Обидно, досадно, но ладно (Лариса Григорьева) / Проза.ру

            рассказ
   Звонок просигналил о начале занятий, однако шум в классе не утих.
   – Соловьёв перестань! – как обычно, начала урок Галина Александровна, куратор группы первокурсников в колледже.
   – А он проспорил! Шалбанчик! Шалбанчик! – совсем не смущаясь, маленький, но шустрый, рыжеволосый паренёк продолжал пытаться достать до лба смеющегося высокого Абрамяна.
   – Мухаметов, иди на первый ряд, рядом с Игнатьевой есть место, – продолжала преподаватель.
   – Не хочу я с ней сидеть!
   – Ладно, садись, где хочешь! Начнём уже семинар. Тему не забыли?
   – Про толерантность… – ответили не дружным хором ребята.
   Галина Александровна ещё немного подождала, когда шум приутихнет:
   – Я расскажу для начала легенду об истории слова толерантность:
Будто бы на рубеже 18-19 веков во Франции жил некто Талейран, князь Беневентский. Он отличался тем, что при разных правительствах оставался неизменно министром иностранных дел. Это был человек талантливый во многих областях, а больше всего – в умении учитывать настроение окружающих, уважительно к ним относиться, искать разрешение всяких недоразумений. При всём при этом он мог сохранять свои собственные принципы, стремиться к тому, чтобы управлять ситуацией.
«Наверное, он предвидел то, что всё равно наступит, то есть неизбежное», – для себя сформулировала Галина, а вслух спросила:
   – Итак, ребята, кто скажет, что такое толерантность? Иванова, пожалуйста.
   Кареглазая, курчавая девушка встала и прочитала из своей тетради:
«Толерантность – это социологический термин, обозначающий терпимость к иному мировоззрению, образу жизни, поведению, обычаям».
   – Хорошо! Как Вы считаете, уважение к больным и инвалидам является проявлением толерантности?
   – Конечно! Я в этом не сомневаюсь! – ответила студентка.
   – Иванова, посадят рядом с тобой паралитика, а у него рука будет непроизвольно ёрзать туда-сюда, туда-сюда. Так будет все сорок пять минут, – не вставая с места, выкрикнул Клячкин, долговязый парень с длинными по плечи русыми волосами.
   – Кирилл, а тебе слово никто не давал. Хочешь высказаться, вставай, говори. – Галина Александровна сделала замечание без раздражения, спокойно, зная, что у Клячкина сложный характер, но человек он интересный, сочиняет совсем не глупые стихи и песни.
   Студенты зашумели, обсуждая проблему между собой, но конкретно никто не захотел выступить, и Клячкин, похоже, всё сказал, что хотел.
   – Да, ребята, в настоящее время ещё пока обсуждается вопрос, могут ли такие необычные люди обучаться вместе со всеми, всё - таки работать им придётся в общей социальной среде. Знаете ли, вы, что есть такое понятие, как, эмпатия. Слово произошло от греческого языка и означает сопереживание. Если у человека ограниченные возможности собственной совести, а это тоже своего рода инвалидность, то он, конечно, не будет сопереживать инвалидам с физическими недостатками!
Кстати, по уму, люди с физическими недостатками не уступают никому из вас, а некоторых значительно превосходят! – заключила классная мама.
   – Если будет стоять инвалидное кресло рядом с моим стулом, ну и пусть, привыкну. – Руслан, красивый рослый парень встал и горячо стал защищать свою точку зрения. – У меня в деревне сосед в инвалидном кресле передвигается, ну и что? Обыкновенный человек, как все, только ему всё труднее даётся.
   – А, если инвалид в туалет захочет? Тогда как? – донеслось с «камчатки», где обычно усаживались ребята, не готовые к уроку.
   – Всё правильно, мальчики, – взяла обсуждение под свой контроль Галина, – не завтра у нас в колледже будет совместное обучение. Конечно, если вопрос будет решён, значит и туалет предусмотрят для таких студентов.
