На днях Антонине исполнилось 72 года. Честно отсидев на самоизоляции полтора месяца, она, вдруг, поняла, что ничего ее больше не радует, ни любимые передачи по телевизору, ни вязание, ни звонки родных и подруг. Да и сама она стала какая-то плаксивая и нервная, как соседка с первого этажа, которую за глаза называли занудой.
Чтобы окончательно не свихнуться, она решила плюнуть на запреты и выйти на улицу. Лучше помру от вируса, чем сгнию заживо в четырех стенах, подумала она и, набросив куртку, вышла из дома.
Ветерок гонял по дороге разноцветные кленовые листья... из невзрачной тучки сыпался мелкий игольчатый дождь. Антонина подняла голову, чтобы поймать капельки ртом... но то ли от свежего воздуха, попавшего в истосковавшиеся по кислороду легкие, то ли от слабости в ногах,привыкших к дивану, она потеряла равновесие и свалилась на землю.
Редкие прохожие при виде упавшей женщины приостанавливались и, пряча лица под масками, шли дальше…
Антонина попробовала подняться, но у нее ничего не получилось. Локоть на который она оперлась, пронзила резкая боль.
И если бы ни мальчишка, появившийся буквально из ниоткуда, неизвестно чем бы эта прогулка закончилась. Он подхватил Антонину под руку и, проводив до подъезда, так же внезапно исчез.
Дома Антонина внимательно осмотрела запястье. Рядом с косточкой, с левой стороны проглядывался синяк. Больше никаких видимых признаков травмы она не обнаружила. К вечеру боль усилилась, под утро рука распухла до невероятных размеров. Надо было ехать в поликлинику. Но как? Карточка на проезд заблокирована, наличных нет, до сбербанка две остановки автобусом, родственники живут в другом городе, подруги в соседнем районе… Антонина вытащила и шкафа старенькую копилку, вытряхнула из нее все что было. На билет должно было хватить.
В травматологии народу было немного. Антонине дали направление на рентген, где обнаружили перелом лучезапястной кости. Загипсовав руку, врач отправил ее домой.
Надеть куртку с загипсованной рукой стоило большого труда. Попросить кого-то о помощи она не решалась… люди сторонились друг друга, как во время чумы…
Но мир, как говорится, не без добрых людей, и бог очередной раз послал Антонине такого человека.
Женщина помогла ей надеть куртку, шапку, укутала шею шарфом, довела до автобусной остановки.
У Антонины отлегло от сердца, она облегченно вздохнула и, вдруг, вспомнила, что у нее заблокирован проездной, а той мелочи, которую она выскребла из копилки, на обратную дорогу не хватит. Она села на лавочку и заревела.
Дождик, смешиваясь со слезами, тонкими струйками стекал по щекам на остренький подбородок, а с него на загипсованную руку, виновницу всех ее бед, которая не имела права ломаться, если тебе больше шестидесяти пяти.