Levin
Люська – Mazda Luce, позже – Toyota Estima Lucida.
Сайра – Toyota Soarer,
Самурай – седан Toyota Mark II 1992–1996 годов выпуска.
Санька – Nissan Sunny, бюджетный седан класса «Короллы». Иначе говоря – японские «Жигули».
Таз, тазик – автомобиль, выпущенный «АвтоВАЗом» и, шире, любое произведение российского автопрома.
Улыбка – седан Toyota Carina 1992–1996 г. выпуска (в этом кузове изогнутая линия стоп-сигналов
действительно напоминает улыбку).
Фунтик – Toyota Funcargo. Иногда именуется смешной бабкой.
Цирроз – Toyota Corolla Ceres. Он же – цитрус.
*
Интересно было узнать, как переводятся названия автомобилей с японского языка:
"Оказывается, «Мазда» означает «сосновое поле», «Тойота» – «обильное поле» (вроде нашей «Нивы»), «Хонда» – «восходящее поле». «Сузуки» переводится как «колокол на дереве». Более оригинальна история бренда «Субару». Это японское название звёздного скопления Плеяды – отсюда и звёздочки на соответствующей эмблеме. «Ниссан» означает «принадлежащий солнцу». «Мицубиси» означает «три бриллианта» или «три водяных ореха», что отражено в эмблеме фирмы – соцветии красных ромбиков".
*
В автосалоне за моим городом (если это можно было назвать автосалоном) стояли под открытым небом десяток машин ЛАДА и все одного цвета – бело-серые с металлической горизонтальной фурнитурой по бокам в виде никелированных блестящих узких полосок. У нас выбора не было. Купили то, что было предложено. Хотя ЛАДА всё равно выглядела красивой. Я до сих пор иногда встречаю её, как родную сестру, в нашем городе!
…Машина неделю простояла в гараже у моего помощника, и потом прилетел с Шикотана мой брат. И началась (после длительного оформления бумаг) его эпопея обожания личного автомобиля! Это был не фетиш, а обожание умного, знающего себе цену собственника, что вполне понятно: мужчина заработал денег и осуществил свою давнюю мечту ради престижа. И мы через неделю поехали на этой машине из Обнинска (Калужская область) в Белоруссию (расстояние 800 км). Надо учесть, что на Шикотане у Валерия водительские права имелись, но практики вождения автомобиля почти не было. Можно сказать, что неопытный человек сел за руль и впервые рискованно отправился на такое далёкое расстояние…
*
В романе писатель рассказывает, как впервые самостоятельно вёл машину, «поглядывая под руль на педали, чтобы их не перепутать». И думал: "И без того было много на дорогах идиотов, а сейчас стало ещё одним больше". Вечером я просил сторожей на стоянке сесть за руль и припарковать мою машину. Следил за манёврами стояночников, восхищаясь их виртуозностью и сомневаясь, достигну ли я сам когданибудь такого же мастерства. Выезд на незнакомый маршрут был подобен прыжку в пропасть. Я поддался упадническим настроениям. "Не напрасно ли я поспешил покинуть ряды пешеходов?" – закрадывалось сомнение». А мой брат, держа руки на руле ЛАДЫ, шутил: «Маникюр, что ли, сделать?». Теперь я понимаю, что это было сказано с желанием хоть как-то порадовать свой автомобиль.
По дороге в Белоруссию нас остановил стоящий на обочине милиционер, который попросил его подвезти. И когда хранитель правопорядка узнал, что права Валерий получил недавно, сказал: «Ну, Вы езжайте осторожно». На что мой брат с улыбкой ответил: «Если нарушу – Вы же и остановите…».