   Давайте поговорим об отношениях между людьми разных национальностей. Допустим, живут люди на определённой территории в большинстве своём одной национальности. Они верны и преданны своей нации. Это естественное состояние любого человека. В принципе это чувство родственно патриотизму. Идеологию таких людей называют национализмом.
   Кто скажет, гитлеровская идеология имеет отношение к национализму?
Вначале было молчание, потом Клячкин решился произнести вслух:
   – В гитлеровской Германии были фашисты.
   – Правильно! – обрадовалась учительница. – Фашизм или иначе нацизм это радикальный национализм, проповедующий межнациональную нетерпимость. Фашизм начинается там, где сознательно переступают границы и обожествляют зло. В России разжигание межнациональной розни относится к уголовным преступлениям. Тема национализма в современном мире особенно актуальна в связи с огромным количеством мигрантов. Например, в столице Германии и во Франции в настоящее время одна треть населения представляет исламские страны.
   – Интересно, у нас в городе мигрантов кто-нибудь считал? – вопрос задал Руслан. Как - то с ним у Галины однажды состоялся разговор о том, что коренные жители Урала это башкиры, татары, а русские потом поселились.
   – Местные не могут на работу устроиться. Все маршрутки захвачены приезжими, – продолжал Руслан.
   – Нельзя так говорить, – перебила студента учительница. – Получается ты яркий пример не толерантного отношения к ищущим лучшей жизни людям, которой они лишены по разным причинам у себя на родине.
   Кстати, в нашей области запретили в маршрутках работать мигрантам из-за опасности терроризма.
   – Да, всё как было, так и осталось, водители сплошь черномазые! – крикнула Аня Степанова, зеленоглазая красавица. – Я каждый день пользуюсь маршрутками!
   – Вот, ещё один человек, явный противник толерантности, если такие слова, оскорбительные произносит, – отметила куратор. – В нашем колледже учатся армяне, башкиры, татары, русские, и все прекрасно ладят друг с другом!
   – Ну, вы тоже сравнили… Они все местные жители, в смысле россияне – это Оксана Ципман выразила своё мнение.
   У меня бабушка очень старенькая, – подал голос Андрей Рудковский, такой крепыш на вид, с большими добрыми глазами. – Она вообще уже одна боится ходить, вдруг голова закружится или ещё чего… Я её иногда сопровождаю, когда попросит. Так вот, были случаи, когда входили в переполненную маленькую маршрутку, и ей место уступал не кто-нибудь, а именно парень из мигрантов.
   – Значит, дело не в национальности, – подвела итог учительница, – а в том, как люди ведут себя по отношению друг к другу. Я лично знакома с одной женщиной – таджичкой уже несколько лет. Она зарабатывает тем, что ухаживает за беспомощными больными старыми людьми. Мой знакомый, пожилой одинокий инвалид. Он не ходячий, считает, что ему чрезвычайно повезло с такой няней.
   Галина отметила, что шум в группе притих. Её слушали. Надо ли сейчас затрагивать ещё одну ступень толерантности, которую преподаватели громко рассматривали, накануне, у себя в учительской под грубым названием «Гейропа». Она решила пока закончить обсуждение, в связи с тем, что термин «толерантность» заимствован у Запада, имеет свои плюсы и минусы. Часто под ним понимается отрицание общепринятых ценностей, идеалов, норм нравственности и культуры.
   Ребята молчат…
   – Галина Александровна, а вы толерантный человек? – вопрос задал Руслан и ребята с любопытством ожидали её ответа.
   – Конечно. Абсолютно! – убеждённо ответила Галина Александровна, мысленно благодаря, спросившего, и, посмотрев на часы, заключила:
   – На сегодня разговор закончен. Все свободны.
   Шум сдвигаемых стульев, топот десятков башмаков, гул голосов и звонок подтвердили конец занятия.

            ***
   Галина Александровна в этот раз специально домой поехала не в трамвае, а в маршрутке, чтобы рассмотреть, кто сидит за рулём. Действительно машину вёл мужчина, похожий на таджика, рядом с ним сидел ещё один, явно не из местных. Они что-то друг другу рассказывали на своём наречии, при этом весело смеялись. По репродуктору доносилась песня, вероятно, понятная только этим хохочущим. И, видно, наплевать им было на то, что надо бы объявлять остановки, что в салоне едут одни русские. «Как будто, я уж и не в России живу», – подумалось Галине Александровне. – «Значит, я должна понимать чужого, будучи толерантной, а почему же он не должен понимать меня?»
