Третейский судья

 
   
       Павел   Воронов    давненько не бывал в своём родном посёлке. Всё некогда. Жизнь била ключом- работа, командировки,  изредка отдых  в Сочи, в Крыму или в Турции. Работа серьёзная и денежная, жена любящая и любимая, дети оправдали доверие родителей- умные и воспитанные, университеты закончили. Сын руководит крупной компанией, часто в командировку за границу ездит, у дочери свой салон красоты - так ей захотелось. А захотелось - это Закон для отца. А всё потому, что   ещё в  юности он  прочитал интересную цитату:  «Лучше сделать и жалеть, чем жалеть, что не сделал».  Он   не помнит книгу, в которой увидел эти интересные слова, с которыми шёл по жизни. Но почему-то запомнил.  Эти слова стали его девизом.  Павел   никогда не боялся риска. Рискнул со своими тройками поступить в институт - и поступил.   Диплом а кармане. Хоть и с тройками, но высшее же образование. Он рискнул в далёкие восьмидесятые, накануне перестройки,   оставить жену и детей на руках у его матери и  рвануть в Хабаровск на заработки. Успел заработанные деньги вложить в строительство  загородного двухэтажного дома.  Строил лет семь. Но построил же. Машины  давно для него были не роскошью, а средством передвижения. Несколько штук сменил. Начинал с модной в то время вишнёвой девятки,  которую прославила в девяностые  Алёна Апина. В каждом окне звучала эта наивная песенка.  Он  никогда в своей жизни  не сидел на диване и не ждал милости от природы. Он вкалывал, он думал головой, планировал и рисковал.

       И теперь он давно уже не просто Пашка, а Павел Петрович.   Он делал всё, что приходило ему в голову, не откладывал на потом, он не боялся риска и не жалел о том, что сделано. Даже  жена его, Катюша, усвоила это правило и  говорила:  «Всё, что  делается - к лучшему»
       А вот сейчас ему в голову взбрело   поехать в свой родной посёлок  Липовку.  Мать давно уже здесь не жила. Сначала она частенько приезжала к ним в гости, водилась с внуками, ездила вместе с  семьёй сына отдыхать. А потом  и совсем осталась жить у сына. Бросила свой   старенький  дом  на три окошечка и  всё, нажитое ей за долгие годы.   Пять лет назад мать умерла, похоронил её Павел с почестями на кладбище в  городе, который стал ему родным.  А вот сейчас захотелось вдруг ему на Родину, на могилки отца и бабушки с дедушкой посмотреть, подправить, помянуть,  на дом  посмотреть, в котором вырос. 

         Подъехал в посёлок на новой, недавно приобретённой  машине.  Porsche Panamera. Давно о ней мечтал. И вот наконец-то! Нет-нет! У него даже мысли не было приехать в родное местечко и  пропиариться  своим богатством перед   теми, с кем бегал когда-то в детстве.  Он даже не думал об этом. Павел Петрович в самом деле захотел посмотреть на родное гнёздышко, в котором не был лет  тридцать.  Дом стоял с выставленными рамами, забор в полисаднике давно завалился, крыльцо провалилось… Он оставил машину около дома и решил пешком пройтись по посёлку, посмотреть  что изменилось, как люди живут.
       Начал с кладбища. Могилы родных  заросли травой, поблеклые памятники   стыдливо   ютились  рядом с современными, новыми,  могилы на которых были усыпаны яркими искусственными  цветами. Прошёлся по кладбищу - читал фамилии и даты смерти. Много  знакомых людей  переселилось в этот  уголок, где стояла тишина и покой, слегка шевелились листья тополей, как бы перешёптываясь между собой и то там, то здесь   щебетала  птичка.
        Дед умер в середине шестидесятых, бабушка двумя годами позже. Памятники у  них из крепкого железа, такие никогда не  заржавеют. Стоят, как два гриба - боровика,  с  облупленной красной звездой.  У отца - из железных прутьев. Видимо в  восьмидесятых  уже дефицит железа был в их леспромхозе,   где работал его отец, передовик производства. С фотографий смотрели на внука и сына близкие ему люди. Мать видимо когда-то  заказывала эти портреты с датами.  Хорошо сохранились.
 