Выехали, взяв с собой моего шестилетнего сына, в 7 часов утра и добрались до места в 8 часов вечера. Помню, как нервно реагировал Валерий в родном городе на железнодорожный закрытый шлагбаум! Ему так хотелось поскорее доехать до своего дома на собственном автомобиле! В Обнинск возвратились тем же путём…
*
Василий Авченко откровенно пишет, как «стал бояться, что оставленную днём на улице машину угонят, дёрнут с неё оптику, открутят колёса да просто бросят сверху бутылку». В 70-е годы в моём городе такие «операции» были «неактуальны». И ЛАДА моего брата стояла во дворе неделю и ночью, он боялся только, что её могут угнать. Но, к счастью, «охотников» не нашлось. Сейчас машин у подъездов – не протолкнуться. А в 1974 году их было во дворе всего три-четыре.
…После недельного отдыха у нас брат поехал колесить на своей ЛАДЕ по интересным и нужным ему местам, в частности, в Геленджик и другие южные города. Затем перегнал машину родственникам жены - в Читу, а сам улетел на Курилы. Так закончилось моё знакомство с автомобилем, который водил брат по моей доверенности.
В конце 80-х он купил себе НИССАН, наверное, во Владивостоке. Я этого уже не узнала. Он умер 1994 году и похоронен на Шикотане…
* * *
Но вернусь к так полюбившемуся мне роману, который вышел из печати в 2009 году, переиздавался в 2012. И книгу уже перевели на японский язык.
С этим романом я познакомилась поздно - только в 2020 году из ещё одной замечательной книги – ВЛАДИВОСТОК – ЯПОНИЯ: ДВА ЧАСА ДО ВСТРЕЧИ, где опубликован небольшой очерк Василия Авченко. Удивила владивостокская поговорка «Хороший руль левым не назовут», которую упоминает автор в этом очерке.
*
В книге ПРАВЫЙ РУЛЬ можно узнать о нескольких существующих интересных и правдоподобных версиях: почему когдато одни нации предпочли двигаться по правой стороне, а другие – по левой, а также писатель подробно отвечает на вопрос: почему дальневосточники так фанатично отстаивали правый руль?
Слово «фанатично» мне кажется неуместным, потому что «автомобиль во Владивостоке стал не роскошью, а методом выживания». Но противники правого руля закрывали на это глаза. Суть в том, что «Не безопасность и даже не защита мифического отечественного автопрома – борьба с инакомыслием в начале XXI века стала основным подспудным мотивом борьбы Кремля с правым рулём. Мотивом, может быть, не всеми осознаваемым. Правый руль не вписался в вертикаль власти своей инаковостью. Он стал ересью новейшего времени, как двуперстие у староверов. И с таким же религиозным фанатизмом его начали выдавливать». Эта цитата из книги, пусть не полно, но помогает представить ситуацию, сложившуюся во Владивостоке в «лихие» девяностые.
В связи с этим упоминается Михаил Жванецкий, «который в 2006 году на записи одной из своих передач «Дежурный по стране» произнёс удивительные слова: «Первые свободные люди в нашей стране появились во Владивостоке. Когда им дали автомобиль – качественный, свободный японский автомобиль. Они заразились свободой от этого автомобиля».
*
Василий Авченко не обошёл, ставшую вечной, спорную тему: «Многие мужчины считают, что женщины в массе водят машины хуже. Многие женщины с этим не согласны. Не претендуя на оригинальность, я займу точку зрения мужчин, но с одной поправкой. Если женщины действительно водят в прямом смысле слова хуже (в среднем медленнее принимают решения и слабее следят за дорожной обстановкой вокруг), то мужчины, в которых цивилизация умерщвляет воинов и охотников, осознанно водят автомобиль наглее и рискованнее, получая таким образом ежедневную порцию столь необходимого современному городскому планктону адреналина. Изза этого женщины чаще попадают в аварии с небольшими последствиями в виде царапины на бампере или крыле. Мужчины бьются редко, но метко. Запредельное превышение скорости, выезд на «встречку» – это их прерогатива. Столкновения с припаркованными машинами на стоянке, наезды на бордюры и столбики – это женское.
Отличается сама техника руления. Мужчины чаще рулят одной рукой, даже при активном маневрировании, – небрежно, расслабленно. Мужчина сливается с автомобилем, чувствует его тело как своё, ему достаточно одной руки для контроля. Хотя в автошколе всех учат держать баранку непременно двумя руками, мужчины осознанно или неосознанно начинают рулить одной рукой. Вторая может отдыхать или заниматься более важными делами.