   Женщине показалось такое поведение водителя настолько оскорбительным, что она решилась и сделала ему замечание, сказав, что надо бы внимательнее следить за дорогой, чтобы не случилась авария. Тот, что сидел рядом с водителем, ответил ей грубо, на своём языке, но с русским матом. Двое молодых мужчин из пассажиров, которые всё слышали и, похоже, переживали то же самое, что и она, потребовали остановить машину, выкинули обнаглевшего мигранта, который скверно выражался, а водителю велели продолжать свою работу.
   На остановке «вокзал» Галина Александровна вышла. Напротив центрального входа в торговый комплекс ловили свою добычу цыганки. Галина видела их почти каждый день и уже давно привыкла к ним. Но сейчас, после пережитого стресса в маршрутке, они напоминали ей галдящих чёрных ворон. Одна из них подошла:
   – Можно спросить? Спросить хочу…
Галина с отрешённым лицом прошла мимо, заметив поодаль молодого паренька, которого уже взяли в оборот две другие гадалки.
   В её тяжёлой голове стучало: «Нет, я не толерантна! Я далеко не толерантна. Я обманула своих ребят».
Расстроившись окончательно, Галина ускорила шаг и вскоре была у перехода напротив светофора, который, как будто для неё, загорелся зелёным.
   «Ну, хоть здесь повезло! Такая мелочь, а приятно», – думала женщина, пересекая дорогу. И, правда, как будто, легче стало. Она дошла до магазина и увидела человека в чёрной, нарочито разодранной, куртке с воротником до носа, в шапке натянутой до переносицы, который раскачивался методично, как будто кланяясь. Рядом стоял пластмассовый стаканчик для сбора мелочи. Галина уже рассмотрела, что изображающий нищего, явно молодой человек, стройный, с широкими плечами и узким тазом.
   «Почему он попрошайничает? Вероятно, есть причина! Раскачиваться несколько часов подряд тоже нелегко в ожидании подачки. И, потом, явно он поставлен кем-то компетентным именно в этом месте, значит, получает этот молодой человек лишь какой-то процент от своего сбора. – Рассуждала про себя Галина, бросая в стаканчик монету. – У каждого своя судьба и я лично не в состоянии что - либо изменить здесь, хотя любопытно, посмотреть на этого молодого человека без камуфляжа».
   Так, размышляя, Галина дошла до дома и возле подъезда увидела свою подругу Ольгу, которая без всякого приветствия встретила её вопросом:
   – Ты, что не отвечаешь по-мобильному? Сегодня ведь у Зои день рождения!
   – Да, я звук на уроках отключаю, а потом забываю восстановить. – Галина достала телефон и увидела несколько пропущенных звонков, один из которых был от именинницы.
   – Так Зоя нас в кафе приглашает?
   – Нет, домой! – огорчённо ответила Ольга, – я так не хочу к ней в дом! Там невыносимо пахнет кошками, – она брезгливо поморщилась.
   Галина с лёгким раздражением подумала, что очередной раз надо убеждать подругу:
   – Оля, ну, а как ты думала, десять кошек и три собаки проживают в квартире. Мы с тобой уже много раз говорили на эту тему. Сделать ничего нельзя. Зоя убеждена в своей правоте, подбирая на улице очередную бездомную кошечку или собачку. У неё «пунктик» по этому вопросу. – Галина, замолчала, чувствуя свою излишнюю резкость по отношению к подруге. Оля тоже молчала.
   – Ты же помнишь, соседи жаловались на запах участковому? – гораздо мягче продолжила Галя, – он приходил, спрашивал, гуляют ли животные без присмотра по подъезду. Когда убедился, что не гуляют, ушёл, заявив, что зверушки живут в приватизированной квартире, и он ничем помочь не может. – Галина прижалась к подруге и продолжала почти шёпотом. – Мы с тобой не соседи, знаем, что кроме нас и животных у Зои никого нет. Так что, потерпим запах, а собак она закроет в другой комнате, как обычно.