       Павел Петрович пошёл в  поселковый магазин,   в котором нашлась синяя краска.
        - А цветочки, которые на кладбище носят, у вас есть? - спросил он продавца, немолодую женщину, с усталыми глазами.
        - Нет, к сожалению. Мы привозим цветы только к родительским дням. Сразу разбирают. А Вы приезжий? Откуда будете?
         - Издалёка, - ответил Павел Петрович. - А Вы чья будете?
         - Я   Липнина.
         - Липнина?  Такая фамилия была здесь распространённая. Кто-то родственники, кто-то однофамильцы. У меня вот когда-то дружок был Сашка Липнин, -  стал вспоминать Павел Петрович.
          - Сашек Липниных у нас тоже много. Всех возрастов. У меня вот сын Сашка. Но я -то Липнина по мужу. Муж у меня  Павел Александрович. А  отец у него тоже Саша. Он своего сына, то есть моего мужа, назвал в честь своего друга детства, -  на одном дыхании выпалила продавщица.
          Павел Петрович задумался…. Странно это как-то… Липнин Сашка… в честь друга Пашки….  А где он подружился с каким -то Пашкой? У нас вот в Липовке я один был Пашка в то время. Судя по возрасту продавщицы, её свёкор  вполне может быть моим ровесником. Неужели это мой дружок Сашка?    Он вспомнил слова : «Лучше сделать и жалеть, чем жалеть, что не сделал»   и спросил:
          - А можно мне как-то повстречаться с этим загадочным Александром  Липниным. Надеюсь, он жив? Нет, не с Вашим сыном, со свёкром,  - засмеялся он, увидев как округлись глаза женщины.
          - Конечно можно, - поспешно ответила  женщина. - Вот идите на улицу Комсомольскую, там    седьмой дом   по чётной стороне.
          -  Дом номер 16, - добавил   он.
           -  Так вы  знаете?
           - Этот дом мне с детства знаком. Спасибо, дорогая девушка, - воскликнул   Павел Петрович.

             Со своим другом Сашкой они встретились не сразу. Пришлось поискать его по посёлку. А  сначала услышать от   незнакомой женщины кучу  нелитературных слов в адрес  того, кого он ищет. Судя по тому, что живут они, вероятно в одном доме и по тому, что оказывается  по словам женщины  друг его, Сашка, забулдыга и ничего дома не помогает и чтобы он провалился, проклятый, Павел Петрович понял, что это Сашкина жена. А иначе - если чужая женщина, с чего бы она так на него злилась?
          Жена его сказала, что наверное он у Мишки Косого пирует. Пришлось спрашивать у первого попавшегося  прохожего  где живёт Мишка Косой.  Там его не оказалось, но проезжающий мимо на велосипеде мальчишка сказал, что все мужики на речке, пируют. И Косой там. Пошёл Павел Петрович на речку. Дорога знакомая. Много лет летом он бегал туда каждый день купаться или на рыбалку.  Счастливые оказывается были тогда годы. Беззаботное детство. Бедное. Но беззаботное. Родители старались прокормить детей и одеть, а   потом в ПТУ  и полетели птенцы из гнезда. Один  кто-то на весь  их  посёлок поступал в институт,   две-три девчонки в педучилище или в медучилище, а остальные в ПТУ- повара, продавцы, кулинары, токари, слесари, сварщики. И все достойно жили. Кто хотел дальше учиться - на заочное. Так появлялись технологи, инженеры, механики, начальники….

       Мужики на речке отказывались принять Павла Петровича за своего, пока он не согласился выпить с ними полстакана водки. Не обращали внимания на его   отказ по причине плохого здоровья, по причине того, что за рулём, по причине того, что   уезжать сегодня нужно.
         - О, вот сейчас я узнаю тебя, Пашка!- воскликнул его дружок Сашка Липнин.
         - А до стакана не узнал?- засмеялся Павел Петрович.
          - А кто не пьёт нам не товарищ! - авторитетно заявил стоящий в сторонке худой мужик, с блестящей лысиной и  распухшим  носом. - А я тебя сразу узнал, Пашка Воронов.
          - А я вот до сих пор не могу тебя узнать, уж извини, - ответил Павел.
           - Неужели я так изменился?- удивился   мужик с лысиной. - Я же  Петька  Соломин.
  «Ничего себе!-подумал Павел Петрович, но вслух не сказал, неизвестно как воспримет, с пьяными лучше быть осторожнее, -  совсем рядом не стоял с тем Петькой, которого я знал!»