Женщина вцепляется в баранку обеими руками даже при движении по прямой. Отчаянно задирает подбородок, если не вышла ростом (мир вообще заточен под мужчин и их размеры; автомобили – не исключение, их делают по мужским лекалам). Женщина именно «держится за баранку», а не держит её.
Моя формула сравнительных гендерных особенностей поведения водителей груба и проста. Все проблемы на дороге создают слишком быстрые мужики и слишком медленные тётки. Утешает то, что это меньшинства. Иначе ездить было бы невозможно».
*
Я никогда не догадывалась, что «в темноте водителю не видно пешеходов». Я тоже раньше думала, что «выходя на дорогу в свете фар, меня все прекрасно видят… Оказалось, пешехода водитель замечает в самый последний момент… Я увидел, как по городу носятся на убийственных скоростях, что твои метеориты, железяки в полторыдве тонны весом каждая. Теперь я подолгу стою и пропускаю поток. Дожидаюсь долгой, избыточно долгой паузы, чтобы перейти дорогу». И я стала не только в тёмное время суток осторожнее переходить дорогу.
*
Примерно 30 лет назад я сочинила такой текст, глядя на открытую автостоянку под моими окнами
на пятом этаже:
***
У меня под окнами целый табун
объезженных железных лошадей.
Вечером их поят бензином,
моют горячую металлическую кожу,
зимой накрывают попонами.
Но по ночам им снятся сны из жизни мустангов.
…Бессилен автомобиль стать лошадью,
хотя в нём заключено столько лошадиных сил!
И вот читаю в романе:
«Утром они спят. Спят стоя, как лошади, и видят свои автомобильные сны о Японии».
И дальше:
«…Машина занимает в сознании современного человека примерно то же место, которое раньше занимал конь. «Мерседес» был прозван «Мерином» не только из-за фонетического, но и из-за семантического созвучия. Мы до сих пор поём про «коня моего вороного», но эти песни становятся всё дальше от жизни. Когда-то они произрастали из реальности. Песенный конь не был метафорой, он был именно живым, конкретным конём. Сейчас, когда большинство не ездило верхом ни разу, сочинять про «мои мысли – мои скакуны» уже фальшиво. Почему мы не поём про офисы и кредиты – эта реальность слишком скучна и не вдохновляет?
…Машина сочетает в себе качества не только коня, но и оружия – этой столь необходимой мужчине игрушки, одной из немногих, позволенных нынешней смирительной эпохой. Мужчина без оружия – что женщина без ребёнка. Не каждый осмелится взять в руки, преступая законы общества, запрещённый убивающий огнестрельный предмет. А транспортное средство повышенной опасности – послушный руке металлический болид с целым табуном под капотом – доступен любому обывателю».
*
Хочется донести до читателя мою реакцию на увиденное автором. Я полностью разделяю его мнение.
«…я увидел патриарха всея Руси в «Мерсе-пульмане». Не на «Волге», даже не на «Тойоте». На «Мерседесе» в лимузинном исполнении – страшно шикарной и дорогой машине. Я не понимаю, зачем патриарху такой автомобиль и как быть с «игольным ушком»…. Даже президент не должен ездить в таком автомобиле. Патриарх – вообще за пределами понимания.
Интересно, на каком автомобиле ездил бы сегодня Иисус».
*
Я задавала этот вопрос своим знакомым. Отвечали по-разному, особенно верующие: «Не суди и не судима будешь», «Кесарю кесарево», «Он тоже человек» и много чего ещё. Но один ответ был совершенно неожиданным: «Иисус пешком бы ходил, как и всегда это делал, когда осла в распоряжении не было. Осла, а не ахалтекинца (или арабского скакуна). Это же понятно как дважды два, если ты вообще понимаешь, о чём говоришь». Меня покоробило, что «ответчик» УВЕРЕННО предполагал, что писатель незнаком с Евангелием! Ему невдомёк, что задаётся ИРОНИЧЕСКИЙ вопрос прежде всего Патриарху, а не читателю. Видимо, моему ответчику незнакомо понятие «ирония», если он её не «услышал». И что важно, сам ответчик знаком с Евангелием! Меня бы не удивило, если бы так дико отреагировал тот, кто и про «игольное ушко» вообще не слышал ни разу.