   – Да, я всё понимаю, – наконец, заговорила Ольга, – кроме одного, почему животных любят больше, чем людей? Соседи должны терпеть, а Зоя со своими животными в городской квартире, что должна?
   – Но, если уже всё произошло! Убивать их что ли? – женщины в порыве раздражения отпрянули друга от друга.
   – Ладно, Зою будем вместе поздравлять или как? Сама меня искала.
Ольга засмеялась:
   – Конечно, будем. Это я так, рассуждала очередной раз. Не обращай внимание.
   – Тогда встречаемся у подъезда Зои вечером. Я куплю цветы, –
облегченно вздохнув, заключила Галина. Она поднялась на седьмой этаж, зашла в квартиру и удивилась, увидев сына.
   – Сынок ты чего дома? У тебя же сегодня сольфеджио.
   – Марина Ивановна заболела, – объяснил подросток.
   – Ну, и ладно. Ты поел? Хорошо. Я сейчас – за цветами для тёти Зои. У неё день рождения. А ты – за продуктами. Не против? Вместе и пойдём. Собирайся.
   Мальчику нравилось, когда мать доверяла ему определённую сумму на продукты по списку, потому что всегда оставалось немного денег, которые разрешалось потратить на своё усмотрение.
   Мать и сын вместе вышли и направились в сторону вокзала, где был крупный торговый комплекс. Сын шёл несколько впереди, стесняясь показаться маменькиным сынком. Они благополучно пересекли дорогу и уже подходили к месту, где стояли цыганки, когда мальчик вдруг остановился, присел, и повалился на бок, но не упал на асфальт, потому что Галина была уже рядом. С двух лет иногда, такие неожиданные обмороки случались с сыном. Всегда было страшно. И сейчас она растерялась и просто стала кричать:
   – Помогите! Помогите!
Первыми подбежали цыганки, которые помогли матери положить мальчика на скамейку. Водитель стоявшей маршрутки, предложил подвезти его до больницы. Галина плакала.
Между тем, лицо у сына из бледно-серого, наконец, сделалось красным, он открыл глаза.
   – Миша, сынок, как ты?
   – Спать хочу!
   – Я вас очень прошу отвезти нас не в больницу, а домой? Я оплачу, – попросила Галина водителя.
   Он оказался довольно рослым таджиком и легко перенёс мальчика в машину. Через десять минут были уже возле родного подъезда. Сын категорически отказался, чтобы его несли.
   – Не надо, – шепнула Галина помощнику, – вдруг друзья его увидят. Водитель маршрутки попрощался и денег не взял.
   Мальчик и женщина уже приблизились к двери подъезда, когда их обогнал мужчина, лет пять назад заселившийся с семьёй в квартиру на том же этаже, но никогда не отвечавший на соседское приветствие. Он открыл дверь и, войдя, не догадался придержать её. Так что она захлопнулась, как говорится, перед носом следующих за ним людей.
   – Стоит ли обижаться! – мелькнула мысль. Не трудно было открыть дверь заново. Мать с сыном вошли в подъезд и услышали, как лифт немедленно отправился наверх. Галина всё-таки не удержалась от сарказма и тихо произнесла:
   – Обидно, досадно, но ладно…
   – Чего? – не понял сын.
   – Да так, я про себя.
   Кошка Кузя встретила их у порога квартиры удивлённым «мя-я-у-у!», мол, что так быстро вернулись.
   – Сынок, ты сейчас полежи. Я буду дома.
   – Да, мам, я – спать.
Галина достала телефон и позвонила Зое:
   – Подруженька моя, с рождением тебя! Но забегу к тебе завтра. Миша заболел. Я не могу его одного оставить.
   По радио тихо, звучала песня Окуджавы, слова которой показались Галине сейчас пронзительными:
            «Осудите сначала себя самого,
            научитесь искусству такому,
            а уж после судите врага своего
            и соседа по шару земному».