          От Сашки Липнина  уйти было невозможно. Сначала от того, что до дому ему вероятно самому было не дойти и Павел Петрович вызвался его проводить. А потом  посидел немного, чтобы он успокоился, оттого что тот  решил «разобраться» с женой (оказывается это Анька из соседнего посёлка, когда-то училась двумя годами позже, чем они с  Сашкой) А разборки начались с того, что стукнул её по лицу, нанеся синяк на тот, который ещё не успел сойти. Павел успел перехватить его руку, которая собиралась нанести удар с другой стороны лица Анны.  А потом он взвалил  дружка на стоящую в   прихожей кровать и тот захрапел, сквозь сон  пьяно матерясь. Изо рта   скатилась  слюна,  закашлялся, издавая неприятные звуки и запахи.
   
          - А я  даже не знал, что Сашка здесь остался жить.  Случайно  со снохой вашей познакомился в магазине. Вот и решил  повидаться.
           -Ну и как? Понравилось как дружок детства живёт? -  сквозь слёзы спросила Анна.
           - Я думаю не вдруг он таким стал.  Была же молодость, были планы, к чему-то  он стремился…. Когда это всё нарушилось, когда стал пить?
           - Да были планы конечно. Я же его из Армии ждала. Училась в кулинарном училище  в соседнем городе, в Зареченске. В письмах он писал, что придёт из Армии и уедем вместе  в город, он устроится электрослесарем на завод, я в какую-нибудь столовую поваром. А пришёл, сначала целый месяц с дружками обмывал свой приход, потом его отец быстренько в свой леспромхоз устроил электрослесарем. Вот и уехали.  Звала, он боялся, говорил, здесь работа, квартиру нам дали барачного типа, а в город уедем - там кто для нас что на блюдечке припас?
            - А как в доме родителей оказались, если  у вас квартира была?
            - Дом наш  двухквартирный сгорел в девяностых. Пожар был.  Сосед алкоголик плитку включенную оставил. А тогда годом  раньше    Сашина мать умерла, дом пустовал, отца-то у него не было, вы же знаете. Вот  и решили - в дом к  матери. Леспромхоз уже ничего не строил, квартиру нам  никто бы уже не дал. Опять была возможность куда-то уехать, он тогда ещё так сильно не пил. Звала его. Тогда наши многие стали разъезжаться.  Сначала мужья уезжали на вахту, потом что-то там  находили - семью увозили. Саша опять боится, говорит вон Вовка Тюшурин приехал без денег и без вещей -  ободрали и обманули, денег не выдали. Говорила ему, так то Вовка, а сколько  уехало и сейчас живут!
   А  как мы жили? Нищенское существование. Леспромхоз закрылся, он без работы остался, стал по шабашкам ходить. А шабашка что?  Пьянка! Тот нальёт. Другой. Так и спился.  Столовая у нас единственная была, закрылась. Школа была, я туда поваром перешла, но и школа закрылась. Тоже без работы. Где сынок кое-что подкинет, может даже украдкой от своей  жены, где мама пенсионерка.  Да вот огород выручает,   курочки. Свиней держали раньше, сейчас не стали -  поросёнка  месячного купить, тоже денежки хорошие  нужны, да и кормить  его молоком и хлебом,  деньги стоят. Как я жалею, что не уехали тогда в город! Подружки мои приезжают к родителям на машинах. Разодетые, хвастают, что дети их хорошо устроились, внуки в музыкальных да в спортивных школах учатся. А у меня что! Пашка, сын,  тоже начал пить, как отец, ладно хоть Лида в магазин устроилась, её вы и видели, у нас один магазин.  Сашка, сынишка их, в школу за 10 километров ездит, выезжать надо рано, ленится, по утрам со скандалом встаёт. А если осень, грязь, автобус вообще не приходит. Какая уж тут учёба? С двойки на тройку. Ещё у них двое ребятишек,  в школу нынче пойдут, двойняшки. Что с ними будет? Говорила  им- получайте материнский капитал, да покупайте квартиру  в Зареченске, там не дорогие, хватит этих денег государственных. Школа там, детский сад, работу можно найти. Так нет, как отец же,  упёрся - посёлок не брошу. Купили домишко  у соседей, да гнилой весь, ремонтировать надо, денег нет. Беда с ними.