А мне показалось бы странным, что «проводник бога на земле» забыл про «игольное ушко»…
*
В 2002 году я с 12-летним внуком поехала погулять по Ленинграду (этот город для меня так и остаётся Ленинградом). Оказались у Исаакиевского Собора. Стояли и любовались. Слева от Собора остановилась машина, из неё вышел в белом церковном одеянии без всяких церковных аксессуаров, только с крестом на груди, священнослужитель. Он направился ко входу в Собор. Собралась небольшая толпа посмотреть на такого представительного и удивительно красивого, улыбающегося служителя Церкви. Кто-то из толпы сказал, что это – Католикос - высшее духовное лицо Армянской апостольской церкви. Сейчас вспоминаю, что на его автомобиль никто не обратил внимания. Вполне можно предположить, что он приехал не на «страшно шикарной и дорогой» машине.
*
Но опять вернусь к тексту романа, где автор рассказывает о себе:
Мне хорошо от мысли, что у меня есть машина, которую я честно заработал (я вообще против дарения автомобилей) и которой сам с удовольствием и не без лихости управляю. Мне достаточно этого… Я равнодушен к быту, мне ненавистны слова «ремонт» и «отдых». Ремонт оправдан только в том случае, если чтото сломалось и не может функционировать. То же самое – отдых, под которым сегодня понимают немотивированное безделье. Они так хотят «отдыхать», как будто рубили в шахте уголь, а не гоняли в офисе чаи. Они хотят сменить обои просто потому, что старые им надоели»…
*
Конечно, мне было важно узнать, что в течение нескольких лет Василий Авченко «прилежно участвовал во всех акциях протеста. Считался одним из самых последовательных ортодоксов праворульной идеи». Но неожиданно он признаётся, что «в какой-то момент стал ловить себя на том, что отдаляюсь от наших радикалов… Я просто сформулировал для себя некоторые ощущения и увидел, что существуют вещи важнее правого руля.
Не помню, когда я почувствовал это впервые. Может быть, это случилось, когда находкинские «протестанты» сжигали несчастный древний «Жигуль». Краска пучилась. Жирное пламя вырывалось из-под капота. Автомобиль был похож на казнимого фашистами пожилого генерала Карбышева. Я не мог спокойно смотреть на то, как казнят трудягу-«копейку», детище советской промышленности, отъездившую худо-бедно свои 30 лет и ни в чём не виноватую. Я понял, что никогда не смогу принять этих крайних форм праворульного экстремизма…
Я понял, что я не с теми и не с другими. Дальневосточная оголтелость мне чужда, как и московская. Парадоксально на первый взгляд, но обе выраженные в своём крайнем виде, доведённые до логического конца позиции одинаково деструктивны. В случае своей полной реализации они приводят к одному и тому же: окончательному распаду страны.»
*
«…Я родился в СССР. Моей родины больше нет. От неё в наследство мне достался ваучер, который благополучно сгинул в «Русском доме селенга». Теперь я – лицо автомобильной национальности».
* * *
Автомобильная национальность писателя – редкое явление в русской литературе. Этим я завершаю ОТЗЫВ, который могла бы продолжать ещё и ещё, потому что книга так тесно насыщена очень интересной информацией, что хочется откликнуться и на то, и на другое… и на десятое! Но никакой Отзыв не сравнится с совершенно особенным произведением, которое заключает в себе психологию, философию, исторические сведения и, наконец, поэзию, и которое можно читать и перечитывать.
_____________________________________
Фото из Интернета: Toyota-corolla-e90 и ЗЕЛЁНЫЙ УГОЛ (Владивосток)