        - Всё понятно, Анна.   Нужно было  не  бояться рисковать. Не бояться бросить всё и начать с начала.  А тот, кто боится бросить своё  разбитое корыто, так около него и просидит всю жизнь, кто не хочет сделать ничего, чтобы  изменить свою жизнь к лучшему, -  заявил Павел Петрович.
        - Я вот теперь жалею, что не уехала тогда одна. Бросить бы всё, начать с начала. Но тоже всё   жалела его, то боялась, то  сомневалась, что всё получится. Сейчас вот боюсь его одного бросить. Помрёт   же  без меня.
         - Анна, ещё Марк Твен говорил, что  тот, кому 40 лет, жалеет о том, что не сделал в 20 лет, а кому 60  лет, жалеет о том, что не сделал в 40. Как-то так… Сколько ещё нам осталось прожить…. Хочется,   хотя бы перед смертью  не жалеть о том, что ты не сделал сегодня.  Начать с начала никогда не поздно. Лучше сделать и жалеть, что сделал, чем не сделать, а потом всю жизнь горевать о не сделанном. А вдруг было бы лучше?

         Ушёл от   Липниных Павел Петрович поздно.  Ночевал в машине, решил, что уютнее, чем в заброшенном родном доме. Да какой сон! Так- грёзы…. Мысли… Воспоминания… А ранним утром поехал на кладбище. Скосил траву найденной в сарайке заржавелой литовкой,  можно сказать срубил, а не скосил. Потом покрасил памятники синей краской,  лопатой, тоже найденной в сарайке, подправил могилы, обложил дёрном, положил на могилы собранные за забором кладбища ромашки. Поклонился своим предкам и пошёл к машине.

         Решил заехать в магазин, купить хоть что-то, чтобы перекусить перед дальней дорогой. До первой попавшейся придорожной кафешке ещё далеко.
         Продавщица  Лида стояла за прилавком в чёрном платке.
        - Что случилось?- спросил Павел Петрович. Что-то сердце забилось неспокойно.
         - Горе у нас. Свекровь   уехала, бросила свёкра.  Написала ему записку, что  ничего в жизни не видела с ним, что всю жизнь просидела у  разбитого корыта, вроде как  никогда не поздно начать сначала и чтобы перед смертью не жалеть о без цельной  жизни, нужно сделать шаг сейчас…. Ну как-то так вот…. Ну бред всякий… А свёкор утром был с похмелья. Мы думаем он наверное из-за этой записки и из-за того, что свекровь его бросила, задавился. Утром мой Пашка прибежал к  ним, а отец в петле. - Лида всплакнула.

         Ничего не сказал Павел Петрович. С тяжёлым сердцем сел в машину. «Куда ехать? К Сашке прощаться? Анну искать? А смысл? Что сделано, то сделано…»  Он чувствовал вину за собой.
           А приехав домой набрал в Интернете цитату, которая всю жизнь была смыслом его жизни. Оказывается это он прочитал в романе  Леонида  Жуховицкого «Остановиться, оглянуться». Почему по молодости своей он   выхватнул из текста только это:    «Лучше сделать и жалеть, чем жалеть, что не сделал».    А сейчас он   ПОНЯЛ!  Смысл  оказывается в том, чтобы остановиться и оглянуться, проверить каждый свой шаг в чужую судьбу. Герой  романа начинает верить в безошибочность собственной интуиции и справедливость  своего мнения. Как поверил в безошибочность  своего мнения Павел Петрович. Но жизнь сложная вещь и полна неожиданностей и вмешиваться в чью-то судьбу не всегда бывает правильным. Никому не дано быть третейским судьёй над чьей-то судьбой. У каждого она своя - ЖИЗНЬ  и СУДЬБА.